Листовка о стачках московских рабочих в поддержку петербургских стачечников с призывом продолжать борьбу и оказать помощь семьям арестованных членов московского «Рабочего союза»
Товарищи!
24 мая в Петербурге забастовало 17 крупных заведений, до 30 тысяч рабочих бросило работу. Впервые в России стачка охватила такое громадное число рабочих; немудрено, что о ней заговорили по всей России. Мы, московские рабочие, отлично поняли, какое удобное время наступило для нас. Хозяева и правительство, запуганные петербургской стачкой, могли легче, чем когда либо, уступить нам. Те из нас, которые были на июньских сходках, помнят, что нами было решено начать стачку в Москве. Этой стачкой мы хотели, во-первых, поддержать наших петербургских товарищей, во-вторых, добиться улучшения нашей собственной участи. И нам, товарищи, почти удалось сделать это. В конце июня бросили работу рабочие Московско-Курской ж. д., требуя платы за коронационные дни. Управление дороги испугалось дружных действий рабочих и тотчас же уступило им. Через несколько дней встала Смоленская дорога и тоже добилась своего. Фабрика Грессара, заводы Перенуда, Гужона и Измайловская мануфактура готовы были уже начать стачку... Вся московская полиция поднялась на ноги, боясь, как бы над московскими фабрикантами не стряслась такая же беда, как над петербургскими. Было арестовано человек 50 рабочих. Теперь уже некоторые выпущены.
Видя это, некоторые из нас, рабочих, могут сказать: «Вот-де на что мы шли, ничего не добились, а только пострадали». Нет, товарищи, неправда это. Далеко не даром проработали мы целую зиму и часть лета. Теперь в Москве стало среди нас гораздо больше сознательного народа, особенно благодаря летним сходкам. Гораздо больше рабочих заговорило теперь о рабочем деле.. Иной совсем серый человек прежде и слушать не хотел, когда ему говорили, что его притесняют хозяева, а побывал на сходке раз-другой — совсем человек переродится и думы у него другие пойдут. Да как же и не думать: кругом весь народ волнуется, обсуждает — вот и он сам станет посмелее и сам заговорит. Другое, чего мы добились, это что мы впервые с такой силой показали хозяевам и правительству, что и мы, русские рабочие, можем дружно действовать, а это очень важно. Теперь хозяева не так уж смело будут нас теснить. Правда, некоторые из наших братьев пострадали, но ведь без этого не обойдешься. Страдали и рабочие других стран, пока не добились своего. Рабочие должны помнить, что они могут рассчитывать только на самих себя. Хозяева и правительство о нас не позаботятся, а питерская стачка и московская заставят скорее правительство обратить внимание на горькую участь рабочих.
Нужно только, товарищи, не падать духом, нужно не бросать дела. Касса наша цела, московский «Рабочий союз» по-прежнему будет действовать. Пока нам не придется собираться на сходки, чтобы не потерять еще несколько человек, пусть каждый лучше действует у себя на заводе или фабрике, пусть привлекает новых товарищей к общей московской кассе. Где арестованы кассиры — назначим новых, будем по-прежнему продолжать взносы. Больше духу, товарищи, и мы выиграем наше дело. Правда на нашей стороне, а пока, братья, постараемся облегчить участь и наших арестованных, и лишившихся места товарищей. Соберем среди себя сколько будет можно, и поможем семьям, а если можно будет — передать и им самим.
Московский «Рабочий союз».
8 августа 1896 г.
Рабочее движение в России в XIX веке, т. 4, ч. 1, с. 359—361.
<< Назад Вперёд>>
