А.Н. Егоров. А.В. Карташев в Белом движении на Северо-Западе России в 1919 г.
В ночь с 25 на 26 октября 1917 г. А.В. Карташева арестовали в Зимнем дворце вместе с другими министрами Временного правительства и отправили в Петропавловскую крепость. После освобождения из заключения в конце января 1918 г. он включился в активную борьбу с большевиками. Карташев перебрался в Москву, перешел на нелегальное положение, стал одним из организаторов антисоветского подполья. Весной 1918 г. по инициативе группы кадетов возник Правый центр, объединивший все правые антисоветские группировки. Карташев в качестве члена ЦК кадетской партии стал одним из лидеров Правого центра [1, с. 101].
В июне 1918 г. часть кадетов вышла из Правого центра из-за его пронемецкой ориентации и организовала другую подпольную организацию — Национальный центр, ставший как бы боевым штабом кадетской партии в годы Гражданской войны. Через него осуществлялась связь кадетской партии с Белым движением и представителями Антанты. Цель Национального центра заключалась в объединении всей антибольшевистской общественности. По словам видного общественно-политического деятеля Н.В. Устрялова, он «возглавлял и одухотворял все наше антибольшевистское вооруженное движение» [11, с. 114]. Карташев стал одним из его руководителей. «Была полная конспирация, — вспоминал впоследствии видный кадет Н.И. Астров. — Собирались тайно, в маленьких квартирах, максимально человек 10-20»1.
Постепенно организация росла, пополнялась все новыми членами, становилась широкой и разветвленной. В Сибирь Национальный центр командировал члена кадетского ЦК В.Н. Пепеляева, которому предстояло сыграть одну из главных ролей в колчаковской эпопее. Туда же осенью 1918 г. предполагалось послать и А.В. Карташева вместе с Н.К. Волковым и П.В. Герасимовым, но, по словам самого Карташева, «не хватило техники», чтобы организовать эту поездку2. Зная дальнейшую судьбу В.Н. Пепеляева, расстрелянного вместе с А.В. Колчаком, стоит признать, что технические неполадки, возможно, спасли жизнь будущему историку русской церкви.
В конце 1918 г. А.В. Карташев перебрался в Петроград, надеясь через Прибалтику покинуть Советскую Россию. К тому времени руководившие Петроградским отделением Национального центра кадеты В.И. Штейнингер и П.В. Герасимов организовали с помощью Я. Лившица через финских контрабандистов нелегальную переброску своих сторонников в Финляндию. В начале декабря по этому пути ушел соратник Карташева П.Б. Струве с группой своих сотрудников для организации в Финляндии информационного органа Национального центра [7, с. 337]. Воспользовавшись этим путем, в ночь на новый, 1919 год Карташев переправился в Финляндию, чтобы оттуда через Прибалтику перебраться на юг, к А.И. Деникину. Однако в Финляндии, как писал впоследствии Карташев, неожиданно «для всех нас оказалась значительная русская организация и заманчивые перспективы»3. Поэтому после встреч и бесед с местными политическими деятелями и Струве он изменил свое решение и включился в активную работу по объединению русских антибольшевистских сил в Финляндии для организации похода на Петроград.
В 1918 г. в Финляндии насчитывалось около 20 тыс. русских (из них по разным подсчетам от 2 до 5 тыс. офицеров), большая часть которых компактно проживала в Выборгской губернии. В ноябре здесь оказался бывший главнокомандующий войсками Кавказского фронта генерал Н.Н. Юденич. Осенью 1918 г. бывший премьер-министр царского правительства А.Ф. Трепов образовал Особый комитет по делам русских в Финляндии, признанный в декабре того же года финляндским правительством. Трепов сформировал беспартийное правительство и планировал с помощью К.Г. Маннергейма взять Петроград [10, с. 65]. Кроме того, важную роль среди русской диаспоры в Финляндии играли Объединение промышленников и финансистов и близкая к нему группа правых кадетов (Е.И. Кедрин, Д.Д. Гримм и др.). Объединение всех групп было невозможным, так как треповская группа делала ставку на Германию, а кадеты — на Антанту; для промышленников Трепов был чересчур правым, его считали черносотенцем. Поражение Германии в Первой мировой войне и появление в ночь на новый, 1919 год английского флота в западной части Финского залива предопределили поражение треповской группы и обновление Особого комитета.
14 января 1919 г. по инициативе П.Б. Струве и А.В. Карташева в Выборге прошел съезд русских торгово-промышленных деятелей, на котором присутствовало около 200 человек. По воспоминаниям журналиста, видного общественного деятеля Белого движения на Северо-Западе России Г.Л. Кирдецова, «это был не съезд по выборам с участием всех группировок русского населения в Финляндии, а своего рода “чашка чая” по приглашению». Формально речь шла об избрании общерусского комитета, который финское правительство должно было наделить представительскими правами и консульскими функциями. В реальности же инициаторы и участники съезда «имели в виду образование чисто политического органа для осуществления предстоящих общерусских задач» [4, с. 39]. Участники съезда высказались за ориентацию на Антанту. Съезд проходил вяло, прения ограничивались, некоторые участники, недовольные процедурой выборов, покинули зал заседаний. Почти без прений избрали комиссию из 20 человек по составленному президиумом списку, в которую по предложению Струве при общем одобрении включили Карташева. Комиссия, в свою очередь, выдвинула 12 членов Особого комитета (известен также как Русский комитет и Национальный русский комитет). На чрезвычайном заседании комитета 16 января 1919 г. А.Ф. Трепов отказался от поста председателя, и вместо него избрали Карташева, получившего официальный пост «главноуполномоченного Северо-Западной границы России» [10, с. 70].
Избрание А.В. Карташева нельзя назвать случайным — в тот момент он оказался самой значительной политической фигурой в Финляндии, приемлемой как правыми, так и левыми кругами антибольшевистской общественности. Бывший министр Временного правительства, член ЦК кадетской партии, он должен был символизировать, по словам самого Карташева, «нестарорежимный курс» [3]. После его избрания видные русские промышленники и финансисты согласились участвовать в работе Особого комитета и субсидировать его. Как иронизировал по этому поводу Г.Л. Кирдецов, «торгово-промышленной группе просто приятно было иметь своим главой профессора, ученого и министра Временного правительства», да и других «людей с именем под рукой не было» [4, с. 43]. Январь и февраль 1919 г. ушли у комитета на организацию «бюрократической стороны дела». Особое значение придавалось агитационно-пропагандистской деятельности, для руководства которой при комитете была создана комиссия по делам печати во главе с Карташевым. Первый номер официоза Особого комитета, газеты «Русская жизнь», вышел в свет 2 марта 1919 г.
Особо важными делами комитета ведали генерал Н.Н. Юденич, его начальник штаба генерал В.Н. Горбатовский и представитель флота контр-адмирал В.К. Пилкин. В их руках было военное управление и отчасти гражданская власть. При Юдениче был организован военно-политический центр во главе с А.В. Карташевым, в который вошли правые кадеты, представители промышленных кругов и военные.
А.В. Карташев с помощью своих единомышленников в Париже и Сибири активно поддерживал кандидатуру Н.Н. Юденича на пост главнокомандующего Северо-Западной армией. В письме В.Н. Пепеляеву он писал: «Струве и я создали Юденичу репутацию приемлемого для Парижа и Лондона “генерала”», ориентировавшегося на Антанту и признававшего политическую платформу А.В. Колчака. Самого Юденича Карташев оценивал как «по существу правого», но «благоразумного и умеренного», отмежевавшегося от «крайних правых»4. В письмах А.В. Колчаку и В.Н. Пепеляеву он подчеркивал, что «по совести и убеждению всеми средствами содействовал созданию авторитета генерала Юденича» [цит. по 1, с. 229]. Карташев призывал оказать Юденичу материальную поддержку и признать его юридически. Наша политическая линия, писал Антон Владимирович, сводится «в общем, к самоутверждению здешней военной политической организации, возглавляемой Юденичем, и к созданию обстановки, логическим выводом из которой будет быстрое и прочное освобождение от ига большевиков Петрограда и всей Северной области»5.
Поход на Петроград с территории Финляндии требовал не только привлечения финских войск, но и кардинального решения вопроса о будущем государственном статусе недавно образованной страны. В Белом движении существовали различные мнения по поводу независимости Финляндии. Если оказавшиеся в этой стране российские политические деятели, видя реальную расстановку сил, признавали полностью или с оговорками государственное самоопределение Финляндии, то находившиеся в Сибири и Париже лидеры Белого дела (А.В. Колчак, С.Д. Сазонов, П.Н. Милюков и др.) не были готовы пойти на «расчленение России» [10; 13].
Позиция А.В. Карташева по этому вопросу была неоднозначна. Формально и он, и Особый комитет, и Н.Н. Юденич признавали независимость Финляндии, но шли на это как на большую и несправедливую жертву. Карташев писал В.Н. Пепеляеву, что купить помощь Финляндии «можно будет лишь ценой невероятно тяжелых уступок, мучительных для национального сознания и нашей совести. И в этом для нас заключается необычайный драматизм нашего положения. С одной стороны, избавление Петрограда и Севера, с другой — ужас согласия на дневной грабеж самых коренных прав России»6. 1 мая 1919 г. Карташев в «Русской жизни» опубликовал за своей подписью декларацию Особого комитета, в которой говорилось, что «как Комитет, так и отдельные его члены неизменно стояли на принципе признания государственной самостоятельности и независимости Финляндии и невмешательства во внутренние финляндские дела»7. Однако Карташев считал, что независимость Финляндии будет нуждаться в санкции Всероссийского Учредительного собрания [4, с. 82].
При таком подходе его позиция выглядела лишь как тактический ход, необходимый для получения помощи от Финляндии, что признавал и сам Карташев. Так, он говорил русскому посланнику в Швеции К.Н. Гулькевичу: «Наша боевая организация готова на всякие политические жертвы, в надежде на исправление их будущей сильной Россией. Вот почему Юденич и его офицеры готовы стихийно ринуться к освобождению Петрограда какой угодно ценой» [2, с. 85-86]. Тем самым Карташев допускал в будущем различные варианты решения финляндского вопроса.
Формально декларация А.В. Карташева от 1 мая 1919 г. о признании независимости Финляндии создавала хорошие условия для соглашения с финляндским правительством о поддержке инициатив Белого движения. В мае 1919 г. Н.Н. Юденич начал переговоры с регентом Финляндии К.Г. Маннергеймом о проведении совместной операции по взятию Петрограда, что требовало создания некоего официального органа государственного управления на Северо-Западе России. 20 мая А.В. Карташев составил проект декларации об образовании Совета, основанного на принципах военной диктатуры, подчиненного А.В. Колчаку и имевшего определенную самостоятельность в решении вопросов как местной, так и общегосударственной жизни. 24 мая Юденич утвердил положение о «Политическом совещании при старшем русском военном начальнике Северо-Западного фронта». Термин «совещание» использовался по аналогии с Особым совещанием при А.В. Деникине и Русским политическим совещанием в Париже.
В компетенцию Совещания входили вопросы, связанные с изысканием денежных средств и их распределением, снабжением и снаряжением войск, заготовкой продовольствия и пр. Кроме чисто хозяйственных вопросов Совещание собиралось заниматься и решением политических проблем. Объясняя необходимость создания нового органа власти, А.В. Карташев в письме В.Н. Пепеляеву писал: «Первейшая задача Политического совещания — это быть представительным органом, берущим на себя государственную ответственность в необходимых переговорах с Финляндией, Эстонией и прочими новоявленными малыми державами. Без таких ответственных переговоров и договоров невозможна никакая кооперация наша с ними против большевиков. Второй задачей совещания является роль зачаточного и временного правительства для Северо-Западной области»8.
В состав Политического совещания Н.Н. Юденич назначил 5 человек. А.В. Карташев возглавил сношения с иностранными и антибольшевистскими правительствами и с Русским политическим совещанием в Париже. Он занимался также вопросами религии и благотворительности. Впоследствии его избрали заместителем председателя Совещания, а с 3 июля 1919 г. в его ведение перешли печать, информация и агитация [10, с. 225].
Деятельность А.В. Карташева в Политическом совещании вызывала неоднозначную реакцию современников. Государственный контролер Северо-Западного правительства В.Л. Горн полагал, что «по общеполитическим вопросам Карташев вел какую-то двойную линию, и часто чрезвычайно было трудно разглядеть его подлинное политическое лицо» [14, с. 60]. Насколько справедливым было это утверждение? Меньшевик (плехановец) Горн представлял левое, демократическое крыло Белого движения на Северо-Западе России. Для него, как и для большинства членов созданного в августе 1919 г. Северо-Западного правительства, Карташев казался слишком правым, слишком «реакционным» (хотя его не смешивали с явными «черносотенцами» типа Н.Е. Маркова 2-го). А для консервативного крыла Белого движения, представленного прежде всего Н.Н. Юденичем и его генералами, он казался слишком левым, слишком «либеральным».
В такой ситуации фигура Карташева представляла собой политический компромисс между различными антибольшевистскими группировками, и вынуждала Антона Владимировича проводить соответствующую компромиссную политику, которая со стороны действительно могла восприниматься как «двойная линия». Однако это не означает, что у Карташева не было четкой политической позиции. Она заключалась в конструировании Белой власти в лице Политического совещания на исключении «партийно-коалиционного представительства (а следовательно, и зависимости от партий) и на принятии военной диктатуры» [3].
Естественно, что поддержка А.В. Карташевым принципа военной диктатуры отталкивала от него демократическое крыло антибольшевистского движения, а его стремление прописать в программных документах Политического совещания идеи народовластия вызывало неприятие офицерских кругов. В этом смысле показательна судьба составленной А.В. Карташевым в начале августа 1919 г. декларации «К населению русской территории Северо-Западного фронта». В ней провозглашался «решительный отказ от возврата к старому режиму», предлагался после разгрома большевиков созыв Всероссийского Учредительного собрания «на началах всеобщего избирательного права», давалась гарантия равенства всех перед законом и соблюдение общегражданских свобод. Внутреннее управление страной должно было опираться на органы земского и городского самоуправления, земля передавалась «трудящемуся землевладельческому населению для закрепления в собственность», интересы рабочего класса защищались специальными законами. Единство России должно было сочетаться с утверждением «за всеми народностями, обитающими на ее исторической территории права развивать свою национально-культурную жизнь» в формах самостоятельности, соответствующих их вкладу в борьбу с большевизмом [7, с. 45-46]. Консервативно настроенный Н.Н. Юденич отказался подписать эту декларацию, предлагая ограничиться заявлением о поддержке им программы А.В. Колчака [5, с. 186].
В частных разговорах с соратниками А.В. Карташев не раз высказывался о негативном влиянии правых кругов на политический курс Белого движения. В письме Пепеляеву он писал, что «за истекшие пять месяцев пришлось пережить немало волнений и вынести борьбу с крайними правыми, с германофилами и просто интриганами»9. Столкновения с правыми происходили как по идеологическим, так и по кадровым вопросам. Так, после приезда в Финляндию редактора кадетской газеты «Речь» И.В. Гессена Карташев хотел включить его в состав Политического совещания, но правые не позволили этого сделать из-за того, что Гессен — еврей по национальности [5. с. 138]. О размахе антисемитизма в Белом движении говорит показательный случай с помощником Карташева, евреем Я. Лившицем, направленным в июле 1919 г. в действующую армию для организации пропаганды. Там его немедленно арестовали как «красного агента» — для правых офицерских кругов понятия «еврей» и «большевик» являлись синонимами. Освободив с большим трудом Лившица, Карташев в частных разговорах не раз жаловался на самоуправство офицерства, приводя в пример этот случай [9, с. 378]. Но публично он воздерживался от какой-либо критики в адрес белых генералов. Позднее, в эмиграции Карташев так охарактеризовал свою позицию: «Я сам, будучи политическим сотрудником ген. Юденича, при разности моего политического воспитания и политической идеологии, был своего рода оппозицией ген. Юденичу. Но это была “оппозиция Его Величества”, оппозиция дружеская и спасающая, а не враждебная и низвергающая» [3].
В августе 1919 г. наступление Н.Н. Юденича на Петроград было остановлено. Тогда англичане потребовали замены слишком откровенной диктатуры Юденича новым демократическим правительством. 10 августа 1919 г. большинство членов Политического совещания были вызваны в Ревель в английскую военную миссию, где их ждали представители Антанты. Английский бригадный генерал Ф.Г. Марш произнес короткую речь, в которой указывал на катастрофическое положение на фронте и на необходимость его немедленного изменения. Выход он видел в поддержке со стороны эстонских войск, для чего требовалось признание независимости Эстонии, которое должно было исходить от нового русского правительства. «Русские, — говорил он, — сами ни на чем между собой сговориться не могут. Русские только говорят и спорят. Довольно слов — нужно дело».
Марш вручил приглашенным составленный заранее список будущего кабинета и дал им срок — 40 минут — на то, чтобы, не выходя из комнаты, сформировать правительство. В противном случае, заявил он, «мы вас будем бросать» [7, с. 5]. Оценив подобные действия как «незаслуженный удар по национальному самолюбию и по национальному достоинству», и не соглашаясь с признанием независимости Эстонии, А.В. Карташев отказался войти в состав сформированного англичанами кабинета [7, с. 10].
Новое Северо-Западное правительство создавалось как коалиционное — с участием эсеров и меньшевиков. А.В. Карташев, который своими руками создавал диктатуру Н.Н. Юденича, считал, что «устраивать власть на основах партийной коалиции в период анархии и революции — это государственное преступление». Поэтому он выступал категорически против Северо-Западного правительства, полагая, что оно «должно умереть у ворот Петрограда»10. В Финляндии Карташев организовал «Отделение русского национально-государственного объединения (блока) для Северо-Западного фронта». Программа блока сводилась к непримиримой борьбе с большевизмом, признанию военной диктатуры как единственного пути восстановления порядка до Учредительного (Национального) собрания.
Такая позиция вызвала как резкую критику Карташева со стороны левого крыла антибольшевистского движения, так и его поддержку со стороны всех сторонников военной диктатуры. В октябре 1919 г. С.Д. Сазонов предлагал А.В. Колчаку отстранить Северо-Западное правительство, передать всю власть Н.Н. Юденичу, придав ему «помощника по гражданской части», на должность которого намечался Карташев [12, с. 780]. Однако все эти планы так и остались нереализованными. В 1920 г. после поражения Северо-Западной армии Карташев перебрался в Париж и активно включился в политическую деятельность по консолидации различных антибольшевистских сил.
А.В. Карташева нельзя назвать типичным кадетом. В письме А.В. Тырковой-Вильямс он писал: «Для меня кадетство никогда не могло быть “мировоззрением”! Моя совесть была лишь в блоке с ним» [6, с. 822]. Тем не менее в годы Гражданской войны он прошел путь типичный для многих правых кадетов. В своих взглядах Карташев сдвигался вправо, эволюционируя от христиански окрашенного либерализма к православно-консервативным убеждениям. На встрече в Ревеле 6 июня 1919 г. с представителями русской общественности Антон Владимирович заявил: «Мы уже не те кадеты, которые раз выпустили власть, мы теперь сумеем быть жестокими» [14, с. 39]. В.К. Пилкин так охарактеризовал политические взгляды Карташева в октябре 1919 г.: «Он за военную диктатуру... Он умный человек, но демократ по недоразумению, т. е., в сущности, вовсе не демократ» [9, с. 198].
В своем дневнике за октябрь 1920 г. Пилкин привел характерный разговор с Карташевым: «“Да ведь вы идеи Победоносцева пропагандируете, Антон Владимирович”, — говорю я ему, когда он начинает утверждать, что народ не может сам решать свою судьбу, а судьбу эту решают за него образованные люди. “А что же такого? — отвечает Антон Владимирович, — все дело в том, как будет решаться эта судьба”. Да, но кто может сказать, что владеет истиной! Ведь и Победоносцев, вероятно, считал, что он решает судьбу России наилучшим образом» [9, с. 381].
Связав свою судьбу с Белым движением, А.В. Карташев закрыл глаза на многие его жестокости и «реставраторские» тенденции, так объяснив свою позицию: «Другой армии, других военных, кроме старорежимных, в природе вещей не было. Нужно было брать их в их реальном существе, или малодушно, из боязни реакции, отказываться от белой борьбы, к чему последовательно и пришли наши социалисты и “учредиловцы”. “Волков бояться — в лес не ходить”, боятся офицерской правизны — значило просто боятся успеха их оружия... Или надо отринуть вообще принцип вооруженной фронтовой борьбы, или принять ее со всеми ее грубыми и диктаторскими неудобствами и последствиями, лишь бы достичь главной цели» [4]. Подобная позиция вполне естественно сделала Карташева в эмиграции одним из идеологов принципа «непримиримости» по отношению к советскому строю.
Список литературы
1. Думова Н.Г. Кадетская контрреволюция и ее разгром (октябрь 1917-1920 гг.). М.: Наука, 1982. 416 с.
2. Из архива организаторов гражданской войны и интервенции в Советской России // Исторический архив. 1961. № 6. С. 58-117.
3. Карташев А.В. Северо-Западный фронт ген. Юденича // Россия и славянство. Париж. 1931. 22 августа.
4. Кирдецов Г.Л. У ворот Петрограда (1919-1920). М.: Кучково поле, 2016. 352 с.
5. Маргулиес М.С. Год интервенции. Берлин: Изд-во З.И. Гржебина, 1923. Т. 2. 327 с.
6. Наследие Ариадны Владимировны Тырковой: Дневники. Письма / Сост. Н.И. Канищева. М.: РОССПЭН, 2012. 1111 с.
7. Образование Северо-Западного правительства. Объяснения членов Политического совещания при главнокомандующем Северо-Западного фронта В.Д. Кузьмина-Караваева, А.В. Карташева и М.Н. Суворова. Гельсингфорс, 1919. 48 с.
8. Пайпс Р. Струве: правый либерал, 1905-1944. М.: Московская школа политических исследований, 2001. 680 с.
9. Пилкин В.К. В Белой борьбе на Северо-Западе: Дневник 1918-1920. М.: Русский путь, 2005. 640 с.
10. Смолин А.В. Белое движение на Северо-Западе России (1918-1920 гг.). СПб.: «Дмитрий Буланин», 1999. 439 с.
11. Устрялов Н.В. Избранные труды. М.: РОССПЭН, 2010. 888 с.
12. Цветков В.Ж. Белое дело в России: 1917-1919 гг. М.: Яуза-Каталог, 2019. 1056 с.
13. Шмелев А.В. Внешняя политика правительства адмирала Колчака (1918-1919 гг.). СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2017. 266 с.
14. Юденич под Петроградом. Из белых мемуаров / Под ред. П.Е. Щеголева. Л.: «Красная газета», 1927. 256 с.
1 Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5913. Оп. 1. Д. 101, л. 17.
2 Письмо Карташева, министра внутренних дел правительства Колчака, Пепеляеву // Пролетарская революция. 1921. № 1. С. 136-146.
3 Там же.
4 Письмо Карташева, министра внутренних дел правительства Колчака, Пепеляеву // Пролетарская революция. 1921. № 1. С. 136-146.
5 Там же.
6 Письмо Карташева, министра внутренних дел правительства Колчака, Пепеляеву // Пролетарская революция. 1921. № 1. С. 136-146.
7 Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919. 1 мая.
8 Письмо Карташева, министра внутренних дел правительства Колчака, Пепеляеву // Пролетарская революция. 1921. № 1. С. 136-146.
9 Письмо Карташева, министра внутренних дел правительства Колчака, Пепеляеву // Пролетарская революция. 1921. № 1. С. 136-146.
10 Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-5913. Оп. 1. Д. 221, л. 1-2.
<< Назад Вперёд>>
