9. Внутренние противоречия Монгольской империи
Другая интересная формула, описывающая власть великого хана обнаружена в поздней монгольской летописи «Алтай Тобчи» («Золотой итог»). Согласно ей, Чингисхан был Богом Пяти Цветов.373 Для того чтобы понять полное значение этой фразы, мы должны вспомнить, что с древних времен китайцы обозначили стороны света цветами. Черный был цветом севера, красный – юга, синий – востока, белый – запада. Центральная территория была представлена желтым.374 Все вместе пять цветов символизировали весь мир.375
Поскольку желтый цвет – цвет золота, это, предположительно, побудило династию Чжурчжэней принять имя Цзинь, что означает «золотая». Китайская концепция пяти цветов была принята многими евразийскими кочевниками, включая монголов. Желтый стал императорским цветом. Государственный шатер в орде великого хана стал известен как Золотая Орда (Orda Aurea, Алтай Орду). В подобном шатре был возведен на трон Гуюк.376 По этим же причинам монгольская императорская семья – потомки Чингисхана – были известны как Золотая Родня (Алтан Уруг).377
Все подданные великого хана – монголы или вновь завоеванные народы – должны были служить государству и подчиняться воле хана. И все же существовало, по крайней мере, психологическое, различие в степени подчинения: Монголы были правящей нацией, и подданные великого хана также были избранным народом, сюзереном которого он являлся. Их родовые вожди избрали Чингисхана на трон. Им принадлежали плоды завоевания и из них избирались армейские командиры и чиновники администрации. Клянясь в неизменном повиновении вновь избранному хану Гуюку, монгольская знать ожидала от него «щедрых даров, наслаждения справедливостью и почета для каждого князя и вождя сообразно с его рангом».378 Тюрки Центральной Азии и Южной Руси, равно как и аланы, принимались в братство наций степей под монгольским покровительством. Оседлое население, завоеванное монголами, находилось внизу политической иерархии.
Высшее положение в этой иерархии занимал сам род Чингисхана, и в особенности его потомки – Золотая родня. Будущие императоры и ханы избирались исключительно из мужчин рода. Первоначально выбирать императора среди них могла через родовых вождей вся монгольская нация, в более поздний период это стало прерогативой курултая, состоящего лишь из родственников правящей династии. После выборов каждого великого хана члены императорской семьи должны были поддержать его политику всем своим достоянием и влиянием. Если кто-либо из них оказывался нелояльным или нарушал установления Великой Ясы иным путем, он получал предостережение великого хана, а если обнаруживалось его упрямство, то он мог подвергнуться тюремному заключению и даже смертной казни, но этого нельзя было сделать без рассмотрения вопроса собранием сородичей.379
Основанием богатства и власти главных родичей были наделы, полученные ими от их предка Чингисхана. Правовая природа этих наделов – спорный вопрос. В. Владимирцов склонен называть все их улусами (государствами).380 Существует, однако, отличительная черта между двумя типами улусов. Многим князьям выделялось определенное количество юрт; эти семьи обеспечивали содержание господина, который, как мы знаем, мог также собирать войско, выбранное из этих людей. Все сыновья Чингисхана получили подобные наделы. В дополнение каждый сын имел определенное количество сотен или тысяч регулярной армии. Это означает, что он был не только феодальным властителем, но и наместником хана в своем улусе; его должность была должностью заместителя императора, которому вменялось в обязанность управление частью империи. Таким путем появились региональные ханства, подобные иль-ханству Персии и Золотой Орде в Южной Руси. Очевидно, что эти большие, выглядевшие как государства, улусы не были того же уровня, что и наделы более мелких принцев местного значения. Владения последних стали известны как инджю.381 Разумеется, правящий император также обладал собственными владениями, и они обычно значительно превышали размерами наделы его родичей. Поэтому можно сказать, что немалая часть территории и населения Монгольской империи скорее подчинялась полуфеодальному режиму, нежели органам обычной государственной администрации.
Имперские владения должны были составлять могучий экономический организм. Он имел своим центром дворец великого хана. При Чингисхане дворцовая администрация состояла из четырех частей, каждая из которых была известна как орда.382 При Хубилае дворцовая администрация, кажется, была централизована. Люди, приписанные к императорским владениям, снабжали дворцовые склады всем необходимым для поддержания ханского хозяйства и удовлетворения потребностей хана. Следует вспомнить, что русские, поселенные близ Пекина в 1330 г., должны были поставлять дичь и рыбу к императорскому столу. Русская колония была лишь одной из многих подобных групп поставщиков ко двору. Их работа находилась под наблюдением чиновников дворцовой администрации, каждый из которых заведовал специальным департаментом, занятым разведением лошадей и скота, сбором зерна и овощей, охотой и рыболовством. Важным должен был быть и департамент соколиной охоты. В дополнение во дворце, или же для него, работали различные ремесленники, включая ювелиров высокого класса, подобных русскому Космасу при дворе Гуюка и французу Буше при дворе Мункэ.
Давайте обратимся теперь к общей государственной администрации. Прежде всего следует подчеркнуть, что Монгольская империя была создана в процессе военного завоевания. Поэтому вполне естественно, что армия стала хребтом администрации, по крайней мере, в ранний период развития империи. Через армейских офицеров – от темника до десятника – народ узнавал приказы великого хана. Офицеры должны были находиться в постоянном личном контакте с императором: «Темники, тысяцкие и сотники, которые приходят услышать наши мысли в начале и конце года, а затем возвращаются (к своим постам), могут командовать нашими войсками; состояние тех, кто сидит в своих юртах и не слышит этих мыслей, подобно камню, который падает в глубоководье, или же стреле, которая выпущена в камыши, – они пропадают. Таким людям не подобает командовать»(Билик,разд.З). Как известно, контроль императора над армией осуществлялся через императорскую гвардию. Высшие офицеры гвардии были всегда готовы для консультаций с императором и получения приказов от него. Предположительно, они составляли нечто наподобие постоянного совета при императоре. Когда это было необходимо, собиралось заседание ханского совета. На подобных сборищах при Угэдэе присутствовали братья и старшие родичи великого хана, а также командиры всех армейских соединений.383
Менее заметной, но не менее важной была роль немногочисленных высококвалифицированных и опытных гражданских советников великого хана, каждый из которых занимал место, сравнимое с постом государственного секретаря или министра. Первоначально почти все они были немонголами. Как мы видели, высшими вельможами при Чингисхане и Угэдэе были выходец из Китая, уроженец Уйгурии и мусульманин из Центральной Азии. Лишь главный судья был монголом. Сначала никому из них не давалось той власти, которой пользовался ближневосточный визирь. Следует вспомнить, что один из них, мусульманин, попытался получить власть визиря в регентство Туракины, но немедленно пал после прихода на трон Гуюка. Лишь в поздний период монгольской истории, в особенности в правление иль-ханов, визирство стало важным институтом. В Китае, начиная с Хубилая, центральные посты в администрации развивались согласно китайскому типу.
При помощи советников император устанавливал принципы деятельности правительства и основные его задачи; он так же инструктировал и контролировал крупных деятелей провинциальной и районной администрации. Последняя создавалась вокруг центров армейских округов, на которые делилась страна.
Нижеследующее высказывание Иоанна де Плано Карпини может помочь нам понять основные черты чингисхановской системы распределения армейских соединений по стране и его контроля над этой системой: «Он (хан) приказывает, где должны жить темники; темники в свою очередь, дают приказания тысяцким; последние – сотникам, а они – десятникам. Более того, когда бы, что бы и кому бы император ни приказал, будь то война, жизнь или смерть, они подчиняются ему, не прекословя».384
Глава каждого подразделения получал нагрудный знак своего ранга. В древние времена среди тюрков – и также, возможно, среди монголов – лук и стрелы служили знаком власти. Согласно тюркской исторической традиции, прародитель тюрков Огуз-хан приказал, чтобы лук был знаком командиров войск правой руки, а стрела – войск левой руки.385 В гуннской империи V века золотой лук являлся эмблемой власти заместителей Аттилы.386 По свидетельству «Тайной истории», Чингисхан награждал некоторых из своих ближайших сподвижников правом носить колчан, лук и стрелы387; эта экипировка была известна по-турецки как садак или сайдак (по-древнерусски, сайдак или сагайдак).Поскольку каждый монгольский всадник был обеспечен колчаном, луком и стрелами, Чингисхан должно быть подразумевал в этом случае не реальное оружие, а символ, знак привилегированного положения его носителя и того, что он имеет статус дархана, освобожденного от налогов. Однако в обычной администрации Монгольской империи не лук (или колчан) использовался в качестве знака, а «пластина власти», как называет ее Марко Поло. Она была известна как паице (по-русски, пайцза).При Чингисхане знаком чиновника первого ранга была золотая пластина с головой тигра; на ней содержалась иероглифическая надпись: «Священный Декрет Тьен-це («Данного небом»), императора Чингиса. Пусть дела вершатся по воле его».Знаком второго ранга была простая золотая пластинка с той же первоначальной формулой, сопровождавшаяся одним словом – «срочно». Серебряная пластина с той же надписью представляла знак третьего ранга.388 В Персии, при иль-хане Газане (1295-1304 гг.), знак высшего ранга был круглым и сделан из золота, он имел изображение головы тигра; знак второго ранга, похожий на него, был особым образом декорирован.389 При Хубилае пластина темника, сделанная из золота, имела выгравированную голову льва; тысяцкого – из золота или позолоченного серебра; сотника – из серебра. Когда обстоятельства требовали наделения официального лица высшей властью, символом на пластинке был кречет.390
Лагерь каждого из армейских командиров становился центром местной администрации. Следует помнить, что, в отличие от императорской гвардии, армия не находилась на постоянной службе; предполагалось, однако, что возможно проведение мгновенной мобилизации. Для достижения этой цели вся страна была поделена на множество военных округов, соответствующих размеру и численности армейских соединений и названных на основании их распределения. Так, наиболее крупные районы были известны как тумены; и каждый тумен подразделялся на тысячи, сотни и десятки. В каждом таком районе, вплоть до сотни, находился руководящий штаб соответствующего армейского соединения, который в случае необходимости служил центром мобилизации.
Население каждого района поставляло по уведомлению свою часть людей и коней с полной экипировкой. Так, население каждой тысячи должно было дать во взаимодействии с низшими единицами тысячу воинов и две – пять тысяч коней. Число солдат, которых должно было поставлять население района в целом, можно назвать лишь приблизительно, поскольку точные цифры отсутствуют. Предполагается, что все население Монголии к моменту смерти Чингисхана составляло около одного миллиона человек. Чтобы обеспечить существование армии общим числом 129 000 воинов, а такой армией он обладал, каждый район должен был мобилизовать около 13% своего населения. Это число может быть сопоставлено с пропорцией воинов «ордо армий» в Китае при династии Ляо (Кидан) в XI веке и в начале XII века. Согласно китайским источникам этого периода, максимальная общая численность этих армий составляла 101 000 конников; они рекрутировались из 203 000 хозяйств с мужским взрослым населением 408 000 человек.391 Все взрослое население этих хозяйств должно было составлять около 800 000 человек. Поэтому пропорция воинов ко всему взрослому населению была около 12,5%.
Цифра 129 000 для монгольской армии представляла кульминацию национального прорыва в критический период экспансии. После того как главное завоевание состоялось, напряжение должно было спасть. Обычная суммарная сила чисто монгольских контингентов в императорских армиях едва ли превышала 100 000 человек. Если принять это, то соотношение воинов ко всему населению должно было примерно равняться тому, что существовало в хитанской армии, т.е. не более 10%. Это дает нам возможность привести предположительные цифры народонаселения в военных округах. Население сотни, видимо, было не менее, а возможно, и более одной тысячи, тысячи – десять тысяч и более, а тумена – сто тысяч и более.392
Районные штабы становились центром гражданской, равно как и военной администрации. Через них были организованы и поддерживались системы почтово-конной (ям) и курьерской служб, а также сбора налогов. Таким образом, каждый командир более крупного армейского соединения становился одновременно гражданским наместником района. Нормальная организация почтово-конной службы была существенна для поддержания быстрой связи через курьеров между центральным правительством и его местными представительствами, равно как и для координации действий армейских соединений. Иностранные послы также имели привилегию использования лошадей. Купцам сначала разрешалось использовать ямскую службу бесплатно, но позднее Мункэ постановил, что они должны путешествовать за собственный счет. Купцы, в любом случае, имели солидную выгоду от безопасности дорог. Почтово-конные станции строились через некоторые интервалы пути на главных дорогах.393 По приказу Угэдэя, определенное количество всадников, возниц и служащих, равно как и коней, быков и кибиток должны были приписываться к каждой станции. Кобылы и овцы содержались на таких станциях для обеспечения путешественников кумысом и мясом394; несколько коней стояли, уже оседланными для императорских курьеров. Каждый курьер носил пояс с колокольчиками: «И когда те, кто находился на следующем посту, слышали колокольчики, они готовили следующего коня и человека, экипированного таким же образом».395
Был создан Ямской департамент для наблюдения за почтово-конной службой. Почтовые дороги были разделены с целью лучшей организации управления на множество районов. Лежащие рядом тумены должны были поставлять все необходимое для поддержания службы каждого ямского района.396 Монгольская почтово-конная служба была описана и высоко оценена Иоанном де Плано Карпини, Марко Поло и другими путешественниками. Это был, конечно же, весьма полезный и хорошо управляемый институт.
Чтобы избежать недоразумений и нарушений, чиновники и гонцы, ехавшие по делам службы, а также иностранные послы, получали пластины власти, схожие с теми знаками, что носили армейские предводители подразделений (пайцза). Эти пластины были сделаны из различного материала, в зависимости от ранга путешественника. Три серебряные пайцзы и одна железная сохранилась в Эрмитаже в Ленинграде. Пластины более низких рангов были деревянными.397 Путешественник с более значимой пластиной мог использовать больше коней, нежели с низшей по статусу пайцзой. Местные власти имели инструкции оказывать всяческую помощь держателям пластин. Будет уместным упомянуть, что эмблемы, подобные пайцзам, использовались в Персии до монголов. Когда Апполоний Тианский путешествовал из Экбатана в Индию в середине первого века, «идущим первым верблюд (его каравана) имел золотую пластину на лбу в качестве знака для всех встречавшихся, что путешественник был одним из друзей хана и ехал по воле хана».398
Достойной внимания чертой монгольской администрации являлась ее программа поддержки нуждающихся. Среди обязанностей императора была помощь бедным. Собрание высших чиновников и военных вождей при Угэдэе рекомендовало ввести специальный налог для создания благотворительного фонда.399 Отдельным декретом Угэдэй приказал вырыть колодцы в районах засухи, чтобы сделать их пригодными для жизни.400 В более поздний период, согласно имеющимся источникам, существовали зернохранилища и склады, устроенные правительством для помощи нуждающимся во времена голода. Как было сказано, последний император династии Юань также учредил программу общественных работ для регулирования течения Желтой реки.
Что же касается государственного дохода, то основная тяжесть налогов лежала на населении покоренных стран. При Чингисхане монголы не должны были платить каких-либо налогов. При Угэдэе был введен натуральный налог. Из каждого стада овец один годовалый баран должен был поставляться ежегодно к ханскому столу и одна годовалая овца из сотни овец в фонд поддержки нуждающихся.401 Дополнительные налоги могли быть введены в более поздний период. Однако не государственные налоги, а сборы и службы различного рода, возложенные на население владений князей, являлись тяжелой ношей для монголов в XIV и XV веках, в особенности потому, что владения князей значительно разрослись в этот период. Комплекс натуральных налогов и служб, требуемый от каждого хозяйства, был известен как албан.402
Напротив, бремя налогов, которое несли побежденные народы, было тяжелым с самого начала монгольской экспансии. Каждая покоренная нация должна была во-первых, заплатить ежегодную дань монголам, а во-вторых – регулярные налоги. Они были трех основных видов, согласно трем основным социально-экономическим делениям. Городские жители (торговцы и ремесленники) должны были уплатить налог, известный как тамга;403 скотоводы – налог на скот (копчур);404 земледельцы – поземельный налог (калан).405 В-третьих, в дополнение к основным были взимаемы многие специальные налоги, а также введены службы, которые надлежало выполнять завоеванным народам. Кроме того, следует иметь в виду, что монгольские князья и военачальники получили частные владения в завоеванных странах. Они принадлежали к типу инджю; местные жители, жившие на таких землях, были близки к крепостному состоянию.
Помимо этого, из каждой подчиненной нации в армию великого хана или региональных ханов рекрутировались воины, пополнявшие ее ряды. Чтобы обеспечить неуклонное выполнение всех вышеприведенных требований, завоеванные страны делились на военные округа, схожие с собственно монгольскими. В каждом таком районе базовый состав монгольских и тюркских офицеров имел своей задачей мобилизацию местных воинов для ханских армий и наблюдение за сбором налогов. Для обеспечения должного повиновения населения, командир военного района имел власть формировать под своей командой местные подразделения, рекрутированные из живущего на данной территории населения.
Взятая как единое целое, монгольская администрация покоренных стран являлась инструментом подавления и служила мрачной цели обеспечения и поддержания ханского контроля над местными жителями. Только когда ханская администрация была ослаблена на высшем уровне династическими и иными бедами, местное население увидело возможность освобождения от монгольского владычества.
<< Назад Вперёд>>
