В ночь на 3 сентября 1916 года рекордное количество воздушных кораблей достигло берегов Англии. 14 дирижаблей смешанного состава армейской воздухоплавательной службы и Дивизиона морских воздушных кораблей должны были прорвать ПВО противника и, зайдя с северо-запада, обрушить бомбы на Лондон. К тому времени ожесточение войны достигло новой точки. Многие ограничения в выборе целей бомбардировки были сняты. Под запретом остались только исторические здания и королевские дворцы. Петер Штрассер надеялся, что лучшие экипажи смогут добиться большого успеха.
Как отвлекающий маневр, несколько кораблей направлялись в центральную часть Англии. По пути к цели два цеппелина обнаружили неисправность в моторах и вскоре развернулись на базу. На подлете к Британии еще один корабль вынужден был, сбросив бомбы в районе Дувра, отправиться домой. Средства противовоздушной обороны выстроили сильнейший огневой заслон.
LZ-98 Эрнеста Лемана был одним из тринадцати дирижаблей, достигнувшим цели. Когда Леман подлетел к Лондону, он увидел, что город уже подвергается бомбардировке: «Весь город находился под световым туманом, образованным лучами прожекторов, неравномерным мерцанием трасс и разрывами снарядов». Эрнест отметил, что вражеские прожекторы показались ему более мощными и обстрел с земли более интенсивным, чем во время его последнего визита в прошлом году. Было одновременно и страшно, и очень красиво. «Мы видели много взрывов на земле — очевидно, это рвались бомбы, сброшенные с других кораблей, но самих их не было видно — они были скрыты туманом, освещенным лучами прожекторов и разрывами зенитных снарядов. Это было, как в театре, когда вы находитесь над освещенной сценой».
Этот туман обманул его, он подумал, что находится ближе к цели, чем это было на самом деле. Снаряды рвались совсем рядом. Леман посчитал, что он уже над лондонскими доками, и сбросил бомбы. Теперь надо было избежать гибельных прикосновений вражеских прожекторов. Леман стал «нырять» из облака в облако. Маневр удался, и разрывы снарядов стали отдаляться. Дирижабль поднялся на высоту 4200 м и развернулся на обратный курс.
Большинство цеппелинов, не дойдя до Лондона, освободились от бомб и поспешили восвояси. Как раз перед тем как Леман ушел в облака, его корабль был замечен вторым лейтенантом Уильямом Лифом Робинсоном, управляющим самым грозным ночным истребителем ВЕ2с. Напрасно Робинсон еще целых пятнадцать минут высматривал исчезнувший в облаках цеппелин. Неожиданно на фоне рвущихся снарядов мелькнула гигантская тень. Есть еще один! Армейский SL-11, энергично маневрируя, настойчиво стремился пробиться сквозь разрывы зенитных снарядов. И только когда прожектора устойчиво захватили его, а разрывы стали ложиться в опасной близости, командир решил отвернуть. Робинсону удалось незамеченным подойти к противнику, и когда корпус дирижабля заполнил весь свет, открыл огонь из пулемета. Целый диск зажигательных патронов, выпущенный им из «льюиса», не произвел ровно никакого эффекта. Подобно киту, не обращающему на стайку малых рыбок никакого внимания, огромный воздушный корабль невозмутимо плыл дальше. Робинсон набрал высоту и снова атаковал. И опять никакого видимого эффекта...
Позже британский летчик вспоминал: «Он был похож на «Летучий Голландец», никаких признаков жизни».
Для своей третьей и последней атаки Робинсон выбрал позицию точно позади дирижабля, чуть ниже его громадного хвостового оперения. Теперь он сосредоточил огонь на небольшом участке корпуса. Летчик снял палец с гашетки, только когда пулемет перестал стрелять — кончились патроны. Внутри оболочки появилось розовое свечение, которое быстро распространялось вперед. Дирижабль стал похож на огромный китайский фонарь. Внезапно из кормовой части вырывалось пламя. И вот уже запылал весь воздушный корабль, освещая землю примерно на 100 км вокруг.
Леман разворачивал карты, чтобы определить местонахождение своего дирижабля, когда его позвали к иллюминатору. Капитан присмотрелся в направлении Лондона и увидел примерно в 70 км сзади огненный шарик. «Пылающий факел повис в небе и был виден больше минуты. Мы наблюдали, как от него отрывались части, падающие быстрее, чем основное тело дирижабля. Бедняги, они не имели никакого шанса спастись». Чтобы повысить полезную грузоподъемность, экипажи обычно отказывались брать с собой парашюты, предпочитая вместо них взять большую бомбовую нагрузку.
Потеря SL-11 стала решающим доводом противников применения дирижаблей для стратегических бомбардировок. Армия испытывала недостаток в комплектации экипажей, получаемого ей алюминия не хватало для одновременного массового строительства как дирижаблей, так и самолетов. Армейское командование решило этот вопрос в пользу «аппаратов тяжелее воздуха». Немалую роль в принятии такого решения, наверное, сыграло и то, что в армейской среде не оказалось энергичного сторонника воздушных кораблей, подобного Штрассеру. Армейские воздушные корабли больше не появлялись в небе Англии.
1916 год стал вершиной воздушного наступления дирижаблей на Британию. Три налета армейских дирижаблей на столицу Франции оказались неудачными, и в январе они прекратились. Лондон же так и остался основной целью флота. Штрассер не мог смириться с тем, что его любимые морские дирижабли теряют первенство. Весь сентябрь 1916 года морские цеппелины продолжали наносить удары по британской территории. Частично это объяснялось тем, что Штрассер получил поддержку в штабе флота от самого командующего, адмирала Рейнхарда Шеера. Морские цеппелины продолжили регулярную разведку над Северным морем, но с улучшением погоды в марте они также достаточно часто вылетали на бомбардировочные задания.
По различным причинам в этом месяце были потеряны четыре дирижабля, из них L-32 и L-33 — над Великобританией. Это негативно повлияло на моральное состояние экипажей. Даже Генрих Мати оказался подвержен таким настроениям. Он писал в те дни: «Это только вопрос времени, когда мы присоединимся к погибшим. Каждый предчувствует этот финал. Наши нервы были расшатаны утомительной боевой работой. Если кто-нибудь говорил, что его редко посещают мысли и воспоминания о горящих воздушных кораблях, он говорил неправду».
«Звездой» весенних налетов продолжал быть Генрих Мати. Но и он, и другие командиры дирижаблей нашли британскую оборону заметно усилившейся по сравнению с прошлым, 1915 годом. Лишь безлунные ночи стали необходимым условием осуществления боевого задания. Заметное увеличение числа прожекторов, зенитных орудий и особенно самолетов ПВО привели к снижению эффективности налетов.
23 сентября на бомбардировку Лондона вылетели 11 флотских цеппелинов. Операцией предусматривалась атака города с двух направлений. Тем не менее и этот план был нарушен противовоздушной обороной англичан. Многим пришлось бросать бомбы на Кент, Линкольншир и восточные области. Отличился L-17, которому удалось обнаружить Ноттингем и высыпать на него весь бомбовый запас. К столице посчастливилось прорваться L-33. Однако над самым городом его осветили прожекторы, и все зенитные батареи открыли бешеный огонь. Мгновенно корабль получил попадание снаряда, который разорвался внутри корпуса. В этот же момент L-33 получил порцию свинца и от одного из истребителей, поднятых на перехват. Водород не взорвался, но разорванные баллоны быстро освободились от газа, и цеппелин пошел вниз. Командир корабля капитан-лейтенант Алоис Бокер пытался тянуть к своим берегам, сбросив все, что было можно, однако корабль продолжал быстро снижаться. Пришлось экстренно сажать его на территории врага у деревни Литтл Уигборо (Эссекс). Экипажу удалось поджечь полуразрушенный корабль, но английские специалисты восстановили основные конструктивные особенности этого новейшего немецкого цеппелин, а позднее на его базе был создан знаменитый R.34.
На этом драматические события в ночном небе Лондона не закончились. С другой стороны на город заходил легендарный Мати. Его L-31 на большой высоте, выжимая предельную скорость, прошел над столицей и сбросил несколько осветительных бомб. За ним увязался L-32 под командованием обер-лейтенанта Вернера Петерсона, но немного замешкался, изменил курс, и на корабль обрушился весь огонь зенитных батарей. К месту событий подоспел истребитель, который и поставил последнюю точку в этой истории. Пылающие обломки L-32 накрыли один из парков города. На обратном пути L-21 два раза подвергался атакам самолетов, но сумел уйти.
В ночь на 26 сентября L-14, L-16, L-21, L-22 и L-31 атаковали Ланкшир и Линкольншир. ПВО не сумела помешать этому рейду, и бомбы удачно легли на цель. Не повезло Мати — в самый ответственный момент отказали бомбосбрасыватели. Пришлось повернуть домой с полным боезапасом. Когда корабль пересекал береговую черту, механик доложил, что неисправность устранена. В бухте, над которой проходил L-31, скопилось множество небольших военных кораблей, и Мати, недолго думая, сыпанул на них все бомбы — не везти же с собой эту тяжесть.
Через неделю, 2 октября 1916 года, на Лондон отправились L-14, L-16, L-17, L-21, L-24, L-31 и L-34. Рейд закончился трагически — погиб лучший капитан дивизиона Мати. Из-за ужасной погоды — туман, отвратительная видимость, обледенение — ни один из воздушных кораблей не достиг цели. Как обычно, только дирижабль Мати смог ближе всех приблизиться к английской столице. На подступах к Лондону его L-31 был захвачен прожекторными установками. Маневрируя, Мати пытался уйти, но корабль получил повреждения и сбросил скорость. Один из очевидцев впоследствии вспоминал: «Казалось, что он плывет на вершине пирамиды, образованной лучами». В это время к цеппелину подошли 3 самолета и стали его обстреливать со всех сторон, не обращая внимания на близкие разрывы зенитных снарядов. В какой-то миг дирижабль вспыхнул, превратился в пылающий шар и начал медленно падать вниз. На следующий день английская пресса на все лады расписывала перипетии ночного боя. О Мати было сказано, что это был величайший из капитанов боевых дирижаблей этой войны. Он участвовал в тринадцати (судьба!) налетах на Англию.
Гибель Мати потрясла дивизион и его командира Штрассера. Было очевидно, что противовоздушная оборона Лондона стала неприступной или, no-крайней мере, чрезвычайно опасной для медлительных воздушных гигантов. Это был последний налет цеппелинов на столицу Англии. На время были запрещены все рейды, да и погода не способствовала полетам.
С первыми морозами небо прояснилось, и 28 ноября Штрассер отправил к берегам Северной Англии L-13, L-14, L-16, L-21, L-22, L-34 и L-35. Считалось, что противовоздушная оборона в этом районе слабее, чем на юге, поэтому был шанс без особого стресса нанести противнику ощутимые потери. Однако эти надежды не оправдались. Не успели цеппелины пересечь береговую черту, как на перехват были подняты 25 истребителей, а 17 зенитных батарей открыли плотный сопровождающий огонь. Воздушные корабли стали освобождаться от бомб и разворачиваться домой. Первым перехватчики атаковали ярко освещенный L-34. Один из самолетов зашел снизу и с близкого расстояния расстрелял цеппелин. Горящий корабль упал на землю. Уже над морем 3 самолета настигли L-21 и сбили его. Английская ПВО отвесила немцам очередную увесистую оплеуху.
Противовоздушная оборона Соединенного Королевства крепла изо дня в день. Это прекрасно сознавал и на собственной «шкуре» чувствовал Штрассер. Анализируя ситуацию, он и его опытные соратники пришли к однозначному выводу: в налетах должны участвовать все имеющиеся в их распоряжении цеппелины; в 1917 году необходимо увеличить высоту полета воздушных кораблей, чтобы их не могли достать британские перехватчики ПВО и куда бы не долетали фосфорные зенитные снаряды. Следствием стал приказ от 28 декабря 1916 года, обязывающий командиров дирижаблей атаковать только из облаков.
В самом конце года, 29 декабря, потерпел аварию L-38. Совершая патрульный полет над Балтийским морем, он сильно обледенел и стал терять высоту. Командир, с трудом дотянув до берега, вынужден был совершить посадку прямо на лес недалеко от Зеерапена. Цеппелин получил значительные повреждения и был разобран.
<< Назад
Вперёд>>
