§4. Текстильная промышленность
Интересна в этом отношении фигура казанского купца Микляева, в руки которого попали казенный Полотняный завод в Москве и Суконный двор в Казани. К этому времени Микляев уже был крупным промышленным предпринимателем. Он стоял во главе процветавшего торгово-промышленного объединения, включавшего кожевенные, винокуренные, кирпичные заведения, речной флот, обширное торговое дело.
В частных руках мануфактуры оживали. Если вначале почти все они были нерентабельны и выпускали продукцию низкого качества, то к концу царствования Петра I качество продукции улучшилось, а предприятия уже не были убыточными.
В 1725 году в России было 23 частных и 5 казенных текстильных мануфактур, из них 12 суконных, 15 полотняных и 10 шелковых. Почти все они находились в Москве и под Москвой. Столица была перенесена в Петербург, там был двор и государственные учреждения, но указом перенести на новое место экономический центр страны было невозможно. Сохранялась преемственность: раньше вокруг Москвы и Ярославля располагались текстильные промыслы, теперь — мануфактуры.
Именно этот регион стал центром текстильной промышленности, поскольку здесь были подготовленные рабочие: кустарному ткачу было легче обучиться изготовлению новых тканей, чем полному профану. Здесь готовилось и продавалось большое количество пряжи, которую мануфактуристы того времени обычно покупали, а не готовили в помещениях мануфактуры. Москва была главным торговым узлом страны, поэтому здесь легче было купить продовольствие и припасы, продать готовую продукцию.
Текстильная мануфактура петровского времени была централизованной, т. е. раздача работы на дом не практиковалась. Но это не значит, что все работы проводились в одном помещении. Мануфактура представляла собой "двор", обнесенный высоким забором. В этом дворе размещались несколько ткацких светлиц, мыларни, где варилась пряжа, амбары, баня, контора.
По составу рабочих текстильных мануфактур к середине XVIII в. 5,3% были крепостными, 84,4% — посессионными, 10,3% — наемными. Преобладали, таким образом, посессионные мануфактуры, к которым рабочие были прикреплены государством и которые действовали под контролем государства. К 1776 г. в результате законов Екатерины II доля наемных увеличилась до 40%, хоть принудительный труд все еще преобладал1.
Текстильную промышленность принято делить по виду сырья на подотрасли, причем развитие каждой из них имело свои особенности.
Льнопеньковая промышленность готовила холст, полотно, парусину. За период с 1725 по 1800 г. число заведений этой подотрасли выросло с 15 до 318, т. е. в 21 раз; число рабочих — с 3 до 29 тыс., т. е. почти в 10 раз; а производство тканей — с 1,5 до 21 млн аршин, т. е. в 14 раз.
Русские мануфактуры использовали лишь небольшую часть льна и пеньки, производимых в России. В 40-х годах они перерабатывали 3% от того количества волокна, которое шло на экспорт, в 90-х гг. — 19%. При этом подавляющая часть продукции самих мануфактур — 60-80% — тоже шла на экспорт. Из того, что оставалось, значительная часть использовалась на нужды государства. Внутренний рынок по-прежнему насыщался продукций кустарных промыслов. Только с 60-х гг. мануфактуры стали готовить продукцию для народного потребления: пестряди, затрапезы, сине-полосатую ткань, которая выпускалась ярославской мануфактурой Затрапезного, и др.
Шерстяная промышленность росла несколько медленнее льнопеньковой. Число заведений этой подотрасли с 1725 по 1800 г. выросло в 11 раз, численность рабочих — в 10 раз, а объем продукции — в 6 раз с 500 тыс. до 3 млн аршин. Если развитие льнопеньковой промышленности резко ускорилось с 60-х гг., причем эти высокие темпы продолжались до конца века, то в развитии шерстяной промышленности отчетливо выделяются три периода: медленный рост до 60-х годов, ускорение с 60-х гг., но в последние десятилетия XVIII в. развитие снова затормозилось.
Трудности в этой подотрасли начались еще в начале столетия. Не хватало сырья: шерсть как товар на рынке допетровской России не фигурировала. Был издан указ, предписывавший продавать шерсть на Суконный двор. Но так как и после этого шерсть не поступала, была установлена казенная монополия на закупку не только шерсти, но и овчин: предполагалось состригать с них шерсть. Был запрещен и экспорт шерсти. И все же спрос рождал предложение: шерстяные мануфактуры в конечном итоге были обеспечены российским сырьем.
Петровские суконные мануфактуры производили в основном не сукно, а каразею — ткань низкого качества, которая годилась только на прокладку. Желание Петра "не покупать мундира заморского" при его жизни выполнено не было. И даже в середине века каразея преобладала в продукции суконных мануфактур. Только в 60-х гг. производство сукна было освоено полностью.
Чем объяснялся застой в конце века?
Во-первых, тем, что шерстяная промышленность в XVIII в. работала на казну, а не на рынок. В 40-х годах она давала лишь половину необходимого для армии сукна, остальное приходилось покупать за границей. Лишь к концу столетия отечественное производство стало полностью удовлетворять потребности армии. Появились излишки, которые можно было бы продавать на рынке. Но солдатское сукно и каразея, которые готовили мануфактуры для казны, не годились для продажи на вольном рынке. А казенные потребности были уже удовлетворены.
К тому же цены, по которым продукция сдавалась в казну, были "указными", т. е. установленными государством. В конце века цены на рынке существенно повысились, рубль подешевел. И "указные" цены на шерстяные ткани оказались убыточными. А убытки, как известно, ведут к сокращению производства. Это и было первой причиной застоя.
Во-вторых, в отличие от других отраслей текстильной промышленности, в шерстяной преобладали посессионные и вотчинные мануфактуры. Конечно, это было связано с работой на казну. Государство обеспечивало работавшие на него предприятия рабочей силой. И наемные рабочие в отрасли к концу века составляли только 10%. Но в крепостной мануфактуре используется определенный контингент рабочих, поэтому она не может увеличить производство. Иными словами, она не приспособлена для расширенного воспроизводства. А основание новых посессионных мануфактур, как уже сказано, в конце века было уже запрещено. Это и явилось второй причиной задержки роста суконной промышленности.
Хлопчатобумажная промышленность в XVIII в. была новой отраслью не только для России, но и для Западной Европы. Хлопок в Европе не выращивали. Хлопчатобумажная промышленность России появляется только во второй половине XVIII в., причем рождается "задом наперед": сначала возникают набивные предприятие, потом ткацкие, и лишь в последнюю очередь прядильные (уже в XIX в.).
Первые мелкие кустарные предприятия и хлопчатобумажное производство появляются на путях, которыми шел хлопок в Россию, например, в Астрахани. Занимались им переселенцы из Армении, которые бежали сюда от турецко-персидского разорения своей страны. В Армении же хлопчатобумажное производство было известно давно.
На пути хлопка из Астрахани вверх по Волге возник еще один пункт его переработки: в немецкой колонии Сарепте началось производства "сарпинки" — ткани в полоску и клетку из окрашенной пряжи.
Еще одним пунктом кустарного хлопчатобумажного производства на пути хлопка из Средней Азии стала Казань. Здесь рождаются татарские предприятия, которые производили восточные ткани в расчете на местного потребителя.
Первое крупное предприятие мануфактурного типа в центре — мануфактура англичанина Козенса — было набивным. Она была основана в Петербурге в 50-х гг. Затем появляются другие набивные предприятия. Центром набивного производства постепенно становится с. Иваново. Крестьяне этого села нанимались на московские мануфактуры, перенимали производственные секреты, а затем начинали сами набивное дело.
В конце 60-х гг. появились первые бумаготкацкие предприятия. Одним из главных центром этого производства тоже стало с. Иваново. А первое бумагопрядильное предприятие было Пущено в ход только в начале XIX в.
К началу XIX в. в России действовало 240 бумажных мануфактур, на которых было занято 2000 рабочих и производилось более 4 млн аршин ткани. А вся текстильная промышленность в это время насчитывала свыше 1000 предприятий, 77 000 рабочих и выпускала 30 млн аршин ткани2.
1 См.: Шершов А. П. К истории военного кораблестроения. М., 1962.
2 См.: Конотопов М. В., Котова А. А., Сметанин С. И., Сметанина С. И. История отечественной текстильной промышленности. М., 1992.
<< Назад Вперёд>>
