Буксир «Русь», вероятно, держал сигнал: «Терплю бедствие». Вскоре после этого мы видели, как команда с него стала садиться в шлюпки, предварительно спустив на «Руси» флаг. Одна из шлюпок была тотчас же разбита снарядом, а уцелевшие люди, державшиеся за ее киль, подобраны «Анадырем».
Сама «Русь», упорно не желавшая тонуть, затонула от удара тарана «Анадыря», а «Урал» — от тарана «Мономаха».
В воде плавала масса выброшенных пустых гильз из-под 75-миллиметровых патронов. Они колыхались, точно тростник.
Часам к трем погода засвежела; развело крутую волну. На баке захлестывало. Люди стояли мокрые, продрогшие.
Орудия батарейной палубы стало тоже захлестывать, и большинство их пришлось вывести [из действия] в самый разгар боя. Чтобы в батарейную палубу не попадала вода, надо было задраить полупортики, но не везде это можно было сделать: четыре полупортика были сильно разбиты, исковерканы и не закрывались. Через них свободно вкатывались каскады воды.
Что же тогда должно было твориться на наших несчастных броненосцах с их нижними батареями, чрезвычайно близко расположенными к воде уже по одному чертежу, а благодаря перегрузке углем — тем более?
Несмотря на ветер, мгла не рассеивалась, и очертания японских судов были по-прежнему полускрыты от нас. Повреждений на них что-то заметно не было, и пожаров было немного, в то время как наши суда пылали, как костры. В строю японцы держались, точно заколдованные. У нас же то одно, то другое судно выходило из строя, справлялось с повреждением и снова вступало.
Наш единственный дальномер Барра и Струда в самом начале боя был разбит на марсе; затем были перебиты и проводники, по которым передавались приказания из боевой рубки к циферблатам Гейслера.72 Каждому плутонговому офицеру пришлось определять расстояние на глаз и стрелять, как Бог на душу положит. А пристрелка была плохая: не видно было наших попаданий в воду, и шабаш! Дальнее расстояние, подчас мгла, предательская окраска, мешавшая наводке, служили большим препятствием для нашей стрельбы; немало затемняли поле зрения высокие фонтаны при падении в воду японских снарядов, начиненных сильным взрывчатым веществом.
Опытный фехтовальщик учил неопытного, да еще, к тому же, вооруженного вместо острой рапиры старой, никуда не годной, заржавленной шпажонкой.
Все это время мы толклись почти на одном и том же месте; все был виден Котсу-Сима да Котсу-Сима, к которому усердно старались отжать нас японцы — на мины или на орудия береговых фортов.
Так как нашим крейсерам большей частью приходилось сражаться на контркурсах, то у нас бывали минуты передышки, когда можно было оправиться, вздохнуть свободнее. Броненосцы же сражались почти беспрерывно на параллельных курсах.
«Олегу», как головному флагманскому кораблю, доставалось больше, чем «Авроре». Вокруг него снаряды так и ложились. Но большая часть его орудий была защищена броневыми казематами и башнями, в то время как на «Авроре» все было гладко, чистенько, на виду.
«Суворов», объятый дымом и пламенем, продолжал стоять на одном и том же месте. Вдруг он дал ход и двинулся, оставляя за собою вбок густое черное облако дыма. На следующем галсе «Аврора» увидала его уже вошедшим в строй и идущим в кильватер «Ушакову».73 Каков молодец!
На приблизившемся миноносце «Буйный» в 4 ч 22 мин разобрали сигнал: «Адмирал на миноносце».74
Около пяти часов наша эскадра стала снова ложиться на норд, и к ней, кроме «Суворова», присоединился и «Александр III» с громадным креном. Ясно было, что минуты и этого корабля сочтены. Тем не менее, отстреливался он лихо. «Олег» и «Аврора», оказавшиеся сравнительно далеко от броненосцев, увеличив ход, пошли на сближение с ними, продолжая вести бой с неприятельскими крейсерами, шедшими в этот раз на параллельном курсе.
Верные своей тактике японцы, увидав поворот броненосцев к норду, снова обошли их, обрушились на головной «Бородино» и принудили эскадру уклониться вправо и лечь на ост. Благодаря последнему движению неприятельские крейсера, сражавшиеся с нами на параллельном курсе, очутились прямо по носу наших броненосцев, от которых и поторопились уйти. Японские же броненосцы, тоже ворочавшие на ост, оказались довольно далеко.
Огонь на время ослабел. «Олег» и «Аврора» вступили в кильватер броненосцам, а миноносцы, разведочный отряд, транспорты и крейсера «Донской», «Мономах», «Жемчуг» и «Изумруд» очутились внутри круга, который образовала наша эскадра. Снова японцы зашли во фланг, снова броненосцы наши должны были уклониться от них вправо и лечь на обратный курс вест.
72 Циферблаты Гейслера — элементы установленной на кораблях российского флота системы приборов управления стрельбой образца 1893/94 гг., выпускавшейся электромеханическим заводом «И. К. Гейслер и К°». Замеренная дальномером дистанция вручную выставлялась на «дающем циферблате» и благодаря синхронной электрической связи поступала в боевую рубку на «главный дальномерный циферблат». Старший артиллерийский офицер анализировал значения дистанции, полученные различными способами, и выставлял на другом «дающем циферблате» наиболее достоверное значение, которое тем же способом передавалось к орудиям для установки прицела.
73 Так могло показаться очевидцу с «Авроры». Тяжело поврежденный «Князь Суворов» до самой своей гибели сохранял ход, но ни восстановить рулевое управление, ни управляться машинами уже не мог, рыскал на курсе и в строй эскадры не вступал.
74 «Буйный» с поднятыми сигналами «Адмирал передает командование Небогатову» и «Адмирал на миноносце» прошел вдоль строя эскадры значительно позже, после 11 ч 30 мин.
<< Назад
Вперёд>>
