Российская Империя от истоков до начала XIX века. Очерки социально-политической и экономической истории

Реформы Петра I изменили систему государственного управления, но верховная власть, как политическое основание российской государственности не только не изменилось, но и укрепилось. Под абсолютизм была подведена законодательная и идеологическая база так, что идея осененного божественным промыслом самодержавного единоначалия пройдет через весь XVIII (и XIX тоже) век. Но пройдет не без попыток ее ограничения.
Первопреемство верховной власти России в виде самодержавия, абсолютизма и империи это три ипостаси того явления, которое мы обозначаем русской монархией, составляющей суть нашей имперской государственности. Об этом подробнее и пойдет далее речь.

Император и Отец Отечества

30 августа 1721 года в городе Ништадте был заключен мирный договор между Россией и Швецией, который подвел итог тяжелейшей Северной войне, длившейся почти 21 год. Войне, начавшейся с унизительного разгрома под Нарвой (19) 30 ноября 1700 г. необученных русских войск шведским королем Карлом XII, а завершившейся блистательной победой русского оружия и заключением мира, по которому Россия воплотила многовековую мечту выхода к Балтийскому морю, присоединив к себе Лифляндию, Эстляндию, Ингрию и часть Карелии с Выборгом¹. Событие это вызвало бурную радость народа и самого царя, вылившуюся в многодневные празднества. 20 октября 1721 г. Сенат «обще с духовным Синодом» принимает решение поднести царю «титло: отца отечествия, императора всероссийского, Петра Великого». Торжественное поднесение состоялось 22 октября в Троицком соборе в Санкт- Петербурге. От имени всех чинов государства с торжественной речью выступил первый российский государственный канцлер, руководивший внешней политикой государства, ближайший сподвижник Петра Алексеевича с 1677 г., граф Гаврила Иванович Головкин. Обращаясь к царю с просьбой принять титул «Отца Отечества, Императора Всероссийского, Петра Великого», он патетически воскликнул, что «его неусыпными трудами и руковождением... из тьмы неведения на хеатр славы всего света и, тако рещи, из небытия в бытие произведены (курсив наш. - А.А.) и в общество политичных народов присовокуплены»².

За этими словами скрывалось нечто большее, чем простое признание заслуг царя. Приобретенный Россией статус империи подчеркивал ее возросшее международное значение и то, что она становилась в ряд великих европейских держав. Но стоял за этим титулом и другой глубинный смысл нового понимания верховной власти в России - самодержавия, складывавшегося в течение столетий. Сами условия жизни, необъятные просторы с редким населением, внешние опасности требовали, по словам С.М.Соловьева, «постоянной диктатуры, и, таким образом, в России выработалось крепкое самодержавие»³. В прежнее время оно имело форму сословно-представительной монархии, когда царь, являясь единоличным носителем власти, осуществлял правление с помощью Боярской думы и Земских соборов.


Зарождение идеи абсолютизма

С середины и особенно с конца XVII в. все явственнее обнаруживаются черты так называемой абсолютной монархии, когда в руках наследственного монарха (царя) сосредотачивается законодательная, исполнительная, судебная власть; он имеет право распоряжаться финансами, решает важнейшие дела внешней и внутренней политики и др. Но абсолютизм - не разовое явление; это процесс, в ходе которого постепенно усиливается единовластие, и только в XVIII в. он приобретает необратимый характер благодаря прежде всего деятельности Петра I и его окружения. Полученный им титул императора в известной мере лишь закреплял итоги того, что было сделано на этом пути почти за четверть века.

В течение этого времени была проведена коренная реорганизация государственного аппарата, создана совершенно новая система государственного управления, но верховная власть, как политическое основание российской государственности, не только не изменилась, а еще более укрепилась. Более того, под это усиление абсолютизма была подведена идеологическая и законодательная база, четко и ясно сформулированная в ряде основополагающих законов. Этим занимался и сам Петр, и такие его сподвижники, как крупнейший церковный и государственный деятель, епископ, а затем архиепископ Феофан Прокопович. Уже в Артикуле воинском, опубликованном 16 апреля 1715 г., в толковании к артикулу 20 третьей главы указывалось: «Его величество есть самовластительный монарх, который никому на свете в своих делах ответу дать не должен; но силу и власть имеет, свои государства и земли, яко христианнейший государь по своей воле и благомнению управляет»⁴.
Емкую и исчерпывающую формулировку абсолютной царской власти дал Феофан Прокопович - может быть, самый главный идеолог и пропагандист петровских начинаний. Он был одним из инициаторов присвоения Петру титула императора, он и на торжестве в Троицком соборе прочел сильную проповедь, закончив ее словами: «Виват, виват, виват Петру Великому, Отцу отечества, Императору Всероссийскому!»⁵. В своих речах и философских трактатах, таких как «Слово о власти и чести царской» (1718 г.), он не только прославлял деяния Петра, но и обосновывал необходимость неограниченности царской власти, ссылаясь на европейские авторитеты. В составленном им и отредактированном Петром I Духовном регламенте 1721 г., утверждая верховенство светской власти над церковью, он провозглашал: «император всероссийский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться его верховной власти не токмо за страх, но и за совесть сам бог повелевает»⁶. Та же мысль с восхвалением преимуществ коллегиальной системы прозвучит и в Регламенте Духовной коллегии (Синода)⁷. Эта идея, как бы осененного божественным промыслом самодержавного единоначалия, пройдет, как мы увидим дальше, через весь XVIII в. и будет не раз повторена, в том числе и самой просвещенной императрицей, Екатериной II. Но пройдет не без попыток ее секуляризации. И причиной тому те, кто обосновывал и укреплял ее. То есть Петр I и Феофан Прокопович.


Наследственный принцип монархии

Одним из главных постулатов царствующей династии является ее наследственный характер. В этом залог крепости монархической власти. В этом же ее слабость. Династический кризис всегда ведет к кризису государства. Так было, когда прервалась линия Рюриковичей, что вызвало мощную Смуту в начале XVII в. Тогда положение было спасено тем, что на трон были избраны Романовы. Но и у них в конце века, после смерти Федора Алексеевича складывалась неблагополучная ситуация, когда старший сын царя Алексея от первого брака Иоанн не был в состоянии править. Был провозглашен царем маленький Петр, а правительницей стала сестра Софья, что породило новую смуту, в результате которой царевна Софья была пострижена в монахини. И после смерти Иоанна на престоле остался один Петр. От первого брака у него с Евдокией Лопухиной родился единственный сын Алексей, на которого царь, после развода, мало обращал внимания. В результате тот вырос в среде сестер отца - откровенных противников петровских начинаний. И потому, хотя Алексей и был умен, но помощником отца не стал: и из-за бездеятельности, и из-за противоположности взглядов. Стараясь исправить положение, Петр женил Алексея в 1711 г. на Вольфенбюттельской принцессе Софии-Шарлотте, от которой у него в 1715 г. родился сын Петр (мать умерла при родах), внук Петра I, на которого царь и мог возлагать надежды как на наследника. Но в 1712 г. Петр I вступил во второй брак с Екатериной Алексеевной Михайловой (урожденной Скавронской), от которого осталось две дочери Анна и Елизавета. А в 1718 г. трагически погибает сын Алексей⁸.

Обрисованная выше семейно-наследственная ситуация важна для того, чтобы понять, какие последствия имели действия Петра I и Феофана Прокоповича по укреплению абсолютной власти. 5 февраля 1722 г. Петр I принимает Устав о наследии престола⁹. Этот закон отменял прежний обычай наследования по генеалогическому старшинству и устанавливал новый порядок престолонаследия: отныне государь имел право назначать себе наследника по собственному усмотрению «кому оной хочет» и лишать его престола в случае «непотребства». Поскольку закон этот шел в разрез с вековыми традициями, потребовалось серьезное его обоснование и оправдание в глазах современников. Задачу эту с успехом решил Феофан Прокопович в трактате «Правда воли монаршей»¹⁰.

Необходимость такого закона проистекала прежде всего из сложившейся семейной ситуации, порожденной, в свою очередь, личными качествами царя, его образом жизни. Женившись на женщине низкого происхождения, доведя до смерти своего основного наследника, сына Алексея, Петр I был вынужден думать о том, кто придет ему на смену. Некоторые историки полагают, что в сложившейся ситуации, при наличном составе Романовых, это было в определенном смысле спасением династии, поскольку давало возможность привлекать для выбора более широкий круг потенциальных претендентов на престол. И понятно, что Петр I хотел это решать единолично, но воспользоваться указом он не успел. Правда незадолго до своей смерти он короновал свою жену Екатерину, что позволило ей занять престол.
Но очевидное нарушение преемственности в смене верховной власти породило череду дворцовых переворотов, в результате которых трон занимали лица, не имевшие на это прав. Следствием была политическая нестабильность, обусловленная и общей незавершенностью реформ Петра I, прежде всего в сфере отношений самодержавия и дворянства.

Дворянство, или по крайней мере его высшие круги, стали играть заметную роль в борьбе за власть. Сажая на престол «своего» государя или, как правило, государыню, оно считало вправе требовать для себя определенных привилегий. Если Петр I сделал обязательной службу для дворян, то в дальнейшем она постепенно сокращалась (при Анне Иоанновне ограничена 25 годами), а за тем и вовсе отменена (указами Петра III и Жалованной грамотой дворянству Екатерины II).

Попытки ограничить самодержавие и дворцовые перевороты

Отразилось это и на основах российской государственности, по крайней мере дважды в XVIII в. вызвав попытку со стороны дворянских верхов ограничить абсолютную власть монарха. Любопытно, что злополучный петровский указ о престолонаследии отменялся дважды и вновь восстанавливался. С воцарением Екатерины I огромную роль в управлении страной стал играть Верховный тайный совет, в который входили высшие петровские сановники, объединявшиеся в разное время в различные группировки, отстаивавшие свои интересы. Именно он дезавуировал указом 26 июля 1727 г. Петровский устав о престолонаследии, когда, по завещанию умершей Екатерины I и в результате интриг Долгоруких, императором стал законный наследник Петр II¹¹, поскольку была надежда на его брак с княжной Долгоруковой и соответственно на продолжение династии в прямом мужском потомстве. Свадьба не состоялась, а Петр II умер 19 января 1730 г., не оставив завещания. Начался новый династический кризис. И тогда Верховный тайный совет возвел на престол бессемейную курляндскую вдову, племянницу Петра I, Анну Иоанновну, законную дочь старшего из братьев-царей «Иоанна», имевшую больше прав на престол, чем дочери Петра от Екатерины. Но поскольку Анна Иоанновна была бездетна, Петровский устав о престолонаследии вновь стал актуален и 17 декабря 1731 г. она издает Манифест о всенародной присяге наследнику престола, назначенному императрицей¹², то есть по сути восстанавливая петровскую формулу абсолютного монархического права.

Это было своего рода реакцией на попытку Верховного тайного совета во главе с Д.М. Голицыным и В.Л.Долгоруковым ограничить власть возводимой на престол императрицы. Как заявил на собрании Д.М. Голицын, «надо бы нам себе полегчить.., чтобы воли прибавить... послать к ее величеству пункты». Пунктами этими стали знаменитые «Кондиции» или условия ограничения самодержавия в пользу старомосковской знати, при составлении которых в январе 1730 г., кстати, были использованы некоторые положения «Правды воли монаршей» Феофана Прокоповича, хотя сам он, будучи активным участником событий, выступил решительным защитником самодержавия , подробно описав все перипетии «затейки» верховников и дав им уничижительные характеристики¹³.

«Кондиции» из восьми пунктов устанавливали высшим органом власти Верховный тайный совет в составе восьми человек с исключительными полномочиями. Без его .согласия и одобрения императрица не могла объявлять войну, заключать мир, осуществлять назначения на высшие государственные должности, производить в чины выше полковника и в придворные чины. Она не имела права вмешиваться в дела налогообложения и финансов («Верных наших подданных никакими новыми податми не отягощать»; «Государственные доходы в расход не употреблять»), производить пожалования и лишения вотчинами. Армию и гвардию Совет брал в свое «ведение». В коренном вопросе самодержавия - о наследнике - императрица обязывалась «в супружество во всю мою жизнь не вступать и наследника, ни при себе, ни по себе никого не определять». «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской».
«Кондиции» были посланы в Митаву, где и подписаны Анной Иоанновной, а 4 февраля 1730 г. издан Манифест об избрании. Но еще 2 февраля 1730 г. «Кондиции» были оглашены перед Сенатом, Синодом, генералитетом и высшими чиновниками¹⁴. С их помощью Верховный тайный совет предполагал подбор собственных членов и решение важнейших государственных дел. Однако по приезде в Москву Анна Иоанновна была поддержана оппозицией Верховному тайному совету, которую составили русский генералитет, половина сенаторов, высокопоставленные чиновники. Под их влиянием съехавшиеся в Москву представители различных слоев дворянства подали ей две челобитные. В одной содержалась жалоба на Совет за не рассмотрение им дворянских проектов, а второе прошение предлагало императрице восстановить самодержавную власть. Получив их, Анна Иоанновна публично разорвала текст «Кондиций»¹⁵. Манифест от 28 февраля 1730 г. возвестил о восшествии ее на престол и о «восприятии Самодержавия». Верховный тайный совет был упразднен. Высшим органом стал вновь образованный Кабинет министров. А исполнительным органом при нем стал восстановленный петровский Правительствующий Сенат¹⁶. Голицын отстранен от дел. Долгоруковы сосланы и позднее казнены. Дворяне получили ряд привилегий: сокращен срок обязательной службы; отменен петровский закон о единонаследии, запрещавший дробление дворянских имений; разрешено управление имениями владельца одному из сыновей; учрежден Шляхетный кадетский корпус; проведена военная реформа - Анна Иоанновна не зря беспокоилась о порядке престолонаследия. Тому причиной была и ее бездетность, и немецкое окружение, в котором огромную роль играл фаворит императрицы всесильный Э.И.Бирон, и крайне ограниченный выбор наследников из семьи Петра I - Екатерины I, которые хоть как- то могли бы претендовать на российский престол. Выбор пал на племянницу царицы Анну Леопольдовну. Она была дочерью герцога Мекленбург-Шверинского Карла Леопольда. Единственная нить, связывавшая ее с династией Романовых, была мать Катерина - дочь царя Ивана V, брата Петра I. То есть, ее претензии были еще более шатки, чем самой Анны Иоанновны, которая в 1739 г. выдала Анну Леопольдовну замуж за Брауншвейгского принца Антона Ульриха, генералиссимуса русских войск. От этого брака в 1740 г. родился сын Иван, который и был незадолго до смерти Анны Иоанновны назначен наследником престола¹⁷, а регентом при нем был объявлен Бирон. Крайне непопулярный фаворит должен был стать формально распорядителем России до совершеннолетия монарха, то есть до 1757 г. Это вызвало резкое недовольство в армии и после смерти императрицы Бирон был свергнут, а регентшей стала Анна Леопольдовна, хотя вся полнота власти принадлежала Кабинету министров во главе с А.И.Остерманом.


Елизавета Петровна и возрождение русского патриотизма

Борьба в придворных кругах, недовольство гвардии и части дворянства засильем немцев при дворе привели к очередному дворцовому перевороту. С помощью гвардии на этот раз на престол 25 ноября 1741г. была возведена дочь Петра I, Елизавета Петровна. После многолетнего пребывания при дворе и на престоле немцев это было встречено с энтузиазмом. Мягкий нрав, общительный характер, красота - лишь подчеркивали верность выбора. Она была способной, хотя и ленивой. Но это не смущало. Главное - наконец, на троне была законная наследница. Да и сама императрица это подчеркивала. Манифест о воцарении Елизаветы оправдывал акт переворота именно восстановлением династических прав, порядка в государстве и «желанием подданных». Главной задачей царствования было провозглашено возвращение к основам правления Петра I. Елизавета Петровна восстановила роль Сената как высшего органа власти, а также такие важнейшие петровские исполнительные органы, как Берг- и Мануфактур-коллегии и Главный магистрат, упраздненные при Анне Иоанновне. Она ликвидировала ненавистный Кабинет министров, связывавшийся с немецким засильем. Остерман, Миних, Левенвольд, Менгден, равно как и поддерживавшие их русские Головкин и др. подверглись опале. Все русское становилось правилом государственной деятельности, вызвав широкую волну патриотических настроений, чему в немалой степени способствовала сама государственная политика в духе «просвещенного абсолютизма», инициированная во многом фаворитом императрицы И. И. Шуваловым. Он был одним из образованнейших людей своего времени, состоял в переписке с французским философом Гельвецием, дружил с писателями, художниками и учеными, был настоящим ценителем искусств и науки, крупнейшим русским меценатом. С его именем связан расцвет в деятельности М.В.Ломоносова и Б.Расстрелли, открытие, по инициативе Ломоносова, в 1755 г. Московского университета, основание Академии художеств. Отмена в царствование Елизаветы Петровны смертной казни, ликвидация внутренних таможен, сковывавших развитие всероссийского рынка, победоносная русско-шведская война 1741-1743 г.г., закончившаяся присоединением к России части Финляндии, успешное участие в Семилетней войне 1756-1763 гг., когда на европейских полях сражений раскрылся военный талант будущих великих русских полководцев П.А. Румянцева-Задунайского и А.В.Суворова - все это взращивало идеи патриотизма, блестяще раскрывшиеся в царствование Екатерины II.

Но именно с воцарением последней еще раз в XVIII в. встал вопрос о законности русской монархии как династического явления. Урожденная София-Августа-Фридерика принцесса Анхальт-Цербстская принадлежала к древнему европейскому династическому Асканийскому дому. Ее отцом был прусский генерал, а мать - урожденной принцессой Шлезвиг-Голштинской. В 1744 г. Елизавета Петровна пригласила ее с матерью в Россию в качестве невесты своего племянника Петра Федоровича, будущего Петра III. По приезду она приняла православие и получила имя Екатерины Алексеевны.

Ее мужем должен был стать за два года до того приглашенный в Россию в качестве наследника герцог Шлезвиг-Голштинский Карл-Петер-Ульрих, родной внук Петра I от его дочери Анны и сын Карла-Фридриха герцога Голштейн-Готторпского, внук сестры Карла XII шведского¹⁸, с которым воевал Петр в Северной войне. Более того, мать будущей жены была его теткой. Так, не столько прихотью Елизаветы Петровны, сколько оставленной Петром I семейной наследственностью встретились по сути два немецких владетельных отпрыска, но абсолютно разных по своим образовательным, внутренним и нравственным свойствам. А главное - разных в своих устремлениях и отношению к России. Отечественная историография не оставила о Петре III сколько-нибудь теплых слов. Он, видимо, действительно не отличался выдающимися качествами, был от природы слаб здоровьем, страдал инфантилизмом, не имел серьезного образования и не стремился к этому (во всяком случае, во всем, что касалось России), ценил прусские порядки и боялся России, любил элементарные удовольствия. По приезде в Россию он, разумеется, принял православие, но не проникся им. Жена его была ему полной противоположностью. Она была красивая, здоровая и умная от природы. Имея недостатки в образовании, она с лихвой покрывала их страстным самообразованием. Немка по образованию и воспитанию, она прониклась искренней любовью к России, ее истории, религии и народу и потому сделала все, чтобы сделать ее великой и возвеличиться с ней вместе.

Сравнив их, можно вполне понять причины, которые привели к перевороту 28 июня 1762 г. Современники ведь гораздо острее понимали суть происходящего, и голштинская ориентация нового императора после Елизаветы Петровны казалась совершенно невозможной. Хотя нужно отдать Петру III должное - свое правление он начал с мер, которые не могли не привлекать: подписал указ о возвращении сосланных при Елизавете людей и издал Манифест о вольности дворянства, освобождая от обязательной личной государственной службы, ликвидировал Тайную канцелярию, провел частичную секуляризацию монастырских земель (хотя позднее это ставилось ему в вину как нелюбовь к православию)¹⁹. Но, окружив себя голштинцами, перестраивая русские войска на прусский лад, проявляя пренебрежение к православным обрядам (требовал закрытия домовых церквей и уничтожения икон в церквах) и грубость к жене, Петр III вызывал ненависть к себе и расположение к Екатерине. Так организовался заговор, во главе которого стояли Орловы и гвардия. От Петра потребовали вначале отречения, а позднее он был убит.


Создание системы престолонаследия

Екатерина II всегда испытывала неудобство от того, что становление ее самодержицей Российской было осуществлено не законным династическим путем, а потому пыталась оправдать свой поступок. В Манифесте от 6 июля 1762 г. она сделала акцент на двух положениях. Во-первых, на необходимости смены царя, потому что политика Петра III не носила православного и национального характера. Во-вторых, она объявляла, что самовластное самодержавие само по себе, без сдерживающих начал есть пагубное для государства зло, а потому торжественно были обещаны законы, которые бы вводили ограничения в деятельность учреждений²⁰. И это звучало прямым вызовом уставу Петра I о престолонаследии как основному закону государства, где главным принципом провозглашалась всевластная воля государя. Виноватость от незаконности овладения престолом обостряла ее отношения с сыном (будущим императором Павлом I), которому и принадлежали все права на верховную власть.
Как видим, неточность в формулировании или, того хуже, откровенное преступление юридического принципа функционирования самодержавной власти приводит к довольно серьезным последствиям, если не подрыву ее основ. Законный царь на законном троне это одно, а узурпация разрушает саму нравственную основу империи. Острее других в XVIII в. это почувствовал Павел I, считавший себя кровно законным представителем династии Романовых и понимавший необходимость восстановления правовой основы престолонаследия не только для себя лично, но для всего царствующего рода. И потому первым значительным государственным законом, обнародованным в день его коронования 5 апреля 1797 г., стал Акт о порядке престолонаследия или «Учреждение об императорской фамилии и о престолонаследии», которым четко и ясно предписывалось наследование императорского титула по прямой нисходящей мужской линии от отца к старшему сыну, «дабы государство не было без наследника, дабы наследник был всегда назначен законом самим, дабы не было ни малейшего сомнения, кому наследовать»²¹. По определению А.Н.Боханова, «Учреждение» стало первым в России писанным законом, определившим права и обязанности монарха в важнейшей сфере государственного устроения, формально ограничив его прерогативы в этой сфере²².
Не менее важным было и то, что закон этот до деталей прописывал положение и взаимоотношения каждого члена императорского дома, что предоставляло в дальнейшем возможности для маневрирования в случае сокращения числа наследников. Впрочем, Павел I имел четырех сыновей и перспективы императорской фамилии были устойчивыми. Единственным слабым местом могло быть заложенное Петром I нарушение принципа равнородства при заключении браков. И оно проявилось при наследовании престола после смерти императора Александра I, старшего сына Павла I, не исправь он загодя возможный династический кризис. Сам Александр I не имел сыновей, а две дочери умерли в младенчестве. По павловскому «Учреждению» право наследования в этом случае переходило к его старшему брату цесаревичу Константину Павловичу. Но он, в свою очередь, был бездетен, да к тому же женат вторым браком на графине Грудзинской, не принадлежавшей к правящим династиям. Поэтому в 1820 г. Александр I издал закон, по которому дети от морганатического брака, то есть «с лицом, не имеющим собственного достоинства», лишались права на наследование престола. Константин отрекся от престола. 16 августа 1823 г. Александр I принял это отречение специальным манифестом, который был сохранен в тайне до его смерти, что привело в декабре 1825 г. к незаконной присяге Константину и своеобразному междуцарствию, чем воспользовались декабристы. Принцип равнородства, то есть исключения из наследования детей морганатических браков был подтвержден в 1889 г. Александром III, узаконив саму возможность отказа от престола по названным обстоятельствам²³.


Власть в империи: характер и порядок осуществления

Мы рассмотрели основания, по которым происходило в XVIII в. правопреемство верховной власти России в виде самодержавия, абсолютизма, империи. По сути это три разновидности или даже стороны одного и того же явления, которое мы обозначаем русской монархией. В этом суть нашей государственности. Но не вся государственность. Потому что верховная власть реализуется не сама по себе, а в деятельности государственных органов и государственного аппарата. А в этой области в XVIII в. произошло такое количество реформационных изменений, что это время смело можно было бы назвать революционным, если бы оно не было освящено поразительной стабильностью российской государственности в лице монархической, императорской власти и просвещенным абсолютизмом. Мы уже говорили, что прежде всего он характеризуется сосредоточением в руках наследственного монарха законодательной, исполнительной и судебной власти. Все это реализуется в системе управленческих структур. Создается обширный чиновничье-бюрократический аппарат, который и осуществляет именем монарха государственно-управленческие функции. Происходит унификация и регламентация центрального и местного управления, всех видов службы и жизни сословий. Организуется постоянная армия и полиция.

Начало этому было положено Петром I, который был вдохновлен вначале своими близкими друзьями из числа московских иностранцев, а затем личными впечатлениями, почерпнутыми им из поездки во время Великого посольства 1687-1698 гг. Именно тогда он загорелся идеей пересмотреть саму систему государственного устройства и быта. В этом не было ни плана, ни генерирующей мысли. Возникла задача переложения зарубежного опыта на русский лад. Причем это не было влиянием именно заграничных идей государственности, а элементарным практическим освоением европейского опыта. Изучалась система государственного строительства - от внедрения чиновной системы с Табелью о рангах в основе до коллегиальной системы управления. Главным стал перенос акцента с феодального местнического управления, основывавшегося на семейно-родовых отношениях, на бюрократическую основу с особым положением служащих учреждений как единого принципа. Это и стало основой российской государственности на последующие два столетия.
Но начиналось все со слома сословно-представительной монархии и перехода к абсолютистским формам. Хотя элементы абсолютизма проявляются в середине XVII в., лишь к самому его концу происходит падение главного ограничителя верховной власти - Боярской думы, когда возрастает роль учрежденной при ней в 1699 г. Ближней канцелярии. Она становится высшим органом финансового контроля за приказами. Здесь заседала Боярская дума, а с 1704 проходят съезды начальников приказов, которые с 1708 г. именуются «Консилией министров», что превращает Ближнюю канцелярию в высший орган управления. В условиях постоянных отъездов Петра I и расширения состава старых боярских заседателей руководителями приказных подразделений Боярская дума теряла свои законодательные функции, а Ближняя канцелярия расширяла распорядительные и исполнительные. Это и стало началом в реформировании органов власти.


Реформирование Петром I местного управления

Но в первую очередь, в связи с войной и необходимостью увеличения сбора налогов, наборе рекрутов в армию, надо было срочно провести изменения в местном (воеводском) управлении, которое собственно и руководило обороной страны и хозяйственной жизнью городов, являвшихся главными налоговыми поставщиками. Воеводские злоупотребления достигли таких масштабов, что стали препятствием на пути финансовых поступлений в казну и в борьбе с массовыми побегами рекрутов. Поэтому в 1699 г. из-под власти воевод и губных старост было выведено наиболее платежеспособное посадское (городское) население. Оно получило право выбирать органы самоуправления в лице бурмистров, подчинявшихся Московской ратуше. Эта реорганизация местного управления хотя и привела к некоторому налоговому оживлению, но желаемых результатов не дала. Зато это послужило поводом к проведению другой реформы - губернской, начавшейся в 1708 г. и растянувшейся на несколько лет.

Потребность в ней определялась и войной, и громоздкостью старого приказного аппарата, который по управлению наполовину был территориальным, осуществлявшимся из Москвы. Таковы были Казанский, Сибирский, Смоленский, Малороссийский приказы. Но вот был завоеван Азов и началось строительство флота в Воронеже. Для руководства этим сложным хозяйством был создан Приказ адмиралтейских дел, к которому были приписаны города Донского бассейна. Основание Санкт-Петербурга вызвало потребность в балтийском флоте и для обеспечения этого необходима была соответствующая территория. Из-за угроз шведского короля Карла XII на западе были образованы новые административные центры в Смоленске и Киеве. Управлять громадными территориями из центра было невозможно. Поэтому была сформулирована задача поставить в крупных округах наместников, которые взыскивали бы необходимые средства на местах. Таковы были общие предпосылки для проведения губернской реформы.

В начале, указом Петра I от 18 декабря 1707 г. были расписаны города к Смоленску, Киеву и другим намеченным губернским центрам. А через год Ближняя канцелярия распределила 341 город страны на 8 новых крупных округов, которые и стали губерниями: Московская, Ингерманландская (с 1710 г. - Санкт-Петербургская), Киевская, Смоленская, Архангелогород- ская, Казанская, Азовская и Сибирская. Впоследствии к ним добавились Воронежская (1711 г.), Рижская (1713 г., с упразднением Смоленской), Нижегородская и Астраханская (1714 г.) губернии. Это были не равные по территории и населению административно-территориальные единицы. Во главе Петербургской и Азовской губерний были поставлены генерал-губернаторы А.Д.Меньшиков и адмирал Ф.М.Апраксин. Остальными управляли губернаторы из числа видных государственных деятелей. Так московским губернатором стал боярин Т.Н.Стрешнев, киевским - князь Д.М. Голицын и др.

Губернская реформа носила исключительно фискальный характер, то есть была направлена на пополнение казны. Главное состояло в том, чтобы собрать на нужды армии и флота как можно больше денег, которых катастрофически не хватало.
Нужен был другой выход. Если в 1708 г., не полагаясь на приказное управление, Петр I видел выход в децентрализации, перенесении управления на места, то через три года встал вопрос об укреплении центральной власти.


Централизация власти: создание высших органов

Губернская реформа 1708 г. окончательно расстроила центральное приказное управление: одни приказы, как Сибирский и Казанский, она упразднила, переместив их ведомства в соответствующие губернии; другие превратила из общегосударственных в местные учреждения (например, Московская ратуша стала городской управой). Как заметил В.О. Ключевский, «создавалось редкое по конструкции государство, состоявшее из 8 (11) обширных сатрапий, ничем не объединявшихся в столице, да и самой столицы не существовало: Москва перестала ею быть, а Петербург еще не успел стать ею». А потому «объединял области центр не географический, а личный и передвижной, блуждающий по радиусам и перифериям, - сам государь»²⁴. Центром стал Кабинет Петра I. Первое упоминание о нем относится к октябрю 1704 г., а упразднен он был в мае 1727 г.²⁵ Кабинет имел характер личной военно-полевой канцелярии, в том числе по многим вопросам законодательства и управления. Сюда поступали полковые табели, военные и финансовые документы; здесь велся ежедневный Журнал (Юрнал), то есть записи местонахождения и времяпрепровождения царя, где отражались и придворные и военные события. Аппарат Кабинета состоял из кабинет-секретаря А.В.Макарова (с 1722 г. - тайный кабинет-секретарь) и нескольких подьячих, именовавшихся с введением коллегий канцеляристами, подканцеляристами и копиистами. Здесь хранилась вся документация. Конечно, Кабинет свидетельствовал об усилении власти царя и со временем его компетенция возросла: через него осуществлялась переписка с русскими посланниками, губернаторами; по мануфактурным и горным делам. Сюда поступали челобитные, доносы по «трем пунктам» (измена, дела против здоровья государя, казенного интереса). Кабинет ведал вопросами, лично интересовавшими Петра I (приглашение иностранных специалистов, надзор за строительством Петербурга и др.).


Сенат

Но в Москве не было правительства, или какого-либо высшего учреждения, которое распоряжалось бы финансами страны, осуществляло непосредственное руководство. Консилия министров собиралась случайно и не в полном составе. По списку 1705 г. здесь значилось 38 думных людей, бояр, окольничих и думных дворян, которые никогда не собирались вместе.
Вот в таких условиях и появился на свет Сенат, как временная комиссия Думы. 22 февраля 1711г., собираясь в Прутский поход, Петр I издал короткий указ: «Определили быть для отлучек наших Правительствующий Сенат для управления». В другом указе сказано: «Для всегдашних наших в сих войнах отлучек определили Управительный Сенат»²⁶. То есть, в начале он предполагался как временный орган, который уже вскоре превратился в постоянно действующее высшее правительственное учреждение.
Сенат представлял собой коллегиальный орган, члены которого назначались царем. В первый состав вошло 9 сенаторов, лишь трое их которых были членами боярской Думы, а остальные не первой чиновной величины.

При Сенате была учреждена канцелярия во главе с обер-секретарем.
Дополнительными указами от 2 и 5 марта 1711 г. Петр I определил властные полномочия и функции Сената. На него возлагался надзор за судом, забота о государственных доходах и расходах, наборе и явке дворян и детей боярских на службу. Определяя власть и ответственность Сената, Петр I указывал: все лица и учреждения обязаны повиноваться ему, как самому государю, под страхом смерти за ослушание; никто не может заявлять даже о несправедливых распоряжениях Сената до возвращения царя.
Сенат должен был решать дела единогласно. Чтобы избежать какого-либо личного давления, в Сенат не был введен никто из первостепенных сподвижников Петра I: ни Меньшиков, ни Апраксин, ни Шереметев, ни Головкин и т. д.

Занимаясь важнейшими военными и дипломатическими делами, не входившими в компетенцию Сената, эти ближайшие сотрудники были поставлены вне wo ведомства. В то же время, например, Петр I указывал Меньшикову, что тот, как петербургский губернатор, обязан слушаться Сената наравне с другими губернаторами.
Управление государством, по мысли Петра I, должно было стать единственной заботой сенаторов. Которые «иного дела не имеют, точию одно правление». В первоначальной компетенции Сената нет законодательных функций, которыми располагала Боярская Дума. По выражению В.О.Ключевского это был не государственный совет при царе, а «высшее распорядительное и ответственное учреждение по текущим вопросам управления и по исполнению особых поручений царя вместо присутствия его величества собственной персоной»²⁷.

Превращаясь в высшее постоянное учреждение, Сенат унаследовал от Консилии два вспомогательных ведомства: Ближнюю канцелярию, состоявшую при Сенате для счета и ревизии доходов и расходов, и Расправную палату в виде особого судебного присутствия из четырех судей и двух сенаторов (1712-1719 гг.). Кроме того, в его ведение были переданы дела упраздненного Разрядного приказа, организованные в разрядный стол, который вел списки служилых людей, устраивал смотры дворян и т. п. Связь с губерниями Сенат осуществлял с помощью особых губернских комиссаров (по двое от губернии), состоявших при губернском столе сенатской канцелярии. В 1713-1720 гг. в подчинении Сената находился и Поместный приказ.

Таким образом, вобрав в себя значительную часть функций приказной системы, решая вопросы финансов, правосудия, управления различными отраслями хозяйства, Сенат стал высшим управленческим и судебным органом. Сюда стекались со всей России на окончательное рассмотрение и решение многие дела. И только император мог пересмотреть «приговор» или определение Сената. И все же он был только законосовещательным учреждением, за исключением немногих чрезвычайных случаев, когда в отсутствие царя играл роль законодательного органа.

Выдающаяся заслуга Петра I, проистекавшая из его строжайшего отношения к делу, заключалась в том, что он заложил при организации Сената важнейшей его задачей высшее распоряжение и надзор за управлением. А если говорить конкретно, то он создал органы, или, точнее, сеть органов, специально предназначенных для контроля за деятельностью правительственного аппарата и должностных лиц и надзора за соблюдением законов. Первоначально эту задачу должны были осуществлять учрежденные в марте 1711 г. фискалы.
В их основную обязанность входило «тайно проведывать, доносить и обличать» о всех нарушениях закона («неправедный суд»), злоупотреблениях, воровстве, взяточничестве, казнокрадстве и всем прочем, что «во вред государственному интересу может быть»²⁸. С этой целью они принимали «доносы» от частных лиц, имели право входить в присутственные места, требовать для просмотра дела и документы, и объяснения чиновников. Во главе был обер-фискал, который состоял при Сенате, но назначался непосредственно царем - им стал А.Я. Нестеров. Он привлекал обвиняемого, «какой высокой степени ни есть», к ответственности перед Сенатом и там уличал его. За несправедливые доносы фискал не наказывался, а за правильные получал половину судебного штрафа. Фискалы действовали во всех центральных и местных органах: коллегиях, канцеляриях, судах. В каждом городе должен был быть один или два фискала. Впоследствии и во флоте были введены фискалы со своим обер-фискалом.

Правда, довольно скоро выяснилось, что безответственность и широкие полномочия являются благодатной почвой для произвола, лихоимства и злоупотреблений. Сам обер-фискал Нестеров, рьяный обличитель всяких неправд, не щадивший даже своих прямых начальников - сенаторов, верховных блюстителей правосудия, доведший своими обличениями до виселицы сибирского губернатора князя М.П. Гагарина, - этот самый Нестеров был уличен во взятках, засужен и присужден к смертной казни через колесование. Фискалов в народе ненавидели, самое слово стало ругательным, как «шпион», «доноситель». Даже ближайший сподвижник царя, один из идеологов реформ, митрополит Стефан Яворский в 1713 г. публично назвал указ о фискалах порочным.

Надежды, возлагаемые Петром I на фискалов, оправдались не полностью. Самое главное, что без контроля и присмотра оставался высший орган государства - Правительствующий Сенат. Почти 10 лет Сенат представлял все правительство, и чуть ли не все центральное управление. И здесь сложилась парадоксальная ситуация: президенты коллегий как сенаторы становились начальниками своих коллежских товарищей, а как главы учреждений, ответственных перед Сенатом, были подчинены самим себе как сенаторам. Признав ошибку(«сие сначала неосмотря учинено»), Петр I указом от 12 января 1722 г. счел присутствие президентов коллегий в Сенате нежелательным и неправильным. оставив в Сенате президентов лишь трех важнейших коллегий: Иностранной, Военной и Адмиралтейской.
После создания коллегий Сенат был разгружен от множества ведомственных второстепенных дел по вопросам управления, но это не снимало с него обязанности заботиться «о распорядке государства». Нужны были постоянные формы надзора. Ив1715г. в Сенате была учреждена должность генерального ревизора или надзирателя указов. Им был назначен сын обер-шута Никиты Зотова, В.Н. Зотов, главной заботой которого стало - «дабы все исполнено было». А не исполняли все - и чиновники, и сами сенаторы: не ездили на заседания в положенные три дня, медленно решали дела. За три года только три дела²⁹.


Генерал-прокурор

В 1720 г. Петр I усиливает нажим на Сенат, строго регламентируя, сколько и как обдумывать решение по делу. Надзор должен был осуществлять либо обер-секретарь Щукин, либо дежурный штаб-офицер гвардии. Но это был паллиатив. Очевидной была нужда в принципиально новом учреждении, которое стояло бы и над Сенатом и над всеми другими учреждениями. И таким органом стала Прокуратура, формирование которой было осуществлено в связи с реорганизацией Сената.

Указом от 12 января 1722 г. о составе Сената в статье 4 было провозглашено: «Надлежит быть при Сенате генералу-прокурору и обор-прокурору, также во всякой коллегии по прокурору, которые должны репортовать генерала-прокурора»³⁰. 18 января его компетенция распространилась на надворные суды, а указом от 27 апреля 1722 г. была определена должность генерал-прокурора - не в том только, чтобы «сидеть накрепко» в Сенате и смотреть, чтобы тот должность хранил, но и за действенным решением и исполнением дел³¹.

Эта должность была особой заслугой Петра I. Здесь он не импровизировал, а сам лично много изучал, читал проекты, несколько раз переделывал инструкцию генерал-прокурору. Об этом свидетельствуют и три обширных указа в течение трех месяцев, уточняющих и расширяющих полномочия прокуроров, что говорит о многом. Он определяет перечисленные должности выборными (наравне с президентами коллегий) и торопит Сенат с их избранием. Но главное - «отобрать лутчих», независимо от их положения: «В сии чины дается воля выбирать из всяких чинов, а особливо в прокуроры, понеже зело нужно есть». Суть новой должности Петр I выразил такими словами: «Сей чин яко око наше и стряпчий о делах государственных», который «не подлежит никакому суду, кроме царского». Это был представитель верховной власти перед Сенатом и прямой начальник сенатской канцелярии, куда поступали дела, которые не могли решить коллегии. Ему же были подчинены фискалы в коллегиях, надворных и земских судах.

Таким образом, прокуратура создавалась в России как представительный орган императорской власти, осуществлявший от ее имени и по ее поручению повсеместный и постоянный контроль и надзор за действиями и решениями Сената, а также центральных и местных учреждений.


Генерал-прокурор не только наблюдал за порядком, приличием и исполнением дел в Сенате («чтоб в Сенате не на столе только дела вершились, но самым действом по указам исполнялись»), но и вникал в его действия по существу. Делал ему указания на неправоту решений вплоть до остановки дела и донесения царю для опротестования. При этом особо оговаривалось, что «лучше доношением ошибиться, нежели молчанием».

И еще одно чрезвычайно важное дополнение к прокурорским полномочиям, которое изложено в пункте 10 указа от 27 апреля 1722 г.: «О которых делах указами ясно не изъяснено, о тех предлагать Сенату, чтоб учинили на те дела ясные указы; ...и как сочинят, доносить нам...». Иными словами, генерал-прокурору была предоставлена законодательная инициатива, что делало его, по словам В.О.Ключевского, «маховым колесом всего управления».
В руках генерал-прокуроров сосредотачивались довольно широкие полномочия и в отдельные периоды (например, при Екатерине II и Павле I) он выступал не только как блюститель законов, но и как министр финансов, внутренних дел, а начиная с 1802 г. генерал-прокурор стал одновременно министром юстиции.

Должность генерал-прокурора, установленную Петром I в 1722 г., за все время ее существования вплоть до Октября 1917 г., - почти два столетия, - занимали 33 человека. Первым в их ряду стоял сподвижник царя, один из «птенцов гнезда Петра Великого», генерал-аншеф, обер-шталмейстер, кабинет-министр и дипломат, кавалер всех высших орденов Российской империи, граф Павел Иванович Ягужинский. Кроме него, генерал-прокурорами были различные, в большинстве очень незаурядные люди. Среди них и выдающиеся государственные деятели - Д.Н. Блудов (племянник выдающегося русского поэта Г.Р.Державина), Д.П.Трощинский; и блестящие юристы - Д.Н.Замятнин, Д.Н.Набоков (дед знаменитого ныне писателя), Н.В.Муравьев; и тонкий дипломат Д.В.Дашков; и знаменитые русские поэты - Г.Р.Державин и И.И.Дмитриев³².

Одни состояли генерал-прокурорами менее года, другие удерживали должность по несколько десятков лет - Виктор Николаевич Панин (министр юстиции в 1841-1866 гг.; участник подготовки Реформы 1861 г.); Александр Алексеевич Вяземский (генерал-прокурор в 1764-1792 гг.; сенатор с 1765 г.; фактический руководитель комиссии для составления екатерининского Уложения; в 1780-х годах фактически руководил ведомствами юстиции, внутренних дел и финансов).

О личности Вяземского (1727-1793) следует сказать особо. И потему, что его назначение в 1764 г. совпало с коренной реорганизацией Сената, проведенной Екатериной И; и потому, что оно последовало после скандального увольнения с должности генерал-прокурора А.И. Глебова, человека сколь способного, столь и плутоватого, уличенного в махинациях с винными откупами в Сибири. Екатерина II назначила человека, может быть, усердного, но, как бы, ничем себя не проявившего - после Семилетней войны (1756-1763) он выполнил ряд секретных поручений императрицы за границей, а в 1763 г. он был послан ей на уральские заводы для урегулирования взаимоотношений между крестьянами и владельцами заводов. О своих действиях он регулярно докладывал царице, она была довольна его миссией, но неожиданно в декабре 1763 г. отозвала из Екатеринбурга и 3 февраля 1764 г. издала указ о назначении его генерал-прокурором. Ему было 37 лет. Это вызвало удивление при дворе, так как он не был фаворитом. Знаменитый русский полководец П.А.Румянцев сказал по случаю Екатерине II: «Ваше Величество делаете чудеса, из обыкновенного квартирмейстера у Вас вышел государственный человек». По воспоминаниям С.А.Порошина, воспитателя будущего императора Павла I, удивлялся этому назначению и руководитель Коллегии иностранных дел Н.И. Панин³³. Да, и сама Екатерина тщательно выбирала. Своему статс-секретарю А.В.Храповицкому она говорила: «Знаешь ли, что ни из князей Голицыных, ни Долгоруких нельзя сделать генерал-прокурора»³⁴. Но на пороге своих реформ она хотела иметь и опираться на своего генерал-прокурора, так как не все поддерживали ее начинания. В секретнейшем к нему наставлении царица писала, что генерал-прокурор должен иметь к государю «совершенную доверенность, понеже он по должности своей обязывается сопротивляться наисильнейшим людям». При этом она прямо указывала, что в Сенате есть две партии, которые будут склонять его к себе, но «не должно уважать ни ту, ни другую сторону».

Екатерина II обозначила Вяземскому ряд задач, совершенно новых по отношению к петровским полномочиям: «умножение циркуляции денег», то есть разработка финансовой реформы (укрепление медной монеты); «поправление законов в одну систему» или кодификация, разумея Уложенную комиссию; борьба с пьянством (прежде всего искоренение еврейского корчемства); постепенное, «осторожное», обрусение Малороссии, Лифляндии и Финляндии. К старым задачам она отнесла еще петровскую заботу об искоренении пороков в работе Сената: «раболепство персон», неисполнение Регламента, «неприлежание к делам» и превышение полномочий («Сенат установлен для исполнения законов ему предписанных, а он часто выдавал законы, раздавал чины, достоинства, деньги, деревни»; «утеснял прочие судебные места»). Здесь Екатерина II с непререкаемой ясностью подчеркнула принцип абсолютной монархии: «российская империя столь обширна, что кроме Самодержавного государя всякая другая форма правления вредна ей», ибо «медлительнее в исполнении и склонна к дроблению власти».

Все это не случайно и совпадает с реорганизацией Сената в 1763 г. по проекту Н.И. Панина. Запущенный в предыдущие царствования, теперь Сенат увеличивался и разделялся на шесть департаментов. 2-й департамент стал ведать судами и межеванием земель; 3-й - управлением окраинами, куда входили Белоруссия, Прибалтика и Украина; 4-й - военно-морскими и сухопутными делами; 5-й - центральными и местными учреждениями; 6-й стал действовать как суд первой инстанции. То есть, в Сенате отныне сосредотачивались важные функции по отраслевому управлению государством, изымаемому из коллегий.
Генерал-прокурор в первые годы после реорганизации оставался в 1-м департаменте, где сосредотачивались важнейшие дела государственного управления: о ревизиях душ податного населения, о финансах, о доходах и расходах, дела по герольдии, Синоду и важнейшим коллегиям, магистратам.

Разделение на департаменты Сената усилило власть генерал-прокурора. Теперь он стал руководить целой коллегией обер-прокуроров, состоявших при каждом департаменте. Генерал-прокурор становился основным докладчиком от Сената перед императрицей. Он объявлял в Общем собрании Сената все высочайшие повеления и каждую неделю представлял Екатерине II копии с отметкой об исполнении. Он становится гораздо ближе к императрице, чем его предшественники, получает возможность влиять на законодательную политику (что сразу же было использовано в работе Уложенной комиссии).
Екатерина II сделала прокуратуру фактически самостоятельным органом, действующим не только вместе, но и помимо Сената.


Секретная полиция в империи

Еще одно, чрезвычайно важное поручение связано с Тайной экспедицией Сената, которой руководили с 1762 г. Н.И. Панин и А.И. Глебов. С увольнением последнего его полномочия были переданы Вяземскому, который стал фактическим и юридическим руководителем всех политических процессов екатерининского времени, прошедших через Тайну экспедицию (Мировича, Пугачева, Радищева, Новикова...). Следственным руководителем, или точнее начальником тайной экспедиции, стал обер-секретарь Сената Степан Иванович Шешковский (1719-1794)³⁵.

Здесь уместно будет прервать повествование, чтобы вкратце охарактеризовать систему органов, к которым принадлежала Тайная экспедиция Сената, и именуемых обычно органами политического сыска (или розыска). По-своему статусу они принадлежали к центральным государственным учреждениям, но занимали особое место в системе имперской государственности и тех метаморфоз, которые случились в XVIII в. с русским самодержавием из-за династических потрясений, о которых была речь выше. Формально находясь в ведении определенных высших учреждений, они возглавлялись людьми, напрямую подчинявшихся царствующим особом, и, следовательно, играли огромную роль в укреплении абсолютизма. Первым в их ряду стоит Преображенский приказ, преобразованный в 1695 г. из Преображенской потешной избы, ведавшей наполовину дворцовыми, наполовину военно-административными функциями. В его ведении остались Преображенский и Семеновский полки, а также военное управление Москвой, но основные задачи были сосредоточены в главной канцелярии приказа, которая стала заниматься следствием и судом по политическим преступлениям. Руководил этим главный судья Преображенского приказа видный государственный деятель князь Ф.Ю.Ромодановский. Поводом для заведения дела служил «извет» (донос) о «государевом слове и деле»; основными следственными действиями были допросы свидетелей с пристрастием, повальные обыски и пытки. В Москве специальная «пыточная» с «застенком» располагалась в Константиноеленинской башне Кремля, что на Васильевском спуске. Крупнейшими процессами стали дела о стрелецком мятеже 1698 г. (после жесточайших пыток было казнено 799 стрельцов), Астраханском бунте 1706 г., восстании Кондратия Булавина 1708 г. и др.
Из-за большой загруженности Преображенский приказ не мог охватить всего спектра расследования преступлений. Параллельно создавались многочисленные следственные комиссии по конкретным делам, временные розыскные канцелярии под руководством отдельных гвардейских офицеров. Одна из них заняла особое место в системе политического сыска. Ею стала организованная в 1718 г. в Петербурге Тайная канцелярия, выросшая из миссии П.А.Толстого и А.И. Румянцева по возвращению из-за границы царевича Алексея и начавшая над ним следствие в Москве в качестве временной канцелярии. Ее возглавила коллегия в составе П.А.Толстого, А.И.Ушакова, Г.Г.Скорнякова-Писарева, И.И.Бутурлина, именовавшихся «министрами», которые выносили приговор на основании сделанных секретарями во время допроса «выписок». Тайная канцелярия ведала процессами по «трем пунктам» «слова и дела»: 1) злой умысел против царя и измена, 2) возмущение и бунт, 3) хищение казны. В ее активе политические процессы над бывшей царицей Евдокией Лопухиной, фавориткой царя Марией Гамильтон, а также дела о хищениях и злоупотреблениях. Тайная канцелярия подчинялась непосредственно Петру I и была ликвидирована после его смерти.

С воцарением Анны Иоанновны полноправной преемницей и высшим органом политического сыска стала созданная указом 24 марта 1731 г. Канцелярия тайных розыскных дел (или иначе - тайная розыскных дел канцелярия).

Основанием ее деятельности стало понятие о «двух пунктах»: 1) умышление против здоровья и поношение императора, 2) бунт или измена против государства. По ним и были, проведены процессы над «верховниками» Долгоруковыми и Голицыными, кабинет-министром А.П. Волынским при Анне Иоанновне, над Иваном VI Антоновичем и брауншвейгской фамилией - при Елизавете Петровне и др. Возглавлял Канцелярию А.И. Ушаков, непосредственно подчинявшийся Елизавете Петровне. Он утвердил в 1754 г. одиозную инструкцию о порядке работы Канцелярии: «Обряд како обвиняемый пытается». Допрос с пристрастием проводил специальный «заплечных дел мастер». Ее деятельность вызывала ненависть даже среди дворянства, что заставило Петра III упразднить и ликвидировать саму систему доносов по «слову и делу», так как «злым, подлым и бездельным людям давала способ избежать казни».

Но политический розыск остался, хотя и был передан в ведение Сената. Это был скорее акт символический, так как уже через полгода указом 19 октября 1762 г. Екатерина II создает Тайную экспедицию Сената, которая попадает в «надежные руки» С.И. Шешковского. Он еще с 1740-х годов работал в учреждениях уголовного и политического сыска, был секретарем самого Ушакова, заслужив титул «тайных дел выведчика» А.С.Пушкин называл его «домашним палачом кроткой Екатерины». Несмотря на заверения Екатерины перед своими просвещенными европейскими адресатами, пытки процветали. Не зря Шешковского называли «кнутобойцем». Его знали, боялись и ненавидели. Но Екатерина ценила его «особливый дар... до точности доводить труднейшие обстоятельства»³⁶.

Тайная экспедиция, хотя и состояла при Сенате, но находясь под руководством генерал-прокурора, была полностью независима и от Сената, и от других учреждений, что позволяло ей сохранять секретность. Но зато она находилась под бдительным наблюдением императрицы. Это была ее гарантия от страха за узурпацию трона.


Высшие совещательные органы при императорской власти

Если названные сыскные учреждения в известной мере были личной защитой воцарявшихся в результате династических кризисов монархинь, то волна дворцовых переворотов с бесконечной борьбой за власть различных политических группировок вызвала к жизни особый вид высших государственных учреждений, как бы напрямую отражавших государственные устремления и государственное понимание встававших у трона. Первым в этом раду стал учрежденный 8 февраля 1726 г. Верховный тайный совет, который должен был решить новые политические задачи, вставшие после смерти Петра I. В его состав вошли А.Д.Меньшиков, П.А.Толстой, Г.И.Головкин, Ф.М.Апраксин, А.И.Остерман, Д.М.Голицын, которые и привели к власти Екатерину I и Петра П? Совет изъял в свое ведение из Сената главные вопросы внешней и внутренней политики. Хотя формально считался совещательным органом при монархе³⁷. Мы уже видели, какую роль он сыграл в воцарении Анны Иоанновны. Так что разгон его был предрешен. Формально новая императрица объявила о восстановлении Сената, но реальная власть была сосредоточена в учрежденном ей 12 октября 1731 г. Кабинете министров в составе трех лиц - А.И.Остермана, Г.И. Головкина и А.М. Черкасского, именовавшихся кабинет-министрами. После смерти Головкина его место занимали П.И.Ягужинский, А.П.Волынский, А.П.Бестужев-Рюмин. В Кабинет входил без звания А.Х.Миних и огромное влияние на него имел Э.И.Бирон. Орган этот имел большие права в области внутренней и внешней политики, законодательства. По указу подписи трех министров равнялись подписи императрицы, что уравнивало его с верховной властью³⁸.
Со вступлением на престол Елизаветы Петровны в 1741 г. Кабинет-министров как «олицетворение немецкого засилья», был ликвидирован. Часть его дел была передана Сенату, а часть поступила в созданный указом 5 декабря 1741 г. Кабинет ее императорского величества, тип личной канцелярии по петровскому образцу, который возглавил И.А.Черкасов. В дальнейшем в нем все более возрастает работа по управлению дворцовым хозяйством с его собственными финансами. Что в конечном итоге привело его к трансформации в 1826 г. в министерство императорского двора и уделов.

Со вступлением России в 1756 г. в Семилетнюю войну возникла острая потребность в органе, где оперативно можно было бы обсудить и решить сложнейшие внешнеполитические задачи, характер военного участия России на полях Европы и т. п. С этой целью 14 марта 1756 г. была учреждена Конференция при Высочайшем дворе - высшее государственное учреждение как совещательный орган при Елизавете Петровне. Фактическим ее руководителем стал канцлер А.П. Бестужев-Рюмин, а с 1758 г. - М.И. Воронцов. Хотя ее членами были президенты Иностранной и Военной коллегий, генерал-прокурор, сенаторы, Конференция не стала органом общероссийского масштаба³⁹.


Петр III при вступлении на престол формально упразднил Конференцию в связи с переориентацией России в Семилетней войне на союз с Пруссией . Но ее функцию совещательного органа и канцелярский аппарат Петр III сохранил, создав на их основе Императорский совет (28 мая 1762 г.) из девяти человек, в том числе двух голштинских принцев⁴⁰.

С Императорским советом связан любопытный конституционный проект, предложенный одним из крупнейших государственных деятелей XVIII в.
Н.И. Паниным Екатерине II при ее воцарении. Разумея ограничение самодержавной власти, он считал необходимым, во-первых, усилить политическое значение Сената, а, во-вторых, сделать Совет местом «законодания», без которого императрица не могла бы принимать законы. Екатерина проект отвергла, хотя и реорганизовала Сенат, а ее ответом стало создание в 1768 г. Совета при высочайшем дворе, который копировал елизаветинскую Конференцию, так как направлен был на решение задач, порожденных русско-турецкой войной. Он не стал заметным органом потому, что к этому времени сложилась система статс- и госсекретарей, да и фавориты оказывались более сильными советчиками⁴¹.


Эксперимент с созданием института представительной власти. Уложенная комиссия

Своеобразным высшим учреждением стала Комиссия для составления нового «Уложения» 1767-1768 гг. Она явилась как реализация обещания Екатерины II обеспечить монархическую власть законами. До этого Россия более ста лет жила законами Уложения 1649 г., не только существенно устаревшего, но, главное, уже не отвечавшего новой структуре общества, созданного реформами Петра I. Введение в 1722 г. Табели о рангах решительно переменило старую феодальную систему старшинства правящего сословия по происхождению. Отныне, во-первых, выходцы из низших сословий могли получить дворянство за личную службу, а, во-вторых, представителям среднего и мелкого дворянства открывался путь к высшим чинам в государстве. Но сама законодательная база создаваемого имперского государства продолжала оставаться слабой, не обеспечивавшей его нормального функционирования. Более других понимавший это Петр I в 1700 г. создал Палату об уложении, которая могла бы стать представительным учреждением в реализации законосозидательной программы. Но ни она, ни ряд последующих комиссий, создаваемых правительством из дворянства, ничего не смогли сделать. Вплотную к решению неосуществленного проекта Петра I подошли в царствование Елизаветы Петровны. Вместо исправления петровских законов, которое было поручено Сенату, граф П.И.Шувалов предложил составить новый свод законов, возглавив в 1754 г. им же самим созданную Комиссию для составления нового Уложения. Ею были разработаны такие проекты, как секуляризация церковных земель, законодательное оформление дворянских привилегий и др., осуществленные лишь в последующие царствования. Наконец, окрыленная идеями просвещения Екатерина II, опираясь на «Дух закона» французского просветителя Монтескье, предприняла решительную попытку создать новое Уложение на представительной основе от всех сословий. 14 декабря 1766 г. был обнародован манифест, провозгласивший созыв депутатов Комиссии в Москве в июне 1767 г.гкоторые и должны были составить проект нового Уложения. «Обряд Выборов» регламентировал избрание депутатов от высших (Сенат и Синод) и центральных учреждений (коллегии, канцелярии), от уездных дворян, городских жителей, однодворцев; провинциальных и «служилых людей»; государственных черносошных и ясачных крестьян; казацких войск; некочуюгцих инородцев. Возрастной ценз депутатов определялся в 25 лет. Им полагалось на время работы комиссии жалованье от казны (дворянам - 400 руб., городовым жителям - по 122 руб., прочим - по 37 руб.), они освобождались от смертной казни, пыток и телесного наказания.

В комиссию было избрано 564 депутата (28 - от учреждений, 161 - от дворян, 208 - от горожан, 167 - от всех прочих, кроме крепостных крестьян), они заседали в Грановитой палате Кремля (где заседала раньше Боярская Дума) под председательством «маршала» Комиссии генерала А.И. Бибикова (героя Семилетней войны, а затем главнокомандующего войсками по подавлению Пугачевского восстания)⁴².

Разнородность депутатского состава выразилась в разнородности наказов. Выявились противоречия между купечеством и дворянством в вопросе сословно-монопольного права на торгово-промышленную деятельность. Но самый серьезный звонок прозвучал в выступлениях депутатов по крестьянскому вопросу весной 1768 г. (Г. С. Коробьин от козловского дворянства, И. Жеребцов от пахотных солдат, некоторые представители от однодворцев и черносошных крестьян), предложивших ограничение власти помещиков над крепостными, упорядочение и смягчение крестьянских повинностей, предоставление крестьянам права на движимость. Эти суждения вызвали бурную отповедь большинства дворян (князь М.М.Щербатов - историк и др.) и заставили задуматься правительство. Конечно, на главную мысль императрицы, высказанную ей в «Наказе» Комиссии, о необходимости и исключительности для России (в силу ее пространств) самодержавного правления как «единоначалия, управляемого разумом вольности» (разум вольности это новое понятие, внесенное просвещенной императрицей) не легла даже малейшая тень сомнения. Но она промелькнула над крепостным правом. И интерес к Комиссии охладел. А потому начало войны с Турцией в 1768 г. стало хорошим поводом для «временного» роспуска Комиссии, а Крестьянская война под предводительством Е.И.Пугачева окончательно поставила на ней точку. Хотя для государственного строительства России деятельность Уложенной комиссии не была бесполезной, так как ее материалы, прежде всего дворянские наказы, были использованы при разработке Екатериной II реформ 1775-1785 гг., в частности Учреждения о губерниях 1775-1780 гг., Жалованных грамот дворянству и купечеству 1785 г.


Церковь подчиненная

Есть еще одна тема, примыкающая к проблеме высших учреждений в системе российской государственности, хотя теоретически она из разряда общих соображений о природе русской монархии. Речь идет о церкви. Конечно, читатель уже знает, как на протяжении веков шли рука об руку православие и государство. И в рассматриваемое время вера играла огромную роль в жизни государства, порой становясь, как мы наблюдали, причиной взлетов и падений царствующих особ. Иное дело, церковь как организация. Прошедший под знаком государственных преобразований XVIII век был пропитан духом рационализма, то есть разумного объяснения необходимости. И в этом качестве он ближе протестантским воззрениям, с которыми Петр I был хорошо знаком и, пожалуй, разделял их прагматическую направленность. Оставаясь убежденным православным христианином по вере, он в созидании нового государственного устройства видел лишь рационально обоснованную организацию всеобщего блага, где церковь - один из элементов этого хорошо отлаженного механизма. А во главе всего стоит единственный человек - разумный (или просвещенный) монарх с неограниченной властью, который и способен создать и поддержать этот порядок. Такое понимание объясняет суть церковной реформы Петра I.

В 1700 г. умер патриарх Адриан, но царь не проявил заинтересованности в избрании нового. Церковь была крупнейшим землевладельцем, да к тому же сохранила определенную независимость, несовместимую с неограниченной властью монарха. Прагматическому уму Петра I было трудно согласиться с тем, чтобы не использовать церковные богатства на всеобщее, то есть, государственное благо. И вот вместо выборов патриарха назначается его местоблюститель из числа идеологических сподвижников Петра I - Стефан Яворский. Ведавший церковными делами Патриарший приказ упраздняется, а его функции в 1701 г. передаются Монастырскому приказу с подчинением ему Казенного и Дворцового приказов, доходы которых отныне пошли на государственные, считай, военные нужды. Другой крупнейший иерарх пишет (совместно с царем) «Духовный регламент», в котором утверждается необходимость неограниченной монархической власти. Но это одна сторона акта. Другая состоит в том, что «Духовный регламент» учреждает Духовную коллегию, по образцу уже действующих гражданских учреждений. И почти сразу же она преобразуется в Святейший Правительствующий Синод. Ход сильный.

Одно дело - рядовое государственное ведомство, совсем другое - высший духовный орган. Тем более что сам император в Сенате скажет: «Синод в духовном деле равную власть имеет , как Сенат». Правда, только в духовном, но все же в его ведении теперь все церковные дела и функции духовного суда. Состав Синода строго регламентирован - это 12 членов высшего духовенства, назначаемых императором и присягнувших ему на верность. А менее чем через год, указом 11 мая 1722 г. Петр I ставит его «под колпак», назначив надзор за ним в лице обер-прокурора Синода И.В.Болдина, которому стала подчиняться синодальная канцелярия и штат церковных фискалов - «инквизиторов». Так высший духовный орган превратился в одно из звеньев государственного аппарата.


Коллегиальное правление

Мы рассмотрели развитие российской государственности в XVIII в. в ее высшем имперском звене, где с наибольшей силой проявилась реформаторская деятельность Петра I и Екатерины II, направленная на формирование абсолютной монархии в разных ее видах. Но было бы неверно ограничиться только верховными органами. Сами по себе они мало что значили бы, если бы не опирались на нижестоящие исполнительные структуры в виде прежде всего центральных учреждений, которые по сути были тем управленческим звеном, которое осуществляло руководство всеми отраслями государства. А меж тем изменения, здесь происшедшие, и идеи, сюда заложенные, не менее значимы для понимания развития государственности.

Вспомним, что в начале XVIII в. приказная система бездействовала или развалилась. Отдельные отрасли управления были поделены между неравнозначными учреждениями. Становление работы Сената тормозилось прежде всего тем, что он не имел удовлетворительных подчиненных ему центральных органов. Нужно были новые организационные формы. И Петр I искал их.

Идея создания коллегиально организованных институтов власти с разграничением компетенции «по роду дел», опиравшихся на общие правила регламентов и инструкций, проводилась в ходе всех административных преобразований начала XVIII в. Говорят, сам Г.В.Лейбниц по просьбе Петра I разработал проекты развития образования и государственного управления. Известно несколько проектов, собранных по поручению Петра I, ряд выписок и других материалов об организации государственного аппарата Швеции, Дании, Пруссии и др. Непосредственная подготовка актов о российских коллегиях началась в 1715 г. с привлечением генералитета, крупных администраторов. В подготовке активное участие приняли иностранные специалисты в области права и экономики (Г.Фик, А.Х.Люберас). Ну, и, конечно, сам Петр I. Составители использовали преимущественно шведское законодательство, но подвергли его глубокой переработке. Перечень новых коллегий был определен указами 1717 и 1718 г. Был составлен план коллежского устройства, установлен должностной штат коллегий, которым предписано было самим сочинить регламент по шведскому образцу. Президентов обязали устроить свои ведомства так, чтобы они начали работу в 1719 г. Но процесс для некоторых из коллегий затянулся до 1722 г.

Было установлено вначале 10 коллегий: иностранных дел, Камер-, Юстиц- , Ревизион-, Военная, Адмиралтейств-, Коммерц-, Штатс-контор-, Берг- и Мануфактур- коллегии. Только две из них совпадали по кругу дел со старыми приказами: Иностранных дел с Посольским приказом и Ревизион-коллегия с Счетным приказом⁴³.

20 февраля 1720 г. был опубликован «Генеральный регламент или Устав, по которому государственные коллегии... служители во отправление своего чина, подданнейше поступить имеют»⁴⁴. Он состоял из 56 глав, где в деталях был определен бюрократический порядок обсуждения вопросов. Этим порядком руководствовались и коллегии XVIII в., и министерства в первые десятилетия XIX в. Были расписаны штаты, дни и часы заседаний (все дни, кроме воскресных и праздничных; с 6 утра летом и с 8 утра зимой до 5 часов пополудни), определена очередность докладов или разбора дел (вначале государственные, затем приватные, то есть, частные или гражданские). Было регламентировано ведение делопроизводства, характер обсуждения и голосования, разделение труда, работа секретарей, нотариусов и даже «молодых людей для обучения».

Состав, значение, характер самой работы коллегий в послепетровское время не были неизменными. Некоторые из них упразднялись или объединялись. Так, в 1725-1730 гг. Камер-коллегия действовала совместно со Штате - конторой. Подчинение русской промышленности задачам внешней торговли вызвало слияние в 1731 г. Берг-, Мануфактур- и Коммерц-коллегий в единую Коммерц-коллегию. В 1727 г. был упразднен, а в 1743 г. восстановлен Главный магистрат, ведавший городским населением и хозяйством.

Бирон и его окружение активно использовали для личного обогащения высокодоходные отрасли горной промышленности, для управления которой было создано в 1731 г. центральное учреждение Берг-директориум, которое подчинялось непосредственно Кабинету министров. Елизавета Петровна в 1742 г. восстановила Берг- и Мануфактур-коллегии.
Относительно стабильным оставались три главных коллегии: Военная, Адмиралтейская, Иностранная, а также орган правосудия Юстиц-коллегия.

Главным принципом коллежской системы был совещательный порядок. «Все лучшее чрез советы бывает» - внушал «Воинский устав». Присутствие коллегии составлялось из 11 членов, президента, вице-президента, 4 советников и 4 асессоров. На столе заседаний устанавливалось треугольное зерцало с текстами регламентов, которыми и должны были руководствоваться члены коллегии.

Хотя у коллегий не было прямо подчиненных местных учреждений, их указы обязательны к исполнению на всей территории страны. Но, конечно, коллегии в системе абсолютизма играли роль органов «подчиненного управления», проводя политику, которую определяли Сенат, высшие учреждения, личные канцелярии.


Принцип коллегиальности стал терять свое значение с последней трети

XVIII в., когда все боле укрепляется единоначалие. Проведенная Екатериной II сенатская реформа 1763 г.⁴⁵ подняла «управительное» значение Сената, в котором теперь сосредоточились важнейшие функции по отраслевому управлению государством, изъятые из коллегий: финансами, промышленностью, торговлей, государственным и церковным имуществом. Сама коллежская система окончательно подверглась разрушению в ходе екатерининской губернской реформы 1775-1785 гг., когда новые местные органы получили широкие права на сборы доходов, поместное землевладение, казенное имущество и надзор за торговлей м промышленностью. Тем не менее отдельные звенья коллежской системы продолжали работать и в первое десятилетие XIX в. наряду с министерствами. Не говоря уже о том, что основные ее черты - централизация, рациональное разделение функций, единство и унификация форм, - получили дальнейшее развитие в государственном аппарате XIX в., что свидетельствует о едином пути развития российской государственности как абсолютной монархии.


Организация службы

Было бы ошибочно, изучая государственность, ограничиваться рассмотрением одних учреждений. Государственный аппарат это не только сумма ведомств. Пусть даже отлично организованных. Управление осуществляется людьми, организующимися в особый класс государственных служащих, которые собственно и дают жизнь правительственной деятельности. Следовательно, оценивая работу государственных органов, выявляя общее и особенное в их работе, характеризуя принципы функционирования, изменения в структуре и составе, выясняя причины создания и ликвидации, направления работы и т. п., нельзя забывать, что одной из основных составляющих становления и развития государственного аппарата было формирование на законодательной базе абсолютизма особой социальной группы чиновничества, наделенной рядом прав и преимуществ, и постепенно трансформировавшейся в служилую бюрократию.
Основным актом, давшим толчок всему процессу, было введение в 1722 г. Табели о рангах⁴⁶ с едиными принципами выслуги по военной, придворной и гражданской службе. В правовом отношении огромное значение имели также Воинский (1716 г. )и Морской (1720 г.) уставы. Следует отметить, что Табель о рангах изменялась на протяжении двух столетий лишь по параметру, но не по принципу. Основной смысл ее состоял в рационализации чиновной иерархии, избавлении от традиционных пережитков - местничества, смешении функций, приоритета родовитости над компетентностью в делах. Результатом этого и должно было стать утверждение абсолютизма, то есть установление полной зависимости благосостояния, статуса, престижа чиновничества от воли монарха - предоставляемых им чинов, должностей и связанных с ними привилегий.

Таким образом, не «порода», а служба должна была отныне стать главным мерилом заслуг каждого.
Для придания государственной службе четкой организационной структуры, обеспечивавшей ее подконтрольность верховной власти, необходима была строгая иерархия всех ее должностей. Такая иерархия должна была, в свою очередь, способствовать укреплению дисциплины и субординации, а вместе с тем быть стимулом службы, создающим условия для продвижения по служебной лестнице.

Один из главных организационных принципов государственной службы заключался в том, что государственный служащий должен был пройти ее снизу вверх целиком, начиная с выслуги низшего классного чина. Это диктовалось и замещением всех должностей, и приобретением профессионального навыка и опыта.

В каждом классе необходимо было прослужить известный минимум лет в зависимости от заслуг, образования и т. п. I Ιο мере увеличения числа должностей, особенно с введением в начале XIX в. министерской системы, росло и число недворян на государственной службе. Чтобы как-то сдержать разбавление дворянства представителями непривилегированных сословий, повышался классный чин для получения потомственного дворянства. По петровской Табели о рангах в гражданской службе 8-й класс давал потомственное дворянство, а низшие, начиная с 14-го - личное. В дальнейшем он повышался до 5-4-го.

Все сказанное - всего лишь схема. Но Табель о рангах была конкретным законодательным документом, основанным на аналогичных актах, принятых к действию в Англии, Дании, Пруссии, Франции, Швеции, Польше. В процессе ее подготовки, которая началась при активном участии Петра I еще в 1719 г., преимущественное внимание уделялось законодательствам Дании (1690 и 1717 гг.) и Пруссии (1705 и 1713 гг.). Собственно петровская Табель о рангах представляла собой таблицу росписи чинов в трех родах службы, - воинской, придворной и гражданской или «статской», - разделенных на 14 классов или рангов, где низшим был 14-й⁴⁷.

Придворная служба была специфическим явлением, призванным обеспечивать функционирование императорского двора и ряд его учреждений, и охватывала узкий круг придворных лиц от нескольких десятков в первой половине XVIII в. до нескольких сотен в середине XIX в. (в 1914 г. - 1600 человек).

Военное чинопроизводство велось по четырем видам войск: морские, армейские, артиллерийские и гвардейские. Оно отличалось обилием разнообразных чинов и их различием в соотношении. Например, гвардейские офицеры имели преимущество в два ранга, чем и пользовались, переходя в другой вид. Например, гвардейские офицеры, дослужившись до капитана, охотно шли в армию, получая чин полковника или даже бригадира. Флотские имели преимущество перед армейскими в один ранг.

Самым многочисленным был род «статской» службы, который отправлялся чиновничеством. Табель о рангах установила определенный порядок соотношения чинов, по которому и осуществлялось формирование кадров государственного аппарата. Происходили определенные изменения, но в целом она представляла следующий вид:

Класс Чины гражданские
I Канцлер; действительный тайный советник 1-го класса
II Действительный тайный советник
III Тайный советник
IV Действительный статский советник
V Статский советник
VI Коллежский советник
VII Надворный советник
VIII Коллежский асессор
IX Титулярный советник
X Коллежский секретарь
XI Сенатский секретарь
XII Губернский секретарь
XIII Сенатский регистратор
XIV Коллежский регистратор

Главным препятствием на пути продвижения по служебной лестнице было обилие должностей, число которых постоянно сокращалось. Заложив общие принципы в Табель о рангах (старшинство чина, происхождение, образование, выслуга), законодатель не выработал механизма прохождения службы по чинам. Поэтому система чинопроизводства складывалась постепенно, в ходе законодательной политики XVIII-XIX вв., достигнув своего апогея в «Уставе о службе гражданской» 1832 г. Начальную ступень чиновной службы занимали многочисленные канцеляристы, подканцеляристы, копиисты, которым еще только предстояло получить классный чин. В 1762 г. производство не дворян в 14 класс осуществлялось лишь после 8 лет службы, а в 1767 г. был введен 7-летний срок службы в одном чине. 16 декабря 1790 г. Екатерина II подписала указ Сенату «О правилах производства в статские чины». Получение низшего классного чина могло иметь место только при назначении на должность. При этом канцелярские служители из потомственных дворян производились в 14 класс через три года; личные дворяне, купцы 1-й и 2-й гильдий и дети духовенства - через 4 года; разночинцы - через 12 лет; кантонисты (солдатские дети) - через 20 лет службы. Для тех, кто уже имел чин 14-го класса, и до 8-го класса требовалось не менее трех лет службы в каждом чине, а для перевода в 8-й класс, дававший потомственное дворянство, недворянам надо прослужить 12 лет. Павел I указом 9 декабря 1799 г. установил сроки выслуги в чинах от 9-го до 5-го класса соответственно в 4, 5, 6 и 4 года. Пожалование в высшие чины оставалось в ведении самого императора⁴⁸.
Названные постановления, закрепив возможность производства в следующий чин при условии простой выслуги лет, превратили получение очередного гражданского чина в право чиновников. С этого времени, по выражению В.О.Ключевского, начинается «эпоха господства, или усиленного развития бюрократии в нашей стране».


Краткие выводы

XVIII век стал временем стремительного преобразования Московского царства в Российскую империю. В его основе лежало непререкаемое представление о неограниченной власти самодержавия, называемого в историографии абсолютной монархией. Оно было провозглашено Петром I и его идеологами, отстаивалось Анной Иоанновной, утверждалось Екатериной II. Это было стержнем, вокруг которого формировалась российская государственность, ознаменовавшаяся поразительной стабильностью и устойчивостью развития.
Вся реформаторская и законодательная деятельность в области государственного строения проходила под девизом осуществления основной идеи эпохи Просвещения - «общего блага». Средством для его достижения было само государство во главе с абсолютным и просвещенным монархом, не подверженным ничьему суду, кроме Божьего. Но эта же эпоха располагала к сугубо прагматическому, рациональному взгляду на государство. Его практическое воплощение виделось самодержцами XVIII столетия - от Петра Великого до Екатерины Великой - в необходимости тщательного регламентирования всей государственной деятельности сверху донизу, от Сената до коллегии и низших звеньев управления; в стремлении регулировать жизнь и деятельность каждого сословия в империи; в требовании полной самоотдачи всеми жителями служению государству даже путем принуждения. Все это находит подтверждение и в наше время. 12 декабря 2002 года на приеме в честь последней Российской конституции Президент Российской Федерации В.В. Путин сказал: «Долг всех, облеченных властью, - действовать во благо всех людей».

---

¹ПСЗ-1. Т. 6. № 3819.
²ПСЗ-1. Т. 6. № 3840. С. 444-446.
³Соловьев С.М. Публичные чтения о Петре Великом. - М., 1984. С. 41.
⁴Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма. - М., 1986. С. 331; ПСЗ-1. Т. 5. №3006.
⁵Прокопович Ф. Сочинения / Под ред. И.П. Еремина. - М.-Л., 1961.
⁶Духовный Регламент Всепресветлейшего, Державнейшего Государя Петра Алексеевича, Императора и Самодержца Всероссийского. - СПб., 1721.
⁷ПСЗ-1. Т. 6. №3718.
⁸См.: Пчелов Е.В. Генеалогия Романовых. 1613-2001. - М., 2001.
⁹ПСЗ-1. Т. 6. № 3893.
¹⁰Курукин И.В. Эпоха «дворских бурь»: очерки политической истории послепетровской России. - М., 2003. С. 73.
¹¹Его же. С. 125-129 и далее.
¹²Отечественная история с древнейших времен до 1917 года. Энциклопедия. Т. 1. - М., 1994. С. 86.
¹³Курукин И.В. Указ соч. С. 172-175.
¹⁴Корсаков Д.А. Воцарение императрицы Анны Иоанновны. - Казань, 1880. С. 16-20.
¹⁵Анисимов Е.В., Каменский А.Б. Россия в XVIII - первой половине XIX века: История. Историк. Документ. - М., 1994. С. 103; Курукин И.В. Указ. соч. С. 176- 211.
¹⁶ПСЗ-1. Т. 8. № 5871; История государственного управления в России (X- XXI вв.). Хрестоматия. - М., 2003. С. 139-140
¹⁷Пчелов Е.В. Указ. соч. С. 21, 25, 30,33.
¹⁸Там же. С. 32; Ключевский В.О. Сочинения в 9 томах. Т. 5. - М., 1989. С. 7-10.
¹⁹ПСЗ-1. Т. 15. № 11444, 11445; Комиссаренко А.И. Русский абсолютизм и духовенство в XVIII в. (очерки истории секуляризационной реформы 1764 г.). - М„ 1990. С. 108-110.
²⁰Ключевский В.О. Указ. соч. С. 5.
²¹ПСЗ-1. Т. 24. № 17910. С. 587-589.
²²Боханов А.Н. Самодержавие. Идея царской власти. - М., 2002. С. 266.
²³Свод Законов российской Империи. - СПб., 1892. Т. 1. Ч. 1.
²⁴Ключевский В. О. Указ. соч. Т. 4. С. 149.
²⁵Государственность России. Словарь-справочник. Кн. 2. - М., 1999. С. 133- 135.
²⁶ПСЗ-1. Т. 4. № 2321, 2330.
²⁷Ключевский В.О. Указ. соч. С. 148.
²⁸Звягтнцев А.Г., Орлов Ю.Г. Око государево. Российские прокуроры. XVIII век. - Μ., 1994. С. 5.
²⁹Ключевский В.О. Указ. соч. С. 162.
³⁰Воскресенский Р.А. Законодательные акты Петра I. - М. - Л., 1945. С. 245; ПСЗ-1. Т. 6. № 3978. С. 660-662.
³¹ПСЗ-1. Т. 6. № 3679. С. 662-664; Российское законодательство. Т. 4. С. 194- 197.
³²Звягинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Указ. соч. С. 6-7.
³³Там же. С. 113-154.
³⁴Там же. С. 275-278; Сб. РИО. Т. 7. - СПб., 1871. С. 345-348.
³⁵Там же. С. 135-144.
³⁶Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. - М., 1997. С. 75-76,82,111-103,112-113; Звягнцев А.В., Орлов Ю.Г. Указ. соч. С. 135-144.
³⁷Государственность России... Кн. 1. - М., 1996. С. 62-63; Курукин И.В. Указ. соч. С. 69-225.
³⁸Там же. С. 146; Ерошкин Н.П. указ. соч. С. 95; Курукин И.В. Указ. соч. С. 225-275.
³⁹Там же. С. 424-425; Ерошкин Н.П. Указ. соч. С. 95; Курукин И.В. Указ. соч. С. 326-379.
⁴⁰Там же. С. 109-110; Ерошкин Н.П. Указ. соч. С. 95.
⁴¹Ерошкин Н.П. Указ. соч. С. 96.
⁴²ПСЗ-1. Т.17.№ 12801.
⁴³Воскресенский НА. Указ. соч. С. 218-226.
⁴⁴ПСЗ-1. Т. 6. № 3534.
⁴⁵ПСЗ-1. Т. 16. № 11989.
⁴⁶ПСЗ-1. Т. 6. №3890.
⁴⁷Шепелев Л.E. Титулы, мундиры, ордена. - Л., 1991.
⁴⁸Там же.

<< Назад   Вперёд>>