Рост торговли
В последующие десятилетия коммерческая мощь нидерландских предпринимателей в России достигла своего расцвета, а слабость английской торговой системы стала еще более очевидной. Число голландских судов, прибывавших в Архангельск, возросло с 20 в 1607 г. до не менее 30 судов ежегодно в период 1613-1650 гг., в то время как английских торговых кораблей в тот же период у берегов Северной Двины показывалось в среднем лишь по 5 в год. Большинство нидерландских судов направлялись из Амстердама в Архангельск и обратно. Некоторые из них по пути ненадолго бросали якорь у небольших причалов вдоль берегов Кольского полуострова, чтобы забрать на борт продукты тюленьей охоты и рыболовства. Большая часть архангельского экспорта, таким образом, поступала в Амстердам. Кроме того, небольшое число голландских судов направлялось каждый год прямо из Архангельска в итальянские порты Геную и Ливорно. Голландцы частично фрахтовали и некоторые гамбургские, бременские и датские суда, совершавшие регулярные рейсы в Архангельск. И наоборот, гамбургские купцы иногда фрахтовали суда голландцев, поскольку они активно сотрудничали с купцами из портовых городов Северной Германии. Это объяснялось тем, что многие предприниматели Северной Германии, так же как и многие амстердамцы, были родом из Антверпена1.
В результате роста голландской торговли резко возросли и масштабы российского экспорта, идущего через Архангельск. В 1604 г. экспорт в целом составил почти 149 тыс. рублей, или, по обменному курсу из расчета семь с половиной гульденов за рубль, примерно 1,1 млн гульденов. В 1642 г. объем экспорта возрос до 430 тыс. с лишком рублей, или, по курсу 5,25 гульдена за рубль, достиг почти 2,3 млн гульденов. Архангельск разросся, превратившись в один из важнейших торговых центров Северной Европы, на долю которого к середине века приходилось три четверти общего объема иностранной торговли России2.
До 40-х гг. XVII в. архангельский экспорт состоял почти наполовину из меха, в основном соболиного, и, кроме того, из юфти и говяжьего сала. Намного меньшее значение имел экспорт целого ряда других товаров: тюленьих шкур, ворвани, поташа, мачтового леса, смолы, рогожи, воска, меда, пеньки, льна, конопляного и льняного семени, канатов, шкур, соленого мяса, свиной щетины, мускуса, ревеня, москательных товаров, икры и персидского шелка. Персидский шелк-сырец обычно привозился в Нидерландскую Республику через Средиземное море или вокруг мыса Доброй Надежды, однако в 20-е гг. XVII в., так же как и в последние два десятилетия XVI в., серьезную альтернативу этим маршрутам стала представлять транспортировка шелка через Россию. Персидский шелк на западноевропейские рынки по-прежнему поставляли голландские «московские» купцы. Однако около 1630 г., когда положение в районе Каспийского моря стало небезопасным, эти поставки практически прекратились. В 30-е гг. импорт шелка в Нидерландскую Республику осуществляла преимущественно «Объединенная Ост-Индская Компания»3.
В отдельные годы Россия экспортировала крупные партии ржи, овса и ячменя, однако происходило это лишь в тех случаях, когда российское правительство давало на то свое разрешение, и цены в Западной Европе держались на уровне выше обычного. Так было, в частности, около 1630 г., во время Тридцатилетней войны (1618-1648 гг.), когда Швеция блокировала вывоз зерна из Польши и цены на зерно подскочили до небывалых высот4.
Важнейшие российские товары, меха и юфть, могли, как правило, экспортироваться без ограничений. Однако экспорт многих других продуктов подвергался регламентации. Смола, поташ, ворвань, икра, шелк-сырец, ревень, пенька и зерно являлись так называемыми заповедными товарами и могли вывозиться лишь от имени царя либо по его специальному разрешению. Экспорт смолы был до 1635 г. полностью запрещен. Торговлю некоторыми из заповедных товаров царь отдавал на откуп. Откупщики, сплошь и рядом иностранцы, получали после уплаты откупной суммы монополию на экспорт соответствующего продукта на срок от пяти до десяти лет. Грань между заповедными товарами и товарами в свободном торговом обращении соблюдалась не слишком строго. Как представляется, определялась она в основном финансовыми потребностями царя и изменчивыми условиями торговли. Нередко царь объявлял продукты, поставленные натурой в казну в качестве налога, временной государственной монополией. В этих случаях никто не имел права поставлять данный товар или товары на рынок, пока казна не распродаст весь имевшийся у нее запас. Иногда царь повелевал скупить весь запас того или иного товара в какой-либо одной волости по им же назначенной цене, после чего этот товар продавался российским и иностранным купцам по новой цене5.
Иностранные суда покидали Архангельск, полностью загруженные российскими товарами, однако прибывали они в порт на Северной Двине большей частью с балластом, поскольку импортируемые в Россию продукты были хотя и дорогими, но, как правило, сравнительно малогабаритными. Импорт состоял из серебра, украшений, дорогих тканей, металлов, огнестрельного оружия, пороха, специй, вина, москательных товаров, краски, бумаги, зеркал, слоновой кости и коралла. Серебро доставлялось частично в виде слитков, однако также большими партиями серебряных райксдаалдерову которые русские называли ефимками; в немецких землях такие монеты именовались рейхсталеры или талеры. Ассортимент тканей был весьма разнообразен и состоял, в частности, из сукон и шелковых материй, сатина, бархата, позументов, дамаста и шелка для обивки стен. В качестве украшений наиболее характерны были ювелирные изделия и драгоценные камни, жемчуг, золотые и серебряные нити. Из москательных товаров можно назвать мышьяк, камфару, ладан, квасцы и дубильные орешки, а среди красящих веществ - бразильское дерево, кармин и индиго. Среди всех этих товаров первое место занимало сукно. В 1613— 1614 гг. важным товаром был жемчуг, однако к 1630 г. его доля в импорте существенно снизилась, уступив место золотым и серебряным нитям. Металлы, и прежде всего медь, оставались важными статьями импорта; в 1630 г. на их долю приходилось примерно от 15 до 20 % из всех товаров, привозимых в Архангельск6.
Около 1630 г. постоянным товаром в составе российского импорта становится оружие. До этого времени об экспорте оружия практически не было речи; царь без особых проблем оснащал свою армию оружием отечественного производства. Экипировка и вооружение российской армии были издавна предназначены в основном для отпора татарам в открытых пространствах степей. Российская армия должна была быть в высшей степени мобильной и потому состояла в основном из конницы, вооруженной саблями и колчанами со стрелами. Число пушкарей и вооруженных ручным огнестрельным оружием пехотинцев было сравнительно невелико, к тому же ружья и пищали пехотинцев были довольно невысокого качества. Контраст с армиями Западной Европы был велик. Вооруженные силы западноевропейских стран, напротив, в большинстве своем состояли из множества пехотинцев, оснащенных огнестрельным оружием улучшенного качества, в основном мушкетами. То же относилось к польско-литовской и шведской армиям. Во время Ливонской войны и Смуты армии этих двух стран оказались гораздо лучше вооружены и организованы, чем российские войска. Россия пыталась ввозить оружие из-за границы, однако тогда эти попытки почти не имели успеха. Лишь англичане поставляли России небольшие партии оружия во время Ливонской войны, а голландцы - в период Смуты7.
К тому времени, когда на престол взошел Михаил Романов, стало ясно, что главными военными противниками России являются не татары, но Швеция и Польско-Литовское государство, и России, чтобы успешно противостоять им, следует модернизировать свою армию и ее вооружение. Готовясь в конце 20-х гг. XVII в. к новой войне с Речью Посполитой, российское правительство, наконец, сделало соответствующие выводы. Россия была не в состоянии самостоятельно производить десятки тысяч штук огнестрельного оружия, необходимого для оснащения армии, и потому решено было приобретать за границей крупные партии мушкетов, карабинов и пистолетов. Россия продолжала закупать оружие за рубежом и после окончания войны с Польшей (1632-1634 гг.), поскольку правительство твердо решило создать боеспособную армию, подготовленную к войне и оснащенную по западноевропейским стандартам. Имели место попытки организовать отечественное производство ручного огнестрельного оружия, однако в целом без особых результатов. Впрочем, удалось наладить производство селитры настолько, чтобы полностью обеспечить армию порохом. Довольно успешно шло также производство пушек. Уже с конца XVI в. литые железные пушки производились в Англии. Такими орудиями желали бы обзавестись правительства многих стран, поскольку по качеству оно было значительно лучше традиционных кованых пушек, к тому же оно было дешевле, чем литые бронзовые пушки. Российскому правительству удалось настолько продвинуть отечественное литье орудий, что Россия перестала нуждаться в импорте современных литых пушек. Для этого были необходимы соответствующие знания и специалисты, и Россия обрела их в лице небольшой группы голландских предпринимателей, первые из которых, братья Андриес и Абрахам Виниусы, а также Юлиус Виллекен, заключили в 1632 г. с царем контракт, по которому обязывались основать в России предприятие по производству железа, литых железных пушек, мушкетных стволов и пистолетов.
1 Демкин, Западноевропейское купечество 1 (1994) 71. De Buck, 'De Amsterdamse handel' (1990) 30. De Buck,'De Russische uitvoer' (1988) 140. Bushkovitch, The merchants (1980) 27,44-48. Kellenbenz, 'The economic significance' (1973) 553-558, 563, 568, 580. Hart,'De handelsbetrekkingen'(1969) 79.
2 Демкин, Западноевропейское купечество 1 (1994) 74-75. De Buck,'De Amsterdamse handel' (1990) 30. Bushkovitch, The merchants (1980) 44-56,69. Attman, The Russian and Polish markets (1973) 88, 91. Kellenbenz, 'The economic significance' (1973) 560.
3 Демклп, Западноевропейское купечество 1 (1994) 99,105-106. Wijnroks,'Jan van de Walle' (1993) 50,54-57. De Buck,'De Amsterdamse handel' (1990) 30. Захаров,'Торговля' (1985) 195. Kellenbenz,'The economic significance' (1973) 552, 562-563, 568. Hart, 'De handelsbetrekkingen' (1969) 79-80. Kulischer, Russische Wirtschaftsgeschichte (1925) 442.
4 Демкин, Западноевропейское купечество 1 (1994) 107-108. Wijnroks,'Jan van de Walle' (1993) 55-57. De Buck,'De Amsterdamse handel' (1990) 30. Bushkovitch, The merchants (1980) 68. Kellenbenz, 'The economic significance' (1973) 548, 552, 560-563, 568. Hart,'De handelsbetrekkingen' (1969) 79. Kulischer, Russische Wirtschaftsgeschichte (1925) 442.
5 Демкин, Западноевропейское купечество 1 (1994) 107-108; 2 (1994) 12-13,18,46-48. Amburger, Die Familie (1957) 141. Kulischer, Russische Wirtschafisgeschichte (1925) 347-349. Кордт, Отчет (1902) 180.
6 Демкин, Западноевропейское купечество 1 (1994) 72-73; 2 (1994) 36. Bushkovitch, The merchants (1980) 59-64,153-156. Hart,'De handelsbetrekkingen> (1969) 80. Kulischer, Russische Wirtschafisgeschichte (1925) 322.
7 Демкин, Западноевропейское купечество 1 (1994) 30, 52; 2 (1994) 4,42-43. Schade, Die Niederlande (1992) 41-42, 74,101. Bezemer, Een geschiedenis (1988) 41, 76-77, 94-95. Dukes, A history (1974) 57,75-78, 94-95. Esper,'Military self-sufficiency (1969) 186,191-208. Amburger, Die Familie (1957) 94-95. Kulischer, Russische Wirtschafisgeschichte (1925) 390.
<< Назад Вперёд>>
