Между тем японские броненосцы, за дымом и мглой потерявшие на некоторое время нашу эскадру, снова нагнали ее с тыла и, поравнявшись с передними кораблями, как и раньше, сосредоточили свой огонь на головном, которым теперь шел «Бородино». На нем уже с полчаса горел пожар в корме. Дымилось мало, что-то алело, какая-то яркая точка, словно груда раскаленного угля. Когда «Бородино» четверть часа спустя был взят как следует на прицел, и снаряды один за другим стали впиваться в его бока, поднимая громадные столбы черного дыма (от мелинита, а возможно, что и от угольных ям), у всех нас екнуло сердце; мы почувствовали, что такого огня никакому броненосцу не выдержать.
Доблестный же «Бородино» упрямо не хотел выхолить из строя или ворочать влево. Он твердо и неуклонно вел эскадру на NO 23°. В багровых, точно кровавых лучах спускалось солнце — вот-вот зайдет за горизонт. Ветер заштилел, волна улеглась. До захода солнца осталось каких-нибудь пять минут. Все страшно жаждали, чтобы наступившая ночь спасла бы своим благодетельным покровом несчастный корабль. Каждое мгновение было так дорого! Но пять минут протекали, казалось, как целая вечность. На заднем мостике «Бородино» у грот-мачты показался пожар: узенький язык пламени высоко (выше уровня труб) лизнул мачту. Дыма не было, в стороны огонь не распространялся. Что бы это могло гореть: не вспыхнул ли порох в мачтовом или простом элеваторе?
Обыкновенно такие пожары кончались через несколько минут, пока не выгорит в патронах бездымный порох, но этот пожар был как-то странно упорен и разгорался все сильней. Неприятель, заметив это, еще более усилил огонь. Минут пятнадцать «Бородино» еще боролся с пожаром, энергично отвечая на огонь. Вдруг в 7 ч 15 мин в его носовой части последовал взрыв, поднялось целое облако черного дыма, и вслед за тем, сделав последний предсмертный залп из 12-дюймовых орудий кормовой башни, «Бородино» почти в одно мгновение лег на правый борт, обнажил свою подводную часть, киль, сверкнувший в лучах заходящего солнца, как чешуя гигантской рыбы, и скрылся под водой еще быстрее, чем «Ослябя», не долее, чем в полминуты времени.82
Над погибшим в славном бою кораблем из воды появилось белое облачко пара, поднимавшееся все выше и выше к небу. Казалось, с этим облачком улетала душа судна. Солнце в это время село. Было 7 часов 20 минут. Броненосец «Орел», следовавший в кильватере, прошел по свежей колыхавшейся еще могиле своего боевого товарища. Находясь в каких-нибудь двадцати кабельтовых, аврорцы были безмолвными свидетелями этой трагедии.
82 Вероятнее всего, на броненосце «Бородино» произошел взрыв боезапаса в результате попадания 305-мм снаряда в артиллерийский погреб. Залп, которым был потоплен броненосец, оказался одним из последних японских залпов в дневном бою 14 мая. [225]
<< Назад
Вперёд>>
