§1. Государство и экономика
1. Сохранялись феодальные пережитки, главными из которых были царское самодержавие, государство типа восточной деспотии, выражающее интересы дворянства, привилегированного сословия, тогда как буржуазия не имела политической власти;
2. Государство по-прежнему занимало господствующие позиции в хозяйстве страны. В России был большой государственный сектор хозяйства, в состав которого входили Российский государственный банк, 2/3 железных дорог, огромный земельный фонд, в том числе 60% лесов, военная промышленность и многие промышленные предприятия в других отраслях. Министр финансов С.Ю. Витте писал; "Изящные искусства, литература, наука, промышленность — все это у нас в России состоит на государственной службе, если не целиком, то в значительной своей части"1.
Часть промышленности оставалась собственностью государства. Государственные предприятия находились вне сферы рыночных отношений. Поскольку казенные заводы "не являлись коммерческими учреждениями", что подчеркивалось в официальных документах, цены на их продукцию, как и прежде, назначались сверху, по принципу "затратной экономики". Сначала определялась себестоимость, которая выводилась из суммы производственных затрат. Затем, согласно "Положению об управлении казенными заводами", к себестоимости добавлялось 15% на прибыль, а 10% этой прибыли шло на премии заводской администрации. Чем больше были затраты, тем выше оказывалась прибыль, увеличивая тем самым премии. В действительности казенные заводы были, как правило, убыточными.
Вместо амортизации основных фондов на этих заводах стоимость ремонта добавлялась к первоначальной стоимости оборудования. В результате чем старее было оборудование, тем оно становилось дороже.
Царская бюрократия старалась расширить сферу казенного предпринимательства из-за боязни, что частные компании могут неожиданно отказаться выполнять казенные заказы и таким образом сорвут перевооружение армии и флота. "Государству... может угрожать опасность остаться совсем без флота, — писал сенатор Нейдгарт, — и притом именно в то время, когда оно будет в нем особенно нуждаться"2.
Однако позиции государства в экономике не ограничивались государственным сектором. На развитие промышленности влияли и государственные заказы. Такие заказы давали почти все ведомства, начиная с Министерства путей сообщения и кончая Морским министерством.
Еще одним направлением государственного воздействия были казенные монополии и акцизы, которые в совокупности давали около половины государственного дохода. Сохранялась казенная питейная монополия, а это значит, что объем винокуренного производства и цены не его продукцию устанавливались государством, действовали акцизы на сахар и табак, т. е. производство этих продуктов облагалось особым налогом, а потому находилось под контролем государства.
Итак, одна часть промышленности находилась в собственности государства, другая часть в той или иной степени подлежала государственному регулированию. Но обе эти части оставались практически вне сферы рыночных отношений.
Отношение буржуазии к государственному предпринимательству и административному воздействию на хозяйство страны было двойственным. С одной стороны, буржуазия была недовольна ограничением сферы своей деятельности и казенной регламентацией. В резолюции торгово-промышленного съезда 1913 г., представлявшего широкий круг предпринимателей, отмечалось, что "развитие частной предприимчивости парализуется все более и более расширяющимся казенным предпринимательством". "Правительство быстро идет к осуществлению государственного капитализма"3, — утверждалось в журнале "Промышленность и торговля". Впрочем, государственное вмешательство в экономическую жизнь буржуазная пресса часто называла и по другому — "системой государственного социализма".
Буржуазия отчетливо видела неэффективность казенного хозяйства. Московский биржевой комитет в 1906 г. констатировал, что казенные заводы "работают хуже, чем другие, частные заводы". В буржуазных представительных органах выдвигались предложения реорганизовать казенное хозяйство, приспособить его к рыночным отношениям. Например, Совет съездов представителей промышленности и торговли предлагал казенные заводы преобразовать в экономически самостоятельные предприятия: выделить им из казны определенные капиталы, после чего прекратить финансирование, чтобы в дальнейшем они действовали по образцу частных.
С другой стороны, государственная хозяйственная деятельность была для предпринимателей источником дополнительного, а для многих — и основного дохода. Связи административной системы государства с частными интересами неизбежно порождали коррупцию и приносили ущерб народному хозяйству и самому государству. Если государство устанавливало цены, выводя целые отрасли из рыночной сферы, о чем уже говорилось, то нужно учитывать, что эти цены устанавливались соглашением государственных чиновников с промышленниками. И поскольку заинтересованной стороной были промышленники, прибыль которых зависела от уровня цен, а убытки государственного хозяйства не отражались на жаловании чиновников, результаты такого соглашения оказывались выгодными промышленникам, но не государству.
Тесные связи между промышленниками и чиновниками порождались железнодорожными заказами. "Продамет" не имел права продавать рельсы, так как заказы на рельсы распределял государственный Комитет по распределению заказов, который устанавливал и цены. Этот Комитет практически стал выполнять функции синдиката производителей рельсов. Под давлением промышленников цены на рельсы он устанавливал намного выше, чем они были за границей. Причем прибыль заводов составляла около 60% на капитал. Благодаря этому заводчики могли изготовленные сверх госзаказа рельсы продавать за границу по пониженным ценам, а также сбывать через "Продамет" другие сорта металла по относительно низким ценам.
Этот же Комитет распределял заказы на паровозы и вагоны и устанавливал цены на эту продукцию. Но при этом он действовал не только в соглашении с Советом представителей паровозостроительных заводов. При расширении заказов использовался учетно-распределительный аппарат этого Совета, который практически являлся синдикатом. Эти две организации, Совет и Комитет, были слиты настолько, что трудно было определить, где кончается государство и начинается объединение частных предпринимателей, тем более, что Петербургский Международный банк, в сфере которого находились основные паровозостроительные заводы, имел тесные связи с Министерством путей сообщения.
Данные о том, что 2/3 российских железных дорог находились в руках государства, довольно условны. Строительство казенных дорог отдавалось в подряд акционерным обществам, а кроме того, государство регламентировало перевозки по частным дорогам и иногда эти дороги переводило в казенные.
Примером использования государственной регламентации в частных интересах связи с акцизами может служить "сахарная нормировка", введенная в 1895 г. Формально она заключалась в следующем: поскольку сахарная промышленность облагалась акцизом, т. е. входила в сферу казенных интересов, государство устанавливало объем производства, вплоть до определения нормы каждому предприятию, и проводило определенную политику в области цен. Однако действовало оно по соглашению с Всероссийским обществом сахарозаводчиков (т. е. замаскированным синдикатом производителей сахара), и условия нормировки разрабатывались практически именно этим обществом. Нормировка позволяла ограничивать продажу сахара на внутреннем рынке и, соответственно, повышать цены. Так что по заявлению депутатов Государственной Думы "население, особенно бедное, наслаждалась сахаром больше через глаза, чем ртом"4. В результате прибыль сахарозаводчиков доходила до 50% на капитал.
Высокие прибыли обеспечивали высокий акциз, так что и казна не оставалась в накладе. А излишек сахара, произведенный сверх нормы, заводчик мог по демпинговой цене продать за границу. Акциз при этом не возвращался, т. е. заводчик получал премию за экспорт. А в результате российский сахар в Лондоне стоил втрое дешевле, чем дома.
Но особенно тесные связи между государством и промышленной буржуазией наблюдались в военно-промышленном комплексе. Например, весь руководящий состав Морского министерства одновременно занимал высокооплачиваемые должности в судостроительных компаниях. Чтобы получить заказ на строительство линкора, судостроительное общество "Руссуд" поручило разработку его проекта министерским инженерам, которые и должны были его принимать. Казна же от такого сотрудничества министерских деятелей с промышленными компаниями терпела огромные убытки. России пушки, снаряды, линкоры, ружья обходились вдвое дороже, чем другим государствам.
Такого рода ситуация имела место потому, что, давая заказы казенным предприятиям, чиновники ничего не получали. Поэтому, например, казенный Мотовилихинский артиллерийский завод постоянно работал с недогрузкой. Ему поручалась разработка новых артиллерийских систем, а массовые заказы на эти системы получал Путиловский завод. Очевидно, здесь сказывалось и то, что Путиловский завод входил в состав финансовой группы Русско-Азиатского банка, а между этим банком и главным артиллерийским управлением существовали тесные связи.
И все же главным орудием государственного регулирования экономики был Российский государственный банк, который жестко контролировал всю систему акционерных банков, а через нее — и все хозяйство страны.
1 Боханов А. Н. Крупная буржуазия России. М., 1992. С. 61
2 Шацилло К. Казенная промышленность царской России // Свободная мысль. 1992. № 2. С. 37
3 Лаверычев В. Я. Государство и монополии в дореволюционной России. М., 1982. С. 88
4 Лаверычев В. Я. Государство и монополии в дореволюционной России. М., 1982. С. 106
<< Назад Вперёд>>
