Вошли в Ла-Манш. Скоро выйдем и в Атлантику, где нас уже поджидает здоровенный штормяга от норд-веста. Вот он ревет, завывает в снастях, а простора ему в канале нет, разгуляться негде.
В Атлантическом океане нашему крейсеру предстоит самый трудный экзамен. Постройка-то наша известная, заклепки уже теперь вываливаются. Поглядим, какова наша остойчивость; сравнительно с «Новиком» у нас в верхней части судна нагромождено две лишних мачты, три лишних минных аппарата, два больших орудия, мелкие скорострелки.
Да! Вот еще сюрприз: на нашем правом винте оказалась намотанной рыбачья сеть; заметили ее слишком поздно. Так и идем.
Пишу, а электричество снова погасло, оставив меня с неоконченной фразой и пером в руке.
В голове рождается мысль: а что, если вся наша готовность такова? Не придется ли нам, злополучным аргонавтам, бросить свои мечты, застрять в каком-нибудь чужом порту и доканчивать свою постройку, свои испытания? Не ждет ли нас колоссальный крах и скандал где-нибудь по дороге?
Крутом тьма. Зги не видно. Слышно как ревет-стонет машина.
Каждое утро я, входя в кают-компанию, приветствую товарищей: «Здравствуйте, Панове! Что, есть ли еще порох в пороховницах? Не иступились ли сабли, не погнулись ли казаки?» «Нет, нет», — отвечают мне, смеясь.
15 ноября. Идем под южным берегом Англии на буксире у «Океана». Тихо, не качает, то есть качает, да очень мало, что с нашим суденышком редко бывает. И писать можно — не трясет: машина, ведь, не работает.
Здесь, в канале часто находит туман. При большом движении это грозит столкновением. Поминутно слышно: дзинь — дзинь — стоп машина и завывание сирен. У громадного «Океана» высокий фальцет, а у крошки «Изумруда» густой мощный бас; казалось, следовало бы наоборот.
Огромные океанские пароходы то и дело выныривают навстречу из тумана. Трехмачтовый парусный барк скользнул в трех саженях по правому борту.
Пока Господь нас милует и грехи наши терпит.
Меня позвал командир: вижу, сидит на диване в уголке, сгорбился.
— Что с Вами?
— Что-то не по себе, руки и ноги точно не мои, спины не чувствую.
Устал наш богатырь, переутомился: разные инциденты, неисправность судна, вечные поломки, бессонные ходовые ночи, ответственность за все — извели и его наконец.
Уговариваю его немного отдохнуть:
— Все это пустяки, пройдет. Серьезного ничего нет. Завтра вы встрепенетесь и будете как ни в чем не бывало. До Бискайки успеете вполне отдохнуть.
<< Назад
Вперёд>>
