VI
В книгах Троицкого монастыря зафиксировано, что 6 января 1583 г. – через семь недель после смерти царевича – Иван присутствовал на божественной литургии, после которой он вызвал в свой покой двух почтенных монахов (но не архимандрита). Присутствовал и его исповедник. Иван IV «начал плакать, и всхлипывать, и просить (двух монахов) устраивать каждодневные поминальные молебны за царевича вечно, до тех пор, пока стоят монастырь, до конца времен». «И кто бы не забыл и не перестал исполнять эту мою волю и просьбу... предстанет со мною пред судом Божьим при втором пришествии».392
Как раз после этого путешествия в Троицкий монастырь Иван IV начал составлять перечень (синодик) жертв своего террора. Его копии затем были разосланы во многие монастыри для поминальных служб. Иван IV выделил для проведения этих служб специальные средства. Согласно этому синодику, лишь в одном Новгороде в 1570 г. было убито 1505 мужчин и женщин. Имена убитых при групповом терроре остались неизвестными. В подобных случаях формула молитвы была следующей: «Что же до их имен, то ты Господь, знаешь их».393
Мы видели, что узнав о резне гугенотов во Франции в день св. Варфоломея Иван IV выразил сожаление и осудил пролитие французским королем такого количества крови «без должного основания». Кажется возможным, что Иван IV в конце концов пришел к пониманию того, что не вся пролитая им кровь может быть оправдана.
Политика террора Ивана Грозного была следствием мучившей его мании преследования. И эта политика, в свою очередь, разжигала ненависть к нему и побуждала множество людей к отчаянным поступкам, в том числе и к побегу.
Выражение независимого мнения или несогласия с политическим курсом Ивана IV в большинстве случаев рассматривалось им как предательство. У него была сложная и весьма противоречивая натура.394 Ему мало было только отдавать приказы. Он стремился доказать свою точку зрения в полемике с противниками, как политическими (подобными князю Курбскому), так и религиозными (подобными Яну Роките или Поссевино). Он был яростным спорщиком.
Иван IV хорошо разбирался в теологии, политической литературе, истории и черпал свои знания из переведенных на церковно-славянский или древнерусский язык книг.
Иван IV верил, что суверенная власть исходит от Бога. Царь – наместник Бога на земле.395 В ранний период своего царствования, находясь под влиянием митрополита Макария и священника Сильвестра, Иван IV был сторонником византийской теории взаимодействия («симфонии») божественной и светской власти, священства и имперского начала. Позднее он возражал против какого-либо вмешательства в государственные дела.
Он считал первым долгом царя приверженность православной вере, и в своем завещании 1572 г. побуждал сыновей быть готовыми пострадать и умереть за православие.396 В то же время Иван IV не признавал за церковью права ограничивать свою собственную власть даже в традиционной форме совета и вмешательства за подвергнутого им бесчестию человека. Он сам должен был дать Богу ответ за свои действия на страшном суде.
Еще более резко Иван IV реагировал на попытки своих подданных ограничить его власть политически. Царь является самодержцем. «Как, скажи пожалуйста, может правитель называться самодержцем, если, сам он не правит?» – вопрошал он Курбского.397
Дабы править как самодержец царь должен научиться своему ремеслу. В своих наставлениях сыну Иван IV увещевал его: «Тебе следует ознакомиться со всеми типами дел: божескими, священническими, монастырскими, военными, судебными; с особенностями жизни в Москве и в иных краях. (Тебе следует знать), как административные институты, функционируют здесь и в других государствах; каковы отношения этого и других государств. Все это ты сам должен знать... Затем ты не будешь зависеть от совета других, ты сам будешь давать им указания».398
Ивановы наставления сыновьям не были теоретической дидактикой. Они базировались на его собственном опыте. Он сам искренне интересовался церковными и государственными делами и имел о них четкое представление.
В первые годы правления изучать дела божественные Ивану IV помогали митрополит Макарий и протопоп Сильвестр; а познавать искусство государственного управления – Алексей Адашев и дьяк Иван Висковатый.
Иван IV хорошо понимал важность торговых и культурных отношений с Западом. В этом его поддержал протопоп Сильвестр. В «Послании» к своему сыну Сильвестр хвалил Анфима (сына) за участие в торговых делах и поддержание дружеских отношении с иностранцами.399
Своим советникам и подчиненным Иван IV не доверял и обращался с ними дурно. Согласно Курбскому, это было частично результатом совета монаха Вассиана Топоркова.
Существовало немного почтенных людей, к которым Иван IV благоволил в течение всей жизни. Он высоко ценил митрополита Макария и доверял шурину по первой жене боярину Никите Романовичу Юрьеву, а также татарскому царю Симеону Бекбулатовичу. По отношению почти ко всем другим советникам и подчиненным у него легко возникали подозрения. Во многих случаях Иван IV делал подчиненного ответственным за ошибку или отсутствие суждения, в которых он сам был повинен. И он всегда был склонен бросить обвинение в предательстве.
Например, в своем письме от 1581 г. к королю Баторию Иван IV, чтобы преуменьшить успех Батория, взявшего в 1597 г. Полоцк, объяснил его победу изменой русского гарнизона.400 В реальности защитники Полоцка доблестно сражались, но были сломлены превосходящими силами Батория. И разумеется, сам Иван IV совершил ошибку, вовремя не послав осажденным помощь. Баторий оказался благороднее Ивана IV, защитив честь полоцкого воеводы в ответном письме.401
Хотя Иван IV и показал себя жестоким тираном, он был наделен творческим темпераментом. Его можно рассматривать как одного из основных русских писателей XVI столетия, хотя все, что он написал, не было собственно литературой. Но что бы он не писал – политические памфлеты, послания монастырям, государствам и частным лицам, даже его завещание – несет в себе свидетельство его литературного таланта.402
Иван IV был тонким знатоком иконописи403 и церковного пения. Последнему он учился в детстве. Он создал церковный хор, в котором пел сам. Он написал множество сочинений, среди которых стихитра (гимн), взывающий к святому митрополиту Петру, жившему в XIV веке (около 1547 г.).404
Художественные пристрастия Ивана IV были многогранны. Характерно, что в дополнение к церковному искусству и музыке он был увлечен народными увеселениями – представлениями скоморохов. Этот вид театрального искусства следовал традициям древнего язычества.405 Нехитрые задиристые песни и танцы также были частью репертуара скоморохов.406 Особую «гильдию» народных увеселителей составляли дрессировщики медведей (медведчики) с их натренированными животными.
Церковь осуждала скоморохов, считая их представления непристойными и языческими. Под влиянием церкви отец Ивана IV великий князь Василий III издал несколько указов, ограничивающих деятельность скоморохов. Схожие указы издавались в начале царствования Ивана IV, но он не обращал на них внимания.
После смерти своей первой жены, царицы Анастасии, удаления протопопа Сильвестра, повторной женитьбы на кабардинской княжне Марии и смерти митрополита Макария Иван начал приглашать скоморохов в свой дворец. Новые советники, среди которых были боярин Алексей Басманов и его сын Федор (фаворит Ивана IV), одобряли это увлечение царя. Скоморохов начали звать во дворец в период становления опричнины. Но не только уличные актеры развлекали гостей на царских пиршествах, сам царь и его свита надевали маски, пели и танцевали.
Благородные господа, не принадлежавшие к веселой компании, иногда приглашались на эти пиры. Подобное приглашение считалось особой милостью. Курбский рассказывает историю боярина князя Михаила Репнина: «Царь начал плясать в масках вместе со скоморохами и то же сделали пировавшие с ним. Теперь, когда этот высокопоставленный и благородный человек увидел эту непристойность, он начал плакать и сказал ему: „Тебе не подобает, о христианский царь, делать подобное“. Но царь начал побуждать его, говоря: „Будь весел и играй с нами“, и сняв маску, он начал одевать ее на его лицо; но он (Репнин) отбросил ее прочь и растоптал, сказав: „Могу я не совершать этих непристойностей и глупостей, я – человек в ранге советника!“ И царь преисполнился гнева и прогнал его с глаз долой».
Несколько дней спустя Репнин был по приказу царя убит(1 января 1564 г.).407
Во время опричнины такие банкеты стали правилом и чередовались с церковными службами и покаянием, в зависимости от настроения Ивана IV.
В 1571 г. после карательной экспедиции против Новгорода Иван IV приказал, чтобы скоморохи и иные артисты, которым был славен Новгород, были перевезены с места своего проживания в новгородской земле (они жили в основном в Деревской пятине) ближе к Москве, которая впоследствии стала центром скоморошьего творчества.408
В 1573 г. в Новгороде на празднествах по поводу женитьбы короля Магнуса на княжне Марии Старицкой Иван IV развлекал гостей непристойными танцами и песнями, при исполнении которых он лично дирижировал хором.409
Основной целью внутренней политики царя Ивана IV было укрепление самодержавной власти правителя против княжеской и боярской аристократии.
Прежде всего царю приходилось считаться с существованием удельных князей, принадлежавших к его собственной семье. Таким был Владимир Андреевич Старицкий, княжеские семьи дома Рюриковичей, Воротынские. Некоторые все еще сохраняли остатки уделов.
Княжеские семьи дома Гедимина, поселившиеся в Московии в XV и в начале XVI века,410 имели менее глубокие исторические корни в Московском царстве, нежели Рюриковичи, но были более знакомы с польскими и литовскими аристократическими привилегиями и правами. Они, а также нетитулованное боярство, не противостояли объединению Московского государства и таким образом не подвергали опасности единство царства, но старались сохранить высокое положение Боярской Думы, а также боярства в целом в правительстве, армии и администрации.
Иван IV начал с ограничения власти князя Владимира Старицкого, затем казнил его и упразднил его удел. Аналогичным образом он конфисковал остатки удела Воротынских. Перед созданием опричнины, во время ее и после ее упразднения он казнил значительное число титулованных и нетитулованных бояр, но ему не удалось сокрушить боярство как политический институт.
В действительности политика Ивана IV была непоследовательной. Уничтожив оставшиеся уделы, он создал два новых. Он сделал Симеона Бекбулатовича великим князем тверским и оставил удел (в Угличе) царевичу Дмитрию (сыну Марии Нагой). И даже в ходе опричнины не упразднил Боярскую Думу в земской части царства, лишь стал лично пристально следить за ее деятельностью. Он принял доверенных бояр в свой опричный двор и назначил их в свой личный совет. После упразднения опричнины его советники вошли в объединенную Боярскую Думу.
Анализ состава Боярской Думы в 1578 г. показывает, что ее аристократическая часть – бояре и окольничие – принадлежали к тем же древним семьям, из которых царь обычно выбирал лиц, назначаемых на высокие должности.
К концу царствования царя Ивана IV существовало три их слоя: те, что занимали свои посты еще до введения опричнины (подобные князю И.Ф. Милославскому и Н.Р. Юрьеву); те, кто был членами опричной думы (подобно князю Ф.М. Трубецкому); и те, что были назначены после упразднения опричнины (среди них Д.И. и С.В. Годуновы).
По своему усмотрению царь мог назначать лишь тех государственных деятелей, пост которых не требовал аристократического происхождения – думских дворян. Но Иван IV нечасто пользовался этим правом. До установления опричнины было пять думских дворян и восемь ко времени смерти Ивана. Итак, Боярская Дума сохраняла свой преимущественно аристократический характер.411
Основополагающим процессом социально-политической истории России в XVI столетии был подъем дворянства, дворян и детей боярских, которые составляли большую часть русской армии в это время.
Бояре таким образом были зажаты двумя силами – самодержавием и дворянством.
Процесс этот продолжался на протяжении всего правления царя Ивана IV. В течение первого десятилетия его царствования, во время влияния Адашева, разрешение трехстороннего политического противостояния было найдено путем введения Земского Собора, в котором участвовали бояре и дворяне. Тогда же балы предпринята первая попытка устранить систему местничества. Это сопровождалось подтверждением свободы крестьян судебником 1550 г.
В своей последующей политике царь Иван IV нарушил равновесие политических и социальных сил, которое, казалось, уже было достигнуто. Земский Собор состоялся лишь однажды (в 1566 г.). Опричнина затронула интересы как бояр, так и дворянства, а также тех крестьян, что попали в районы, захваченные опричниками. Она создала хаос в системе мобилизации дворянской армии. И в конце своего правления, чтобы удовлетворить текущие экономические потребности дворянства, царь был вынужден ограничить свободу передвижения крестьян.
В целом политика Ивана IV – как внутренняя, так и внешняя – провалилась.
<< Назад Вперёд>>
