Главный Конструктор
Стиль работы Сергея Королева – это отдельная и специальная тема для осмысления и понимания того, что мы связываем с его именем и результатами работы его лично и коллективов под его руководством. Этот стиль он передал своим современникам не только на уровне ближайших своих соратников, но и тысячам простых инженеров, конструкторов, испытателей, слесарей, настройщиков оборудования, сборщиков. Самым любимым делом для Главного было общение с живыми людьми на живом производстве, в цехах заводов, на космодроме, в монтажно-испытательном комплексе, на стартовой площадке, в лабораториях и конструкторских бюро. В этот момент творилась реальная прямая народная демократия, формировалось наследие Сергея Павловича Королева.
Этические мотивировки всегда лежали в основе любых решений Главного. Не всегда они соответствовали культурному и нравственному уровню подчиненных и сотрудников. Но на Руси это скорее печальное правило и дурная традиция одновременно.
Необходимо отметить – Сергей Королев был лично смелым, бесстрашным человеком. Это подтверждается многочисленными фактами его биографии, начиная с опасных для жизни полетов на планерах и самолетах, испытаний первых ракет и кончая тяжелыми разборками в кремлевских палатах в начале шестидесятых годов. Когда всматриваешься в его фотографии сразу после колымских лагерей, то оторопь берет и озноб бежит по коже. На вас смотрят глаза человека, прошедшего через все и уставшего смертельно. Кажется, что на вас смотрит человек, приготовившийся принять смерть.
Но тайная мечта о Космосе, творческая работа на благо страны и неожиданная любовь вернули Сергея к жизни. Это видно по фотографиям 1948 года и более поздним.
На самых последних фотографиях Главного видны заметы времени. Лицо становится мягче, проступает лиричность и природная склонность к эстетическому восприятию реальности, которые более всего обнаруживаются на детских и ранних фото двадцатых годов, когда он летал за солнечными зайчиками на планерах в Коктебеле. А рядом летала задорная Валентина Гризодубова.
Борис Викторович Раушенбах добросовестно пытался определить одним словом профессиональный статус Королева максимально точным образом и нашел слово – полководец. С академическим тщанием обосновал свои выводы, определил его как человека, принимающего единственно правильные, оптимальные решения в условиях ограниченной информации. С такой научной формулировкой можно согласиться, но уж очень она суха и многословна. Не отражает она в полной мере значение и масштаб творчества человека, преобразившего реальность человеческой цивилизации.
Мне не нравится слово «полководец», собственно, и Б.В. Раушенбаху оно не нравилось, слишком долго и витиевато он его обосновывал, сомневаясь во всем, как, впрочем, и подобает настоящему ученому.
В жизни полководец, если это хороший, честный профессионал, поступает в соответствии с указаниями Главнокомандующего. Успешный полководец должен уметь не жалеть людей, должен обладать способностями сознательно направлять их на смерть.
Сергей Королев не обладал такими способностями. Он жалел и берег людей всегда и везде, даже при проведении жестких совещаний и споров в Кремле и на Совете главных, при острых ситуациях в цехах и лабораториях, в критических ситуациях на космодроме при первых испытаниях ракет, при аварийных пусках. Все байки и домыслы о его грубости и нетерпимости бесконечно далеки от истины. В этом легко убедиться, прочитав его письма жене. Он всегда горько переживал, если приходилось принуждать своих коллег к принятию правильных решений, применяя иной раз крепкие слова и выражения. Все, кто работал с ним, росли в своем человеческом статусе, наполнялись любовью к своему делу, стране, жизни. Существует множество свидетельств очевидцев, подтверждающих это утверждение.
Автор этих строк в девяностых годах беседовал в РКК «Энергия» с «простыми» рабочими, сборщиками и монтажниками в цехах экспериментальной сборки. Это были очень пожилые люди, лично работавшие с Сергеем Павловичем. В общении с ними он отдыхал душой. Когда он сильно уставал, то звонил Нине Ивановне и говорил, что пойдет в цех – «успокоить нервишки». Квалификация этих сборщиков была самой высокой в мире. Их руками собирались космические аппараты, которые все делали впервые в истории. Впервые достигали второй космической скорости. Впервые садились на Луну, Марс, Венеру, работали при удалении от Земли в десятки миллионов километров. Я не могу с помощью слов передать выражение глаз и высочайший духовный статус этих старых рабочих. Они были преисполнены высокого профессионального достоинства, дерзкой гордости, проникновенной мудрости и пронзительной человеческой тоски, когда вспоминали о Сергее Королеве. Они не роптали, не посыпали голову пеплом и не предавались слезным воспоминаниям о своем героическом прошлом. Люди с гордостью и тоской вспоминали о совместной работе с Главным конструктором как о лучшем времени своей жизни, как о мечте, когда они вместе с ним переживали звездные часы своих личных судеб и запускали звездные часы человечества. Вместе с Главным.
Я благодарен судьбе, что мне посчастливилось короткое время находиться рядом с этими стариками, пожать их крепкие мозолистые руки. В это время меня отделяло от Сергея Королева всего лишь одно человеческое рукопожатие. Низкий поклон ветеранам героических событий. Глядя на этих людей, находясь рядом с ними, наполняешься гордостью за Отечество и начинаешь верить, что оно возродится несмотря ни на что.
Сергей Королев сам определял цели для себя и своей страны. Ему не нужен был Главнокомандующий. Он сам ставил задачи своим командирам и начальникам, так же как и подчиненным. И вместе с ними, не щадя себя, работал для достижения поставленных целей. Так поступают великие граждане, несущие всю полноту ответственности за себя и Отечество. Он успешно убеждал людей, в том числе лукавых, бездарных интриганов в Кремле, всеми доступными ему способами, в реальности и целесообразности своих замыслов.
Статус полководца, при всем к нему почтении, слабоват для С.П. Королева. При жизни этот человек, фамилия которого скрывалась от соотечественников в силу традиционного многовекового идиотизма и тупизма российских чиновников, по всем фактам своей биографии успешно выполнял функции национального лидера, сделал для Отечества и его славы больше, чем любой из известных нам верховных правителей.
Надеюсь, что я привел достаточно убедительных обоснований, и потому называю его в этой книге просто – Главный. Правильное, точное русское слово более всего подходит к человеческой сущности и фактическим результатам жизни Сергея Павловича Королева.
По делам узнаем их.
Дела Главного не требуют дополнительных комментариев. За исключением, быть может, одного: Главный до последних дней своей жизни на Земле заботился о людях, делал это молча, никогда не кичась этим. Он лично занимался детскими садиками, подшефными организациями, строительством жилья, зарплатой для своих сотрудников! Помогал людям при каждой удобной возможности всеми доступными средствами – собственными деньгами, добрым советом, участием, своими властными полномочиями. Гнал своих хозяйственников по шпалам днем и ночью, как и ближайших своих друзей, но и сам бежал по этим же шпалам, оставив всех остальных далеко позади. Последний хозяйственный документ, которым занимался Сергей Павлович в декабре 1965 года, касался шефской помощи лечебному учреждению для слепых детей в подмосковном Болшево. Главный сам съездил туда, и у него навернулись слезы на глаза от увиденного. Королёвская резолюция не просто предписывала перечень мероприятий по передаче автомобиля и других материальных ценностей подшефной больнице, но содержала прямое требование для хозяйственников по проведению инициатив в шефской работе, необходимости расширения такой помощи в ближайшее время.Этические мотивировки всегда лежали в основе любых решений Главного. Не всегда они соответствовали культурному и нравственному уровню подчиненных и сотрудников. Но на Руси это скорее печальное правило и дурная традиция одновременно.
Да запотеет милостыня в твоих ладонях.
Он шел к цели прямо, не вилял, экономил силы на каждом шагу. Не воевал с ветряными мельницами, как известный персонаж Сервантеса. Главный не имел иллюзий по поводу окружающей действительности, никогда не носил розовые очки, но и не опускался до беспредельного цинизма или оскорбительного равнодушия. Никогда и ни в чем не изменял он своей мечте, не предавал друзей, научился не сгибаться перед сильными мира сего. Здесь ему помогла Колыма, как ни угрюмо это звучит.Необходимо отметить – Сергей Королев был лично смелым, бесстрашным человеком. Это подтверждается многочисленными фактами его биографии, начиная с опасных для жизни полетов на планерах и самолетах, испытаний первых ракет и кончая тяжелыми разборками в кремлевских палатах в начале шестидесятых годов. Когда всматриваешься в его фотографии сразу после колымских лагерей, то оторопь берет и озноб бежит по коже. На вас смотрят глаза человека, прошедшего через все и уставшего смертельно. Кажется, что на вас смотрит человек, приготовившийся принять смерть.
Но тайная мечта о Космосе, творческая работа на благо страны и неожиданная любовь вернули Сергея к жизни. Это видно по фотографиям 1948 года и более поздним.
На самых последних фотографиях Главного видны заметы времени. Лицо становится мягче, проступает лиричность и природная склонность к эстетическому восприятию реальности, которые более всего обнаруживаются на детских и ранних фото двадцатых годов, когда он летал за солнечными зайчиками на планерах в Коктебеле. А рядом летала задорная Валентина Гризодубова.
Борис Викторович Раушенбах добросовестно пытался определить одним словом профессиональный статус Королева максимально точным образом и нашел слово – полководец. С академическим тщанием обосновал свои выводы, определил его как человека, принимающего единственно правильные, оптимальные решения в условиях ограниченной информации. С такой научной формулировкой можно согласиться, но уж очень она суха и многословна. Не отражает она в полной мере значение и масштаб творчества человека, преобразившего реальность человеческой цивилизации.
Мне не нравится слово «полководец», собственно, и Б.В. Раушенбаху оно не нравилось, слишком долго и витиевато он его обосновывал, сомневаясь во всем, как, впрочем, и подобает настоящему ученому.
В жизни полководец, если это хороший, честный профессионал, поступает в соответствии с указаниями Главнокомандующего. Успешный полководец должен уметь не жалеть людей, должен обладать способностями сознательно направлять их на смерть.
Сергей Королев не обладал такими способностями. Он жалел и берег людей всегда и везде, даже при проведении жестких совещаний и споров в Кремле и на Совете главных, при острых ситуациях в цехах и лабораториях, в критических ситуациях на космодроме при первых испытаниях ракет, при аварийных пусках. Все байки и домыслы о его грубости и нетерпимости бесконечно далеки от истины. В этом легко убедиться, прочитав его письма жене. Он всегда горько переживал, если приходилось принуждать своих коллег к принятию правильных решений, применяя иной раз крепкие слова и выражения. Все, кто работал с ним, росли в своем человеческом статусе, наполнялись любовью к своему делу, стране, жизни. Существует множество свидетельств очевидцев, подтверждающих это утверждение.
Автор этих строк в девяностых годах беседовал в РКК «Энергия» с «простыми» рабочими, сборщиками и монтажниками в цехах экспериментальной сборки. Это были очень пожилые люди, лично работавшие с Сергеем Павловичем. В общении с ними он отдыхал душой. Когда он сильно уставал, то звонил Нине Ивановне и говорил, что пойдет в цех – «успокоить нервишки». Квалификация этих сборщиков была самой высокой в мире. Их руками собирались космические аппараты, которые все делали впервые в истории. Впервые достигали второй космической скорости. Впервые садились на Луну, Марс, Венеру, работали при удалении от Земли в десятки миллионов километров. Я не могу с помощью слов передать выражение глаз и высочайший духовный статус этих старых рабочих. Они были преисполнены высокого профессионального достоинства, дерзкой гордости, проникновенной мудрости и пронзительной человеческой тоски, когда вспоминали о Сергее Королеве. Они не роптали, не посыпали голову пеплом и не предавались слезным воспоминаниям о своем героическом прошлом. Люди с гордостью и тоской вспоминали о совместной работе с Главным конструктором как о лучшем времени своей жизни, как о мечте, когда они вместе с ним переживали звездные часы своих личных судеб и запускали звездные часы человечества. Вместе с Главным.
Я благодарен судьбе, что мне посчастливилось короткое время находиться рядом с этими стариками, пожать их крепкие мозолистые руки. В это время меня отделяло от Сергея Королева всего лишь одно человеческое рукопожатие. Низкий поклон ветеранам героических событий. Глядя на этих людей, находясь рядом с ними, наполняешься гордостью за Отечество и начинаешь верить, что оно возродится несмотря ни на что.
Сергей Королев сам определял цели для себя и своей страны. Ему не нужен был Главнокомандующий. Он сам ставил задачи своим командирам и начальникам, так же как и подчиненным. И вместе с ними, не щадя себя, работал для достижения поставленных целей. Так поступают великие граждане, несущие всю полноту ответственности за себя и Отечество. Он успешно убеждал людей, в том числе лукавых, бездарных интриганов в Кремле, всеми доступными ему способами, в реальности и целесообразности своих замыслов.
Статус полководца, при всем к нему почтении, слабоват для С.П. Королева. При жизни этот человек, фамилия которого скрывалась от соотечественников в силу традиционного многовекового идиотизма и тупизма российских чиновников, по всем фактам своей биографии успешно выполнял функции национального лидера, сделал для Отечества и его славы больше, чем любой из известных нам верховных правителей.
Надеюсь, что я привел достаточно убедительных обоснований, и потому называю его в этой книге просто – Главный. Правильное, точное русское слово более всего подходит к человеческой сущности и фактическим результатам жизни Сергея Павловича Королева.
<< Назад Вперёд>>
