9. Горожане
В киевский период землей могли владеть как отдельные лица, так и объединенная группа простых людей. Кроме того, человек мог обрабатывать участок земли, который юридически принадлежал не ему, а князю, церкви или боярам. Арендатор такого участка мог пользоваться им либо по соглашению с владельцем, либо на основании обычного сельскохозяйственного права расчищать, занимать и обрабатывать пустующий и никем не занятый земельный участок. Это право занимать участок стало известно как заимка, или трудовое право.
Свободные люди, обрабатывающие землю, принадлежавшую им или общине, членами которой они являлись, назывались люди.386 В Новгороде человек, лично владевший землей, назывался своеземцем (т.е. «имеющим свою землю»). Широко распространенной формой землепользования было коллективное владение угодьем, совладельцев называли сябры. Совладельцами земли становились либо родственники, либо соседи.
Помимо людей и сябров в киевский период на Руси была отдельная группа земледельцев, известная как смерды. В монгольский и ранний постмонгольский периоды в Центральной Руси такого понятия уже не было, но оно сохранилось в Новгороде, Пскове, а также в Великом княжестве Литовском. Смерды проживали на землях, принадлежащих государству – то есть, на землях князя, который являлся главой государства или города (если это был город-государство, вроде Новгорода и Пскова).
Наряду с этими четко определяемыми группами существовал некий «текучий» класс земледельцев, которые не владели достаточными площадями земли для того, чтобы обеспечить себе существование, или вовсе не владели землей и в связи с этим вынуждены были предлагать землевладельцу свои услуги либо в качестве наемных работников, либо издольщиков. В Пскове последняя группа была известна как изорники (т.е. пахари). Люди этого класса имели также право на более или менее постоянное жительство на княжеских или боярских землях в положении крестьян-арендаторов.
Определений групп населения, имеющих отношение к сельскому хозяйству, в Великом княжестве Литовском было больше, и эта классификация отличалась своеобразной пестротой. В документах литовского периода мы обнаруживаем знакомые термины: люди, сябры и смерды. Людей иногда называли «черными людьми», что подчеркивает их низкое положение. Следует вспомнить, что это название использовалось в отношении низших классов в Московии и Новгороде. Другие определения, не упоминающиеся документах киевского периода, но имевшие хождение в Великом княжестве Литовском – мужики («малые люди»), кмети и хлопы. Название «мужик» («муж») обозначало человека низшего класса ( Московии после XVI века это понятие стало общеупотребительным). Определение «кметь» использовалось в большинстве славянских языков, сначала оно обозначало благородного землевладельца или рыцаря, позднее (в Польше и Литве) – крестьянина.387 Слово «хлоп» и в киевский период, и в Московской Руси обозначало раба. В Великом княжестве Литовском для людей, занимавшиеся другими промыслами, были свои обозначения, например, бортники (пчеловоды), рыболовы, бобровники и так далее.
Основной тенденцией исторической эволюции крестьянского класса была постепенная утрата крестьянами их земельных прав. Вся та земля, которой первоначально владели либо лично, либо на условиях найма некоторые группы земледельцев, со временем бы, присвоена великим князем или дворянами. К концу XI века большая часть земледельцев стала крестьянами – арендаторами государственных или принадлежавших знати земель.388
Крестьянин должен был либо работать на своего господина, либо платить ему за аренду (продукцией или деньгами), либо и то и другое. Было два основных налога, которые крестьяне отдавали. продукцией: дякло и mezlevа. Дякло выплачивалось зерном (рожью, пшеницей или овсом), сеном, пенькой, льном и дровами. Налог mezleca был животноводческим – крестьяне отдавали телок, свиней, овец, цыплят и яйца.
Значительное число крестьян обязано было исполнять барщину во владениях вельможи. Их называли тяглыми людьми (от слова «тягло», т.е. бремя). В разгар земледельческого сезона все остальные крестьяне обязаны были определенное время работать вместе с тяглыми: косить траву, заготавливать сено, убирать зерновые и пахать землю. Такая помощь называлась толока. Обычной нормой пахотной толоки было шесть дней в году (три дня весенней и три дня осенней пахоты). Для уборки зерновых обязательными были еще шесть рабочих дней (три дня на уборку ржи или пшеницы и три дня на уборку овса или ячменя). Во время заготовки сена помощники должны были работать до завершения уборки сена. Вдобавок, все крестьяне должны были принимать участие в работах, необходимость в которых возникала из-за непредвиденных обстоятельств, например, восстанавливать разрушенную наводнением мельничную плотину. От крестьян также требовалась помощь в охоте и рыбной ловле (они должны были участвовать в облавах, закидывать и тащить сети и т.д.).
Для лучшей организации работы крестьян и контроля за уплатой ими налогов, они были распределены по группам. Каждая группа называлась «службой». В XV и первой половине XVI века размеры службы не были конкретно определены ни по количеству людей, ни по земельным площадям, и варьировались в разных землях и даже внутри одной и той же земли. Были службы, каждая из которых включала в себя от двух до десяти крестьянских хозяйств и от двух до десяти земельных волок.389 Одна литовская волока равнялась примерно 21 гектару. Служба, в среднем, составляла приблизительно три крестьянских хозяйства.
Две основные категории крестьян составляли те, что проживали на господаревых землях, и те, что были арендаторами во владениях дворян. Крестьяне первой категории номинально находились под властью великого князя, но фактически – под властью местных должностных лиц великого князя, таких, как державцы и их помощники. В больших владениях вельмож крестьянами руководили судебные приставы и управляющие имением. В мелких владениях наблюдение за работой крестьян часто осуществлял сам дворянин.
Разграничение между крестьянами господарских земель и крестьянами дворянских владений было определено грамотой великого князя Казимира 1447 г., которая запрещала переход крестьян из государственных земель в дворянские владения и наоборот.390
Крестьяне, независимо от того, на чьей земле они проживали, были разделены на две группы: похожие, имеющие свободу передвижения, и непохожие, прикрепленные к земле.
К похожим относились люди самого разного рода: свободные, тем или иным путем лишившиеся земли, которой они прежде владели или которую арендовали; безземельные сельскохозяйственные работники; бывшие рабы, которым их владельцы даровали свободу. Переселенцы из Восточной Руси, Молдавии или Польши также входили в эту группу.
Как мы знаем, в киевский период все земледельцы (за исключением рабов) были свободными. Процесс прикрепления части свободных крестьян к господаревым землям или к дворянским угодьям начался в Литве в XV веке. Прикрепление крестьянина угодью расширяло привилегии дворян, особенно в отношении их власти над своими подчиненными.
Крестьянин, который жил на том же участке земли, что его отец и дед, считался отчичем – то есть, наследственным жителем в этом владении, фактически – наследственным крепостным крестьянином.
Согласно Первому Литовскому Статуту, предъявить претензиям на землю можно было в течение десяти лет (давность земская). Если за это время человек не заявлял о своих правах на владение конкретным участком, он их утрачивал (Раздел I, статья 27). Этот принцип применялся по отношению к крестьянским наделам как на господарских землях, так и во владениях дворян. По закону вся земля принадлежала либо «короне», либо дворянству. Поэтому если крестьянин не мог предоставить официальных доказательств того, что участок земли, который он обрабатывает, является его собственным, его лишали всяких прав на эту землю, даже если он проживал на ней более десяти лет. Кроме того, его прочно прикрепляли к службе. Он мог уйти с позволения вельможи, если найдет кого-либо, кто согласится выполнять, требуемый для службы объем работ вместо него.
Такую замену можно было найти в своей или другой службе, или среди похожих. Непохожий крестьянин мог также поменяться своей службой с непохожим в другой службе. Однако обе эти службы должны были принадлежать одному хозяину.
Такие обмены были не частыми и имели место, главным образом, среди крестьян, проживавших на господарских землях. Что касается тех, что проживали в дворянских владениях, то замещение крестьян, принадлежавших разным хозяевам, могло произойти только в случае взаимного соглашения между этими хозяевами. Предложение об обмене такого характера могло исходить только от хозяина. Крестьян вообще могли поставить перед фактом, не спрашивая их согласия.391
После всего сказанного становится ясно, что к середине XVI века большинство крестьян в Великом княжестве Литовском стало либо государевыми крепостными, либо дворянскими. Число похожих крестьян быстро уменьшалось. Третий Литовский Статут постановлял, что если свободный крестьянин проработал на дворянских угодьях более десяти лет, он не имел права уйти, разве что заплатив за себя выкуп (Раздел XII, статья 13).
Условия жизни крестьян в разных землях были неодинаковы. Как показывает И.П. Новицкий, бремя, которое несли крестьяне, было тяжелым в густо населенных местностях и легче там, где население было редким, а земля плодородна, особенно в «дикой степи» на левом берегу Днепра.392
Следует отметить, что несмотря на утрату законных прав на участки земли, которые они обрабатывали, крестьяне, будучи крепостными, продолжали считать землю своей собственной и на протяжении долгого времени вступали по ее поводу в разнообразные сделки, такие, как обмен участками земли, сдача в аренду, закладывание или продажа земли.
Поступая таким образом, крестьяне действовали в духе древнерусских юридических установлении, а также в традициях обычного русского права. С точки зрения новой системы в Великом княжестве Литовском, такие сделки были незаконными. Однако великокняжеские должностные лица допускали подобную практику, когда сделки касались крестьян, относившихся к господарским землям, и если эти сделки не были в ущерб службам. От имени великого князя его чиновники всегда могли аннулировать любую сделку как незаконную, если она была во вред интересам великого князя.
Во владениях вельможи, как и в угодьях дворянина, существовали схожие тенденции в отношении к крестьянской земле. Однако крестьяне, подчинявшиеся вельможе, находились в более зависимом положении, и можно было ожидать, что дворяне, особенно мелкие землевладельцы, будут контролировать сделки своих крестьян более жестко, чем чиновники великого князя.
Крестьяне часто объединялись для совместной обработки земли. Когда семья разрасталась и состояла уже из нескольких поколений, живущих в одном хозяйстве по типу задруги,393 она образовывала общину сябров. Таким же образом могли объединиться и соседи, не находящиеся в кровном родстве друг с другом. Чаще всего такие общины складывались в лесной зоне, что было обусловлено экономической необходимостью. Расчистка леса под пахотные земли была не под силу средней семье, требовались ус лия большего количества людей.
Семья могла также пригласить работников со стороны, но не качестве полноправных членов хозяйства, а на условиях определенной доли в доходе.
Малые группы могли быть признаны должностными лиц. великого князя отдельной «службой», а большие считались за «службы» и более.
Власти терпимо относились к пережиткам традиционных русских представлений о правах земледельцев на их земли вплоть, аграрной реформы 1550-х гг. и прикрепления крепостных крестьян к постоянным крестьянским хозяйствам, устроенным по польскому образцу.
<< Назад Вперёд>>
