II
Проведение работ оказалось очень дорогим. Московское правительство выделило Виниусам годовую субсидию в 3 000 рублей в виде ссуды, но этого было недостаточно, и Андрей Виниус вынужден был принять новых партнеров, таких же, как и он, иностранцев – Петера Марселиса и Тильмана Акема. Все трое получили новую грамоту от царя в 1639 г.857
Позднее, в 1644 г., Марселис и Акема получили также патент на строительство завода железных изделий вдоль рек Ваги, Костромы и Шексны с освобождением от налогов на двадцать лет.858 То что Виниус был лишен этой субсидии, привело к ухудшению отношений между ним и Марселисом. Предпочтение, выказанное царем Марселису, явилось результатом помощи Марселиса в ведении важных дипломатических переговоров с Данией по поводу предполагающейся помолвки старшей дочери царя Михаила – Ирины с датским принцем Вольдемаром.
Петер Марселис (родился в Роттердаме в 1602 г.) принадлежал к голландской купеческой семье, которая переехала в 1605 г. в Гамбург и установила деловые связи с Данией, а затем с Московией. Один из братьев Петера поселился в Христианин, где под его контролем находилась значительная часть норвежских рудников. Другой брат был постоянным представителем датского короля в Амстердаме.859
В 1613 г. агенты Марселиса появились в Москве, а в 1619 г. Петер Марселис приехало в Москву. Помимо его разнообразной предпринимательской деятельности в качестве купца и промышленника, он также был принят на службу московским правительством для выполнения дипломатических миссий за границей, а в отдельных случаях действовал как представитель Дании в Москве.860
В системе московской дипломатии Дания считалась естественным противовесом Швеции. Как Дания, так и Московия были заинтересованы в развитии торговых отношений. Михаил посчитал правильным обратиться именно к датскому королевскому дому, будучи убежден своим отцом в желательности семейных союзов между Москвой и западными королевствами. Царь Борис в 1602 г. пригласил датского принца Ганса (брата короля Христиана IV) приехать в Москву, чтобы жениться на его дочери Ксении. Следует вспомнить, что принц умер от лихорадки вскоре после прибытия.
Нет сомнения в том, что путем родства с западным королевским домом царь Борис надеялся заслужить уважение к себе и также к своей семье не только на западе, но среди московитов, и таким образом обеспечить продолжение своего рода.
Царь Михаил, выбранный Земским Собором, как и Борис, точно так же должен был думать, как утвердить себя на троне и основать династию, поскольку до 1634 г. король Польши Владислав продолжал предъявлять требования на московский престол.
В 1616 г. для молодого царя Михаила (он только что достиг двадцатилетнего возраста) была выбрана русская невеста. Ею была Мария Хлопова, дочь московского дворянина Ивана Хлопова. Она нравилась Михаилу, но свадьба не состоялась из-за интриг братьев Б.М. и М.М. Салтыковых, племянников царицы Марфы.
Когда отец царя Филарет вернулся из польского плена в 1619 г. и принял сан патриарха, он занялся женитьбой царя и решил подыскать себе будущую невестку на Западе. В 1621 г. он направил князя Алексея Львова в Данию, чтобы подготовить почву для свадьбы одной из племянниц короля Христиана с царем Михаилом. Львов должен был настаивать на том, чтобы невеста согласилась обратиться в православие. Под предлогом болезни король отказался принять Львова, который, со своей стороны, отказался обсуждать проблему с королевскими министрами.861
Во время миссии в Копенгаген Львова сопровождал ученый московский священник Иван Наседка. Во время четырехмесячного пребывания в Дании Наседка имел возможность наблюдать религиозную жизнь протестантов и изучить протестантизм. Результатом этого явился его полемический труд с разоблачениями лютеран (1623 г.).862
Еще одна попытка брака царя Михаила была сделана в 1623 г., на сей раз – с сестрой курфюрста Бранденбургского. К шведскому королю Густаву-Адольфу, шурину курфюрста, обратились с предложением стать посредником, но он отказался от сотрудничества, когда узнал об условии обращения будущей невесты в православие.863
В конце концов 24 сентября 1624 г. царь Михаил женился на русской княжне Марии Долгоруковой, дочери князя Владимира Долгорукова. Невеста заболела на следующий день после свадьбы и умерла в январе 1625 г. Год спустя царь женился во второй раз. Его новая невеста Евдокия Лукьяновна Стрешнева была дочерью скромного провинциального дворянина. В 1627 г. она родила царевну Ирину; в 1629 г. – царевича Алексея. Затем последовало еще несколько дочерей и двое сыновей.
1640 г. в Москве решили изучить возможности брака для Ирины и снова внимание привлекла Дания. Как с династической, так и с политической точки зрения этот брак имел огромное потенциальное значение для Москвы. В 1639 г. оба младших сына царя умерли, оставив Алексея единственным наследником царя Михаила. В том случае, если с ним что-нибудь бы случилось, династический кризис был бы неизбежен. Брак Ирины с западным принцем мог предотвратить кризис, поскольку ее предполагаемый муж стал бы естественным кандидатом на московский престол.
9 июня 1640 г. Петер Марселис был вызван в московский Посольский приказ, и его попросили дать сведения о сыновьях короля Христиана, находящихся в брачном возрасте.864 Марселис объяснил, что у короля есть два сына от первого брака. Один, кронпринц, уже был женат, а другой помолвлен. У него есть еще один сын, Вальдемар, граф Шлезвиг-Гольштейнский, от второй (морганатической) жены.
В ноябре один из переводчиков посольского приказа Иван Фомин обрусевший датчанин, был направлен в Копенгаген с жалобой на то, что герцог нарушил договор о торговле с Персией. Фомину также были даны указания проверить утверждение Марселиса и неофициально собрать сведения о графе Вольдемаре. Впечатление, произведенное графом на Фомина, было благожелательным. Король Христиан догадался о причине интереса к Вольдемару и решил послать его в Москву во главе дипломатической миссии для обсуждения торговых привилегий для датчан. Между тем Вольдемар мог изучить матримониальные перспективы для себя.
Деловая часть миссии Вольдемара не принесла успеха. Торгового соглашения достигнуто не было. Что же касается женитьбы, то о ней не было никаких упоминаний. В сентябре датчане отправились обратно домой.865 Впечатление Вольдемара от Московии не было благожелательным.
Однако московскому двору и правительственным кругам Вольдемар понравился, и в апреле 1642 г. окольничий С.М. Проестев и дьяк И. Патрикеев были направлены в Данию с богатыми подарками Вольдемару для того, чтобы заключить соглашение о его браке с Ириной. Соглашение достигнуто не было из-за требования посланников, чтобы Вольдемар был обращен в православие – требование, которое датчане отказались принять.
Это, однако, не стало концом переговоров. Царь стремился к тому, чтобы Вольдемар стал его зятем. Видный московский боярин Ф.И. Шереметев предложил направить в Копенгаген Петера Марселиса в качестве московского посланника. Марселис, который был хорошо знаком с обстоятельствами дела (он был в Копенгагене во время миссии Проестева и Патрикеева), согласился, но только на том условии, что обращение Вольдемара в православие не станет необходимым условием свадьбы.
Царь, Михаил и Шереметев согласились с советом Марселиса. Как становится очевидным из дальнейших событий, патриарха об этом в известность не поставили. Марселис был уполномочен объявить королю Христиану, что Вольдемар по приезде в Москву будет волен решать, принимать ему православие или нет. Что касается материальной стороны дела, то Вольдемар получит в удел Суздаль и Ярославль.
Марселис отбыл из Москвы 16 января 1643 г. и появился в Копенгагене 14 марта. Соглашение было достигнуто быстро. К тому же Дания находилась под угрозой войны со Швецией и считала Москву ценным союзником.
После переговоров с Марселисом король Христиан составил список особых условий, которые следовало одобрить и утвердить царю. Христиан требовал, чтобы Вальдемара не принуждали принимать православие; чтобы для него была построена лютеранская церковь; чтобы властью над ним обладал один только царь; чтобы города, дарованные ему в удельное владение, навсегда остались принадлежащими ему и его прямым наследникам.
Марселис привез требования Христиана в Москву, где их одобрили царь и бояре с той оговоркой, что определенные детали следует окончательно урегулировать в переговорах между боярами и датскими посланниками, которые будут сопровождать Вольдемара. Патриарх все еще знал о религиозных пунктах соглашения.866
В июле Марселис отправился из Москвы к королю Христиану с посланием царя. Он представил это послание 31 августа. Король был так доволен службой Марселиса, что посвятил его в рыцари (17 сентября 1643 г.).
28 октября 1643 г. патриарх был официально уведомлен о миссии Марселиса и о предстоящей помолвке Вольдемара с Ириной. Обещание, данное Вольдемару по поводу свободы решения в вопросе религиозной веры, все же не было упомянуто.867
В то же время, Вольдемар со своей свитой и двумя датскими посланниками отплыл из Копенгагена в Гданьск (Данциг), а затем направился через Польшу, Псков и Новгород в Москву, куда и прибыл 21 января 1644 г. После того, как Вольдемар отдохнул от своего утомительного путешествия, царь неофициально посетил его и обнял как сына. Три дня спустя Вальдемар торжественно принят царем Михаилом и царевичем Алексеем.
3 февраля у датских посланников было предварительное совещание с боярами и дьяками посольского приказа для обсуждения деталей, касающихся статуса Вольдемара в Москве, а также условий торгового соглашения.
На следующий день царь Михаил нанес визит Вольдемару. Все, казалось бы, шло гладко, но неожиданно возникло препятствие. Патриарх Иосиф не только настаивал на том, чтобы Вольдемар принял православие, но и чтобы он был крещен по московскому обычаю, будучи трижды погружен в воду – правило, установленное для обращающихся иностранцев патриархом Филаретом. Позиция патриарха нашла поддержку у некоторых влиятельных бояр. Одним из них был наставник царевича Алексея Борис Иванович Морозов.
Отношение Морозова можно объяснить его желанием воспрепятствовать женитьбе Вольдемара на Ирине, поскольку тогда он стал бы претендентом на русский трон и, соответственно, соперником Алексея. Что же касается патриарха, для него возможность того, что Вольдемар станет царем, делала обращение его в православие абсолютно обязательным.
8 февраля 1644 г. патриарх послал обрусевшего немца Дмитрия Францбекова к Вольдемару, чтобы убедить того принять православие. Вольдемар возразил, что подобное требование противоречит условиям, уже согласованным. Затем он обратился к царю. Последний принял Вольдемара 13 февраля и сказал, что он считает Вольдемара своим сыном и что, как его отец, он желает его обращения в православие.
Вольдемар ответил, что он готов быть послушным царю, как своему отцу, во всем, кроме его веры, и попросил позволения возвратиться домой. Царь возразил, говоря, что об этом не может быть и речи, так как это становится международным скандалом.
Затем царь предложил, чтобы убедить Вольдемара, устроить религиозный диспут между патриархом и другими представителями православия, с одной стороны, и капелланом Вольдемара Маттиасом Вельхабером, с другой. Диспут принял форму обмена посланиями, трактатами, обоюдными опровержениями,868 во время как Вольдемар вынужден был оставаться в Москве в условиях, близких к домашнему аресту. Его попытки бежать оказались безуспешными.
Ведущим выразителем православных взглядов в этой полемике был священник Иван Наседка. Часть из его разоблачений лютеран («Изложение на лютеры») была включена в краткое изложение православной веры, опубликованное в Москве в 1644 г. под названием «Кириллова книга».869
О большом интересе москвичей к этому религиозному диспуту можно судить по темпам продажи этой книги – солидного тома. Она была выпущена 13 мая; к концу месяца было продано 518 экземпляров; к концу августа – 1032 экземпляра.870 Для Московии того периода эти цифры достаточно впечатляющи.
Как того можно было ожидать, ни одна из сторон не была убеждена противоположной. При создавшемся щекотливом положении князь Семен Шаховской написал письмо царю Михаилу, в котором убеждал его не настаивать на крещении Вольдемара как необходимом условии его женитьбы на Ирине.871
Шаховской упоминал исторические примеры смешанных браков: брак дочери Ивана III Елены с польским королем Александром872 и брак племянницы Ивана Грозного (дочери его двоюродного брата) княжны Марии Владимировны Старицкой с ливонским королем Магнусом в 1573 г.
Скорее всего Шаховской написал это письмо по предложению самого царя Михаила. Во всяком случае, так он говорил позднее наследнику Михаила царю Алексею. Разумеется, по прошествии некоторого времени, будучи запуган следственной комиссией князя Алексея Никитича Трубецкого, он отрекся от своих слов.873 Тем не менее его первое утверждение, по всей вероятности, было верным.
Когда о письме Шаховского стало известно патриарху и боярам, с их стороны поднялся столь негодующий голос протеста, что мягкий царь Михаил испугался и обнародовал взгляды Шаховского. Даже Ф.И. Шереметев, который официально поддерживал данное Марселису поручение двумя годами раньше, перестал оказывать свою поддержку царю.
Боярская Дума обвинила Шаховского в переходе на сторону Вольдемара и выражении неправославных взглядов. Для того, чтобы удалить его из Москвы и тем самым предотвратить его дальнейшее влияние на царя, бояре уговорили Михаила назначить Шаховского комендантом в далекую крепость Колу.874
Этот эпизод был чрезвычайно болезненным для царя Михаила. И все же, несмотря ни на что, он продолжал цепляться за надежду иметь Вольдемара своим зятем и сопротивлялся отъезду Вольдемара из Москвы. Гордиев узел был разрублен смертью Михаила 12 июля 1645 г.
Вполне характерна та натяжка, с которой автор рассказа о внезапной смерти государя Михаила Федоровича, публицист из боярской партии Морозова, рассуждал о том, что если бы царь Михаил не умер преждевременно именно в то время, Вольдемар мог бы стать шуринам царевича Алексея и мог бы занять трон после смерти Михаила.875
<< Назад Вперёд>>
