Стремление человека преодолеть силу земного притяжения и парить в воздухе подобно птице уходит своими истоками в глубокую древность. С давних времен человечеством владела мысль о свободном полете в воздушном океане, который манил своей безбрежностью и величием. Для достижения этой цели людям пришлось пройти долгий и тернистый путь, полный как неудач, так и свершений. Нет ни одного народа древности, который не наделял бы создания своей фантазии способностью перемещаться в воздушном пространстве с помощью облаков, крыльев или крупных птиц. Это нашло свое отражение в религиозных верованиях многих народов, многочисленных мифах и легендах. Но, наряду с божественными существами и героями сказок, древние предания повествуют и об обыкновенных смертных, стремившихся подражать высшим существам или птицам. Так, индийская мифология рассказывает о летающем Ганумане, китайская — о странствующем в облаках Гикве Тсе, германская — о Виланде-кузнеце, греко-римская — о Дедале и его сыне Икаре. Интересна история Симона-волхва, который поднялся в присутствии римского императора Нерона на двух больших крыльях с Капитолийского холма и разбился «по велению святого апостола Петра», усмотревшего в этом бесовское влияние.
Проблемой полета занимались вполне серьезные мыслители, философы и исторические деятели. Наблюдения за полетом птиц вселяли во многих людей уверенность в возможность полета на крыльях с помощью собственной мускульной силы. Одним из таких мыслителей был живший в IV веке в Китае Гэ Хун. В своей работе «Книга учителя, хранящего единство» он говорил: «...Коршун поднимается выше и выше по спирали, а затем ему надо только вытянуть два крыла, не ударяя больше ими по воздуху, чтобы он двигался вперед сам по себе». Это наблюдение вскоре перерастает у него в предположение, что с помощью связки змеев можно «...встретить ветер, оседлать его и, не останавливаясь, подняться на высоту». Между тем известно, что по данным китайской рукописной книги XI века полеты человека на воздушном змее происходили с VI века, однако, в связи с большой опасностью этих экспериментов, в качестве «пилотов» использовали осужденных на смерть преступников или военнопленных.
Еще одним парадоксальным явлением на заре авиации стало практически одновременное изобретение летательных аппаратов в отдаленных друг от друга частях света. Так, в 1898 году в Саккаре (Египет) была обнаружена первая известная конструкция, представляющая, по всей вероятности, летательный аппарат. Эта изящная деревянная модель повторяет форму птицы. Она вырезана предположительно 2300 лет тому назад! Находка не привлекла первоначально никакого внимания и успешно пролежала в забвении до 1972 года, когда и была извлечена из запасников Каирского музея доктором Халилом Мессиха. Модель имеет высокорасположенное крыло с тонким аэродинамическим профилем, узкое эллиптическое сечение задней части тела и ярко выраженный хвост-киль с пазом для горизонтальной плоскости. Но все же, несмотря на этот многоговорящий факт, родиной воздушного змея и местом зарождения исследований в области авиации считается Китай. Именно на Востоке, по мнению большинства историков, в IV-III веках до н. э. произошло изобретение воздушного змея. Китайские воздушные змеи представляли собой плоскую раму из бамбука, обтянутую бумагой (в первых конструкциях вместо нее использовали дерево или ткань). Нередко им придавался облик птиц или сказочных животных. Эти привязные летательные аппараты использовались для военной сигнализации, а также для развлечений во время праздников.
Из Китая воздушный змей распространился в другие страны Восточной Азии, Индию и на острова Океании. В арабской «Книге животных», написанной в IX веке, говорится о запусках воздушных змеев у арабов.
Первые сведения о применении плоского воздушного змея в Европе относятся к XV веку. Но это не значит, что Европа вплоть до этого времени не знала подобных летательных аппаратов. В Европу воздушные змеи перекочевали еще во времена Древнеримской империи. Известно, что тогда они использовались в римском войске как военный штандарт.
Впервые идея летательной машины с могучими крыльями была высказана в общей форме английским философом Р. Бэконом в середине XIII века в труде «О тайных вещах в искусстве и природе» (опубликован в 1542 году). Бэкон писал: «Можно построить машины, сидя в которых человек, вращая приспособление, приводящее в движение искусственные крылья, заставлял бы ударять их по воздуху, подобно птичьим».
И пока ученые умы пытались более или менее научно разработать модель летательной машины, простые романтики и авантюристы прыгали с колоколен, церквей и, естественно, калечились и погибали. Таким был Оливье из Мальмсбери по прозвищу Летающий монах. Ему в 1060 году до определенной степени повезло больше, чем одному из подданных турецкого султана Арслана II, сарацину из Константинополя, прыгнувшему в 1161 году с одним лишь плащом, в который были вшиты ребра жесткости. К несчастью, одно из них сломалось в полете и сарацин погиб. Оливье же отделался переломами ног, когда, нацепив самодельные крылья, совершил прыжок с колокольни монастыря Мальмсбери. Но эта неудача всего лишь убедила монаха в том, что надо было прикрепить к ногам стабилизирующие плоскости. Список подвигов храбрецов можно продолжить: итальянский математик Джованни Батиста Данте и немец Форзингер из Нюрнберга в конце XV века, французский аббат Джон Дамиан в 1507 году, Соломон Идлер в 1660 году, Бернон из Франкфурта в 1673 году.
Подобные происшествия продолжались еще очень и очень долгое время, пока наконец одному из этих тысяч «пилотов» все-таки удалось в XVII веке продержаться какое-то время в воздухе и ничего себе не сломать. Счастливчика звали Хезерфеном Селиби. Прыгнув с башни в Галате, он, прежде чем коснуться земли, по свидетельству очевидцев, пролетел некоторое расстояние по воздуху. Аналогичная история произошла и в России в XVI веке, когда «боярский холоп Никитка» в присутствии царя Ивана Грозного и при большом стечении народа с помощью какого-то крылатого аппарата совершил удачный полет с колокольни. Но царь отрубил Никитке голову, а его летательный аппарат сжег за «содружество» с нечистой силой, так как «человек не птица, крыльев не имеет. А еще же приставит себе аки крылья деревянны, против естества творит. То не Божье дело, а от нечистой силы».
Первый серьезный научный подход к проблеме полета человека можно найти в трудах выдающегося представителя эпохи Возрождения Леонардо да Винчи. Он пришел к правильному выводу, что в полете птица находит опору в самом воздухе, «делая эту жидкость (воздух) более густой там, где она летит, нежели там, где она не летит». Кроме того, великий Леонардо предложил конструкцию аппарата, поднимающегося в воздух с помощью несущего винта большого диаметра, а также описал первый парашют.
Параллельно с попытками поднять в воздух летательный аппарат тяжелее воздуха в Европе начиная с XIV века зарождается идея возможности полета на машине, которая легче воздуха. Однако следует учесть тот факт, что почти 2000 лет назад греческий математик Архимед из Сиракуз открыл общеизвестный закон, гласящий, что тело, погруженное в жидкость, теряет в весе ровно столько, сколько весит вытесненная им жидкость, и доказал, что этот же принцип применим к газам. В итоге в 250 году до н. э. он изобрел летающую хрустальную сферу. Несмотря на кажущуюся простоту этого закона, понадобилось более 1500 лет, чтобы предложить на его основе способ для поддержания тел в воздухе.
Первые идеи о возможности использования для подъема в воздух подъемной силы легких газов можно найти в материалах, относящихся к XIV веку. В работе француза Вассона упоминается запуск воздушного шара, состоявшийся в 1306 году в Пекине во время торжеств по поводу восшествия на престол императора Фо Кина.
В XIV веке монах Альберт Саксонский писал, что дым костра гораздо легче воздуха и вследствие расширения последнего под действием огня поднимается в небо. Английский ученый Скалигер уже в XVI столетии предлагал сделать из тончайшего золота оболочку и наполнить ее горячим воздухом.
Французский писатель и ученый Сирано де Бержерак в книге «Путешествие на Луну», вышедшей в 1650 году, описывал, как путешественник наполнил дымом два больших сосуда, герметически их заклеил и прикрепил под крыльями. «Тотчас дым, стремившийся подняться, но не могущий проникнуть сквозь металл, стал толкать сосуды вверх и таким образом поднял с ними и человека».
Важную роль в дальнейших работах в области воздухоплавания сыграло открытие в 1766 году англичанином Генри Кавендишем водорода, или, как его называли в то время, «горящего воздуха». Уже в 1768 году шотландский химик и физик Джозеф Блэк после изучения свойств водорода пришел к выводу о возможности использования его подъемной силы для будущих летательных аппаратов.
Итак, в 80-х годах XVIII века люди вплотную приблизились к постройке летательных аппаратов, обладающих аэростатической подъемной силой. Во французском городе Виделон-лез-Аннон над решением проблемы воздухоплавания в это время работали сыновья бумажного фабриканта Жозеф Мишель и Жак-Этьен Монгольфье. В отличие от многих своих предшественников, они считали невозможным создание летательного аппарата на основе использования мускульной силы человека. После многочисленных экспериментов в ноябре 1782 года пришел первый успех. Матерчатый куб, наполненный дымом от горящей бумаги, быстро распрямился и поднялся к потолку. Затем Монгольфье наполнили небольшой шар дымом от горящей смеси шерсти и сырых древесных опилок, однако он воспламенился сразу после взлета. Следующая попытка полностью удалась. Шар объемом около 20 куб. м поднялся на высоту примерно 300 м.
Официальная демонстрация полета воздушного шара братьев Монгольфье состоялась 5 июня 1783 года в Аннонэ. Оболочка высотой 11 м имела объем около 620 куб. м. Ее отдельные тканевые полотнища были сшиты и соединялись с помощью больших пуговиц.
С внутренней стороны оболочка была оклеена бумагой и скреплена бечевками. Снизу крепилась решетчатая рама, сплетенная из лозы. Она служила опорой при установке шара на подмостки, под которыми развели огонь из мокрой соломы. Горячий влажный воздух наполнил оболочку. После того как отпустили удерживавшие ее веревки, она устремилась вверх. Шар набрал высоту около 2000 м, продержался в воздухе 10 минут и плавно опустился на землю на расстоянии 2200 м от места подъема. Впоследствии день этого полета начали считать началом практического воздухоплавания, а братьев Монгольфье признали изобретателями первого аэростата. 19 сентября 1783 года со двора Версальского дворца братья Монгольфье запустили еще один шар, имевший диаметр 12,5 м и высоту 17,4 м. Оболочка его была выполнена из хлопчатобумажной ткани, покрытой клеевой краской. Снизу к шару на цепи была подвешена клетка, в которой находились утка, петух и баран. Вследствие чрезмерного натяжения удерживающих веревок, вызванного сильным порывом ветра, непосредственно перед подъемом в верхней части оболочки образовалась трещина. Это сказалось на времени полета: пробыв в воздухе 10 минут, шар опустился на землю в 4 км от места старта. Утка, петух и баран остались невредимыми. Затем изобретатели приступили к тренировочным подъемам людей на привязных аэростатах. Полеты первых аэростатов продемонстрировали правильность и перспективность использования аэростатического принципа поддержания тел в воздухе.
После основательной подготовки 21 ноября 1783 года в Париже состоялся первый свободный полет людей на воздушном аппарате, изобретенном братьями Монгольфье и носившем в дальнейшем имя своих создателей, который совершили физик Пилатр де Розье и маркиз д'Арланд. Поднявшись на высоту около 1000 м, аэростат пролетел 8 км над Парижем и через 45 минут опустился в другом его пригороде. Полет прошел благополучно (за исключением случая, когда на горизонтальном участке полета едва не воспламенилась галерея, на которой находились воздухоплаватели).
Накануне этого события в ученых кругах развернулась дискуссия о возможности жизни на высоте. Многие опасались, что уже на низких высотах люди могут задохнуться от нехватки воздуха. Обеспокоенный король Людовик XVI приказал посадить в воздушный шар двух осужденных преступников. Но Пилатр де Розье и д'Арланд сумели убедить короля, что первые люди, поднявшиеся ввысь с помощью шара, даже в случае неудачи, должны иметь незапятнанную репутацию.
10 декабря 1783 года на заседании французской Академии наук братьям Монгольфье было присуждено звание членов-корреспондентов и выдана специальная премия, предназначенная для поощрения наук и искусств. Одного из братьев — Этьена — наградили орденом св. Михаила, Жозефу назначили пожизненную пенсию, а их отцу за поддержку сыновей была пожалована дворянская грамота.
Академия наук решила повторить опыт братьев Монгольфье в Париже. Подготовку к нему поручили профессору физики Жаку Александру Шарлю. 27 августа 1783 года на Марсовом поле был запущен первый воздушный шар, наполненный водородом. Поднявшись на высоту около 1000 м, оболочка лопнула от расширившегося водорода и упала в окрестностях Парижа. 1 декабря 1783 года состоялся первый полет на шаре, наполненном водородом, который построили искусные механики братья Роберы под руководством Шарля. По сравнению с Монгольфьеровым аэростат Шарля был значительно совершеннее. Гондола подвешивалась не к нижней части оболочки, а более надежно, посредством сетки, охватывающей оболочку в верхней части вплоть до максимального (миделевого) сечения. Это обеспечивало также более равномерное распределение нагрузки по оболочке. С целью регулирования высоты полета в гондоле имелся балласт, в качестве которого использовался мелкий песок, а в верхней части аэростата был предусмотрен клапан для выпуска газа. Чтобы обеспечить более надежный спуск аэростата в условиях ветра, предполагалось использовать сбрасываемый якорь. Кроме того, шар был более безопасным в пожарном отношении. Аэростат имел диаметр 9 м и был значительно меньше монгольфьера, взлетевшего десятью днями раньше. Это объяснялось тем, что наполнявший его водород обладает подъемной силой, почти в 3,5 раза большей, чем нагретый до 100°С воздух.
Полет Шарля и одного из братьев Робер продолжался 2 ч 5 мин. Пройденное расстояние составило 36 км, максимальная высота подъема — около 460 м. После приземления Робер покинул аэростат, а Шарль впервые в истории воздухоплавания поднялся в воздух один. В полете, продолжавшемся 30 минут, он достиг высоты 3000 м и доказал на практике, что путем сброса балласта и выпуска части газа можно эффективно управлять высотой полета аэростата. Посадка состоялась в 4 км от места подъема. Полеты Шарля продемонстрировали значительные преимущества шарльеров (так стали называть аэростаты, наполненные водородом) как в удобстве управления аэростатом по вертикали, так и с точки зрения возможности выполнения длительных перелетов.
После полета Шарль стал национальным героем. Академия наук избрала его своим почетным членом. Король назначил ему пожизненную пенсию, и по королевскому указу имя Шарля было выбито рядом с именем Монгольфье на медали, изготовленной в честь изобретателей воздушного шара. Вместе с Шарлем почетными членами Академии наук были избраны Пилатр де Розье, д'Арланд и братья Робер.
Парижане охотно участвовали в сборе средств для подготовки воздухоплавательных экспериментов. Академия наук оплатила изготовление аэростата братьев Монгольфье для опытов в Париже. Субсидии поступали и от меценатов. Пилатру де Розье удалось получить 100 000 франков для подготовки перелета через Ла-Манш, который он задумал еще до Бланшара (французский аэронавт, о котором речь пойдет дальше).
Шло время, аэростаты-шарльеры совершенствовались, позволяя совершать все более сложные перелеты. Тем не менее еще некоторое время продолжались подъемы на монгольфьерах. Так, 5 января 1784 года состоялся полет монгольфьера диаметром 35 м и высотой 43 м, в гондоле которого находилось 8 человек. 25 февраля того же года в Милане двухчасовой полет выполнили братья Джерли и Паоло Андреани. 24 сентября 1784 года впервые на аэростате поднялась женщина. Воздухоплавательница Тибль достигла высоты 2700 м и пробыла в воздухе 45 минут. Еще один полет на монгольфьере совершили Пилатр де Розье и химик Пру 23 июня 1784 года. Аэростат поднялся на высоту 4000 м и пролетел наибольшее расстояние, когда-либо пройденное на монгольфьерах.
В дальнейшем практически все полеты выполнялись на шарльерах. 14 сентября 1784 года полет на усовершенствованном шарльере предпринял в Лондоне итальянец Лунарди. В конструкцию своего аэростата он внес следующие новшества. Сетка была увеличена и скроена таким образом, что охватывала около двух третей поверхности оболочки. Кольцо, к которому подвешивалась гондола, располагалось не по периметру шара, а под оболочкой. Это повышало надежность подвески. Гондола имела удобную форму куба.
7 января 1785 года француз Бланшар и американский доктор Джеффрис за 2,5 ч перелетели на шарльере через Ла-Манш из Дувра в Кале. 15 июня того же года Пилатр де Розье и Ромен попытались пересечь Ла-Манш в обратном направлении на аэростате, представляющем собой сочетание монгольфьера и шарльера. Он состоял из шарообразной оболочки, заполненной водородом, и присоединенного к ней снизу цилиндра с нагретым воздухом. Путем изменения температуры воздуха в цилиндре изобретатель этого аэростата де Розье предполагал управлять высотой полета без использования балласта и выпуска газа. Полет проходил в тяжелых метеорологических условиях (поджимал срок его выполнения по условиям договора) и закончился трагически. Оба воздухоплавателя погибли.
Неблагоприятное положение с развитием воздухоплавания сложилось в России в царствование Екатерины II, серьезно затормозившей разработку аппаратов легче воздуха. Эта царственная особа, несмотря на все свои заслуги перед отечеством, после того как д'Арланд и Пилатр совершили свои первые аэростатические полеты, а российский посол в Париже князь Барятинский доносил: «...Вашему Императорскому Величеству уже известно, что здесь изобретено в недавнем времени одним французом, уроженцем губернии Лангедок, провинции Вивара, города Аннонэ по имени Монгольфье, поднятие на воздух великой тягости посредством дыма и что таковую же экспериментацию делает здесь в Париже один профессор...», отнеслась к этим сообщениям Барятинского более чем равнодушно. А несколько позже, когда речь зашла о перенесении французских опытов в Россию, она изрекла: «Здесь отнюдь не занимаются сею и другою подобно аэроманиею, да и всякие опыты о кой яко бесплодные и ненужные да и совершенно затруднены». Такой взгляд царской особы на воздухоплавание привел к тому, что россияне впервые увидели полет на воздушном шаре только в следующем столетии, после смерти императрицы.
В 1803 году в Россию приехал известный французский воздухоплаватель Ж. Гарнерен. Он совершил два полета в Петербурге, где в первый 20 июля взял с собой жену, а во время второго с ним поднимался генерал С. Л. Львов, и один — в Москве вместе с французом Обером. Последний полет продолжался 7 ч 15 мин и стал одним из самых длительных среди предпринятых до этого времени.
Все эти полеты и те, которые происходили в Европе, носили чисто развлекательный характер. Успешные высотные полеты дали основание рассматривать аэростаты как средство проведения научных исследований в атмосфере и астрономических наблюдений. Первые полеты с научными целями были совершены в начале XIX века. 24 июня 1802 года Гумбольт и Бомплан поднялись на высоту 5878 м и впервые провели измерения температуры и давления воздуха в различных слоях атмосферы. Следующий полет был предпринят 18 июля 1803 года в Гамбурге физиком Робертсоном совместно с Лостом, во время которого была достигнута высота более 7000 м, проводились измерения температуры и давления воздуха, исследовались электрические явления в атмосфере. В 1804 году в России Академия наук организовала полет воздушного шара с научными целями. 30 июня академик Я. Д. Захаров поднялся на воздушном шаре, управляемом бельгийским воздухоплавателем Робертсоном. Во время полета были сделаны замеры давления, температуры, взяты пробы воздуха на различных высотах, выполнены опыты со статическим электричеством и магнитом, некоторые простейшие физиологические эксперименты.
Но подобные мирные исследовательские начинания вскоре закончились.
Во время первых подъемов на привязном аэростате в 1783 году возникла мысль приспособить его для военных целей. Один из французских воздухоплавателей Жиру де Вилье писал в «Парижской газете»: «Я убедился, что эта не особенно дорогая машина может оказать значительные услуги армии, позволяя обнаружить позиции, маневры и передвижение неприятельских войск и сообщать об этом своим отрядам с помощью сигналов. Я думаю, что с некоторыми предосторожностями его можно использовать для этой цели и на море».
Известный французский физик Кутелль развил гипотетические рассуждения своего современника физика Гюйтона де Морво об использовании аэростата на привязи для подъема в воздух наблюдателей и в 1793 году отправил в действующую армию первый аэростат для полевых испытаний. В апреле 1794 года особым декретом была организована первая воздухоплавательная рота французской армии.
Уже через одиннадцать лет после подъема братьев Монгольфье, во время Великой французской революции, Комитет общественного спасения решил использовать привязные аэростаты для наблюдения за австрийскими войсками. Их появление над позициями французских войск ошеломило австрийцев. 26 июня 1794 года в ожесточенной битве недалеко от города Флерюса французская армия, которой командовал генерал Журдак, разбила войска коалиции. Эта победа имела решающее значение, устранив опасность вторжения во Францию. Благодаря ей военные действия были перенесены в Бельгию, Голландию и в Рейнскую область. При этом следует отметить, что французы впервые использовали воздушный шар для наблюдения за ходом битвы и корректировки огня артиллерии именно во время этого сражения. Аэростат мог подниматься на высоту 500 м, наблюдатели могли заглянуть далеко в глубь обороны противника. А разведывательные данные передавали на землю в специальных коробках, которые спускались по шнурку, прикрепленному к гондоле. Этот успех послужил основанием для дальнейшего расширения воздухоплавательного парка во французской армии и организации национальной воздухоплавательной школы в Медоне. Однако Наполеон, вернувшийся из Египта, без объяснения причин расформировал воздухоплавательный отряд Кутелля и закрыл школу в Медоне.
Неуправляемые воздушные шары еще не раз сыграли значительную, а порой и решающую роль в военных операциях XIX века.
Именно благодаря использованию, как это ни парадоксально, беспилотных аэростатов с привязанными к тросам бомбами с часовыми механизмами, 22 августа 1859 года австрийские войска смогли захватить последний оплот свободы Италии — Венецию. Три месяца этот город не сдавался неприятелю, но именно «осуществленная мечта человечества» сломила волю защитников. Интересно, что должны были ощущать горожане, когда над их городом величественно поплыли десятки воздушных шаров? Необыкновенное зрелище, манящее своей неизвестностью, неожиданно обернулось другой стороной — пламенем, грохотом, разрушениями и страданиями.
Начиная с франко-прусской войны развитие воздухоплавания во Франции было подчинено военным интересам. Тяжелое положение, в котором оказался окруженный немецкими войсками Париж в 1870 году, заставило вспомнить об успешном использовании аэростатов в период Великой французской революции. Первые же попытки возродить аэростаты для военных целей оказались удачными. В течение четырех месяцев осады Парижа связь с провинциями осуществлялась с помощью специально изготовленных для этих целей аэростатов. За это время было отправлено 64 воздухоплавателя, 91 пассажир и 10 тонн почты. Аэростатом воспользовался министр внутренних дел Леон Гамбетта, что помогло организовать национальную оборону в провинциях. Обратная связь с Парижем велась с помощью почтовых голубей, переправляемых на аэростатах и перелетающих затем через неприятельскую линию с депешами. Таким способом в Париж попало не менее 100 000 депеш.
В России была предпринята попытка применить воздушные шары в Крымской войне (1853-1856). Русский воздухоплаватель поручик И. М. Мацнев проводил практические опыты по использованию аэростатов для бомбометания с воздуха по английскому флоту, приблизившемуся к Кронштадту. Он предлагал подняться на воздушном шаре и сбросить на корабли противника бомбы. Однако император Николай I нашел, что это... «не рыцарский способ ведения войны», после чего проект был запрещен.
Вскоре в русских военных кругах узнали об организации в Англии воздухоплавательного парка. Все чаще в русской печати стал подниматься вопрос о необходимости добиться управляемости аэростатов. Главное инженерное управление, наконец, всерьез приступило к обсуждению организации в России военного воздухоплавания. Генерал-майор Краевский писал 17 октября 1869 года начальнику главного штаба Гейдену, что уже не раз воздухоплавание оказывало услуги армиям воюющих стран, в частности под Флерюсом в 1794 году, при бомбардировке Венеции в 1849 году, в сражении при Сольферино в 1859 году. «Если бы даже получить прежние результаты, то применение воздухоплавания на войне русскою армиею было бы небесполезно; с приспособлением же новых приемов к воздухоплаванию можно ожидать несравненно большего успеха». Он особенно подчеркивал, что «для успеха в современной войне недостаточна уже одна тайна суворовских побед... необходима еще другая, новейшая тайна побед, новое средство ведения войны».
Военно-ученый комитет серьезно занялся изучением вопроса о применении аэростатов для военных целей и пришел к заключению, что «было бы несправедливо пренебрегать таким средством, с помощью которого является возможность своевременно раскрывать силы противника, стягиваемые к полю сражения, или предотвращать скрыто подготовляемые им удары, определять расположение атакуемой крепости или работ осаждающего, наконец, наблюдать на более или менее значительном расстоянии операции противника по переправе через реки, по занятию лесных или пересеченных пространств, по обороне берегов и пр. Во всех случаях воздушные рекогносцировки, произведенные при благоприятных обстоятельствах, могут доставить неоцененные услуги».
Военно-ученый комитет решил возобновить опыты с привязным воздушным шаром. Были выработаны тактико-технические требования, предъявляемые к привязному воздушному шару (высота подъема до 200-300 м, подъем двух-трех человек, оболочка должна держать газ до двух суток). «Между шаром и землей должно существовать электротелеграфическое сообщение», а «так как употребление военных аэростатов находится в самой тесной связи с употреблением военных телеграфов, а сии последние состоят в ведении Главного инженерного управления, то казалось бы соответственным практическую разработку сего вопроса вести при сем же управлении, в особой комиссии, под председательством товарища генерал-инспектора по инженерной части и при участии членов от генерального штаба, инженеров и артиллерии (для химии)». Решение военно-ученого комитета было утверждено военным министром Д. А. Милютиным 6 декабря 1869 года. В соответствии с ним была образована специальная комиссия под председательством генерала Тотлебена. На опыты было ассигновано 12 000 руб. Шар изготовляли на территории Зоологического сада, где находился сарай, «весьма удобный для одевания сети и предварительной пробы оболочки шара».
К лету 1870 года воздушный шар объемом 1500 куб. м построили (полностью из русских материалов и на отечественных заводах, имел оболочку из шелковой материи, изнутри покрытую тонким слоем резины). К веревочной сетке шара была подвешена гондола, представлявшая собой камышовую корзину на железном каркасе, в ней установлен телеграфный аппарат. Соорудили также две специальные повозки для перевозки и запускания шара. 19 июля 1870 года состоялось первое наполнение шара водородом. Газ добывался примитивным способом — воздействием слабого раствора серной кислоты на железную стружку так называемым «бочечным» способом (примененным в 1783 году Жаком Шарлем).
Насколько громоздким и сложным был процесс наполнения шара газом, можно судить по тому, что для этого сделали 3 большие (диаметром 3 м и высотой 2,5 м) и 52 обычные сорокаведерные бочки, соединенные с чанами железными лужеными газопроводными трубами. Бочки располагались по кругу, а в центре помещался наполненный проточной водой промыватель также в виде бочки, выложенной изнутри освинцованным листовым железом. Непрерывно подаваемая насосом вода охлаждала и очищала газ от вредных примесей, главным образом от мышьяковистого водорода и сероводорода. После подсушки газа хлористым кальцием водород поступал в оболочку аэростата. Для того чтобы обеспечить непрерывность процесса, приходилось применять сменные бочки, так как спустя некоторое время нужно было пополнять смесь кислоты с водой. Не менее 60 человек принимали участие в наполнении шара в течение 20 часов. С 23 июня по 1 августа шар наполняли 5 раз, причем в каждом случае расходовали 400 пудов1 концентрированной серной кислоты, 350 пудов железной стружки и 4000 ведер воды Первый подъем шара состоялся 7 июля. Поднимались полковник Лобко, Церпицкий и телеграфист. Высота подъема составила 450 футов (135 м). При следующем подъеме аэростат достиг уже высоты около 600 футов (180 м). Воздухоплаватели взяли с собой морской бинокль, термометр, барометр, буссоль и рупор. С шара отчетливо была видна местность на 30 верст2 вокруг. Подъемная сила шара оказалась 70 пудов (включая и массу шара). Даже по истечении трех суток «...шар сохранял настолько своей подъемной силы, что мог свободно поднимать двух человек на 80 сажен3». Решено было испытать шар в полевых условиях.
С плаца 1-го военного Павловского училища шар в наполненном состоянии был отведен за 40 км в Усть-Ижорский лагерь. На это потребовалось всего 16 часов. В процессе опытов выявилась необходимость, во-первых, сделать оболочку более стойкой к атмосферным влияниям. Решили изготовить ее из двойной шелковой ткани и для испытания наполнить шар светильным газом. Во-вторых, так как при пользовании ручной лебедкой спуск шара занимал полчаса, воздухоплаватели пришли к мысли, что для наматывания каната на вал требуется большой конный или паровой ворот. Этот первый опыт русских военных воздухоплавателей показал, что привязной воздушный шар может быть использован в разведывательных целях. В 1873-1874 годах удалось значительно усовершенствовать газодобывательные аппараты. Если прежний аппарат состоял из 3 больших чанов, 45 сорокаведерных и 45 десятиведерных бочек, причем только 60 металлических труб весили до 20 пудов, то теперь уже «был собран аппарат, составленный из 5 медных приборов для добывания водорода, из 4 деревянных чанов, в которых разводилось в воде купоросное 66° масло (концентрированная серная кислота. — Сост.), и 2 медных промывальников». Части прибора соединялись между собой уже каучуковыми трубами. Все это сокращало время, необходимое для наполнения шара, до 8-10 часов, вместо прежних 24. Расход материалов для добывания газа также был уменьшен вдвое. Были проведены и опыты по получению водорода (через раскаленные железные стружки пропускали водяной пар), но они не дали желаемых результатов.
Проведенные исследования подтвердили, что аэростат может быть очень ценным средством при обороне крепостей, но, для того чтобы научиться хорошо использовать его в полевой войне, нужно еще много кропотливо и упорно трудиться. К такой работе над новым и сложным делом командование русской армии оказалось неспособно. Поэтому интерес к аэростатам в военном министерстве ослабевал. Во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов о воздушных шарах не вспоминали, хотя блокадой Плевны руководил генерал Тотлебен, который был в свое время председателем комиссии по применению воздухоплавания для военных целей.
В 1883 году полковник Лобко вынужден был признать: «...после войны 1870 года мы значительно отстали от прочих держав в отношении аэростатного дела и применения баллонов к военным целям». Действительно, к этому времени в армиях Европы и Америки уже были организованы воздухоплавательные части. Французские военные воздухоплаватели, о которых мы уже писали, добились наполнения шара газом за 2 часа (причем оболочка держала газ в течение нескольких суток). Англия имела военно-воздухоплавательную школу в Вулвиче и несколько воздухоплавательных рот. В Германии была создана рота воздухоплавателей. Кроме того, существовали уже воздухоплавательные общества. В начале 80-х годов XIX века секретные документы военного министерства России говорили уже о «настоятельной необходимости подвинуть воздухоплавательный вопрос немного, чтобы не оказаться ниже своих противников в будущих войнах». Однако только в 1884 году военное министерство вновь серьезно занялось военным воздухоплаванием.
Заметную роль в развитии воздухоплавания сыграл английский воздухоплаватель Чарльз Грин. 19 июля 1823 года в Лондоне Грин запустил первый аэростат, наполненный вместо водорода светильным газом. Он же впервые предложил использовать гайдроп — длинный и толстый веревочный канат, закрепленный одним концом в корзине, который сбрасывался на землю при приземлении, обеспечивая за счет постоянного снижения своего веса плавное уменьшение скорости спуска аэростата. Грин трижды перелетал Ла-Манш, выполнил более 1400 полетов, из них ряд с научными целями в 1852 году вместе с Джоном Уэлшем. В 1861-1863 годах около тридцати чисто научных полетов совершили директор метеорологического бюро в Гринвиче Джеме Глешер и воздухоплаватель Коксуэл.
<< Назад
Вперёд>>
