Мурманское побережье
Винтерконинг, будучи на датской службе, основательно познакомился с торговлей вокруг Варангерфьорда и, вероятно, для того, чтобы воспользоваться этими знаниями, в 1563 г. оставил датскую службу. Он приехал в Антверпен и там образовал компанию совместно с местными купцами Йоханом вон Рейде и Корнелисом де Мейером с целью ежегодно посылать одно судно в Берген и Вардё, вероятно, для закупки там рыбы. В 1564 г. Винтерконинг отправляется на судне из Антверпена в Вардё по делам компании. По его прибытии обнаруживается, что за прошедшее время на службу заступил новый губернатор, Якоб Хансен. Он был менее расположен к молодому энергичному человеку, чем его предшественник, и обвинил его в нарушении торговых привилегий городов Бергена и Тронхейма. Губернатор конфисковал судно и груз, а самого Винтерконинга, шкипера и штурмана судна посадил в тюрьму.
Винтерконинга спас удачный с точки зрения улова рыбы год. Именно в этот, 1564, год монахи Печенгского монастыря и местные крестьяне выловили столько рыбы, что в Вардё не нашлось достаточного количества транспортных средств, чтобы перевести весь улов. Потому губернатор подключил к перевозке рыбы Винтерконинга и команду его судна и приказал им отвезти рыбу и тресковый жир, закупленные для датского короля, в Берген. При этом они должны были поклясться никогда больше не приезжать в Вардё и не нарушать торговых привилегий Бергена и Тронхейма. По прибытии в Берген им даже заплатили за перевозку.
Винтерконинг отправился назад на родину, и страх, который на него нагнал Хансен, развеялся в североморском бризе. Перед отъездом из Вардё монахи Печенгского монастыря предложили ему приезжать прямо к ним для ведения торговли. Учитывая эту перспективу, Винтерконинг, вон Рейде и де Мейер пополнили в 1565 г. свою компанию, включив в нее новых членов: Йохана де Херре и Филиппа Дауси из Антверпена и Йохана Вестермана, бургомистра Энкхейзена, а также его сына Вилгельма Вестермана. Компания отныне называлась «Йохан вон Рейде, Корнел. де Мейер Симонсен, де Херре и Компания» (Johan von Reyde, Cornel, de Meyer Simonsen, de Herre und Companie).
Винтерконинг твердо решил завоевать себе место в торговле на Мурманском побережье и, более того, по всей России, то есть посягнуть на гегемонию англичан. В 1565 г. он ездил от имени компании в Мункефьорд, как называли датчане Печенгскую бухту, где находился Печенгский монастырь. Он загрузил там судно треской, китовым жиром и семгой и отправил корабль назад к своим компаньонам в Антверпен. Сам он вместе с тремя членами судовой команды остался на Севере и нанял русское судно с экипажем из 13 человек. Он загрузил корабль вывезенными из Голландии, но еще не распроданными товарами, в числе которых были полотно и вино, и направился с ними в Белое море, к причалу Святого Николая в устье Северной Двины, чтобы оттуда отправиться в Москву. Вскоре после своего отъезда, еще у Мурманского побережья, молодой зеландец встретился с русским судном. Выяснилось, что есть возможность обменяться товарами с находившимися на судне людьми, и Винтерконинг решил встать на якорь в непосредственной близости от берега и переночевать на месте. Русские, с которыми он только что вел деловые переговоры, оказались под большим впечатлением от дорогих голландских товаров и той же ночью тайком проникли на борт судна. Они напали на 3 слуг Винтерконинга и 13 членов команды судна, пока те спали, и перерезали им горло. Самому Винтерконингу удалось добраться до берега, где он был насмерть поражен стрелой. Разбойники перенесли груз с судна Винтерконинга на собственный корабль и поплыли с добычей дальше.
Еще до гибели Винтерконинг писал своим компаньонам, что посылает им новые товары, и в ответ на это Корнелис де Мейер прибыл с двумя судами осенью 1565 г. в Мункефьорд. Одно из них прямо оттуда ушло обратно в Антверпен, чтобы компаньоны узнали о гибели Винтерконинга, а на другом судне де Мейер отправился по совету монахов в поселение Колу, которое располагалось в глубокой бухте Мурманского побережья, чтобы там перезимовать. Жители Колы, - все поселение состояло из трех домов, - не привыкли к столь экзотическим посетителям. Завидев голландское судно, они бросились в лес и прятались там много дней, до тех пор, пока прибывший с голландцами монашек не убедил их в мирных намерениях неожиданных пришельцев.
Де Мейер не остался на Коле; он отбыл в Москву, чтобы подать прошение о начале расследования убийства Винтерконинга и его товарищей. До Москвы он не доехал, в Новгороде его отправили обратно. В качестве причины было указано, что в бумагах де Мейера не должным образом был указан титул Ивана Грозного. Но де Мейеру удалось разузнать, что и английская Московская компания, и сообщники убийц Винтерконинга подкупили власти Новгорода, чтобы те не позволили Мейеру следовать дальше. Московская компания опасалась соперничества со стороны голландских купцов, и покровители преступников стремились не допустить, чтобы царь прослышал про убийства.
Корнелис де Мейер, не завершив дела, вернулся в 1566 г. в Колу. Там он встретил Симона вон Салингена, бухгалтера компании, выходца из Фландрии. Его отправили компаньоны с двумя судами, груженными в числе прочего сукном, оловянными изделиями и перцем, в Мункефьорд для совершения торговых сделок, а также с целью вернуть назад награбленные у Винтерконинга товары. Ван Салинген прибыл осенью 1566 г. в Мункефьорд и затем привел туда же судно, которое де Мейер оставил в Колафьорде. В Коле товары для загрузки получить не удалось, но в Мункефьорде и на полуострове Рыбачий де Мейер загрузил три судна рыбой и китовым жиром и отослал их назад в Нидерланды. Затем он подрядил у монахов еще два русских судна и загрузил их еще не распроданным товаром. С этими судами он отбыл в Колу, планируя зимой совершить торговую поездку в глубь России.
После встречи вон Салингена и де Мейера в Коле они решили предпринять совместную попытку съездить в Москву. С помощью нанятых русских сопровождающих и переодевшись русскими, им удалось доехать до Москвы через Карельское побережье Белого моря, селения по реке Онега и город Каргополь. В столице им удалось разыскать гостя Степана Твердикова, которого они знали с тех пор, как он побывал в Антверпене по заданию царя. Но долго в Москве они не задержались. Город был в те времена опасным местом. Начиналось время казней, период, когда Иван IV устанавливал свой грозный порядок. Вон Салинген и де Мейер пребывали в Москве без соответствующего на то разрешения, тайно, переодетые русскими, тем самым подвергая себя большой опасности. Твердиков именно поэтому посоветовал им не добиваться аудиенции у царя. Оба иностранца покинули Москву и уехали в Новгород. Оттуда де Мейер отправился дальше в Нарву, но вон Салинген остался и начал торговлю жемчугом, украшениями и монетами, которые привез с собой. Он предложил местным купцам приехать в Суму, расположенную на Карельском побережье Белого моря, и Шую на Онежском озере для совершения там с ним деловых операций. Сам же он поспешил в Колу, чтобы забрать оттуда оставленный товар и вновь встретиться с новгородскими купцами в условленном месте31.
Таким образом, вон Салинген был в России не только в 1566 г. Он также предпринял поездки по стране в целях торговли, в 1567 и 1568 гг. был в Карелии и Лапландии, северной части Норвегии и России. И до начала 80-х гг. он регулярно приезжал в Колу и Карелию по торговым делам. Вероятно, в 1583 г. он оставил торговлю и поступил на датскую службу в качестве эксперта по лапландским делам32.
После первых поездок Винтерконинга и вон Салингена к Печенгскому монастырю каждый год приходило несколько голландских кораблей в целях товарообмена с властями монастыря и русскими торговыми людьми. Привлеченные присутствием голландцев русские купцы из Холмогор и Каргополя также начали приезжать туда со своим товаром. В 1566 г. игумен Трифон был принят Иваном IV в Москве, и монастырь получил в свое распоряжение район между Нейденом и Лицей, включая доходы с земли и подати с местных саамов. С тех пор монахи получили в свое распоряжение добычу семги в заливах между полуостровом Рыбачий и Варангерфьордом. В результате предприниматель ской деятельности монастырь сильно разросся. В 1565 г. он насчитывал примерно 20 монахов и 30 работников; в 1572 г. - 50 и 200 соответственно.
В конце 60-х гг. Кола, наряду с Печенгой, стала местом постоянной торговли голландцев. В 1567 г. сюда прибыл шкипер, который в 1566 г. находился на службе в Антверпенской компании вон Салингена, а теперь начал торговать самостоятельно. Двумя годами позже, в 1569 г., сюда же прибыли голландские купцы из Энкхейзена и еще один или два судна из Бергена-оп-Зоом. Эти купцы нанимали на свои корабли моряков из компании вон Салингена, поскольку те знали путь к Мурманскому побережью. В 1570 г. из Энкхейзена в Колу прибыли также суда с итальянскими ремесленниками и художниками на борту, которые отправились далее на Соловецкие острова и оттуда по реке Онеге в Москву.
Торговля голландцев на Мурманском побережье сначала была ограничена в основном рамками местного товарооборота. Они покупали там местные товары: сушеную и соленую треску, китовый жир, тюленьи шкуры, тресковый жир, семгу, меха и слюду и в небольшом количестве товары из северо-русских отдаленных провинций, такие как воск, лен и кожи. Они поставляли сюда товары, которые потреблялись в самом регионе: соль, применяемую в добыче рыбы на экспорт, сукно, оловянные изделия для ежедневного обихода, перец и вино. Но стечением времени голландские купцы использовали Печенгский монастырь и Колу также в качестве пунктов торговли с Центральной Россией. К 1575 г. они уже закупали здесь множество товаров, поставляемых из российской глубинки: пушнину, воск, деготь, смолу, сало, шкуры, лен, пеньку, зерно и поташ. К этому времени они продавали здесь уже металлы и металлические изделия, специи, южные фрукты, сахар, химикалии, лекарства и, вероятно, также сукно, вина и благородные металлы33.
Торговля все более концентрировалась в Коле, которая в течение 70-х гг. быстро превратилась из неизвестного местечка в важнейший порт Мурманского побережья. В 1574 г. в Коле имелось 44 двора. Каждый двор включал жилой дом и хозяйственные постройки. Наравне с Нарвой и дельтой Северной Двины Кола стала одним из центров торговли между Центральной Россией и Западной Европой, где западноевропейские и русские купцы совершали торговые операции и сделки. Русские обосновались в Коле из-за удобства торговли, а летом сюда приезжали для ловли рыбы саамы и карелы из глубинки. Среди иностранцев преобладали голландцы. В середине 70-х гг. Мурманское побережье посетило от 10 до 15 голландских судов, причем Кола была, как правило, главной целью их рейса. Торговля приобрела такой масштаб, что стала привлекать внимание англичан. В 1575 г. англичанин Джеймс Алдэй писал об этом в письме к Михаилу Локу, лондонскому агенту Московской компании. Он советовал своим соотечественникам обратить особое внимание на торговлю с русскими в Коле и попытаться вытеснить оттуда голландцев и брабантцев. А в 1578 г. неизвестный англичанин составил записку, в которой объяснял английским купцам, как те в два-три года могли бы вынудить голландцев оставить кольскую торговлю. В том же году король Дании Фредерик II жаловался в письме Виллему Оранскому, что голландские купцы и шкиперы начали морскую торговлю на Малмусе (Коле) и что они там торгуют с русскими. Король заявлял, что Малмус лежит в пределах его королевства, что эта торговля не в его интересах, и запрещал судам впредь совершать торговые рейсы в Колу34. Однако голландцы не дали себя запугать и такими мерами.
А царь тем временем подсчитывал свою выгоду. В 1582 г. он впервые назначает в Колу воеводу, правителя на всем Мурманском побережье и Кольском полуострове. Последний построил там весовую и небольшой гостиный двор, где купцы могли складировать свои товары, и начал взимать пошлину35.
30 Ahvenainen, Some contributions (1967) 9-10,14. Von Salingen,'Simon von Salingens Bericht' (1914) 211-214. Кордт, Отчет (1902) xIx-xxIv.
31 Bezemer, Een geschiedenis (1988) 44-45. Kellenbenz, 'The economic significance' (1973), 546. Von Salingen,'Simon von Salingens Bericht' (1914) 216. Кордт, Отчет (1902) xIx, xxIII-xxIv. См. также примеч. 30.
32 Ahvenainen, Some contributions (1967) 9-10,14. Von Salingen,'Simon von Salingens Bericht' (1914) 216-220. Кордт, Отчет (1902) xix, xxiv-xxv, xxviii.
33 Wijnroks, 'Anglo-Dutch rivalry' (1990) 423-424. Attman, The Russian and Polish markets (1973) 87. Ahvenainen, Some contributions (1967) 20-21. Громыко,'Русско-нидерландская торговля' (1960) 233, 245-246,248,250,254. Von Salingen,'Simon von Salingens Bericht' (1914) 214-216. См. также примеч. 32.
34 Wijnroks, 'Anglo-Dutch rivalry' (1990) 423-425. Ушаков, Дащинский, Кола (1983) 13-14. Ahvenainen, Some contributions (1967) 11,14, 30-31. Громыко,'Русско-нидерландская торговля' (1960) 242,244. Von Salingen,'Simon von Salingens Bericht' (1914) 222. Kernkamp, Verslag (1903) 262. Кордт, Отчет (1902) xxvi.
35 Ушаков, Дащинский, Кола (1983) 14. Ahvenainen, Some contributions (1967) 11. Von Salingen,'Simon von Salingens Bericht' (1914) 222.
<< Назад Вперёд>>
