VIII
Вдохновителем нового плана являлся, по всей вероятности, боярин Федор Никитич Романов. Его братья следовали за ним, Богдан Бельский тоже был в курсе дела. Князь Мстиславский держался в стороне.
Основным оружием в борьбе с Борисом стало распространение слухов, вносящих смятение в умы московитов. Пропагандистская кампания имела две цели: подрывать доверие народа к Борису, очерняя его личность; и отрицать его право на трон, утверждая, что царевич Дмитрий жив.
По слухам Борис совершил множество преступлений, самым злодейским из которых было убийство царевича. Некоторые из этих слухов родились, очевидно, в районе Казани-Камы и в Западной Сибири, где было много сосланных по политическим мотивам, включая Нагих.
Еще в начале 1598 г. служилый казак докладывал тобольским властям, что 17 июля того года (то есть еще до коронации Бориса) три брата Быкасовы, все сосланные боярские дети, непочтительно отзывались о Борисе: «Представь, кого они хотят [в Москве] на царство: человека, который уничтожил истинный царский род, погубив в Угличе царевича Дмитрия и задушив царя Федора».520
В феврале 1598 г. в Москве распространили слухи, что царевич Дмитрий жив. Андрей Сапега докладывал литовскому гетману Криштофу Радзивиллу, что говорят, будто Дмитрий – сын царя Ивана IV от его второй жены Марии. Андрей Сапега слышал, что Борис поддерживает молодого человека и готов признать его царем, если его самого не выберут.521
Информации Андрея Сапеги в полной мере доверять, безусловно, нельзя, но то, что в Москве циркулировали слухи о существовании царевича Дмитрия, потенциального претендента на царский престол, остается фактом. К 1600 г. легенда о чудесном спасении царевича Дмитрия от убийства агентами Бориса в Угличе в 1591 г. уже приняла конкретную форму и тайно распространялась в Москве противниками Бориса.522
Вряд ли было случайным совпадением, что именно в 1600 г. в Москву прибыло большое посольство Льва Сапеги. Идея вызвать призрак Дмитрия, по-видимому, одновременно пришла и Романовым, и Сапеге. Во время пребывания Сапеги в Москве в 1600-1601 гг., он, безусловно, имел возможность тайно встречаться с некоторыми из враждебно настроенных по отношению к Борису бояр.
К этому времени к исполнению роли Дмитрия уже подготовили некоего молодого человека. Если он был московитом, то должен был до 1600 г. оказаться в Литве, поскольку существует свидетельство, что Сапега привозил его инкогнито в качестве члена своего посольства в Москву (а затем отправил обратно в Литву).523
Заговор Романовых не мог долго оставаться тайной для шефа полиции Бориса Семена Годунова. В качестве шпионов он использовал домашних холопов бояр, которые доносили ему о намерениях или предательской деятельности своих господ. По всей вероятности, часть подобных обвинений были ложными, однако некоторые – справедливыми.
Весной 1601 г.524 казначей Александра Романова донес Семену Годунову на своего хозяина. Всех братьев Романовых, как и многих их родственником и друзей, взяли под стражу, обвинили в намерении извести царя колдовством и отравить, и представили на суд Боярской Думе. Приговор объявили в июне. Федора Романова и его жену заставили принять постриг (его монашеское имя Филарет, ее – Марфа). Обоих выслали в Северную Русь. Филарета изолировали в Антониев-Сийском монастыре, а Марфу – в обители на Онеге. Став монахом, Федор-Филарет навсегда лишился возможности стать царем.
Братьев и родственников Федора сослали в различные монастыри и города Северной Руси (брата Ивана – в Пелым в Сибири). Земельные владения Романовых и большинства их сосланных друзей конфисковали. Тогда же арестовали и заключили в тюрьму Богдана Вольского.525
Более того, в мае 1601 г. был смещен умелый и опытный глава Посольского Приказа Василий Щелкалов. Его, по-видимому, заподозрили в связях либо с Романовыми, либо с Вольским, либо с теми и другим. Его заменил Афанасий Власьев, человек значительно ему уступающим.526
Арест и тюремное заключение Романовых и Вольского предотвратили дворцовый переворот, угрожавший Борису, но не могли предотвратить появления Лжедмитрия, поскольку машина уже была запущена.
Положение Бориса серьезно осложнилось. Боярская Дума и правящий класс Москвы понесли потери, и количество недоброжелателей Бориса быстро увеличивалось. Тем не менее некоторые титулованные бояре, князь Мстиславский и князья Шуйский и Голицын все еще оставались верными Борису. Однако ему приходилось вести себя очень осторожно, чтобы не обидеть их, и отдавать им предпочтение в армии и администрации, даже если можно было подобрать более подходящих людей.
Ситуацию усугубил великий голод 1061-1603 гг. и мятеж Хлопко в 1603 г.
Однако затем, в 1604 г., собрали богатый урожай, и трудности, казалось, были преодолены. Но к этому времени в Польше уже начал проявлять себя самозванец. 15 марта 1604 г. его принял король Сигизмунд. 16 октября во главе примерно трех тысяч польских добровольцев, украинцев и донских казаков самозванец вошел в пределы Северской земли.
Великая Смута началась.
<< Назад Вперёд>>
