1.1. Положение «городов» после Смуты и до середины XVII в.
Столь же неприглядной была и картина положения дворянства в Твери. Тверь тоже принадлежала к т. н. «разоренным городам». В 1604 г. тверичей детей боярских в Большом полку было 155 чел., а также, вероятно, не менее 15 чел. выбора18. Согласно данным разборной десятни 1621 г. кн. Ф. С. Куракина и подьячего А. Ботвинова в выборе значилось 14 чел., из них без выплаты жалованья выехать на обычном коне могли 3 чел., на меринке 1 чел., на «середнем» коне 2 чел., на добром коне 2 чел. и на коне с простым конем и с «человеком» также 1 чел. Два человека из выбора не могли выехать на службу вовсе, один в том числе и с жалованьем (12 руб. «ис чети»), один не имел поместий и вотчин и служил в стрелецких головах, трое были стары и увечны. С выплатой жалованья на добрых конях на службу могли выехать уже 5 чел., простых коней с ведшими их людьми могли привести 3 чел. Также 3 чел. могли выехать с жалованьем на «середнем» коне и привести с собой холопа19. Из 36 чел. дворовых служить «не с чего» и на службу «поднятца нечим» было 15 чел., без жалованья могли служить на меринке, с жалованьем из четверти (13 руб.) на «середнем» коне 5 чел, с жалованьем на меринке 3 чел., на мерине 1 чел., с жалованьем из четверти (22 р.) на «середнем» коне 1 чел., без жалованья «на конишке» с жалованьем из четверти (22 руб.) на «середнем» коне без простого коня с человеком 1 чел., без жалованья на «середнем» коне, с жалованьем из четверти (29 р.) с простым добрым конем и человеком на меринке — 1 чел., с жалованьем на «обышном» коне — 1 чел., без жалованья на «середнем» коне, с жалованьем на добром — 1 чел. 1 чел. был «немощен», с него брали даточных — двух человек на конях с пищалями. Двое дворовых служили осадную службу, один был в отставке, остальные служили в других городах в воеводах и головах20. Еще более плачевным было положение тверских городовых детей боярских, как это видно из следующей таблицы:
Таблица 1
Напомним уже известный в литературе факт, что жалованье «с городом» не превышало 14 руб., а иногда было в два и более раза ниже. На эти деньги приобрести вооружение и лошадь, конечно, было затруднительно. 10 чел. из 77 городовых в Твери могли нести лишь осадную и ближнюю службу, один отставлен по старости, двое были «худы», то есть не годились для службы по состоянию здоровья, трое «сошли безвестно», двое жили в Нижнем Новгороде и Арзамасе у родственников, один жил в Москве, 1 был в стрельцах, 1 в казаках, 2 чел. служили «в неделях»21, 2 чел. в «ямских прикащиках», 1 чел. в Чудове монастыре и 4 чел. были в сотниках стрелецких в Можайске и Курске22. В десятне при описании поместья 3. И. Бобарыкина указывалось на причины столь незавидного экономического положения тверского дворянства: «поместье... запустело от мору и от опришнины и от хлебного недороду, а досталь... от литовские войны и от казаков»23.
Десятая разборная и денежной раздачи по Твери 1649 г. (кн. д. 199) представляет нам уже совершенно другую картину положения тверского дворянства. Зажиточным является прежде всего выбор. Из 13 дворян выбора 5 чел. вооружены карабинами, пистолетами и саблей, остальные служат на конях с пистолетами и саблями. При этом большинство выборных могли выставить на службу своих людей с простыми конями, а также людей в обозе (коше) с саблями, пищалями и рогатинами. Некоторые холопы были вооружены и карабинами. Большинство выборных были дисциплинированы, приезжали на службу и уезжали с нее вовремя, участвовали в постройке Белгородской засечной черты. Из 15 чел. дворовых на службу с карабином могли выехать лишь 3 чел., основная масса приезжала на коне с пистолетом и саблей 7 чел., на коне с пистолетом (пистолетами) 3 чел., 1 чел. на мерине с пистолетом и саблей, 1 чел. на мерине с пищалью и саблей. Человека в кош могли выставить лишь четверо. Большая часть дворовых были на службе в Белгороде и на Ливнах, получили придачи за ливенскую службу и высокое денежное жалованье по 14 руб. 10 руб. из-за отсутствия на службе по бедности и другим причинам получили 5 чел. У городовых тверичей (39 чел.) эти же показатели выглядели следующим образом:
Таблица 2
6 чел. городовых денег не получили, так как не могли нести службу, 8 чел. получили только 10 руб. в связи с тем, что не участвовали в строительных работах на черте по бедности. Хотя большая часть годных к службе тверичей имела уже карабины, тем не менее почти столько же выезжали на службу со старым вооружением. Вновь верстанные новики (8 чел.) служили уже с лучшим вооружением: на коне с карабином и саблей 5 чел., на коне с пистолетом и саблей 1 чел., на мерине с пищалью и саблей 2 чел.24 Количество записанных в тверской десятне 1649 г. по сравнению с 1622 г. уменьшилось почти на треть, что было характерно и для других «городов» региона.
Разборная десятня Бежецкого Верха 1622 г. сохранилась лишь в списке 1626 г., однако сохранились три последующие десятни — 1630, 1634 и 1649 гг., данные которых приводит В. Н. Сторожев. В 1622 г. в десятне числилось 5 чел. выбора, 18 чел. дворовых и 88 городовых25. Отставных без окладов было 4 чел., иноземцев бежецких помещиков — 8 (4 чел. татар и 4 литвина). Было также 6 чел. новиков московского верстанья и 36 чел. верстания 1622 г. в Бежецком Верхе. Кроме того, записано было 84 чел. недорослей и 6 вдов и девок26. В 1630 г. десятня уже была разделена в соответствии со сроками службы по половинам, внутри которых бежечане были расписаны по статьям для соответственной раздачи денежного жалованья. В первой половине в 1-й статье числилось 3 чел. выбора, 7 чел. дворовых и 4 чел. городовых, во 2-й статье 10 чел. городовых, 1 новик 136-го (1627/28 г.) и 1 новик 1630 г., в 3-й статье 3 чел. городовых с низшими окладами в 250—150 четвертей и 1 новик 137-го года. Кроме того, в первой половине числились бежечане, про которых окладчики во время прежнего разбора сказали, что они бедны, и поэтому не смогут служить и не были расписаны по статьям, но если им будет дано жалованье, то они «пригодятца в другую и в третью статью». Жалованье этим лицам было дано, всего их было 17 чел., из них 1 выборный, 13 чел. городовых, 2 новика, 1 татарин27. Всего в первой половине было 47 лиц. Другая половина Бежецкого Верха была многочисленней, 64 лица: в 1 -й статье 4 чел. выборных, 3 чел. дворовых, 3 городовых, 2 новика, во 2-й статье — 24 чел. городовых, 6 новиков, 1 чел. «из житья» и 1 новик, в 3-й статье 2 городовых, 3 новиков 136-го года и один новик 1630 г. Бедных бежечан 2-й половины было 14 чел., им также было выдано жалованье. Кроме того, были указаны бежечане, находившиеся у дел и «кормовые», а также те, кто не был в Москве при разборе и не получал денег. Это были в первой половине 1 выборный, 5 чел. городовых и 2 чел. из недорослей, во второй половине — 2 чел. городовых и 2 новика. «Кормовыми» окладчики назвали 1 городового и 2 новиков. Умершими числились 2 новика. Всего в десятне было указано 129 лиц, из них 18 чел. не были у разбора и раздачи денег по разным причинам28. В десятне 1634 г. дворяне также были расписаны по статьям в соответствии со службой во время Смоленской войны. В первой статье указывались выехавшие из-под Смоленска после отхода 18 сентября кн. С. В. Прозоровского и отпущенные с «сеунчем» и «языками» — таких было 1 чел. Выборный и 2 городовых, уехавших «самовольством», до отхода Прозоровского, значилось 2 дворовых, 47 городовых, один татарин, четверо неслужилых новиков. Остались под Смоленском с боярином М. Б. Шейным 3 выборных, 5 дворовых и 3 городовых29. Кроме того, особой статьей были написаны дворяне и дети боярские, которые «не бывали» на службе во Ржеве Володимеровой и Волоколамске — 1 выборный, один дворовый и 24 городовых30. Убитых и умерших было четверо. Всего в десятне значилось 101 лицо. В марте 1649 г. была составлена разборная десятня Бежецкого Верха также с разделением на две половины. В первой половине значилось 12 выборных, 16 дворовых, 8 городовых и 5 новиков, в «другой половине» — 9 выборных, 16 дворовых, 24 городовых, 6 новиков, 2 неверстанных. Всего в десятне перечислено 110 лиц. Численность самого «города» за 27 лет практически не изменилась, колеблясь примерно на одинаковом уровне — 100—110 чел. Однако по сравнению с 1622 г. значительно уменьшилось количество новиков, что, возможно, объясняется и демографическими причинами, и причинами, связанными с особенностями верстания и разбора 1622 г., когда в десятнях было записано много старых и отставных и после долгого перерыва в состав провинциального дворянства сразу влилось многочисленное пополнение.
Увеличение материального благосостояния бежецкого провинциального дворянства и показателей его способности нести службу иллюстрирует следующая таблица, составленная на основании данных десятен Бежецкого Верха 1630, 1634 и 1649 гг. (соответственно, книги десятен № 103, 104, и 105).
Таблица 3
Некоторые из выезжавших на службу в полной экипировке и вооружении, а также в сопровождении своих людей, как ни странно, вообще не имели поместий и вотчин и служили только «с жалованья».
Десятни по Зубцову, которых сохранилось семь, также подробно исследовал В. Н. Сторожев, указавший на постепенное уменьшение числа записанных по этому «городу» к середине XVII в. В 1604 г. зубцовцев детей боярских насчитывалось 238 чел.31 В 1615 г. этот «город» насчитывал почти вдвое меньше, 126 чел. При разборе 1622 г. по Зубцову было записано в выборе 12 чел., дворовых 44 чел., городовых 73 чел., всего с новиками 153 чел. и 58 недорослей. Состояние их хозяйств и выставляемое вооружение в основном соответствовало состоянию других «городов» Тверского края. Среди выборных подняться на службу было нечем 6 чел. На добром коне в латах и шишаке с пищалью без служилого человека на службу мог выехать лишь один человек, на «середнем» коне в доспехах и с пищалью также 1 чел., на «середнем» и «обышном» коне без доспеха — 2 чел. Дворовых, которым на службе «быть не с чево, поднятца нечим» было 22 чел., то есть половина, без жалованья на «середнем» коне с пищалью и саблей мог выехать 1 чел., с жалованьем на добром коне могли выехать 2 чел., на «середнем» коне с саадаком и саблей 2 чел., с пищалью 1 чел., с пищалью и саблей 3 чел., на меринке с пищалью и саблей 1 чел. Остальные служили в головах у казаков и стрельцов или вообще могли служить по старости и увечьям только осадную службу. Подавляющее большинство городовых не могли «поднятца» на службу даже с выплатой жалованья. Таких было 57 чел. С жалованьем из чети служить на «середнем» коне с пищалью и саблей могли лишь 2 чел. Остальные либо не годились для службы, либо служили в «ходоках» в приказах и в боярских дворах, или по бедности ушли из Зубцова в Москву и другие города. Среди новиков также было много таких, которые не могли служить из-за бедности и с жалованьем (10 чел.). Большинство недорослей (51 чел.) не имело поместий и вотчин. При денежной раздаче 1631 г. цифра служащих по Зубцову почти не изменилась (154 чел.). Однако Смоленская война нанесла значительный урон зубцовскому дворянству: в 1633 г. здесь записано всего 82 чел. Среди неприехавших на службу из-за болезней и ран значилось 23 чел. Остальные, вероятно, были убиты или умерли от болезней. В разборной и раздаточной десятне 1649 г. по Зубцову (неполной) имеются сведения о первой половине «города», насчитывавшей 39 чел. Таким образом, как полагал В. Н. Сторожев, всего по Зубцову числилось приблизительно до 80 чел., «немного менее даже, чем в 1633 г.». Как заметил исследователь, «состав зубцовского дворянства, служащего полковую службу, все уменьшается... Может быть, это стоит в связи с новообразованиями полков иноземного строя»32. Значительно сократилось количество городовых зубчан, что иллюстрирует уже указанный Сторожевым процесс сокращения численности детей боярских в «городах» за счет увеличения количества полков нового строя. Вместе с тем эту тенденцию сокращения количества городовых детей боярских и увеличения количества выбора и дворовых Н. В. Смирнов отмечает для всех «городов» Тверского края в первой половине XVII в.33 Ее он связывает отчасти с характером составления десятен, отчасти с общими тенденциями «распада» «городов» и реформирования армии. На наш взгляд, это увеличение числа выбора и дворовых можно объяснить участием «городов» в Смоленской войне, в «явственных боях», за что большинство получили придачи к окладам, а также били челом о повышении в чинах, также участием «городов» в строительстве Белгородской черты, что тоже позволяло просить о повышении статуса.
Некоторые «города» в полном составе не могли выехать на службу без жалованья, как, например, Руза. Во введении к десятне 1622 г. говорилось, что ружанам дворянам и детям боярским «за бедностью» без жалованья на службе «быти немочно, потому что поместья и вотчины за ними худы и от войны пусты»34. Выборным по Рузе значился всего один человек, вотчины которого в Московском уезде и в Рузе были пусты, а в поместье на Белоозере было только 4 бобыля. С жалованьем из Костромской чети 16 руб. он мог быть на службе на коне в саадаке. Из 6 чел. дворовых, чьи поместья большей частью были пусты, с получением жалованья из Устюжской и Галицкой четвертей на коне с пищалью могли выехать 5 чел. и 1 чел. — на коне в саадаке. Из городовых ружан на коне в саадаке могли быть на службе 9 чел., на коне с пищалью — 11 чел., на меринке в саадаке — 4 чел. и на меринке с пищалью — 12 чел. Из четвертей жалованье получали 4 чел., остальные с городом от 14 до 7 руб. Из них 8 чел. в своих, поместьях не имели ни крестьян, ни бобылей, жили «однодворкою», 7 чел. не имели поместий и жили у родственников, поместья у 14 чел. были пусты. Несмотря на бедность, боеготовность среди ружан была высокой. К разбору не явился только один ружанин, который исполнял в Рузе должность губного старосты35. В марте 1631 г. с выплатой жалованья по первой статье (25 руб.) на коне с пищалью «и человек в кошу» могли служить 1 выборный ружанин, 7 чел. дворовых и 13 чел. городовых36. Из получивших жалованье по «другой статье» (20 руб.) с таким же вооружением могли выехать на службу 12 чел., на коне в саадаке «и человек в кошу» 2 чел., на мерине в саадаке 1 чел.37 Среди получивших жалованье по третьей статье (15 руб.) на коне с пищалью могли выехать 2 чел., на мерине с пищалью «и человек в кошу» 5 чел.38 Из 9 новиков 1 чел. (1-я статья) мог служить на коне в саадаке и «человек в кошу», 6 чел. (2-я статья, 2 чел. на коне с пищалью «и человек в кошу», 4 чел. на коне с пищалью), 2 чел. (3-я статья) на коне с пищалью «и человек в кошу». Общая численность «города» по сравнению с 1622 г. практически не увеличилась, если раньше на службу выезжали 43 чел., то в 1633 г. прибавилось только 9 новиков, хотя и такое прибавление уже было значительным для Рузы. Однако возрастание численности все же было, если учесть, что многие ружане жалованья не получили. Это был один новик, «безпоместный», которому «служить не с чево», 2 новика, служившие с отцовских поместий, 7 чел., находившиеся в Москве и «по городом», и 3 чел. бывшие «вученье для ратного делау немецких полковников»39 (всего 13 чел.). Таким образом, общий прирост численности «города» составил 22 чел. (почти 50%). Рузская десятая 1649 г. показывает значительное (более, чем в 2 раза) уменьшение численности служилых этого «города». Получили жалованье в 1649 г. всего 21 чел. и 4 чел. новиков, то есть 25 чел., причем большинство из них — уменьшенное жалованье — 10 руб., так как ранее на службе с городом не были. Не получили жалованье из-за того, что не имели поруки окладчиков, 7 чел. Не были на службе с «городом» в 1646—1648 гг. в Белгороде и Ливнах 24 чел. На коне с карабином и саблей «да в кошу человек с пищалью» мог выехать на службу всего 1 чел., на коне с карабином 3 чел., на коне с карабином и саблею 1 чел., на коне с карабином и «пистолью» 5 чел., 4 же чел. к этому вооружению могли выставить в «кошу» человека с «долгою пищалью», на коне с карабином и «двемя пистоли» выезжал 1 чел., на коне в саадаке с пистолью 1 чел., на мерине с карабином и саблею 5 чел., на меринке с карабином 3 чел., на меринке с пистолью и саблею 1 чел.40 Вовремя приезжали на службу и не «съезжали» с нее до отпуска лишь 7 чел. Остальные не могли нести службу в основном из-за бедности. У 12 чел. поместье было пустое, 5 чел. вовсе не имели поместий и вотчин, 5 чел. имели менее 5 крестьянских дворов. Многие ружане после Смуты были испомещены в Белозерском уезде, что также значительно затрудняло ведение хозяйства и приезд на службу. Про 12 чел. окладчики не имели сведений, как, когда и в каком вооружении они приезжают на службу. Несколько иной была картина в небольшом по численности «городе» Боровске, который, однако, в 1604 г. насчитывал 118 чел. только детей боярских41. По данным десятни 1649 г., денежное жалованье получили 43 чел., в том числе 22 чел. 14 руб. и 21 чел. — 10 руб., также по 10 руб. получили и 5 чел. служилых новиков. Часть десятни, касавшаяся Боровска, сохранилась полностью, по ней можно судить и о состоянии выбора и дворовых в этом «городе». Выбор здесь был достаточно зажиточным и боеспособным, из 15 чел. на коне с карабином и «пистолью» могли служить 10 чел., трое из них, при этом обладая значительным (более 10) числом крестьянских дворов, могли также выставить человека с простым конем для полковой службы, пятеро — человека в «кошу» с долгой пищалью. Не могли привести с собой людей лишь трое выборных, и 1 чел. из выбора не имел карабина и сражался с пистолетом и саблей. Лишь двое выборных служили на меринах, но при этом один выставлял в полк человека с простым конем на мерине с карабином. Также один выборный служил на коне в саадаке с пистолетом, но при этом мог выставить по человеку в полк и в «кош». Жалованье не было дано из-за отсутствия при разборе лишь одному человеку из выбора. Большинство выборных исправно несли службу (11 чел.), были на службе в Курске и Карпове в 1646—1647 гг. 8 чел. Среди дворовых в Боровске также было много хорошо вооруженных, но они не могли, за одним лишь исключением, выставить в полк и в кош людей. 4 чел. дворовых выезжали на службу на коне с пистолетом и саблей, 1 чел. на коне с карабином и саблей, 1 чел. на коне в саадаке с «пистолью». Исправность службы была высокой (7 чел. из 8), но обеспеченность крестьянскими дворами гораздо ниже, чем у выбора, у 2 чел. поместья были пусты. Из дворовых также только один не получил жалованья, так как за него не поручились окладчики42. У городовых в Боровске положение было значительно хуже, приближаясь по своим показателям к положению городовых в Рузе. Лишь четверо из них (всего 31 чел.) могли выставить людей в полк и в кош, только двое имели карабин, большинство выезжало на коне с пистолетом и саблей (9 чел.) и на мерине с пистолетом и саблей (6 чел.). Исправно несли службу только 10 чел., четверо «съезжали» до отпуска, на службе в Курске были 11 чел., в Карпове 9 чел. и в Белгороде в 1648 г. 3 чел., не были на этих службах из-за бедности 14 чел. 7 чел. жалованье дано не было, так как они находились в Москве, на других службах, или за них не ручались окладчики. Поверстано вновь в 1649 г. было 7 чел., однако жалованья они не получили, поскольку еще не проявили себя на службе и за них не ручались. Порука была дана лишь по пяти уже служилым новикам, а также по двум верстаным с отцовских поместий на Москве43. Численность Малоярославца в первой половине века также была схожа с численностью «городов» этого региона. В 1628—1630 г. малоярославцы дети боярские служили в Мосальске, всего их было 46 чел.: «живут в Мосальске мая с 18 числа 136 г., переменяясь по 2 месяца, по 23 чел., а по вестем все по списку»44. К таким небольшим «городам», как Руза, Боровск, Волок Ламский не применялся и принцип разделения службы на две половины. Характер эволюции небольших «городов» почти не отличался от этого же процесса в «городах» крупных. Здесь наблюдаются две тенденции. С одной стороны, «город» продолжает свое традиционное существование — исправно несут службу выборные, дворовые и по крайней мере треть городовых, верстаются новики, вполне способные со временем заменить отцов и пополнить численность «города». Вместе с тем имеется и тенденция к выпадению большей (примерно 2/3) части городовых из процесса несения службы, главным образом по бедности и беспоместности. Эта часть провинциального дворянства, однако, обладала оружием и боеспособностью и могла служить, получая лишь жалованье, в войсках нового строя. И хотя такая служба в первой половине XVII в. считалась непрестижной, постепенно она стала занимать все большее место и к концу века превратилась в весьма уважаемое занятие. При этом, несмотря на то, что структура «города» формально разрушалась, фактически он продолжал жить и функционировать уже в других формах.
Степень разорения служилых «городов» в Смуту была различной, в зависимости от их удаленности от театра военных действий. Некоторые городовые корпорации в этот период сумели не только не потерять своих прежних позиций, но значительно расшириться и укрепиться. Еще В. Н. Сторожев отмечал особое положение нижегородского дворянства во время и после Смуты. В росписи русского войска 1604 г. нижегородцев детей боярских было 255 чел.45 Согласно опубликованной десятне денежной раздачи 1607 г. (Оп. 4. № 9) всего в «городе» числился 341 чел. Жалованье нижегородцы получали в размере полных окладов до 6 руб. и вполовину при окладе выше 6 руб. В начале десятни отмечены получавшие жалованье из четверти. Из них в выборе состояли 7 чел., 2 чел. были дворовыми и 5 чел. — городовыми. Всего жалованье из четверти получали 14 чел. Далее шли записи о получавших жалованье «с городом»: 1 чел. выборный, 1 чел. дворовый, 89 городовых, далее шли верстанные в разные годы 72 новика, из них два человека верстаны были сразу по дворовому списку. Не получили жалованье 53 чел. Это были городовые дети боярские, не выезжавшие на службу по разным причинам, в том числе губной староста и городовой приказчик. Кроме того, жалованье не получили и отсутствовавшие на службе 43 новика разных лет верстания. Всего из этой группы жалованье в дальнейшем получили лишь 14 человек. Затем были записаны нижегородцы, находившиеся «у государева дела по городом и по приказом» (1 чел. выборный и 6 городовых), нижегородцы, бывшие «на государеве службе на Терке» (2 чел. выборных, 1 дворовый и 34 городовых) и умершие (7 чел.)46. В десятне (неполной) денежной раздачи и верстальной 1616 г. (Оп. 4. № 10) значилось 105 чел. (из них лишь один не взял денег, сославшись на бедность) и 20 чел. новиков, из которых лишь двое получили жалованье, остальные либо служили «с отцова окладу» (5 чел.), либо имели пустые поместье, а также служили по другим городам (Цивильску, Самаре, Ядрину)47. В десятне денежной раздачи 1618 г., которую проводил боярин и воевода кн. Б. М. Лыков (для государевы службы и похода) (Оп. 4. № 11) записано 280 чел. Из них в выборе служили 8 чел., получавшие жалованье из Костромской и Галицкой четвертей, в дворовых записано 16 чел. (из них 13 чел. получали жалованье «из чети» и 3 с городом), городовых было 71 чел. (из них 23 чел. получали жалованье «из чети» и 48 с городом). Верстаны на Москве были 12 чел. и сверх списка объявились 2 чел. Неверстаных новиков было 4 чел., верстаных — 25. Получивших жалованье нижегородцев было 138 чел. Многие служившие по Нижнему Новгороду по разным причинам жалованья не получили. Это были посланные с различными поручениями по городам, не излечившиеся от ран и больные (4 чел.), те, по которым «окладчики не ручались» (25 чел.), находившиеся в Москве с поручениями и в походе с кн. Г. Волконским (22 чел.), отставные (38 чел.), находившиеся «в городах у дел» (5 чел.), в том числе губные старосты в самом Нижнем, бедные и «пустопоместные», по которым «в поручики никто не писался» (5 чел.), переписавшиеся и служившие «из иных городов» (6 чел.), безвестно сошедшие, «бродят меж двор» (8 чел.), находившиеся в тюрьме (1 чел.), в плену (1 чел.), убитые и умершие (6 чел.), отставные «сверх разрядного списка» (14 чел.)48. Остальную часть десятни составили недоросли. Таким образом, жалованье не получили 135 чел. Уменьшение числа служивших по Нижнему Новгороду по сравнению с 1607 г. В. Н. Сторожев объяснял «бурями Смутного времени». Однако даже в эту нелегкую пору количество бедных и «пустопоместных» по Нижнему Новгороду было сравнительно невелико: если даже мы отнесем сюда тех, которые не нашли себе поручиков и скитавшихся «меж двор», то эта цифра составит 38 чел., то есть немногим более 10%. Последняя сохранившаяся десятня по Нижнему Новгороду — разборная десятня 1622 г. боярина кн. А. В. Лобанова-Ростовского и дьяка В. Трескина (Оп. 4. № 12). Во время разбора происходило и верстание новиков стандартными окладами (от 300 четв. и 10 руб. до 100 четв. и 5 руб.). В этой десятне помимо нижегородцев были разобраны также вязьмичи и дорогобужане, испомещенные в Балахнинском уезде. Количество окладчиков по сравнения с десятней 1618 г. значительно увеличилось, вместо 11 чел. в 1622 г. было уже 23 чел. Значительно увеличилось и количество несших службу нижегородцев. В выборе служили 14 чел., получавшие жалованье из Костромской и Галицкой четвертей, в дворовых — 15 чел. (из них 14 получали жалованье из Костромской чети), городовыми были 125 чел. (из них 25 чел. получали жалованье из той же чети). Новиков верстанья 127 г. (1618) было 30 чел., новиков верстанья 128, 129 и 130 гг. (1619—1621) было 8 чел., отставных (с которых брали даточных) 24 чел., записанных в городовую службу, но не имевших возможности ее отбывать было 20 чел., отставленных от службы в 1621 г. 13 чел., «в службу не поспели» 4 чел. и еще 14 чел. недорослей. Нижегородских помещиков иноземцев значилось 36 чел. (16 чел. «литвы» и 20 чел. немцев)49. Итак, по подсчетам В. Н. Сторожева в 1622 г. нижегородцев, служивших полковую, ближнюю и городовую (осадную) службу насчитывалось 288 чел.50, неслужащих 62 чел., недорослей 14 чел. и 36 чел. иноземцев. В целом в десятне было записано 400 чел., что значительно превышало количество нижегородцев в 1618 г. Все нижегородцы имели поместья в Нижнем Новгороде, за исключением нескольких человек, поместья которых были «худы» или «пусты» или вообще не имевших поместий. Такие случаи специально отмечались в десятне, где в связи с этим оговаривалось и «худое» (неполное) вооружение служившего. Проанализировав десятню, В. Н. Сторожев заметил: «...в экономическом отношении Смута отозвалась на нижегородском дворянстве гораздо менее тяжело, чем, например, на зубцовском дворянстве», прибавив, что заметок в десятне о запустении от Смуты очень немного51. Среди выборных нижегородцев в 1622 г. большинство могло выехать на службу на коне с саадаком и саблей (11 чел. из 14), на мерине с тем же вооружением могли выехать 2 чел., на коне с пищалью — 1 чел. 4 чел. выборных выезжали на службу «в пансыре» и 1 чел. — в латах. «Простых коней» могли привести с собой без жалованья 6 чел. (из них 1 чел. мог выставить сразу двух простых коней), с выплатой жалованья — 10 чел. «Людность» выборных нижегородцев в 1622 г. также была весьма высока — «человека» на коне с пищалью мог привести 1 чел. из «выбора», на мерине с саадаком — 1 чел., на мерине с пищалью -— 6 чел. Получив жалованье, выставить людей на коне с пищалью могли 2 чел., на коне с саадаком и саблей 3 чел., на мерине с пищалью 6 чел., на мерине в саадаке — 2 чел. Можно заметить, что «оружность» этих боевых холопов выборных нижегородцев также весьма высока. Выборные были хорошо обеспечены и земельными владениями. Среди дворовых также высок процент выезжавших на службу в полном вооружении. Из 16 чел. на коне с саадаком и саблей выезжало 7 чел., на коне с пищалью - 3 чел., на коне с пищалью и саблей — 5 чел. и лишь 1 чел. на мерине с пищалью. Привести с собой человека на мерине с пищалью могли 6 чел. (из них 5 чел. «с простым конем»), при условии выдачи жалованья простых коней могли выставить 7 чел., дополнительно человека на мерине с пищалью или саадаком — 6 чел., человека на коне с пищалью 2 чел., на коне с саадаком — 1 чел.
Положение городовых нижегородцев было, конечно, существенно хуже. Согласно данным десятни, оно выглядит следующим образом (см. табл. 4).
В отличие от дворянства Тверского края, большинство городовых нижегородцев могло выехать на службу на конях, а не на меринах. Вооружение большинства составляли пищали. Многие (около 25%) могли выставить на службу также вооруженных людей. Однако налицо значительное расслоение среди упомянутых городовых. На это указывают и оклады — от 900 до 150 четвертей. Из них 23 чел. получали жалованье из Костромской четверти. Остальные получали жалованье с городом — 14 руб. 11 чел., 13 руб. 2 чел., 12 руб. 5 чел., 11 руб. 2 чел., 10 руб. 3 чел., 9 руб. 12 чел., 8 руб. 8 чел., 6 руб. 1 чел. Если наиболее обеспеченные выезжали на службу в «пансыре» (1 чел.), на добрых конях, имели с собой человека, вооруженного пищалью, то самые бедные могли выехать на коне «с саадачишком» (1 чел.), «на клячке с саадачишком» (1 чел.), «на клячке» (1 чел.), «на меринке с саадачишком» (1 чел.). Уменьшительные наименования здесь означают худшее качество вооружения и лошадей. «Худыми», т. е. непригодными к службе были признаны 25 чел., из них 11 могли служить городовую (осадную) службу, еще 36 чел. назначались на ближнюю службу по состоянию здоровья и имущественному положению. Вместе с тем полностью разоренных хозяйств, с которых невозможно было нести службу, в Нижнем Новгороде было немного (всего 5), из этого количества лишь в двух случаях отмечалось, что поместье «опустело от войны». «Худыми» же поместьями с небольшим числом крестьян и бобылей владели, согласно данным десятни, чуть более половины городовых нижегородцев (подробнее см. главу 2). Среди новиков более половины были не в состоянии нести полковую службу, 31 чел. служил ближнюю службу, 42 чел. были записаны в городовую службу, так как служить им «не с чево». Поместья новиков, если они у них были, оказывались «пусты» или «худы» (см. гл. 2).
Таблица 4
Укрепил свои позции в годы Смуты и Арзамас. Если в арзамасской десятне денежной раздачи 1597 г. значилось 10 окладчиков, всего 42 человека принадлежавших собственно к «городу» и 18 новиков (разделения на выбор, дворовых и городовых в этой десятне еще не было)52, то в «десятном списке» 1613 г., присланном в Разряд, значится 11 человек выбора и 19 человек дворовых с окладами 800—550 четвертей, среди городовых также имелись дети боярские с достаточно большими окладами: 600 четвертей — 28 чел., 550 четв. — 9 чел., 500 четв. — 31 чел., 450 четв. — 30 чел., 400 четв. — 33 чел., 350 четв. — 37 чел., 300 четв. — 55 чел., 250 четв. 45 чел., 200 четв. — 119 чел., 150 четв. — 51 чел. 53Таким образом, вместо прежних семидесяти служивших по этому «городу» к началу царствования династии Романовых здесь насчитывалось 468 чел. Это можно объяснить, вероятно, оттоком дворян и детей боярских из разоренных Смутой «городов» в относительно спокойный Арзамас. Вместе с тем по этому «десятному списку» нельзя точно судить об экономическом и хозяйственном положении служивших по этому «городу». Можно только предполагать, что оно было достаточным для службы, иначе в Разряде к этому списку были сделаны какие-то замечания. В арзамасской десятне денежной раздачи сентября 1615 г. указывались уже не только поместные и денежные оклады, но давалась и краткая характеристика степени способности к службе каждого записываемого (иначе он не получил бы денежного жалованья и за него не поручились бы окладчики). Из трех выборных один был «в черемисских городех в воеводах», один не получил жалованья ввиду «беспоместности» и бедности (выборный Петр Иванов сын Кашкаров)54. Из 13 дворовых один был стар, вместо него служил вновь поверстанный сын, один болен, остальные получили жалованье, большинство из Костромской четверти (только один жалованье «з городом», 14 руб.). Положение городовых значительно отличалось, в их среде, как это отмечалось и по другим десятням того же времени, существовало большое имущественное расслоение, отразившееся и в их окладах. Из 325 записанных городовых с окладами от 650 до 200 четвертей жалованье получили лишь 170 чел. (в том числе из Галицкой и Костромской четвертей — 16 чел., остальные «з городом»): по 14 руб. 49 чел., по 13 руб. 23 чел., по 12 руб. 16 чел., по 11 руб. 9 чел., по 10 руб. 14 чел., по 9 руб. 18 чел., по 8 руб. 14 чел., по 7 руб. 9 чел., по 6 руб. 2 чел.55 Во время денежной раздачи «не объявились» 130 чел., это были в основном представители наиболее бедной части городовых с окладами от 350 четвертей и ниже. Про 14 чел. из них окладчики могли твердо сказать, что они бедны, «беспоместны» или поместье «пусто». Относительно остальных они не могли утверждать, есть ли у них поместье или нет, лишь у некоторых были известны денежные оклады. Трое городовых арзамасцев явились к раздаче, но денег не взяли, не надеясь из-за бедности «подняться» на службу. Вместо троих старых и увечных городовых службу несли их сыновья и были поверстаны окладами по 9 руб. Еще несколько человек не явились на службу по уважительным причинам: один поехал «сыскивати» своих сбежавших крестьян, другой служил в городовых приказчиках, еще один «послан с литовскими послы». Таким образом, около 40% городовых арзамасцев в 1615 г. были не в состоянии нести службу из-за бедности и отсутствия поместных дач. На этот факт обратил внимание еще В. Н. Сторожев, которому, однако, был неизвестен «десятный список» 1613 г.56 В 1622 г. количество прибывших на службу на Крапивну арзамасцев было несколько меньше записанных в 1615 г. — 298 чел.57, но больше, чем количество реально имевших возможность служить с «городом» в 1615 г. К разбору 1649 г. количество дворян и детей боярских в Арзамасе несколько увеличилось — 377 чел. Можно с большой долей уверенности утверждать, что существенно повысилась также вооруженность и боеспособность «города», что видно из следующих данных десятни этого года (Оп. 4. 207)58 (см. табл. 5 и 6).
Таблица 5. Конность и оружность
Таким образом, вооруженность и обеспеченность лошадьми у дворян и дворовых детей боярских в Арзамасе была вполне удовлетворительной, большинство выбора и дворовых имели пистолеты и карабины, лишь несколько человек выезжали на службу с саадаками, однако у их людей при этом имелось и современное оружие, карабины и даже мушкеты. Использование саадаков в этих случаях означало, видимо, привычку к старому оружию и неумение или нежелание пользоваться огнестрельным. Хотя в десятне 1649 г. по Арзамасу не указывалось количество крестьянских и бобыльских дворов, об их количестве можно судить по размерам полученного жалованья. По 14 руб. получали те, кто был на службе в 1646—1648 гг. и делал «городовое дело» на Белгородской черте. Из 35 чел. выбора по 14 руб. получили 18 чел., по 10 руб. получили 6 чел. (остальные не получили жалованья по разным причинам, в основном потому, что были в губных старостах и несли другие службы); из 79 дворовых 14 руб. получили 37 чел., по 10 руб. — 36 чел., главным образом потому, что не делали «городового дела» и уезжали со службы ранее срока и без отпуска. Невозможность участвовать в строительстве Белгородской черты объяснялась прежде всего отсутствием достаточного количества людей и крестьян, среди выборных и дворовых по Арзамасу таких было меньшинство. «Людность» выбора и дворовых также была высокой: некоторые выборные приводили в полк по 3 и 5 человек с современным вооружением, а в кош выставляли по 2 и 4 чел. Среди городовых по Арзамасу (202 чел.) показатели вооруженности и «людности» были значительно хуже59. Большая часть их не могла делать «городовое дело» и получила меньшее жалованье.
Таблица 6. Людность
По данным записных книг Московского стола, в 1649 г. на службу прибыло 592 арзамасца, что значительно превышает количество записанных в десятне, однако, возможно, при этом подсчете учитывалось количество арзамасских мурз и татар.
В. М. Воробьев, рассмотревший эволюцию боеготовности такого крупного служилого «города», как Новгород, на материале десятен 1621, 1631 и 1638 гг. отмечал увеличение оснащенности боевыми лошадьми и обеспеченности боевыми холопами как черты процесса восстановления поместной системы, инициированного правительством Романовых с 1619 г. Возросла и степень вооруженности новгородцев, к 1638 г. основная часть их (71%) была вооружена карабинами, пистолетами и саблями. Все это В. М. Воробьев склонен приписывать усилиям правительства, его политике, направленной на подготовку военной реформы и обеспечение превращения «структур служилого города в структуры конницы нового строя»60. Примерно в таком же положении, по данным разборной десятни 1648 г., рассмотренной В. Н. Сторожевым61, находилось к середине века и рязанское дворянство, служившее не по пятинам, как Новгород, а по станам. Общая численность рязанского дворянства была сопоставима с численностью новгородского — 1500—1600 чел. Итак, возрастание политической акгивности провинциального дворянства проходило на фоне общего улучшения его экономического положения, возрождения поместной системы. Причины этого были тесно связаны и с условиями службы дворян, которые, несмотря на приверженность общества традициям, постепенно и неуклонно изменялись, следуя за переменами во внешней политике страны и международной обстановке.
1 В. Н. Козляков, вслед за Ж. Маржеретом, считает мерином русского коня, а конем — нагайского. Козляков В. Н. Служилый «город»... С. 119. Этой же точки зрения придерживается Н. В. Смирнов. Тверские «служилые города» в XVII веке. Дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 2002. С. 187—188. Подобный взгляд был подвергнут критике А. В. Маловым, который считает мерином в русских источниках холощеного коня: Малов А. В. Ратные люди Великих Лук в 1630—1632 гг.//АРИ. Вып. 8. М, 2007. С. 104—106. Однако содержание гл. 24 Уложения, где указываются цены за коня, кобылу нагайскую и жеребенка нагайского, а также мерина, кобылу русскую и жеребенка русского (ПСЗ. Т. I.C. 157) позволяет утверждать, что разница между этими названиями была именно той, о которой писал Ж. Маржерет. См. об этом также: Денисова М. М. Поместная конница и ее вооружение в XVI—XVII вв. // Труды ГИМ. Вып. 20. М., 1948. С. 40.
2 Сторожев В. Н. Тверское дворянство XVII века. Вып. 3. Тверь, 1894. С. 72-83.
3 Там же. С. 84—90.
4 Там же. С. 97,98, 104.
5 Там же. С. 107.
6 Там же. С. 111.
7 Там же. С. 121—122.
8 Там же. С. 112—113.
9 Там же. С. 112—121.
10 Боярские списки последней четверти XVI — начала XVII в. и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. М., 1979. С. 35.
11 Сторожев В. Н. Тверское дворянство XVII века. Вып. 3. С. 100.
12 Там же. С. 102.
13 Кошобоз.
14 Там же. С. 106.
15 Там же. С. 107.
16 Там же. С. 112—114.
17 Там же. С. 116.
18 Боярские списки... и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. С. 27.
19 Сторожев В. Н. Тверское дворянство... Вып. 2. Тверь, 1893. С. 15—27.
20 Там же. С. 27-49.
21 Неделя (недельщик) — лицо, состоящее на государственной службе и выполняющее свои обязанности в очередь по неделям. В обязанности входило выполнение судебных поручений, содержание под стражей преступников, сопровождение иностранных послов и т. п.
22 Там же. С. 49—87.
23 Там же. С. 51—52.
24 РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. Дела десятен. № 199. Л. 71—77.
25 Сторожев В. Н. Указ. соч. Вып. 4. Тверь, 1895. С. 39. В 1604 г. бежачан детей боярских числилось 195 чел. Боярские списки... и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. С. 79.
26 Там же. С. 40.
27 Там же. С. 44-45.
28 Там же. С. 47—49.
29 Там же. С. 12.
30 Там же. С. 53.
31 Боярские списки... и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. С. 69.
32 Сторожев В. Н. Тверское дворянство XVII в. Вып. 1. Тверь, 1891. С. 20.
33 Смирнов Н. В. Тверские «служилые города» в XVII веке. Дисс. ... канд. ист. наук. СПб., 2002. С. 88, 91.
34 РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. № 232. Л. 3.
35 Там же. Л. 5об.
36 Там же. № 233. Л. 3—20. Остальные получившие такое же жалованье могли служить на коне с пищалью (3 чел.) и на коне в саадаке и «человек в кошу» (4 чел.), на коне в саадаке 1 чел.
37 Там же. Л. 20—28.
38 Там же. Л. 29—38.
39 Там же. Л. 44—49.
40 РГАДА. Ф. 210. Оп. 4. № 234. Л. 2—49об. Десятня эта неполная, первые листы утрачены, утрачен и конец, однако общий подсчет получивших жалованье приведен на Л. 45, что позволяет иметь общее представление о состоянии «города». Но подобная неполнота десятни не позволяет сделать окончательного вывода об уменьшении численности «города», можно только утверждать, что его состав не увеличился.
41 Боярские списки... и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. С. 69.
42 Ф. 210. Оп. 4. №234. Л. 50-74.
43 Там же. Л. 75—117.
44 АМГ. Т. 1. №290. С. 318.
45 Боярские списки... и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. С. 35.
46 Сторожев В. Н. Состав нижегородского дворянства по десятням XVII в. // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Т. 1. Вып. 9. Нижний Новгород, 1890. С. 399—400.
47 Там же. С. 400.
48 Там же. С. 401—402.
49 Там же. С. 403—405.
50 По данным разрядных книг в 1622 г. нижегородцев на службе был 221 чел. // Книги разрядные. Т. 1. СПб., 1853. С. 877. Однако сюда не входили те, кто нес ближнюю и городовую службу.
51 Сторожев В. Н. Состав нижегородского дворянства... С. 403.
52 Десятня по Арзамасу 1597 года / Публ. подгсгг. A. Л. Станиславский // Советские архивы. 1976. №3.С. 100—102. Удивление вызывает тот факт, что в росписи русского войска 1604 г. арзамасцев детей боярских было уже 328 чел. Боярские списки...и роспись русского войска 1604 г. Ч. 2. С. 45.
53 Арзамасские поместные акты / Собр. и ред. С. Б. Веселовский. М., 1915. С. 508—513.
54 Там же. С. 524, 526.
55 Там же. С. 526—554.
56 Сторожев В. Н. Состав нижегородского дворянства... С. 406. «Десятный список», опубликованный С. Б. Веселовским, находится среди столбцов Владимирского стола Разрядного приказа, а не среди книг десятен, поэтому В. Н. Сторожев его и не привлек для своего исследования.
57 Книги разрядные. Т. 1. СПб., 1853. С. 877.
58 Десятня 1649 г. по Арзамасу неполная. Информация о служилых новиках 2-й половины обрывается примерно на середине списка.
59 Жалованье в 14 руб. получили всего 37 чел. городовых и 7 чел. служилых новиков. Жалованье по 10 руб. получили 149 чел., городовых и 64 чел. служилых новиков (данные о новиках неполны).
60 Воробьев В. М. «Конность, людность оружность и сбруйность» служилых городов при первых Романовых // Исторический опыт русского народа и современность: Дом Романовых в истории России. СПб., 1995. С. 94, 99, 103, 109.
61 Состав рязанского дворянства по десятням XVII века / Сообщ. В. Н. Сторожев. Рязань, 1891.
<< Назад Вперёд>>
