О.М. Морозова, М.Е. Разиньков. Социально-политический диалог в России (1917-1918 гг.): основные этапы изучения и перспективы исследования
Историографические периоды изучения вопроса:
1. Для 1920-х — 1930-х гг. характерно известное многообразие взглядов, исходивших из разного политического прошлого, из наличия собственного революционного опыта, из отсутствия строго выраженного контроля за историописанием в 1920-е гг., а также из наличия историков-эмигрантов, позволяющие воссоздавать картину диалогового процесса часто «из первых рук». Таковы «истории русской революции» Л.Д. Троцкого и П.Н. Милюкова, в которых мы видим оценки событий, развитые последующей научной историографией. Скажем, Л.Д. Троцкий писал, что до июля 1917 г. идея мирного диалога преобладала в правительственной политике по отношению к недовольному населению [54, с. 10]. Эти же оценки видим в работах историков 1960-х — 1980-х гг. Публикация в 1923 г. воспоминаний И.М. Майского о «демократической контрреволюции», имевшей шансы на примирение с большевиками, не только породила дискуссию современников, но и оказалась принципиальной для историков 1960-х гг. [19]. Можно также упомянуть дискуссию о «саботаже» интеллигентами большевистской революции. Упрощенным представлениям, возобладавшим с конца 1920-х гг., о том, что буржуазия и старая интеллигенция это фактически одно и то же, предшествовали публикации, в которых интеллигенция определялась как неоднородная и по природе склонная пойти на примирение после поражения «меньшевистско-эсеровской» верхушки [2, с. 4-7]. Изучению подвергались коалиционные органы советского и «контрреволюционного» лагеря [59].
Вместе с тем политическая полемичность, деление решений партий и правительств на правильные и неправильные, оценка социальной активности классов и групп в терминах «победы-поражения», сложившиеся в 1920-е гг., не изжиты и теперь. Такая ситуация препятствует объективному рассмотрению исторического процесса.
2. 1950-е — конец 1980-х гг. — наследие историков этого периода можно объединить стремлением объяснить происходившее, используя марксистско-ленинскую идеологическую модель. Среди дискуссий следует назвать полемику по вопросу формирования однопартийной диктатуры, а следовательно, переговоров большевиков с другими партиями. Публикации В.В. Комина, К.В. Гусева и др. [16; 24] вызвали оживленное обсуждение в научной периодике. Изучая сужение партийного поля в стране, советские историки стремились представить формирование однопартийной коммунистической диктатуры объективной закономерностью. Одновременно ленинские представления о сотрудничестве с эсерами, меньшевиками внимательно исследовались и комментировались [29, с. 60]. Изучались «соглашательство» меньшевиков и эсеров с кадетами, ситуация с колебаниями Г.Е. Зиновьева и Л.Б. Каменева, условия вхождения левых эсеров в состав Совета народных комиссаров. Не оставлялось без внимания наличие эсеров и меньшевиков в советской реальности периода гражданской войны. В дискуссии по поводу «третьего пути» революции высказывалась мысль о том, что антибольшевистские правительства в 1918 г. оказались неоднородными и опирались в т. ч. на «доверие части трудящихся» [19].
Большое значение имеют работы В.Ф. Морозова, показавшего многообразие моделей прихода к власти большевиков, их стремление идти на компромиссы в 1918 г. [33] Э.Н. Бурджаловым указано, что Петроградский комитет большевиков принял резолюцию о поддержке Временного правительства, «поскольку действия его соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа», исследовал «соглашательскую политику» меньшевиков и эсеров, взаимоотношения Московского Совета с Временным правительством [4, с. 385; 5, с. 68-81, 359-363]. В.И. Старцев изучил пропагандистские кампании Временного правительства, направленные на формирование доверия населения, отметив, что партии и организации, включая анархистов, такое доверие ему декларировали [50, с. 130-163]. Следует понимать, что большинство советских историков настаивали на формальном характере блоков внутри РСДРП и большевиков с другими партиями. Например, критике подверглось утверждение историков Северной Осетии, что объединительная тактика была вызвана сложностью политической обстановки, требовавшей «концентрации всех сил социалистических партий в интересах обеспечения мира и дружбы между народами Терека» [37, с. 38].
Уделялось внимание сюжетам, связанным с взаимоотношениями власти, партий с социальными группами, с отношениями между этими группами. Изучалось поведение буржуазии, ее контакты с рабочими и правительством [6; 7]. Для объяснения поддержки рабочими меньшевиков и эсеров был выдвинут тезис о мелкобуржуазности пролетарских слоев в 1917 г. как последствия изменения социальной базы пролетариата в годы Первой мировой войны [4, 367; 33, с. 106-108]. Из этого тезиса происходил революционный для советской историографии вывод об отсутствии к 1917 г. антагонизма между рабочими и буржуазией. Помимо исследований по самоорганизации солдат и матросов, их связям с большевиками, внимание уделялось активности офицеров [43]. В монографии Г.Л. Соболева находим информацию о резолюциях поддержки Временного правительства, исходившие от рабочих и солдат петроградского гарнизона, деятельности партий по налаживанию контактов с гарнизоном [49]. Анализу подверглась крестьянская политика Временного правительства. В оборот были введены материалы о земельных комитетах, законодательных актах, направленных на умиротворение деревни [25]. Значительные усилия предпринимались в изучении поведения крестьянского и казачьего населения на юге России [8; 21; 56]. Некоторое внимание уделялось интеграции прежних элит в новую революционную реальность [32, с. 60].
Одним из итогов периода является пессимистический вывод о том, что сотрудничество было обречено на провал, поскольку носило сугубо тактический характер. Подчеркивалась «злокозненность» буржуазии, Временного правительства, «компромиссных инициатив» октября 1917 — февраля 1918 гг., деклараций о необходимости прекращения «братоубийства», целью которых было лишь обмануть трудящихся; нежизнеспособность альтернатив, неизбежность и желательность установления в стране большевистской диктатуры.
3. Конец 1980-х — 2010-е гг. — одним из заметных явлений конца 80-х — 90-х гг. стала дискуссия об альтернативности развития исторического процесса. Здесь разбиралась работа Демократического совещания, позиция В.И. Ленина в августе — сентябре 1917 г., ситуация на втором съезде Советов, переговоры с Викжелем, созыв Учредительного собрания [1]. Основным содержанием стал поиск ответа на вопрос, можно ли было договориться многообразным сторонам революционного процесса в условиях начинавшейся гражданской войны.
Ставятся вопросы, связанные с идеологической близостью разных политических сил. Либертарные идеи сближали анархистов, неонародников и радикальных социал-демократов [31, с. 272-274, 544; 47]. В 1917 г. происходило идеологическое сближение либералов и социалистов [9, с. 206-207]. Почти все партии роднила идея возможности применения насилия в политике [11; 48, с. 42-48, 132, 150-152].
Изучаются роль меньшевиков в примирительном процессе, сотрудничество большевиков с анархистами, левыми эсерами, действия ПСР по слиянию с другими неонародническими партиями и блокированию на выборах, отношение к коалиции кадетов [10; 27, с. 362, 377-383; 35, с. 170, 189-190; 42, с. 132-139 ; 44; 46, с. 661-686; 58, с. 204-243]. Называются имена лидеров, способных вести целенаправленную политику компромиссов (Л.Б. Каменев, Н. Осинский, И.Г. Церетели, Н. Череванин, Ю.О. Мартов, В.М. Чернов, А.Ф. Керенский). Обращается внимание на интерес монархистов к либералам и даже большевикам [22; 52].
Подверглась переосмыслению конфликтная концепция двоевластия. Исследовался процесс вырастания легитимного Временного правительства из солидарных действий Государственной Думы и Петросовета, надклассовая роль общественных исполнительных комитетов, вопрос о вхождении большевиков в коалиционные органы в ноябре — декабре 1917 г., коллегиальность антибольшевистских органов конца 1917-1918 г. [12; 26; 28; 36].
Введено в оборот понятие «революционная субкультура», предполагающее контакты революционеров разных направлений на неформальной основе [34]. Социокультурными моментами объясняются некоторые примирительные или альтруистические действия. Близкие связи между представителями противоборствующих сил допускали «исключения» в отношении родни [15, с. 54-55]. В работах Б.И. Колоницкого, Д.А. Бажанова, А.В. Резника применено понятие «политическая культура», в рамках которого интегрируются знания о политических взаимоотношениях [3; 23; 45]. Изучена культура поддержки правительства в виде приветственных посланий, понятие «политическая адаптация» [18; 39].
Изучая отношения буржуазии с Временным правительством и СНК, авторы подчеркивают стремление наладить диалог, определяют политику Временного правительства как надклассовую, пишут об элементах консенсуса между рабочими, предпринимателями и инженерными кадрами, переговорах рабочих с партиями [41, с. 83-86, 132-135; 57, с. 11-33]. Изучаются контакты офицеров с социально-политическими силами, их самоорганизация; поддержка правительства, партий, солидарность с различными категориями населения, элементы автономного действия солдат [14, с. 278-333; 40, с. 331-352; 53]. Продолжилось исследование взаимоотношениям крестьян и казаков, попыток донских правительств решить существовавшие проблемы [13, с. 73-78, 95-97; 60, p. 110-112, 141-142].
Правительство и партии искали возможности для налаживания отношений с крестьянами. Это проявлялось в деятельности земельных комитетов, реализации идеи волостных земств, умиротворении крестьян методами переговоров даже осенью 1917 г. Показательно, что и крестьяне надеялись на властные структуры, стремились решать свои проблемы через них [30, с. 180-185, 208209; 38]. Общим местом стало утверждение о том, что крестьяне слабо контролировались какой-либо партией, при этом большевистская власть в деревне в социальном отношении определяется как коалиционная [55, с. 139, 147-150, 154, 157-159].
Интеллигенция использовала открывшиеся уже Февралем возможности для университетского строительства, в разработке государственной политики и программных установок партий. Ненасильственное сопротивление советской власти позволило интеллигенции в дальнейшем установить контакты с советским режимом [17; 20, с. 295-337; 51, с. 143-148].
Постсоветская историография характеризуется попытками поиска вариантов примирения политических и социальных сил как в дооктябрьский, так и в послеоктябрьский период. При этом изменился моральный императив поисков — вместо оправдания большевистской политики перешли к осуждению гражданской войны.
Говоря о перспективах исследований, отметим необходимость объединения существующих достижений в единую комплексную работу, проведение сравнительных межрегиональных исследований, изучение социокультурных сюжетов, определение сущности политических коалиций (тактический прием или искреннее стремление примириться). Важно ответить на вопрос: почему усилия по примирению не увенчались успехом? Существуют и более «далекие» перспективы. Нужно понять — каким образом можно было использовать попытки к сближению для урегулирования ситуации, для чего необходимо привлекать теоретические наработки политологии и конфликтологии. Необходимо осознать «границы сотрудничества» правительства и общенациональных партий с национальными проектами. Реальностью гражданских войн является вмешательство иностранных государств. Нужно определить границы сотрудничества с интервентами, т. е. ту грань, где заканчивается возможность конструктивного взаимодействия с иностранными державами и начинается предательство национальных интересов или идеи справедливости.
Список литературы
1. Альтернативы Октября. Круглый стол «Петербургского исторического журнала». Тарасов К.А. Категория альтернативности в изучении Революции 1917 года // Петербургский исторический журнал. 2017. № 4. С. 120-124.
2. Анисимов В.Д. Ненасильственное сопротивление интеллигенции и служащих установлению большевистской власти в России, октябрь 1917 — весна 1918 гг. Дисс. ... канд. ист. наук. М., 2001. 237 с.
3. Бажанов Д.А. «Свободу нам проповедуя.»: свобода как категория мировоззрения балтийских моряков весной — летом 1917 г. (на материалах периодической печати Гельсингфорса) // Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды / отв. ред. А.Б. Николаев. СПб.: ИПЦ СПГУДТ, 2013. С. 152-165.
4. Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Восстание в Петрограде. М.: Издательство «Наука», 1967. 407 с.
5. Бурджалов Э.Н. Вторая русская революция. Москва. Фронт. Периферия. М.: Наука, 1971. 464 с.
6. Волобуев П.В. Пролетариат и буржуазия в России в 1917 г. М.: Мысль, 1964. 360 с.
7. Волобуев П.В. Экономическая политика Временного правительства. М.: Издательство Академии наук СССР, 1962. 484 с.
8. Воскобойников Г.Л., Прилепский Д.К. Борьба партии за трудовое казачество. Грозный: Чечено-Инг. кн. изд-во, 1980. 151 с.
9. Гайда Ф.А. Партийная идеология и политическая практика кадетов весной-летом 1917 г. // Политическая история России ХХ века. К 80-летию профессора Виталия Ивановича Старцева / ред.-сост. Б.Д. Гальперина, А.Б. Николаев, 2011. С. 199-209.
10. Галили З. Лидеры меньшевиков в русской революции. Социальные реалии и политическая стратегия. М.: Издательство «Республика», 1993. 431 с.
11. Герасименко Г.А. О взаимосвязи демократии и диктатуры в годы революции 1917 г. и гражданской войны // Гражданская война в России (1919-1920). Международная научная конференция / под общ. ред. А.Ф. Киселева. М.: МГПУ, 1995. С. 5-9.
12. Герасименко Г.А. Первый акт народовластия в России. Общественные исполнительные комитеты 1917 г. М.: Ника, 1992. 350 с.
13. Герман О.Б. Казачье-крестьянские отношения на Дону в 1917 — начале 1918 гг. Ростов-на-Дону: Изд-во Рост. ун-та, 2002. 192 с.
14. Гребенкин И.Н. Долг и выбор: русский офицер в годы мировой войны и революции. 1914-1918 гг. М.: АИРО-ХХІ, 2015. 528 с.
15. Гольцева Г.К. Опыт археографического прочтения мемуаров старых большевиков (на примере воспоминаний И.Ф. Вышегородцева) // Крестьянский фронт 1918-1922 гг. / под ред. А.В. Посадского. М.: АИРО-ХХІ, 2013. С. 48-69.
16. Гусев К.В. Крах партии левых эсеров. М.: Соцэкгиз, 1963. 259 с.
17. Еремеева, А. Н. «Находясь по условиям времени в провинции...»: практики выживания российских ученых в годы Гражданской войны. Краснодар: Платонов И., 2017. 208 с.
18. Журавлев В.В. Политическая адаптация в гражданской войне: опыт сравнительного анализа приветственных посланий населения Сибири председателю Совнаркома В.И. Ульянову-Ленину и Верховному правителю адмиралу А.В. Колчаку // Политическая адаптация населения Сибири в первой трети ХХ века / науч. ред. В.И. Шишкин. Новосибирск: Параллель, 2015. С. 121-144.
19. Камынин В.Д. Альтернативы гражданской войне в современной историографии // Урал в событиях 1917-1921 гг.: актуальные проблемы изучения (к 80-летию прекращения регулярных боевых действий на Урале) / под ред. И.В. Нарского. Челябинск: Челябинский государственный университет, 1999. С. 4-11.
20. Канищев В.В. Городские средние слои в период формирования основ советского общества. Октябрь 1917-1920 г. (по материалам Центра России). Дисс. . докт. ист. наук. М., 1998. 551 с.
21. Кириенко Ю.К. Крах калединщины. М.: Мысль, 1976. 245 с.
22. Клепикова В.В. В.М. Пуришкевич в 1917 году: консерватор между либералами и большевиками // Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды / отв. ред. А.Б. Николаев. СПб.: ИПЦ СПГУДТ, 2013. С. 25-33.
23. Колоницкий Б.И. Символы власти и борьба за власть: к изучению политической культуры российской революции 1917 года. СПб.: Лики России, 2012. 320 с.
24. Комин В.В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий в России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалистической революции. М.: Изд-во Московский рабочий, 1965. 644 с.
25. Кострикин В.И. Земельные комитеты в 1917 году. М.: Наука, 1975. 336 с.
26. Кружинов В.М., Сокова З.Н. Органы многопартийной социалистической власти на Урале осенью 1917 г. // Российская история. 2017. № 5. С. 62-72.
27. Леонтьев Я.В. 6 июля 1918 года: региональный аспект // Гражданская война в России: События, мнения, оценки. Памяти Ю.И. Кораблева / сост. Е.Ю. Кораблева [и др.]. М.: Раритет, 2002. С.362-388.
28. Лобанов В.Б., Пученков А.С. Донской атаман Алексей Максимович Каледин в 1917-1918 гг. // Революция 1917 года в России: новые подходы и взгляды. Сб. науч. ст. / отв. ред. А.Б. Николаев. СПб.: ИПЦ СПГУДТ, 2010. С. 134-147.
29. Малашко А.М. К вопросу об оформлении однопартийной системы в СССР. Минск: Издательство БГУ им. В.И. Ленина, 1969. 322 с.
30. Мещеряков Ю.В. Тамбовская губерния в начальный период советской власти. Октябрь 1917 — август 1918 гг. Тамбов: Тамбовская типография «Пролетарский светоч», 2012. 424 с.
31. Модели общественного переустройства России. ХХ век / отв. ред. В.В. Шелохаев. М.: РОССПЭН, 2004. 608 с.
32. Морев П.Г. Крестьянское движение в Воронежской губернии накануне Октябрьской революции (март — октябрь 1917 г.). Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1961. 104 с.
33. Морозов В.Ф. Борьба большевистской партии за установление советской власти в губерниях Центральной России. Октябрь 1917 г. — март 1918 г. Саратов, Пенза: Приволжское книжное издательство, 1967. 532 с.
34. Морозов К.Н. Феномен субкультуры российского революционера начала ХХ века // Человек и личность в истории России, конец XIX — XX вв.: Материалы международного коллоквиума (Санкт-Петербург, 7-10 июня 2010 г.). СПб.: Нестор-История, 2013. С. 134-148.
35. Ненароков А.П. Правый меньшевизм: прозрения российской социал-демократии. М.: Новый хронограф, 2012. 600 с.
36. Николаев А.Б. Революция и власть: IV Государственная Дума 27 февраля — 3 марта 1917 г. Санкт-Петербург: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2005. 695 с.
37. Октябрьская революция и гражданская война в Северной Осетии / под ред. А.И. Млечина. Орджоникидзе: Ир, 1973. 299 с.
38. Погорелый Д.Н. Земельные комитеты Тамбовской губернии. 1917-1918 гг. Дисс. ... канд. ист. наук. Тамбов, 2002. 259 с.
39. Политическая адаптация населения Сибири в первой трети ХХ века / науч. ред. В.И. Шишкин. Новосибирск: Параллель, 2015. 248 с.
40. Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой мировой войны. М.: РОССПЭН, 2004. 366 с.
41. Поршнева О.С., Фельдман М.А. Власть и рабочие России и Урала в условиях Гражданской войны: проблемы взаимоотношений. Очерки истории и историографии. Екатеринбург: Ури-РАН ХиГС, 2013. 356 с.
42. Протасов Л.Г. Всероссийское Учредительное собрание: история рождения и гибели. М.: РОССПЭН, 1997. 368 с.
43. Протасов Л.Г. Солдаты гарнизонов Центральной России в борьбе за власть Советов. Воронеж: Издательство Воронежского университета, 1978. 192 с.
44. Протасова О.Л. К вопросу о возможностях создания в России единой неонароднической партии // Народники в истории России: межвузовский сборник научных трудов / под ред. Г.Н. Мокшина. Воронеж: Истоки, 2019. Вып. 3. С. 162-180.
45. Резник А.В. Троцкий и товарищи. Левая оппозиция и политическая культура РКП(б), 1923-1924. СПб.: Европейский университет в Санкт-Петербурге, 2017. 382 с.
46. Российская революция 1917 года: власть, общество, культура. В 2 т. / отв. ред. Ю.А. Петров. М.: Политическая энциклопедия, 2017. Т. 1. 744 с.
47. Сапон В.П. Терновый венец свободы. Либертаризм в идеологии и революционной практике российских левых радикалов (1917-1918 гг.). Нижний Новгород: Издательство Нижегородского университета, 2008. 332 с.
48. Смирнов В.И. Меньшевики и насилие в революции. 1917 — начало 1918 гг.: на материалах меньшевистской печати. Дисс. ... канд. ист. наук. СПб, 2003. 163 с.
49. Соболев Г.Л. Революционное сознание рабочих и солдат Петрограда в 1917 г. Период двоевластия. Л.: Наука, 1973. 330 с.
50. Старцев В.И. Внутренняя политика Временного правительства первого состава. Л.: Наука, 1980. 256 с.
51. Станциани А. Экономика и статистика между политикой и технократией (1861-1930) // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е — начало 1920-х годов. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2003. С. 133-150.
52. Стогов Д.И. Дискуссия о существовании «большевистско-черносотенного симбиоза» в период Гражданской войны в современной историографии // Гражданская война в России: взгляд через 100 лет. Проблемы истории и историографии / отв. ред. В.В. Калашников. СПб.: СПбГЭТУ «ЛЭТИ». 2018. С. 323-335.
53. Тарасов К.А. Солдатский большевизм. Военная организация большевиков и леворадикальное движение в Петроградском гарнизоне (февраль 1917 — март 1918 г.). СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. 376 с.
54. Троцкий Л.Д. История русской революции: В 2 т. М.: ТЕР-РА, Республика, 1997. Т. 2. Ч. 2. 400 с.
55. Фефелов С.В. Диктатура большевиков и крестьянство в 1918-1921 гг.: у истоков левого тоталитаризма. На материалах Центрального Черноземья России: дисс докт. ист. наук. Орел, 2000. 478 с.
56. Хмелевский К.А., Хмелевский С.К. Буря над Тихим Доном. Ростов-на-Дону: Кн. изд-во, 1984. 176 с.
57. Шацилло М.К. Российская буржуазия в период Гражданской войны и первые годы эмиграции. 1917 — начало 1920-х годов. М.: Наука, 2008. 342 с.
58. Шелохаев В.В. В правительственной коалиции с социалистами // Политическая история России ХХ века: к 85-летию профессора Виталия Ивановича Старцева / ред.-сост. Б.Д. Гальперина, А.Б. Николаев. СПб.: Изд-во РГПУ им. А.И. Герцена, 2016. С. 204-243.
59. Янчевский Н.Л. Гражданская борьба на Северном Кавказе. Ростов-на-Дону: Севкавкнига, 1927. Т. 2. 157 с.
60. Holquist P. Making war, forging revolution: Russia’s continuum of crisis, 1914-1921. Cambridge, London: Harvard university press, 2002. 359 р.
1Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 19-09-00115\19.
<< Назад Вперёд>>
