1.13. Ухудшение положения «городов» и трудности в организации службы в 1660-е гг.
В Полоцке в полку кн. И. А. Хованского служили следующие «города»: Новгород, Псков, Ржева Пустая, Невль, Тверь, Торжок, Старица, Торопец, Луки Велкие. При этом многие дворяне и дети боярские погибли в боях и на приступах. На смотре объявилось 301 чел. новогородцев всех пятин, убиты были 96 чел., псковичей было 42 чел., убито 16, пусторжевцев 53 чел., убито 18, невлян было 10 чел., убито 2, тверичей, новогоржцев, старичан 38 чел., убито 20, торопчан 43 чел., убито 24, лучан 66 чел., убито 18 чел.8 Таким образом, «города» потеряли от одной четверти до половины своего состава. При этом сбежавших со службы среди дворян и детей боярских не было. Как докладывал И. А. Хованский, после смотра 1 июля, «после смотру дворяня и дети боярские и рейтары и козаки многие поехали по домом...». В сентябре того же года, в связи с тем, что «ведомо великому государю учинилось, что его полку ратные люди ему, боярину и воеводе, не послушны», в полк был отправлен стольник К. Д. Бутурлин со специальной грамотой, которую необходимо было прочесть на собрании дворян и детей боярских и «всяких чинов» полка. В грамоте содержалось увещевание ратным людям брать пример с предков и отцов, которые «воеводам были послушны», и угроза недисциплинированным9 опалы, жестокого наказанья и разорения. Во время выхода полка И. А. Хованского из Полоцка на службу в сентябре 1660 г. «дворяня и дети боярские розных городов и рейтары и казаки с... службы сбежали многие... А бегают те неслухи не впервые многижды...». Список бежавших Хованский отправил в Приказ тайных дел10. Однако дворяне и дети боярские из полка Хованского оказались наиболее стойкими и полными боевого духа. 7 и 8 декабря 1660 г. Хованский собрал их «и с ними мыслил, как бы полк наполнить». Дворяне выразили готовность «единодушно умереть» за государя: «и жен своих и детей и домы свои позабыли, единодушно и единомысленно стоят против твоего неприятеля, покамест их станет». Дворяне и дети боярские предлагали взять из поместий «мужиков» в солдаты — «сами меж себя станут окладываться, сколько кто дает». Кроме того, они предлагали поставить конных людей с ружьем «против польского звычаю», потому что самих поляков немного, «побивают» количеством челяди. По мнению Хованского, такими мерами в полку «прибудет» не одна тысяча. Пополнить полк предлагалось и детьми боярскими Новгородского архиепископа, монастырскими слугами и детьми церковнослужителей, выбрав их в рейтары, а в солдаты взять с монастырей «хотя пятого человека». Царь одобрил эту инициативу, «похваляя» дворян и детей боярских полка Хованского и обещая даточным людям жалованье конным по 20 руб. и пешим по 4 руб. человеку. Хованский, после получения одобрения из Разряда, «мыслил» с дворянами, и было решено поставить с 25 дворов по одному солдату, а конных «всякий по своей мочи поставит». С отставных же дворян предполагалось взять «с пятого двора в солдаты». Псковичи, пусторжевцы, невляне, торопчане, лучане обязались сами поставить людей и крестьян в солдаты, без посылаемых в уезды «сыщиков». Новгородцы же, тверичи, новоторжцы, старичане не могли взять на себя такого обязательства, «потому что они люди дальние», в поместья их нужно было послать сборщиков из Новгорода. Уже в феврале дворяне и дети боярские Новгородского разряда, также гусары и рейтары «писали за собою конных даточных людей многие человека по 2 и по 3 и по 4, а которые небогатые — те по одному человеку»11. Однако люди полка Хованского несколько преувеличили свои силы: уже в феврале 1661 г. они подали челобитную воеводе, где писали, что служат третий год «без съезду», обеднели и лишились лошадей, которые умирают от голода, поскольку на 50 верст вокруг Полоцка нельзя купить сена и соломы, хлеб же продается по 10 руб. бочка. Они узнали, что полк Ю. А. Долгорукого распущен, и просили Хованского также распустить их по домам, а если он этого не сделает, то они отправятся к Москве «просить милости». Но без «государева» указа новгородцы не хотели идти по домам, «хотя голодною смертью станут умирать», собираясь только отправиться в Москву за таким разрешением. В челобитной дворяне Новгородского разряда писали, что «...как мочь наша была и мы тебе служили: о перемене и об отпусках не бивали челом... не о своих покоях у тебя милости просим, чтоб нам впредь на твоей службе против твоих неприятельских людей пешим и безмочным и нужным не быть...»12. В марте последовал указ о роспуске полка Хованского, однако собраться вновь на службу он должен был уже 2 мая, за исключением дальних «городов», которым указывалось быть к 15 мая. Хованский отступил во Псков, куда с ним пришли 1312 чел., из них 231 чел. дворян и детей боярских. Дворяне и дети боярские просили Хованского об отпуске, потому что «путь последний, многие реки прошли». Не было также конских кормов. Однако пришло известие о том, что поляки заняли Полоцкую дорогу, и роспуск дворян по домам был отменен: из Разряда указывали, что «лутче бы нужу терпети, а недруга до разоренья не довести»13. После похода на Остров, проведя разведку и убедившись, что большой опасности нет, Хованский все же распустил дворян и детей боярских по домам по их челобитью: «мочи их больши того нет, коли б де была мочь их, и они бив Полоцку до сякого времени стояли и тебе б (государю) об отпуску не били челом и поместий и вотчин своих в разореньи не видели... на весну де, по твоему указу сберутся они на указной срок, ради служить и умереть за тебя и неприятелю де лутчи отпор дадут, собрався, а ныне де больши того мочи их нет»14. Однако уже в апреле 1661 г. ввиду опасности прорыва поляков в Псковский, Опочецкий и Пусторжевский уезды И. А. Хованскому предлагалось собрать на службу псковичей, пусторжевцев и невлян, которые в прошлом году не были на службе, а были «у всяких дел» и «на приказах», переменив их бессрочно, также отставных, которые не слишком стары и увечны, недорослей, «поспевших» в службу, монастырских слуг и «всяких чинов людей» для «промысла» над поляками15. В конце апреля дворяне, дети боярские и рейтары вновь были высланы в полк Хованского бессрочно, и туда же для продажи им посылались 500 карабинов и 500 пар пистолей, ценой по 2 р. карабин и 2 р. пара пистолей с ольсграми16. Однако дворяне и рейтары съезжались к Хованскому медленно, и 22 мая он докладывал о том, что в полк приехало всего 50 чел. дворян и детей боярских, 50 гусар и 820 рейтар17. В начале июля в полк И. А. Хованского приехали 157 чел. новгородцев всех пятин, 68 чел. псковичей, пусторжевцев и невлян, 73 чел. лучан, 76 чел. торопчан, 73 чел. митрополичьих детей боярских и дворянских даточных людей, 185 чел. гусар (не приехало 173 чел. гусар), 1650 чел. рейтар из трех полков, хотя «старые рейтары многие не съехались». Вместе с казаками и черкасами это составило 3121 чел. конных, что, как отмечал Хованский, меньше, чем было в прошлые годы по «наряду» (3981). Вместе с тем он добавлял в отписке, что каждый день приезжает по 50 и больше человек дворян и детей боярских, так что когда дворяне и дети боярские съедутся, то «полк будет перед прежним вдвое и больши»18. Постепенно количество служилых людей нового строя в полку И. А. Хованского превысило количество сотенных дворян и детей боярских, из которых Хованский уже вынужден был выбирать лучших для отправки с ротами рейтар. В гарнизонах городов, таких, как Полоцк, например, служили в основном солдатские и драгунские полки и стрельцы, детей боярских в Полоцке было всего 5 чел., не считая полоцкой «шляхты»19.
Помимо южных уездов, значительное количество служилых людей в полки нового строя набирались и в поволжских («понизовых») «городах». Так, в 1660 г. в рейтары было набрано 1726 чел. «из службы» и 1480 новиков, всего 3206 чел. По подсчетам Разряда, после набора в «понизовых городах» дворян и детей боярских осталось всего 553 чел. Эти оставшиеся в сентябре 1660 г. высылались на службу в полк кн. П. А. Долгорукого с выдачей жалованья по 30 руб. дворянам и мурзам и по 20 руб. татарам. Для службы в том же полку в Москву должны были прибыть 310 чел. нижегородцев, 200 чел. арзамасцев, 300 чел. смольнян, 100 чел. белян, 600 чел. костромич, 320 чел. галичан, 57 чел. вологжан, 300 чел. белозерцев, всего 2187 чел.20 В 1660 г. замосковные «города», прежде всего наиболее крупные из них, еще сохраняли свое ядро, большую часть своего состава на полковой службе. В бою под Губаревым было убито 39 чел. детей боярских и ранено 40 чел., убито более 200 чел. рейтар, драгун и солдат и столько же ранено, о чем говорилось в увещательной грамоте от 11 октября к ратным людям полка кн. П. А. Долгорукого, которые шли от Москвы на службу слишком медленно: «...которая ваша братья ныне на службе... и те нам служат, с недругами нашими бьются и кровь свою проливают, а вы, не служа и не радея нам, на службу идете медленно, и то делаете, забыв страх Божий и не помня предков своих, отцов и дедов...»21. Ратным людям предлагалось идти «наспех», «покиня запасы свои», и «биться, не щадя голов своих», за что впоследствии будут вознаграждены. К 4 октября в Вязьму подошли только 37 чел. дворян и детей боярских (арзамасцев 9 чел., костромич 23 чел., вологжан 2 чел., белозерцев 2 чел., смолянин 1 чел.), 18 октября в Смоленске было 83 чел., и под Могилев с П. А. Долгоруким пришли всего 167 дворян и детей боярских «розных городов»22. Однако на смотре 28 ноября в том же полку уже было 673 чел. нижегородцев, арзамасцев, смольнян, белян, костромичей, галичан, вологжан, белозерцев, то есть всех указанных «городов»23. В декабре некоторые галичане и костромичи, сбежавшие из полка, явились в Москву и подали челобитную, где оправдывались бедностью, отсутствием запасов и платья и разорением от крымского хана. Не вытерпев голода, они отправились по домам, взяв жалованье, купили «кляченок» и приехали в Москву24. Дворяне и дети боярские полка П. А. Долгорукого дальних «низовых» «городов» в 1661 г. подали челобитную, прося о перемене их со службы, так как 6 сотен были посланы из Нежина в Киев «с легкими малыми запасы» и стояли под Киевом больше месяца, терпя голод, в походе потеряли коней, вынуждены были зимовать на службе, и теперь, придя в Умань, «питаются травой», и из 6 сотен осталось всего 270 чел. Они сообщали, что выехали из домов на службу в феврале 1659 г., то есть были на службу более двух лет25. Дворяне и дети боярские покупали запасы и зимовали на службе. Следует подчеркнуть, что передвижение по дорогам в это время года было не самым удобным, были «грязи большие». На подмогу сражавшимся в полку Ю. А. Долгорукого под Могилевым, отправлялись дворяне и дети боярские Тульского, Веневского и Рязанского полков, также с раздачей жалованья по 30 руб. (медными деньгами). Людей необходимо было пересмотреть и взять лишь годных, «по сказке окладчиков, кого с службу будет». Белгородский полк выдвигался к Киеву и Переяславлю26.
По итогам смотра в январе 1661 г. в полку П. А. Долгорукого оставалось 1164 чел. дворян и детей боярских из «городов», в «нетех» было 1175 чел.27 Службу покинуло более половины первоначального состава «городов» в полку. В этом полку также вследствие нехватки ратных конных людей предлагалось дворянам и детям боярским выставить на службу даточных конных, с уже большим жалованьем, по 30 руб. человеку28. В мае 1661 г. 9 чел. челобитчиков из полка П. А. Долгорукого отправились в Москву хлопотать о прибавке жалованья тем, кто получил по 30 руб.29 В сентябре 1661 г. с челобитной о прибавке жалованья отправились еще 7 чел.: трое нижегородцев, вологжанин, костромитин, белянин, которые, однако, были сочтены сбежавшими со службы и высланы назад с приставом30. В августе 1661 г. П. А. Долгорукий получил указ о зимовке полка в селе Красном под Смоленском и о походе в Дубровну.
Во время войны с Польшей войска нового строя часто не имели отпусков «по домам», служа летом и зимой, иногда в течение нескольких лет. В жалобе на гродненского воеводу Б. Апрелева капитан солдатского полка Ю. Англера Лев Желтухин упоминал, что «...Богдан живет в Смоленску и с женою в прохладе, и пиры делает частые, и гостей многих зовет, — живучи в Гродне, забогател... а я, Левка, в домишку своем не бывал седмой год, и людишка и крестьянишка у меня розбрелись, а женишка моя и детишка волочатся межи двор»31. Вызов «городов» на службу также иногда происходил в непривычное время, зимой, а отпуск со службы составлял всего 2-3 месяца. Порядок прежней службы на тульской черте осенью переносился на условия службы севернее, зимой, с ноября по февраль месяцы. В 1662 г. грамоты о вызове на службу были посланы в Ростов, Ярославль, на Вологду и Белоозеро, в Пошехонье, Романов, Кострому и Галич 12 ноября, в Москву эти «города» должны были прибыть «со всею службою и з запасы» к 6 декабря. В следующем году отпуск со службы Новгородского полка И. Б. Репнина имел место в середине февраля, на службу же новгородцы, тверичи, новоторжцы и старичане должны были прибыть уже к 25 мая. «Города», находившиеся недалеко от театра военных действий, продолжали служить зимой и летом без отпуска, например, лучане, пусторжевцы и невляне оставались на Луках Великих после отъезда по домам других «городов»32.
В конце 1660 г. в города вновь отправлялись «разборщики»: в Ярославль, Ростов, Переяславль Залесский, Романов, Пошехонье, Кострому, Галич, Вологду, Белоозеро, Дмитров, Кашин, Углич, Бежецкий Верх боярин кн. Ф. Ф. Волконский, Д. С. Яковлев и дьяк В. Байбаков; во Владимир, Суздаль, Юрьев Польской, Лух, Муром, Нижний Новгород и Арзамас боярин кн. Ф. Ф. Куракин, Д. И. Плещеев и дьяк В. Булычев. При этом разборщики должны были верстать новиков, которые из недорослей в службу «поспели», определенными окладами по 5 статьям. У верстания, как и раньше, должны были присутствовать либо прежние окладчики, либо вновь выбранные «городом» из «добрых» дворян и детей боярских, «которые служат старо и которым верить мочно». Вновь запрещалось верстать детей неслужилых отцов, холопов и «пахотных мужиков». Новиков приводили «к вере» в соборных церквях. Результаты верстания необходимо было написать в десятнн «по городом порознь»33. В них должна была быть отражена «конность», «оружность» и «людность» записанных лиц. Процедура верстания осталась, как видим, прежней, продолжали сохраняться и десятни, однако в Разряде десятен 1661 г. мы практически не находим, хотя проходило верстание по всем крупным городам. В марте 1661 г. новиков указывалось верстать и в полках боярам и воеводам34. Для верстания пользовались и зимним временем, когда дворяне и дети боярские стояли по местам и не отпускались домой. В декабре 1662 г. состоялся указ о верстании новиков в Путивле в полку Ф. В. Бутурлина. Верстали новиков, как и ранее, по указным статьям, происходила запись их в десятни, для чего по «городам» вновь выбирались окладчики. Десятни необходимо было выслать в Разряд35. Содержание наказа о верстании было традиционным, запрещалось писать новиков в оклады выше отцовских, верстать детей неслужилых отцов, холопов и «пахотных мужиков». В июне 1661 г. в связи с большим количеством нетчиков в полках во все украинные, замосковные и новгородские «города» вновь отправлялись специальные высыльщики, собиравшие нетчиков под угрозой смертной казни для укрывателей36. 27 июня «по крымским вестям» были посланы грамоты в города, служившие в Белгородском полку37.
В ноябре 1661 г. происходил смотр полков кн. Ю. А. и П. А. Долгоруких в Смоленске. Результаты этого смотра дают представление о преобладании полков нового строя и уменьшении количества дворян и детей боярских сотенной службы. В полку Ю. А. Долгорукого число рейтар, солдат и драгун превышало 10 000 чел., дворян же и детей боярских, вместе с романовскими татарами и даточными людьми, насчитывалось всего 1239 чел., в полку П. А. Долгорукого их было 1750 чел., рейтар же и солдат более 5000 чел.38
На службу в 1662 г. дворяне и дети боярские Новгородского полка съезжались медленно. Как писал Б. А. Репнин, 17 июня приехало только 17 чел., из «городов» же, приписанных к полку, не приехал «ни один человек»39. Для высылки в пятины снова пришлось посылать «высыльщиков», отставных дворян и детей боярских, а также стрельцов. В сентябре Б. А. Репнин вновь жаловался, что дворян и детей боярских к нему в полк не высылают, а те, кто прислан, пропивают жалованье на кружечном дворе.
В 1663 г. на службу в Смоленск вызывались Дмитров, Кашин, Углич, Бежецкий Верх (грамоты туда были отправлены 30 апреля), а также Ростов, Ярославль, Пошехонье, Романов, Кострома, Галич, Вологда, Белоозеро (грамоты отправлены 10 мая). На службу необходимо было прибыть 15 июня для ближних и 29 июня для дальних «городов». Новгородский полк собирался для службы на Опочке к 25 мая, полку отправлялось 30 000 руб. серебром на жалованье40. В середине 1660-х гг. в состоянии войск как полкового, так и нового строя, наступил определенный кризис: рейтары, драгуны и солдаты массами сбегали со службы, не желая оставаться на ней до зимы, дворяне и дети боярские отправлялись в Москву с челобитными о службе. В сентябре 1664 г. боярин и воевода П. В. Шереметев «с товарищи» писал в Разряд из Севска, «что де ведомо им учинилось, что челобитчики розных городов из полку их поехали к Москве без их ведома, а они де отпустили одново полковника Якова Ронорта бить челом великому государю о полковом деле, для того что у него в полку салдат нет». В Разряде Шереметеву запретили впредь отпускать челобитчиков41.
В 1660-е — 1670-е гг. были предприняты попытки взимания денег с дворов вместо даточных людей, хотя они были первоначально эпизодическими, но к середине 1670-х годов это стало преобладающей практикой42.
С 1665 г. военные действия на западной границе практически прекратились, в январе 1667 г. с Польшей было заключено перемирие, и дворяне и дети боярские могли несколько лет отдохнуть от тяжелой службы. Однако в 1669 г. украинные, рязанские и «заоцхие» «города» вызывались на службу в Белгородский и Севский полки длл похода в малороссийские города43. В июне 1670 г. в связи с восстанием С. Разина все «города» вновь вызывались на службу, а в апреле 1671 г. они также (за исключением «городов» Новгородского полка) были отправлены в Тамбов для подавления разинцев44. В июне же 1670 г. происходила и «роспись» всех служилых людей по чинам и городам, особо указывалось отмечать количество поместий и вотчин, а также число малопоместных и беспоместных. В октябре 1670 г. происходил также разбор многочисленных недорослей, не записанных в службу, в Рязанском, Коломенском и Ряжском уездах45. Возобновились регулярные выезды «городов» на службу только в 1673 г. в связи с началом масштабных военных действий против Турции.
Зимой 1675/76 г. состоялся общий разбор всех «городов». Итоги разбора показали, что большинство городовых дворян и детей боярских не могут служить без жалованья в связи с отсутствием земельных владений и крестьянских дворов, бедностью и «безлошадством». Они не приезжали на службу в срок и не оставались на ней до отпуска прежде всего по эти причинам. Лишь четверть состава «городов», в большинстве своем выборные и дворовые, могли выезжать на службу в полном вооружении и с людьми. Это заставило правительство искать выход в обеспечении жалованьем провинциального дворянства вновь за счет перевода беднейшей его части в полки рейтарского и копейного строя.
1 Там же. № 131. С. 121.
2 Там же. № 116. С. 111.
3 Там же. № 265. С. 272.
4 Там же. № 291. С. 290.
5 Там же. № 297. С. 293.
6 Там же. №358. С. 331—332.
7 Там же. № 365. С. 335—336.
8 Там же. № 126. С. 117.
9 Там же. № 165. С. 148—149.
10 Там же. № 197. С. 181.
11 Там же. № 236. С. 234—236.
12 Там же. № 347. С. 323.
13 Там же. № 373. С. 340—341.
14 Там же. №381. С. 349.
15 Там же. №385. С. 351.
16 Там же. № 390. С. 356.
17 Там же. № 399. С. 362.
18 Там же. №436. С. 385.
19 Там же. № 470. С. 408.
20 Там же. № 170. С. 152.
21 Там же. № 186. С. 170; № 192. С. 177—178.
22 Там же. № 194. С. 179—180.
23 Там же. № 237. С. 244.
24 Там же. № 252. С. 257.
25 Там же. № 272. С. 274—275.
26 Там же. № 193. С. 178.
27 Там же. № 359. С. 332.
28 Там же. № 360. С. 332—333.
29 Там же. №410. С. 369.
30 Там же. С. 370.
31 Там же. № 37. С. 4.
32 Записные книги Московского стола // РИБ. Т. 10. С. 500, 508, 510—511, 521.
33 AMГ. Т. 3. № 355. С. 327.
34 Там же. № 372. С. 340.
35 Там же. № 611. С. 510—511.
36 Там же. № 452, 453. С. 397—399.
37 Там же. № 455. С. 400.
38 Там же. № 530. С. 454—455.
39 Там же. № 582. С. 491.
40 Записные книги Московского стола // РИБ. Т. 10. С. 531—532, 544.
41 Записная книга Московского стола 1664—1665 г. // РИБ. Т. 11. С. 27.
42 См., например, записи в Печатном приказе льготных грамот о невзимании за даточных полтинных и двугривенных денег в апреле 1675 г.: РГАДА. Ф. 233. Кн. 185. Л. 18, 24, 48, 63об.
43 ПСЗ. Т. 1.№ 455. С. 826.
44 Там же. № 472. С. 839; № 496. С. 860.
45 Там же. № 473. С. 839-840; № 481. С. 847—849.
<< Назад Вперёд>>
