Со времен московского царя Алексея Михайловича в придворный быт входит практика театрализованных действ. Общепризнанным является то, что придворный театр времен царя Алексея Михайловича стал одной из важных ступеней становления русского профессионального театра. В XVIII в. театр занял свое прочное место в дворянской культуре.
Члены императорской семьи регулярно посещали главные театральные сцены столицы. С посещением связывалось множество нюансов. Во-первых, к XIX в. отслеживание новинок театрального сезона стало прочной традицией в аристократической среде.
Александр II в Гатчинском театре. Акварель М. Зичи
Во-вторых, многие великие князья оказывали неформальное покровительство молодым актрисам и балеринам, что также стало неофициальной традицией. В-третьих, два петербургских театра получили имена императриц – Александры Федоровны и Марии Александровны, превратившись в императорские Александринский и Мариинский театры. Было создано специальное подразделение – Дирекция императорских театров в структуре Министерства Императорского двора.
Когда семья императора выезжала в пригородные резиденции, то театральный сезон продолжался и там, только на различных летних площадках императорских резиденций. Так, во время пребывания в Царском Селе при Дворе постоянно два раза в неделю играли спектакли, состоявшие из одной русской и одной французской пьесы483. Граф С.Д. Шереметев упоминает, что в сезон 1863 г. «в Китайском театре давались спектакли, в Эрмитаже был прелестный бал….За ужином блюда подавались на машине, как в прошлом столетии»484.
В Царском Селе кроме Китайского театра активно использовалась сцена в Большой зале Царскосельского дворца. Там дважды в неделю на сцене, устроенной еще при Николае I, давали спектакли артисты императорской русской и французской трупп. После спектакля все следовали на ужин485.
Российские императоры хорошо знали и ценили своих артистов. Ценили в том смысле, что во время юбилейных бенефисов считали своим долгом прислать юбиляру дорогой подарок и по возможности почтить юбилейный спектакль своим присутствием. Кроме этого, артисты императорских театров получали достаточно высокое жалованье и могли при достаточной выслуге лет рассчитывать на достойную пенсию.
В дворянском кругу выступления профессиональных трупп на «домашних площадках» – дело обычное. Так было и в императорской семье. Иногда и монархи выходили на сцену во время профессиональных постановок. Конечно, это рассматривалось как вполне безобидная прихоть монарха. Даже грозный Николай I позволял себе такие экспромты. Один из ведущих актеров Николаевской эпохи П.А. Каратыгин, описывая в своих «Записках» представление водевиля «Ложи первого яруса» в Гатчинском дворце, писал: «Спектакль, говорят, прошел на славу, хотя был бесконечный, но к довершению эффекта государь, который во время второго акта сел нарочно сбоку, незаметно ушел за кулисы, накинул на себя серую шинель и явился на сцену квартальным надзирателем»486.
Один из многолетних соратников Николая I барон Модест Корф упоминает в мемуарах, что в Гатчинском дворце приглашенные актеры играли две пьесы: «Ложа первого яруса» Каратыгина и французскую комедию. В последней император играл роль немца, которого сбил с ног русский купец. Корф подчеркивает, что пьесу с участием Николая I смотрели «в самом тесном кругу» зрителей – семья и пятеро ближайших сановников. Русскую пьесу играли для более широкого круга зрителей, но царь в ней не участвовал487.
Надо заметить, что петербургская аристократия с пренебрежением относилась к русскому драматическому театру, предпочитая Михайловский «французский» театр. Эту моду задавала царская семья. Александринский театр был весьма посещаем, однако совершенно другой, разночинной публикой: «Фи, Александринский театр – для простых», «Туда никогда не ходят»488.
Парадный спектакль в честь германского императора Вильгельма I в Михайловском театре. Акварель М. Зичи. 1873 г.
Как уже упоминалось, ни императрица Мария Александровна, ни император Александр II не были страстными любителями музыки. Поэтому посещение итальянской оперы являлось, по большей части, данью традиции и соблюдением привычных форм досуга членов Императорской фамилии. В 1865 г. Александр II писал жене: «Ты, не правда ли, удивишься, что я поехал в «Отелло»? Но главная тому причина та, что я хотел видеть детей и пить с ними чай, и, в конце концов, я действительно насладился музыкой»489.
Детей Александра II с ранних лет приобщали к итальянской опере, которую они со временем оценили и полюбили. После посещения очередного оперного спектакля мальчики с удовольствием пели наизусть затверженные оперные мотивы490. Например, вечером 27 декабря 1861 г. великие князя Александр (16 лет) и Владимир (14 лет) в сопровождении своего главного воспитателя графа Б.А. Перовского отправились в театр смотреть «Севильского цирюльника»491.
Юношей регулярно вывозили в театры. В дневнике их воспитателя встречается множество упоминаний о таких поездках: «В семь часов великие князья пошли к императрице и скоро вернулись оттуда, чтобы ехать в театр. В ложе была императрица, великий князь Константин Николаевич и фрейлина Тютчева» (29 декабря 1861 г.)492.
Регулярное посещение театра – важная часть создания публичного образа монарха. Вместе с тем в театр монархи ходили прежде всего для того, чтобы получать удовольствие и отдыхать. Существовали некоторые светские условности, жестко соблюдаемые. Так, в императорских театрах были царские ложи. Аналогичные ложи существовали и в других театрах, которые часто посещались членами императорской семьи. Вместе с тем для мужской половины императорской семьи было совсем необязательно находиться именно в царской ложе. Так, М.Ф. Кшесинская упоминает, что на спектакле в январе 1892 г. «государь и наследник сидели в первом ряду, а императрица и великие княгини – в царской ложе»493.
Торжественная и помпезная царская ложа занималась хозяевами в обязательном порядке во время официальных мероприятий. Но в повседневной жизни царственные зрители занимали те места, с которых им было удобнее наблюдать за разворачивающимся на сцене зрелищем. Фрейлина А.Ф. Тютчева, впервые сопровождавшая в театр цесаревну Марию Александровну в январе 1853 г., искренне удивилась тому, что ее «ввели в маленькую литерную ложу у самой сцены, в одном ряду с ложами бенуара»494. Видимо, для цесаревны Марии Александровны в первую очередь было важно сидеть в ложе «у самой сцены». Поэтому статусная и помпезная ложа часто пустовала, хотя в театре и присутствовали особы императорской фамилии.
Примечательно, что молодых великих князей, которых в обязательном порядке сопровождали их воспитатели, как правило, не сажали в царскую ложу. Для них резервировалась вполне достойная ложа, но несколько в стороне от их царственных родителей и свиты. Подобная практика восходила к традициям XVIII в., когда родители и дети держались достаточно далеко друг от друга, да и родителей только с трудом можно назвать родителями в современном понимании этого слова. Один из воспитателей упоминает: «Мы сидели в верхней ложе, в нижней ложе был государь и другие члены царской фамилии»495.
Также следует отметить, что к балетным спектаклям великих князей Александра и Владимира начали приобщать, начиная с 1862 г., когда Александру исполнилось 17 лет. Однако воспитатели великих князей считали, что балетные спектакли мальчикам смотреть еще рано («великим князьям еще рано ездить по балетам»), поскольку именно в эти годы балерины начали прочно занимать места дам полусвета не только в гвардейско-аристократической среде, но и привлекать пристальное внимание старшего поколения великих князей.
Александр III на всю жизнь сохранил любовь к театру и сумел передать ее своим детям. Примечательно, что с возрастом театральные пристрастия Александра III претерпели изменения. В отличие от своих родителей, Александр III особенно любил «русскую сцену и следил за нею»496. Следует подчеркнуть, что именно в период правления Александра III появляются негосударственные театры и формируются традиции русской реалистической театральной школы.
В последней четверти XIX в. российская балетная школа окончательно формируется. Этому в немалой степени способствовало то, что именно балет становиться «главным из искусств», как для членов Императорской фамилии, так и для петербургского высшего света. Преимущественно его мужской части. К этому времени балерины прочно входят в личную жизнь членов Императорской фамилии и это, отчасти, становиться традицией.
На период правления Александра III пришлись главные балетные премьеры П.И. Чайковского. Примечательно, что члены семьи Александра III посещали даже репетиции и генеральные прогоны новых балетных постановок на музыку П.И. Чайковского497.
Способствовало подъему статуса балетной сцены и внимание Александра III к Императорскому балетному училищу. При этом императорская семья практически перестала посещать Смольный институт, что так любил делать Александр II. Именно во время выпускного концерта в 1890 г. за стол Александра III была приглашена одна из самых талантливых выпускниц балетного училища 17-летняя Матильда Феликсовна Кшесинская, чья судьба окажется тесно связанной с императорской семьей. Именно тогда юную балерину представили цесаревичу Николаю Александровичу.
Как правило, в императорских резиденциях по торжественным дням устраивалась то, что сейчас называют концертом. Конечно, составители концерта учитывали личные вкусы монархов и повод, по которому и устраивался концерт. Например, 14 ноября 1896 г. в Аничковом дворце состоялся один из таких концертов, посвященных дню рождения вдовствующей императрицы Марии Федоровны. Согласно сведениям, почерпнутым из камер-фурьерского журнала, репертуар был составлен из произведений для струнного оркестра: «Арагонская охота» (Глинка), народная песня из «Скандинавской сюиты» (Гамерик), вальс цветов из балета «Щелкунчик» (Чайковский), пролог из оперы «Паяцы» (Леонковалло), марш «Привет Копенгагену» (Фарбах)498.
Примечательно, что, несмотря на театральность императорской семьи, обер-прокурору Священного синода К.П. Победоносцеву, имевшему большое влияние на Александра III, удалось добиться полной отмены спектаклей в императорских театрах на период Великого поста499.
Поскольку в императорской семье сформировались прочные театральные традиции, то цесаревич Николай Александрович, а затем и император Николай II, стал заядлым театралом, чего нельзя сказать об императрице Александре Федоровне.
Сохранились записки Николая II к императрице-матери, написанные в 1896 г., в которых речь идет о театре: «Милая Мама! Извини, пожалуйста, за наше дерзкое бегство в театр. Но в 1/2 восьмого дают Ревизора. Сандро[23] и Сергей очень звали туда. Я два раза старался попасть в него, но ни разу не удавалось»; «Милая Мама, мне очень хочется поехать сегодня в балет Чайковского «Лебединое озеро», поэтому извини нас, если не придем к тебе к обеду. Не думаешь ли ты тоже поехать в театр?».
Дневник Николая II позволяет в деталях определить место театра в повседневной жизни императора на протяжении длительного времени, понять его театральные предпочтения и то, что оставляло его равнодушным. В дневниковых записях за 1896 г., в первый год правления молодого императора, когда он еще не в полной мере ощутил груз, свалившийся на него после ранней смерти отца, «театральные» записи довольно часты. В январе 1896 г. он ходил в театр буквально через день, посетив 16 театральных постановок.
Записки Николая II к императрице Марии Федоровне
Анализ этого списка показывает, что 2 6-летний молодожен предпочитал оперу (6 посещений)500, которую с удовольствием слушал в императорских театрах. Об опере Массне «Вертер» он отозвался: «Очень красиво, но трудно ознакомиться с первого разу». Об опере Направника «Дубровский» Николай II отозвался как о красивой вещи с отличной оркестровкой и чудными хорами. Слушая «Отелло» Верди, он отметил, что итальянские певцы Батистини и Таманьо пели великолепно. Оценивая оперу Вагнера «Тангейзер», ее он слушал в первый раз, император записал только одно слово: «Прелестно!». Через несколько дней Николай II впервые слушал «Аиду» Верди, но, видимо, впечатление оказалось не таким сильным, поскольку он ограничился только записью: «Очень хорошо».
Театральная программка спектакля в Петергофском Летнем театре в честь бракосочетания великого князя Александра Михайловича с великой княгиней Ксенией Александровной. 1894 г.
Зато оперу П.И. Чайковского «Евгений Онегин» он слушал не единожды. Ее царь оценил очень высоко: «Пел старый настоящий состав – великолепно! Ничего не знаю лучше этой музыки». Примечательно, что молодая жена не всегда его сопровождала, но любимого «Евгения Онегина» они слушали вместе.
Вторую позицию по предпочтениям занимали легкие водевили во Французском театре (5 посещений)501, о них царь только упоминал, что «отличная веселая пьеса» или «давали уморительную пьесу». Причем некоторые вещи ему нравились настолько, что он иногда смотрел один и тот же спектакль дважды.
Третью позицию в шкале предпочтений занимал балет (4 посещения)502. Судя по отзывам, балетные постановки нравились ему далеко не все. Так, балет П.И. Чайковского «Лебединое озеро» он назвал «красивым, но скучным». Вместе с тем «Спящую красавицу» оценил очень высоко: «Как всегда, в нем наслаждался музыкой». Высоко отозвался о балете «Конек-Горбунок», его он смотрел впервые: «Постановка отличная, музыка старая и простая». Однако с бенефиса признанного мастера балета Петипа император ушел до окончания спектакля.
В феврале 1896 г. император посетил различные театры 12 раз. В этом месяце он отдал предпочтение Французскому театру, посетив его 5 раз503. В этом театре практиковалась последовательная постановка двух коротких веселых спектаклей. Причем спектакль «Conseil judiciaire» Николай II смотрел ранее в январе, но счел возможным посетить его еще раз и «хорошо посмеяться». Любопытно, что уже тогда у молодоженов выявились различные вкусовые пристрастия. Так, 28 февраля 1896 г. Николай II отвез жену в Немецкий театр, а сам предпочел с великими князьями Георгием и Владимиром Александровичами отправиться во Французский театр. Там они от души повеселились: «хохотали ужасно!» В этом месяце царь прослушал 4 оперы504. Еще раз послушал любимую «Спящую красавицу» и очень высоко оценил «Паяцев». Видимо, по просьбе жены Николай II дважды посетил Немецкий театр505, но, судя по всему, ему больше нравился искрометный юмор французских пьес, которым он отдавал явное предпочтение. В феврале царь единственный раз без особых эмоций посетил Императорский Александринский театр506.
Примечательно, что балет император смотрел только до Великого поста. Видимо, смотреть на балерин во время поста считалось грехом. 4 февраля 1896 г. он записал в дневнике: «Давали сборный спектакль, где все лучшие балерины, в последний раз перед постом, отличались со свойственным им умением».
В марте 1896 г. монарх отдал предпочтение репертуару Французского театра. В течение месяца Николай II посмотрел в нем 9 спектаклей507. «Очень смешной» спектакль «Ten Toupinel» он посетил дважды. Повторим, что вкусовые театральные предпочтения у супругов, проживших вместе лишь четыре месяца, обозначились уже вполне отчетливо. Так, 8 марта Николай II записал в дневнике, что после того как они поужинали вдвоем с женой, он поехал один в театр, так как пьесу играли очень легкую. В театре 26-летний царь много смеялся. Вероятно, 22-летнюю Александру Федоровну, ее мало кто видел с улыбкой на лице, совершенно не устраивали веселые, скорее всего двусмысленные, французские пьесы. Из серьезных вещей царь послушал во второй раз «Аиду» и присутствовал в Мариинском театре на концерте для военных инвалидов.
Последним театральным петербургским месяцем 1896 г. стал апрель. Дела стали наваливаться более плотно. Кроме того, в завершающую стадию вступила подготовка к очень важному событию в жизни российского императора – коронация, ее планировали провести в мае 1896 г. Поэтому за месяц Николай II сумел вырваться в театр только 4 раза. Он в очередной раз прослушал «Дубровского», съездил в Михайловский театр, где посмотрел «отличную пьесу» «Через край». Затем посмотрел обязательную «Спящую красавицу» и завершил месяц посещением Французского театра.
После выматывающей коронации Николай II и Александра Федоровна полтора месяца прожили в селе Ильинском, подмосковном имении великого князя Сергея Александровича и великой княгини Елизаветы Федоровны. Естественно, московская знать делала все, чтобы досуг императорской четы оказался насыщенным и разнообразным. Так, 1 июня императорская чета отправилась в Архангельское к князю Юсупову в его домашний театр. Для них приготовили постановку легендарной оперы «Лалла-Рук» с итальянкой-певицей Арнольдсон. После оперы смотрели фейерверк и ужинали. 6 июня вновь у Юсуповых слушали два акта «Севильского цирюльника» и 4-й акт из «Риголетто».
В июле-августе 1896 г. в Красном Селе проходили традиционные учения Гвардейского корпуса, и центр театральной жизни переместился туда. В офицерской среде Красносельских лагерей большим успехом пользовались легкие французские водевили.
Вторая половина 1896 г. оказалась занята первыми официальными визитами в европейские страны. Это отнимало много времени и так выматывало физически, что венценосным супругам было не до развлечений.
В последующие годы театральная жизнь императорской четы стала значительно скромнее. Императрица Александра Федоровна практически перестала посещать театры. Это связано как с рождением пятерых детей, так и с особенностями характера императрицы. Николай II по-прежнему старался выбраться в театры, однако дела и политическая ситуация в стране диктовали такой график, что театр постепенно ушел из жизни царя.
Если взять последний «спокойный» (на Дальнем Востоке уже началась война с японцами) год, то в январе 1904 г. царь выбрался в театр восемь раз. Дважды послушал очень понравившуюся ему оперу «Gotter dammerung» («Наслаждались все вместе»). Из Александринского театра, после просмотра пьесы «Обыкновенная женщина», вернулся разочарованным, оценив ее «бессмысленной». Зато постановка во Французском театре, как обычно, понравилась. С удовольствием в очередной раз посмотрел «Спящую красавицу» («отлично, давно не видал»), В рамках традиционных январских празднеств «посмотрел весьма удачный» спектакль в Эрмитаже – сокращенный вариант «Мефистофеля», в котором пели Шаляпин и Собинов. Потом был опять Французский театр. Закончился январь просмотром «Русалки». В этот день царь узнал о нападении японцев на Порт-Артур. Началась Русско-японская война, и публичное посещение театров прекратилось. Развлечения начали носить камерный, семейный характер.
Потом произошла революция. За период с 1905 по 1907 г. Николай посетил Петербург только 4 раза, проводя все время в пригородных резиденциях. После стабилизации положения в стране Николай II возобновил посещения театров. Этот факт немедленно заметили в высшем свете и расценили как окончательное подавление революционного террора. Одна из мемуаристок отметила, что Николай II, посетивший 12 декабря 1910 г. театр по случаю 50-летнего юбилея одного из артистов (Гердта), «6 лет не был в театре». Она также добавила, что «царь собирается часто бывать в театре» и что «пока еще возможно ездить, но с конца января и начала февраля эти посещения будут опасны. По всему видно, что снова смутное время надвигается»508.
В это время постоянными спутницами Николая II становятся его старшие дочери. Так, две старшие дочери сопровождали царя во время его визита в Киев, и 1 сентября 1911 г. они присутствовали на торжественном исполнении «Сказки о царе Салтане» в Киевском оперном театре. Правда, представление закончилось гибелью премьер-министра П.А. Столыпина, застреленного террористом буквально на глазах царя.
Накануне и во время подготовки торжеств, связанных с 300-летием династии, Николай II возобновляет визиты в Петербург. По сути, это был его последний театральный сезон, продолжавшийся два месяца. В январе 1913 г. вместе со всеми дочерьми царь посмотрел «Конька-Горбунка» в новой постановке. Всем очень понравилось. Со старшими дочерьми в Мариинском театре слушал «красивую оперу» Пуччини «М-me Butterfly». С дочерьми наслаждался А. Павловой в «Дон Кихоте», она «танцевала на славу». Со старшими дочерьми удачно посетил Александринский театр, посмотрев «интересную пьесу» «Ассамблея». Не чуждался царь и театральных новинок. Так, он достаточно высоко оценил оперу Н.А. Римского-Корсакова «Сказание о граде Китеже и деве Февронии». Театральную новинку царь слушал со старшими дочерьми, оценив произведение как «интересную вещь, музыка трудная, но красивая. Мне она понравилась». Для такого искушенного театрала, как Николай II, оценка весьма высокая, поскольку он был скуп на подобные эмоциональные оценки.
Складывается такое впечатление, что Николай II в январе и феврале 1913 г. наслаждался давно знакомыми постановками, их он смотрел и слушал много раз. Наслаждался тем, что может разделить радость от увиденного со своими старшими дочерьми. Тем, что может вновь посещать театры, а не сидеть узником в пригородных резиденциях, окруженных многочисленной охраной. Следует отметить, что возобновление «театральной жизни» диктовалось не столько личными желаниями царя, сколько политической необходимостью. Накануне 300-летия династии Николай Романов должен был продемонстрировать политическую стабильность страны, в том числе и тем, что он может в любое время посетить любую точку своей Империи. В том числе и театр. Царь активно демонстрировал себя подданным.
В феврале 1913 г. с дочерьми смотрел балет «Дочь фараона», в нем А. Павлова «дивно танцевала». Затем был «чудный» «Лоэнгрин», где он наслаждался «дивной музыкой». В Царском Селе в помещении Китайского театра смотрел спектакль «нестатусной» труппы «Кривое Зеркало», при этом все «много хохотали».
Накануне юбилейных торжеств начались спектакли, входившие в праздничную «тематическую» программу. Так, 22 февраля 1913 г. с женой и старшей дочерью Николай II поехал в Мариинский театр на парадный спектакль «Жизнь за Царя». На постановке такого уровня, конечно, «было очень красиво», но, тем не менее, «Алике уехала после первого действия». Надо заметить, что императрица откровенно пренебрегала выполнением своих представительских «должностных обязанностей», уехав в такой день со спектакля. После этих празднеств Николай II только один раз в августе 1913 г. выбрался в театр, послушать оперу. В одиночестве.
<< Назад Вперёд>>
