История Российская. Части 2-4

Ростовцы избрали снова Мстислава. Война Мстислава со Всеволодом. После смерти великого князя Михаила владимирцы и переяславльцы, помня свое к Юрию, отцу Всеволодову, клятвенное обещание о детях его, все, собравшись пред Златыми вратами, единогласно учинили клятву князю Всеволоду Юриевичу и после него его детям и, взяв его, возвели на престол отеческий и братний, с великою честию и великолепием торжествуя день тот. Послали же о том объявить в Суздаль и Ростов, так как и их многие бояре при том были, потому и суздальцы многие прислали с крестным целованием ко Всеволоду, и хотя о том другие спорили, что владимирцы дерзнули, не войдя в согласие со всеми городами то учинили, однако ж противности больше тому не показали. Но ростовцы, весьма озлобясь на владимирцев, умыслили себе отдельно князя взять и послали в Новгород за Мстиславом Ростиславичем, племянником Всеволодова, объявив ему, что Михалко, стрый его, умер, и владимирцы, не согласясь с ними, приняли Всеволода, а они всенародно желают его по-прежнему себе князем иметь, а иного не примут, только бы он не умедлил к ним прийти. Он же, не объявив сие новгородцам, тайно убравшись, уехал. И как только прибыл в Ростов, немедленно по совету ростовских вельмож предпринял намерение Всеволода изгнать и сам всею областию Белорусскою обладать. Сего ради, собрав всех бояр, дворовых служителей и простого люда немалое войско, пошел ко Владимиру.

Ярослав Мстиславич. Всеволода умеренность. Злоба владимирцев с ростовцами. Всеволод, услышав то, созвал всех бояр владимирских, ростовских и суздальских, кои были во Владимире при нем, и требовал их совета. На котором все присудили идти с войском против Мстислава и не допускать ему вступить в область Польскую. Посему Всеволод собрал все войска владимирские и суздальские, а также и ростовских сколько при нем с их боярами было, пошел против Мстислава, а в Переяславль (Переславль Залесский) послал наперед Ярослава Мстиславича, племянника своего, чтобы Мстислава в Переславль не пустить. Пришедши же за Суздаль, Всеволод, не желая счастию вверяться и кровь неповинную проливать, но спокоем малым довольствоваться, послал ко Мстиславу говорить так: «Брат, поскольку тебя ростовцы призвали к себе на княжение, и так как оный град есть старейший во всей сей области, и отец твой при отце нашем владел, то я тебе оставляю, если тем доволен хочешь быть, а меня так как призвали владимирцы и переяславцы, то я тем хочу быть доволен. Суздальцы же так как ни тебя, ни меня не призывали, оставим в общее обоим нам или оставим на их волю, кого они из нас похотят, тот им будет князь». Мстислав же не принял сего доброжелательного ему представления, но послушал совета гордых бояр ростовских, которые ему сказали: «Даже если ты мир со Всеволодом учинишь, мы ему мира не дадим». А более всех противны были Всеволоду Добрыня Долгий и Матиас Бутович, а притом другие злостию и гордостию преисполненные, не столько на Всеволода, а более на владимирцев и переяславцев злобствовали. Мстислав, слыша такой жестокий совет знатнейших ростовских вельмож, отвечал присланному от Всеволода: «Скажите Всеволоду, если хочет мир иметь, то бы сам ко мне приехал к Юриеву». Всеволод, получив сей ужасный ответ, объявил владимирцам и переяславцам, в тот день пришедшим к нему с полком, и говорил: «Я для сохранения покоя, чтоб неповинной крови не пролить, готов к Юрьеву ехать и, со Мстиславом видевшись, покой учинить». На оное бояре отвечали ему: «Князь, ты хочешь племяннику твоему добра и в земле покоя, а он ищет тебя погубить. Если ты осмелишься к нему ехать, преступив к нам твое обещание, то что будет со женами нашими и детьми? Мы же лучше здесь все помрем, нежели во власть и поругание ростовцам отдадимся. Рассуди, князь, брату твоему девятины еще не минуло, а он ради области хочет уже кровь проливать».

Липицы. Гзя. Мстислав побежден. В Новгород не принят. Война рязанских на Всеволода. Москва сожжена. Шеринский лес. Олег Святославич. Владимир Святославич. Колокша р. Прускова гора. Глеб рязанский пленен. Мстислав пленен. Роман Глебович рязанский. Мятеж во Владимире. Непристойное требование. Всеволода доброе расположение к людям. Мстислав между тем, придя с полками, стал близ Юриева у села Липицы. А Всеволод, положась на Бога, пошел с войсками к нему. И перешел реку Гзю в субботу рано июня 27 дня, устроив полки свои, пошел далее. Что видя, Мстислав точно так же со своими выступил. И сошедшись у реки Липицы, стрельцы начали стрелять между полками, а затем и конница пошла на грунях, и покрыли поле Юриевское. Был бой жестокой: падали люди с обоих сторон, переяславцы наипервее смяли Мстиславово правое крыло, а потом владимирцы и суздальцы не уронили своей чести, так что Мстислав вскоре принужден бежать со всеми своими, но Всеволодовы, гоня, многих побили. Главный воевода и советники Мстислава Добрыня Долгий, Иванок Стефанович с другими легли на том поле. Много же бояр и других пленили и связали. Сие учинилось июня 27-го дня, на память Сампсона Странноприимца. Мстислав ушел в Ростов, а оттуда в Новгород. Но новгородцы не приняли его, сказав: «Ты обругал Новгород, уехал без объявления воевать на стрыя твоего, прельстясь зову ростовцев, но Бог стрыя твоего оправдал, и тебе сюда идти непристойно». Потому выслали его и с сыном его Святославом вон из града. Он же уехал в Рязань к зятю Глебу. Всеволод, одержав победу, воздал Господу Богу благодарение и на следующий день, оставив некоторое количество для погребения мертвых, а раненых отпустив по домам, сам наскоро пошел к Ростову и разорил уезд весь. А к городу доставать не пошел, но возвратился во Владимир, поскольку ведал, что Глеб рязанский готовился на него идти в область Владимирскую, и чтоб оному разорять не допустить. Но Глеб, услышав о несчастии Мстислава, удержался. Всеволод, уведав, что Глеб войска распустил, немедля снова пошел к Ростову, где его вынуждены были принять с честию. Он же бояр тех, которые были ему противниками и народ возмущали, вывез во Владимир, и волости их и скот взял на себя, и всем распорядился, пребыв там до осени, и со многим имением возвратился. Между тем Мстислав приехал в Рязань, немедленно возмутил Глеба идти на Всеволода. И собрав войска, той осенью пошли к Москве и сожгли весь град и села около оного. Всеволод был тогда за Переяславлем. И уведав то, пошел на Глеба. Под Шеринским же лесом пришли ко Всеволоду из Новгорода Молонешковы два сына с их людьми и говорили ему, чтоб он послал к новгородцам просить в помощь войска, а без них один не ходил. Он же, послушав их, возвратился ко Владимиру. А Глеб, сжегши Москву, пошел снова в Рязань. Всеволод, видя, что с Глебом рязанским необходимо ему иметь войну, послал в Киев ко Святославу Всеволодичу и к Олегу северскому просить помощи против рязанского и сам готовился. Как только зима настала, собрал Всеволод все свои войска суздальцев, переяславцев и владимирцев, а ростовцев, опасаясь от них измены, не взял. И пошел к Коломне, где пришли к нему от Святослава Всеволодича сыновья его, Олег и Владимир, с войском, да племянник Всеволодов Владимир Глебович переяславльский. А Глеб рязанский другою дорогою пошел ко Владимиру со множеством половцев и учинил великое разорение около Владимира, церковь боголюбскую, разломав двери, всю ограбил и сжег, множество плена половцы по селам набрали. Всеволод, услышав то, немедленно возвратился от Коломны и нашел Глеба, стоящего с войском на Колокше реке со всеми половцами, имея множество полона набранного. И стал Глеб против него чрез реку, где стояли целый месяц, бились чрез реку и в делали набеги каждодневно, а чрез реку никоторому перейти было в том месте невозможно. В неделю же Сыропустную Всеволод, усмотрев удобность к переходу, послал чрез реку на Глебову сторону обоз свой и с ним воевод надежных, велел стать в назначенном месте. Глеб, видя войско Всеволодово перешедшее, послал на них Мстислава Мстиславича с полком, а Всеволод послал в помощь своим племянника своего Владимира Глебовича с переяславльцами и к тому прибавил некоторое количество владимирцев. Глеб, думая, что Всеволод с немногими людьми остался на той стороне, сам с сынами своими Романом, Игорем и Ярополком пошел чрез Колокшу и, перейдя, стал на Прусковой горе и, не дойдя на перестрел до Всеволодова полка, стал против оного. Тогда Владимир Глебович смял задний полк Мстислава и принудил его бежать. Что видя, Глеб, немного стояв, начал отступать помалу, а Всеволод со всем войском сильно на него наступил. И учинилось между ними жестокое сражение, но Глеб, не удержавшись, побежал, а Всеволод, гоня, не давал полкам Глебовым справливаться. Владимир же Глебович прогнал Мстислава в тыл половцам и привел их в крайнее смятение. Глеб же, остановясь с сынами и братиею, бился, желая тем полки свои снова ободрить и к бою возвратить, но окружен был отовсюду войсками Всеволодовыми и пленен сам с сыном Романом. А также шурина его Мстислава и всех вельмож его, сколько при нем живых осталось, всех взяли, главного его воеводу Бориса Жирославича, Олстеня, Дедильца и других множество. А сыновья Святослава со Владимиром объехали половцев и всех их порубили, не брав в плен никого, разве знатнейших до 20-ти, рязанцев же весьма много было побито. И так вот получив Всеволод совершенную победу, февраля 20-го в понедельник первой седмицы поста возвратился во Владимир с великою, славою и честию. Владимирцы, слышав сие, вышли все для встречи победителя врагов своих с великою радостию. Всеволод же, выстроив полки, пошел во Владимир, напереди Олег и Владимир Святославичи с их полками, за ними Глеб рязанский с сыном и шурином и со многими его пленниками, что ведены были связанными, за ними Всеволод на коне со своими, а также Владимир Глебович с переяславльцами. И придя к церкви святой Богородицы, воздали Господу Богу всенародное благодарение. И такая была всем радость, что не дали матерям плакать по их детям, а женам по мужам побитым, и по окончании моления разошлись в дома веселясь. Глеба же с прочими отдали под крепкую стражу. И велел Всеволод всех пленников рязанских довольствовать по достоинству каждого от своего дому. В третий день учинился мятеж во Владимире от народа, восстали бояре и купцы за их пожженные села и пограбленное имение. И придя ко Всеволоду во множестве, говорили: «Мы за твою честь и здравие головы свои складываем и ничего не жалеем. Ты же наших злодеев, рязанских князей и их вельмож, плененных нашими руками, держишь на свободе не как пленников, но как гостей, и они, ходя, ругают нас. А с другой стороны злодеи наши, ростовцы и суздальцы, между нами кроются, высматривая только удобное время, как бы нам какое зло учинить. Того ради просим, чтоб оных рязанских пленников на страх другим казнить смертию или ослепить. Ежели же сам того учинить не хочешь, то отдай нам». Князь же Всеволод, видя, что их требование весьма неприличное, ибо как грех пред Богом, так и стыд пред всеми людьми плененных и беззащитных князей и вельмож побить и тем себе еще более вред нанести, едва им мог оное рассудить и утишить. Но видя, что некоторые из пленных, безумно словами народ оскорбив, причину дали сему злостному смятению, велел всех оных крепко содержать, посажав в темницы, чтобы ходящие пленники не могли снова народ чем оскорбить.

Воронеж. Ярополк пойман. Брак Мстислава Ростиславича. Порфирий, еп. черниговский. Мятеж во Владимире. Вины князей плененных. Ростиславичи. К рязанцам же в тот день, как победу одержал, послал, чтоб они Ярополка Ростиславича, если не хотят всею землею терпеть разорения, поймав, к нему прислали. Рязанцы не знали, что делать. И посоветовавшись, рассудили лучше сие непристойное требование исполнить, нежели самим разорение терпеть, поскольку ни князя, ни войска к обороне своей не имели; послали немедленно в Воронеж за Ярополком, куда он ушел, ожидая быть в безопасности, где взяв его, привезли ко Всеволоду. И оного велел Всеволод посадить к тем же князям в погреб. Уведав о сем, зять Глебов Мстислав Ростиславич смоленский, что Глеб пленен, послал ко Святославу великому князю просить, чтоб послал ко Всеволоду Юриевичу просить о свободе Ростиславичей, а также и княгиня Глеба рязанского прислала просить о князе своем и сыне. Потому Святослав послал ко Всеволоду Порфирия, епископа черниговского, и Ефрема, игумена монастыря святой Богородицы, которые, придя, прилежно Всеволода просили. И Всеволод, желая Святославу сим показанное от него благодеяние воздать, дал слово всех их отпустить, но бояре и все владимирцы, будучи тяжко от Глеба обижены, никак того допустить не хотели и вскоре снова мятеж учинили. Восстали все вельможи, бояре, купцы и простой люд, собравшись во многолюдстве, пришли ко двору княжьему и просили, чтоб всех князей плененных побить или ослепить. Всеволод же со епископом, выйдя к ним, как ни увещевали их, представляя, что сие все князи русские примут за тяжкое зло и, собравшись с войсками, могут всю землю разорить, епископ же увещевал от писания святого, толкуя им сие в тяжкое законопреступление и грозя им наказанием Божиим. Но те отвечали: «Мы никакого закону нарушения не требуем, но хотим, чтоб злодеи сии и клятвопреступники по закону Божию смертию казнены были», возлагая вины на них: первое, убийство Андреево, что то учинилось по научению Глебову; он же, преступив клятву без всякой причины, за данною клятвою область Владимирскую, напав как разбойник, разорил и еще, недоволен будучи своим войском, неверных половцев взяв, церковь Божию попустил им ограбить и пожечь, сколько сот людей невинных по селам побил; равно Ростиславичи, учинив клятву стрыю своему Михалку о старшинстве и укрепив то свидетельством великого князя Святослава, оное преступили, стрыя своего изгнали, церкви Божии, словно неверные, пограбили и людей, словно чужих, разоряли; после смерти Михалка, не дав девятого дня отправить, пришли с войсками, хотя противно закону Божию и уставу предков своих стрыя Всеволода изгнать, не приемля от него никакого к миру представления, так много тысяч людей погубили и, не внимая суду Божию, на них Глеба, зятя своего, на разорение наше привели. И Бог, видя их такое злодеяние, предал в руки нам по правоте нашей, и мы не можем таких злодеев по закону Божию без наказания освободить, да не будет нам от Бога такое же наказание, как в древности Израилю за помилование врагов их».

Ослепление Мстиславичей. Роман рязанский освобожден. Всеволод, видя, что никак их от намерения отвратить неудобно, обещал им вскоре племянников ослепить и отпустить, а Глеба содержать в темнице, до тех пор пока требуемое не исполнит. И так вот едва могли народ успокоить. И в тот же день пред вечером велел племянникам своим сверх очей кожу надрезать и, довольно окровенив, объявил народу, что им глаза выколоты. И тотчас, посадив на телегу, за город велел проводить, до тех пор пока от народа безопасны не будут (522). И отпустили их к Смоленску. Романа, сына Глебова, взяв клятву на том, что ему всегда быть послушным, с несколькими рязанскими вельможами отпустил домой. Глебу же объявил Всеволод, если отдаст Коломну и ближние ко Владимирским волости, а за оное возьмет в Руси Городок, то обещал его освободить. Но Глеб отвечал: «Лучше хочу здесь умереть, нежели со стыдом возьму удел в Руси». И потому сидел в заключении 2 года, до тех пор пока не умер.

Половцы на Рязань. Половцы, уведав, что все их князи с войском, бывшие у Глеба, побиты и пленены и что Глеб и с сыном старейшим пленен, собравшись, пришли с войском в область Рязанскую, где, не имея никакого сопротивления, многие села пожгли и, попленив, возвратились.

6686 (1178). Мстислав Ростиславич в Новгороде. Война на Ливонию. Ливония разоряема. Трейдер р. Ливонцы. Либы. Семигалы. Торма. Ерва. Хитрость военная. Чудь побеждена. Новгородцы послали в Смоленск просить Мстислава Ростиславича к себе на княжение, и оный немедленно с братом Ярополком к ним поехал. И когда прибыл к Новгороду, встретили его с иконами и приняли с надлежащею честию. Он же, приняв правление в Новгороде, брату Ярополку дал Торжок. И ведая, что новгородцы весьма охотно в Ливонию на войну желали, тотчас, созвав вельмож на совет, объявил им, что он имеет охоту идти для взятия дани с Ливонии, которую они несколько лет не платили. Новгородцы охотно соизволили и немедля велели войска собрать. И совокупив 20 000, пошел Мстислав с оными в Чудскую землю (523). И придя, послал к старейшинам их объявить, чтоб немедленно, собрав дань, что задолжали, вывезли к нему. Но так как те, поскольку безглавные, не имея князя, согласиться не могли и послов напрасно удержали, Мстислав, войдя в землю их, всюду разорял, пленил и жег до моря и реки Трейдер, имея с ними три раза бой, и всюду либо храбростию, либо хитростию побеждал. Когда же пришел к реке Трейдеру, тут собрались все ливонцы, либы, зимегола (семигаллы), куры, торма, ерва и вся земля их, укрепились засеками, что никак невозможно было Мстиславу к ним перейти. Тогда он тысяцкого Самца послал ночью с половиною войска, около озера велел ему обойти и с тыла на них нападение учинить, зажегши близ них села. Оный ночь всю шел, и на следующий день около полудня, увидев дым великий за неприятелями, Мстислав храбро со всем войском наступил. Чудь же, видя себя посреди двух войск, убоявшись, оставив все крепости, побежали, а Мстислав, перейдя, гнал их до реки Двины, града и села разорял, а с иных великий откуп взял. И так, набрав множество плена и скота, возвратился с честию великою и многим имением пришел во Псков, имея гнев на псковичей, что не хотели к себе принять племянника его Бориса (524), но, утвердив их клятвою, возвратился в Новгород.

Война на Новгород. Войска своевольство. Торжок разорен. Волок Ламский разорен. Князь великий Всеволод, уведав, что новгородцы без ведома его приняли Ростиславичей, а прежде целовали крест быть в его воли и князя себе не искать, но иметь того, кого он им даст, за сие на них разгневался и, собрав войска, пошел к Торжку. Но придя, не хотел в доставании оного время и людей терять, и более того, новоторжцы обещались ему дань платить и прислали к нему снова просить, чтоб дань принял, а их оставил в покое, велел им на том крест целовать, что им и впредь каждогодно дань ему платить. Но чрез три дня новоторжцы не смогли или не хотели обещание свое исполнить. Тогда воины войска Всеволодова стали нарекать, говоря: «Мы пришли сюда не для того, чтобы новоторжцев к клятве приводить, которые, как и новгородцы, господа их, привыкли Богу лгать и ныне тебя ложью обманывают», просили, чтоб оный разорил. Всеволод, этого не желая, их увещевал. Но войска, тотчас все вооружась, пошли на приступ. И взяв Торжок град декабря 8-го дня, весь пограбили, людей в плен побрали и за неправду новгородцев оный весь сожгли. Ярополк же ушел на Волок (524а) к племяннику Ярославу Мстиславичу. Всеволод, отпустив полон весь ко Владимиру и выбрав из войска, пошел наскоро к Волоку Ламскому и послал воеводу наперед к оному, чтоб, неожиданно учинив нападение, город взять. Оный придя, без всякого сопротивления Волок и в нем князя Ярослава Мстиславича взял, и город сожгли, а Ярополк и жители града разбежались в леса. И так вот Всеволод, разорив два города и множество сел области Новгородской, возвратился во Владимир.

Умер Глеб рязанский. В том же году июля 31 дня преставился во Владимире Глеб рязанский, а сына его и вельмож всех рязанских Всеволод, взяв клятву, отпустил прежде.

Ворона р. Роман Глебович, собрав войска сколько смог, пошел на половцев. И найдя оных в собрании на реке Большой Вороне, после жестокого сражения победил, многих побив и пленив, возвратился в Рязань.

6687 (1179). Всеслав полоцкий. Роман за полоцких. Дочь Мстислава за полоцким. Умер Ростислав Мстиславич белорусский. Плач новгородцев. Ярополк в Новгороде. Снова выслан. Владимир Святославич в Новгороде. Новгородцы, видя у себя князя Мстислава в военных делах искусным и храбрым, хотели под его предводительством где-нибудь свою храбрость показать, но, не имея нигде неприятеля, вздумали наказать за старые обиды полоцких. И стали Мстислава понуждать идти с войском на князя Всеслава полоцкого, зятя своего, за то, что дед Всеславов Глеб приходил на Новгород и, разорив села, целый погост людей в Полоцкую область заведши, там поселил, а из церкви взял дароносицу (иерусалимскую) и сосуды церковные серебряные, – чтобы все оное возвратить. И хотя ему сие было противно, но, угождая новгородцам, поход оный предпринял, для которого новгородцы войско достаточное собрали. И когда он пришел на Луки Великие, уведал о том Роман смоленский, немедленно послал в Полоцк на помощь сына своего Мстислава, а ко Мстиславу Ростиславичу прислал бояр своих говорить, что он неправо хочет идти на зятя своего Всеслава, не имея от него никакой обиды. Но если новгородцы хотят на Полоцк идти, то б прежде свою храбрость показали против него, а он готов их встретить. Ежели же новгородцы хотят что добыть, то пусть бы Мстислав вел их на иноверных, а на христиан им непристойно без причины нападать. Мстислав, слыша то, немало прискорбен был, видя, что новгородцы в том его упрекали, но оскорбить ему их было небезопасно, но и Романа оскорбить, который ему благодеяние делал и зная его силу, не менее себе за неудобное и неприличное почитал. Того ради, созвав знатнейших новгородцев, объявил им приказ Романов и при том рассуждал, что им по такой старой причине на христиан воевать неприлично, а Романа смоленского на себя поднять небезопасно, но лучше идти за Волок на емь, так как те неверные, часто нападая на волость Новгородскую, разоряют, и такое предложение новгородцам было не противно. И так согласясь, возвратились в Новгород. После малого же времени впал Мстислав в тяжкую болезнь и начал ослабевать в силе своей, ослабели все члены его, и язык же едва мог что изречь. Он же, видев пред собою княгиню свою с детьми и многих новгородцев плачущих, прослезившись, стал говорить: «Вот доверяю княгиню мою и сына Борису Захарьиничу и брату моему Ярополку, которому и владение мое вручаю». И то сказав, воздев руки к небу, преставился июля 13. Сей Мстислав, внук Юриев, правнук Мономахов, муж был возрастом средний, лицом красив, власов мало, только на затылке имел, жил благоугодно, украшен всеми добродетелями, милостив и правосуден, многие вины отпускал и казнил, не взирая на лица, щедр, не жалел имения верно служащим, а особенно на откуп пленных давал и церквам Божиим; храбр в воинстве, немногословен, но что говорил, все было достойно слышания; терпелив, когда кем приведен был на гнев, часто, рассмеявшись, говорил: «Сей человек безумный сам на себя влечет зло» или, избегая ярости, сам выдодил в другой покой и рассуждал, что с ним сделать. Когда кого хотел простить, то, взяв его тихо, всю вину его объявил и, сожалея, увещевал, чтобы впредь стерегся; а когда кто тяжко преступал, отсылал к судьям и смотрел, чтобы право судили и, осудив, наказывали. Тело его после смерти положили возле гроба Владимира Ярославича и погребли с великою честию и плачем всего Новгорода от мала и до велика, и вопили посадник и бояре: «Кто нас ныне наставит на совет благий и суд правый»; воины сокрушались: «Кто нас ныне, князь, поведет на язычников и устроит войско, как когда потребно, смотря на силу и место неприятеля, и кто изъявит нам такие победы, как мы видели»; убогие говорили: «Кто нам будет судья правый и от сильных защитник и оборонитель, какого мы никогда прежде не видели, зашло нам солнце милости и правосудия». Так плакали вельможи и простой люд, богатые и убогие, мужи, жены и дети, мирские и духовные, многие не шли от гроба его весь весь день, не могши утешиться (525). После сего приняли на княжение брата его Ярополка Мстиславича. Но Всеволод снова за сие разгневался на Новгород, велел всех купцов новгородских во всей своей области переловить, имение их забрать, а самих в темницы посажать, и сам с войсками готовился на них. Что новгородцы видя, отпустили Ярополка и послали в Киев ко Святославу Всеволодичу и выпросили у него сына его Владимира к себе на княжение.

Пребрана, дочь Михалкова. Брак Владимира Святославича. Всеволод, великий князь, призвал к себе Владимира Святославича и отдал за него племянницу свою Пребрану, дочь великого князя Михалка, и отпустил его в Чернигов к отцу его, куда тогда Святослав приехал. И веселясь с сыном, отпустил присланных от Всеволода с дарами многими, а сына Владимира с женою в Новгород.

Умерла Мария Казимировна. Родился Михаил Всеволодич. Преставилась княгиня Мария Казимировна, супруга Всеволода Святославича, постригшись в болезни в схиму августа 6-го дня, и положена в церкви святого Кирилла, которую сама создала (526). Болезнь же ей приключилась от тяжкого рождения сына Михаила, который после нее остался.

Война половцев. Лукомль гр. В тот же август пришли на Русскую землю иноплеменники, безбожные исмаилтяне, окаянные агаряне, нечестивые половцы, им же начальник был проклятый Кончак, князь их, злодей христианский, со многим воинством, и великое зло учинил, многие села пожег и попленил. В то время Святослав, по коварной их присылке ожидая их на мир, стоял у Триполя. И как только, прибежав к нему из Переяславля, сказали, что половцы разоряют около Переяславля, Святослав с прочими князями, слышав то, немедленно против города Лукомля (527) переправясь за Днепр, пошел на них. Половцы, уведав о том, немедленно ушли со многим полоном, а князи возвратились домой.

Умер Олег северский. Января 16 дня преставился в Новгороде Северском Олег Святославич и положен в церкви святого Михаила. А после него принял Северское княжество брат его Игорь Святославич.

Брак Владимира Глебовича. Забава Ярославна. Ноября 8 дня Ярослав Всеволодич черниговский отдал дочь свою Забаву за Владимира Глебовича переяславльского, внука Юриева.

Родилась Собислава Пелагея. Октября 26-го великому князю Всеволоду Юриевичу родилась четвертая дочь, во святом крещении Пелагея, а княжеское Собислава, и крестила ее тетка ее Ольга, княгиня галицкая.

6688 (1180). Съезд в Любече. Пожар в Киеве. Князь великий Святослав звал князей на съезд к Любечу, куда сам поехал. И прибыли к нему брат его Ярослав черниговский, Игорь Святославич и Всеволод, а также и другие князи, где Святослав разные распорядки в несогласиях утвердил. Тогда в Киеве учинился великий пожар, загорелось в доме митрополита близ церкви святой Софии и погорело множество церквей и домов.

Война рязанских. Всеволод пронский. Владимир пронский. В то же время Роман Глебович рязанский имел вражду с братиею своими Всеволодом и Владимиром пронскими об уделе и начал против них войну. Оные же, видя себя против Романа бессильными, послали просить великого князя Всеволода Юриевича с жалобою на Романа, что он, слушая тестя своего Святослава, отнимает у них волости, «преступая учиненную к тебе клятву», и просили его о помощи и обороне.

Глеб Святославич пленен. Рязанцы побеждены. Всеволод послал к Роману говорить, чтоб оставил братьев в их уделе с покоем и отнюдь вражды не начинал. Но так как оный не послушал, извиняясь обидами от братьев, и пошел на них с войском, Всеволод, уведав о том, собрав войска, пошел на Романа, а Роман послал к тестю Святославу, просить помощи. Святослав же прислал к нему с войском сына своего Глеба, который, придя, стал в Коломне. Всеволод, слышав, что Глеб пришел, пошел к Коломне, где Глеба обступив, послал ему сказать, чтоб он немедленно сам вышел к нему из града. Глеб намерен был обороняться, но видя крайнюю невозможность, принужден был выехать просить Всеволода о свободе. Но Всеволод, весьма озлобясь на отца его, велел Глеба отвести во Владимир со всеми бывшими при нем боярами и начальники, а прочих по городам под крепкою стражею содержать. И отправив оных, пошел на Романа к Рязани. В тот же день приехали к нему Всеволод и Владимир пронские. Оных Всеволод принял с честию и слыша, что Роман, от Пронска отступив, пошел к Рязани, Всеволод отправил пред собою вперед часть войска для разведывания. Которые, перейдя Оку, встретили стражу Романову. И пригнав оных к Оке, многих побили, других в плен взяли, более же их в Оке потонуло.

Игорь рязанский. Святослав рязанский. Борисов гр. Мир рязанских. Роман, уведав о том, ушел в поле, оставив в Рязани братьев своих Игоря и Святослава. Всеволод же, идучи к Рязани, взял град Борисов (528). Когда пришли к Рязани, прошен был от Глебовичей чрез высланных бояр о мире. Он же, учинив мир между братиею, разделил им область Рязанскую по старшинству их и возвратился во Владимир.

Святослава беспокойство. Кочкарь. Давид Ростиславич изгнан. Совет о войне в Чернигове. Игоря Святославича речь. Рюрик II в Киеве. Умер Роман Ростиславич. Мстиславль гр. Кивиш. Давид Ростиславич смоленский. Училища в Смоленске. Доброжелательство народа. Святослав, великий князь, уведав о несчастии сына своего Глеба, весьма рассвирепев, хотел идти сам на Всеволода и, отмстив за сию обиду, сына оружием освободить. Но принужден с горьким терпением оставить, поскольку он тогда начал войну против Ростиславичей, ища изгнать Рюрика из Белгорода, а Давида из Вышгорода и всею Русскую землею самому одному, как при прежних великих князьях было, обладать. Оные же ничего того не ведали и жили по учиненному с ним договору в покое и любви. И когда Святослав видел, что ему силою того учинить невозможно, то он весьма тайно намеривался оное хитростию учинить, советуясь только с княгинею своею и любимцем своим Кочкарем, которые более, нежели он, Киевом владели, и никто о том иной не ведал. Ведая же, что Давид часто ездит за Днепр на охоту со псами, птицами и для ловли рыбы, переехал Святослав тайно с несколькими его придворными якобы для ловли и, придя к тому месту, где Давид Ростиславич без всякого опасения ловлею забавлялся, напал на него внезапно. Давид вскочил в ладью с княгинею и поплыл от брега, а Святославовы стреляли по нему с берега, но Бог его избавил, что ни его, ни княгини не ранили. И взял Святослав все, что тут было Давидово, людей и пожитки. В то же самое время Святослав велел воеводе своему тайно из Киева ехав к Вышгороду и оный взять, что легко без князя и стражи учинили. Давид, уведав, что Вышгород взят, взяв коней, с княгинею и несколькими служителями поехал к Овручу. Святослав придя к Вышгороду и уведал, что Давида нет, послал его искать по разным дорогам, но посланные, не могши его сыскать, возвратились. Святослав, пребыв в Вышгороде одну ночь и видя, что Ростиславичам объявил себя неприятелем без всякого чаемого успеха, рассудил, что ему на Киеве от них не удержаться, уехал снова за Днепр в Чернигов и созвал к себе всех князей Черниговской и Северской областей, которым объявив свое намерение, обещал их из своей Черниговской области наделить, требовал их помощи и совета, где сначала войну начать. И рассудили сначала войну начать от Смоленска, ведая Романа миролюбивым и к тому скорбным, которого легко будет, к миру принудив, от братии отлучить. Игорь Святославич на оное говорил: «Весьма бы лучше тебе в покое жить, и сначала примириться со Всеволодом и сына освободить, и согласясь, вместе всем Русскую землю от половцев оборонять, а желая что начать, прежде с нами и со старейшими вельможами советоваться. Но теперь, когда все то ты презрел и сам один начал, то мы, если что худо последует, не виновны, и уже ныне нет иного дела, как идти на область Смоленскую и не пустить Романа к Киеву». Давид же Ростиславич прибежал тогда в Белгород к брату. Рюрик Ростиславич как только о сем уведал, что Давида Святослав изгнал и сам из Киева бежал, сам приехал в Киев в день воскресный. И севши на престоле, немедленно послал ко всей братии, и племянникам Ярославичам, и ко Всеволоду звать их, чтоб неумедля к нему пришли и Киев снова в племени Владимировом старейшему утвердили. Которые, немедленно прибыв, совокупились. К тому взял в помощь войска от Ярослава галицкого с воеводою Тудором Елчичем, а Давида послал в Смоленск в помощь брату Роману, но Роман, в то время быв тяжко болен, вскоре скончался. Оставил после себя сына Мстислава, которому построил град Мстиславль в области Смоленской, и там велел ему под властию стрыя его быть. Сие известие получив на Кивиши, Давид весьма опечалился и, оставив войско, велел оному следовать за собою, а сам наскоро поехал к Смоленску, где его епископ со крестом и все вельможи с великою радостию встретили. Он же, пойдя в церковь святой Богородицы и воздав Богу благодарное пение, пошел в дом княжий и сел на престоле отца и братьев. И в тот же день погребение брату своему Роману учинил. Положили его в церкви святой Богородицы, и был по нему плач великий от всех смоленчан. А также и Рюрик, получив весть о смерти старейшего своего брата, весьма опечалился и долгое время не мог утешен быть, так как все братья почитали его как отца. Он был весьма учен во всяких науках, и так как он сам честь, славу и богатство презирал, неправды тяжко ненавидел, и хотя много во младости храбрость изъявил, и весьма силен был, но войны ненавидел, разве что когда принужден был. Так он часто беседами братьев своих и вельмож к тому поучал и к учению младых людей понуждал, устроив на то училища, и учителей греков и латинистов своею казною содержал, и не хотел иметь священников не ученых. И так на оное имение свое истощил, что на погребение его принуждены были смоленчане серебро и куны давать по изволению каждого. И так как народом все его любили, то собрали такое множество, что более было, нежели в год князю приходило.

Святослав, великий князь, будучи уже на границе Смоленской, получил весть, что Роман умер, Давид сел в Смоленске, а Рюрик в Киеве. И по весне уже наставшей боясь войну против Ростиславичей начать, возвратился в дом и войска распустил.

6689 (1181). Святослава жалоба на Владимировичей. Война Святослава на Всеволода. Влена р. Выговоры Святослава. Святослав без пользы возвратился. Дмитров сожжен. Святослав, не послушав совета Игорева, чтоб со Всеволодом чрез послов договор учинить, Новгород ему уступить и сына возвратить, на осень собрал все войска свои и братьев, а также много половцев призвал и говорил братьям своим: «Вы ведаете, что я старший брат Ярославу, а Ярослав старше Игоря, и я вам вместо отца. И так как сие всем известно, сколько мы от племени Владимирова обруганы и обижены, здесь Рюрик отнял у меня Киев, а с другую сторону Всеволод взял сына моего с боярами за Новгород, который всегда князям великим киевским принадлежал. Того ради иду в первую очередь на Всеволода мстить моей обиды и сына освободить, насколько мне Бог поможет. А тебе, Игорь, остаться в Чернигове и охранять от нападения Ростиславичей, если пойдут». После чего, разделив полки свои надвое, половину оставил у Игоря и сына своего, а другую взял с собою. А также послал в Новгород к сыну Владимиру, чтоб, собрав войска новгородские, шел к нему. Владимир, выпросив у новгородцев 3000, пошел к отцу. И прибыв к отцу на пути у реки Волги, совокупно пошли к Суздалю, но в пути поворотил к Переславлю. И когда он вошел в землю Польскую, за 40 верст не дойдя до Переславля, встретил его Всеволод на реке Влене. И стояли тут две седмицы, сражаясь через реку, поскольку место так было крепко, что никоторою силою перейти было невозможно. Всеволод с суздальцами стоял лесом и великими буераками закрыт, и хотя суздальцы прилежно просили, чтоб им дал волю идти на Святослава, но Всеволод, не желая ни для какой победы людей своих кровь проливать, а намеривался Святослава войско, стоянием и малыми нападении обеспокоивая, утомить и со стыдом домой возвратить, им отказал, но послал рязанских князей тайно на ту сторону. Они же, перешедши ночью, зашли сзади и, нападши внезапно на обозы Святослава, много людей покололи и пленили. Святослав, услышав оное, тотчас с русским (киевским) полком приспел и отогнал их, так что они принуждены были уходить. Уже рассветало, тут взял Святослав главного рязанского воеводу Иваря Мирославича. Тогда Святослав, познав умысел Всеволодов, что он биться не хочет и Святославу чрез реку никак перейти невозможно, послал ко Всеволоду попа своего говорить так: «Брат и сын, я тебе много добра делал и никогда от тебя зла не надеялся, но более уповал иметь от тебя благодарение и доброжелательное воздаяние, но ты, забыв то, учинил мне зло, сына моего, пленив, держишь не как брата, но как злодея, и еще мне хочешь большее зло учинить. Но почто войну стоянием продолжаешь? Тебе меня недалеко искать, отступи только от реки и дай мне свободный переход, я неумедлю к тебе придти. Если не хочешь меня пропустить, то я тебе даю свободу и отступлю далее, пока ты совсем не перейдешь. Тогда увидим, кого Бог оправдает». Но Всеволод уже положил намерение держать Святослава до оттепели, взяв присланных от Святослава, послал во Владимир, веля их держать под стражею, а Святославу отповеди никакой не дал. Святослав же несколько дней попа с посланными напрасно ожидал, между тем прилежно искал места, где бы силою перейти. Но Всеволодовы всюду посланных с великим уроном прогоняли. По сему Святослав дознался, что Всеволод хитростию его хочет победить, опасаясь, чтоб тепло не наступило, пошел назад и город Дмитров в Суздальской земле сожег.

Святослав обоз потерял. Дубна р. Война черниговских на полоцких. Брячислав Василькович витебский. Святослав Василькович полоцкий. Литва в помощь. Всеслав логожский. Андрей Володич. Изяслав Братиславич. Василько Братиславич. Глеб Рохволдович. Рогачев. Всеволод, видя, что Святослав возвратился, выбрав молодых людей с добрыми воеводами, послал за ним, велев только обозы, нападая в тесных местах, разбивать, а за самим не гнать и в бой не вступать. Оные, пойдя, едва не весь обоз Святослава разграбили и людей покололи. А Всеволод, получив известие, что Святослав нигде не остановился и пошел наскоро в Вятичи, сам возвратился во Владимир. Святослав же, возвратясь из земли Суздальской от реки Дубны, отпустив брата своего Всеволода да сына Олега и Ярополка в Русь, сам поехал в Новгород, поскольку его новгородцы к себе просили. Ярослав, придя в Чернигов, вздумав с Игорем, пошли к Друцку, взяв с собою половцев, а Всеволода, брата Игорева, с Олегом оставили в Чернигове. И когда они пришли в землю Полоцкую, князи полоцкие Васильковичи, Брячислав из Витебска и брат его Святослав из Полоцка, уведав о том, заблаговременно собрав войска, с ними же и литва да Всеслав Микулич логожский, Андрей Володич и племянники его Изяслав и Василько Брячиславичи, все, совокупясь, пошли против них мимо Друцка. А Давид смоленский со своим полком с Глебом Рохволдовичем пошли за Ярославом и хотели бой дать. Но Ярослав и Игорь, не дождавшись Святослава из Новгорода, не смели против Давида биться, отступили в твердые места, и стояли полки через реку Друю 7 дней. От Давидова же полка переезжали стрельцы и копейщики за Друю и бились крепко. Но Ярослав, хотя урон не малый и тесноту терпел, полков к бою вывести не смел. В восьмой день прибыл к Ярославу Святослав с новгородцами. Братья же весьма ему обрадовались и немедленно реку Друю перегатили и мосты поделали. Тогда Давид Ростиславич возвратился в Смоленск, а Святослав, перейдя Друю, около Друцка острог сжег и, отпустив новгородцев, возвратился к Киеву из Рогачева судами, а наперед отправил Ярослава с Игорем, которые, придя с половцами к Вышгороду, ожидали Святослава.

Рюрик из Киева. Святослав III в Киев. Подлубск. Бой с половцами. Увещание войск. Храбрость и разум воевод. Половцы побеждены. Черторыя р. Кончак кн. Колг кн. Елтук кн. Тудор кн. Бякуб кн. Кунячук. Чугай кн. Рюрик, уведав, что Святослав с братиею к Киеву идет, оставив Киев, выехал в Белгород. Тогда Святослав, придя, въехал с братьями в Киев. Половцы просили Святослава, чтоб их отпустил со Игорем к Подлубску, где они до времени хотели стоять, на что он им соизволил и отпустил. Рюрик, уведав о том, что половцы у Подлубска оспаности не ожидают, послал Мстислава Владимировича с черными клобуками, Лазаря, тысяцкого своего, с молодыми людьми, Бориса Захарьича и Дедослава Жирославича со Мстиславовым полком. Борис Захарьич, собравшись из Триполя со Владимировыми и княжича своего людьми, положась на Бога, пошли на половцев. Половцы же здесь стояли без опасения, не имея осторожности, думая, что все князи окольные их боятся или только им рады, как Святослав, а кроме того надеясь на свое множество, и полк Игорев близ них стоял без стражи. Мстислав, придя ночью близ них, их не усмотрел, а черные клобуки, усмотрев, сказали Мстиславу и воеводам его, что неприятели тут стоят. Тогда приготовились все к неожиданному нападению, воеводы же возбраняли войску как могли, поскольку темно было, чтобы пождали, пока хоть мало видно будет. Но большая часть, не удержавшись, бросились и в темноте миновали половцев, прошибшись в сторону, только малое крыло захватя, сбоку вогнали к обозу. Половцы, усмотрев, что было черных клобуков немного, вооружась, как могли, нескольких от них поймали, а прочие, убоявшись, побежали ко Мстиславу. Мстислав, думая, что все войско его побеждено, без всякого порядка побежал и прочих привел в смятение. Но тысяцкий Рюриков Лазарь и Борис Захариич с полком Владимировым, уже укрепившиеся, едва увещанием могли полки удержать, которые кричали: «Князь уже с полком ушел, а половцы насторожились и вооружились. Нам уже нечего делать. Лучше было всем вместе на неосторожных нападение учинить, так как их вдвое более, нежели нас». Лазарь, ездя по полкам, говорил: «Стыд нам великий есть, не видя неприятеля и не отведав счастия, бежать. Что же князь ушел, то нам ущерб невелик, поскольку его руки немного б неприятелей побили, как то всегда не княжие, но наши руки побивают. И что половцы насторожились, сие нам не опасно, поскольку они думают, что мы, учинив опыт и видя неудачу, все побежали, из-за того они теперь еще меньше нас опасаются. И ночь еще темна, когда мы на них нападение учиним, то, конечно, они, не ведая сколько нас, в смятение придут. Да хотя бы нам и силы их совсем сбить не удастся, нам тыл не загорожен, только вас прошу не разбиваться в разные стороны и не метаться на пожитки, но держаться вместе крепко и смотреть на воевод ваших. И так или их победим, или, сделав попытку, отступим, все то с честию нам будет». Сими словами так ободрил войско свое, что все единогласно сказали: «Лучше с честию помереть, нежели с бесчестием бежать, и не дадим неприятелям ругаться над нами». И пошли все совокупно. Половцы немногие, собравшись, готовы были к бою; другие, большая часть, сочли ничтожным первое нападение, почитая за малый подъезд. И так воеводы, напав на них, как львы рыча, и по жестоком сражении вскоре всех смяли, ибо половцы, будучи не все в собрании, большая часть, услышав только про нападение, побежали, и многие из них в реке Черторые потонули, многих воеводы побили и пленили. Игорь же с Кончаком, князем половецким, бросясь в ладью, ушли к Городцу и в Чернигов. Тут убили князя половецкого Колга Сатановича да Елтука и Кончакова брата. В плен же взяли князей: двух сынов Кончаковых, Тудара, Бякуба, Кунячука и Чугая, при том множество от простых, и их от 9000 не спаслось ни трети. Русских же пленников, бывших в руках их, более 2000 освободили. И возвратились воеводы к Рюрику с великою на нечестивых победою. Рюрик, видя таковую дарованную ему от Бога на неприятелей победу, воздал хвалу Господу Богу, благодарил же воевод и всех храбро поступавших богато одарил, ибо сии половцы Святославом не для чего иного, как для изгнания его, были удержаны.

Святослава робость. Умеренность Рюрика. Благое рассуждение. Уничтожение имений. Мир Святослава с Рюриком. Святослав, получив сие печальное известие, так убоялся, что хотел уже бежать из Киева. Но Рюрик не возгордился сею победою, хотя все ему советовали идти к Киеву и Святослава изгнать, рассудил лучше в покое остаться на малом своем владении и утвердить со Святославом мир, говоря советующим ему к войне: «Зачем же мы за области, старшинство и пустое предпочтение с братиею бьемся, кровь христианскую проливаем не только сами, но и, нечестивых призывая половцев, государство разоряем и войско на действительных неприятелей потребное междоусобием губим? Чем сие лучше разбойничества, что силою другого, нападши, грабить и убивать? На ком оного Бог более взыщет, как не на князе, и какой ответ можем в день судный пред ним дать? Не все ли великое владение и богатства оставив, наги предстанем ему? Вот же Святослав есть мне старейший по отцу и годами. Хотя конечно Киев с честию великого князя утвержден в племени Владимировом, но сей есть от дочери деда моего Мстислава, и отец его был великим князем, не жаль мне ему сие уступить». И с тем послал ко Святославу послов своих. Святослав, получив такое неожиданное посольство, весьма обрадовался и беспрекословно с Рюриком мир учинил, удержав Киев со старейшинством, а Рюрику уступил Белгород со всею областию Русскою по сей стороне Днепра. И утвердили оное клятвою с крестным целованием, и вскоре обязавшись свойством, жили в совершенной любви и покое.

Злоба Рюрика со Мстиславом. Рюрик, оскорблен будучи от племянника своего Мстислава Владимировича неоднократно, что оный прежде, преступив клятву, взял Триполь и потом оный коварно отдал Олеговичам, и что ныне снова желая Святославу помогать, с бою с полком ушел, но Бог воеводам помог половцев победить. И весьма за сие на него злобился.

Мир великих князей. Глеб освобожден. Святослав и Рюрик, в согласие придя, послали послов к великому князю Всеволоду объявить ему свой союз и просить вместе о свободе сына Святослава Глеба. Всеволод, получив сих послов, рад был как тому, что в Руси мир и племянники его тем союзом покой получили, так и о своем покое, который ему чрез примирение со Святославом полезен будет, немедленно Глеба, сына Святослава, со всеми его людьми, одарив, отпустил. И учинив договор о Новгороде, послал своих послов с дарами ко Святославу и Рюрику. Святослав же, отступясь от Новгорода, утвердил мир клятвою.

6690 (1182). Ярополка Мстиславича беспокойство. Торжок сожжен. Ярополк Мстиславич пленен. Тверь построена. Владимир Святославич из Новгорода. Умер Ярополк Мстиславич. Новгородцы, как выше сказано, призвали к себе на княжение Владимира Святославича, а Ярополка Мстиславича выслали. Но видя, что Торжок разорен, Ярополку, помня брата его, дали Торжок на его содержание, объявив о том Всеволоду, стрыю его. Всеволод же, желая со Святославом договор учинить, что Новгороду быть в его власти, но любя племянницу свою Пребрану, оставил Владимира в Новгороде и более как о Новгороде, так и о Ярополке не спорил. Но Ярополк, злобствуя на стрыя своего, начал по Волге области Всеволодовы разорять и людей грабить и пожег многие села, не доходя до Переславля только за 40 верст. За сие Всеволод, озлобясь и взяв небольшое войско, наскоро пошел к Торжку. И обступив оный, в крепкой осаде месяц содержал, а волости кругом оного все пожег. Люди же во граде так от голода изнемогли, что конину ели. И в один день на приступе пострелен был Ярополк, отчего граждане, придя в уныние, отдали град. Всеволод Торжок снова сжег, а Ярополка и лучших новоторжцев, оковав, сослал во Владимир, сам возвратился. На Волге же при устье реки, оставив войско, велел построить Твердь [Тверь] и велел крепко наблюдать, чтоб от новгородцев и Торжка люди для воровства на Волгу не проезжали. Новгородцы, уведав о том, что Торжок снова сожжен и Твердь на Волге построена, а также что Святослав Новгород Всеволоду уступил, выслали князя Владимира с честию, а ко Всеволоду послали знатных послов просить, чтоб им дал от себя князя. Потому Всеволод послал к ним свояка своего князя Иоанна Ярослава Владимировича, внука Мстислава, и новоторжцев всех отпустил. А Ярополк Ростиславич преставился в заточении вскоре после привезения его во Владимир, так как тяжко был ранен.

Умерла Ольга Ефросиния галицкая. Июня 4-го преставилась Ольга, княгиня галицкая, сестра Всеволода Юриевича, во инокинях названа Евфросиния, и положена в церкви святой Богородицы златоверхой (529).

Василько Ярополчич дрогичинский. Владимир минский. Брест взят. Василько дрогичинский, сын Ярополков, поссорясь с Владимиром минским, призвав поляков и мазовшан в помощь, пошел к Бресту. И у реки Буга Владимирко, встретив его, учинил жестокую битву. Но Владимирко, потеряв много людей, ушел в Минск, а Василько, придя с поляками, Брест взял. Однако боясь сам тут быть, оставив в нем брата жены своей, князя мазовецкого, с поляками, сам возвратился в Дрогичин.

Нура р. Лешек мазовецкий. Владимирко Володаревич, собрав снова войско, взяв помощь от полоцких, пошел к Бресту. И придя, после жестоких приступов чрез девять дней Брест взял и поляков многих побил, остальных на откуп и в размену за своих отпустил, потом пошел на Буг (в Подляшие) на Василька, который с немалым войском поляков и мазовшан стоял на реке Нуре за Дрогичиным. Владимирко напал на него, и бились от утра до полудня. И после жестокого сражения поляки, видя, что много их побито, стали отступать к лесу. Тогда Владимирко, жесточее на Василька и мазовшан нападая, почитай всех на месте побил, и едва Василько с малым числом людей к тестю своему Лешку ушел. Который тотчас, еще собрав войско, пошел на Владимирка и принудил его, оставив Подляшие, область Василькову, выйти к Бресту за реку Буг.

Подляшие полякам уступлено. Василько, не имея чем полякам обещанного заплатить, которого от него усиленно требовали, ибо пожитки его все Владимирко в Дрогичине и Нуре пограбил и города разорил, уступил тестю после себя все свое владение, поскольку он детей не имел (530). И так сольщен был Василько тестем своим, желая детям своим великое владение присовокупить, но после смерти его поляки все у детей Лешковых отняли.

Роман Мстиславич в Подляшии. Роман Мстиславич владимирский, уведав о том, что Василько Подляшие тестю уступил, пойдя с войском, Василька и с тестем из Подляшия выгнал и сам всем овладел.

6691 (1183). Брак Глеба и Мстислава Святославичей. После успокоения и примирения великих князей во всей Русской земле совершенная тишина учинилась, чего давно не было. Тогда Святослав, великий князь русский, женил двух сынов своих: за Глеба взял дочь Рюрика Ростиславича, а за Мстислава ясыню своячника, Всеволода Юриевича младшую сестру. И учинил браки сии с великим торжеством и веселием.

Разбои на болгар. Война болгар. Жалоба на болгар. Болгары с половцами род один. Болгары волжские, имея с Белою Русью непрестанный торг, множество привозили как жит, так и разных товаров и красивых вещей, продавая в городах русских по Волге и Оке. Но русские многие, собравшись тайно, по Волге купцов болгарских грабили, а потом по Волге села их и города разоряли, о чем болгары два раза присылали Всеволода об управе просить. Но поскольку люди те были рязанцы, муромцы и других градов неведомые, не мог Всеволод никакой управы учинить, только во все свои области послал запрещение, чтоб таких разбойников, ловя, приводили; а ловить их по Волге не послал, чем болгары озлобясь, собрав войска великие, пришли в ладьях по Волге и берегом в области белорусские и около Городца, Мурома и до Рязани великое разорение учинили. И войска, посланные против них, не могли из-за множества их оборонить, и даже сами, набрав множество в плен людей и скота, возвратились. Всеволод, весьма оскорбясь сим и желая болгарам отмстить, но один не надеялся своими войсками достаточно учинить, послал в Киев ко Святославу, объявив ему о том учиненном от болгар разорении, и просил его о помощи, написав ему так: «Отец и брат, вот болгары соседи наши, народ безбожный, по сути весьма богаты и сильны, ныне, придя по Волге и Оке, также и конями с великим войском, многие города разорили, людей бесчисленно пленили, которым я один противиться не могу. Особенно же, что рязанские князи между собою братья, имея вражду, друг друга воюют, свои области разоряют, к Русской земле, отечеству своему, не радеют. Половцев же призывать не хочу, ибо они с болгарами язык и род один, опасаюсь от них измены, а также не хочу, чтоб они, за моею саблею пленников набрав, ко вреду Русской земли усиливались (531). Того ради прошу у тебя, да пришлешь мне в помощь достаточное войско, сколько сам заблагорассудишь, а когда тебе на иноверных помощь потребна будет, я не обленюсь сам придти или все мои войска тебе послать».

Мстислав Давидович. Святослав принял сие за полезное и отвечал послам: «Дай Боже, чтоб нам во дни наши в братии иметь любовь и тишину, а на нечестивых воевать вместе». И немедленно послал ко Всеволоду сына своего Владимира с войском. А также писал ко всем братьям и племянникам, к которым Ярослав черниговский и Игорь северский присовокупили свои полки с воеводами. А Изяслав переяславльский сам пошел, Давид смоленский послал сына Мстислава.

6692 (1184). Насады – суда. Городец гр. Сады остров. Цевца р. Мордва. Серебреные болгары. Тухчин гр. Ямак кн. Половцы в союз просятся. Черемиса. С наступлением весны пришли все князи русские к Оке и, оставив войска в Коломне, Ростиславле и Борисове, велели насады (струги) готовить, а князи поехали во Владимир, Изяслав Глебович переяславльский, Владимир Святославич, Мстислав Давидович смоленский, Роман и Игорь Глебовичи рязанские, Владимир муромский. Которых князь великий принял с любовию и честию, и пировал с ними пять дней, пока не получил известие, что войска, суда изготовив, пошли по Оке к устью Клязьмы. И в шестой день мая 20-го сам Всеволод со всеми князями поехал в Городец, где его войска были готовы, другие пошли по Клязьме, и все совокупясь на устье Оки, войска конные отправили полем с воеводами, сами пошли вниз по Волге. Впереди шли Изяслав Глебович и Владимир Святославич, позади рязанские, а муромский и смоленский с великим князем в средине. И так пришли к острову, называемому Сады, на устье реки Цевцы (531а), июня 8-го дня. Тут же вышли на берег, поскольку войска конные тут их дожидались, и оставили на том острову ладьи и насады, при оных воевод Фому Назариевича с белозерским полком да Дорожая, который прежде служил княгине Ольге галицкой, и других начальников, сами пошли на конях в землю Болгарскую (531б). Мордва же мир со Всеволодом учинили и привозили в войско всякие запасы продавать. Всеволод, придя ко граду серебреных болгар, стал у Тухчина городка (532) и, пробыв тут два дня, послал наперед разъезд к Великому городу, а в третий день сам пошел. И разъезд узрел в стороне полк стоящий; думали, что болгары идут, стали приготовляться к бою, но вскоре от оного приехали 5 человек и объявили о себе, что они присланы от князя половецкого Ямака, который, уведав, что князь великий идет с войском на болгар, общих неприятелей, придя здесь, велел спросить: «Если вам не противно, то он с вами вместе пойдет». Князь великий, созвав князей всех и вельмож, советовался, какую им отповедь дать. И положили на том, что взять от них клятву, велеть идти близ полков русских, что они охотно учинили и пошли вместе к Великому городу. Перешедши же черемисов (533), пришли к Великому городу. И в первый день, устроив полки, стали советоваться, что делать, ибо предполагали болгар встретить в поле. Но оные все заперлись во граде и, пред градом укрепив оплот крепкий, стали со всем войском своим.

Изяслава Глебовича храбрость. Изяслав ранен. Кусь. Себы, члматы. Торцес. Окопы войску опасны. Болгары побеждены. Изяслав Глебович переяславльский, будучи в передовом полку, хотел первую попытку сделать. Видя пехоту болгарскую пред оплотом стоящую, вооружив полк свой, пошел прямо ко граду. И приблизясь, напал на оных так мужественно, что оные, потеряв немало людей, принуждены уйти в оплот; и гнал их до самых врат, рубя и пленя. Тут ударен был Изяслав стрелою сквозь бронь под сердце так тяжко, что принуждены были его на руках в стан отнести. Сие учинило великую печаль Всеволоду и всем князям, а кроме того всему войску, потому что из-за храбрости его и доброго в войске распорядка у всех любим и почитаем был. В то время болгары, собравшись со всех окольных градов и пределов кусяне, себы, члматы (534), а также называемые мтимдюдичи более 5000, пошли в ладьях к острову, где стояли насады русские, а из Торцеса пришли к оному ж конницею и, придя, вышли на остров прямо на русских, вопия, словно пожрать их хотя. Воеводы же русские, устроив полки свои, не хотели ожидать в окопе сделанном, рассудив, если они в одном месте в окоп прорвутся, то все придут в смятение, пошли прямо против них к берегу. Болгары, увидев войско, чего не ожидали, с великим смятением, не учинив боя, побежали к своим дощаникам оставленным, а русские за ними погнали, рубили их и кололи, мало живых брали. Оные, прибежав к Волге, кидались в их дощаники, и тут многие потонули, ибо дощаники от множества севших людей тонули и опрокидывались, где их более 2000 потонуло и едва половина от всех в дома возвратилась.

Мир с болгарами. Умер Изяслав Глебович. Суруя р. Война на мордву. Князь великий стоял около града серебреных болгар 10 дней. И выслал князь болгарский вельмож просить о мире. Всеволод, видя племянника Изяслава изнемогающим, учинил с болгарами мир, взяв от них дары многие, а кроме того русских, бывших в плене, сколько они имели, всех освободил, а тех, которые в даль увезены, обещали всех отпустить. И потом со всеми войсками пошли снова к острову, где стояли насады, не ведая, что болгары на оные приходили и погибли. Но придя уже, о том уведали и весьма радовались о двойной над неприятелями победе, и воздали хвалу Господу Богу. Но радость та наутро переменилась в тяжкую печаль, ибо преставился Изяслав Глебович, которого, положив в ладью, отправили наскоро во Владимир. И сам Всеволод возвратился в насадах, а конницу от реки Суруи (ныне Сура) отпустил берегом на мордву, которые идущим на низ за Всеволодом вред делали и людей побили. Оные воеводы, придя в мордовскую область, много сел их разорили до реки Цевцы (ныне Цна) и со многим полоном возвратились. Всеволод, придя во Владимир, велел Изяслава погрести у святой Богородицы.

Война псковичей с литвою. Псковичи, много слышав от пограничных с литвой сел жалобы, что литва, приходя из лесов, воровски чинят разорения, послали тысяцкого Будила с войском в Литовскую землю. Он же пойдя, большое разорение учинив, возвратился.

Умер Поликарп архимандрит. Щековица село. Преставился в Печерском монастыре игумен и архимандрит Поликарп (534а). Тогда учинилось между братии того монастыря об избрании игумена смятение великое и, едва согласясь, избрали попа Василия со Щековицы в игумены. Оного митрополит Никифор, постригши, поставил в игумены в воскресенье 1-е поста, февраля 23-го.

Война половцев. Дмитров гр. Половцы, хотя обязались Святославу хранить мир, но усмотрев удобное себе время, пришли с войсками к Дмитрову (534б) с Кончаком и Глебом Тиреевичем. Но Божиим заступлением не учинили никоего вреда, поскольку, взяв одного купца переяславльского, довольно знаемого им, спросили о войсках. И оный сказал им, что князи все, собравшись с войсками, стоят за Супоем, чего они убоявшись, возвратились.

Утрата летописи. Святослав, князь великий, по совету со сватом своим Рюриком Ростиславичем, собрав войска на половцев, выступили к Олжичам и тут дожидались других князей, Ярослава черниговского и других. Но Ярослав, приехав к ним, советовал, чтоб в сие время зимнее не ходить, а идти, дождавшись лета. Они же, послушав его совета, возвратились (в Голицынском на поле отмечено: в сем месте утрачено).

Распря о передовом. Но Святослав, собравшись с Рюриком, послал на половцев полем сыновей своих с полками, послал же и к Игорю, чтоб он шел вместо него как старейший. Рюрик вместо себя послал Владимира Глебовича переяславльского. И Владимир просил у Игоря, чтоб ему быть в передовом полку, но Игорь ему в том отказал. За сие Владимир, разгневавшись, возвратился. Тогда половцы, придя в область Северскую, много вреда учинили.

Андрей Мстиславич. Роман Мстиславич. Херей р. Победа над половцами. Игорь, видя упрямство Владимира, отпустил киевский полк, приставив к оному Олега, племянника своего. И взяв с собою брата своего Всеволода Святославича и Всеволода Святославича черниговского, Андрея с Романом Мстиславичем да некоторое количество черных клобуков с их князями Кудером и Кунтувдеем, пошел на половцев. И когда пришли к реке Херею, той ночью учинилось тепло и дождь великий, от которого в реке вода так умножилась, что невозможно было перейти (к вежам [шатрам]) к станам половецким. Но которые половцы остались на сей стороне реки, тех всех, захватив, побили и пленили, а от ушедших пленников уведомились, что тогда, сим неожиданным разлитием рек, от нашествия русских бегучи, половцы многие с конями и скотом потонули.

Умер Дионисий, еп. полоцкий. Преставился в Полоцке епископ Дионисий.

Умер Леон, еп. ростовский. Спор о епископе. Лука, еп. ростовский. Добронравие Луки. Леон, епископ ростовский, преставился, а на его место митрополит Никифор поставил Николу грека, но князь великий не принял его и отпустил его обратно. А к митрополиту послал Луку, игумена от святого Спаса на Берестовом, с боярами, приказав говорить Святославу, князю великому, и митрополиту, что митрополит неправо Николу без воли его и избрания народного посвятил противно правилам соборов, ибо по оным должно избирать епископа народу того самого града, а князь есть глава народа, и потому всенародно и князь принять оного не хотят. А избрали все Луку за его учение, кротость и смирение, и послали для постановления. Митрополит же хотя немало тем оскорбился, но по правилам принужден был велеть Николаю отречься от той епархии, а Луку поставил в епископы марта 11 дня 1185-го. Был сей муж молчалив, милостив к убогим, вдовицам и сиротам, ласков ко всем и учителен, сего ради от всех любим был.

Пожар во Владимире. Милость и щедрота Всеволода. Апреля 13 дня погорел Владимир едва не весь. Одних церквей сгорело 32, и соборная церковь святой Богородицы златоверхая, сгорели все пять глав и что было в ней чудотворных образов, паникадил, сосудов златых и серебряных, книг, одежд златом и серебром шитых с камнями драгоценными и бисером, все без изъятия огонь поел, ибо Бог наказует за грехи наши, и ум отнял у людей, ибо все оное, вынося из церкви, хотели сберечь в доме княжьем. И когда оный загорелся, то уже невозможно было ничего никуда вынести, и тут все сгорело. Князь великий, видя столь великую скорбь в народе, и хотя многое его имение погорело, но повелел немедленно во-первых церкви все строить от своего имения, также убогим раздавал много на построение. Княгиня же особенно убогим раздавала, хотя ее уборы богатые едва не все погорели.

Война на половцев. Мстислав Святославич. Глеб Святославич. Всеволод Ярославич луцкий. Мстислав Ярославич луцкий. Мстислав городенский. Ярослав Юриевич пинский. Глеб Юриевич добровицкий. Вложил Бог в сердце Святославу и Рюрику мысль благую, что решили идти на половцев, и послали о том объявить всем ближним князям, которые охотно совокупились с ними: Мстислав и Глеб, дети Святослава, Владимир Глебович из Переяславля, Всеволод Ярославич из Луцка с братом Мстиславом, Мстислав Романович, Изяслав Давидович, внуки Ростислава, Мстислав городенский Владимирович, Ярослав Юриевич, князь пинский, с братом Глебом добровицким, из Галича воевода с полком. Братия же Святослава отказались из-за дальности, что положили идти вниз по Днепру, и опасались свои земли оставить без войска, объявив, что ежели хотят чрез поле к Донцу идти, то они охотно соединиться обещают.

Княжин брод. Добрянское княжение. Полков учреждение. Половцы побеждены. Половцы снова побеждены. Князи половецкие. Святослав, осердясь на Игоря и прочих, сам, не дождавшись, со всеми войсками пошел, из-за чего старшие его сыновья из Черниговской области и другие с ним не поспели. И идя возле Днепра, остановился на месте, называемом Княжин брод, тут перешел за Днепр на неприятельскую сторону и, перейдя реку Угл (Эрель), стоял тут 5 дней, ожидая полков, отправив вперед Владимира переяславского, с ним двух сынов своих, Глеба и Мстислава, Мстислава Романовича, Глеба Юриевича добрянского, Мстислава Владимировича, с ними же берендеев 1500 человек. Оные на другой день, не дойдя до половцев, остановились. А половцы, увидев Владимира в малолюдстве, обрадовались и вскоре, собравшись, пошли на Владимира. А поскольку Владимир Глебович сам выпросился у Святослава наперед идти, говоря, что его владение всех ближе к половцам и от них опустошено, того ради он наиболее прилежал, чтоб чести своей не потерять, но скорее искал похвалу в братии приобрести, устроил полки как мог наилучше, запретив всем строжайше из порядка выезжать, но держаться вместе. На правой стороне поставил Святославова сына Глеба, с ним Глеба Юриевича, на левой Мстислава Романовича и Мстислава Владимировича, сам же с прочими в середине. Святослав же шел за ним не близко, примерно день езды, но Владимир послал к нему сказать, что неприятель пред глазами и нет времени ему ожидать. Половцы же крепко стали наступать, а Владимир шел прямо против них. И подойдя близко, на их собрание жестоко сам нападение учинил, отчего половцы тотчас в бег обратились, а Владимир, гнав, рубил, колол и пленил до полудня. Но далее гнать не смел, опасаясь большего половцев собрания, у русских же и кони уже от далекого пути утомились, и возвратился назад к полкам, имея множество пленников, и остановился у реки Эрель, не дойдя до Святослава. Половецкий князь Кобяк, думая, что русских нет более, как видели со Владимиром, снова собрал войска разбитые и, вновь немало присовокупив, пошел наскоро вслед за Владимиром. И дойдя на заре до полков русских, стали стреляться через реку, переезжая друг к другу, и было то долгое время. Между тем Владимир снова послал Святославу и Рюрику сказать, что половцы пришли на него с большим войском, чтоб помощь прислать не умедлили. Они же немедленно послали к нему немалую помощь и сами, как могли, поспешали. А половцы, от часу умножаясь, Владимиру немалые утеснения чинили, но, увидев идущую помощь, подумали, что все войска русские идут, ибо чрез плененных уведали, что Святослав и Игорь недалеко, тотчас стали отступать. Владимир же с братиею, призвав Бога в помощь, тотчас перешли за реку к половцам и наступили на них весьма храбро и Божиею помощию на первом сражении разбили всех половцев, гнали даже до их станов. На сем бою и на станах взяли половецких князей: Кобяка Каллиевича с двумя сынами, Билюлковича и зятя его Тавлыя с сыном; да брата его Такмыша Осолукова, Барака, Тогра, Данила, Содвика Колобицкого, Башкарта и Корязя Колотановича, да побили Тарсука, Изуглеба Тереевича, Искона, Алака, Атурия с сыном, Тетия с сыном и Турундия; к тому других много из них без числа погибло. Взяли же в плен всех до 7000, а кроме того множество русских пленников освободили. Даровал Бог сию победу июля 1-го в понедельник на память святого Иоанна воина (535).

Владимиру Глебовичу похвала. Святослав и Рюрик, видя к себе такую несказуемую божескую милость, и храбрость, а кроме того мудрость Владимира в воинстве, воздали на том месте Господу Богу должное благодарение, а Владимира во всех полках, выхваляя, прославляли и возвратились восвояси. В сем собрании половецких было 97 князей, а войска до 50000, кроме бывших на станах, и жен, и скота, из которых мало бегом спаслось. Пришедши же к Ворсклу, дали Владимиру в награждение всех тех князей и простой люд, которых его полком взяли, и оных отпустил он за тяжкий откуп.

Война на половцев. Мерл р. Половцы побеждены. Игорь Святославич, слыша, что Святослав пошел на половцев, призвал к себе брата своего Всеволода да племянника Святослава Олеговича и говорил им и всем вельможам своим, что ему жаль того, что он, послушав Ярослава, с прочими не пошел. Но при том рассуждал, что половцы, слыша о русских князях, все на них обратятся, а по Донцу жилища их останутся с женами только и детьми. «Того ради отведаем мы идти на станы их». И так усоветовавшись, совокупив свои войска, пошли. И когда были за Мерлом, встретились с половцами. Ибо поехал Обослый Кестутович в Русь на 4 места воевать. И на них князи учинили напуск, а половцы, не дав боя, побежали. Они же, гнав, многих из них побили и пленили. Но рассудили князи, что уже ушедшие дадут всем известие и, собравшись во множестве, приготовятся, того ради возвратились домой.

Брак Игоря Святославича с галицкою. Владимир галицкий изгнан. Святополк туровский. Путимль. Владимир с отцом примирен. Свиноград. Владимир Ярославич галицкий, шурин Игорев, изгнанный от отца, пришел во Владимир к Роману Мстиславичу. Но Роман, боясь отца Владимирова, не дал ему долго у себя быть. Оттуда поехал Владимир к тестю Святославу. Но Святослав прежде учинил Рюрику и Ярославу клятву, что его не держать, также отпустил от себя. Потом Владимир пришел в Дорогобуж к зятю своему Игорю и тут пребывал не долго, поскольку и тот, боясь тестя, а Владимирова отца, не держал. Оттуда пошел он к Святополку в Туров, но и там не мог долго быть, поехал в Смоленск к Давиду, а Давид проводил его в Суздаль к вую его Всеволоду Юриевичу. Несчастный же Владимир и там места себе не обретя, приехал снова в Путимль к зятю своему Игорю Святославичу. Игорь же принял его с любовию и честию и держал у себя в течение двух лет и с великим прилежанием чрез князей русских его с отцом едва примирил, испросив ему во всем прощение, и послал с ним проводить сына своего Святослава. Ярослав, приняв сына Владимира и наказав его словами, дал ему Свиноград, но жить велел в Галиче, чтобы он не мог никакое зло делать. Святослава же, одарив, с честию отпустил.

Пожар в Гродне. В тот же год Гродно град сгорел, от удара грома и молнии загорелась церковь, от чего весь град выгорел.

6693 (1185). Война половцев. Кончак кн. Стреляние огнем. Самострелы великие. Хорол р. Коварство половцев. Половцы побеждены. Безбожный и свирепый Кончак, князь половецкий, собрав войско великое, пошел на пределы русские, желая все города попленить и разорить, имея с собою мужа, умеющего стрелять огнем и зажигать грады, у коего были самострельные туги столь великие, что едва 8 человек могли натягивать, и каждый укреплен был на возу великом. Сим мог бросать каменья в средину града в подъем человеку и для метания огня имел приспособление особое, небольшое, но весьма хитро сделанное. И так тот нечестивый шел с великою гордостию, но всемогущий Бог наказал злой совет его. Ибо пришедши на Хорол реку, он дожидался остальных войск, а между тем, желая закрыть злостное свое коварство, послал в Чернигов к Ярославу Всеволодичу посла своего якобы для учинения мира. Ярослав, не ведая лести той, послал к Кончаку боярина своего Олстина Алексинича. Но Святослав, уведав подлинно коварство Кончаково, немедля велел все войска собрать, а к Ярославу послал сказать, чтоб тому злодею не верил и никого к нему не посылал, объявил, что он сам на него с полками идет, и звал Ярослава с собою. А сам Святослав с Рюриком, собрав войска, пошли за Днепр наскоро и встретили на пути купцов, идущих от половцев, которые подтвердили Кончаково злонамерение и сказали, что он стоит за Хоролем, а за ним немалые войска поспешают. Ярослав же отказался идти со Святославом, из-за того что посла своего отправил к Кончаку, и почитал оное за нарушение мира. А Игорь Святославич, уведав о том, гневался на Ярослава, что он, сим неприятелям веря, не хочет землю Русскую оборонять, ибо они хотя клятву дают, но всегда оную преступают. Святослав и Рюрик, слышав, что половцы близко, обрадовались и послали наперед в разъезд с купцами оными Мстислава и Владимира осмотреть место, где оный стоит. Оные, придя к тому месту, где купцы сказали, не нашли его. И перешедши Хорол, взойдя некоторые на стог соломенный, усмотрели его стоящим в лугах. Посланный же от Ярослава посол Олстин Олешич, ошибшись, с пути наехал на сей разъезд, который князи одержали. Святослав, получив известие, поспешал чрез ночь и на заре, придя чрез Хорол, устроился на горе и с той высоты ударил на полки половецкие. Кончак, как смог собраться, выступил смело и жестоко сразился, но стоящие его за горою большие войска, услышав нападение русских, не пошли к нему в помощь, но, убоявшись, побежали. Кончак, видя свои войска бежащими, ушел сам, пробившись сквозь полки русские. Но войско, бывшее при нем, все побито и пленено. Взяли тут младшую жену его и человека, мечущего огонь, с его снастями и привели ко Святославу. Обоз же его, кони, верблюды и оружия множество русскими взято, но Святослав и Рюрик отправили за ними в погоню 6000 с Кунтувдеем. Только оный не мог догнать, поскольку снега сошли, а земля мерзла и следа ночью познать было невозможно; только тех брали и побивали, которые из-за ран и худобы коней уйти не могли. После окончания сей победы князи, собравшись, воздали хвалу Господу Богу, возвратились домой. Сия победа от Бога дарована марта 1-го дня, и Святослав пришел в Киев марта 22-го.

Игоря Святославича ревность. Сула р. Игорь, уведав о походе Святослава, немедленно собрав войска, хотел идти чрез поле к Святославу и Рюрику, но вельможи рассуждали пред ним, что догнать уже невозможно, ибо Святослав пошел уже 8 дней назад. Но Игорь, не приняв совет тот, пошел с войском возле Сулы. Февраля же 26-го была такая великая вьюга, что не могли в день пути найти, и потому принужден был остановиться и к бою не поспел. Уведав в пути, что Святослав, победив половцев, идет обратно, сам возвратился и весьма о том сожалел, что другие без него честь получили.

Половцы побеждены. Той же весной послал Святослав Романа Гнездиловича с берендеями на половцев вниз по Днепру. Оный, пойдя, взял станы половецкие апреля 21 в самый день пасхи и, много полона и скота набрав, возвратились.

Трубчевск. Рыльск. Путимль. Война на половцев. Затмение солнца. Безумное рассуждение. Рассуждение о затмении. Донец р. Оскол р. Курск. Салница р. Скоуеды. Суурли р. Войску увещание. Младых невоздержанность к гибели. Половцы побеждены. Роптание войск. Игоря благорассудность. Игорь ранен. Коуеды изменили. Игорь пленен. Русские побеждены. Торг кн. Роман кн. половецкий. Игорь, князь северский, завидуя чести, полученной Святославом, возвратясь в Новгород, недолго медля, собрал войска и призвал из Трубчевска брата Всеволода, из Рыльска племянника Святослава Олеговича, из Путимля сына Владимира и у Ярослава Всеволодича черниговского выпросил в помощь войска с Олстином Олешичем, внуком Прохоровым. И пошел из Новгорода апреля 13 дня, идучи тихо, дожидаясь с войск, а кроме того видя, что кони были тучны, берег, чтоб не сделать оных без ног. И потому продолжал путь свой к Донцу. На вечер же мая 1-го дня увидели затмение солнечное, которого осталось часть, как луна третьего дня. В рогах его словно угль горящий был, звезды были видимы и в очах было зелено. И сказал вельможам своим: «Видите ли сие?». Они же, ужаснувшись, опустили головы и сказали ему: «Сие знамение не на добро есть». На что им Игорь отвечал: «Тайны Божии неисповедимы, и никто знать его определения может, ибо он творец есть мира, солнца и знамения сего, а также и нас всех, что хочет, то и творит, добро или зло. Мы определения его переменить не можем. Не ведаете ли, что без знамения кого хочет наказывает, и знамения такие многократно никоего зла не приносят. И кто ведает, для нас ли или для других кого сие, поскольку оно видимо есть во всех землях и народах» (536). И то сказав, перешел Донец, пошел к реке Осколу и тут ожидал брата Всеволода 2 дня, который шел из Курска другим путем, и совокупясь, пришли к реке Салнице. Тут приехали к ним скоуеды (537). Тогда посланные наперед для взятия языков, приехав, сказали, что видели половцев, ездящих в доспехах. Того ради советовали некоторые возвратиться, представляя, что половцы, видимо, весть имея, приготовились и может их быть великое множество. А воеводы рассуждали: «Возвращаться будет стыд великий, что тяжелее, нежели смерть, но лучше, положась на волю Божию, идти на них». Так согласясь, пошли к ним чрез всю ночь и наутро в пяток, около обеда, увидели половцев в собрании, которые, убирая, станы свои отпустили назад далее, а русские стояли за рекою Суурли и устроили войска свои на 6 полков. Игорев полк в середине, на правой стороне брат его Всеволод, на левой племянник их Святослав, впереди сын Игорев Владимир с двумя полками, а Ярославов полк с Олстином и коуеды позади, чтобы могли помогать, где будут ослабевать. Из стрельцов же, собрав, учинили третий полк впереди. Так устроил Игорь полки свои и, видя их печальными, созвал князей и воевод, говорил им: «Мы сюда пришли, желая сыскать неприятелей, которых ныне видим пред нами, но дивлюсь весьма, что вижу многих печальных и прежде времени ослабевающих. Того ради надобно рассудить, что здесь нужно вооружиться крепко на брань и, положась на Бога, с честию умереть или победить. Если же кому не мило биться, то лучше оному отойти и других не смущать, на что есть время. А я не могу уже со стыдом бежать, но предаюсь в волю Божию». И велел оное во все войско объявить. И хотя многие желали бы от объявшего их страха возвратиться, но из-за стыда никто себя не явил. И в тот же день пришел к реке Суурли. Тут встретили их стрельцы от полков половецких и, пустив по стреле, побежали назад. Воеводы же, видя их побежавших, не веря им в том, но видя их войско великое и что сами далеко за реки зашли, говорили, чтобы за ними не гнать. Но молодые князи, не слушая совета старых, желая честь прежде времени приобрести, не ведая, что к тому многое искусство потребно, Святослав Олегович, и Владимир Игоревич, да с ними Олстин, воевода черниговский, не приняв повеления от старших, пошли за реку к половцам. Что Игорь видя, пошел за ними помалу, не распуская полков, а половцы отступили от реки за гору. Передовые же, напав на половцев, передних разбили, некоторое количество побили и в плен брали. Дошедши же до станов половецких, много полона набрали и ночью некоторых привели к полкам Игоревым, а сами с полками, не возвратясь, остановились на том месте. Игорь, слыша, что половцев множество в собрании, посылал к ним, чтоб шли назад, но они сказали, что их кони утомились, надобно отдохнуть. Игорь, созвав князей и воевод, говорил: «Ныне довольно видим на неприятелей наших победу, а нашу честь, от Бога данную, сохраненной; видим же половцев множество, собравшееся на нас, не можем против них устоять. Того ради пойдем прочь чрез всю ночь и оставим назади на лучших конях». Святослав же Олегович, по принуждению к полкам возвратясь, говорил стрыям своим, что он далеко гонялся за половцами и, коней утомив, не может за ними поспеть, если сейчас идти. С чем и Всеволод согласился, хотя прочие все советовали отступать, чтобы дойти до реки. Но послушав Святослава, дали оным отдохнуть, а пошли уже пред днем все, совокупясь, к Донцу. Поутру рано половцы со всею силою напали на чистом поле на полки Игоревы и объехали кругом. Тогда многие начали на Игоря нарекать, что завел их в пустыню погубить, что ему весьма прискорбно слышать было. И говорил им: «Шли ведая обо всем на неприятеля, не ища несчастия, и кто о том мог ведать, чтоб такое множество половцев собраться могло, что Кончаки Казибаирович и Тускобич к ним пришли. Ныне же нет иной надежды, кроме как на Бога и своих руки. Нарекание же на меня – безумно, которым не только себе не поможете, но скорее, смутив войско, вред и погибель учините. Того ради нужно стать всем единодушно». И рассудив, что на конях биться невозможно, все спешась шли, надеясь к Донцу дойти, ибо хотя князи могли конями уйти, но Игорь сказал: «Я не могу разлучиться, но со всеми вместе добро или зло мне приключится, ибо если я уйду с воеводами, то простых воинов конечно предам в руки иноплеменникам. Тогда какой ответ дам пред Богом, и бульшую вовеки казнь, нежели смерть, приму». И так шли совокупно некоторое время. Но Божиим гневом ранили Игоря в левую руку так тяжко, что он не мог ею владеть. Сие большую печаль и уныние в войске учинило. И тот день весь, бившись крепко, шли до вечера. Многие от русских побиты были, ибо язычники, наскакивая, стрелы, словно град, пускали, а немало саблями и копиями, въезжая, убивали. Хотя и их много убито было, но из-за великого множества в них был упадок не виден. А также всю ночь субботнюю шли и бились. В воскресенье же на рассвете смялся полк коуев, и побежали. Игорь тогда ехал на коне и поскакал к ним, чтоб их возвратить. Но видя их отдалившихся, хотел назад возвратиться, скинул с себя для тягости шелом и скакал. Но половцы, усмотрев, что от полков к нему никто не идет, бросясь, отъехали с ним на перестрел от полку его и взяли живым. Тогда Всеволод, брат его, немало мужества показал, но не мог никоей помощи брату своему учинить и весьма опечалясь, говоря, что лучше мне умереть, нежели брата в плене оставить, бился с нечестивыми, идя возле озера так долго, как уже ни единой стрелы ему не осталось и копье переломилось. Тогда половцы, видя главного предводителя в руках своих, жестоко напали, стреляя из тьмочисленных луков и самострелов. Также с копьями и саблями, въехав в утомленные полки русские, многих порубили, а остальных с князями разобрали по рукам более 5000. Так кончился сей несчастливый бой во второе воскресенье Пасхи, и были печаль и плач в Русской, а кроме того в Северской, земле. Потом половцы разделили князей: Игоря взял Торгов воевода Гилбук, Всеволода – Роман князь, Святослава Олеговича – Елдучок Барчевич, Владимира – Куптивул Шекчевич. Но Кончак, видя Игоря раненым, взял его на свои поруки. Прочих же всех воевод и простых воинов русских разделили в разные роды. И невозможно было никому уйти, поскольку отовсюду были объеханы. Только 215 человек русских, пробившись сквозь половцев в последнее нападение, пришли в Русь. А коуев хотя и много ушло, но мало спаслось, ибо множество их в море потонули.

Карачев. Верховые земли. Беловод. Жалость Святослава. Не храбрость, но мудрость побеждает. В то время Святослав Всеволодич пошел в Карачев и, собрав войска верховьих земель (538), хотел идти снова на половцев. И когда пришел к Новгородку, услышав, что Игорь с братиею, не объявив ему, пошел, не похвалил им того, что от него помощи не просили. И оттуда пошел на низ по Десне в ладьях к Чернигову, тогда прибежал Беловод, возвестил ему несчастие Игорево и всех полков русских. Святослав, слыша, горько плакал о сей погибели, говоря: «О, любимые братия и воины русские! Бог мне дал половцев довольно победить и в страх привести, но вы невоздержною младостью своею посрамили все победы русские, ободрили боящихся нас нечестивых и отворили им врата в Русскую землю. О, младость нерассудная! Ибо думают и надеются на одну свою храбрость, что они под предводительством старейших и искуснейших видели, не думая, что к тому много разума и искусства в военных делах потребно, ибо не столько сила, сколько разум искусных неприятеля побеждает. Но ныне так уже учинилось, в том будет воля Божия». Весьма же сожалел более всех об Игоре, племяннике своем, которого более родного брата любил.

Половцев гордость. Размена пленных. Половцы, возгордясь сею небывалою победою, прислали к Святославу купцов русских с объявлением, чтоб князи русские шли к ним выручать братьев своих или они сами за остальными придут. При том прислали роспись, сколько за кого откупа прислать, положив цену несносную. И хотя Святослав Игоря хотел выкупить, но половцы его не отдавали прежде, чем все младшие князи и воеводы выкуплены будут. Только Ярослав, имея много приятелей в половцах, собирая половецких пленников, оными своих черниговских, а также и княгиня Всеволодовой, многих выменяли.

Посемье. Князи русские, получив известие о таком великом несчастии, все сожалели, а кроме того в Северской земле по всем градам был плач неутешимый. Князь великий Святослав послал за всеми князьями и сыновьями своими, чтоб собрались с войсками к Киеву, и немедля сына своего Олега отправил в Северскую землю, велел ему стать с войсками в Посемье (возле реки Семи), ибо там от страха люди пришли в смятение, боясь половцев, чтоб, придя на них, как безглавных, вконец не разорили и городов не обобрали, где хотя людей еще довольно могло быть, но распоряжаться кому не было. Потом послал к Давиду в Смоленск, объявив ему о сем и что они прежде согласились было идти на половцев и все лето быть около Донца, но ныне нужно свои земли охранять, чтоб для того с войсками прийти не умедлил. Потому Давид немедленно пришел по Днепру в ладьях. И другие войска, собравшись, стали у Триполя, а Ярослав, совокупив черниговские войска, стал по Десне, поставив стражи к степи.

Половцев распря. Кзя кн. Владимир Глебович в страхе. Половцы побеждены. Половцы, победив Игоря с братиею, совокупили всех своих родов войска на Русскую землю, но Божиим милосердием учинилась в них распря. Кончак говорил идти на Киевскую область отмстить кровь побитых так многих князей половецких, а кроме того князя Бонака, а Кзя князь советовал идти в Северскую землю, представляя, что «там ни войск, ни воевод нет, а остались только жены и дети, где нам пленников довольно готово». И так разделились, пошел Кончак к Переяславлю. И придя, обступив град, бились весь день. Владимир, выехав из града, напал на них и, многих порубив, загнался в середину полков их, но с ним людей было мало, ибо, не осмотрясь, разделились в бою натрое. Половцы, видя Владимира при малом числе людей, объехали кругом. Из града же, видя, что князь их обступлен и бьется крепко, выбежав, напали на половцев, как звери лютые, бились за князя своего. Владимир же, погубив коня, бился пешком. И едва Бог помог, вышедшие из града смяли половцев и дошли до князя, весьма уже истомленного и тяжко тремя копьями раненного, взяв его на коня, свезли во град. На сем бою половцев весьма много побили, и принуждены они были отступить от града за день езды, где ожидали к себе еще войск.

Смоленчан отказ. Римов разорен. Владимир, опасаясь снова от половцев нападения, второй раз послал ко Святославу просить о помощи, чтоб не отдать Переяславль в руки язычников. Святослав тотчас послал к Давиду, который со смоленчанами стоял у Триполя, чтоб пошел к Переяславлю. Но смоленчане стали советы народные делать и сказали: «Мы пошли только до Киева. И если бы пришел сюда неприятель, то бы мы бились, а далее неприятеля искать не можем, поскольку мы, и так далеко идучи, устали и всем издержались». Святослав же с Рюриком и другими полками перешли за Днепр и пошли против половцев, а Давид возвратился в Смоленск. Половцы, услышав, что Святослав и Рюрик идут, отступили прочь и пошли к Римову. Римовцы же, укрепясь, мужественно оборонялись, но два городничие, собрав людей, вышли из града и, бьясь, перешли за болото и так спаслись. Половцы, видя, что часть немала войска из града ушли, жестоко стали приступать. И хотя много своих потеряли, но множеством град взяли, людей пленили и потом оный, ограбив, сожгли и возвратились в свои жилища, не столько русских пленив, сколько своих потеряли. Также и князи, оставив Владимира в тяжких ранах, весьма о нем скорбя, возвратились.

Война половцев к Путимлю. Хитростию побеждены. По другую сторону Кзя, князь половецкий, с великим войском пошел к Путимлю, и многие волости пожег, и, к Путимлю жестоко приступая, острог сжег. И потеряв много людей, среди которых и знатных, не взяв града, отступил и послал в Посемье 5000 там жечь и разорять. Но Олег Святославич с воеводою Тудором, который во многих боях храбростию и разумом прославился, учинили с оными бой через реку. Тудор же, умыслив их обмануть, хотя войска гораздо меньше имел и могли чрез реку не пустить, стали отступать, а половцы смело на них наступали. Тудор же, войдя в лес меж болотами, разделился: Олега с половиною оставил против половцев, а сам, обойдя, сзади напал. И так их, смявши, порубил, что едва 100 их назад возвратилось, ибо их более 2000 побито, а с 500 знатных и простого люда пленено. Сын же и зять князя Кзи побиты. Кзя, о том уведав, с великою злобою и горестию возвратился. Так половцам с обоих сторон равная удача была и один пред другим не мог похвалиться, разве большею потерею своих.

Окуп тяжкий. Лавр доброжелательный. Совет Игорю об уходе. Игоря любочестие. Хитрость Игоря. Игорь ушел. Любовь подданных. Игорь возвратился. Игорь Святославич, будучи в плене, во всяком довольствии содержан, и никакой ему обиды и досады половцы не делали, только крепко стерегли, приставив к нему 15 человек и 5 знатных отцов сыновей, которые давали ему волю ездить куда хотел и, почитая, его слушали, куда кого посылал. Он же привел к себе попа и некоторое количество одежд для себя и служителей, также довольство от запасов и денег для нужд. Не ведая о себе Божия промысла, ожидал долго у них пробыть и, желая у оных большую ласку приобрести, многих богато дарил, хотя не мог откупа заплатить, поскольку за него просили 2000, за прочих князей по 1000, а за воевод по 200 и по сто гривен. Но Божиим милосердием сыскался один муж, родом половчин, именем Лавр, который, придя к Игорю, говорил, если он хочет в дом ехать, обещает его здравым проводить. Но Игорь, не смея ему поверить, сказал, что он охоты к тому не имеет и не хочет своим порукам неверным быть, говоря ему: «Я, не желая чести моей потерять, с бою имея возможность уйти, не бежал, и ныне бесчестным путем идти не хочу». С ним же был конюший его и сын тысяцкого. Те услышав о сем и рассмотрев довольно состояние человека того, что был муж твердый, но оскорблен от некоторых половцев, мать же его была русская из области Игоревой, те понуждали Игоря идти, но он, не приняв их совета, запретил более о том говорить. Тысяцкого сын, уведав от жены князя Туглия, с которою любовь имел, что половцы положили, если им в войне не удастся, Игоря убить, что он сказал конюшему. И тотчас оба, снова придя к Игорю, говорили ему: «Почто, князь, не соглашаешься с мужем сим, или ждешь, как половцы с войны возвратятся, которые, если им не удастся, положили тебя убить? Тогда чем твоя гордость и славолюбие поможет, что скорее погубишь жизнь со славою». Сим ужаснувшись, Игорь советовался с ними, как то учинять. Но тогда было ему учинить неудобно, однако ж велел им оного Лавра довольно уверить. После малого времени, рассудив Игорь за удобное и согласясь с Лавром и своими, учинил пир, на котором приставников потчевал довольно медом и одаривал. И так как оные довольно пьяны были, на заходе солнца послал конюшего за Лавром. И когда оный пришел, сказал ему, чтоб он после захода солнца за Донцом приготовил коней. Лавр же, рад сему быв, тотчас взяв коней с седлами, стал у реки. Конюший, придя, сказал Игорю, что кони готовы. Он же, встав с трепетом, боясь, чтоб его не поймали, и призвав других своих служителей, велел пред шатром своим играть и пить. И вышел вон, видя, что приставники все с его служителями играли и веселились, думая, что Игорь уже спит. Он же, не говоря им ничего, пошел к реке, оную перебрел. И сев на коней, поехали сквозь жилища половецкие сам пят. И в ту ночь миновав все их обиталища, поехали чрез степь и ехали 11 дней до русского города, оттуда пошел в свой Новгород и, не доехав (меньше половины дня пути) верст за 20, споткнулся конь под Игорем и ногу ему так повредил, что он не мог на коня сесть, принужден в селе святого Михаила остановиться ночевать. В тот час прибежал в Новгород крестьянин того села и сказал княгине, что Игорь приехал. И хотя долго тому не верили, но княгиня, не могши более терпеть, тотчас усевшись на коня, поехала к нему. Граждане, слыша то, все обрадовались и за княгинею поехали. Множество же, не имея близко коней, пеши пошли. Княгиня пришла, и так друг другу обрадовались, что обнявшись плакали, и говорить от радости и слез ничего не могли, и едва могли перестать слезы лить. Игорь, целовав всех вельмож своих, немедля поехал во град. Люди же с женами и детьми все вышли для встречи его и так многолюдно, что во граде разве кто из-за крайней немощи остался. И была в Новгороде и по всей Северской земле радость неописанная. Радовались же немало и во всей Русской земле, так как сей князь из-за своего постоянства и тихости любим у всех был.

Игоря желание отмщения. Лавр вельможею. По прибытии своем Игорь немедленно послал ко всем князям, а особенно к Ярославу и Святославу, объявить о себе и благодарить за учиненное охранение земель его. Потом, не могши оставить половцев без отмщения и чтоб пленных выручить, положил намерение, выпросив у других помощь, снова на них идти. И едва лишь от своего труда и болезни отдохнул, поехал сам в Чернигов к Ярославу просить у него помощи. Который, с радостию и любовию его приняв, обещал довольное войско в помощь ему дать. Потом поехал в Киев ко Святославу и в Белгород к Рюрику. Оные весьма ему обрадовались и обещали все как возможно ему помощь учинить и сами намеривались идти со всеми их войсками. И так Игорь с надеждою возвратился в свой Новгород. Лавра же учинил вельможею и, крестив его, выдал за него дочь тысяцкого Рагуила, и многим имением наградил, которого дети ныне все еще вельможами в Северской земле.

Война на болгар. Князь великий Всеволод Юриевич в сем году посылал воевод своих и городчан на болгар по Волге, которые, пойдя, многие села болгарские попленили и со многим имением и полоном возвратились.

6694 (1186). Родился Константин. Алексий Порфирогенит. Мая 18 дня князю великому Всеволоду родился сын и наречен во святом крещении Константин. В том же году приезжал в Новгород царевич греческий Алексий, сын Мануйлов, Порфирогенит и, быв недолго, возвратился (539).

Умер Илия, еп. новгородский. Гавриил, еп. новгородский. Сентября 3-го дня преставился новгородский архиепископ Илия, а на его место избрали новгородцы брата его Гавриила.

Ярослав Владимирович из Новгорода. Мстислав Давидович в Новгород. Всеволод, князь великий, вывел из Новгорода свояка своего Ярослава Владимировича, поскольку новгородцы много жалоб на него приносили, якобы он многие их волости разорил, и дал им Всеволод волю избрать князя от племени Владимирова. Из-за чего они избрали Мстислава Давидовича смоленского. На то Всеволод, соизволив, послал с новгородцами к Давиду от себя, чтобы к ним сына отпустил, но на Ярослава тяжко клеветали, ибо таков был безумный обычай новгородцев.

Междоусобие рязанских. Роман, князь рязанский, возмутил братьев своих Игоря и Владимира воевать на младших своих братьев Всеволода и Святослава, пронских князей, и была между ними злоба великая, искали братию оных погубить. И послал к ним Роман с лестию звать к себе, якобы на совет для разбора вражды, где их хотел поймать. Оные, уведав чрез доброжелательных бояр, от езды отказались и стали город крепить и к обороне своей приготовляться. Роман, услышав, что братья стали город крепить, пошел с братьями на них, собрав войск множество. И вскоре пришли к Пронску, оный обступив, начали волости их разорять, села жечь и все имение жителей грабить.

Всеволод увещает рязанских. Рязанских гордый ответ. Всеволод, великий князь, уведав о том и не желая войны в них видеть, послал к ним двух бояр своих в Рязань к Роману с братиею говорить так: «Не дивно мне, когда иностранные неприятели, приходя, земли ваши разоряют, но весьма дивно, что вы, братья родные, в покое и любви жить, и себя от половцев и болгар общею силою защищать, и своих подданных охранять не желая, забыв закон Божий, сами брат на брата воюете и людей губите владения ради. Я же не могу, слыша, сего терпеть, боясь, чтобы Бог сего вашего преступления и пролития крови неповинной на мне не взыскал, так как меня Бог поставил князем, надзирать правости и не давать никого обидеть, но насилующего и закон преступающего дал мне власть смирять» (540). Но Роман с братиею, приняв рассуждение безумное, с гневом отвечал присланным, говоря: «Что Всеволод нам повелевает, или мы не таковы же князи в своей области, как он?». И с тем посла отпустив, большую вражду изъявляя, стали к войне против Всеволода готовиться, в чем с ними благоразумные бояре спорили и советовали, не разорив владения своего, примириться. Большая же часть, видя князя к тому склонным, советовали к войне, всяк в себе девять сил сказывал и, не видав никогда неприятеля, на печи сидя, мыслями побеждал.

Рязанских робость. Князи пронские Всеволод и Святослав тогда же послали к великому князю просить о защищении и помощи, и потому Всеволод послал к ним 300 человек не для силы, но для показания своей им защиты, чему оные весьма обрадовались и немедля ввели их во град. Роман с братиею, содержа град в осаде, крепко приступал, о чем Всеволод, уведав, немедленно отправил свояка своего Ярослава с войском, да из Мурома Владимира и Давида в помощь. И когда сии пришли на Коломну, Роман, уведав о том, что войско Всеволодово идет, убоявшись, оставив Пронск, возвратился в Рязань. Всеволод Глебович, освободясь от осады, видя брата Романа бежавшим, рассудил ехать самому ко Всеволоду во Владимир. И, оставив брата Святослава во граде, поехал в Коломну, где, прибыв, объявил Ярославу и муромским князям, что братья его от Пронска ушли. Сии же, слышав то, возвратились. И Всеволод с Ярославом поехал во Владимир для просьбы и совета к великому князю.

Роман снова к Пронску. Река перекопана. Коварство. Измена бояр пронских. Мир непристойный. Роман, уведав, что Ярослав с полками возвратился и Всеволод уехал, снова с братиею к Пронску пришел. Святослав, запершись во граде, крепко оборонялся. Но Роман отнял воду у граждан, перекопав реку, пустил в иное место, от чего гражданам учинился в воде недостаток и стали люди изнемогать, ибо имели воду, ископав колодцы за городом, которой мало было из-за того, что войска Романовы не допускали без боя черпать. Роман, видя, что еще Святослав крепко обороняется и много людей его на приступах побивает, умыслил коварною лестию желаемое исполнить, послал к брату Святославу говорить, чтоб людей напрасно голодом не морил и сам себя не утруждал, а вышел бы к нему, как ко брату, не опасался ничего, только бы отстал от брата Всеволода и отдал, что его есть. Святослав учинил совет, созвал всех бояр, которые, не желая даже малой нужды претерпеть и не дав Всеволоду известия, забыв свою клятву, рассуждали в себе, что им всякий князь годится, кто бы ни владел, и еще более Роману, как сильнейшему помогая, советовали Святославу помириться с братом на том, как он желает, представляя, что «Всеволод, оставив град и тебя, уехал во Владимир и вскоре не будет. Между тем за что людей голодом морить и самим великой труд нести». И так согласясь, учинили мир с Романом и, целовав крест, отворили врата. Роман, войдя во град, всех служителей Всеволодовых взял в плен и жену его, а свою ятровь, с детьми и со всем имением, а также и владимирцев, присланных от Всеволода для охранения, перевязав, увез с собою в Рязань (541).

Всеволод Глебович, возвращаясь из Владимира, уведав на пути, что братья его Святослав с Романом помирились, а жену его и детей в плен взяли, а также все имение его и бояр Святослав предал, весьма опечалился. И придя к Коломне, остался во оной, а к великому князю послал возвестить обо всем и, немедля собрав войска, из Коломны области братьев своих повоевал.

Война на рязанских. Объявление войны. Романа рязанского коварство. Всеволод Юрьевич, получив такую неожиданную весть, весьма разгневался на Романа, а кроме того на Святослава, что его людей предал в плен, велел немедленно все свои войска собирать, чтобы единожды все такие междоусобные неспокойства пресечь. А к Святославу в Пронск послал объявить: «Вы с братом Всеволодом вместе, присылая ко мне, просили войска в помощь, и я, не желая вас видеть в обиде, поверив вам, послал. Ты же учинил с братом твоим Романом мир, а моих людей предал в плен. Того ради ныне отдай мне их добром со всем, что их было, как ты от меня принял. Если же не отдашь, то я как Романа с братьями, так тебя буду почитать за неприятелей». Святослав, слыша то, послал сказать Роману. Роман, уведав, что Всеволод на них войсками великие собирает, убоялся. Но переменив свою злобу в коварную покорность, немедленно всех людей Всеволода Юриевича отпустили и, послав послов, покорно просили о прощении, говоря: «Ты нам господин и отец, мы твою обиду, равно как свою, почитаем, и мы за тебя готовы головы свои сложить. Что же мы на брата нашего Всеволода воевали, оное за его к нам многие противности учинили, и ты на нас в том не имей гнева, а людей твоих всех в целости отпустили и просим, чтоб ты нас имел как сынов своих». Но Всеволод, довольно зная гордость и коварство Романове, не принял сего лестного мира, говоря по пророку: «Честная война лучше постыдного мира, ибо с лестным миром живучи великую пакость земли творят». И отпустил послов их ни с чем, ожидая удобного к отмщению времени.

Война смоленских на Полоцк. Василько логожский. Всеслав друцкий. Полочан умное рассуждение. В том же году зимою Давид смоленский пошел с войском на Полоцк, да из Новгорода сын его Мстислав с новгородцами, из Логожска Василько Владимирович, из Друцка Всеслав. Но полочане, уведав то, рассудили, что им невозможно противиться силе Давидовой, «и если его пустим в землю свою, то попленит и разорит волости наши, и хотя после мир учиним, но убытков уже не возвратим». Того ради пошли на границы свои, собравшись все. И когда сошлись на межах, послали к Давиду говорить о мире. Давид же, объявив им все обиды и взяв от них награждение довольное, помирился. И возвратились все в свои дома.

Война новгородцев на емь. Новгородцы озлобленны были от еми за разбитие на пути Вышаты Васильевича, послали на них войска, которые, пойдя, емь победили и, множество полона взяв, возвратились.

6695 (1187). Рождение Бориса и Глеба. Мая 2-го дня родились князю Всеволоду Юриевичу два сына и наречены во святом крещении Борис и Глеб.

Война на половцев. Черных клобуков измена. Умер Владимир Глебович. Святослав, великий князь, уведав, что половцы стоят у Днепра близ Тетивицкого брода, войдя в согласие с Рюриком, собрав войска в скорости, пошел на них налегке, не взяв с собою возов, только вьюки с запасами. И когда были близ Триполя, прибыл к ним Владимир Глебович переяславльский со всем своим войском и выпросил у них, чтоб ему идти в передовых с черными клобуками. Святославу же сие нелюбо было, ибо хотел послать сынов своих, но Рюрик и все князи, довольно уверены будучи храбростию и распорядком Владимира, который всегда себя более всех показывал и в мужестве славен, в силе же и крепости никто ему равен не был, и так его отпустили, а с ним Святославова сына послали. Когда оные шли, черные клобуки, имея ближнее с половцами свойство, дали тайно половцам знать. Они же, слыша то, ушли за Днепр. И невозможно было войскам русским за ними идти, ибо была уже весна и лед на Днепре местами прошел и был худ. В том походе разболелся славный князь Владимир Глебович и, возвращаясь, скончался апреля 18 дня. Которого принесши в Переяславль, погребли с плачем великим всех переяславцев. И все князи весьма о нем сожалели не только из-за его храбрости и разума в войске, но и за его смиренномудрие, что он никогда ни с кем не ссорился и к ссорам других князей не приставал, половцам же всегда страшен был так, что не смели на его область нападать.

Война половцев. Потом вскоре пришел Кончак с великим войском на Поросье и немало зла учинил. Другие половцы приходили в область Черниговскую, но сии не с таким успехом принуждены возвратиться.

Зима студеная. В сем году зима такой студеной была, что такой никто не памятовал, и стояла до вербной недели.

Брак Ростислава черниговского. Июля 11 дня князь великий Всеволод отдал дочь свою Вышеславу за князя Ростислава Ярославича черниговского.

6696 (1188). Война на половцев. Снопорот. (Самара) р. Ярослав черниговский поход смял. Напрасная война. Князь великий Святослав вместе с Рюриком положили зимою идти на половцев, Святославу, пойдя в Чернигов, совокупиться со всеми князями и ожидать Рюрика. И так, собравшись все на Остри, пошли по Днепру, поскольку невозможно было иным путем идти из-за великих снегов. И так шли (до Снопорота) до Самары. Тут поймали стражей половецких, которые показали станы и стада их. В передовых был Олег, сын Святославов, с другими князями, и прислали весть ко Святославу. Но Ярослав черниговский, не знамо за что и на кого осердясь или не желая за отечество труда понести, говорил Святославу, что «его земля далеко, войско уже утомилось, а неприятеля не видим, и далее идти не могу». Что Святослава немало опечалило, но Рюрик, уведав о том, послал Святославу говорить: «Мы, брат, для того шли и просили у Бога, чтоб до нечестивых половцев дойти. И ныне известие имеем, что они уже недалеко, только за половину дня стоят, того ради нужно нам, не стыдясь, на них идти. Если же кто раздумывает и не хочет идти, то нам нет причины на них смотреть, поскольку мы двое до сих мест дошли и дал нам Бог о половцах сведать». Святослав рад был совету Рюрикову и ответствовал ему: «Я, брат, готов с тобою всегда и всюду идти, только пошли к брату Ярославу и понуди его, чтобы всем вместе идти, как прежде согласились». Рюрик послал Ярославу говорить: «Брат, мы согласились все идти на половцев и пришли так близко, что оные недалеко пред нами. Прошу, чтоб ты ради нас пошел еще половину дня, а я ради тебя готов 10 дней идти». Но Ярослав, не желая идти, отказался, сказав, что его кони все изнемогли. И так учинилось между ними несогласие, из-за которого все с досадою принуждены были возвратиться.

Затмение солнца. Иерусалим взят. Сентября 15 дня затмилось солнце все, по краю мало кругом осталось, и была тьма велика, все звезды были видимы. И в тот же день Иерусалим град взят был (542) безбожными сарацинами. Знамение же сие в солнце и луне не по всей земле всегда видимы бывают, но на которую сторону Бог наведет. В тот же день, сказывают, и в Галиче тьма была, а в Киевской стране ничего этого не было.

Умер Ярослав галицкий. Похвала Ярославу. Училища в Галиче. Наставление народу. Наследия власть. Олег Ярославич. Октября в 1 день преставился Ярослав, князь галицкий. Сей князь был честен и славен во всех землях. Сам на войну не ходил, но войска свои посылал в помощь другим, как например венграм, полякам и русским князям с воеводами. Со всеми князями жил в любви и совете, более прилежал об устроении земли, и потому всем соседям был страшен. Никто не смел на него нападать, так как воеводы, непрестанно грекам, венграм и чехам помогая, искусны в воинстве и храбры в битве были. Земля же его во всем изобиловала, процветала и множилась в людях, так как ученые хитрецы и ремесленники от всех стран к нему приходили и грады населяли, которыми обогащалась земля Галицкая во всем. По Дунаю грады укрепил, купцами населил, торгующим чрез море к грекам и ремесла устрояющим от своего имения помогал. Он щедр был, милостив и правосуден, того ради множество иноземцев ему служило. Научен был языкам, многие книги читал, в церковном обряде многое исправлял и, клирос устрояя и наставляя, зловерия искоренял, а мудрости и правой вере наставлял и учить понуждал. Монахов же и их доходы к научению детей определил. Когда разболелся и познал кончину свою, послал по всем градам владения своего и созвал всех бояр и знатных правителей, а также священников от соборов и наставников монастырей. И когда сошлись, посадив их пред собою, говорил им со слезами: «Отцы, братия и сыновья. Вот уже отхожу от суетного света сего. Ибо ведаем, что Бог нас поставил князей владеть людьми и управлять, но я довольно искусился, что не столько ради нашей власти, сколько для тягчайшего служения людям. Я должен был до сих пор всем служить, каждодневно в суде и управлении упражняясь, нуждающимся помогать, обидимых оборонять, виновных смирять и наказывать, чтобы большее зло от бесстрашия не возросло, а кроме того всего от клеветников и вернейших мне охранять, чтобы кого невинно не оклеветали и недостойного не выхваляли, от которых многий государству вред приключается; войско устраивать так, чтобы земля и подданные без опасности от неприятелей были, но оные так содержать, дабы, в мире будучи, должности своей не забывали и народу тягости и обид не чинили; да и то хранить, чтоб всяк хлеб службою или купечеством, ремеслом или работою иметь мог, а никто празден не был; подати так распределить, чтобы на всякую потребу не оскудевало, а дающие без плача и стенания приносили. И сие, сколько мне возможно было, прилежно хранил, смутителей и наветников не слушал, а клеветников пред всеми или ради их заслуг тайно, наедине, обличал, и впредь то делать запрещал. Но я, как человек, многие пороки во мне имел и над желаниями моими управиться не мог. Бог же, как сердцевидец, ведает, чего желал я, но из-за слабости не исполнил. Вас же прошу от всех прощения, ежели кого обидел, ибо нет мне времени каждого удовлетворить, однако ж, если кто что на меня имеет, объявите, может смогу что сделать». И сие делал три дня, созывая народ на сени (543). Потом призвал знатнейших вельмож и поручил княжение свое Олегу, младшему сыну, а старшему сыну Владимиру дал Перемышль. И распорядив все, привел Владимира и вельмож ко кресту, что Владимиру Галича не искать. Олег же был рожден от Настасии наложницы, которую сожгли, и был им весьма любим, а Владимира, из-за многих его непотребств и непокорности, не любил. Но после смерти Ярослава учинился мятеж великий в земле Галицкой, ибо некоторые вельможи, войдя в согласие со Владимиром, преступили клятву, учиненную Ярославу, выгнали Олега из Галича. Он же ушел в Овруч к Рюрику, а Владимир овладел Галицким княжеством (544).

В том же году родился Рюрику Ростиславичу сын и наречен во святом крещении Димитрий, а княжеское Владимир (545).

Порфирий, еп. черниговский послом. Коречье. Рязанские князи Роман с братиею, видя, что Всеволод за их злодеяние намерен им мстить, многие волости их пограничные отнял и войско имел в готовности, упросили епископа черниговского Порфирия, ведая его мужа хитрым и льстивым, послали ко Всеволоду мира просить, дабы, его успокоив, младших братьев удобнее могли изгнать. Епископ же, придя во Владимир, прилежно Всеволода о мире с рязанскими князями просил. Князь ж великий, не желая кровопролития в братьях, надеясь и них совершенный покой учинить, послушал его и ростовского епископа Луки просьбы, обещал то учинить и для заключения договора отпустил его обратно, а с ним послал бояр своих. И от Всеволода пронского бояре пошли прямо к Роману, Игорю, Владимиру, Святославу и Ростиславу в Рязань. А Порфирий, утаясь от послов Всеволодовых, поехал на Коречье. И прибыв наперед, переворотил речи Всеволодовы, как то епископу не достойно, но как клеветнику, и ложью воздвиг большую вражду, как о том премудрый Соломон говорит: «Укрощенный ложью гнев умножает свары, и война, не до конца усмиренная, проливает еще больше крови». Так Порфирий, исполнясь срама и бесчестия, вкоренив вражду в князей, не дождавшись послов, уехал. Посланные, придя в Рязань, требовали договора, но Роман, ничего слушать не желая, обратно их ни с чем отпустил. Они же, разведав подлинно о смуте Порфириевой, Всеволоду великому князю объявили. Всеволод, слыша про такое епископа неистовство, хотел за ним послать и поймать, но оставил в терпении, положив намерение войском рязанских усмирить.

Умер Борис Всеволодич. Преставился во Владимире Борис, сын великого князя Всеволода.

Верхослава Всеволодишна. Давид Юриевич муромский. Дары невестам от градов. Брак Ростислава Рюриковича. Брагин гр. Ярослава Рюриковна. Брак Святослава Игоревича. Брак Владимира Игоревича. Свобода княг. Рюрик Ростиславич договорился со Всеволодом, великим князем, чрез послов своих о браке сына своего Ростислава на дочери Всеволодовой. И после Великого дня послал в Суздаль ко Всеволоду шурина своего Глеба с женою и бояр много с женами, чтобы Верхославу, дочь Всеволодову, привести. И когда оные прибыли, Всеволод принял их с честию и учинил для них во Владимире большое веселие, а июля 11-го дня отпустил с ними дочь свою. На сей свадьбе были князи Ярослав Владимирович, Всеволод Глебович пронский, Давид Юриевич муромский. Князь же великий Всеволод и его княгиня, поскольку весьма сию младшую дочь любили, наделили ее имением многим от злата, серебра, бисера и камней драгоценных, и отдельно зятю своему Ростиславу дары послали великие, потом одарили сватов и бояр его. Также одарили ее князи Ярослав, Давид и Всеволод, также города Ростов, Суздаль, Владимир, Переяславль и прочие каждый от себя, и две седмицы отправляли пиры. Потом, посадив Верхославу на коня, проводил Всеволод и с княгинею до третьего стана. Тут со слезами многими сам и его княгиня расстались, и послал за нею проводить до Белгорода сестренича своего Иакова и многих бояр с женами. И привели ее в Белгород сентября 25, и в тот же день венчал их епископ Максим в церкви святых апостолов, для чего Рюрик учинил свадьбу столь великую и богатую, какой никогда в Русской земле не бывало. Были на оной Святослав, великий князь, с сынами и все окольные князи, празднуя 3 дня с великим веселием. Сноху свою Рюрик одарил великими дарами и дал ей град Брагин. Потом, одарив, присланных от Всеволода с великим благодарением к нему обратно отпустил. И через семь дней отдал дочь свою Ярославу за Святослава Игоревича северского. В то же самое время приехал сын Игорев Владимир от половцев с княжною половецкою Кричановною. Игорь же особенно сему обрадовался и, крестя ее и с дитятей, именовал Свобода. Потом учинил свадьбу и венчал ее с дитятей. Был сей брак отправлен с веселием многим.

Война на половцев. Половцы на Дунай. Князь великий Святослав с Рюриком, согласясь, послали зимою черных клобуков на станы половецкие за Днепр и воеводу Романа Изъедиловича. Оные, пойдя, взяли станы половецкие за Днепром и возвратились со множеством пленников и богатством, поскольку половцы ходили тогда на Дунай, а в станах их было малолюдно, более жены, дети и пленники, и потому оные оборонять было некому.

Болезнь по всей земле. В сем году в Белой Руси и в Новгороде была тяжкая болезнь. Не было ни одного двора без больных, во многих ни единого здорового, кто бы воды принес, не было. Но Божиим милосердием не продолжалось более 12 дней, и мало их умирало.

Война на Рязани. Опаков. Война половцев на Рязань. Всеволод, князь великий, видя, что рязанские князи усмириться и междоусобие пресечь, а его слушать не хотят, собрав войска, пошел в землю Рязанскую, взяв с собою Ярослава Владимировича и Юриевичей муромских. И придя к Коломне, взял с собою Всеволода Глебовича с его полком. И перейдя реку Оку, пошли к Опакову, где разоряли села многие, и сделав пустой область Рязанскую, возвратились со множеством пленных, коней и скота. Вскоре же потом пришли половцы в область Рязанскую. И так как тогда Роман с войсками к обороне от Всеволода пошел и стоял там, опасаясь, чтоб он не возвратился, а против половцев некому было оборонять, из-за того оные, великое разорение учинив и набрав в плен людей, возвратились. И сие им учинилось за их злодеяние, что братию изгоняли, преступив клятву, как о том премудрый говорит: «За грех царя казнит Бог землю». Ибо Роман, слушая княгиню свою, по некоей ее тайной злобе на Всеволода, и ее любимцев, изгонял его, а бояре ему в том бессовестно помогали, но после сами все вскоре погибли, о чем ниже явится.

Всеволод Святославич, будучи в плене у половцев, едва за порукою брата Игоря освободился, обещав за себя заплатить 200 гривен серебра или 200 пленников половецких. И придя, собрав пленников, мужей, жен и детей к ним послал.

6697 (1189). Брак политический. Роман Мстиславич ищет Галич. Мятеж галичан. Клятва по принуждению недействительна. Владимир галицкий изгнан. Роман Мстиславич в Галиче. Всеволод Мстиславич во Владимире. Князь Владимир галицкий охотник был великий к питью и потому не мог о распорядке земском советоваться и учреждать. После смерти же княгини его, Святославовой дочери, взял себе жену у попа, с которою родил два сына, и старшего женил на дочери Романа Мстиславича владимирского. Сей брак Роману хотя все князи не хвалили, и Ярослав, отец Владимиров, опасаясь Романа, как человека весьма хитрого и храброго, не хотел, но Роман, ведая из того свою пользу, не отказал и, пока Ярослав жив был, нисколько Владимиру не помогал и ни во что не мешался. Уведав же, что галичане ненавидели Владимира за его непотребства, что насильно брал жен и дочерей к себе, а притом более в пьянстве упражнялся, послал верных от себя в Галич уговаривать, чтоб Владимира изгнали, а его самого на княжение приняли. На сие многие оскорбленные вельможи галицкие нетрудно согласились. И укрепясь между собою клятвою, собрали тайно полки галицкие в ближние места и восстали на князя своего Владимира. Но не смели его ни поймать, ни убить, поскольку не все на то согласны были, опасались верных Владимиру, которых было гораздо немало, но выдумали способ принудить его уйти. Собравшись на общий совет, говорили, чтоб Владимира просить, чтобы с братом Олегом примирился и не допустил земли своей до разорения. Другое, чтоб попадью отпустил, а взял княжну, где хочет, поскольку им от того стыд и поношение несносное. На что все согласясь, послали к нему говорить главных, но тайных его противников. Оные придя, говорили Владимиру: «Князь, прислали нас все вельможи и народ земли Галицкой, велели вам объявить: отец твой Ярослав, умирая, учинил завет тебе владеть Перемышлем, а Галич со всеми градами отдал Олегу. На этом как ты, так и мы все крест целовали, но по безумию нашему преступили. Ныне же каемся Богу, а тебя просим, чтобы ты без пролития крови шел в свой Перемышль». На что он им отвечал: «Хотя крест отцу моему целовали, но оное по нужде, против закона. Я же старший и с Олегом помирился, потому вы уже ничего противно тому говорить, не можете и непристойно вам на пролитие крови христианской смятение начинать». На оное ответствовали: «Мы, господин князь, на тебя не восстаем, но скорее хотим тебя и твою честь соблюдать, но не хотим кланяться попадье. И если ты ее не отпустишь, то, конечно, народ хочет ее убить. А тебе, где хочешь, у какого князя жену взять, оставляем на волю и готовы тебе в том помогать». Сие говорили, ведая, что Владимиру ее не отпустит, но тем хотели, чтобы более народ возмутить и его изгнать. И когда им в том выговаривался, что имеет уже с нею детей, но те ему гораздо тяжелее грозили: и детей с нею побить. Сего Владимир убоявшись, той ночью собрав все злато, серебро и прочие наиболее драгоценные, но легкие вещи, уехал тайно к венграм. Злодеи же его хотя довольно знали и могли его поймать, но, избегая смятения, довольны были его уходом, только жену сына его Феодору Романовну, отняв, послали к отцу и послали его просить в Галич. Роман рад был сему посольству и, не медля нисколько, отдал Владимир брату Всеволоду, а сам приехал в Галич, и принят с честию.

Владимир галицкий к венграм. Роман из Галича. Пленск. Владимир, придя к королю венгерскому, просил его прилежно о помощи, чтоб мог снова свое владение получить. Король, довольно ведая Владимирово негодное состояние, ради него не хотел бы в сию трудность вступаться, но для своей чести обещал ему в том по крайней возможности помогать. И собрав полки многие, пошел к Галичу, взяв с собою Владимира, заручившись его обещаниями заплатить положенные убытки. Роман, услышав, что король со Владимиром идет, и ведая, что в галичанах еще много Владимиру приятелей, не смел оного ожидать, но убравшись со всеми своими людьми, выехал из Галича ко Владимиру, с ним же и галичан выехало много. И оставив тут брата своего Всеволода, немедля поехал в Польшу, а жену свою отпустил к отцу ее в Овруч чрез Пинск, и с нею всех галичан, просить о помощи. И будучи в Польше, не мог ничего сделать, возвратился к тестю Рюрику. И застав его в Белгороде, прилежно просил, чтоб ему помог Галич удержать, объявляя, что галичане все сами его просят к себе на княжение. Рюрик, не ведая всех обстоятельств, послал с Романом сына своего Ростислава и воеводу Славка Борисовича с полками своими. Роман, получив оных, послал наперед ко Пленску, велел оный войску захватить.

Бел, король венгерский, в Галиче. Андрей, королевич венгерский, в Галиче. Владимир в заточении. Хитрость Бела венгерского. Король Бел (546) пришел к Галичу со Владимиром и принят от всех с честию. Он же, не быв долго, принял намерение оное столь сильное княжество за собою удержать. И вскоре, оставив тут сына Андрея с довольным войском, сам возвратился, а Владимира и с женою взял неволею с собою к венграм и, преступив к нему клятву, вымыслив на него вины, якобы Владимир вел его лестию и убытков платить не хотел, отобрал у него все великое имение и посадил его в стрельнице и с женою под крепкую стражу, где он великую нужду претерпел, до тех пор пока его Бог чудным способом не избавил. А король и его наследники довольно имели причины о сем вероломстве сожалеть, ибо король лучше бы оное чрез наследство, как ему его вельможи советовали, нежели чрез поносное насилие оное получил. Король же, опасаясь Святослава и Рюрика, чтоб оные, в согласие войдя, сына его не выгнали, послал ко Святославу в Киев тайно говорить о дружбе, обещая ему, изгнав Романа, Владимир или Галич сыну Святослава отдать, чему поверив, Святослав Рюрику не открыл.

Поляки в помощь. Мешек. Роман Владимира лишен. Торческ. Белж. Романовы посланные, придя к Пленску, требовали оный, но наместник, ведая, что Владимир с королем у Галича, им отказал и послал в Галич о том объявить. Что уведав, венгры, придя к Пленску, Романовых присланных разбили, многих побили и пленили, едва половина возвратилась. Роман, видя сие несчастие, отпустил шурина обратно, а сам снова поехал в Польшу к Казимиру просить помощи. И получив 3000, с Мешеком, вуем его, пришел ко Владимиру, где брат его Всеволод, видя Романовы столь далеко идущие замыслы и тяжкие предприятия, за которыми может великое разорение его области последовать, запер град Владимир и не пустил войск Романовых. Он же, видя сие, возвратив поляков, снова поехал в Белгород к тестю Рюрику. Рюрик хотя гневался на Романа, что он, ища неправедно чужого, свое потерял, а кроме того Владимира погубил и предал Галич венграм, однако ж, не желая его видеть без места скитающимся, дал ему Торческ, а на брата его Всеволода ко Владимиру послал войска и принудил его Владимир возвратить Роману. Потому выехал Всеволод снова в Белж в свое владение.

Умер Глеб Всеволодич. Сентября 19 преставился во Владимире Глеб (546а), сын великого князя Всеволода, по которому отец и мать тяжко плакали.

Новгородцев беспутство. Ярослав Владимирович в Новгороде. Умер Мстислав Давидович. Новгородцы, так как такой их обычай безумный был, не взлюбив князя Мстислава Давидовича, выслали из Новгорода, а послали к великому князю Всеволоду просить снова свояка его Ярослава Владимировича. Всеволод же весьма гневался на них за их безумие и, довольно наказав послов словами и взяв от них тяжкую клятву, отпустил Ярослава. Мстислав же Давидович пришел к отцу в Смоленск, и отец, не держав его, отпустил в Вышгород. Он же, придя, недолго быв в Вышгороде, заболел и скончался мая 7-го дня.

Ноября 27 родился великому князю Всеволоду четвертый сын, и нарекли его во имя дедово Георгий, или Юрий.

Гром зимою. Февраля 3-го был в Киеве гром великий и убило двух детей и зажгло избу ту.

Церковь Рождественского монастыря. Августа 22 князь великий Всеволод заложил церковь Рождества Богородицы. При том был епископ ростовский Иоанн.

Пожар во Владимире. Во Владимире снова был пожар, сгорело 14 церквей и более 1000 домов, князя великого дом едва уберегли.

Хитрость короля венгерского. Распря от зависти пустой. Война к Галичу. Несогласие о чужом. Король венгерский прислал в Киев ко Святославу послов, желая его от войны удержать, пока сын его Андрей в Галиче совершенно не утвердится, просил чтоб Святослав прислал к нему сына своего, обнадеживая ему прежнее обещание исполнить, которое с обоих сторон записями и клятвою утверждено было. Святослав же, желая Галич сыну своему получить, утаясь от Рюрика, послал к нему в Галич сына своего Глеба. А Рюрик, уведав о том, послал за ним Святослава Владимировича с боярами смышлеными. Глеб, будучи в Галиче, домогался об исполнении, но Андрей отговаривался ему, что из-за Владимира учинить ничего не можно. Того ради Глеб ни с чем возвратился в Киев. Рюрик, уведав обо всем том лестном поступке Святослава, стал на него гневаться и послал к нему с выговором, что он, не войдя с ним в согласие, учинил с королем договор и сына своего к нему посылал, чем преступил свою клятву и «нарушил нашу до сих пор твердо содержанную дружбу и любовь, поскольку между нами твердо поставлено, что одному без другого ничего с другими государями и народами не начинать». Святослав выговаривался тем, что сына своего посылал к королю не для союза на Рюрика или другого русского князя, «не желая тебе какую обиду сделал, но искал своей пользы чрез любовь с королем, чтоб Галич возвратить без войны и Владимира высвободить, а если Рюрик хочет войною оное учинить, то и я готов с ним идти». И о том учинилась между ними распря. Киевские вельможи, опасаясь, чтоб из того не учинилось между ними войны и разорения, упросили митрополита обоих их увещевать и умирить. Потому митрополит, ездя к Святославу и Рюрику, увещевал обоих, представляя им, что иностранный король венгерский, придя в область Русскую, Галич взял, «а вы, враждуя между собою, не прилежите о том, чтоб оный возвратить, и еще враждою вашею оного хотите со стыдом вашим утвердить и усилить, так что после не можете оного возвратить. Но лучше, умирясь, общими силами идти и, венгров из Русской области изгнав, снова достойного русского князя в Галиче посадить». И так, послушав оба совета его и бояр, примирились и, согласясь, собрали войска, пошли к Галичу, Святослав с сынами, а Рюрик с братиею своею. Идучи же стали договариваться, кому иметь Галич. Святослав хотел Галич сыну своему, а Рюрику давал города в Киевской области, но Рюрик того не хотел, давал Святославу Вышгород, Триполь, Василев и Белгород, а сам хотел Галич получить, чего Святослав не хотел. А разделить оное Галицкое княжество оба видели, что неудобно. И так, не могши согласиться, от Белгорода разошлись и войска распустили.

Ростислав Берлядин. Увещевание. Клятва по принуждению. Крайняя дерзость. Умер Ростислав Берлядин. Мзда изменникам. Галичане некоторые, желая сами от венгров избавиться, некоторое количество тайно согласясь, послали к Ростиславу Берлядину, сыну Иванову, звать к себе в Галич на княжение, обещая ему в том помощь учинить. Ростислав, поверив тем присланным, надеясь, что все галичане согласны, обрадовался тому посольству и просил Давида смоленского о помощи, который ему дал полк. Он же поехал из Смоленска к Галичу и, как прибыл на границу галицкую, взял 2 города галицких, а венгров порубив и пленив, пошел к Галичу по призыву их, надеясь войска галицкие иметь себе в помощь. Но вельможи галицкие о нем многие не знали, а другие и не хотели, особенно те, которых дети и братия были у короля содержаны, крепко держали сторону королевскую, иные великих награждений ради от короля продавали свое отечество, думая, что таким неправо полученным богатством вовеки сами и их дети будут веселиться. Но вскоре потом сами и с имением неправедным погибли. О, Господи, что сие есть, не дивно бы было, если бы то делали несмышленые невежды, но дивно, что мудрейшие вельможи, ослепясь, не видят, как прежде их множество за неверность к отечеству погибло, и памяти в наследии не остается, сами то презирая, творят и после совсем погибают. В то же время как король уведал о собрании Святослава и Рюрика, прислал к Галичу многие полки в помощь королевичу. Андрей же, уведав, что Ростислав идет к Галичу по совету и призыву галичан, не веря галичанам, стал их всех в клятву приводить о том, что они не согласны с Ростиславом. И несведущие о том право, винные же за страх, все крест целовали, отказываясь от Ростислава. Королевич послал против Ростислава полки галицкие, а венгров за ними. Ростислав с малым его войском, но с великою надеждою приближался к галицким полкам, не ведая обмана их, думал, что по обещанию их все его с честию примут, а от королевича отступят. С ним же было некоторое количество галичан, как те присланные, так и в пути приставшие. Сии познав, что полки галицкие хотят с Ростиславом биться, тотчас отъехали от него в сторону. Тогда бояре Ростиславовы советовали ему, что он сам видит, сколько от галичан обманут и что ему с таким малым войском нечего делать, чтобы возвратился без боя, не подвергая себя опасности погибели. Но он, желая храбростию своею галичанам отмстить, сказал: «Братия, вы помните, на чем мне крест целовали? Здесь же вижу, что ловят меня, словно птицу, ища головы моей. Но Бог нас рассудит, а я не хочу более по свету блудить в чужих землях, но или вотчину мою достать, или за оное здесь голову оставить». И напустил на полки галицкие, многих побил и сквозь полки их проехал. Но галичане и венгры, обступив его, бились жестоко долгое время, до тех пор пока едва не все Ростиславовы были побиты, а его, ударив копьем, с лошади свалили и взяли его тяжко раненым, едва живого внесли в Галич. Тогда галичане, видя князя своего настолько храброго и мудрого, все стали сожалеть. И учинив смятение, хотели его у венгров отнять и посадить на княжение. Но королевич, видя то, велел к ранам смертоносное лекарство приложить, и от того Ростислав умер. И погребли его с честию в монастыре святого Иоанна. Королевич, видя неверность к себе галичан, стал всячески их оскорблять и утеснять. Жен и дочерей венгры насильно брали к себе на постели, в церквах стали коней ставить и другие многие насилия им делали. Тогда галичане одумались и стали тужить, каясь, что Владимира, князя своего, изгнали и Ростислава, предав венграм, погубили, себе же позор и большую тягость нанесли, но помочь уже не могли.

Августа 4 дня обновлена снова Владимирская соборная церковь, на которой сделали 4 главы и, позолотив, освятили Лукою, епископом ростовским.

Родился Ярослав Феодор. Февраля 2 родился Всеволоду, великому князю, пятый сын и наречен Ярослав, а в крещении Феодор.

6698 (1190). Умер Святополк Юриевич туровский. Преставился князь Святополк Юрьевич, шурин Рюриков, апреля 19 дня и положен в церкви святого Михаила златоверхой, которую создал прадед его Святополк.

Умер Максим, еп. белгородский. Андриан, еп. белгородский. Преставился Максим, епископ белгородский, а на его место Рюрик поставил отца своего духовного Андриана, игумена Михайлова Выдобоского монастыря.

Владимир от венгров ушел. Королевич ушел. Владимир в Галиче. Владимир Ярославич галицкий с двумя его сынами и с княгинею содержался крепко у короля венгерского, который жил в шатре, поставленном на стрельнице. И удумав ночью, изрезав шатер оный, свил веревки из оного, по которым спустился на дол. Поскольку некоторые стражи были ему доброжелательны, войдя в согласие с ним, ожидали его внизу и проводили его в Немецкую землю. О чем уведав император, что он есть сестренич Всеволода, великого князя белорусского, с которым он любовь и частую переписку имел, принял его с честию и любовию великою (547). Владимир же обещал цесарю не только против венгров помогать, но каждогодную дань по 200 гривен платить. Император, весьма сему рад быв, определив при нем посла своего, послал к Казимиру польскому просить, чтобы его препроводил во Владимир и посадил на престол отеческий в Галиче. Казимир же, как из почтения и любви к императору, так и не желая венгров в столь ближнем соседстве иметь, отправил со Владимиром Миколая воеводу с войском, велев его проводить до Галича. Галичане, уведав о том, всенародно обрадовались, а королевич венгерский Андрей, слыша то, ушел из Галича. Галичане же встретили князя своего, и сел Владимир снова на престол свой августа 1-го дня (548). И немедленно послал с известием к вую своему Всеволоду в Суздаль, прося его, чтоб не допустил снова его изгнать, обещавшись быть всегда в воле его. Потому Всеволод послал к Святославу и Рюрику, а также к другим князям и Казимиру польскому просить, чтоб Владимиру помогли против венгров и не допустить оным обидеть, но скорее чтоб жену и детей Владимировых выручить. На что Всеволоду все обещались. И так вот утвердился Владимир в Галиче от того времени, не быв в нем никогда (549).

В то же лето император пошел в Палестину с великими войсками для взятия Иерусалима и гроба Господня из рук сарацинских (550).

Брак Давида Олеговича. Тисмень р., или Тясма. Кунтувдей кн. в несчастии. Тоглий кн. Война половцев. Урнаев. Боровой. Замыслы Святослава. Святослав, князь великий, женил внука своего Давида Олеговича на дочери Давида смоленского. Также вместе с Рюриком учинили мир с половцами и, веселясь, поехали вместе для ловли вниз по Днепру в ладьях до устья реки Тисмень (550а), где перебив множество великое зверей, а кроме того любовно веселясь каждый день, возвратились, чему все люди радовались. И той же осенью Святослав, озлобясь по некоей клевете на князя торческого Кунтувдея, взял его и содержал под крепкою стражею. Рюрик, уведав о том, послал к Святославу говорить, что сей муж столь знатный у черных клобуков, он же человек добрый и надобный, чтоб его отпустил и черных клобуков напрасно не оскорблял. Святослав, послушав Рюрика, хотя его освободил, но, ведая его мужем хитрым и храбрым, никак не приласкал, что было ему учинить весьма надлежало, только привел его к клятве. А Контувдей, не терпя сего ему учиненного поругания, ушел к половцам к князю Тоглию. Оные же, зная его храбрость и разум, обрадовались такому гостю, удовольствовали его скотом, конями и во всем. Он же, собрав к себе половцев немало, стал ездить в области Русские по обе стороны Днепра. Половцы, преступив клятву, совокупясь с ним и придя ко граду Урнаеву (551), который его оклеветал Святославу, взяв острог, дом Урнаев сожгли, двух жен его с детьми и все имение, а также много полона побрали. Оттуда ехав, разорили несколько сел и пришли к Боровому, хотели добывать, но уведав, что Ростислав Рюрикович в Торческом, возвратились в станы и оттуда часто набеги чинили, поскольку князей никоего не было. Святослав тогда был за Днепром на съезде с братьями своими. Рюрик прежде, думая, что Кунтувдей мстит свою обиду Святославу, посылал к нему говорить, чтоб Святослав сам не ездил, но призвал братию к себе. И видя, что Святослав его не послушал, Рюрик, оставив сына Ростислава в Торческом, сам отъехал в Овруч для своих дел и снова послал к Святославу говорить, чтоб он оставил сына или двух с войсками для обороны вместе с его сыном Ростиславом. И Святослав обещал прислать Олега, но не прислал, поскольку имел спор о владениях с Рюриком и Давидом смоленским, из-за которого ездил на совет к братии, а половцы разоряли области его.

Всеволод увещает к миру. Приказал послам. Рюрик, уведав намерение Святослава, немедленно послал ко Всеволоду, великому князю, жаловался на коварства Святослава. Всеволод тотчас послал от себя к Святославу с присланными от Рюрика и велел ему говорить: «Ты учинил к нам клятву на договорах, бывших между тобою и Романом, что как он, брат наш, в Киеве быв, чем владел, то и тебе отдали по любви, и, ежели ты в том стоишь, то мы с тобою как с братом ничего ко вражде не имеем. Если же поминаешь давнее, ту распрю и договоры, которые были при Ростиславе, то преступаешь клятву и понуждаешь нас к сопротивлению». И при том, если он утвердить мир не похочет, велели грамоты его мирные пред ним положить. Святослав, приняв грамоты, много спорил, не желая оные клятвою подтвердить, и с тем послов отпустил, но снова одумавшись, призвав их, в подтверждение клятву учинил и с любовию отпустил.

Черные клобуки на половцев. Война на половцев. Ростислав Владимирович. Ивля р. Колдич кн. Безбяк кн. Кобяк кн. Ярополк, кн. половецкий. Половцы побеждены. Брак Ярополка Юрьевича. Как только зима настала, лучшие люди в черных клобуках, вздумав половцам обиду свою отмстить, приехали к Ростиславу Рюриковичу в Торческ и говорили ему: «Ныне половцы часто на нас нападают, и хотя мы могли бы, совокупясь, на их станы идти, но нам одним без князя того учинить невозможно, а князей старших нет. Отец твой далеко, а Святослав сам за себя. Он же к нам немилостив за Кунтувдея. Ты же, князь, ныне после них здесь старейший, просим, чтоб ты для нас потрудился и пошел с нами, авось нам Бог поможет, из чего будет тебе честь и от нас благодарение». Сие представление Ростиславу приятно было, ибо он давно желал, где бы неприятеля видеть и себе в войне честь и любовь от подданных приобрести. А сие видел за полезнейшее, что в черных клобуках много было мужей искусных и храбрых, поскольку непрестанно, себя обороняя или ища прибытка, в войне пребывали, что ему и вельможи его присоветовали. И послал он к Ростиславу Владимировичу говорить, чтоб он пошел с ним на половцев. И оный, не отказываясь, немедленно к нему пришел. И совокупясь с черными клобуками, пошли наскоро к станам половецким до порогов, где захватили великие стада половецкие в лугах у Днепра. Но за Днепр на станы перейти было невозможно, поскольку лед был тонок, только захватили малые станы, бывшие на сей стороне, и возвращались к домам. Половцы, видя, что жены их, дети и стада взяты, совокупясь, перешли чрез Днепр и пошли за Ростиславом, желая свое возвратить, и в третий день догнали на реке Ивле. В войске половецком было три князя, Колдич, Кобяк Урусовичи и Безбяк Кончеевич, а четвертый Ярополк Томзакович прибыл к ним после со своим войском. Ростислав, видя множество половцев, учинил совет, и согласясь, полон и коней поставили в крепкое место, а сами, вооружась, пошли на них, отпустив стрельцов впереди, которые, сшедшись, стали между собою стрелять, а полки все помалу шли. Половцы, увидев полки русские, не дождавшись их, отступили, а стрельцы и черные клобуки, напав, въехали в середину. Тогда и все полки, наступив, гнали, рубили и пленили. Много их побито на сем бою, а в полон взято 600. Черные клобуки взяли князя Кобяка, но, не уводили, тут согласились и отпустили на откуп. Так получив победу, возвратились с честию и богатством многим. Ростислав, прибыв в Торческ, немедленно к отцу в Овруч поехал, но отец его был у тещи своей и шурьев в Пинске, ибо тогда была свадьба Ярополка Юриевича. Рюрик же хотел с шурьями идти на Литву, но поскольку тепло стало, а к тому же выпал снег великий, из-за которого в Литву идти было уже невозможно, то возвратился в Пинск, куда прибыл Ростислав. И была радость двойная как о браке, так и о победе Ростиславовой над половцами. И Рюрик, не держав Ростислава, обратно возвратил.

Кундерев гр. Якуш, кн. половецкий. Стяги в войске. Товаров. Половцы потонули. Святослав, великий князь, видя от половцев, а более от Кунтувдея, области свои разоряемыми, прибыл в Киев. И уведав, что Ростислав половцев победил, боясь, чтоб половцы для отмщения со многими войсками не напали, собрав войска, выступил к Кундереву. Тогда половцы, собравшись с князем Якушем, пришли Ростиславовою дорогою и хотели разойтись по селам для разорения. Но взяв языка, сведали, что Святослав у Кундерева стоит (пометав стяги) (552), нарушив строй и пометав копья, побежали назад, а Святослав, услышав, что они ушли, возвратился в Киев, сына же Глеба оставил с полком в Каневе. Половцы как только сведали, что Святослав возвратился в Киев, собравшись с Кунтувдеем, пошли к Товарову. Глеб, о том сведав, немедля пошел на них и застал у Товарова. Половцы, увидев его, тотчас побежали и, обломясь на Рси, не могли скоро перебраться, и Глеб их частию побил, а других в плен побрал. Много же их потонуло, а Кунтувдей с остальными ушел.

Умер лука, еп. ростовский. Иоанн, еп ростовский. Ноября 10-го дня преставился Лука, епископ ростовский, а на его место князь великий Всеволод избрал отца своего духовного Иоанна, попа от святой Богородицы, и послал к Микифору митрополиту, которого митрополит поставил января 23 дня.

Родился Святослав Гавриил. Февраля 8-го дня родился князю великому Всеволоду шестой сын и наречен Святослав, а во святом крещении Гавриил.

6699 (1191). Война на половцев. Игорь Святославич по совету с братиею пошел на половцев. И дойдя станов их, множество полона, коней и скота набрав, возвратился. А того ж года зимою Игорь с братом Всеволодом и племянниками да Святослав Всеволодич послал трех сынов своих, Всеволода, Владимира и Мстислава, Олег Святославич отпустил сына Давида; и шли они чрез Донец до Оскола (552а). Половцы, получив о том известие, отпустили все кибитки свои назад, а сами, совокупясь, ждали их. Игорь же придя, видя их в готовности множество великое, не хотел с ними в бой вступить, а половцы хотели к нему чрез реку переходить, но из-за наступившей ночи не пошли. Игорь, рассуждая, что сию ночь отступать опасно, поскольку степь пустая и половцы, услышав, тотчас, перейдя, нападут, но умыслил хитростию от них без вреда отойти, велел по горе под лесом ночью всех коней поставить далеко за собою. И когда стало рассветать, сам, отступив от реки, стал на низком месте между болот, а велел ездить от коней к войску и от войска к коням по несколько человек. Половцы, видя по передвижениям на горе немалое войско русское, не смели за реку перейти, и так простояли до ночи. Ночью же рассудил Игорь, что неполезно их более ожидать, пошли прочь как могли скоро и со всякою тихостию, а на рассвете стали под лесом в крепком месте. Половцы же, гнаться за ними не смея, возвратились без вреда.

В сем году в Суздале князь великий построил новый город деревянный, который срублен был в один год.

Дань с Ливонии. Ярослав Владимирович, князь новгородский, ходил с войсками новгородскими и псковскими в Ливонию и, придя в Юрьев, остановился. Ливонцы же, собрав дань от всех волостей, принесли, а остальное обещали прислать. И так Ярослав, не учинив им никоего вреда, возвратился.

6700 (1192). Половцы к Дунаю. Война на половцев. Святослав, князь великий, с Рюриком уведав, что половцы готовятся на войну, собрав войска и выйдя, стали у Канева и, стояв долго время, не получив о них никакого известия, возвратились и полки распустили. Половцы же, собравшись во множестве, пошли к Дунаю на болгар. О чем уведав, лучшие мужи в черных клобуках, вздумав на половцев зимою идти, послали от себя к Рюрику просить, чтоб отпустил с ними сына Ростислава. И Ростислав от себя послал к отцу Рохволда проситься с ним. Но Рюрик не пустил, из-за того что, не обменявшись известиями со Святославом, невозможно, а ожидать от Святослава времени недостанет. Черные же клобуки, призвав Святослава и Ростислава Владимировичей, пошли с ними и дошли до брода в порогах. И тут, не нашедши половцев, князи хотели идти за Днепр, а черные клобуки не хотели, поскольку их ближние свойственники в половцах сидели за Днепром близ тех мест. И так, учинив распрю, возвратились без пользы.

Вдерен. Рюрик, сожалея о Кунтувдее, старейшине берендеев, что без него не весьма порядочно в них было, послал его призывать обратно от половцев, обнадежив его совершенною безопасностью. Посланные, пойдя, примирили Кунтувдея и князям половецким, приятелям его, клятву дали, что ему никоего вреда не учинят. И половцы знатные приехали с ним к Рюрику. Рюрик, приняв их с честью и одарив, обратно отпустил, а Кунтувдею для утешения их дал город Вдерен на Рси.

Подстриги. Великий князь Всеволод учинил подстриги сыну своему Юрию апреля 25 дня. В тот же день и на коня его посадил (553), и была во Владимире радость великая.

Родился Владимир Димитрий. Октября 25 дня родился Всеволоду, великому князю, седьмой сын и наречен в прадедово имя княжески Владимир, а в крещении Димитрий.

Война на литву и семигаллов. Князь Ярослав Владимирович новгородский, по просьбе полоцкого князя, съехались на Луках Великих с ним, и положили идти вместе на литву и на чудь за Двину, которые дани Новгороду, обещав, не заплатили. И когда зима настала, князь полоцкий с братиею пошел на литву, а Ярослав с новгородцами и псковичами – на семигаллов мимо Юрьева. И много повоевав, со множеством полона и скота возвратились, а юриевцы от всех волостей дань заплатили.

Медвежья голова гр. В том же году на Петров день князь Ярослав ездил в Плесков и сам тут остался, а дворовых своих с плесковичами посылал в Ливонию воевать. И взяли город Медвежью Голову (554), и сожегши, возвратились.

6701 (1193). Вервил кн. Осолук кн. Изя кн. Съезд с половцами в Каневе. Истякуп кн. Тоглий кн. Коварное требование. Чернобель. Святослав, князь великий, видя, что Рюрик, призвав Кунтувдея и учинив мир с половцами лукоморскими (555), остался с сей стороны безопасен, а на той стороне Днепра от Донца половцев не мог Святослав примирить, послал к Рюрику просить, чтобы вместе созвать всех и умирить. И согласясь, послали: Святослав к Донцу и Снопороти за Бургевичами, Вервилом, Осолуком и Изей, а Рюрик за лукоморскими, Якушем и Тоглием. И в осень, совокупясь для оных, выехали к Каневу, где стали с войсками ожидать князей половецких. Рюрик послал против лукоморских сына своего Ростислава, который привел Истякупа и Тоглия к Каневу, а Бургевичи, придя, стали на той стороне Днепра против Канева, не хотели переехать к русским, но прислали сказать Святославу и Рюрику: «Если вам до нас нужда есть, то приезжайте сами к нам». Князи же, познав коварство их, сказали им: «Поскольку сего издревле никогда не бывало, чтоб князи русские ездили к вам для договоров, того ради и ныне мы, поскольку непристойное, учинить не можем; и если хотите мира, то придите к нам, если же не хотите, то вольны возвратиться». И Бургевичи, не захотев клятвы учинить, поехали прочь. А лукоморские желали мир учинить, но Святослав не хотел, рассуждая, что «невозможно мне с сими одними мириться, а другую половину без мира оставить». И хотя Рюрик прилежно советовал, чтоб сих примирить, но Святослав боялся Рюрикову сторону в покое оставить. Разъехались, ничего не учинив. Рюрик же, рассудив с вельможами своими, послал Святославу говорить: «Поскольку ты мир учинить с поморскими половцами не хотел и мне невозможно безопасным быть от нападения, того ради, думаю, лучше нам половцев войною упредить и тем к миру принудить. И если тебе так угодно, пришли ты свое войско, а я свое имею готово, чтобы тем от нападения свою землю от сей стороны охранить». Святослав отказался, сказав, что этой зимой невозможно ему того учинить, поскольку у нас жита не родились, и лучше беречь свою землю. Рюрик ему ответствовал: «Раз тебе невозможно на половцев идти, то мне нужно идти на литву по просьбе шурьев моих и полоцких; а также имею нужду в Овруче кое о чем распорядиться». Святослав, осердясь, что Рюрик едет на литву, сам уехал за Днепр в Черниговскую область, а Рюрик, оставив сына Ростислава в Чернобеле, сам отъехал в Овруч.

Война Ростислава на половцев. Ивля р. Победа над половцами. Сагоиты. Ростислав в Смоленске. У тестя. Черные клобуки, уведав, что половцы безопасно по Днепру стоят, послали от себя просить Ростислава, чтоб с ними пошел на половцев, представляя ему, что они хотели о том просить у Рюрика, отца его, «но поскольку он пошел на Литву, то не надеемся, чтоб и вас отпустил; однако ж сие дело не на долгое время, и если ты отцу будешь потребен, то можешь к тому времени возвратиться». Ростислав весьма тому рад был. И созвав бояр, объявил им обо всем. И согласясь на то, не объявив отцу, взяв войско свое, поехал из Чернобеля к Торческому, а в Триполь к сестреничу своему Мстиславу Владимировичу послал сказать, чтоб он со своим войском ехал к Торческу. Мстислав немедля с Дедославом Жирославичем, воеводою своим, прибыл к Ростиславу, догнав его за Росью, и пошли наскоро набегом, чтоб половцы не могли уведать. И придя к реке Ивле, взяли стражей половецких, от которых уведали, что станы половецкие на сей стороне, а кони и скот от того места день езды. Они же ехали чрез всю ночь. И на рассвете, доехав, ударили на половцев, и разбив станы, побрали множество пленников, коней и скота. В плен же брали только княжичей и знатных половецких, а прочих всех порубили, и немедля пошли обратно. Половцы, уведав, что станы их разбиты, жены и дети пленены, совокупясь, погнали за ними. И догнав Ростислава, видя его в силе немалой, не смели на него напасть. А Ростислав со всем пленом половецким и множеством русских, освобожденных из плена, пришел в Торческ декабря 25 дня со славою и корыстью великою. И не долго быв, поехал к отцу в Овруч (со сагоитами) с княгинею и детьми (556). Рюрик же хотел тогда идти на литву, но Святослав прислал к нему говорить, что Ростислав разбил станы половецкие и их озлобил, а сам уехал (556а). «Ты же хочешь идти на литву, оставив землю свою без обороны, то можешь более здесь потерять, нежели там приобрести». Того ради Рюрик принужден был второй раз, путь свой на литву оставив, возвратиться в Русь со всеми полками. Ростислав же выпросился у отца ко стрыю своему Давиду в Смоленск и с домом. Давид весьма обрадовался приезду Ростислава, принял его с честию и веселия многие для него учинил. Всеволод Юриевич, уведав, что зять его и с дочерью в Смоленске, послал его звать к себе. Ростислав испросил у стрыя позволения, и Давид, одарив его, отпустил в Суздаль к тестю его и с домом, чему князь великий Всеволод весьма обрадовался и держал у себя зятя с дочерью до лета с великою любовию и, одарив, отпустил, провожая их три дня со множеством вельмож своих.

Родился Мстислав Феодор Давидович. Князю Давиду Ростиславичу смоленскому родился сын и нарекли его Феодор, а княжеское имя Мстислав.

Карачев. Святослав и Рюрик, уведав, что половцы к войне собираются, ожидали, что они будут на сей стороне. Того ради, совокупив войска, стали у Василева и стояли более 40 дней, но не дождавшись и чрез посланных никакого правого известия не получив, думали, что оные в иное место пошли, войска распустили. Святослав поехал за Днепр в Карачев, а Рюрик в Белгород. Вскоре же потом половцы, придя к Переяславлю во множестве, великий вред в области Святославовой учинили, поскольку за неимением войск оборонять было некому. И так половцы со множеством пленных возвратились.

Церковь суздальская. Августа 15 дня Всеволод, великий князь, обновил в Суздале церковь святой Богородицы, которая от недосмотра при построении развалилась. Оную, построив снова, покрыл оловом, и освятил епископ Иоанн.

Умер Гавриил, еп. новгородский. Мартирий, еп. новгородский. Жребием избрание епископа. В Новгороде преставился архиепископ Гавриил. На место же его во избрании учинилась распря. Князь и некие вельможи и попы хотели Мартирия игумена вежицкого, другие – игумена антониева Евлавия, а простой люд – Евфросима, игумена юриевского. И не могши согласиться, положили избрать жребием. Написав всех трех игуменов имена на хартиях, положили на престол и послали софийского попа Благодара взять с престола один жребий, на которого народ смотрел, он же вынул имя Мартирия. И так того ввели в дом архиепископов.

Подстриги Ярослава II. Князь великий Всеволод учинил подстриги сыну Ярославу, для которого созваны были князи, а также от клира и вельможи многие, и веселились довольно.

Война на югдор. Воевода глупый. Новгородцы отправили войско на югров с воеводою. Оный, перейдя Двину, взял на реке Юге первый град, и пошли к другому, около оного стояли 5 седмиц. И выслали югдоры к воеводе с обманом просить, чтоб их не погубили, сказывая, что они в дань зверей собирают и хотят отдать. После малого же времени вышли другие и просили, чтоб воевода, взяв с собою 12 человек, вошел в город и дань принял. Воевода же так глуп был, а более льстясь на обещанные ему подарки, взяв с собою попа и 12 человек, пошел в город. И когда вошли, то югдоры тотчас их всех побили, потом, выйдя, позвали еще 30, и тех побив, еще позвали 50, и тем вошедшим то же учинили. И так как новгородцы обнадеялись на мир, а к тому же, что управителя не было, стояли без всякой опасности, югдоры же, ночью выйдя, остальных всех побили, так что новгородцы и вести о том не получили. Всему же тому злу наставник был новгородец Савка, ушедший к югдорам, и на все то зло князя югдорского привел. О чем двиняне уведав и опасаясь себе беды, прислали с известием в Новгород.

Хутынь монастырь. Умер Варлам хутынский. В том же году Варлам, игумен хутынский, заложил церковь каменную Преображения Господня и после того вскоре сам преставился.

Октября 25 Всеволоду, великому князю, родился восьмой сын и нарекли его в отцово имя Димитрий.

6702 (1194). Распря о Тмутаракани. Послы греческие для сватания. Евфимия Глебовна. Пострижение пред смертию. Умер Святослав III. Святослав, великий князь, имея вражду с рязанскими князями о некоторых волостях тмутараканских, посылал к ним неоднократно, требуя, чтоб отдали, но те уступить не хотели. Он же собрал братьев, Ярослава черниговского, Игоря северского и прочих, к Курску, а также послал ко Всеволоду Юриевичу просить от него помощи. Но Всеволод, ведая правду рязанских, Святославу не только отказал, но и не советовал ему, обещая в правде рязанским помогать. Святослав же с гневом возвратился из Карачева апреля 23 дня, и везли его на санях, поскольку ему в ноге приключилась болезнь. Потом поехал в насаде Десною. И приехав в Вышгород молиться в пятницу, вошел в церковь поклониться гробам Бориса и Глеба и гробу отцову, но поп с ключем на то время отлучился. Он же, разгневавшись на попа, в субботу возвратился в Киев. В воскресенье же, в праздник святых мучеников, июля 24-го, хотел ехать к церкви из нового своего дома, но не мог ехать. А поутру рано приехали с известием от послов греческих, которые шли просить у Святослава внучку Евфимию Глебовну за царевича. Святослав послал к ним знатных киевлян для принятия, а сам весьма стал ослабевать, и потемнилось зрение его, а также и язык ослабел. Он же, воздохнув, спросил у княгини своей: «Когда будет Макковей?». На что она отвечала: «В понедельник» (августа 1-е). Он сказал: «Ах, я не дождусь дня того». И, осмотрясь, нечто княгине хотел сказать. Она, дознавшись, что некое ему привидение было, спрашивала его, но он, не отвечав на вопрос, сказал: «Я верую во единого Бога». И тотчас велел себя постричь. Между тем послал в Белгород за Рюриком, сватом своим, который неумедля прибыл. И просил его Святослав, чтоб не оставил княгиню его и детей, передавая ему Киев со всею властию. И преставился июля 27 дня, положен в монастыре святого Феодора. Был на великом княжении 17 лет.

КНЯЗЬ ВЕЛИКИЙ РЮРИК II ВТОРОЙ РАЗ НА ВЕЛИКОМ КНЯЖЕНИИ

После смерти Святослава, великого князя, Рюрик Ростиславич приехал к Киеву. И встретили его митрополит и игумены с крестами, а также вельможи и все киевляне от мала и до велика с радостию великою. Рюрик, войдя в церковь Софийскую и помолясь, вошел в дом свой со славою и честию великою. Радовалась тому вся земля Русская, христиане и язычники, что снова племя Владимирово престол обновило. А кроме того любили его, потому что он всех приходящих к нему принимал с любовию, и просьбы выслушивал терпеливо, и никого не прогонял, как христиан, так и язычников.

Владимирский замок. Июня 4-го заложено во Владимире замок (детинец) строить дубовый, и насыпали землею вал немалый, и церковь святой Богородицы после пожара обновлена Иоанном епископом. В Переславле у Клесчина озера срубили город новый, а ветхий сломали.

Умер Игорь Глебович рязанский. Преставился Игорь Глебович рязанский.

6703 (1195). Давид Ростиславич в Киеве. Рюрик, великий князь, приняв престол русский, послал немедленно в Смоленск к брату Давиду с объявлением и звал его к себе на совет, чтобы разнарядок учинить во владениях князей рода Владимирова. Давид, немедля собравшись, пошел к Киеву из Смоленска ладьями. И когда прибыл к Вышгороду в среду Русальской седмицы, тут Давид остановился. На следующий день звал его Рюрик к себе на обед, и тут довольно веселились. После веселия же Рюрик, одарив брата, отпустил от себя. Потом звал его к себе на обед Ростислав Рюрикович в Белгород, куда и Рюрик приехал. И веселясь также, Ростислав немало одарил стрыя своего и отпустил. Потом звал Давид к себе в Белгород Рюрика с детьми, а также прочих князей и знатных киевлян и, одарив, брата и племянников отпустил с любовию и веселием. Потом Давид звал черных клобуков знатных всех, и были у него довольно потчеваны, и одарив, отпустил. Потом киевляне звали Давида каждый к себе на пир и дарили ему много. Напоследок Давид звал всех киевлян на обед и, отпотчевав их довольно, отпустил. После окончания сих пиров Рюрик с Давидом советовались о братии и племянниках своих. И распорядившись обо всем, чрез три дня Давид возвратился в Смоленск с честию многою.

Умер Всеволод Мстиславич. Преставился в Белже Всеволод Мстиславич, правнук Мстислава Великого, в апреле месяце.

Всеволода III требование неправое. Неправое собрание прах. Андрея II-го порок. Всеволода III требование в Руси. Бояр мудрый совет. Архив в церкви. Митрополит клятвопреступлению учит. Крайняя дерзость на невозможное. Всеволоду удел Романов дан. Вражда Рюрика с Романом. Князь великий Всеволод, уведав, что Рюрик, сев на престоле, разделил область Русскую племянникам своим и зятю своему Роману дал города, захотел своим детям там удел получить, ибо имел тогда 5 сынов, для которых недоставало ему городов, чем наделить, не взирая на предведение Божие, что и малое праведное имение богатит чада, как пророк говорит: «Не видели праведника оставленным, ни даже чада его не просят хлеба» («Праведник ходит в своей непорочности: блаженны дети его после него!»). А о богатящихся неправо и презирающих милость Божию тот же говорит: «Дети его да будут сиротами, и жена его – вдовою; да скитаются дети его и нищенствуют». Был ненавидящим брата своего Андрея, хотя многие церкви от собрания неправого воздвиг. Но где сыновья его? (557). Прислал в Киев послов своих к свату (по дочери, а по родству племяннику внучатому) Рюрику говорить: «Вы меня нарекли во всем племени Владимировом старейшим. Ныне ты сел на престол киевский и раздал волости младшим во братии, а мне части не уделил, якобы я участия не имел, то я увижу, как ты с ними можешь себя и землю Русскую охранять». Рюрик, слыша то от послов белорусских, что на него Всеволод нарекает, а кроме того, что дал зятю своему Роману лучшие города, оскорбился сим. И опасаясь, чтоб не дать тем к тяжкой и долгой войны причины, как у Юрия со стрыем его Изяславом от такого ж требования произошла, рассуждая, которые бы города ему дать, спросил у послов, которых Всеволод велел просить. На что те отвечали: «Торческ, Триполь, Корсунь, Богуслав и Канев», которые отдал он зятю Роману и клятвою с крестным целованием утвердил. Рюрик, не желая того нарушить, давал ему иные города, но Всеволод, ненавидя все племя Мстиславово, как отец его и брат оного, ненавидя, изгоняли, но Бог их соблюдал, не хотел иной волости взять, только Романову, в чем учинили послы с боярами Рюриковыми великое прение, и хотел Всеволод против Рюрика войну начать. Киевские вельможи все Рюрику советовали, что ему не прилично, преступив клятву, у зятя отняв, Всеволоду отдать и за то с зятем и другими князями войну начать, рассуждая: «Какую, Рюрик, надежду можешь иметь на Всеволода, если здесь война начнется, и чего можешь бояться, если б Всеволод хотел силою что взять, когда сих не оскорбишь? К тому рассмотри договоры прежние, когда Всеволод, взяв от брата твоего Романа и от Святослава Новгород, навечно от Русской земли и Киева отказался, а ныне, преступая клятву, требует от тебя волости и хочет тебя со всеми князями поссорить». Рюрик, призвав митрополита Никифора, велел ему сыскать все договорные грамоты Всеволодовы с Романом Ростиславичем и Святославом Всеволодичем о волостях, за что хочет быть война со Всеволодом. Митрополит же, имея те грамоты у себя в хранилище церкви Софийской, ведал, что в них написано, и вместо того, чтобы отвращать от греха и клятвопреступления, скорее научал тому, говоря Рюрику: «Князь господин, мы от Бога поставлены в Русской земле учением вас наставлять, а от кровопролития воздерживать. Ныне же вижу, что о волости, Роману данной и клятвою утвержденной, хочет война в вас быть, так как ты, не желая, клятву преступил, оную, отняв у Романа, отдать Всеволоду, боясь в том греха. Но я с тебя ту клятву и крестное целование снимаю на себя (558), а ты, послушав меня, возьми волость у Романа, зятя твоего, и отдай ее старейшему в роде твоем, Всеволоду. Роману же дай иную вместо той». Рюрик, поверив митрополиту, презрев совет мудрых мужей, послал к Роману, зятю своему объявить, что Всеволод неотступно просит городов, данных Роману, и что он намерен отдать, а Романа наградить. Роман ответствовал ему: «Отец, я не хочу, чтоб ты из-за меня со Всеволодом войну имел, но ведаю, что тебе тем у Всеволода в любовь не войти и пользы не найти. Однако ж доволен буду, если ты мне такую же достойную или цену дашь, чего оная стоит». Рюрик, получив сей ответ, послал ко Всеволоду своего посла, велел ему объявить, что которой области просил от него, оные 5 городов отдает ему. И при том послал к нему грамоту договорную, которую Всеволод, приняв, утвердил клятвою с крестным целованием. И тотчас Торческ отдал зятю Ростиславу, а в прочие послал своих посадников, и этим великую беду нанес. Роман, уведав о том, что Всеволод, взяв у него города, зятю своему, а его шурину Ростиславу отдал, послал к тестю Рюрику с выговором, поставляя ему то в согласие со Всеволодом, якобы Рюрик отнял у него для сына своего, нарушив клятву и крестное целование. Рюрик, ведая свою в том правду, что никогда не хотел того учинить, но послушал совета митрополита и своих злых советников, послал к Роману говорить, что он дал сперва Роману область лучшую. Но поскольку Всеволод, за то разгневавшись, грозил войною за Романа и что ему чести не учинил, то Рюрик Роману точно объявил, и он сам уступил, прося вместо оной область другую. И так вот по согласию его то учинено, из-за того, что «нам Всеволод нужен и все племя Владимирово почитают его за старшего, а что он дал Ростиславу, то уже в его воли. Ты же мне сын, и даю тебе область иную, равную той». Роман же не хотел никакой области иной взять, ни любви с тестем иметь, тотчас начал советоваться, как бы оное тестю отмстить, и послал тайно к черниговским и северским, учинил с ними союз на тестя своего, и клятвою утвердили.

Роман на тестя. Союз с черниговскими. Роман в Польшу. Свойство с поляками. Междоусобие польских. Мешек польский. Поляков обещание. Рюрик, слыша, что Роман учинил союз с Олеговичами, обещав Ярославу великое княжение, начал советоваться с вельможами своими и послал о том Всеволоду Юриевичу объявить о союзе Романовом с Олеговичами и что подбивает их на него и на все племя Владимирово: «Он же, поскольку старейший во всех нас и из-за него сия начинается война, того ради должно ему думать о своей чести и нашей». Также послал к Роману, велел, обличив его, бросить пред ним договорные грамоты. Роман, убоявшись сего, ведая, что Рюрик пред ним силен и близко, а черниговские помощи учинить не успеют, уехал в Польшу к Казимировичам и племяннице своей, матери их, Елене, прося у них помощи. А Казимировичи ответствовали ему, что им, хотя они весьма бы ему помогать рады, да невозможно, поскольку на них напал стрый их Мешек и разорил, отнимая уделы их. Из-за того нужно им прежде себя оборонить и покой получить, а потом помогать ему обещали и просили Романа, чтоб он с войском своим пришел к ним на помощь против Мешека, и ежели, совокупясь, Мешека победят или к миру принудят, тогда могут ему со всеми поляками помогать.

Рассуждение о войне и мире. Романа властолюбие. Роман, приняв сие за благо, тотчас, возвратясь, собрал все войска свои и племянников своих на Мешека. И хотя ему некоторые вельможи советовали, чтоб он примирился с тестем и был в покое, не вдаваясь в столь дальние замыслы, где ему два страха предстоят, первое против Мешека, потом против тестя воевать, и кто может ведать, как с каким удастся, но Роман, поскольку власти и чести весьма желал, презрел оное и говорил: «Если мне Бог даст победить Мешека, то, совокупив всех поляков, исполню с ними честь и хотение мое, а мира просить и винным себя представить никому не хочу». И пошел в Польшу.

Междоусобие поляков. Бой Романа с поляками. Роману поляки изменили. Роман ранен. Бой сомнительный. Мешек победитель. Роман просит у Рюрика прощения. Мешек, не желая биться с Романом, послал к нему послов, прося, чтоб его примирил с племянниками его, обещая Роману заплатить его военные убытки. Роман же, блюдя племянницу свою и ее детей, Лешка с братом, более послушав воеводу их, который пришел к Роману с 3000 поляков, и слушая своих советников, устроился против Мешека, на левой стороне поставил воеводу польского с его людьми против Мешека, сам стал на правой против сына Мешекова. И хотя место было весьма Роману не способно, ибо пришел дол пред ним, а воевода польский стоял на высоком месте, однако ж Роман смело на поляков наступил и тотчас полки сына Мешекова смял, но Мешек воеводу Лешкова сбил и отнял высокие места. Роман тотчас познал, что воеводою обманут, не гнался далее, но поворотил против Мешека. А поскольку Мешек захватил все высокие места, и Роману весьма трудно было против него биться, ибо Романовы стрелы не долетали, а Мешековы с высоты весьма ему вредили, где Роман сам тремя стрелами был ранен и много от его храбро наступающих войск побито было. К тому же ночь наступила, и принужден был отступить в обоз. А Мешек, сам быв ранен и потеряв также довольно людей, боясь храбрости Романовой, пойдя с места того, стал за болотами. Роман стоял на том месте 12 дней, собирая свои войска и ожидая от Кракова польских полков в помощь, которые к нему шли. Но Мешек, перехватилв тех на пути, разогнал и к Роману не допустил, о чем уведав, Роман возвратился во Владимир (559). И придя, видя, что его предприятия против Рюрика не удались и в надежде обманулся, переменив злобу свою на лестную покорность, послал к тестю Рюрику посла своего, признавая вину свою, просить прощения. Также послал и к митрополиту Никифору, прося его о заступничестве. Хотя довольно ведал, что его вражда с тестем от митрополита произошла, но покорно просил, чтоб Рюрик снова принял его как сына и гнев на него оставил. Никифор митрополит рад был сему, и чтоб снова всеенную им вражду успокоить, прилежно просил Рюрика о Романе.

Мир Рюрика с Романом. Полона. Рюрик, не желая сам видеть беспокойства в государстве и послушав просьбу митрополита, отпустил вину Романову и, учинив совет, дал такой ответ митрополиту: «Поскольку Роман кается о своей вине и просит чрез вас прощения, и если он совершенно хочет в том стоять и меня как отца почитать, во всем право со мною быть и оное клятвою с крестным целованием утвердит, то я его приму в любовь прежнюю и буду иметь как сына». И, уверясь в том клятвою присланных от Романа, послал к нему своего посла привести ко кресту, что Роман немедля учинил. А Рюрик ему дал Полону да половину области Корсунской с городом Корсунью.

Саранча. В том же году была саранча в Русской земле, много жит и травы поела.

Требование от черниговских. Когда осень настала, Рюрик, войдя в согласие со Всеволодом, великим князем белорусским, и братом Давидом смоленским, послали к Ярославу черниговскому, Игорю северскому и ко всем Олеговичам, чтобы они отреклись от учиненного против Рюрика и всего племени Владимирова с Романом договора и о дружбе учинили клятву, что им не искать Ростиславичевых областей, Киева и Смоленска под ними и под всем племенем Владимировым, а владеть так, как разделил праотец их Ярослав Великий со Мстиславом, братом своим, по Днепр. А они все, что принадлежало издревле к Чернигову, искать и требовать не будут.

Прение Владимировичей с черниговскими о великом княжении Киевском. Черниговских хитрость в договоре. Олеговичи, совокупясь, рассуждали о том и ответствовали Всеволоду: «Мы под тобою и сватом твоим Рюриком, а также и Давидовой области Смоленской, все, что есть ваше, не ищем и не желаем, и пока Рюрик Киевом владеет, лишать его не хотим. Но чтоб нам Киева и великого княжения Русского вовсе отречься и отдать в ваше племя Владимирово, того учинить не можем, поскольку и мы не венгры, ни поляки, но внуки того же Ярослава и еще от старейшего его сына Святослава, а Владимир сын от младшего его сына Всеволода. Того ради после смерти Рюрика оное принадлежит старейшему, кому Бог даст». И так было о том прение большое. Всеволод конечно хотел оправдать племя Владимирово тем, что Владимир и его сын Мстислав имели оное по согласию общему под собою, хотя тогда от племени Святослава и Олега старейшие им были, и вся земля Русская от любви Владимиру и после него Мстиславу старейшинство дали. И хотел на них Всеволод той же зимой с войсками идти. Олеговичи, убоявшись силы Владимировичей, послали ко Всеволоду послов, бояр своих да игумена Дионисия с лестным договором учинить мир на всей воле его, не упоминая о Киеве ничего. Всеволод, поверив тому, учинил мир, что владеть каждому своим и никому другого области не искать, а войска распустил. Тогда же послали они и к Рюрику других послов, говоря: «Мы на тебя никакого лиха не мыслим и Киева под тобою не ищем. И хотя мы сей зимой не могли с вами и со Всеволодом договора окончить, но ныне на том примиримся, пока со Всеволодом и братом твоим Давидом обо всем договоры не докончим и совершенно не примиримся, тебе на нас, а нам на тебя не воевать».

Мир с черниговскими. Рюрик, учинив совет с вельможами, послал в Чернигов к Ярославу и ко всем Олеговичам, желая их со Всеволодом и Давидом примирить, велел с ними договор учинить на том, что до общего всех согласия войны не иметь. И оное с обоих сторон клятвою утвердили. И Рюрик войска свои, а также детей своих и диких половцев распустил, одарив их дарами многими, а сам поехал в Овруч для своих дел.

Брак Константина. Князь великий Всеволод женил старшего сына своего Константина на Агафии, дочери Мстислава Романовича, и венчан был в церкви святой Богородицы златоверхой во Владимире Иоанном, епископом ростовским. При этом был сам князь великий с княгинею и со всеми детьми, рязанский князь Роман Глебович и братья его, Всеволод пронский и Владимир с сыном Глебом, муромские Давид и Юрий с княгинями и боярами их. И праздновали семь дней с великим веселием. И была во Владимире о том радость великая. К сему съехалось во Владимир множество купцов от Киева, Новгорода и болгар с узорочными богатыми товары.

Землетрясение. В том же году после Феодоровой седмицы во вторник 4 марта в 9 часов дня было землетрясение во всей Киевской области. В Киеве церкви колебались, люди, от страха бегая, не могли на ногах стоять, некоторые падали, другие, ухватясь за что-либо, держались трепещуще. Но благодатию Божию вреда великого не учинилось, разве печи разрушило. И о том были предвещания (от суеверных) многие, некоторые добро, другие зло предсказывали (560).

Умер Изяслав Ярославич. Февраля 10-го преставился князь Изяслав Ярославич, младший сын Ярослава Изяславича, и положили его в монастыре Феодорове.

Война черниговских на Витебск. Брак Ростислава Святославича рязанского на смоленской. Бой. Смоленчане, леса убоясь, бежали. Победа с обоих сторон. Неосторожность в бою воеводы. Мстислав Романович пленен. Борис, кн. друцкий. Черниговские к Смоленску. Ярослав Всеволодич черниговский по совету с братиею своею и племянниками, преступив клятву, данную Рюрику, что не воевать, пока послы от Всеволода и Давида, съехавшись с ними, договоры не учинят, в великий пост послал племянника своего Олега к Витебску на зятя Давида, а Рюрик тогда был в Овруче. Олегович же, не дойдя Витебска, вошел в землю Смоленскую. О чем услышав, Давид смоленский послал племянника своего Мстислава Романовича с полком своим и рязанского княжича Ростислава Святославича, зятя своего, князя Глеба Владимировича и Ярослава Всеволодича со смоленчанами против черниговских. И в то самое время, как в Киеве трясение земли было, встретились полки обоих. Олеговичи устроили свои полки к бою, отоптав снег, ибо тогда снега были велики, а Мстиславово войско, увидев их и не могши устроиться из-за леса близкого, напустилось на них. И тотчас Олегов полк смяли и сына его Давида ранили. Тысяцкий Давидов со смоленчанами определен был на полоцкий полк, который пришел в помощь черниговским и стоял на левой стороне к лесу. Но смоленчане, не доехав до оного, убоясь, побежали. Некоторые говорят, якобы смоленчане поросли, бывшей за полком полоцким, убоялись, приняв оное за войско; другие утверждали, что они с полоцкими тайно согласие имели и, не бившись, ушли. Полочане, видя Мстислава одолевающим Олега, не гнали за смоленчанами, но, поворотясь, ударили в тыл на Мстислава и оный смяли, поскольку Мстислав при оном не был, но с передними гнался вслед за полком Олеговым и, возвращаясь к ночи на место, думал, что уже всех победил. Не ведая, что свои назади разбиты и побеждены, въехал в неприятельские полки, надеясь, что его стояли. Полочане же, опознав Мстислава, обступили около и пленили со всеми бывшими при нем. Ростислав Владимирович, Давидово войско и рязанский княжич, гнавшиеся за Олегом, возвращались и, видя пехоту свою сбитой от полочан, не ведая, что Мстислав пленен, пришли в смятение и побежали к Смоленску. Олег Святославич, уведав, что полочане смоленчан победили и Мстислава пленили, возвратился к ним ночью и обрадовался весьма, выпросил у Бориса, князя друцкого, Мстислава Романовича и послал с известием ко стрыю своему Ярославу в Чернигов и к братьям о победе и пленении Мстислава. Притом приказал сказать, что взятые смоленчане сказывают, что они все Давидом недовольны и биться за него не будут, и представлял, чтоб, не упуская сего удобного случая и способа, собравшись, шел на Смоленск. Ярослав со всеми племянниками, весьма обрадовавшись сему и надеясь Смоленск со всею областию без труда захватить, немедленно собрав войско, пошли набегом к Смоленску.

Рюрик вступился за брата. Войны объявление. Ярослав убоялся. Рюрик, уведав о том несчастии брата своего, послал из Овруча на перехват к Ярославу с договорными грамотами, велел ему объявить: «Ты учинил мне клятву не начинать войны, пока послы, съехавшись, обо всем договоры не учинят. А ныне, преступив оное, пошел на брата моего к Смоленску, желая его убить или изгнать, и тем уже преступил договоры. И ты пойди к Смоленску, а я пойду к Чернигову, и узрим, что нам Бог даст». Ярослав, слыша то, убоялся, не пошел к Смоленску, с пути возвратился в Чернигов. И немедленно послал к Рюрику послов своих, оправдываясь в своем договоре, что он по согласию Рюрика послал племянника на витебского, а Давид, помогая зятю, выслав войска, хотел племянника его разбить, только Бог Олега охранил. На оное Рюрик послам ответствовал: «Я Витебск Ярославу уступил с тем договором, что прежде согласиться о том с братом Давидом. И с тем послали людей к Давиду. Но Ярослав, не дождавшись от Давида отповеди, послал племянника Олега, который, вступив в область Смоленскую без ведома Давидова, в Смоленской области чинил разорения и обиды. То должность Давида привела свою землю оборонять, и послал племянника своего Мстислава, которого Ярослав, взяв, держит, как пленника, чтоб его и всех людей немедленно отпустил и затем о мире говорил». Но после многих споров послы, ничего не учинив, возвратились.

Умер Глеб Юриевич туровский. Марта 7 дня преставился в Турове князь Глеб Юриевич,(560а) правнук Ярополков, шурин Рюриков, и привезши его в Киев, положили в церкви святого Михаила златоверхой. Оного тело встретил митрополит с игуменами у врат града.

Златые Врата владимирские. Во Владимире на Златых вратах заложена церковь Зачатия святой Богородицы мая 30-го дня.

6704 (1196). Война на черниговских. Хитрость черниговских. Рюрика ответ. Рюрик, великий князь, по совету, учиненному с князями и вельможами, послал послов ко Всеволоду Юриевичу в Суздаль с тем, что Всеволод прежде согласился с ним и братом его Давидом с Рождества Христова со всеми войсками идти на черниговских и совокупиться всем у Чернигова. И Рюрик, совокупив свои и других князей войска, а также половцев призвав, ожидал от Всеволода известия. Но он, поверив черниговским, той зимой не пошел. Того ради он тогда учинил с черниговскими договор, что не воевать, пока послы не съедутся от всех, и войска потому распустил. Ныне же Ярослав с племянниками послал в область Смоленскую и учинил разорение, где его племяннику, а Всеволодову свату Мстиславу приключилось несчастие быть разбитым и плененным. «Того ради должно нам, о своей чести ныне прилежа, немедленно войсками собрав, на них идти и свою обиду отмстить, а Мстислава выручить». Но на сие Рюрик от Всеволода чрез все лето отповеди не дождался, поскольку черниговские, никого не пропуская, задерживали, только прислал Всеволод, чтоб Рюрик начал, и он будет готов. Потому Рюрик собрал немедленно всех братию свою и племянников, а также призвал диких половцев, вошел в землю Черниговскую и начал всюду разорять. Ярослав, видя себя к обороне не в состоянии, прислал к Рюрику говорить, для чего он воюет его земли, без всякой причины возложив вину на Давида, якобы он начал, и послал племянника Мстислава на Олега, племянника его, обещая Мстислава освободить без откупа, и просил о мире с ним и с Давидом. А о Всеволоде приказал, если он хочет примириться, чтоб Рюрик в то не вступался, но оставил бы их на воле обоих. Сие для того только, чтоб Рюрика со Всеволодом поссорить, ибо они более Всеволода, нежели Рюрика со всеми князями, опасались. Но Рюрик, уразумев то коварство, ответствовал Ярославу, если подлинно хочет мира и любви с нами, чтоб мирился со всеми и для того пропустил бы посланных ко Всеволоду и обратно, через что все, в согласие войдя, мир учинят, поскольку Рюрик желал совершенно примириться. Но Ярослав, боясь, чтоб скорее против него в согласие не вошли или не желая твердого мира через согласие всех учинить, послов Рюриковых чрез свою землю не пустил и укрепил все пути стражами, чтоб не могли тайно где пересылки иметь. И так воевали все лето до осени, большое разорение чиня в земле Черниговской.

Умер Всеволод Святославич. Мая 17 дня преставился у Олеговичей Всеволод Святославич, брат Игорев, и положен в Чернигове в церкви святой Богородицы. Сей князь во всех Олеговичах превосходил не только возрастом тела и видом, которому подобного не было, но храбростию и всеми добродетелями, любовию, милостию и щедротами сиял и прославляем был всюду. Того ради плакали по нему братья и весь народ северский.

Новгородцев беспутство. Послы новгородские. Ярополк в Новгород. Новгородцы вознегодовали снова на князя своего Ярослава Владимировича и послали ко Всеволоду в Суздаль, прося его, чтоб Ярослава взял, а дал им сына своего или кого другого. Но Всеволод просьбы их не послушал и присланных, посадника их Мирошку да бояр Иванка и Фому, задержал, до тех пор пока не сходит на черниговских. Новгородцы, уведав то, послали просить о посаднике и боярах. А Всеволод и тех, задержав, взял с собою в поход. Новгородцы, получив сие известие, выслали Ярослава от себя ноября 26. Ярослав выехал в Торжок. Новоторжцы же жаловались о том в Новгороде, что Ярослав побрал дань со всей Новоторгской земли и по верховью Мсты. Но новгородцы, не могши ни на что в согласие прийти в злобе междоусобной, сидели всю зиму без князя, а на весну послали к Ярославу в Чернигов и выпросили у него сына Ярополка.

Война Романа на Рюрика. Вятичи разоряемы. Козельск. Болхов. Роман Мстиславич, зять Рюриков, приняв совет черниговских и забыв свою клятву и просьбу о нем митрополита к тестю своему, в осень, совокупив войска, тайно пришел в Полоное и оттуда начал, посылая в области Давидовы, воевать. Рюрик, слыша, что из Полоного область Давида, брата его, и сына Ростислава воюет, хотел сам идти на Романа, но наперед послал племянника своего Ростислава Мстиславича с войсками. И в Галич ко Владимиру послал, объявил ему, что Роман, преступая клятву, войдя в согласие с черниговскими, воюет области Рюриковы, чтоб он совокупив войска, пошел ко Владимиру с племянником Рюриковым. Сам же не пошел из-за того, что ожидал от Всеволода известие, ибо имел известие чрез посторонних, что он, совокупившись с Давидом, разоряет область Черниговскую, и Вятические города они побрали и пожгли. Но подлинного известия не было, ибо черниговские не пропускали, а Всеволод о пересылке не прилежал.

Всеволод Юриевич, как обещал Рюрику, собрав все свои войска, также князей муромских и рязанских, а Давид из Смоленска, пошел к Чернигову. И войдя в область Черниговских, в Вятичи, города Козельск и Волхов (Болохов) и другие, побрав, сожгли и область их опустошили. Ярослав тогда был против Рюрика и не мог им противиться. Всеволод же велел из Новгорода Ярославу с новгородцами в Луки идти и оберегать от Полоцка землю Смоленскую.

Черниговский просит о мире. Прение о мире. Распря союзных. Мир Всеволода с черниговскими. Ярослав черниговский, слыша про такое великое разорение в Вятичах, созвал братию, племянников и бояр на совет. И рассудив о том тяжком разорении, оставив в Чернигове племянников Олега и Глеба, а также и другие города укрепив, опасаясь от Рюрика, пошел со всеми войсками против Всеволода и Давида. И, не дойдя, стал в лесах и засеки учинил для неожиданного нападения, а половцев поставил между полками. Так укрепясь, послал ко Всеволоду и Давиду говорить: «Вы, придя на меня без вины, землю разорили и хлеб мой отняли. Если хотите с нами распорядок в обидах учинить и с нами в любви быть, то и мы не сбегаем и на всей воле Всеволода пребудем. Ежели же хотите что иное учинить, то мы и к тому готовы, как нас Бог рассудит». Всеволод советовался о том с Давидом, рязанскими князями и боярами, объявив намерение свое, что он желает мира, не желая пролития крови христианской, поставляя то за довольно, чтоб они Мстислава тотчас освободили и обязались на Ростиславовы и Давидовы области не воевать и Киева до самой смерти Рюриковой не искать. Но Давид не хотел мира, не обменявшись сообщениями с братом, учинить, а кроме того возбуждал Всеволода идти к Чернигову, представляя, что Всеволод положил с Рюриком сойтись всем у Чернигова и там всем вместе принудить Ярослава к своей воли. А кроме того желал область Черниговскую разорять и чтоб, не чиня мира, послать к Рюрику и требовать его согласия, который, надеясь на Всеволодово обещание, весною войну начав, все лето, ожидая его, воевал и много в той войне свою область разорил. Но Всеволод, не приняв Давидова представления, а послушал рязанских князей совета, послал к Ярославу с братиею для договора, чтоб они Мстислава отдали, Ярополка из Новгорода возвратили, от союза с Романом Мстиславичем отступили и ему ни тайно, ни явно не помогали, Киева при Рюрике, а Смоленска Давидова никогда не требовать и не искать, и как Рюриковых, так Давидовых областей не воевать. Ярослав все сие исполнить обязался, кроме союза и любви с Романом, от которого никак отречься не хотел. И утвердив оное грамотами с клятвою, Мстислава отпустили, и Ярополку из Новгорода велели выехать, и с тем послали в Новгород нарочного, и разошлись. Всеволод пришел во Владимир ноября 5-го дня с великою радостию всех людей.

Перемирок. Серет. Каменец. Владимир галицкий со Мстиславом Мстиславичем пошел ко Владимиру, повоевали они области Романовы около Перемирка. А от Серета Ростислав Рюрикович со Мстиславом Владимировичем и черными клобуками разоряли область Романову около Каменца и, набрав множество в плен людей и скота, возвратились домой.

Половцев польза в междоусобии русских. Половцы, видя междоусобную войну в князях русских, обрадовались тому весьма и устремились на пролитие крови и пленение русских областей, и уже приблизились к границам русским. Но уведав, что князи примирились и войска возвратились, благодатию Божиею устрашены были, возвратились, не учинив никоего зла.

Распря Всеволода и Рюрика. Объявление. Распря союзных. Константин в Переяславле. Всеволод, учинив мир с черниговскими, послал к Рюрику с известием. Но Рюрик, получив уже от брата прежде на Всеволода жалобу, принял сие за противное и с досадою присланному от Всеволода выговаривал, что Всеволод не так учинил, как обещал, чрез что впредь никакому обещанию его верить невозможно. И послал ко Всеволоду от себя ему говорить, что он «крест ко мне целовал на том, кто мне неприятель, тот и ему неприятель. Он просил у меня области во владение в Русской земле. И я, для него отняв у зятя моего, дал ему лучшую, за что мне Роман, зять мой, неприятелем учинился, и, совокупясь с рязанскими, искали мне и брату Давиду зло учинить, и учинили много. Всеволод же обещал мне против черниговских с войсками придти в помощь, но продолжал оное без пользы чрез зиму и лето, а я, надеясь на него, войну начал, и немало земли моей от того вреда учинилось. Ныне же начал войну и, не обменявшись известиями со мною, с черниговскими помирился, но того, от кого та война началась, т. е. от зятя моего Романа, ради области, данной Всеволоду, о том в договоре с черниговскими не упомянул. А мне с Олеговичами, кроме того, что за союз их с Романом и что хотели по его возмущению меня Киева лишить, воевать причины не было. И так как Всеволод свое обещание и договор со мною не содержал, так и я оный содержать не должен». И после многих прений не могли ни на чем согласиться, ибо Рюрик по понуждению Давидову требовал от Всеволода, отвергнув с черниговскими договор, снова общую войну начать, а Всеволод не хотел своей клятвы нарушить. Того ради Рюрик отнял у Всеволода данные ему города и оные раздал снова князям, братии и племянникам. Но по просьбе Всеволода и многим его обещаниям отдал Рюрик ему Переяславль, в который Всеволод прислал сына своего Константина.

Война Романа на ятвягов. Роман Мстиславич, видя, что против тестя воевать не силен, а мириться с ним не хотел, праздно же войско свое содержать разумел себе за неполезно, того ради пошел на ятвягов, которые в Подляшии в области его по Бугу делали некоторые беспокойства, и, войдя в землю их, разорял все что нашел. А ятвяги, не могши против него явный бой учинить, ушли в леса и болота к прусам и туда надеялись его заманить. Но он, разорив все жилища их, попленив по Бугу и до Немана, в дом (561) возвратился от Мстислава.

6705 (1197). Умер Давид Ростиславич смоленский. Симеон, еп. смоленский. Благонравие. Мстислав Романович, кн. смоленский. Константин Давидович. Апреля 23 дня преставился Давид Ростиславич, князь смоленский, внук Мстислава Великого, приняв при конце монашеский чин, чего давно желал. Епископ же Симеон, все игумены и попы, при том племянник его Мстислав Романович погребли его в церкви Бориса и Глеба, построенной от отца его. Сей благоверный князь возрастом был средний, но добродетелями украшен, милостыни многие раздавал, не берегши имения; на войне довольно славы показал; был правосуден и на злых зол, казнил без помилования злодеев; хотя не много учен был, но любил книги читать и память острую имел; каждый день днем ходил в церковь св. Михаила, которую сам создал и украсил более всех церквей, ей же не было подобной во всей полуночной стране, и многие иностранные приходили для смотрения оной. Княгиня же его, видя его постригаемым, сама в тот же день постригся. И передал Давид княжество Смоленское племяннику своему Мстиславу Романовичу, а сына Константина отдал на руки брату Рюрику. И велел себя больного нести в монастырь Бориса и Глеба, и, лежав в монастыре 3 дня, предал дух свой Господу. Был на княжении 18 лет, а всего лет прожил 57.

Развод супружества. Романа беспокойство. Роман Мстиславич, не могши ничем другим тестю своему Рюрику досадить, его дочь, а свою жену, обвинив, развод учинил и ее постриг. Для безопасности же с черниговским прежний союз подтвердил. О чем уведав, Рюрик немедля послал ко Всеволоду, великому князю, говорить, что Роман, снова отступив, с черниговскими союз подтвердил, чтоб он учиненный с ними мир разорвал и снова войну начал.

Рюрик. Василий. Декабря 6-го освящена церковь в Белгороде епископом Андрианом юриевским, которую Рюрик предивно построил. И пировал тут со многими князями и боярами 3 дня. И в том же году построил церковь в Киеве во имя свое святого Василия, и освящена Никифором митрополитом и епископом Андрианом белгородским (561а) января 4-го дня.

Новгородцев противность. Распря новгородцев. Ярополк выслан. Дань от новгородцев великому князю. Всеволод, как выше сказано, что с черниговскими о выводе Ярополка договорился, и тогда же людей своих послали. Но новгородцы не послушали обоих князей и Ярополка удержали. О чем сведав, Всеволод послал в Новгород держанных им Бориса Жирославича и Микифора сотника, велел новгородцам объявить, что он не хочет кровь проливать, ни стыда терпеть, что они столько раз крест целовали с обещанием его не отступать, но, всегда преступая, не каются, князей изгоняют и вражду в Русской земле вкореняют. За что, конечно, должно их наказать и усмирить так, чтоб в большее зло не впали и все бы не погибли. «А если хотят, покаявшись, покориться, то даю им срок 2 месяца, а затем что Бог даст». Тогда же послал по всем градам, чтоб войска совсем были готовы, как велит сбираться. Посланные, придя в Новгород, объявили на вече. И начались в новгородцах споры великие. Некоторые сильно держались Ярополка, другие хотели его изгнать, а приятелей его, Всеволодовых противников, побить, говоря: «Нам племя Владимирово издавна князи, и мы столько раз на том клятву давали, что, кроме Владимировичей, не искать. Олеговичам же мы ничем не обязаны, и для чего за них будем области свои разорять?» Сии, преодолев первых, Ярополка немедленно отпустили к отцу, который сидел только 6 месяцев, и послали в Суздаль к великому князю Всеволоду посадника Иванка, бояр знатнейших и сотников с годовою данью по уставу Ярослава и со многоценными дарами. Оные, придя, едва могли прощение испросить и принуждены были предаться в совершенную волю великого князя Всеволода и посаженного от него князя Ярослава Владимировича, которое подтвердили всенародною клятвою с крестным целованием. И отпустил им Всеволод вину их, послал к ним Ярослава, который пришел в Новгород января 12 дня, и приняли его с честию (562).

Умер Владимир Ярославич галицкий. Романа хитрость. Просит Галича. Лешек в помощь Роману. Рюрика оплошность. Роман в Галиче. Владимир Ярославич Галицкий, так как предан был питию и любодеянию многому, чего ради от всех умных галичан был ненавидим. Оный скончался неизвестно от чего, одни думали от пьянства, другие утверждали, что отравою уморен. И сим пресеклось колено столь славных в храбрости князей Владимира Ярославича и сына его Ростислава. После сего, погребши его, галичане учинили совет послать к Рюрику и просить его о наставлении, кого князем избрать. Другие желали Романа Мстиславича. Роман, уведав о том, переменив злобу в лесть, послал к тестю своему Рюрику, прося у него прощения, а при том позволения и помощи, чтоб ему получить Галицкое княжество. Но Рюрик, опасаясь сего гордого и властолюбивого князя допустить на столь сильное княжение, объявил ему, что он, не учинив о том со всеми князями совета, не может учинить, и звал его вместе с другими князями на съезд. Он же, боясь, чтоб его Рюрик оного не лишил, послал в Польшу к племяннице своей княгине Казимировой, чтоб ему для охранения Владимирской области прислала войско. Она же, не медля, послала к нему сына своего Лешка. Роман, получив оного, пошел к Галичу. А галичане ожидали известия от Рюрика, уповая, что им сына своего Ростислава даст, но через столь долгое время отповеди не получили. А уведав, что король венгерский с войсками по уступке, принужденной ему от Владимира, готовится и полки его уже в горы пограничные пришли, приняли Романа без отрицания. И Роман, приняв оное, Лешка и вельмож польских, одарив богато, отпустил обратно в Польшу. Венгры же, получив известие, что Роман с польскими войсками, придя, Галичем обладать стал, возвратились в дома (563).

6706 (1198). Родился Иоанн Всеволодич. Стародуб белорусский. Апреля 8 родился князю великому Всеволоду младший сын, и нарекли его Иоанн, потому что крещен был в день святого Иоанна апреля 19-го. И повелел Всеволод в Стародубе на Клязьме построить церковь святого Иоанна.

Павел, еп. переяславский. Поставлен в Переяславль Иоанном митрополитом епископ Павел по повелению великого князя Всеволода, где же сидел на княжении сын его Константин.

Константин в Переяславле. Родилась Евфросиния Радость Смарагд. В тот же год родилась Ростиславу Рюриковичу дочь, и нарекли ее во имя бабкино Евфросиния, или Радость, а прозвание Смарагд. И было в Киеве и Вышгороде радость великая. И приехал Мстислав Мстиславич и тетка ее Предслава, взяв ее, повезли к деду и к себе. И так Радость воспитана была на горах в Киеве.

Добродетели Всеволода. Анна, княг. Рюрика. Рюрик, князь великий, во святом крещении Василий, июля 14 дня начал строить церковь каменную в монастыре у Днепра, которую заложил Всеволод, отец Мономахов, но после смерти его стояла не строена 111 лет. Сие же следование в делах духу святому и благодати Божией возрастало, ибо все начинания его были от страха Божия и премудрости, потому что основание его было чистота по Иосифу, целомудрие по Моисею, добродетели Давидовы, кротость Даниилова, правоверие деда его Владимира и прочие добродетели к соблюдению заповедей Божиих приобщаемы. Многие милостыни давал; точно так же и благоверная княгиня его Анна, дочь Всеволода (564), которая и Благодать именуется, ни о чем более не прилежала, как о милости и милостыне, обидимых и страждущих в напастях охраняла и защищала. Еще же и должность материнскую храня, научала чад своих словесам и закону Божию, а также милости и благонравию. Сама прилежала трудам и рукоделиям, шитью златом и серебром, для себя и своих детей, а кроме того для монастыря сего, которому помогала с великим прилежанием, и церковь сию завершила сентября 24-го дня (565).

Брак Ярослава Глебовича рязанского. В то же время князь великий Рюрик отдал дочь свою Всеславу за рязанского князя Ярослава Глебовича.

Рязанская епископия. Арсений, еп. рязанский. Ярослав, князь рязанский, по согласию с братьями просили великого князя Рюрика и митрополита, чтобы область Рязанскую от епархии черниговской отделить и поставить в Рязань отдельного епископа. И так как князь великий соизволил, избрали игумена Арсения и послали к митрополиту Иоанну. Его же митрополит поставил сентября 26-го дня.

6707 (1199). Война на половцев. Апреля 30-го, на память св. апостола Иакова, князь великий Всеволод по просьбе князей рязанских ходил и с сыном Константином на половцев. Но половцы, уведав о том, со всеми станами их ушли в степи и вниз по Дону. И Всеволод, идучи далеко возле Дона и не могши их сыскать, возвратился и пришел во Владимир июня в 5 день.

Умер Ярослав Мстиславич. Преставился князь Ярослав Мстиславич, внук Юриев, в Переяславле Русском.

Пожар во Владимире. Июля 25 дня был во Владимире пожар, загорелось во время обедни; едва не половина града выгорело, церквей сгорело 16.

Умер Изяслав Ярославич. Умер Ростислав Ярославич. Преставились два сына Ярослава Владимировича, внука Мстислава. Изяслав сидел в Луках Великих, охраняя область Новгородскую от литвы, а Ростислав был при отце в Новгороде. И положили обоих в монастыре св. Георгия.

Умерла Феврония, княгиня Михалкова. Преставилась благоверная великая княгиня Феврония великого князя Михалка Юриевича.

6708 (1200). Умер Ярослав Всеволодич. Игорь Ярославич. Ярополк Ярославич. Преставился Ярослав Всеволодич, князь черниговский. После него остался на престоле черниговском сын его Игорь и Ярополк.

Июля 15 заложил князь великий Всеволод во Владимире в монастыре, построенном княгинею его Мариею, церковь во имя святой Богородицы, успения ее, при блаженном епископе Иоанне.

Новгородцев беспутство. Умер Мартирий, архиеп. Новгорода. Новгород к Белой Руси. Святослав Гавриил в Новгороде. Новгородцы снова, возненавидев князя Ярослава и осенью учинив смятение великое, выслали его вон. А к великому князю Всеволоду послали Мартирия архиепископа и посадника Мирошку просить, чтоб послал к ним сына своего. Архиепископ же, придя в Переславль, скончался августа 24. А прочие пришли к великому князю лучшие новгородцы, Мирошка с товарищами, и просили с великою покорностию, чтоб отпустил к ним сына своего на княжение в Новгород. И по требованию его присланные, учинив клятву и грамоту написав, что впредь, кроме наследия его, никого в князи не избирать, послали оную в Новгород. И новгородцы, утвердив оную общею клятвою, прислали за подписанием и печатью. Тогда Всеволод отпустил к ним сына своего Святослава, которому был десятый год от рождения. И приняли его с радостию, а Ярослава отпустили в Новый Торг. Когда Святослав поехал из Владимира, проводили его братья Константин, Ярослав и Владимир до Переславля. И пришел Святослав в Новгород декабря 12-го дня, и приняли его новгородцы с честию и радостию великою (566).

Война литвы. Наключ, Сбелей, Свинарт, Ворч, Черняны. Литва побеждена. Латкуля. Латигола. Литва, собравшись из лесов, пришли тайно в область Новгородскую и разоряли по реке Ловоти, захватили до Наключа, Сбелея, Свинарта и до Ворча. Новгородцы собрались, как скоро могли, и гнали за ними до Чернян, где литва, остановясь в крепком месте, учинила бой жестокий, где их новгородцы до 80 человек побили и полон весь возвратили. Прочие же, оставив все, ушли в леса. На сем бою новгородцев убили и от ран померли 15 человек. Сего ради новгородцы послали в Луки воеводу Незделя Похчинича. Он же, не собрав войска довольно, с малым числом людей, надеясь на свою храбрость, пошел в Латкулю, или Латиголу. И застал литву, в гумнах укрепившихся, где их побил 40 человек, прочие ушли, а жен и детей, несколько сот набрав, привел в Луки Великие (567).

Руса укреплена. Новгородцы в Русе, разломав ветхую крепость, построили новую, поскольку прежних стен и стрельниц несколько сгорело, другие от древности развалились.

6709 (1201). Ярослав II в Переяславле. Всеволод, как примирился со сватом своим Рюриком и взял от него Переяславль Русский, посадил в нем сначала сына Константина, о чем выше показано. Но он хотя жену имел, но более наукам прилежал и, не терпя многих беспокойств, просил отца, чтоб его переменил. И так как Юрий, другой сын, тогда был болен, а Ярослав из-за младости не мог править, послал Всеволод племянника своего Ярослава Мстиславича. И тот, недолго быв, скончался, как выше сказано. Того ради Всеволод послал сына Ярослава в Переяславль и с ним лучших двух воевод. Сам тогда Всеволод был в Переславле и отдал сына своего переяславльцам августа 3-го дня от церкви святого Спаса пред образом с тяжкою клятвою, как его хранить. Они же, приняв с радостию, поехали. И проводили его брат Константин и Юрий.

Умер Владимир Давидович черниговский. Преставился черниговский князь Владимир Давидович.

Декабря 29 было затмение лунное.

Митрофан, архиеп. Новгорода. Июня 3-го дня поставлен в Новгород епископ Митрофан, избранный новгородцами на место Мартирия.

Рюрика крайняя дерзость. Война Романа на Рюрика. Черные клобуки изменили. Киевлян измена. Рюрик из Киева. Ингорь Ярославич на Киеве. Роман взял Киев. Князь великий русский Рюрик начал войну на зятя своего Романа Мстиславича и, призвав к себе в помощь черниговских в Киев, собирал войска. Роман уведал то и рад был, что тесть против него начал, поскольку имел войско в готовности немалое, всех галичан и владимирцев, и взял намерение Рюрика опередить. Ведая его в делах медленным и не храбрым, послал сначала к великому князю Всеволоду с жалобою и изветом на тестя своего, а сам наскоро пошел к Киеву. Тогда черные клобуки, озлобясь на Рюрика, по подзыву Романову ради великого им обещания отстали от Рюрика и пришли к Роману. С которыми он немедля пришел к Киеву, чего Рюрик не ожидал и о чем никакого известия не имел. Киевляне же тотчас отворили ему врата в Копыреве конце. И так Роман, войдя, послал к Рюрику на гору, к Игорю и Владимиру черниговским, учинил с ними договор, Рюрику идти из Киева в Овруч, черниговским за Днепр домой. А в Киеве на великое княжение посадил Ингоря Ярославича, племянника своего, внука Изяслава. И так принудил их всех исполнить без всякого сопротивления, и сам распоряжался в Киеве, как хотел.

Война половцев. Половцы побеждены. Тогда же половцы, придя на русские пределы и много вреда учинив, возвратились. За которыми Роман, вскоре собравшись, сам ходил в погоню и догнал их за Росью, ибо из-за множества полона и скота не могли уйти далеко. Роман, рассмотрев их стан, ночью неожиданно напал на них, многих побил и пленил, а пленников русских всех, освободив, отпустил по домам, и сам возвратился к Галичу.

Умер Владимир Юриевич муромский. Преставился Владимир Юриевич, князь муромский.

Умерла Елена, княгиня Ярослава. Февраля 6-го преставилась княгиня Елена Ярослава Владимировича, своячница великого князя Всеволода, и погребена в церкви святой Богородицы в монастыре, созданном сестрою ее, великою княгинею Мариею.

Варяги пленники. В то же время князь великий велел плененных в Новгороде варягов за море без мира отпустить. Варяги же, возвратясь, прислали послов от себя в Новгород и, учинив договоры, помирились (здесь финнов или шведов варягами по древнему именовал).

6710 (1202). Умер Игорь Святославич северский. Преставился князь северский Игорь Святославич декабря 29-го дня.

Затмение луны. В сем же году было затмение лунное (568).

Сентября 9-го освящена церковь святой Богородицы честного ее успения, которую создала правоверная княгиня великая Мария в своем монастыре. Освящена епископом Иоанном ростовским, при котором был князь великий Всеволод и сыновья его Константин, Юрий и Владимир.

Умерла Евфросиния, княгиня Ярослава Юриевича. Преставилась княгиня Евфросиния Борисовна князя Ярослава Юриевича, невестка великого князя Всеволода. И положена возле отца и матери в церкви Бориса и Глеба.

Рюрик в Киеве. Киев пограблен. Рюрик, услышав, что Роман пошел в Галич, совокупился с черниговскими и, призвав множество половцев, пришел к Киеву. И, взяв град, пограбил всех, поскольку они, изменив ему, помогали Роману (568а). И было от того киевлянам такое зло за их злодеяние, какого они никогда не видали, соборную церковь, дом митрополита и все церкви ограбили. Тут же взяли Мстислава Владимировича; а Игорь, сидев 2 месяца, едва ушел. Сие учинилось февраля 16-го дня.

Рюрик из Киева. Романа хитрость. Рюрик снова в Киев. Роман, уведав о том, снова пошел к Киеву. А Рюрик, не имея столько войска, чтоб Романа в поле встретить, в Киеве же сидеть – не верил киевлянам и черным клобукам, вышел в Овруч, куда и Роман вскоре за ним пришел. И хотя киевляне прилежно Романа просили, чтоб сам сел на великое княжение в Киеве, а также и черные клобуки к нему посылали, любя его все, поскольку храбр и хитер был в воинстве, ничем не хуже отца своего Мстислава Изяславича. Сей же более всего любил своих воинов и не был любитель злата и серебра. Но Роман не хотел в Киеве быть из-за того, чтоб Галича и Владимира не лишиться, ведая, что с той стороны венгры и поляки, а от сей все князи русские, войдя в согласие против его силы, могут ему великий труд и страх нанести. И довольно рассудив, что от Киева надо отречься, пока с той стороны весьма безопасен не будет и некоторые русские области малые не присовокупит, а до тех мест довольным быть Галичем и Владимиром, послал к тестю Рюрику говорить, чтоб он от черниговских, как противников племени Владимирова, отстал, киевлянам и другим подданным зла не мстил, без воли Всеволодовой и его ни с кем союза и войны не чинил и на том бы ему и Всеволоду Юриевичу крест целовал. И хотя Всеволод, великий князь, ничего о том не ведал, но Роман, умыслив, учинил, чтоб Всеволод впредь его почитал за своего твердого союзника и Рюрику против него не помогал. Но Рюрик, будучи в великом страхе, бесспорно на все соизволил и, учинив клятву, крестным целованием утвердил. Потом Роман послал к Рюрику, чтоб он ту грамоту со своими послами ко Всеволоду послал в Суздаль и просил бы его о прощении, а он при том своего посла пошлет. И, так договорясь, послали ко Всеволоду, и написал Роман от себя: «Отец и брат, я спокойствия ради в Русской земле уступил Киев снова Рюрику, взяв от него грамоту крестную, которую к тебе посылаю, а в прочем на твою волю полагаю». Всеволод весьма сему удивился и отпустил послов с тем, чтоб Рюрик престол киевский снова воспринял. И так учинил Роман мир с тестем, возвратился в Галич, а Рюрик снова в Киев.

6711 (1203). Мир общий русских. Роман Мстиславич, так как довольно почитал, что союз Рюриков с черниговскими и северскими разорвав, сделал его бессильным и своим предприятиям безопасным, ибо имел намерение, собрав войска, идти в Польшу и оных примирить, по своей воле послал ко Всеволоду в Суздаль, представляя ему, чтоб черниговских и северских примирить и в союз свой принять. Что Всеволод принял за благо, немедленно, войдя в согласие с Романом, послал к черниговским, и учинили с ними союз, по которому Всеволод послал в Чернигов боярина своего Михаила Борисовича привести их ко кресту. Что они учинили, а черниговские от себя знатнейших бояр для принятия клятвы послали ко Всеволоду и Роману, и оных привели ко кресту. И так была тишина в Русской земле повсюду, однако не надолго.

Война на половцев. Рюрик пострижен. Рюрик, великий князь, да зять его Роман Мстиславич галицкий, Ярослав Всеволодич переяславльский и иные князи, совокупясь, пошли на половцев вниз по Днепру и взяли станы их и, пленников множество набрав, возвратились в Триполь. И хотели тут некоторый между собою распорядок учинить, но в том учинилась распря, что Рюрик не во всем хотел требования Романовы удовлетворить, не рассудив того, что Роман мог силою делать, что хотел; или скорее злыми клеветниками озлоблены так, что Роман, озлобясь на Рюрика, тестя своего, взяв его, послал в Киев и постриг, а также жену его и свою жену, а Рюрикову дочь, которую прежде от себя отпустил. Сынов его Ростислава и Владимира взял с собою в Галич, когда из Киева возвратился.

Представление о наследии. Худое правление русское. Предложение Романово об избрании великого князя. Суд между князями. Оборона от иностранных. Владений не делить детям. Как только Рюрик с женою и дочерью были пострижены, а сыновья под стражу взяты, въехал Роман в Киев с великою честию и славою. И будучи тут, советовался с князями и боярами о распорядках в Русской земле, чтоб пресечь междоусобия. И согласясь, послал ко Всеволоду, великому князю, в Суздаль и ко всем местным князям объявить, что он Рюрика из-за его клятвопреступления свергнул с престола. И представлял им следующее: «Вам, братия, известно о том, что Киев есть старейший престол во всей Русской земле, и надлежит на оном быть старейшему и мудрейшему во всех князьях русских, чтоб мог благоразумно управлять и землю Русскую отовсюду оборонять, а в братии, князьях русских, добрый порядок содержать, чтобы один другого не мог обидеть и на чужие области наезжать и разорять. Ныне же видим все тому противное. Похищают престол младшие и несмышленые, которые не могут не только другими распоряжаться и братию во враждах разводить, но сами себя оборонить не в состоянии; часто восстает война в братии, приводят язычников половцев и разоряют землю Русскую, чем особенно и в других вражду всевают. В этом и Рюрик явился винен, и я лишил его престола, чтобы покой и тишину Русской земле приобрести, пока все князи русские, рассудив о порядке русского правления, согласно положат и утвердят. О чем прошу от каждого совета, кто как наилучше вздумает. Мое же мнение ежели принять хотите, когда в Киеве великий князь умрет, то пусть немедленно местные князи, суздальский, черниговский, галицкий, смоленский, полоцкий и рязанский, войдя в согласие, изберут старейшего и достойнейшего себе великим князем и утвердят крестным целованием, как то в других добропорядочных государствах чинится. Младших же князей к тому избранию не потребно, но они должны слушать, что оные определят. Когда таким способом князь великий на киевский престол избран будет, должен старшего сына своего оставить на уделе своем, а младших наделить от оного ж или в Русской земле от Горыни и за Днепр, сколько городов издревле к Киеву принадлежало. Ежели кто из князей начнет войну и нападение учинит на область другого, то великий князь да судит с местными князями и смирит. Ежели на кого придут войною половцы, венгры, поляки или другой народ и сам тот князь оборониться не может, тогда князю великому, согласясь с местными князями, послать помощь от всего государства, сколько потребно. А чтобы местные князи не оскудевали в силах, не надлежит им областей своих детям делить, но отдавать престол после себя одному сыну старшему со всем владением. Младшим же по желанию давать для прокормления по городу или волости, но оным быть под властию старшего их брата. А если у кого сына не останется, тогда отдать брату старейшему после него или кто есть старейший по линии в роде его, чтоб Русская земля в силе не умалялась. Ибо вы ведаете довольно, когда немного князей в Руси было и старейшего единого слушали, тогда все окрестные их боялись и почитали, не смея нападать на пределы Русские, как то ныне видим. И если вам нравно съехаться на совет к Киеву или где пристойно, чтоб о сем внятнее рассудить и устав твердый учинить, то прошу в том согласиться и всех известить».

Всеволод отверг представление. Игорь Ярославич второй раз великий князь. Князи, видя сие Романове представление, некоторые хотя не хотели такого устава принять, но, боясь Романа прогневать, обещались к Киеву съехаться, но не поехали, извиняясь разными невозможностями. А Всеволод, великий князь, боясь старейшинство иному дать, но и сам не желая в Киеве быть, отказал Роману, сказав, что «того издревле не было и я не хочу преступать обычая древнего, но должно быть так, как было при отцах и дедах наших». Роман, получив сей ответ, оскорбился весьма и, оставив в Киеве снова Игоря Ярославича, сам возвратился в Галич (569).

Война на литву. Литва побеждена. Черниговские князи по просьбе полоцких ходили с войсками своими на литву. И сшедшись с оными, после жестокого сражения оных победили, где 1700 литвы побито. И много пленив, возвратились.

Ростислав Рюрикович, кн. великий. Всеволод, великий князь, сожалея о свате своем Рюрике, а кроме того о зяте Ростиславе, послал к Роману, чтоб зятя его Ростислава совсем отпустил. Роман же, не желая Всеволоду противиться, немедленно Ростислава отпустил с пути, идучи к Галичу. И Всеволод посадил зятя своего Ростислава на великое княжение в Киеве, а Ингоря Ярославича вывели. И Роман послал ко Всеволоду объявить, что по его желанию зятя его Ростислава освободил и на Киеве посадил, желая только любви и доброго согласия с ним. Потому и Всеволод послал к Роману с благодарением, утверждая с ним мир и любовь. Но Ростислав, обязавшись Роману клятвою, что без воли его ничего не будет делать, а на тестя своего Всеволода не могши надежды иметь, жил в Киеве весьма опасливо, якобы никакой власти не имея.

6712 (1204). Умер Олег Святославич черниговский. Преставился князь Олег Святославич черниговский, сын Святослава Всеволодича.

Константинополь французы взяли. В том же году пришли французы и венециане к Цареграду. И взяли французы (фрязи) Цареград, учинили грекам великое насилие и разорение (570), которое учинилось так.

Исаакий Ангел имп. ослеплен. Алексий III имп. Исаака умысел на брата. Филипп имп. Бочка для увоза Алексия. Алексий ушел из Цареграда. Царствующим был Исаакий Ангел в Цареграде, который был весьма горд и грабителен, за то возненавиден был от всего народа. Брат же его Алексий, которого он искупил из плена от сарацинов, согласясь с вельможами, низвергнул Исаака с престола и, ослепив его, посадил под стражу, а сына его Алексия заключил в стрельнице, что никто не мог к нему приходить. И так содержал их лет пять или более. Исаак осмелился просить брата Алексия, чтоб освободил сына его Алексия из заточения, обязуясь ему крепкою клятвою не домогаться престола. И после многих просьб Алексий выпустил сына Исаакова Алексия из заточения и дал ему свободу ходить, куда захочет, веря клятвенному его и отца его обещанию. Исаак долго мыслил, как бы обиду брату своему отмстить и царство себе снова приобрести, искал вельмож к тому склонить, но никто на то не дерзнул. Тогда он дал наставление сыну своему, чтоб при возможности ушел к Филиппу, императору немецкому, зятю его, и от него помощи искал. Но поскольку никак способа к тому не было, чтоб сухим путем или кораблем уехать, то он сыскал венецианского корабельщика, который за великое ему обещание взялся без опасения его вывести. Оный сделал бочку великую о трех днах, два дна по концам, а третье посредине. И в одном конце, посадив Алексия, закрепил, а в другой налил воды и гвоздь сделал. Алексий император, уведав, что племянник его ушел на корабле, послал по всем кораблям прилежно искать во всех местах и сосудах. Оные посланные, придя и на тот корабль, довольно всюду пересматривали и ту бочку тоже осмотрели. И вынув гвоздь, видя, что вода течет, и сверху воду в ней видя, не могли думать, чтоб во оной он быть мог. И так, не нашедши нигде, возвратились.

Притвор Исааков. Ирина императрица. Балдвин конт Фляндрии. Алексий весьма гневался на брата Исаака, но он с тяжкою клятвою отрекся, что о том ничего не знает. И еще, слезно плакав, жаловался на брата, якобы Алексий велел сына его тайно погубить. Этим притворством Алексия привел в недоумение и его несколько от гнева успокоил. Алексий же, Исааков сын, прибыл к зятю своему Филиппу, слезно его и сестру свою Ирину просил о помощи и о возвращении царства отцу его и ему, обнадеживая его, что весь Константинополь того желает. Филипп, не желая в такую тяжкую войну за тестя вступаться, но желая ему другим способом помощь учинить, послал шурина своего к папе в Рим, который имел тогда в готовности немалое войско, отправляющееся в Палестину против сарацинов с предводителем (кондофлорендом) конт де Фляндр, или графом Фляндрии Балдвином (571). Папа же вместе с цесарем Филиппом поручили оного Алексия объявленному конту Балдвину, дав ему наставление такое. Если греки с миром примут Алексия, то посадить Исаака на престол и, взяв от него помощь, по обещанию идти к Иерусалиму. Ежели же греки не примут, то возвратить Алексия снова здрава к цесарю Филиппу. С ним же Филипп послал посла своего, которому велел, прибыв, не объявляя о Алексие, разведать в вельможах, подлинно ли хотят Исаака или сына его на царство. И ежели совершенно желание имеют, тогда домогаться оного возвести, но без войны, чтобы тем не учинить помешательства в войне со сарацинами.

Суда. Замки железные. Алексий ушел. Исаак сыном низвержен. Умер Исаак имп. Оные, придя близ Константинополя, посла отправили с миром. И уведали от оного, что греки не хотят ни Исаака, ни сына его, хотели Алексия возвратить. Но сын Исаака, обещав воеводам великую мзду, просил, чтоб силу употребили. Оные же, прельстясь тому, забыв цесарево повеление или тайно имея от папы, как злодея ко грекам, наставление, войдя в пролив (в Суду), замки железные (572) разломали и, к самому граду приступив, начали огонь бросать, от которого загорелось в четырех местах. Алексий император, видя град горящим и пламень всюду распространяем, в людях же смятение великое, с жалостью великою отдал престол брату своему Исааку, прося у него прощения, а сам, как мог скоро, выехал. Тогда Исаак послал к воеводам и сыну своему, чтоб прекратили воевать и пришли во град с миром. И как только Алексий с римлянами, французами, венецианами и немцами во град вошел, немедленно, отца своего престола лишив, сам оным стал обладать, объявив, что отцу его слепому неудобно царством управлять. Исаак же с горестию тягчайшею, почитая себе сию обиду от сына более, нежели от брата, и не желая стыда терпеть, постригшись, пошел в монастырь и от великой горести вскоре скончался.

Алексиево беспутство. Алексий, сын Исааков, не имея столько сокровищ, чтоб французам заплатить, дал церкви и монастыри на разграбление. А за Алексием императором послал брата своего, но оный, не догнав его, возвратился.

Родинос. Алексий Марцуфл царем. Алексий в заточение. Народ, оскорбясь весьма сожжением града, а особенно ограблением церквей и монастырей, также и лишением Исаака престола, начали явно Алексия поносить и недостойным престола поставлять. И собрались на совет, где все единогласно положили Алексия низвергнуть, а избрать на царство Родиноса. Многие мудрые вельможи тогда советовали, чтоб оставить сие в покое, пока французы отойдут. Но народ рассвирепевший, а кроме того самохвальные греки, презрев и уничтожив войска оные, немедленно объявили Родиноса царем. Но тот, более разумея о сем беспутстве, отказался, а для лучшей безопасности укрылся в сокровенное место. Тогда избрали воеводу Николая и посадили на престол. И сей со всеми бывшими при нем сидел в церкви святой Софии 6 дней и 6 ночей безвыходно, а Исакович со своими укрепился в Лахернских палатах и, посылая тайно ко французам, хотел их во град ввести. Но вельможи, уведав о том, послали ко французам и, отговорив их от такого намерения, не допустили Алексия их ввести, обнадежив его, что они все с ним сами будут и народ успокоят. Но боясь народа и французов, вздумали с Алексием Марцуфлом Дукою, взяли Алексия под стражу крепкую, а Марцуфла, как ближнего от крови царской, объявили царем февраля 5-го, и тотчас в церкви святой Софии венчали венцом царским. Сей Марцуфл прежде испросил прежде всего Алексия у Алексия, стрыя его, из заточения и тогда обещался, что ему не искать царства. И той же ночью велел Николу, избранного на царство, с женою и Алексия посадить в крепкое заточение, надеясь французов побить или прогнать от града.

Алексий уморен. Балдвин царь в Греции. Французы, уведав о том, что Алексий взят и посажен в темницу, послали к Марцуфлу и вельможам говорить, чтоб Алексия им отдали живым, обещавшись идти прочь от Константинополя, «а его сошлем к цесарю, который нам его дал на соблюдение». Но Марцуфл с вельможами, боясь его французам отдать и свободным сделать, окормили отравою и сказали французам, что оный умер от страха. Чем Балдвин с товарищами весьма опечалился, ибо, преступив повеление цесаря, оного силою на престол посадил и, посадив, ограблением церквей, к чему он сам Алексия принудил, его погубил, рассудил стыд свой мстить оружием, положив, что им лучше умереть, нежели со стыдом возвратиться. И начали ко граду приступать на сорока кораблях, в которых некоторое количество людей было на конях. И войско их, забравшись на паруса и мачты, сидя выше града, стреляли, и бочки со смолою зажженные во град бросали, и многою хитростию град доставали. И апреля 5-го дня в пяток пятой седмицы поста учинили сильный приступ. Но греки из града отбили и многих французов побили. Марцуфл, устроив 10 кораблей, послал ночью сжечь корабли французские, но ветер встречный им то учинить не допустил. А французы, уведав о том, придя на своих кораблях, оные взяли и, приведши их ко граду, снова жестоко стали приступать. Алексий же Марцуфл с патриархом и вельможами, видя погибель града, побежали вон, а Балдвин с войском, войдя во град, оным тотчас овладели, много людей противящихся побили, имение царское, церковное и жителей пограбили и, великое сокровище взяв, в свои земли отсылали. Но вскоре Цареград со всею областию, покорив себе, Балдвин захватил, и своих епископов поставили, книги греческие, забрав великое множество в библиотеке царской и патриаршей, в Рим послали к папе, а свои книги поврежденные и законы привнесли. После захвата же Балдвин учинился царем в Константинополе; с ним же были воеводы Марко градоправитель и Андрей, а также Бернанд, землеблюститель. Был же сей конт де Фландр Балдвин муж мудрый и воин храбрый, как и прочие воеводы, к людям любезный и рассудительный. Много в них было ученых, того ради многие закон их приняли. Стояли же французы у града от декабря, а взяли мая 9 дня (573).

Умерла Елена, дочь Всеволодова. Преставилась княгиня Елена, дочь Всеволода.

Поход на поляков. Сендомир. Посол от папы. Обещание папы Роману. Меч Петров. Роман Мстиславич, учинив в Руси по своей воле себе безопасность, намеривался полякам за обиду и раны свои отмстить. Весною, собрав войска, владимирского, галицкого и других князей, пошел к Сендомиру и взял польских два города, много земель опустошил. Но слыша, что Мешек умер, надеясь от племянницы королевы и сына ее Лешка обещанное ему за убытки получить, послал к ним о том говорить. А сам, не учинив обстоятельного мира, поворотился. Но вскоре услышав, что поляки Лешка на королевство не приняли, разгневавшись, снова пошел к Сендомиру и стал более разорять и села жечь. Поляки, видя его свирепость и не могли иного способа найти, просили Лешка, чтоб послал к Роману послов от себя. Он же, как дитя будучи, не разумея коварства их и обмана, послал от себя послов к Роману просить. Папа римский, слыша, что Роман всю Русь под свою власть покорил, венгров победил и полякам, великое разорение учинив, страшен стал, послал к нему посла своего склонять, чтоб принял веру папежскую, учинив ему многие обещания королем русским его сделать и обещанные от поляков города ему отдать. Роман имел с ними о том разговор, обличая папежские неправости от писания святого и истории. Но те без стыда того только требовали ласкательными представлении. Один из послов, имея с Романом разговор, прославлял власть и силу папежскую и что он может Романа богатым, сильным и честным мечем Петровым учинить. Роман, меч свой вынув, показал послу и спросил: «Такой ли меч Петров у папы? Если имеет такой, то может города брать и другим давать, но против закона Божия, потому что Петру такой меч иметь и воевать запретил Господь. А я имею мой, от Бога данный, и пока есть при бедре моем, не имею нужды иначе покупать, только кровию, как отцы наши и деды расширили и умножили землю Русскую». Послам же Лешковым ответствовал: «Объявите Лешку, что я не хочу более вреда наносить, только заплатите мне обещанные убытки. И ежели серебра и злата столько не имеют, то б отдали мне Люблин с принадлежащим к нему, пока не выплатят обещанное». И отпустив послов, сам возвратился в Галич с немалым богатством.

6713 (1205). Святослав из Новгорода. Кидекша р. Умерла Мария, великая княгиня. Всеволод, великий князь, взял из Новгорода сына Святослава, поскольку из-за младости не мог управлять, и послал туда старшего сына Константина. И отпустил его марта 1-го дня. Провожали его братья все и бояре до реки Кидекши. Великая же княгиня Мария, мать его, лежала в немощи 7 лет, и, предвидя кончину свою, отпустила любезного сына своего с плачем великим. И призвав всех братьев его, завещала им Константина, как старшего, иметь вместо отца, а Константин чтобы их любил, как братию, и наставлял на всякое дело благое. И поскольку знала Константина, что он не стяжал имения и ненавидел вражду, а прилежал о мудрости и учении, а кроме того о любви и страхе Божие, того ради не напомнила ему, чтоб братию не обидел, но чтобы обидимых от других охранял. Константин пришел в Новгород марта 20-го, а великая княгиня, не объявив ему при отпуске, на следующий день постриглась в монастыре, созданном ею, и пребыв во оном 18 дней, 19 марта скончалась. Прежде пострижения созывала часто детей своих и много поучала, как им жить в мире и любви, людей право судить, ибо много книг читала. Когда пошла в монастырь, везли ее на санях, за нею шел князь великий и все дети их, бывшие тогда во Владимире, и множество народа. Все неутешно плакали, каждый словно по матери, мудрости ее ради и великой ко всем милости и щедроты. Проводя же ее в монастырь, возвратились и потом до кончины ее не видели, поскольку не хотела никого из своих видеть, кроме дочери Всеславы, княгини Ростиславовой, которая недавно до того приехала, и при ней скончалась. После смерти положена в гроб каменный и погребена в церкви святой Богородицы успения. Константин, получив сие о кончине матери своей известие, весьма плакал, а кроме того о том, что мать, отпуская его, о пострижении своем не объявила, которое учинила на следующий день после его отъезда.

Война на болгар. Хомолы. Мордва. Черемиса. Комоны народ. Князь великий Всеволод послал на болгар войско немалое судами. Воеводы же ходили даже до хомол. Много болгар, черемис, мордвы и комон побили и со многим полоном возвратились.

Брак Ярослава Всеволодича II. После сего женил князь великий сына своего Ярослава, взял за него княжну половецкую, дочь Юрия Кончаковича (573а).

Поляков коварство. Умер Роман Мстиславич. В конце лета сего Роман, видя, что от поляков никоего ему удовольствия не учинено, собрав войска, снова пошел в Польшу к Люблину. И взял два города, и часть войска отпустил в разъезды к Сендомиру для разорения земли, и множество сел пожег. Но услышав, что поляки идут против него, сам со всеми пошел к Сендомиру. И перейдя чрез Вислу, став на берегу, посылал всюду разъезды о войске польском проведывать, но не мог никакого подлинного известия получить. Тогда приехали к нему снова послы о мире. И он, имея с ними разговоры и познав, что они никакой власти о договоре не имеют, послал с ними своих послов к Лешку уведать о подлинном намерении польском, приказав, что он до получения подлинного ответа будет стоять на том месте и разорять более не будет. А Лешковы послы договором с клятвою уверили, что с их стороны никакого действа военного до съезда послов или отказа не будет, что должно быть в десять дней. На сие Роман понадеясь, велел все посланные по земле для разорения разъезды возвратить к полкам. И, ожидая отповеди той до урочного дня, не ожидал опасности, не думая из-за положенного договора, чтоб могло что от поляков нападение учиниться. Но в седьмой день после отъезда послов, октября 13-го дня, поехал с малым числом людей на псовую охоту прогуляться. И когда был недалеко от полков, тогда некоторое количество поляков стояли в леску и, усмотрев его, тотчас, отъехав от полков, напали на него. Роман, видя такое злоключение, мужественно оборонялся и некоторое количество поляков побил, до тех пор пока в полках уведали и на помощь к нему поспешили. Между тем Роман проколот был тяжко копьем, и едва отнять его могли, и привезли в обоз едва живого. Поляков же оных, едва кто ушел, всех, окружив, порубили без милосердия. А Роман в тот же день скончался (574).

Тысяцкий Романов, взяв тело его, возвратился со всем войском к Галичу. Лешко же с польским войском хотя не далее полудня был, но наступить не смел (575) и возвратился.

Сей Роман Мстиславич, внук Изяславов, ростом был хотя не весьма велик, но широк и чрезвычайно силен; лицом красив, очи черные, нос великий с горбом, волосы черные и короткие; весьма яр был во гневе; косен языком, когда осердился, не мог долго слова выговорить; много веселился с вельможами, но пьян никогда не был. Много жен любил, но ни одна им не владела. Воин был храбрый и хитер на устроение полков, особенно же это показал, когда венгров великое войско с малым своим разбил (576). Всю жизнь свою в войнах препровождал, многие победы получил, и лишь однажды побежден был. Того ради всем окрестным был страшен. Когда шел на поляков, то сказал: «Или над поляками победу одержу и покорю, или сам не возвращусь». И сбылось последнее. После него остались два сына, Даниил и Василий, во младенчестве, и галичане все Даниилу клятву учинили.

Рюрик снова на престоле. Война Рюрика на Галич. Брак Романа с венгерскою. Рюрик, великий князь, был монахом, пока Роман жил, не смея его ничего начать к избавлению своему. Но как только известие о смерти того получил, скинул монашество и сел снова на великое княжение. Хотел же княгиню свою и дочь расстричь, но княгиня великая не похотела и схиму на себя возложила, объявив, что она лучше в сем покое хочет Бога просить о своих грехах, нежели княжением суетного мира веселиться и быть всегда в беспокойствах. Рюрик немедленно послал о том к черниговским и северским князям объявить и союз с ними возобновить, что они без отрицания учинили и своих послов к нему с поздравлением послали. Также ко Всеволоду, великому князю, и другим князям посылал и со всеми мир и любовь учинил. Но желая Роману после смерти отмщение на детях его показать, совокупившись с черниговскими и ближними князями, немедля с войсками пошел к Галичу. Король же венгерский, уведав о том, послал к Галичу войска в помощь к сестреничу своему Данилу Романовичу (577), так как Даниил весьма млад был. И венгры, придя, города заняв, укрепили и людей в каждом довольно оставили. Рюрик, придя, Галич, обступив, крепко доставал, и людей много с обеих сторон побили. Но видя, что град взять неудобно, разорив области, возвратились.

Рязанские князи ходили к Дону на половцев и, взяв станы их, со множеством плена и скота возвратились.

6714 (1206). Всеволод Чермный. Война на Галич. Сковы, боуты. Данил Романович из Галича во Владимир. Поляки в союзе с Рюриком. Рюрика оплошность. Мир с венграми. Князи русские все вошли в согласие: князь черниговский Всеволод Чермный, сын Святослава Всеволодича, со всею братиею, князь Мстислав Романович смоленский с братиею, собравшись в Чернигове, пошли снова к Галичу. А князь великий Рюрик с сынами своими Ростиславом и Владимиром, со всеми берендеями и половцев призвав, а также сковы и боуты (578). Послали же и к полякам, прося помощи. И поляки немедленно послали войско ко Владимиру. Галичане, сведав о том, снова послали к венграм к королю просить помощи. Но не дождавшись ответа, убоявшись множества войск русских и польских, Даниил Романович, оставив Галич, выехал с вельможами своими во Владимир. А король венгерский, получив известие об утеснении Даниила, сам со всеми его войсками пошел к Галичу. Поляки, придя, обступили Владимир, а русские князи вступили в землю Галицкую. Король же, перейдя через горы и уведав, что Даниил во Владимире осажден, остановился и послал разведать в Галич. И уведав, что русские с поляками не совокупились, а Рюрик не пришел, немедленно пошел ко Владимиру против поляков. Черниговские с прочими, слыша, что король близко, не смели к Галичу приступить, послали к королю о мире говорить. И, пересылаясь между собою, учинили мир, и разошлись каждый во свою землю.

Галичан просьба. Ярослава просят в Галич. Владимир Игоревич в Галич. Ярослав обманут. Галичане, видя короля возвращающимся к венграм, а русских и поляков без мира, не могли надеяться, боясь, чтоб оные после отхода венгров, видя их безглавными, снова не возвратились, учинив совет, послали к королю просить, чтоб оставил войско и чтоб им позволил призвать к себе князя, до тех пор пока Даниил возрастет. И король в войске отказал, объявляя, что дома нужду имеет, и велел им принять на княжение Ярослава Всеволодича переяславского. Галичане послали за Ярославом и ждали две седмицы, но более не ждав, послали в полки черниговских тайно просить к себе на княжение Владимира Игоревича. И оный, не объявив прочим князям, тайно ночью уехал в Галич, ибо тогда князи стояли от Галича только за два дня. Ярослав Всеволодич, согласясь с Рюриком и прочими князями, поехал к Галичу. Но придя близко, уведал, что Владимир ранее тремя днями в Галич въехал, удивился тому, что он обманут, и с досадою немалою, возвратясь, жаловался о той обиде всем князям, которые ему извинялись, что Владимир то учинил без их воли и ведения. И все возвратились по домам.

Рюрик изгнан. Всеволод Чермный в Киеве. Ярослав Всеволодич из Переяславля. Михаил черниговский в Переяславле. Князи возвращались от Галича, и приблизясь к Киеву, Всеволод Чермный, князь черниговский, умыслил, Рюрика лишив престола, самому сесть. И войдя в Киев тайно с войсками без всякого сопротивления, поскольку Рюрик никоего зла от них не ожидал, выслал Рюрика из Киева в Овруч, а сам сел на престоле и послал по всем русским градам своих управителей. Ростислав Рюрикович остался в Вышгороде, а Мстислав Романович захватил Белгород и остался во оном, не желая допустить Всеволоду всею Русью обладать. Всеволод же немедленно послал в Переяславль к Ярославу Всеволодичу сказать, «поскольку он хотел Галичем овладеть, а братьев моих Игоревичей оного лишить, того ради шел бы из Переяславля Киевской области к отцу в Суздаль; а ежели добровольно того не сделает, то он, придя с войсками, его выгонит». Ярослав, убоясь сего приказа, не обменявшись сообщениями о том к отцу и Рюрику, просил Всеволода о свободном пропуске, который ему позволил. И Ярослав пришел в Суздаль к великому оскорблению отца его сентября 29-го дня, а Всеволод Чермный отдал Переяславль сыну своему Михаилу.

Рюрик в Киеве. Всеволод Чермный из Киева. Владимир Рюрикович в Переяславле. Рюрик, великий князь, видя себя коварством Всеволода Чермного Киева лишенным, весьма о том печалился. И, войдя в согласие с племянником своим Мстиславом Романовичем, призвали половцев, якобы идти в Литву воевать, но вдруг, совокупив войска сынов и племянников своих, пришел к Киеву. Тогда Всеволод, оставив все, ушел из Киева, а сын его Михаил из Переяславля. И Рюрик, войдя в Киев, послал в Переяславль сына своего Владимира.

6715 (1207). Всеволод Чермный к Киеву без пользы. Всеволод Чермный, совокупив войска черниговские и северские, пришел к Киеву апреля 28-го дня, и с ним множество половцев, обступили град. И стоя три седмицы, бились каждодневно и, много вреда в области учинив, но своих людей много потеряв тщетно, возвратились.

Даниил из Владимира. Роман Игоревич во Владимире. Владимир Игоревич, недоволен будучи Галичем, пошел с войсками ко Владимиру, где принудил Данила Романовича, оставив Владимир, бежать. А на место его посадил брата своего Романа Игоревича северского.

Затмение солнца. Февраля 28-го в среду Сырной седмицы пред вечернями затмилось солнце и осталось оного, как луна одного дня. Потом виден был круг около него малый. И началось с другого края прибавляться помалу, и зашло оно, не просветясь все.

В том же году князь Константин пришел из Новгорода к отцу во Владимир марта 18 дня. Но отец, имея досаду на Всеволода Чермного, желая на него с войсками идти, отпустил немедленно Константина снова в Новгород (579).

6716 (1208). Война черниговских на Рюрика. Рюрик из Киева. Мстислав Романович из Белгорода в Смоленск. Мстислав Мстиславич смоленский. Храбрость Мстислава. Корсунь взят. Князь черниговский Всеволод Чермный, снова собрав всех своих братьев и племянников со всеми войсками и половцев призвав множество, пошел на Рюрика к Киеву. И перейдя Днепр, стал у Триполя, который обступив, стоял три дня. И люди во граде хотели сначала оборонялись, но видя, что их для сопротивления недостаточно, отдались. Потом он пошел к Киеву, на пути прибыл к нему Владимир Игоревич, племянник его, со всеми войсками галицкими. А Рюрик, видя силу великую против себя, убоявшись, уехал в Овруч. Всеволод, придя, овладел Киевом без сопротивления и немедля пошел к Белгороду на Мстислава Романовича. Мстислав, видя, что ему невозможно против столь великой силы обороняться и помощи ниоткуда получить было неудобно, просил Всеволода, чтоб его отпустил совсем без вреда. Что Всеволод сделал, и Мстислав со всеми своими людьми и пожитками пошел в Смоленск. Потом Всеволод пошел к Торческу, где был племянник Рюриков младший Мстислав Мстиславич. И, придя, обступил крепко град, и велел добывать. Мстислав же хотя млад, но храбростию и мужеством всех оных превосходил, несмотря на множество войска Всеволодова, говорил всем, что бесчестно есть, как женщинам, запершись сидеть или, не сделав попытки, договором отдать, «но лучше нам прежде показать противникам, что мы руки и сердце имеем, а потом посмотрим, что далее делать». И так ободрив войско, немедля выйдя из града, напал на войско Всеволодово, все полки в великое смятение привел и многих побил. Но из-за множества противников не мог всех одолеть и, опасаясь, чтоб его от града не отрезали, отступил со всеми своими во град без вреда. Всеволод, видя, что силою доставать град неудобно, отступив сам немного от града, войска послал в набеги за добычей. Половцы же, пойдя во области Корсунские, много вреда чинили. Мстислав хотя ничего не опасался, поскольку град довольно укрепил и припасов нескудно имел, но, жалея область, послал ко Всеволоду говорить о свободном ему пропуске. Чему Всеволод обрадовался, что не принужден будет со стыдом отступить, отпустил Мстислава с честию, а сам возвратился в Киев.

ПРИМЕЧАНИЯ

522. О сем ослеплении в Раскольничьем и Хрущова написано: «Помазав очи кровию». В Симонове так, как здесь, точно положено. В Ростовском и Новгородском одном просто: «Отпустил». А в прочих: «Ослепил Всеволод Ростиславичей и отпустил, а они же, придя в Смоленск, с гниющим очами их, побывав на Смядыни у образа пресвятой Богородицы, тут прозрели». И сего ради обоих сказания совокупил. И может так быть, что ресницы сверху, не вредя зрачков, перерезали, отчего крови истекать и загнивать можно, а видеть было им неудобно, у образа же исцеление получили; потому что ни в одном не написано, чтоб им очи вынули, как выше о Васильке сказано. Сомневаться ни о благорассудности Всеволода, ни о чуде нет причины. Сие я для того пространнее положил, чтоб всякий те сомнительные сказания и правость познать мог.

523. Кельх в Хронике Лифляндской в 1077-м: «Король датский Свенон II, придя с войсками, всю Лифляндию себе покорил и начал зваться герцог естляндский». Сие, может, удержало естляндцев дань русским платить, а Мстиславу больше случай дался их, как изменников, наказать.

524. Сей поход в трех летописях кратко, а в Голицынском пространно описан, только конец о деле псковичей утрачен, чего в нем немало. О племяннике же Мстислава Борисе неизвестно, а более ни его, ни отца его, ни их третьего брата не упоминается. Думаю, не смоленский ли Мстислав брат Рюриков был.

524а. Волок сей новгородцы разумели между рекой Бадога, впадающей в Белоозеро, и Ладожским озером, куда их походы на емь часто упоминаются. И когда сими обладали, то все Поморье Заволочье именовали, н. … и …

525. Сие благонравие Мстислава описано в Новгородском. Но взирая на его прежние поступки, как он был в Ростове, то ни мало не согласно, и словно как бы о другом сказывал. Однако ж он тогда был, поскольку самовластный, никого не боявшимся, а слушая советов молодых людей, был непорядочен. А в Новгороде, не имея столько власти, нужду имел добродетели изъявлять, чтоб любовь в народе и Новгород не потерять.

526. Мария должна быть дочь Казимира II, короля польского. Но в польских о сем не упомянуто, и в русских в ином только брак, в другом кончина, в ином совсем ничего. Но как манускрипты в годах не согласны, гл. 8, так здесь брак и кончина в одном году окзались, чему, видится, для построения церкви и ее превращения в завершенную быть нельзя. Схима слово греческое, значит затворничество, как некоторые в древние времена для спасения души, ученые для спокойного книг читания, затворясь, неисходны были, а некоторые исходили и высокие чины при церкви получили, как о святом Златоусте свидетельствуется; но ныне только чин с некоторою во одеждах особенностью и молитвою. О сыне же рожденном Михаиле, несколько здесь дел его, а более в третьей части показано.

527. Лукомля – град на Суле, от Днепра верст 60, но тогда, может, ближе к Днепру был и выше перенесен.

528. Борисов где был, неизвестно, и ныне в тех пределах нет. А запустелых городищ есть по Оке несколько, н. 461.

529. Ярослав галицкий, отпустив жену, дочь Юрьеву, на коей потом женат был и каких детей имел, того не упоминается. Польские: Бельский: «В 1182 году Казимир пошел к Галичу, желая посадить там Мстислава, от братии изгнанного, так как был побочный сын, за что сенаторы сердились, что желает побочному против настоящих наследников помогать», стр. 131; Стрыковский из Кадлубека сказывает: «Казимир желал на Галиче сестренича своего посадить», стр. 228. Из чего видно, что Казимирова сестра была за Ярославом галицким. Но почему сына ее Мстислава побочным называют, неизвестно. Кадлубеку можно было прямо сие сказать, поскольку тогда был епископом краковским. После объявления Бельского, Казимир, уведав, что Всеволод бельский и Владимир галицкий, братья Мстислава, пошли с войсками к Галичу, в помощь к Мстиславу поспешил. И когда сошлись войска, тотчас русские левое крыло поляков осилили и уже всех было смяли. Но Казимир, будучи на правом крыле, где крепко бились, взяв часть, левому крылу помог и так русских победил. После чего галичане тотчас отдалились, и Казимир Мстислава посадил. Стрыковский говорит, что Кадлубек как очевидец описал, но после него Длугош, Меховий Кадлубека испортили. Но сие неправильное обличится после.

530. Сие взято из манускрипта Хрущова, а в прочих пропущено. Из сего видно, что некто в области Полоцкой писатель Нестерову летопись дополнял. В польских же нечто подобное, но невероятное находится. Кромер и Бельский в сем же году из других сказывают: «Казимир взял у русских сии страны, Брест Литовский, который было от Польши отступил, Дрогичин в Подляшии, Владимир и Перемышльскую землю и в Бресте замок поставил», стр. 130. Сие самые обстоятельства обличают, что ложь есть, ибо Брест, Владимир и всю Червонную Русь гораздо позже литовские князи, от русских завладев, к Польше приобщили. А в сие время Роман галицкий там был так силен, что поляки не смели на его пределы воевать.

531. Весьма благорассудное разумение о вреде союза с неверными. А хотя он изъясняет, что чрез то государства в людях оскудевают, однако ж не сие главное, но разделение между потомками, ибо раздел нерассудный детям владений на равные части корнем разорения России почитаться может, что, видится, Ростислав, сын Юриев, довольно разумел. Но его совет был не принят, пока Иоанн I и Великий советом царицы своей Софии не пресек и закон о разделении оном не учинил, чрез что монархия снова обновилась и в силу чрез краткое время приходить начала. Внук его, царь Иоанн II, наиболее в том преуспел, что все сильные фамилии князей и вредительную духовных великую власть уменьшив, в совершенное состояние монархию привел. Раздел между детьми и междоусобия оных – главная разорению причина, н. 464.

531а. Цевца река, думаю, Цивиль, на которой построен Цивильск. Голеи же, видимо, что суда какого-то особенного вида названы.

531б. Болгары, как народ купеческий и богатый, от всех был утесняем, и половцы оные всюду на грабление были незваны готовы.

532. Серебреные болгары и град Тухчин где, точно не показано; думаю, тот же Брахимов, н. 489, и от владельца Тухчин именован; скорее по реке Цевце и острову Сады можно бы признать, если бы имена не переменены были. Только на ландкартах сих мест ни подобного не нахожу, разве река Цивиль, текущая слева ниже Чебоксар, где и острова немалые по Волге.

533. Черемиса жили по Волге ниже мордвы, но выше болгар, кроме упомянутых выше серебреных. Следственно, думается, от устья Русы до Свияги. Они те же болгары, но от мордвы черемиса, т. е. восточные люди, названы, поскольку от мордвы на восток жили, гл. 20, 21. Серебреные же болгары в пределе черемис указаны.

534. Куси (кусяне), в других упоминаются куля. Оное значит хозяина, что мордва и черемиса точно куля зовут. Елмата (члматы) по реке Каме именованы, которую Елмата и Пигара, а татары Чолманидель зовут. Себы же и митимдюдичи от чего так названы и где жили, неизвестно. Торцес град и народ – думаю, от оного торцесов Карпеин и Рубрик в Болгарии воспоминают.

534а. Сей Поликарп тот ли, что против постов прение воздвиг, ибо хотя о нем тогда сказано, что посажен был в заточение, но чтоб кто на его место возведен был, не показано, а вскоре снова сказывают Поликарпа, игумена печерского, архимандритом учиненного, и так как заслуживает веры, что он человек был ученый, видя против себе силу, может, переменил свое мнение, и за то чином награжден, как тому примеров довольно имеем.

534б. Град серебреных болгар, видно, что был на западной стране Волги, и может, тут, где Свияжск или выше, поскольку Волги не переходили.

535. Здесь и на других местах множество числом князей половецких наносит некое сомнительство. Но рассудив по их множеству и разделению улусов или подданных, оное число невелико. Так, в Кабарде, у калмыков и степных татар князей число великое, да некоторые и 100 человек подданных не имеют. О победе же сей в Новгородском указано: «Победили бывших половцев 7000, пленили 417; князей: Кобяка взяли, Асалука, Барака, Тогдыя, Данила, Баскарта, Кония, Алака, Дуглия, Торсука, Изуглеба, Тирсея Давидыча, тестя Кобякова, с сыном избили июня 31 дня». А Стрыковский, не разобрав порядочно, пленных 417 князей положил. В сем же году по обстоятельствам дела разных лет смешены.

536. Пасха была апреля 21 в 1185-м, и затмение в Новгородском в 1185-м указано; какова была тень, не находится, и конечно, там видимо быть не могло. В других русских манускриптах указано в 1186-м. Оное, думаю, ошибка. Что же до толкования о предзнаменовании относится, то уже известно, что все меланхолики боязливые всякое чрезвычайное приключение худым предзнаменованием почитают, и не только сами робеют, но и войска, безумными толкованиями в робость и слабость приведши, неприятелю сами победу подают, как здесь глупость воевод видима. Напротив, мудрый для ободрения войск в доброе предзнаменование толкуют, н. 327, 353. Здесь виден плод безумных полководцев о затмении толкования, что войско прежде времени в страх пришло. И хотя мудрый князь прилежал их поправить, но трудно сразу всеянное суеверие искоренить. Однако и князю, видя войско в робости, а более неприятеля в силе несравненной, лучше было добрым порядком возвратиться, а в страх погибели себя не вдавать.

537. Коуи, скоуеды и сковы упоминаются не единожды, по обстоятельствам же видно, что половцы были. Думаю, не испорчено ли вместо вуевы, или дядины, ибо многие князи русские на половецких женились, а переписчик вместо вуевы, или вуи, т. е. дяди, материна брата, написал коуи. Сие могло в тех случаях легко учиниться, когда буква В, если нехорошо написана или повреждена была, была принята за К. Тогда же обыкновенно вместо У писали ОУ, и так вместо воуи сделал коуи, как выше ошибочно вместо Θ положено В. Подобное же название сему, сковы, н. … упоминает. О сих же ниже сказывает, что в море потонули, то снова подтверждает, что они были половцы и, оторвавшись сами по себе от русских, не в Русь, но к своим, живущим близ Черного моря, уйти хотели и там погибли.

538. Выше, н. 21 и 204, Смоленское княжество Верховье именовано, а здесь верховье Оки и Десны разумеет.

539. Сей Алексий был самозванец, а не царевич, подобно тому, как у нас Отрепьев, ибо Алексий II, сын Мануила Порфирогенита, от дяди Андроника завладел в 14-м годе возраста его, н. 491. А сей, так назвавшись, немалое смятение учинил и потом в Русь ушел, но в Киеве и Черниговской Руси, где довольно извещены были, не явился, в Новгород проехал, где о том не знали.

540. Всеволод после пленения Глеба рязанских князей несколько себе подвластными учинил. Но несогласие детей его снова равными их учинило, пока Иоанн I совсем оное не покорил, гл. 44.

541. В сих местах манускрипт Радзивиловский смешан, а в Голицынском потеряно и затем продолжение следует, а также и в других, гл. 7.

542. Иерусалим по Истории Европейской взят Саладином, султаном египетским, октября 11 в 1187-м, что отличается только в числе месяца. Что же он толкует о затмении, что не всегда видимо бывает, оное правда; однако он, так как астрономии не разумел, почитает сие событие за чрезвычайное, что неправильно, н. 327, 353, 356. Об этом ныне всяк знает, что оное по уставу от сотворения мира производится. Есть мнение у многих, которое другие за суеверие почитают, якобы об Иерусалиме Бог некое большее попечение имел. А некоторые для того туда и ходят, надеясь грехов отпущение и спасение души получить, что равно турки о Мекке и Медине, а паписты о Риме во время юбилеев верят. И еще того страннее и смеха достойнее, что некоторым местам и церквам жалуют власть грехи отпускать, чего сами не имеют. Об Иерусалиме же смотри слова Христа, Иоанн, гл. 4, ст. 2—24.

543. Сего князя сказание о себе весьма с мудростию и попечением о простом люде и с главными государей свойствами согласно, хотя мы о нем весьма мало что подобного находим. Напротив, развод его с женою и изгнание племянника Ивана Ростиславича и сына Владимира не согласуются с этим. Да кто может знать причины того, что я бы мог известными примерами изъяснить, но довольно, что сие может некоим служить в полезное наставление.

544. О детях Ярослава выше, н. 529. О Мстиславе только у польских рассказывается, что он побочным сыном именован.

545. Все князи русские обычай имели детям давать два имени, гл. 49, но для некоторых при крещении данные не упомянуты, а познаются от обстоятельств, н. 382.

546. В сие время был у венгров Бель III от 1173 по 1196 год, и о войне его нечто венгры упоминают. В манускрипте Хрущева назван Бель зятем Владимировым, но того ни в какой истории не нахожу. Белев сын Емерик, а Емериков сын Андрей, Белю внук, н. 576. Сей Андрей был в Галиче, по венгерской летописи, женат на дочери Мечислава галицкого, только тогда Мечислава не было, разве женат на дочери Мстислава, о котором польские показывают, а в русских летописцах пропущен.

546а. Сей Глеб когда родился, не написано, и хотя по имени разумеется, что младший брат Борису, но так как между Борисом и Георгием отдельно родить времени не было, то явно, что близнецы были с Борисом или в годах рождения ошибочность.

547. Цесарь был Фредерик Барбаросса, после него сын его Генрик VI. Сих же упоминает послов от цесаря и архитекторов присланных, н. 483, чем дружбу сию утверждает.

548. Об уходе и провождении Владимира польские как между собою, так и с русскими не согласны. Бельский сказывает в 1185-м: «Мстислав, у Кромера Мечислав, которого король на Галич посадил, русью не взлюблен был за то, что воинов польских более, нежели русских, любил, и отравою уморен. Владимир же, ушедший к Белю венгерскому, услышав о смерти Мстислава, просил короля, чтоб ему помог на его отечество, но Бель посадил Владимира в заточение и на Галич послал сына своего Андрея, который, назвавшись Владимиром, обманом в Галич вошел». Стрыковский: «Андрей о Владимире галичанам сказал, что идет назади, и тем галичан обманул. Владимир, уйдя от венгров и собрав некоторое количество шатающихся из руси, Галич доставал, но не могши ничего учинить, много около Галича и Перемышля, который уже за Казимиром был, вреда поделал. Казимир, уведав о том, послал воеводу краковского Николая, чтобы разогнал оный сброд, но русские, засевши в горах, многих побивали. Владимир же, сожалея о том, поехал к Казимиру. Казимир, забыв преступление его, послал с ним Николая, велел его посадить на Галиче, к которому много русских присовокупилось. И после долгой осады Галича, учинив договор, венгров отпустил, а Владимира посадили». Стрыковский: «Казимир поехал в Русь для умирения Романа владимирского со Всеволодом бельским. Тогда большее учинилось смятение». Мечислав, услышав, что якобы Казимир отравою от русских уморен, сделался королем. Казимир, уведав то, взял князей русских с собою, Владимира, Романа и Всеволода, возвратился и, победив Мечислава, русских князей одарив, отпустил. Но в русских сего не упомянуто.

549. Сие взято из Голицынского. Видно, нечто из манускрипта утрачено, а в других и сего не находится.

550. Поход Фредерика в Палестину учинился прежде, и он умер там в 1190-м, что русским поздно к известию пришло.

550а. Река Тисмень, ныне Тисма, впала в Днепр при Чигирине с правой стороны.

551. Город Урнаев и другие города берендичей именовались от владельцев, и как в коем-либо владелец переменялся, так имя граду переменяли, из-за того много разных названий находится.

552. Стяг в войске часто упоминается. И хотя сие слово разное значит, но здесь разумеет средину и чело войска, которое ныне корпус баталии. Предводителя же оного именовали стяговник. И оный почти всегда или большею частию из пехоты состоял, ежели оная была.

552а. Оскол река впала в Донец Северский ниже Белгорода с левой стороны, где город Царев Борисов построен, а выше по оной города Старый и Новый Оскол и Волуйка.

553. Подстригание и на коней сажание княжеских детей есть древнее славянских князей употребление, которое и во идолопоклонничестве обыкновенно от рождения в седьмой год и с великими обрядами отправлялось, при котором имя ему нарекали, как читаем у Кромера и других польских историков о подстригании Лешка, первого князя польского, Стрыковский, кн. 4, гл. 4, с чего и в христианстве, как обряд, к вере отношения не имеющий, чрез долгое время возбранен. Ибо о подстригании Георгия, сына великого князя Иоанна Васильевича, в его жизни написано, что по прошествии семи лет его на седле со стрелами подстригали и на коня посадили. При том же люди знатные, также как при крещении кумовья, бывали, гл. 49. Сие хотя о государях, сколько мне известно, более не упоминается, но в моей памяти между знатными еще употреблялось. После же государевых сыновей всенародное объявление точно так же после семи лет с великою радостию народа чинилось, и тогда он из рук женских в мужские поручался. Как то особенно о царевичах Симеоне и Алексие Алексеевичах видим, что при объявлении их были некоторые всенародные милости, особенно шляхетству прибавка поместий учинена. А в шляхетстве подстригание на седле до сих пор в обычае. Равно же и у татар сей обычай есть.

554. Город Медвежья Голова во Псковской и Новгородской часто упоминается. Кельх в Лифляндской хронике именует его Оденпе, иногда Киремпе. По-фински медведь зовется каргу, по-эстландски – карро, мордва – керем. И сие у русских употреблялось, что городам и урочищам имена переводили, из-за чего их сыскать трудно.

555. Половцы лукоморские, видимо, меж Доном и Днепром возле Черного моря жили. Ибо Лукоморье и Поморье едино есть, как другое Лукоморье на севере именует, н. 319.

556. Сагоиты, видно, что слово иноязычное, но какого языка и что значит, неизвестно.

556а. Сей поход Ростислава на половцев, видится, тот же, что в 1192-м году показан, ибо в одном только Галицынском оба описаны, а в прочих один оный или сей. И хотя многие обстоятельства разные в них, однако не иначе, как один полнее, другой короче описан и не в тот год внесен, и нерассудный, собирая, за два разные положил. Здесь же особенно обстоятельство о сестрениче Ростислава сомнительно, ибо мать его совокупилась в 1183-м, потому сын Мстислав не мог старше девяти лет быть. Однако ж, взирая на то, что князи детей своих имении [своего имени?] только весьма малолетних на уделы сажали, а другие при них посадники или наместники управляли, то и здесь, может, только войска Мстислава были или [он сам был?], так как тогда князи не столько нежны были и со младенчества к беспокойствам военным привыкали, как ныне видим у татар. Так например в 1737-м башкиры, бунтуя, просили к себе на ханство одного из салтанов киргиз-кайсацкой, особенно Средней орды Барака салтана, и оный послал к ним сына восьми лет, которого бунтовщики ханом объявили, но недолго могли удержать.

557. О грабительствах и неправых собраниях Андрея II по истории ничего не видно, кроме того, что в народе был ненавидим, и после убиения никакого сожаления, а убийцам мщения не учинили; но еще опасаясь мщения от брата, его на престол допустить не хотели, н. 512. О его сыне Юрие и внуке Василии, Мстиславовом сыне, ничего история не вспоминает.

558. Здесь невежество или самохвальство с гордостию архиерея видимо, как дерзнул себе власть против закона Божия присвоить, не разумея слова Божия: «не клянись во лжи», и правила благочестия: все единожды обещанное ненарушимо хранить. Вместо того учит и понуждает на клятвопреступление. Видится, или злоба на Романа, что оный, поскольку был мудрый государь, не много попам власти давал и не был суеверен, каковые духовным всегда противны, или обещание послов Всеволодовых его в такое неистовство привело. Примером сему имеем разрешение папы Владиславу, королю венгерскому, в 1444 году против турок. Так же Никон с царем Алексием Михайловичем поступил и всякое разорение государству учинил.

559. Кромер о сем сказывает: «Роман владимирский и луцкий призван в помощь против Мечислава, сошлись на реке Мозгиве за милю от Кракова; тут в жестокой битве сначала Болеслав, сын Мечиславов, убит, а Роман галицкий, много ран приняв, полумертв с бою отвезен, и Мечислав сам ранен ушел». Бельский о сем нечто иначе говорит: «Мечислав, после смерти Казимира желая королем быть, пришел ко Кракову, но воевода не пустил его. Он же стал над рекою Мозгивою. Воевода, не желая ждать князей шлонских, в помощь Мечиславу идущих, учинил бой жестокий, где с обоих сторон людей много пало. Болеслав, сын Мечиславов, убит, Мечислав раненый ушел, а также и Роман галицкий ранен и много людей своих потерял». В 1194-м. «Однако вскоре Мечислав, дождавшись князей шлонских, поляков разбил. Из-за чего бискуп краковский сам две мили ездил Романа просить, где он стоял, чтобы поворотился. Но он ранами своими и потерей многих людей отговорился». Из сего можно видеть, сколько поляки сами же свою ложь и об уходе Романа князя обличают.

560. О сем землетрясении Кромер сказывает, что большое в Польше разорение учинилось. Бельский, стр. 138, указывает великое землетрясение в 1200-м году.

560а. Глеб Юрьевич в некоторых свояк, в иных шурин Рюриков и внук Владимиров, а откуда, не объявлено. Однако явно, что не великий князь, сын Георгия второго, но видимо, что Туровский, шурин Рюриков, ибо в 1188-м точно показан во всех Глеб Юрьевич шурин Рюриков, в 1190-м другой шурин Рюриков Святослав Игоревич. По этому видно, что отец их имел два имени, как обыкновенно все князи имели, и сей Глеб не внук, но правнук Владимиров, а Рюрику брат правнучатый. Равно сему Константин женился на дочери Мстислава, внучатой племяннице.

561. О сей победе Романовой над ятвягами Стрыковский точно согласно пишет, а жилище их указывает в Подляшии по Бугу и до Немана. Бельский, стр. 212. Из которого довольно ложь Длугошева о взятии поляками Бреста и Подляшии, н. 530, обличается.

561а. Епископа Андриана сначала юрьевским, а здесь белгородским именует, явно из-за того, что после разорения Юрьева оная совокуплена с белгородской, и юрьевского епископа уже не упоминалось.

562. Сим годом кончился манускрипт Раскольничий, н. 2, которого конец утрачен.

563. Кромер в 1193-м пишет: «Владимир галицкий умер; домогались оного разные князи, особенно Роман владимирский. И хотя поляки опасались столь великое владение ему допустить, который и так силен был, но, взирая на внутреннее свое беспокойство, принуждены были по воле его делать и для того послали с ним воеводу Николая с войском проводить. С ним же отправился и Лешек молодой, и придя к Галичу, где галичане выступили, после малого сражения, уступив, ворота отворили, а Лешек возвратился». Бельский, из Кромера ж, скорее из Длугоша взяв, самохвальством оное пополнил: 1197. «Владимир галицкий, посаженный Казимиром, вскоре умер, и русские князи, особенно Роман, готовились Галич по ближайшему наследству взять. Тогда советовали некоторые, чтоб Галицкое и другие русские княжения, разделив на воеводства, к Польше вечно присовокупить. Но другие присоветовали, чтоб, не оскорбляя русских князей, Романа посадить, взяв от него присягу о дани и послушании к Польше. И Роман на том в Галиче присягу учинил». Стр. 137.

564. О супругах Рюрика сомнительно. В 1163-м женился на половецкой; когда умерла, не показано. В 1187-м называет Юрия Ярославича туровского тестем, а также в 1190-м шурьями панских детей Юрьевых. Следственно, сия третья, на коего Всеволода, неизвестно.

565. Сия похвала Рюрику и княгине его в манускрипте Голицынском пространно описана, но окончание утрачено; а в других не упомянуто. Из-за того, только нужнейшее взяв, сокращенно положил.

566. Видно по сей истории, что нередко князи детей своих малолетних, лет меньше девяти, в города и при войсках определяли. Может, только для чести, что князь присутствует, а правление все положили на других. Может, сие и для обучения юности за полезно почитали, которое при аристократии или демократии, как Новгород управлялся, было безопасно от вреда. Но в монархиях при внимательном рассмотрении видим, что великий вред из-за малолетства государей приключался, как царь Иоанн Васильевич в своей речи пред походом к Казани и на соборе 1551 году жаловался и в законе о вотчинах монастырей показал.

567. В сем 1200 году Кельх сказывает, что в Лифляндию немцы рыцари пришли и город Ригу заложили. Лифляндцы же, не желая допустить, призвали русских в помощь, которые в жестокой битве с переменным счастием побеждены.

568. Сие затмение одно, но в разных манускриптах в двух годах, одни в предыдущем, а другие в сем написали. Из чего видно, что один, счисляя год с марта, а другой с сентября, два сделали. Но я оба оставил, чтоб подлинное сыскать.

568а. Здесь явное воздаяние клятвопреступлению и беззаконному совету архиерейскому, н. 558, однако и Роману не лучший конец за его властолюбие явился, н. …

569. Сие Романово предложение ни в одном манускрипте, которые я в руках моих имел, не находится, а сообщил мне Хрущев выписанное и сказал, что выписано в Новгороде из древнего летописца и писано было древним наречием, которое мы с ним переложили, как здесь. И хотя мне оное несколько сомнительно было, однако ж видно, слог оного древний, которого он сам сочинить не мог; 2) что сия форма правления подобна Немецкой империи, которую никто за лучшую счесть не может, и Хрущев сам, многие в том пороки довольно разумея, не хвалил, как я довольно его мнение знал, что он у нас монархию прочим предпочитал; 3) число шести избирателей не безопасно, ибо, по три разделясь, к окончанию привести не возмогут, разве седьмой в списывании пропущен. Что же в местных наследие одному старшему сыну полагал, оное весьма неплохо, и если бы сие тогда утвердили, то б, конечно, такого великого вреда от татар не приключилось.

570. О взятии Цареграда в годах польские с нашими различаются: Бельский указывает 1200-й, а немецкие, Готфрид в Хронике и Лексикон Исторический, согласны с русскими.

571. Написано же было Кондофлоренд, что испорчено из французского конт де Фландр, т. е. граф Фландрии, имя же его Балдвин, которое в русских было не положено.

572. Замки железные то же, что Суда, о чем выше, н. 55, показано, что пролив Фракийский, а крепости ныне Дарданеллы в проходе морском к Константинополю. Цепи же замками именует.

573. Месяц и число не только в разных списках, но и в одном на разных местах по-разному указаны, например апреля 12, 22 и мая 9; а поскольку последнее по обстоятельствам сходнее, того ради оное одно положил. Об Алексии же императоре Бельский сказывает, что, придя к Роману, просил помощи, но с чем и куда отъехал, не объявлено, и в иностранных сего не нахожу.

573а. Ярослав II, отец Александров, сначала женат был на дочери князя Бориса полоцкого, а сия вторая княжна половецкая, но как именованы и когда померли, неизвестно, только после нее имел он дочь Мстислава Мстиславича смоленского, которую у него тесть в 1217-м отнял, и после тут же ль возвратил или на четвертой женился, неизвестно. Однако ж после смерти его княгиня осталась, о которой в III части показано, и Карпеин о ней сказывает, что была у Батыя в его время.

574. Стрыковский, кн. 6, гл. 5: «Сей Роман галицкий храбростию и свирепостию многие грады русские себе покорил, ятвягов и литву столько раз победил, киевского великого князя за непокорность сверг и постриг, многое имение собрал и всем окрестным был страшен; он себя королем русским именовал. В 1204 году пошел в Польшу и около Люблина повоевал, в Сендомирской земле большое разорение учинил и несколько городов, взяв, укрепил. В 1205-м пошел второй раз за Вислу и, разоряя, стоял при Завихосте. Тогда пришли Лешек, король польский, и Конрад, князь мазовецкий, с войсками немалыми на неготового к тому Романа и, внезапно напав, сначала под ним лошадь убили, потом он сел на другую, мужественно наступал, и тут от нападающих убит в день Гервасия и Протасия (14 октября)». Кромер же о смерти его иначе говорит: «Роман галицкий, забыв свою данную галичанам присягу, много шляхетства побил и погубил, а имение их побрал; не лучше же и с князями окольными поступал, от чего многие, оставив ему пожитки свои, разбежались. Он также в земли Лешека, князя сендомирского, частые набеги чинил, чего ради послал к нему Лешек послов. Но он требовал обещанного ему Люблина со всем уездом за помощь против Мечислава; и когда ему отказали, то он начал войну. И собрав немалое войско, пошел в границы Польские и Люблин целый месяц в осаде держал. Но уведомившись, что Лешек и Конрад с войском идут, оставив осаду, против них пойдя, всюду разорял. Они послали к нему послов, обещая во всем разделаться, между которыми был начальный епископ подольский. Но Роман, отправив их без довольного ответа и переправясь чрез Вислу при Завихосте, на брегу Вислы обозом стал. Войско же польское неожиданно нападение на него учинило, где после великого сражения под Романом лошадь убита, он же, сев на другую, отъехал. И тогда войско его разбежалось, а он на берегу Вислы убит 1205-го». Здесь справедливость Кромера, н. 530, 548, обличается, но довольно, что сам себе противоречит. Притом же Кромер сказывает: «Тогда же литва, выходя из лесов, стали на русских воевать, но сами поражены». А Стрыковский сказывает, что они начали появляться после прихода татар, как и по русским утверждается. Сии статьи из Кромера выписаны из польского, которое он сам, во многом против латинского исправив или умножив, издал.

575. Сие по правилам трудно рассудить: подлинно, что поляки виновны, при договоре коварства замышляли и прежде окончания перемирия вооруженно напали. Но, с другой стороны, невозможно и Романа оправдать, что, будучи с войском в чужой земле, надлежащей осторожности и разъездов не имел, на охоту псовую от своих войск далеко отъезжал, что и простому воеводе прощено быть не может. Но тогдашний обычай обоих оправдывает.

576. О битве Романа с венграми нигде в русских не упомянуто, кроме того, как он пришел к Галичу. Но там битвы не объявлено, н. 546.

577. О браке Романа с королевною венгерскою, родною сестрою Коломана или Андрея, нигде не находится. И хотя сие в одном Голицынском, где дела Червонной Руси обстоятельно писаны, но довольно после во всех показывается помощь детям Романовым от венгерского. Но чтоб он на сестре Андрея, короля венгерского, женат был, в венгерской истории не написано, однако потому, что король венгерский Андрей сильно Данилу, сыну Романову, помогал, довольно есть причины верить, что ближнее свойство между ними было. Сей же Даниил потом королем галицким был, как Стрыковский и Карпеин свидетельствуют, о чем в III части показано.

578. Что сии названия, сковы и боуты, значат, неизвестно, но видимо, что те же торки и берендеи от начальников или городов так именованы, как выше, н. 537, сказано.

579. Кельх в Лифляндской хронике в 1207-м пишет: «Епископ рижский Албрехт и геермейстер, прилежно принявшись о владении лифляндцев и соседних им, шли к Кокенгаузену, которым владел русский князь именем Виссика. Оный, услышав о приходе немцев, город сжег, а сам в Новгород пошел». Сей Виссика у Кельха снова при взятии Юрьева, или Дерпта, упомянут, в русской же назван Вячек и брат его Василько полоцкий в Кокенгаузене. Они были дети Бориса полоцкого. Имя же города Кокенгаузен немецкое испорчено, в древних лифляндских летописях прямое находится, а в русских именован просто Двина.

579а. Полстница, явно, кибитка, ибо они из полстей делаются. И сие имя настоящее славянское, кибитка же калмыцкое, татары зовут кошь. А полсть, кошма и окошь означает у них и стан или обиталище.

<< Назад   Вперёд>>