После первого выхода эскадры в море Макаров направил наместнику Алексееву рапорт, в котором кроме тактических и технических подробностей представил свой взгляд на предстоявшие морские операции. Он предлагал постепенно активизировать действия эскадры, расширяя ее оперативный район до момента решающей битвы с японским Соединенным флотом, вступать в которую он считал пока преждевременным из-за начатого недавно ремонта поврежденных кораблей95, недостатков в тактических действиях эскадры и плохого технического состояния эскадренных миноносцев. Русские броненосцы не могли двигаться в кильватерных колоннах со скоростью более 14 узлов96 (строй рассыпался), они потребляли значительное количество угля (до 20 тонн в сутки во время стоянки). Выход эскадры в море выявил также бездарность многих командиров кораблей и офицеров портовой команды, что могло значительно повлиять на ход боевых действий. Наместник согласился с высказанным мнением о нереальности проведения решающей битвы за господство на Желтом море, но воспротивился любым попыткам активизировать действия эскадры, за исключением противодесантных операций в водах Ляодуна. По его мнению, эскадра должна была ждать наступления русских войск в Корее и усиления новой эскадрой, формируемой на Балтике. Преждевременное сражение с японским флотом при тогдашнем состоянии кораблей наместник посчитал опасным.
Но Макаров, которого Того, сравнивая с другими русскими адмиралами, назвал «почтенным (значительным) журавлем среди (тощих) сельских петухов», продолжал усиливать боеспособность эскадры. Используя отсутствие наместника97, он занялся практическим обучением экипажей кораблей в соответствии с заново разработанными инструкциями; обеспечением мест стоянки (углубление входного канала, строительство береговых батарей, установка минных заграждений); ремонтом поврежденных кораблей и укреплением ремонтных средств (новый док для броненосцев); ремонтом и строительством новых эскадренных миноносцев, а также кадровыми перестановками. Получив известие о готовящемся десанте противника в районе Инкоу (Ляодунский залив)98, Макаров решился даже на использование эскадры для нанесения удара по японским транспортным судам, привел в состояние готовности крейсеры контрадмирала Йенсена, усилил ночное патрулирование акватории полуострова группами и отрядами эскадренных миноносцев.
Уже 13 марта была разработана (по всей вероятности, первая в мире) Инструкция о средствах и способах борьбы с подводными лодками. Каждый корабль эскадры получил схемы подлодок в надводном положении и под перископом. Была назначена специальная наблюдательная служба (распространенная впоследствии и на береговые посты). По обнаруженным подводным целям было приказано открывать огонь, при этом эскадренным миноносцам и корабельным торпедным катерам предписывалось также и таранить их. В тот же день четыре эскадренных миноносца и шесть корабельных катеров вышли на поиски японских подводных лодок на внешнем рейде (на сегодняшний взгляд, эти приготовления кажутся преждевременными99). После первой появилась Инструкция по действиям эскадренных миноносцев во время ведения разведки и во время торпедной атаки. 14 марта вошли в строй собранные в Порт-Артуре эскадренные миноносцы «Страшный» и «Стройный». Третий из них, уже готовый к ходовым испытаниям «Статный», был оставлен в качестве «плавающего склада с запасными частями» для эскадренных миноносцев типа «Сокола». Также была ускорена замена механизмов на «Бурном» и «Бойком» (типа «Буйного»). 17 марта Макаров, чтобы разобраться в специфике эксплуатации этих кораблей, вышел в море на «Боевом». Свои замечания он высказал на следующий день на совещании с командирами эскадренных миноносцев. Там же было принято решение о замене части руководящего кадрового состава обоих отрядов эскадренных миноносцев и об активизации ночных действий этих кораблей в свете уже упоминавшейся инструкции.
Наиболее важное значение имела принятая 17 марта «Инструкция по вопросам выхода в море и ведения боя». Написанная в виде военного устава, инструкция определяла будущее сражение эскадры как комплексное воздействие на противника огнем артиллерии и торпедным оружием отрядов броненосцев и крейсеров, находящихся в кильватерных колоннах, и групп эскадренных миноносцев в строю фронта. Во время марша крейсеры должны были вести разведку на четырех основных направлениях (N, S, E, W) в радиусе действия оптических сигналов и радиотелеграфа. После обнаружения противника крейсеры возвращались к главным силам и формировались во вторую кильватерную колонну (за броненосцами), теперь их главной задачей был захват авангарда или конца колонны противника путем обхода («взятие в два огня»). Эскадренные миноносцы должны были идти двумя группами по обоим траверзам броненосцев (на расстоянии мили), во время боя им предписывалось выходить вперед (ближе к неприятелю), ожидая сигнала к торпедной атаке. Роль посыльного судна выполнял, находясь при флагманском корабле, один из торпедных крейсеров. Инструкция также содержала положения, касающиеся руководства, ведения боя, маневрирования, использования торпедного оружия, обращения с ранеными (в состав эскадры должно было входить госпитальное судно100) и... повышения боевого духа экипажей. Дополняли ее таблица боевых сигналов и «Инструкция об управлении артиллерийским огнем во время боя», которая определяла правила ведения огня залпами с больших расстояний. Управление боем должно было осуществляться централизованно на основе наблюдения за падением снарядов (специальные наблюдатели на кораблях). 20 марта были приняты организационные и технические нормы ведения обстрела перекидным огнем (через Лаотешань). Для боя с японскими броненосцами на этом направлении были выделены «Ретвизан» и «Победа», где для увеличения угла подъема ствола орудия был сделан искусственный крен; командовать стрельбой должен был командир «Ретвизана» капитан первого ранга Щенснович101.
Инициативы Макарова102вызвали обеспокоенность Алексеева, который из любви к комфортному существованию опасался всяческих нововведений. Ситуацию обострили различного рода доносы, в которых деятельность вице-адмирала была представлена как «подрыв авторитета наместника». Особенно отличилось в этом руководство Квантунского укрепрайона во главе с генералом Стесселем, который опасался принятия проекта Макарова о переподчинении крепости командующему эскадрой. Еще более осложнило положение дел назначение генерала Константина Смирнова на должность коменданта крепости (17 марта). Формально он был подчинен генералу Стесселю, в намерения которого не входило упускать власть из своих рук. Таким образом, Смирнов оказался за рамками войсковой организационной структуры Квантуна, выполняя в какой-то степени функции советника, что еще больше усиливало неразбериху в руководящих кругах103.
К счастью, это все происходило при полном бездействии японского флота, который «переезжал» на свою новую базу в устье реки Пиньян и в акваторию архипелага Джеймса Холла. От Порт-Артура его теперь отделял и 324–330 километров.
95 Только 30 марта, после того как была залатана пробоина от торпеды на «Ретвизане», начался ремонт внутренних помещений. 6 апреля при помощи перестроенного кессона с «Ретвизана» удалось откачать воду из залитых помещений «Цесаревича». Ремонт обоих кораблей должен был идти еще два месяца.
96 Максимальная скорость броненосцев в то время составляла 16–19 узлов.
97 Тот находился в Мукдене, где формально руководил мобилизацией и оперативным разворачиванием Маньчжурской армии, а также координировал (?) взаимодействие армии и флота. Новый командующий Маньчжурской армией генерал Алексей Куропаткин (бывший военный министр) прибыл в Мукден только 27 марта 1904 года.
98 Это была дезинформация, запущенная японской разведкой, для того чтобы скрыть действительное место высадки планируемого десанта — Бицзыво (на другой стороне полуострова).
99 В тот период подводные лодки были скорее «психологическим оружием», которого боялись обе стороны; русские использовали их поодиночке для несения патрульной службы только с мая 1905 года (район Владивостока). Японцы ввели подлодки в строй в сентябре — октябре 1905 года. В Порт-Артуре на тот момент находились (о чем дальше в тексте) только три небольшие подводные лодки (четвертая строилась).
100 Госпитальным судном эскадры был мобилизованный 28 февраля 1904 года на КВЖД пароход «Монголия» (грузо-пассажирское судно). «Монголия» была выкрашена в белый цвет, на бортах и трубах — красные кресты.
101 По российским источникам, он был инициатором этого предприятия вместе с артиллерийским офицером «Ретвизана» — лейтенантом Казимиром Кетлинским.
102 Кроме того, 13 марта 1904 года, он издал два приказа по сохранению военной тайны на кораблях и береговых судах эскадры, что при общей беспечности российских властей стало настоящим событием.
103 Смирнов, бывший заместитель коменданта Варшавской крепости и выпускник двух военных академий, мог как специалист оказать существенное влияние на повышение обороноспособности Порт-артурской крепости. Однако всю свою энергию он направил на унизительное соперничество со Стесселем, вмешиваясь во все его распоряжения. На Квантунском полуострове действовала также российская гражданская администрация, губернатором и гражданским комиссаром которой был подполковник Вершинин. Однако Стессель не хотел сотрудничать с ней в вопросах обороны крепости и жестко ограничивал полномочия Вершинина, считая последнего «опасным вольнодумцем».
<< Назад
Вперёд>>
