Мы уже находимся в средней части Красного моря, валяет нас с боку на бок основательно. Но все равно — я буду воображать, что штиль, и, крепко уцепившись ногами и упершись локтями в разные точки, качаясь временами на 35°, буду продолжать описание своей эпопеи многострадального Одиссея.
В Суэце приняли много угля, получили дополнительные сведения о том, что отряд Камимуры, значительно превосходящий нас силами, находится уже на острове Чагосе, на полпути между Малаккой и Джибути: следовательно, вполне возможна встреча с ним где-нибудь в Аденском заливе. Наши большие транспорты «Рион» и «Днепр» с ценными грузами ему было бы лестно захватить.
Под утро на другой день снялись. Говорили, что в эту самую ночь за нами каналом следовал под английским флагом коммерческий пароход с орудиями для японцев — приз колоссальной ценности. Но командир «Олега» спешил вперед, имея, вероятно, на этот счет какие-нибудь определенные инструкции; повторение инцидента с «Малаккой» и с «Ардовой» не особенно ведь желательно23. Не будучи в курсе дела, мы злились; если подобный случай представится «Изумруду», то уж мы не пропустим и без рассуждений потопим контрабандное судно.
31 декабря. Весь день гнали 15-узловым ходом, торопясь засветло пройти опасные места. Здесь страшные узкости, коралловые рифы, мели. Берег пока еще недалек: африканский тянется милях в 30 от нас. Новый год встречен в море без особых приключений. В Суэце была оставлена телеграмма в «Новое Время» с обычным поздравлением родных и знакомых.
Дороги осталось на трое суток, то есть пятого рассчитываем прийти в Джибути. В заливе какой-то нахальный английский пароход хотел прорезать наш строй. «Олег» сделал в него два холостых выстрела, «Рион» — один. Лишь тогда он изменил курс. Большие наглецы — сплошь да рядом не салютуют и флагом. В Суэце впервые увидели акул; Красное море и Индийский океан — это ведь их царство, здесь они кишмя кишат. На ходу не видать, боятся шума винтов и удирают. С парусных судов видны чаще — за теми они сами гоняются. На сегодня довольно. Не распишешься на качке.
2 января 1905 года. Прибыли в самое пекло, дышать нечем. Над головой раскаленное железо. Весь день и ночь крупными каплями падает пот, течет струйками по всему телу. Наверху ночью спать страшно — очень сыро.
Хороши теперь лунные ночи. Море далеко залито серебристым сиянием. Среди ярко горящих южных звезд показалось уже созвездие Южного Креста. Все свободные от службы выползли наверх помечтать. Шерлок Холмс (шутливое прозвище одного офицера) разнежился и пристает ко мне: сыграйте «Кака-а-а-я ночь! О, ты взгляни на это небо голубое!» В. С.*11, a B.C.! сыграйте: «Кака-а-а-я ночь!»
Я вспоминаю о том, как несколько лет тому назад проходил в этих самых местах с совсем иными мыслями и впечатлениями. Как я был тогда молод! Какие отклики в моей душе вызывали все эти красоты природы! Теперь не то! Теперь я более озабочен флегмонами в лазарете; и вместо того, чтобы любоваться прелестью этой дивной ночи или играть чувствительные романсы, пойду строчить ведомость о «движении» больных на крейсере за декабрь месяц.
Затрещал барабан. Пробили сбор на молитву. Команда выстроилась на юте в каре. Поют у нас хорошо. «Воскресение Христово видевшие, поклонимся...» — разносится по водам Красного моря.
Крейсер равномерно кладет с боку на бок. Привычные офицеры и команда стоят твердо на ногах, точно приросли к палубе. К ногам жмутся судовые звери, приученные выходить на молитву: барашек, кошечки, песик.
3 или 4 января (не знаю, забыл дни, потерял счет. Не все ли равно?) Умираем от жары, ходим полуголые. В судорогах и без сознания вытаскивают наверх бедных кочегаров и машинистов. Мимо машинного люка пройти страшно: так жжет, пышет жаром. Что же творится в самих кочегарках! Попробовал я спуститься туда, полюбопытствовал, какое там! — едва ноги уволок.
У нас опять горе: нет пресной воды. Уже два котла за недостатком ее выведены. Мы на середине Красного моря. Вторые сутки сигналим, умоляем «Олега» сжалиться и дать нам воды. Куда она исчезает — неизвестно. Запаса должно хватать на шесть дней, а мы вот уже на третьи сутки караул кричим. Старший механик ходит мрачнее тучи. Наконец над нами сжалились и устроили остановку в море; стоим, конечно, не на якоре — глубина здесь ни много ни мало — 400 сажень.
Мы подошли к «Днепру», спустили «шестерку», приняли с «Днепра» шланг, несколько раз обрывали его, наконец, завели и теперь сосём, жадно сосём пресную воду сквозь узенькое горлышко шланга. Нам надо 180 тонн, а принимаем мы в час всего пятнадцать. А с «Олега» то и дело семафорят: «Скоро ли, да скоро ли?» Горе нам горькое. Что это за судно — наш крейсер. Вечные поломки, вечная обуза для всех.
Взошла полная луна и застала нас за этим занятием — качанием воды. Сквозь шланги местами сочится струйками вода; команда жадно подбирает ее, подставляет кто кружечку, кто пригоршню. Один подставил ведерко под сирену: оттуда (благодаря неисправности) нет, нет и вырвется с паром струя кипятку — догадливый матрос уже полведра себе набрал.
А я хожу по лазарету, завязываю краны и бранюсь: «Санитары, не сметь трогать пресной воды, руки мыть соленой водой!» — вот до чего дело дошло!
А из воды, освещенные луной, на нас умильно глядят, любуются тупые акульи морды: ждут, не дождутся, скоро ли, мол, к нам, голубчики, пожалуете?
Эх, горе-воители! Ну, куда нам воевать-то! А еще с «Новиком» тягаться вздумали. «Новик» за границей, ведь, строился.
7 декабря. Подходим к Джибути. Совсем истомил нас зной. Вчера раздробило четыре пальца одному матросу: один пришлось отнять, три надеюсь сохранить. Работать в этакую жару невозможно. Операция благодаря качке вышла мучительной, хотя и производилась под кокаиновой анестезией.
23 В конце июня — начале июля 1904 г. вспомогательные крейсеры «Петербург» (командир капитан 2 ранга И. Г. Скальский) и «Смоленск» (командир капитан 2 ранга П. А. Троян) задержали в Красном море английские пароходы «Малакка», «Ардова», «Формоза» и германский пароход «Скандия» с грузом военной контрабанды для Японии. Все задержанные суда с призовыми командами были направлены в Либаву. Эти действия вызвали бурные политические протесты со стороны Великобритании под предлогом того, что вспомогательные крейсеры, бывшие пароходы Добровольного флота, вышли из Черного моря через проливы под коммерческим флагом и установили вооружение уже в открытом море, а следовательно, их действия в качестве военных кораблей не могут считаться законными. Под давлением Великобритании, [218] угрожавшей разрывом дипломатических отношений и направившей военные корабли для защиты своего судоходства в Красном море, все захваченные суда были освобождены, и крейсерские операции в этом районе свернуты. Инцидент с пароходом «Малакка» стал крупным политическим поражением России.
*11Владимир Семенович — инициалы В. С. Кравченко (Ред.).
<< Назад Вперёд>>
