Развитие партизанского отряда
К зиме 1941/42 года, когда партизанские отряды были готовы начать операции, большинство отрядов, вне зависимости от способа создания, имело одинаковую численность (20—200 человек) и организационную структуру2. Ключевую роль в них играли командир и комиссар. Командир, который часто был выбран на этот пост благодаря своим познаниям в военном деле или популярности в районе формирования партизанской группы, номинально являлся верховной властью, но иногда настоящим начальником отряда был комиссар. Положение, ранее занимаемое этими людьми и другими офицерами отряда, было различным. Ими могли быть бывшие работники региональных партийных органов и отделений НКВД, офицеры и комиссары Красной армии, офицеры отделов НКВД Красной армии и очень редко лица, занимавшие руководящие посты на промышленных предприятиях и в колхозах. Кем бы ни были в прошлом эти люди, их значение трудно переоценить. Именно они принимали решение об организации сопротивления немцам в то время, когда быстрое отступление советских сил ставило под сомнение действенность такого сопротивления. Решение этими бывшими представителями советской номенклатуры принималось благодаря либо их лояльности к советскому режиму, либо страху сказаться в руках немцев. Если их не забрасывали в составе групп парашютистов, их часто прятали проверенные люди, или они долго скрывались небольшими группами в лесах, прежде чем им удавалось организовать свои отряды. Командирам групп парашютистов удавалось быстрее добиваться результатов, но они, часто не будучи знакомы с местными условиями, подвергались большему риску. Пользуясь своими личными качествами или высокими званиями, партизанские лидеры сгоняли людей в отряды и управляли ими твердой рукой, а когда требовалось, могли прибегнуть и к насилию3.
Нижестоящие партизанские командиры в прошлом занимали почти такое же положение, как командир и комиссар отряда, хотя они, как правило, набирались из представителей более низких уровней советской иерархии, например, среди них было много комсомольских работников, председателей колхозов и мелких партийных или советских чиновников. Часто им не хватало решимости, а также организаторских способностей и технической подготовки, имевшихся у руководите лей партизанских отрядов. Многие были либо устранены по мере роста партизанского движения, либо занимали сравнительно невысокие посты, хотя кое-кто проявил свои способности и быстро продвинулся. На ранних этапах эти люди оказывали огромное личное влияние на своих подчиненных, с которыми они часто были из одной сельской общины или подружились, пока вместе скрывались в лесах, прежде чем оказаться в партизанском отряде.
На следующем этапе развития, в течение зимы и начале весны 1942 года, численность обычного партизанского отряда значительно возросла. Вполне естественно, что отряды, возглавляемые способными офицерами, а также офицерами, получавшими особые полномочия советского режима, стали быстро развиваться. В ряде случаев — особенно к концу весны 1942 года — за несколько недель мелкие группы превращались в крупные формирования численностью в тысячу и более человек. В таких случаях новый, значительно увеличившийся отряд получал название «бригада» и делился на несколько подчиненных отрядов. Как и в рассматриваемых ниже бригадах, чье развитие шло более сложным путем, один из отрядов обычно был значительно больше других и имел тесную связь с командиром бригады. Ряд партизанских командиров не только увеличивали численность своих отрядов, но и часто брали под свое командование другие отряды. Возникавшие в результате этого формирования имели различные названия. На раннем этапе они назывались соединением, но для удобства мы будем называть их бригадами. Бригада не всегда действовала всем составом — многие операции проводились отдельными отрядами, получавшими лишь общие указания командира бригады. Но в обороне против атак немцев, за исключением чрезвычайных ситуаций, когда отряды разбивались на очень мелкие группы и пытались спастись отступлением, входившие в состав бригады единицы стремились действовать вместе. Целиком всем составом бригада обычно действовала и при нападениях на железные дороги. Для проведения собственно взрывов железнодорожных путей требовалось всего несколько человек, но крупные силы были нужны для сдерживания немецких сил, охранявших дороги. Еще более важной причиной сохранения отрядов большой численности была необходимость иметь достаточное количество людей под началом одного командира для замены групп при выполнении длительных операций на больших по протяженности участках железных дорог. Со временем важность таких операций существенно возросла.
К концу лета 1942 года осталось очень мало районов, где бы преобладали отряды численностью менее 350 человек. Несколько таких отрядов, в основном получавших специальные задания, как правило, имелось в большинстве районов. Численность других отрядов, находившихся в процессе формирования или понесших потери, часто снижалась и составляла менее 350 человек, но терявшей личный состав бригаде обычно удавалось пополнить свою численность за короткое время. Если ей не удавалось достичь своей прежней численности, она обычно переставала существовать или присоединялась к более крупному подразделению.
Однако численность лишь очень небольшого количества отрядов превышала 2000 человек в течение продолжительного времени. Такая верхняя граница отчасти возникла в результате того, что летом 1942 года, когда численность большинства отрядов достигла 350—2000 человек, масштабные действия немцев против партизан стали причиной того, что общая численность партизан больше не увеличивалась, и в результате отдельным отрядам стало трудно наращивать свои размеры. В свою очередь, созданные в немецком тылу центры управления партизанским движением стремились заморозить уже достигнутую отрядами численность.
В отряде численностью более 2000 человек у командира и его заместителей не было бы возможности иметь четкие представления о потенциале каждого входившего в его состав подразделения и быть лично знакомыми с каждым из подчиненных им офицеров. Личное знакомство и постоянный контакт являлись непременным условием для гибкости командования, необходимого в партизанской войне, и были особо важны, поскольку слабые военные навыки партизан делали их не подготовленными для выполнения тщательно разработанных приказов. Личный контакт, кроме того, был необходим для поддержания боевого духа и дисциплины. Советский режим был защищен от потенциальной опасности мятежа, способного возникнуть из-за глубокой преданности командиру отряда, поскольку ни один отряд не был достаточно силен для организации крупного восстания. В то же время группа численностью более 350 человек вполне могла включать в свой состав достаточно разнородные элементы для того, чтобы развитие характерного для замкнутой группы духа пассивного сопротивления приказам встречало сопротивление или, по крайней мере, об этом сообщалось вышестоящим начальникам.
Одной из важнейших причин ограничения количества отрядов и тем самым сохранения сравнительно крупной численности отдельных отрядов была нехватка грамотных командиров и комиссаров. Таких лидеров можно было найти для нескольких сотен бригад, численность каждой из которых в среднем составляла 800 человек, но просто невозможно было набрать достаточного количества людей, способных возглавить тысячи отрядов со средней численностью в 100 человек. К тому же с точки зрения престижности большие отряды выглядели более эффектными. Были ли они более полезны с точки зрения эффективности действий — трудно сказать. Как отмечалось выше, ряд операций требовал участия групп, по численности равных бригаде, но такие операции проводились нечасто. В обороне дополнительная численность оказывалась полезной, хотя партизанам в случае поражения в составе бригады отходить было труднее, чем при действиях, требовавших участия всего нескольких десятков человек. В целом главным преимуществом бригады численностью 350—2000 человек, пожалуй, было то, что она включала в себя максимальное количество партизан, чьи действия могли эффективно контролироваться одним командиром.
Важен был не только размер отряда, но и его мобильность. Сначала большинство отрядов действовало внутри очень небольших по размерам районов. Это прежде всего относится к территориальным отрядам, которые создавались в одном районе и предназначались для действий непосредственно в нем, но, пусть и в меньшей степени, это также относилось к действиям состоявших из бывших красноармейцев отрядов, которые месяцами оставались в одном районе. Как уже отмечалось, ограничение действий партизанского отряда одним небольшим районом являлось главной особенностью первоначального плана организации партизанского движения. В рамках этого плана такое ограничение выглядело вполне логичным. Но когда территориальная система в большинстве оккупированных регионов распалась, оказалось нежелательным, чтобы немногие уцелевшие территориальные отряды и новые, формируемые по другому принципу, оставались в своих районах. Во многих регионах это было просто невозможно, поскольку открытую местность противник мог прочесывать без труда. Но даже когда отряд имел возможность оставаться на одном месте, это вскоре оказывалось нецелесообразным. Советские руководители, по всей видимости, считали, что хорошее знание партизанами местности станет значительным преимуществом; на практике тем не менее даже некоторые специально отобранные партийные работники и сотрудники НКВД в таких группах стремились укрыться в удобных и более или менее постоянных убежищах, чтобы не привлекать внимания немцев. Многие руководители партизанского движения та-
ким образом вскоре обнаружили, что их отрядам пусть и внутри небольшого района, но целесообразнее чаще передвигаться, чтобы не прозябать в бездействии. Не менее важен был и второй фактор, убеждавший командиров выводить отряды из районов их базирования. Если партийные работники и офицеры НКВД часто не имели личных привязанностей в районах своей службы, то рядовые партизаны имели там семьи, которые могли пострадать от рук немцев, оказавшись жертвами карательных операций. Поэтому большинство партизанских отрядов было переведено в районы, удаленные по меньшей мере на несколько километров от мест их создания.
По мере увеличения численности отрядов и их ухода со своих территориальных баз их организационная структура становилась более военизированной. Отряд делился на взводы или приблизительно равные им по численности подразделения. Создавались отдельные штабные отряды, в составе которых находились разведывательный отдел, особый отдел (НКВД) и интендантская служба. «Начальники штабов» существовали во многих отрядах с самого начала, но в бригаде этот пост был более важен. Часто начальник штаба бригады был кадровым офицером Красной армии, оказавшимся отрезанным-от основных сил или присланным с советской территории для выполнения функций военного специалиста. Помимо планирования военных операций, начальник штаба, по всей видимости, оказывал существенное влияние на организационную структуру отряда, которому он стремился придать черты военного подразделения. Как будет показано ниже, эти изменения были тесно связаны с созданием в различных регионах оккупированной территории постоянно действующих высших уровней командования партизанскими отрядами.
Эти изменения, происходившие еще весной, но ставшие общими для набравших силу отрядов летом и осенью 1942 года, должны были превратить партизанские отряды в нечто напоминающее формирования регулярной армии, но по многим важным параметрам они продолжали оставаться «доморощенными». Бригады существенно отличались друг от друга размерами, вооружением и организационной структурой, точно так же как и входящие в их состав отдельные отряды. Хотя были созданы штабные подразделения и штабы, во многих случаях командир продолжал осуществлять руководство не только самой бригадой, но и своим «личным» отрядом, на чьей основе она была создана. Более того, этот отряд обычно был больше любого другого в бригаде (часто таким же, как все остальные, вместе взятые) и имел лучшее вооружение. Ясно, что в основе такого превосходства лежала тесная связь командира и комиссара с отрядом и, наоборот, преданность бойцов отряда командиру и комиссару способствовала упрочению их авторитета во всей бригаде.
Обобщенная схема организационной структуры партизанского отряда конца 1942 года (рис. 1) иллюстрирует ряд описанных выше особенностей, хотя необходимо признать, что подобная структура никогда не разрабатывалась для большей части партизанских отрядов.
Рис 1. Обобщённая схема организации партизанской бригады
1 Обобщённое описание развития партизанского отряда основано на большом количестве источников, в частности на упомянутых мемуарах Л. Цанавы, В. Андреева, Г. Линькова, А. Фёдорова, С. Ковпака, Д. Медведева. См. также: Шаян А. Партизанский край. Киев: Украинское гос. изд-во, 1946; Вершигора П. Люди с чистой совестью. М.: Советский писатель, 1951. В этих произведениях рассматривается формирование и развитие многих отдельных отрядов.
2 Данное утверждение, как и последующее описание развития партизанского отряда, применимо к большинству партизанских групп в основных районах скопления партизан на большей части Белоруссии и Брянских лесов, а также многих отрядов в Смоленской, Калининской и Ленинградской областях. Существенные отличия наблюдались в тех регионах, где с самого начала велика была роль партийных организаций (Крым и Северный Кавказ), и там, где организацию и управление партизанским движением возглавляли военные (районы к востоку от Смоленска и северная часть Брянских лесов).
3 Послевоенные советские источники иногда утверждают, что уцелевшие территориальные партийные организации осуществляли управление партизанскими отрядами в этот период, либо находясь в подполье, либо входя непосредственно в состав партизанских отрядов. Но имеющиеся свидетельства и глубокий анализ советских мемуаров показывают, что зимой 1941/42 года положение немногих уцелевших подпольных партийных комитетов было слишком шатким, чтобы они могли эффективно руководить партизанским движением. В тех же случаях, когда партийные комитеты присоединялись к партизанским отрядам, в оперативных вопросах они обычно оказывались под контролем командиров и комиссаров, хотя на них и возлагались функции по проведению политической учебы и поддержанию дисциплины. Несмотря на столь значительную потерю влияния, в ряде случаев отдельные члены территориальных партийных комитетов занимали высокое положение в партизанских отрядах, являясь их командирами и комиссарами. Следовательно, было бы неправильно принижать важность вклада территориальных партийных организаций в развитие партизанского движения.
<< Назад Вперёд>>
