Подготовка к штурму включала в себя и дезориентирующие действия русских на левом фланге их обороны. 13 августа в 20.30 1-я пехотная дивизия генерала Мацумуры, усиленная 1-й резервной бригадой, 2-й бригадой полевой артиллерии и тремя батареями осадной артиллерии, нанесла удар по находящимся на подступах к Панлушаню сопкам (Сиротка, Передовая, Боковая и Трехголовая) и полуострову между Голубиной бухтой и бухтой Луизы. Эти позиции обороняли лишь шесть подразделений добровольцев и три стрелковые роты (в резерве находились две роты квантунского кадрового состава флота). После двухдневных ожесточенных боев Мацумура захватил сопки и часть полуострова, но дальнейшее продвижение его полков было остановлено контратакой резерва Кондратенко на Трехголовую. Хотя эта атака и не принесла русским успеха, Ноги не стал развивать наступление дальше, опасаясь потерь в преддверии готовившегося штурма. Однако, прежде чем начать его, Ноги с определенным расчетом послал к противнику 16 августа майора Ямаоки с предложением «во избежание излишнего кровопролития» сдать крепость, обещая свободный выход из нее «женщинам, детям, духовным лицам и иностранцам».
Ответ нужно было дать до 10 часов 17 августа. Российская сторона восприняла это как ультиматум и решительно отвергла предложение японцев, посчитав, что оно «несовместимо с честью и достоинством российской армии и не соответствует нынешнему положению крепости». Из-за того что разлука с близкими могла ослабить боевой дух защитников крепости, не было дано согласия и на эвакуацию семей253. Ноги назначил штурм на раннее утро 18 августа, но, так как после прошедшего проливного дождя почва стала вязкой, начало штурма пришлось отложить на день.
Штурм начался 19 августа в 4.30. Под прикрытием огня 370 орудий, установленных между бухтами Луизы и Тахэ, две пехотные бригады атаковали левый фланг российских войск — Угловую и Длинную, две другие бригады нанесли удар по расположенным в центре оборонительной линии редутам — Водопроводному и Кумирненскому.
Правый фланг, особенно участок между фортами 2 и 3, куда планировалось направить основной удар, пока только обстреливался массированным артиллерийским огнем — генерал Ноги «расчищал» дорогу своим штурмовым колоннам. Атака на редуты Водопроводный и Кумирненский, находившиеся на поступах к северному фронту, не принесла нападавшим успеха, хотя они и заняли деревню Шуйшиин и часть окопов на восточных склонах Панлушаня. Подобная картина сложилась и на подступах к западному фронту, где атаки на Угловую (с 9 часов там находился Кондратенко) были отбиты оборонявшимися. В отражении атак принимали участие четыре морские роты из кадрового состава флота. Это было своеобразным предупреждением противнику, что в бои на порт-артурских шанцах активно подключается российская эскадра.
19 августа состоялся военный совет командиров отрядов и кораблей, на котором решили ввиду невозможности прорыва во Владивосток254подготовить корабли с тяжелой артиллерией для ведения боя на якорях и к обстрелу позиций противника со стороны моря перекидным огнем. Одновременно предполагалось использовать эскадренные миноносцы (вместе со вспомогательными минными заградителями) для минирования маршрутов кораблей, блокирующих крепость. Эскадренные миноносцы должны были по-прежнему продолжать разведку и торпедные атаки на корабли противника, хотя в распоряжении эскадры их осталось всего тринадцать (четырнадцатым был тяжело поврежденный 27 июля «Боевой»), Крепость должна была получить все орудия малого и среднего калибра вместе с расчетами и боеприпасами, а также несколько десантных отрядов, сформированных из корабельных экипажей (на кораблях оставались только основные команды). Ухтомский послал Алексееву сообщение о решении военного совета с пароходом «Georges», который ночью под прикрытием «Сторожевого» ушел к Чифу (7)255. В тот же день броненосцы и «Бобр» начали обстрел японских батарей перекидным огнем. Во время этого поединка единичные снаряды (120 мм?) попали в «Полтаву», «Палладу» и «Боевой». Японское наступление со стороны Голубиной бухты поддержали корабли отряда «Saien» капитана второго ранга Тадзимы.
20 августа после ожесточенных боев отряды 1-й пехотной дивизии вытеснили русские войска с горы Угловая и хребта Панлушань. Те отошли на Высокую и отбили очередные атаки противника, вернув контратакой часть укреплений на Панлушане. Наступление японских отрядов на Дивизионную и редут Водопроводный не увенчалось успехом (более 500 убитых). Так как на восточном фронте русские позиции только обстреливались, генерал Белый, ожидая здесь очередного наступления противника, ограничил ведение огня своими батареями, чтобы не обнаруживать их позиций и сберечь боеприпасы. Броненосцы и канонерка «Бобр» стреляли перекидным огнем. Ночью с 20-го на 21 августа после известия о японском десанте, высаженном на Лаотешане с китайских джонок, туда был послан отряд капитана второго ранга Елисеева (эскадренные миноносцы «Выносливый», «Властный», «Бойкий», «Сильный», «Разящий», «Скорый»).
Общий штурм начался 21 августа в 4.00 одновременными атаками на Кумирненский редут (2-я пехотная бригада 1-й пехотной дивизии), форт 2 и редуты 1, 2 (6-я пехотная бригада 9-й пехотной дивизии), а также на находившийся между фортом 2 и батареей «В» так называемый бастион Куропаткина (22-я пехотная бригада 11-й пехотной дивизии). Несмотря на то что атаки возобновлялись несколько раз в течение дня, а укрепления русских были сильно разрушены в результате обстрела, нападение удалось отбить. Критическая ситуация сложилась на бастионе Куропаткина, временно занятом неприятелем. Оборонявшие его солдаты под командованием сержанта Литасова (все офицеры были убиты в бою) при поддержке команды батареи Большого Орлиного Гнезда выбили противника оттуда. На помощь защитникам крепости с кораблей был послан 5-й десантный батальон капитана второго ранга Лебедева (15 офицеров, 1246 моряков), усиленный добровольцами с броненосцев и канонерок (всего семь рот — 21 офицер, 2246 моряков). Четыре роты были направлены на атакуемый участок между фортами № 2 и 3, а три резервных пополнили ряды защитников Китайской стенки. Оборонявшиеся были поддержаны также артиллерией броненосцев, стоявших во внутреннем бассейне, и отрядом Елисеева (эскадренные миноносцы «Выносливый», «Властный», «Бдительный», «Бойкий», «Сильный», «Стройный», «Разящий»), который обстреливал японские батареи из бухты Тахэ256. С кораблей и портовых складов командованию крепости передали 120 орудий калибра 37–152 мм вместе с расчетами для усиления крепостной артиллерии. Ночью с 21-го на 22 августа «Скорый» отправился в район острова Кэп для постановки мин, однако наткнулся на корабли, осуществлявшие блокаду, и вернулся, не выполнив задания. Поскольку на западном фронте японское наступление ограничилось только неудачными атаками резервной 1-й пехотной бригады на горы Длинная и Мертвая Голова, Смирнов и Кондратенко «расшифровали» направление главного удара. Ночью с западного фронта на восточный была переброшена часть войск, которая пополнила поредевшие в боях отряды. Одновременно был издан приказ: полевой суд угрожал каждому, кто допустит «хотя бы малейший отход с занимаемых позиций».
Ноги, хотя и не знал, что русским уже известны его намерения, тоже пополнил свои силы на восточном фронте, перебросив сюда резервную 4-ю пехотную бригаду. Поэтому 22 августа он начал бой, нанеся дезориентирующий удар резервной 1-й пехотной бригадой по горам Длинная, Дивизионная и Мертвая Голова в расчете, что противник именно сюда направит подкрепления. Эти атаки с легкостью отразили две роты кадрового состава флота под командованием капитана второго ранга Циммермана. Как бы в качестве издевательского подарка противнику была оставлена гора Мертвая Голова; не имевшая никакого стратегического значения. Вместо резерва (помощь его планировалась) моряков поддержал огнем шести морских орудий калибра 152 мм ближайший к ним форт № 5.
Решающие -бои шли на восточном фронте. После безуспешной ночной атаки 22-го пехотного полка (22-я пехотная бригада из 11-й пехотной дивизии) на батарею «В» и форт 3, которую русские солдаты отразили в штыковом бою, в 9 часов утра, после четырехчасового обстрела, 6-я и 22-я пехотные бригады при поддержке резервной 4-й бригады нанесли удар по редутам 1, 2 и полевым укреплениям между фортами 2 и 3. Кондратенко поддержал оборонявшихся десантными ротами капитана второго ранга Лебедева; артиллерийскую поддержку обеспечили броненосцы и крейсер «Паллада». Некоторые объекты переходили из рук в руки по нескольку раз (например, редут 1–4 раза). Потери быстро росли, что вызвало кризис в боевых действиях обоих противников.
После полудня генерал Ноги приказал прервать атаки на оба редута для реорганизации своих сил и подхода подкреплений. В свою очередь генерал Горбатовский, который принял командование восточным и западным фронтами, около 14 часов дня вывел из разрушенных редутов их гарнизоны за Китайскую стенку и потребовал подхода резерва. Он опасался, что противник, неустанно обстреливавший редуты артиллерией, может, уничтожив их защитников, ворваться в город именно здесь. Однако прибытие подкреплений задерживалось из-за протеста генерала Фока, командовавшего резервными силами крепости, который считал, что Горбатовский может оборонять редут собственными силами. Приказ Ноги о прекращении штурма тоже был передан с опозданием. Поэтому когда командиры атакующих 7-го и 35-го пехотных полков (6-я пехотная бригада из 9-й японской пехотной дивизии) обнаружили, что русские покинули редуты, они заняли их практически без боя и, таким образом, вклинились в русскую оборону между фортами 2 и 3, но не смогли ее прорвать, так как в руках оборонявшихся оставалась Китайская стенка. Это был существенный успех японской стороны, который немало повлиял на боевой дух высшего командования Порт-Артура.
На спешно созванном генералом Стесселем в 19 часов военном совете вместо способов исправления положения стали рассматривать «проблемы недостатков крепости, затрудняющих ее оборону». В отсутствие Кондратенко, находившегося на передовой, был подготовлен соответствующий документ, содержавший 15 пунктов257, который по телеграфу через Чифу послали наместнику. Алексеев переслал его в военное министерство, где документ этот произвел тяжелое впечатление, вызвав подозрения о появлении капитулянтских настроений у Стесселя и его окружения.
В конце дня бои прекратились — обе стороны занялись заменой или пополнением отрядов на передовой, ремонтом укреплений. Особенно большие потери понесли морские десантные роты Лебедева, которые потеряли 149 человек убитыми (3 офицера) и 230 ранеными (5 офицеров), убит был и сам доблестный Лебедев. Одновременно с боями на суше произошли столкновения и во внутреннем бассейне. Траловый караван был атакован тремя эскадренными миноносцами; в отражении этого нападения приняли участие эскадренные миноносцы «Бойкий», «Статный» и «Сторожевой». Ночью с 22-го на 23 августа японские миноносцы атаковали также находившиеся в дозоре канонерки «Гиляк» и «Отважный», которые при поддержке береговых батарей вынудили противника отойти.
Так как 23 августа штурм не начался, контр-адмирал Ухтомский по просьбе Кондратенко послал в бухту Тахэ броненосец «Севастополь» и девять эскадренных миноносцев258для обстрела полевых батарей противника. Перед обстрелом были проведены траление прохода и огневая разведка позиций японской артиллерии (это выполнили четыре миноносца), после чего «Севастополь» начал обстрел батарей (7 снарядов калибра 305 мм и 60–152 мм) и подавил их. Бомбардировка была прервана, когда в залив вошли броненосные крейсеры «Nisshin», «Kasuga» и несколько канонерок и эскадренных миноносцев. Началась перестрелка. Броненосец повернул в порт, но здесь его постигла неудача — он наткнулся на японскую мину. Несмотря на повреждения, корабль дошел своим ходом до внутреннего бассейна, где и встал на многонедельный ремонт. Как выяснилось, «Севастополь» вел бой с батареями калибра 76 мм группы морской артиллерии Курой, которые оказались бессильными против броненосца, но попали снарядом в эскадренный миноносец. Этот день оказался несчастливым и для отряда «Saien». В районе Голубиной бухты вспомогательная канонерка «Ehimo Маги» наткнулась на русскую мину и получила повреждения (потеряла гребной винт, на корабле были 3 раненых).
Очередной штурм начался в 23.30. На этот раз генерал Ноги решил ударить с занятых редутов 1 и 2 по Китайской стенке, прорвать оборону, захватить батареи (Заредутную, Большого Орлиного гнезда и Скалистого хребта) и выйти в тыл форта 3. Отсюда уже было легко пройти маршем вдоль долины Лунхэ к не обороняемому Новому городу или после взятия слабых укреплений цитадели («центрального заграждения») захватить Старый город (с его военной инфраструктурой) и военный порт. Предвидя такую возможность, Кондратенко сосредоточил на отрезке между фортами 2 и 3 резерв из трех с половиной батальонов, а также заменил ослабленные боями десантные роты Лебедева сборным батальоном кадрового состава флота и десантной ротой с канонерок. Несмотря на это, штурм застал русские отряды врасплох, так как начался внезапно, без артиллерийской подготовки. У редутов 1 и 2 еще продолжались саперные работы у поврежденной в последних боях Китайской стенки; саперов прикрывала стрелковая рота, которая тоже ожидала смены. Внезапно в темноте появились три батальона 7-го японского пехотного полка (?) и пошли в штыковую атаку, одновременно с расстояния 50–70 м засыпая русских солдат ручными гранатами. Все произошло молниеносно. Стрелковая рота и саперы были разбиты, а штурмовые колонны, прорвавшись через стенку, атаковали батарею Заредутная и, почти выбив оттуда ее защитников, вышли в тылы форта 3, который перешел к круговой обороне. В свете внезапно вспыхнувших ракет через пролом сюда стали проникать очередные штурмовые колонны (6-я, 10-я и 18-я пехотные бригады, а также 4-я резервная пехотная бригада). В течение часа в долине между батареями Заредутная и Большого Орлиного Гнезда оказалось около 10 000 солдат из 7-го, 12-го, 35-го, 36-го и 43-го пехотных полков (видимо, сюда был послан и 9-й резервный пехотный полк), натиск которых с трудом сдерживали морская десантная рота и две русские стрелковые роты при поддержке ближайших батарей. Открыла ураганный огонь и японская артиллерия, усилив общее замешательство.
К счастью для оборонявшихся, на батарее Малого Орлиного Гнезда находились генералы Кондратенко и Белый, которые быстро прекратили панику259и подготовили контрудар. Пока Кондратенко стягивал в район прорыва все имеющиеся силы (от Фока из общих резервов крепости он получил только две роты), Белый реорганизовал систему ведения огня крепостной артиллерией, направляя часть орудий для обстрела флангов и тылов этого района. После 0.30 японская пехота, сосредоточившаяся в проломе, была внезапно ослеплена светом прожекторов с расстояния 300–400 м, а затем разбита массированным огнем станковых пулеметов и орудий (в основном батареи «В»). Следом по японцам ударили русские резервы, в том числе морские роты, которые в штыковом бою отбросили их за Китайскую стенку. В темноте дело дошло до братоубийственной перестрелки: отходившие в панике через разрушенные редуты 1 и 2 отряды были обстреляны своими же резервами, которые приняли их за атакующих русских.
Внезапное поражение ослабило боевой дух отрядов Ноги. В эту ночь генерал еще раз посылал войска на штурм, но тот захлебнулся не только из-за стойкого сопротивления русских солдат, но и из-за бунта, вспыхнувшего в 8-м резервном пехотном полку (4-я резервная пехотная бригада). Получив приказ идти в бой, полк отказался это сделать, несмотря на то что в непокорных стреляли из револьверов. Ноги окружил бунтовщиков верными себе полками и вынудил пойти в атаку, но она была легко отражена оборонявшимися260. В этой ситуации генерал во второй половине дня приказал прервать штурм и закрепиться на занятых позициях (гора Угловая, редуты 1, 2, Панлушань), так как понял, что потерпел поражение. Порт-Артур нельзя было взять «с марша», без подготовки, без проведения инженерно-осадных работ, без сильной осадной артиллерии, а это означало, что осада города продлится еще, самое малое, несколько недель.
Первый штурм города закончился значительным успехом российской стороны: тактическим, так как атаковавший противник был разбит и снята угроза захвата крепости, и оперативным, потому что 3-я японская армия, стоявшая у Порт-Артура, не могла уйти на маньчжурский фронт. К тому же ее потери в три раза превышали потери русской армии и резервы шли сюда, а не в Маньчжурию. Японская армия потеряла более 15 000 человек убитыми и ранеными (почти 1/3 учетного состава армии), при этом наиболее пострадала 9-я пехотная дивизия. В 6-й ее бригаде на передовой остались около 400 человек (из более чем 5000), в 7-м полку — 214 человек (из 2500). Подобная картина наблюдалась и в 18-й пехотной бригаде: в 36-м полку после штурма насчитывалось только 240 человек. Потери российской стороны составили более 5000 человек, в том числе ранеными — 69 офицеров и 3466 рядовых261.
Учетный состав обеих дивизий уменьшился после штурма: в 4-й стрелковой дивизии осталось 145 офицеров и 9419 рядовых; в 7-й стрелковой дивизии — 150 офицеров и 11 169 рядовых. В полевой артиллерии приходилось лишь по 150 снарядов на орудие. В боях большое участие с обеих сторон принимала корабельная артиллерия. Русская артиллерия, стреляя перекидным огнем, выпустила 12–25 августа более 850 снарядов крупного калибра (в том числе «Ретвизан» — 293, «Победа» — 191, «Пересвет» — 132, «Паллада» — 180). Японская группа морской артиллерии выпустила 19–24 августа более 3000 снарядов калибра 120 мм и более 10 000 калибра 76 мм (среди расчетов 4 человека были убиты и 37 ранены).
Успех российской стороны был несколько омрачен потерей эскадренного миноносца «Выносливый». После полудня 24 августа, когда траловый караван под прикрытием «Отважного» и трех эскадренных миноносцев очищал от мин внешний рейд, на одну из них попал и получил повреждения эскадренный миноносец «Разящий». Не повезло и спешившему на помощь «Выносливому» — еще одна мина сдетонировала у его котельного отделения. От двух взрывов эскадренный миноносец затонул в течение двух минут южнее портового входного фарватера. Погибли командир корабля лейтенант П. Рихтер и десять моряков. «Разящий» был отбуксирован в порт «Расторопным».
Некоторые российские историки считают, что фиаско первого штурма крепости спасло Куропаткина от разгрома, под Ляояном. После окончания штурма 26 августа 1-я, 2-я и 4-я японские армии под общим руководством маршала Ивао Оямы (108 000 человек, 484 орудия) начали наступление на Ляоянский укрепрайон, прикрываемый с тыла рекой Тайцзыхэ (7 наведенных мостов). Район обороняла российская Маньчжурская армия (148 тысяч человек, 673 орудия). Куропаткин ошибся, заняв три протяженные и укрепленные позиции (выдвинутую, длиной 75 км; переднюю, длиной 22 км; главную, длиной 15 км, общей глубиной 21–26 км) только 2/5 имеющихся сил (3/5 войск были в резерве). Поэтому наступавшие японские армии имели на всех участках численное превосходство. Кроме того, понимая намерения Оямы окружить и уничтожить русские войска, Куропаткин опасался быть отрезанным от пути отхода на Мукден (линия ЮКЖД), что, естественно, ослабляло оборону. Вот почему уже после двухдневных боев российская армия отступила на переднюю позицию и обе стороны увеличили свои силы (русские — до 160 тысяч человек, японцы — до 130 тысяч). Таким образом, Ояма лишился своих резервов.
30 августа бой возобновился, и Ояма, реализуя свой план (окружить русских), перебросил через Тайцзыхэ на левый фланг противника часть 1-й армии Куроки (23 000 человек пехоты, 600 — кавалерии, 60 орудий), против которой Куропаткин, опасавшийся лишиться пути отступления, направил 57 000 человек пехоты, 5000 — кавалерии, а также 352 орудия. Вся тяжесть тяжесть обороны пришлась на мукденское направление. Несмотря на то что японские атаки были отбиты, после двух дней боев Куропаткин «сократил фронт обороны», отойдя на сильно укрепленную главную позицию (3 линии укреплений — 12 фортов, 17 других фортификационных укреплений, 263 орудия).
Здесь 1–3 сентября развернулись решающие бои, в то время как Куропаткин сосредоточил все усилия на левом фланге, стремясь вытеснить Куроки за Тайцзыхэ. Однако наступление Куроки было успешным, хотя заросший гаоляном (до 3 м высотой) район боев затруднял действия, в особенности контратакующим русским частям, из-за чего по ошибке происходили братоубийственные столкновения. Из-за противоречивых донесений об оперативной ситуации на левом фланге и опасений, что Куроки отрежет его от линии ЮКЖД, Куропаткин не стал вводить в сражение свои сильные резервы, а утром 3 сентября отдал приказ оставить главную позицию и отойти к Мукдену, чтобы там «собрать силы, укомплектовать войска и идти вперед».
Таким образом, сражение закончилось поражением российской стороны, хотя японские потери составили 600 офицеров и 23 493 человека рядовых (убитыми и ранеными), в то время как русские потеряли 541 офицера и 16 493 рядовых. 4 сентября японцы заняли Ляоян, где в спешке были брошены склады с оружием, боеприпасами и продовольствием, а также... с 45 почтовыми голубями для поддержания связи с Порт-Артуром (к счастью, какой-то обозный выпустил их на волю, три долетели до Порт-Артура).
Захват японцами Ляояна показало Алексееву, что отныне Порт-Артур может рассчитывать только на собственные силы, а Ояме — что без «связанной» у Порт-Артура армии Ноги он не может рассчитывать на окружение и уничтожение российских войск. С оперативно-стратегической точки зрения требовалось как можно скорее захватить крепость.
253 Это письменное предложение подписал адмирал Того как командующий флотом, блокирующим Порт-Артур. А. Степанов говорит, что будто бы Ноги добавил к предложению чек на 10 000 долларов США жене Стесселя, Вере, на благотворительные цели. Жена генерала сочла это своеобразной платой за «сдачу крепости» и отослала чек обратно, добавив, что для означенных целей ей требуется по крайней мере «в 1000 раз больше». По Степанову, в крепости были около 300 женщин (большинство из них — медсестры в госпиталях), более 50 детей, 20 духовных лиц и 10–20 иностранцев (кроме китайцев). Мак-Кал ли сообщает, что 14 августа генерал Смирнов приказал ему (он был морским атташе США в чине капитана третьего ранга), двум немецким морским атташе (капитану первого ранга Хопману и лейтенанту фон Гилгенхайму) и французскому атташе (капитану второго ранга де Кувервиллю) покинуть крепость. Они отплыли на трех джонках из Голубиной бухты. Джонка, на которой он плыл (с двумя русскими женщинами и ребенком) около Чифу подверглась нападению двух пиратских джонок, и только благодаря щедрому вознаграждению команды (может быть, она была в сговоре с пиратами?) им удалось уйти в Шанхайгуань (на территории Южного Китая). Джонка, на которой были француз и один из немцев, оказалась пиратской, ее пассажиры были убиты, а саму джонку потопил японский крейсер. Джонку с Хопманом, который был вызван в Берлин Вильгельмом II (о чем знал адмирал Того), эскортировали в Циндао японские корабли (быть может, это был отряд, шедший в Шанхай для блокирования «Аскольда»?).
254 Предложение капитан первого ранга Щенсновича прорываться во Владивосток поодиночке было отвергнуто. Он предлагал также посадить броненосцы на мель и использовать их в качестве плавучих батарей.
255 Был задержан японскими кораблями как призовое судно и включен в состав Соединенного флота (вспомогательное судно «Kotetsu Maru»).
256 Туда должны были подойти канонерки «Отважный», «Гиляк» и «Бобр», но для них не хватило тралов, поэтому они остались на рейде.
257 Недостатками крепости были признаны: незаконченность многих фортификационных укреплений, слишком близкое расположение укреплений к городу и порту (что давало возможность обстрела их полевыми орудиями); наличие большого количества высот, долин и мертвых пространств, что позволяло противнику скрытно осуществлять переброску войск; расположение крепостных орудий в одну тонкую линию, которая легко могла быть прорвана неприятелем; отсутствие маскировки укреплений; открытое расположение орудий на сухопутном фронте обороны; нехватка артиллерийских орудий для ведения навесной стрельбы; разнокалиберность артиллерии; отсутствие воздухоплавательного парка для ведения разведки и определения местонахождения батарей противника; отсутствие крепостной железной дороги и хороших грунтовых дорог, что затрудняло сообщение между фортами и доставку грузов на них; ненадежная телефонная связь и отсутствие радиотелеграфа; слишком малые силы на 20-километровом участке обороны на суше и 9-километровом участке береговой обороны (только две пехотные дивизии).
258 Это были «Выносливый», «Властный», «Стройный», «Скорый», «Разящий», «Смелый», «Статный», «Сторожевой» и «Расторопный».
259 Когда известие об этом дошло до Стесселя, он, заручившись согласием упрямого Фока, хотел использовать большинство резервных частей для защиты командного пункта крепости.
260 Через несколько дней главарей бунта расстреляли, а весь полк после двухнедельных штрафных учений был расформирован на группы, которые вошли в состав других полков.
261 На тот момент в порт-артурских госпиталях находились 132 офицера и 5661 рядовой.
<< Назад
Вперёд>>
