4.2. Коллективные челобитные и позиция дворянства на земских соборах после Смутного времени
В 1628 г. коллективные челобитные подавались от таких «городов», как Ливны, Белев и другие, о верстании новиков на местах6. К 1630 г. относятся челобитные «городов» об облегчении налогообложения, утверждении новых писцовых книг, для чего в городах выбирались специальные челобитчики, посылаемые в Москву7.
Через десять лет после собора 1621 г. правительство вновь вернулось к вопросу о войне за Смоленск, воспользовавшись благоприятной международной обстановкой, уже не спрашивая мнения дворян и детей боярских, которые были поставлены перед фактом необходимости выступления в поход. В этот раз служба могла обеспечиваться денежным жалованьем, однако его явно не хватило на столь длительный период осады Смоленска, учитывая также нападение татар на южные районы страны. Во время Смоленской войны прошли два земских собора, рассматривавшие вопрос о дополнительном финансировании войска — сборе пятинных и запросных денег. Служилые люди в них участия не принимали, так как были заняты на театре военных действий. Крушение планов правительства в Смоленской войне, а также смерть патриарха Филарета повлияли и на внутреннюю политику, соборы стали созываться чаще, насущные вопросы обсуждаться с широкими слоями населения. Более того, появились политические проекты, предусматривавшие действие постоянных выборных органов с участием в том числе представителей провинциального дворянства. В апреле 1634 г. такое предложение выдвинул стряпчий И. А. Бутурлин. Бутурлин был сыном дорогобужского дворянина и хорошо знал настроения провинциальных, прежде всего «северских» городов. Причины военных неудач России он видел в засилье «недоброхотов» государю, которые чинят всякие обиды бедным людям, это прежде всего бояре, причем бояре «худородные», заботящиеся о своих интересах. Бутурлин критиковал и рост влияния иноземцев, непомерные расходы на содержание которых разоряют государственную казну. Его недовольство вызывала и бюрократизация государственного аппарата. Бутурлин защищал прежде всею интересы родовитого московского дворянства, однако предлагал дать постоянное представительство в общегосударственном органе и другим сословиям и социальным группам, в частности дворянству провинциальному: «И только государь изволит из московских выбрать служивым людем ис служивых из нарочетых людей, которыя старо служат и у государевых у многих дел бывали, в окладчики против городов, и в городех из города по человеку ис служивых людей, а ис черных по человеку ж, а не из больших городов из дву из 3-х, и привесть их ко кресту на том, что извещать им государю вправду про всякоя дурна и про абиды ото всяких людей, и тем выборным людем городами на Москве устроить дворы в деревянном городе или их переменять погодно или как городом которова выберут, и государю от тех людей будет про всякия дела ведома»8. Главную причину неустройств и беспорядков Бутурлин, как и многие провинциальные дворяне, видел в нарушении принципов иерархии и «равенства». Многие его предложения, например, о выборе в знаменщики старослужащих людей, были осуществлены уже в новое царствование, в 1634 же году Бутурлин был признан «не в целом уме».
К февралю 1637 г. относится коллективная челобитная служилых людей разных «городов», в первую очередь украинных, с просьбой об отмене срока сыска беглых крестьян и реформе суда. П. Смирнов, а вслед за ним и Л. В. Черепнин связывают подачу этой челобитной с работой земского собора, указ о созыве которого состоялся осенью 1636 г. Собор должен был обсуждать вопрос о конфликте с Турцией из-за крепости Азов. Указ о выборах на собор состоялся 24 октября, указывалось выбрать из «городов» по 2 чел. выборных, по 2 чел. из дворовых, и по 2 чел. из городовых детей боярских. Всего нужно было выбрать в «городе» по 6 чел., прибыть в Москву они должны были к Рождеству, 25 декабря. Черепнин пишет о том, что неизвестно, состоялся ли этот собор, но косвенно в пользу его деятельности говорит указанная челобитная февраля 1637 г., которую ряд исследователей считает поданной именно на соборе9. Провинциальному дворянству удалось добиться некоторых экономических (увеличемне срока сыска до 9 лет) и судебных (предоставление длительной отсрочки) привилегий, однако вопрос об Азове не был решен.
В 1639 г. состоялся новый собор, обсуждавший вопрос о крымских татарах, подвергших мучениям русских посланников. Собор открылся 19 июля, в нем приняли участие и дворяне и дети боярские из «городов», хотя их поданного мнения не сохранилось. В 1639 и 1641 г. были вновь поданы дворянские челобитные с требованиями отмены указных лет сыска беглых и реформы судопроизводства, однако по срокам они не совпадают с временем заседаний соборов. Летом 1641 г. дело дошло до прямых угроз военного мятежа в Москве, служилые люди «завели... рокош», «с большим шумом» ворвались во дворец и подали там челобитную. В Москве в это время собралось большое число дворян и детей боярских в связи с угрозой нападения татар. Один из собравшихся, нижегородский сын боярский Прохор Колбецкий, описывал «смешение» в Москве в письме к своему отцу от 15 июля 1641 г. По Москве ходили слухи о том, что «бояром от земли быть побитым». Требования служилых людей, как и в 1637 г., сводились к полной отмене урочных лет и реформе судопроизводства, они просили и о запрещении дворянам и детям боярским поступления в холопы. Реакция правительства последовала 23 июля, по содержанию челобитной были изданы статьи или «уложение». Многие требования провинциального дворянства были удовлетворены, например, о запрещении поступать в холопы, были увеличены сроки сыска беглых крестьян и людей, до 15 лет для вывезенных, однако правительство полностью не решилось уничтожить урочные годы. Тогда же состоялся указ о выборе из всех «городов» «пятериков», то есть по 5 чел. от дворян и детей боярских «города», которые должны были собирать сведения и челобитные о нуждах и разорении провинциального дворянства. По мнению П. Смирнова, они «составили какую-то сословную комиссию, по-видимому, имевшую целью собрать и предъявить дворянские иски». Исследователь полагал, что движение 1641 г. окончилось для дворян «печально, почти бесплодно», поскольку они были сильны лишь в моменты их съездов, а когда разъезжались из Москвы, правительство успокаивалось, кроме того, служилые люди не всегда были «солидарны между собой»10. Возможно, выбранные «пятерики» были и на соборе 1642 г., открывшемся 3 января, где выступление провинциального дворянства прозвучало особенно ярко и сильно. Здесь присутствовали 115 дворян и детей боярских из 42 городов. По мнению Л. В. Черепнина, в соборе приняли участие те представители провинциальною дворянства, которые в это время (до и после Рождества) находились в Москве по судебным и другим делам. Речь на соборе шла о возможности защиты Азова и помощи казакам. Дворяне и дети боярские предлагали сбор денег с богатых людей и наем «вольных охочих людей», однако ни в коем случае не крепостных и не помещичьих крестьян. Разные «города», однако, высказывали разные мнения. Владимирцы, например, считали, что этот вопрос должен решать царь и бояре, замечая при этом, что «мы готовы на его государеву службу, где государь укажет, кому в мочь, а бедность нашего города ведома ему, государю»11. Подобным же образом высказались нижегородцы, муромцы и лушане, указав, что «в том государева воля», этот вопрос должны решать и бояре «вечные наши господа и промышленники». Можно предположить, что подобная позиция нижегородцев и муромцев свидетельствует об их достаточно неплохом экономическим положении в это время и связях с боярской верхушкой. Более пространную «сказку» дали представители других замосковных, а также новгородских «городов», а именно Суздаля, Юрьева Польского, Переславля Залесского, Белой Костромы, Смоленска, Галича, Арзамаса, Великого Новгорода, Ржевы Володимеровой, Торопца, Ростова, Пошехонья, Торжка, Гороховца. Она сходна с дворянскими челобитными, представляет собой публицистическое произведение и проникнута философскими, политическими и социальными идеями, характерными для этой страты. Во-первых, провинциальное дворянство прямо высказывается за отстаивание Азова как части России и разрыв отношений с Турцией. Причиной такой определенной позиции является борьба за православные святыни и православие против «бусурманства». Дворяне указывают, что если отдать Азов, то присутствующий там образ Иоанна Предтечи останется у «бусурманов». Оставление Азова навлечет на государя и Россию Божий гнев и гнев святых: Иоанна Предтечи и святителя Николая. Но каким образом защитить город? Здесь провинциальные дворяне выдвигают целую программу. Они предлагают послать в Азов «пеших ратных людей», стрельцов и солдат старого сбора, при этом выплатить им денежное жалованье и обеспечить хлебными запасами. Запасы следует взять с «украинных заоцких городов с живущего со всех без выбора и с... государевых дворцовых сел». Подводы и людей нужно взять также с Троице-Сергиева и с других монастырей. Кроме того, в Москве и в других городах следует «прибрать» стрельцов и солдат. Дворяне и дети боярские обращаются к истории, вспоминая, как это было при царях Иване Васильевиче и Федоре Ивановиче под Казанью и в «Немецких походех». Это свидетельствует о достаточно высокой образованности дворянской среды и наличии прочной исторической памяти. Дворяне указывают на бояр и ближних людей, пожалованных государевым жалованьем «против их чести», которые должны поставить в войско даточных людей, пеших и конных, потому что это позволяют боярам поместья и вотчины, которые они получили за службу. Указывают они и на дьяков, разбогатевших «многим богатеством и неправедным своим мздоимством», накупивших вотчины и построивших каменные палаты, «такия, что неудобь-сказаемыя, блаженные памяти при прежних государех и у великородных людей таких домов не бывало»12. Приказных людей необходимо «обложить деньгами», а с их поместий и вотчин взять ратных людей, конных и пеших. Церковные землевладельцы также должны поставить даточных «против писцовых книг», при этом необходимо «вотчинам имать росписи за руками», утаенные земли должны быть конфискованы в пользу государства. Дворяне и дети боярские говорили и про написавшихся по московскому списку, а также в иные чины, служащих в городах и «у твоих государевых дел». Они «отяжелели и обогатели большим богатеством... покупили многие вотчины», с них также необходимо брать даточных. Взять их необходимо и с дворцовых людей, которые с поместий службы не служат. Все эти категории населения должны либо служить со своими людьми, либо заплатить деньги и поставить даточных. В самом конце «сказки» упоминаются вдовы, недоросли и отставные, с которых также необходимо получить деньги или даточных. Вместе с тем дворяне и дети боярские исключают вербовку стрельцов и солдат из своих старинных холопов и крестьян. Они готовы служить и «работать головами своими» за «истинную православную веру». В «сказке» предлагалось также составить «росписи», у кого сколько имеется крестьян, а также издать указ (уложение), со скольких крестьян можно служить без денежного жалованья, а с лишних крестьян брать деньги. Денежную же казну можно позаимствовать у патриарха, в монастырях, у гостей и торговых людей. Высказывалась мысль и о необходимости финансового контроля приказных людей и таможенных голов, «счесть» их по приходным книгам13. Представленная «мысль и сказка» служилых «городов» является ярким публицистическим памятником, провозглашающим философию «равенства», выражающим готовность к службе, несмотря на бедность. Примечательно, что дворяне и дети боярские не требуют ничего для себя, даже не указывают прямо на свою бедность, а пекутся именно о государственных интересах и православной вере. Эта «сказка» говорит о высоком уровне государственного и общественного сознания, наличии серьезных и политических и экономических интересов, осознании себя внутри государства как определенного социального слоя. Вместе с тем в ней чувствуется и идеализация прошлого, «прежних государей», характерная для социальных страт, находящихся достаточно далеко от власти. «Сказка» составлена исходя из той же философии «равенства», присущей провинциальному дворянству, в ней присутствуют и элементы социологического анализа положения в русском обществе к середине XVII в.
Дворяне и дети боярские еще 23 «городов», рязанских и украинных, также высказались против оставления Азова, используя ту же аргументацию и терминологию. Они также предлагали послать туда стрельцов и солдат, взяв запасы с шацких и тамбовских волостей и других украинных городов и набрать добровольцев из служилых людей по отечеству и по прибору, за исключением людей крепостных. Запасы и деньги вновь предлагалось взять с высших чинов, московских чинов, а также провинциальных дворян, имеющих большие поместья и вотчины, с представителей администрации, дворовых и дворцовых людей пропорционально реальному количеству крестьянских дворов, «а не по писцовым книгам», причем брать сказки «за руками», чтобы исключить обман; тем же, у кого есть 50 крестьян, служить без жалованья14. Провинциальные дворяне выражали готовность к службе по указу, но жаловались на то, что «разорены мы, холопи твои, пуще турских и крымских бусурманов московскою волокитою». Эта сказка повторяет сказку замосковных «городов», но гораздо короче. Она же более определенно указывает на число необходимых для службы крестьян.
1 Черепнин Л. В. Земские соборы Русского государства в XVI—XVII вв. М., 1978. С. 193.
2 Козляков В. Н. Служилый «город» в Московском государстве 1613—1619 // Сословия и государственная власть в России. XVI — середина XIX вв. // Международная конференция — Чтения памяти акад. Л. В. Черепнина. Ч. 1. М., 1994. С. 193.
3 Черепнин Л. В. Земские соборы... С. 222.
4 Там же. С. 229, 234—235.
5 Там же. С. 3.
6 Козляков В. Н. Источники о новичном верстании в первой половине XVII века // Исследования по источниковедению истории СССР дооктябрьского периода. Сборник статей. М., 1991. С. 96.
7 Веселовский С. Б. Акты писцового дела. Т. 2. Вып. 1. М., 1917. С. 166—167,
183.
8 «Что в государстве делаетца дурно... »: «Государево дело» стряпчего И. А. Бутурлина. 1634 г. / Публ. подгот. Т. А. Лаптева // Исторический архив. 1993. № 4 . С. 184.
9 Черепнин Л. В. Земские соборы... С. 253—254; Смирнов П. Указ. соч. С. 8—9.
10 Смирнов П. Указ. соч. С. 16—17.
11 Акты, относящиеся к истории земских соборов / Под ред. Ю. В. Готье. М., 1909. С. 49.
12 Там же. С. 50.
13 Там же. С. 51—52.
14 Там же. С. 53—54.
<< Назад Вперёд>>
