§3. Металлургия. Урал и Юг
Реформа 1861 г. освободила рабочих Урала от крепостной зависимости и вызвала необходимость перестройки заводов на капиталистические рельсы. Однако крепостные рабочие не встретили свое освобождение с энтузиазмом. Дело в том, что прежде рабочий был на иждивении завода, с обеспеченным будущим. На каждого члена его семьи полагался "провиант", завод за него платил казенные подати. Работа ему была гарантирована, потому что администрации было невыгодно его содержать, не получая его труда, да и потеря работы не грозила ему голодом и нищетой.
С ликвидацией крепостного права ликвидировались и выдача "провианта", и освобождение от уплаты податей, и надежность существования. Поэтому даже имели место выступления рабочих против ликвидации крепостничества.
"Эти люди, — писал академик Безобразов, — родившиеся и выросшие в понятиях, разобщенных со всякою свободою,... готовы и ныне идти на царскую службу, как называет горнозаводское население свой прежний обязательный труд". В новых условиях надо было вступать в конкуренцию на рынке труда, проявлять предприимчивость. У крепостных рабочих, писал тот же Безобразов, не было "привычки к самостоятельности, к попечению о себе самом, — привычки, совершенно чуждой уральскому рабочему народонаселению, испорченному крепостною и административною опекою".
Заработная плата при переходе к наемному труду немного повысилась, однако прекращение затрат на провиант и повышение производительности труда привели к тому, что существенного повышения затрат на оплату труда не произошло. Наоборот, одной из причин застоя была именно низкая зарплата, дешевизна труда. Дешевых рабочих было не так выгодно заменять машинами, и внедрение техники шло очень медленно.
Второй причиной кризиса горнозаводской промышленности было господство административных методов управления. В крепостной мануфактуре рабочая сила не была товаром. Монополия на рабочую силу делала невозможным и свободное переливание капиталов. И рыночные отношения, конкуренция неизбежно заменялись административными методами. Безобразов писал, что в условиях крепостничества не могло быть "коммерческого расчета, необходимого для денежного хозяйства". И после отмены крепостного права надо было переходить не только к наемному труду, но и от административного управления к рыночным отношениям, к "коммерческому расчету".1
В особенно тяжелом положении оказались казенные заводы. Поскольку все их хозяйство регламентировалось сверху, задачей заводской администрации было добиваться не рентабельности, качества продукции и увеличения производства, а обоснования расходов в отчетах. Управляющий заводом не мог выходить в расходах за пределы годовых смет. На ремонт требовалось специальное разрешение высших инстанций, а на выполнение заказов со стороны — разрешение министра или даже "высочайшее". Эти методы сохранились и после отмены крепостного права. Естественно, они порождали "теневую экономику", бесхозяйственность. Известны многочисленные факты "строительства" на заводах, которое велось только на бумаге, "противозаконных сделок с подрядчиками" при закупке припасов и провианта, утайки металлов и продажи их на сторону.
Выдвигались проекты перевода казенных заводов на "коммерческий расчет", т. е. приспособить их к рыночным отношениям. Это значило, что управляющие заводами должны были отвечать за убытки и участвовать в прибылях. Однако при сохранении административной регламентации такой перевод был невозможен. Безобразов писал, что перевод на коммерческий расчет казенного хозяйства "без уничтожения его сущности как казенного хозяйства... должно признать химерическим". Очевидно, в наши дни он сказал бы то же самое: невозможно перевести на рыночные отношения государственные предприятия без их приватизации.
Административная регламентация тормозила развитие и частных заводов. Безобразов писал, что все они, в особенности посессионные, "рассматриваются как отрасль государственного хозяйства". Особенно резко он обрушивался на то, что в наше время назвали бы дотациями. Государство покрывало убытки частных заводов ссудами, обычно безвозвратными. Эта поддержка "несостоятельных заводов" служила лишь "поощрением к продолжению бесхозяйственности"2.
Рыночным отношениям мешали не только дотации. Важным элементом административной системы были "обязательные" отношения между рабочими и заводчиками. Государство заставляло поддерживать определенный материальный уровень жизни заводского населения. Дело в том, что после отмены крепостного права половина уральских рабочих оказалась без работы. Надо было найти для них какой-нибудь иной источник существования.
Сначала выход увидели в том, чтобы обеспечить их землей: предполагалось, что они будут заниматься хлебопашеством, т. е. превратятся в крестьян. Но рабочие не хотели превращаться в крестьян, да и рядом с заводами не было достаточного количества пашни. Вопрос о землеустройстве тянулся десятилетиями, а пока он не был решен, приходилось обеспечивать население работой при заводах. "Нигде в мире нет заводов, обязанных вести дело только ради того, чтобы прокормить рабочего, — писал в 1909 г. Фармаковский, один из крупнейших горнозаводских предпринимателей того времени, — а на Урале почти все заводы именно так поставлены".
Третьим фактором, тормозившим развитие уральской металлургии, была окружная система. Как уже отмечалось, предприятием на Урале был не завод, а округ, т. е. группа заводов, связанных не только принадлежностью одному владельцу, но и технологическим процессом. В составе округа были и добыча руды, и заготовка угля. В состав округа входила большая территория с населением. Раньше это давало преимущества: не надо было тратить деньги на покупку руды и угля, а труд заводских крестьян, живущих за счет своих хозяйств, был очень дешевым. Энергия уральских рек дробила производство: при одной плотине можно было построить маленький завод, но это была дешевая энергия. Округ представлял замкнутое на себя натуральное хозяйство, приспособленное к феодализму. Лишь конечный продукт этого хозяйства выходил на рынок.
Теперь преимущества превращались в недостатки. "Своя" рабочая сила была дешевой, "своих" рабочих надо было обеспечить работой, а это сковывало хозяйственную маневренность.
Для проведения технической реконструкции требовался прилив новых капиталов. Однако владельцу нового капитала было невозможно построить завод, потому что все пригодные для этого места находились в составе старых округов, а купить старый завод, чтобы его модернизировать, было невозможно: надо было с заводом покупать и территорию округа, принимая на себя в том числе обязательства по отношению к его населению.
На Урале не было каменного угля. Древесный уголь давал более чистый и высококачественный металл, но такой уголь был хрупким, а это ограничивало размеры домен.
Итак, на Урале оставались мелкие заводы с устаревшей техникой, скованные крепостническими пережитками, в том числе и системой округов. Как выразился современник, "уральские предприятия, если от них отнять земельные латифундии, представляются с современной промышленной точки зрения полукустарными заведениями".
Положение в российской металлургии меняется с появлением нового металлургического района на юге страны в 80-х гг. Юг быстро обгоняет Урал. Еще в 1885 г. Урал давал 70% российского чугуна, а в 1900 г. — только 28%.
Толчком к развитию металлургии Юга стало развертывание железнодорожного строительства. Для рельсов требовалась сталь, а Урал производил отличное железо. Если прежде главным продуктом черной металлургии было железо, то теперь — сталь. В сущности, именно в этом и заключался промышленный переворот в металлургии.
А когда в промышленности происходят такие крупные технические изменения, технический прогресс выражается не в реконструкции старых предприятий, а в строительстве новых. Чтобы "внедрить" новую технику на старое предприятие, недостаточно выбросить из цехов старое оборудование: его мощности, здания, плотина — все это приспособлено для старой техники. Новое же предприятие изначально приспособлено к новой технике.
Таким образом, главное преимущество Юга заключалось в том, что это был новый район. Крупное рельсопрокатное производство оказалось возможным наладить на новых заводах Юга, но не на старом Урале.
Заводы Юга рождались с самого начала как крупные акционерные предприятия. В чем заключалось преимущество акционерного капитала? Действовала такая закономерность, что по мере технического прогресса оптимальный объем производства увеличивался. Наступал момент, когда капитал отдельного предпринимателя оказывался уже недостаточным, чтобы построить предприятие, соответствующее требованиям времени. Путем же продажи акций можно было собрать большой капитал и построить большое предприятие, оснащенное новейшей техникой. Таким образом, преимущество акционерного капитала — его величина.
Массовый переход к акционерной форме предпринимательства в России происходил в последние десятилетия XIX в., когда в мире эта форма уже доказала свои преимущества. К 1900 году свыше 70% основного капитала промышленности принадлежало акционерным компаниям.
Но на Урале место было уже занято: округами владели частные заводчики. Там предприятие становилось акционерным лишь в результате банкротства. В этом случае банк или банки, неоплатным должником которых стал заводской округ, выпускали акции и собирали капитал, необходимый для реорганизации заводского хозяйства. Прежний заводчик, естественно, при этом терял свои права собственника. Но таким образом процесс акционирования на Урале шел медленно и закончился только в 1917 г.
Кроме того, подавляющее число заводов Юга было построено на иностранные деньги. Это был франко-бельгийский капитал. Преимущества иностранного капитала заключались, во-первых, в том, что это были крупные капиталы: мелкие капиталы на экспорт не идут. Во-вторых, эти капиталы приходили извне, дополняя накопление капиталов в самой России. В-третьих, с иностранными капиталами в Россию приходил опыт передовых стран, новая техника. В результате промышленность Юга стала передовой в техническом отношении. В среднем на домну Юга выплавлялось за год 3,26 млн пудов чугуна, тогда как в Англии — 2 млн пудов, а в Германии — 2,6 млн пудов. В странах, откуда пришли капиталы, своя промышленность была построена раньше, а, следовательно, на более низком техническом уровне.
Конечно, построенные в России заводы приносили иностранцам большие прибыли, однако иностранный капитал ускорял развитие русской промышленности. Построенные заводы оставались на русской земле, становились органичной частью российского хозяйства. В России оставались инженеры и рабочие, обученные на этих заводах.
Пока что собственно прямой конкуренции между Югом и Уралом не было: у них был разный профиль. Юг производил в основном рельсы и балки (они составляли 80—90% его продукции), т. е. крупные партии изделий для железных дорог, промышленности и строительства; Урал — "мелкосортное" железо — кровельное, шинное и т. п., — т. е. продукцию народного потребления.
Однако это различие профилей было благоприятным для Юга и неблагоприятным для Урала. Заводы Юга получали огромные заказы на определенный сорт металла и могли специализироваться на производстве этого сорта. Заводы же Урала, чтобы выйти на рынок, должны были готовить разнообразный ассортимент, "всякого жита по лопате", как выразился один из горнозаводских деятелей. Таким образом, специализация уральских заводов, в сущности, означала отсутствие специализации, а это дополнительно тормозило технический прогресс.
1 Безобразов В. П. Уральское горное хозяйство и вопрос о продаже горных заводов. СПб., 1869. С. 70, 332.
2 Безобразов В. П. Уральское горное хозяйство и вопрос о продаже горных заводов. СПб., 1869. С. 365.
<< Назад Вперёд>>
