Заключение
На протяжении первой половины XIX века в российском законодательстве закрепилась тенденция все более детально фиксировать права и обязанности различных групп населения империи. Но в правовом статусе подданного российского монарха доминировали сословные характеристики лица. Для большинства населения России это могло означать только одно — абсолютное преобладание обязанностей над правами. Большинство норм, адресованных «низшим» сословиям, имели предписывающий, обязывающий или запретительный характер, а диспозитивный метод правового регулирования крестьянской жизни законодателем практически не использовался. Указанная тенденция проявлялась не только в законодательстве. Обычное право, регулировавшее значительную часть крестьянской жизни, также отличалось высоким уровнем императивности. Поведение крестьянина находилось в прочной зависимости от обычаев, традиций, мнения односельчан, решений сельского общества.
Правосубъектность удельных крестьян определялась особенностями российской государственности, характером властных отношений и положением личности в обществе. Право XIX века предполагало закрепление «служебного» положения любого российского подданного, вне зависимости от его пребывания на государственной службе или службе «по общественным выборам». «Служебный» характер публичной связи монарха и его подданных в границах феодального права и монархического правосознания воспринимался как правовой и находил закрепление в сословном законодательстве. Система правоотношений, „ строившаяся на таких нормах, требовала первоочередного определения обязанностей «подведомственных» лиц перед управляющим (начальствующим) субъектом. Правовое положение податного населения России (почти 90% российских подданных), включая удельных крестьян, преимущественно определялось через их обязанности.
Сегодня подведомственность регулируется нормами административного права и определяет специальную правосубъектность лица, не затрагивая, как правило, его общую правосубъектность. Но в условиях господства в праве принципа юридического неравенства членов общества и сословного корпоративизма, подведомственность абсолютного большинства российского населения различным институтам публичной и частной власти (государство, корпорация, помещик) носила всеобщий характер. Административная зависимость удельного крестьянина от управляющего коронного органа (департамент уделов) в значительной степени формировала его общую правосубъектность, выступала базовой характеристикой правового статуса. Наиболее ярко эта особенность проявилась в податных (налоговых) отношениях удельных крестьян с казной, землевладельцем и сельским обществом, в их гражданской праводееспособности и процессуальном статусе.
По Своду законов Российской империи и Своду удельных постановлений удельные крестьяне относились к юридическому состоянию «свободных сельских обывателей», многочисленные разряды которых находились под управлением коронных органов. Общая (сословная) правосубъектность «свободных сельских обывателей», в отличие от других групп свободных (дворянства, городских обывателей, духовенства), существенно корректировалась «подведомственностью» российского свободного (не крепостного) крестьянства. Подведомственность того или иного разряда крестьян определяла административную правосубъектность лица, которая, в свою очередь, влияла на его отраслевую праводееспособность.
Представляется, что проблема административной правосубъектности некрепостного крестьянства (свыше 40% населения Российской
империи) заслуживает внимания исследователей. Современное правоведение пока не выработало полноценной концепции административной правосубъектности гражданина Российской Федерации, по-прежнему делая акцент на исследовании не столько его «управленческого статуса», сколько на изучении административно-правовых институтов (государственное управление, исполнительная власть, их органы, государственная служба, правовые акты управления, административно-правовые методы, административное принуждение, административный процесс, административно-правовые режимы). Административное право в рассматриваемый период фактически охватывало все аспекты социального управления («полицейское право» в широком смысле), и в соответствии с иерархическим устройством общества объем административного (полицейского) воздействия на нижние слои общества был гораздо выше, чем на его высшие, привилегированные группы. Многое зависело от субъективных установок коронных ведомств в отношении «подведомственных» групп крестьянства, управленческой стратегии, кадрового обеспечения, уровня нормативно-правового регулирования управления и т. д.
Гражданская правосубъектность удельных крестьян определялось общей направленностью сословно-правовой политики абсолютизма, одним из главных постулатов которой являлось отношением к крестьянству как к несамостоятельной части общества, нуждавшейся в особой опеке, заботе и руководстве. Удельные крестьяне, обладавшие как «свободные сельские обыватели» определенным комплексом гражданских (личных) прав, при подобном подходе удельной администрации юридически могли пользоваться этими правами только под ее непосредственным контролем. Однако реальная правовая жизнь удельных крестьян, была, разумеется, намного богаче, чем то допускалось ведомственными правовыми актами.
Существенное ограничение процессуальной правосубъектности удельных крестьян после 1808 г. стало естественным следствием развития принципов управления ими «по праву помещичьему». Они лишились права избирать и быть избранными сельскими заседателями сословных судов, лично участвовать в гражданском процессе по своим делам, приглашать поверенных и принимать доверенности. Процесс ограничения прав удельных крестьян в сфере судопроизводства протекал на фоне обособления удельного ведомства от центральных, губернских и уездных органов управления и суда и был его логическим продолжением. Удельное ведомство стремилось завершить правовую изоляцию крестьян, используя, в том числе и механизмы общественного надзора за их поведением. В сфере действия обычного права процессуальное положение крестьянина вообще не регламентировалось, и он всецело зависел от мнения «мира». Процессуальная правосубъектность удельных крестьян в середине XIX в. в наибольшей степени противоречила их юридическому статусу «свободных сельских обывателей», а потому в первую очередь подверглась изменениям накануне отмены крепостного права.
Проведенный анализ правосубъектности одного из многочисленных разрядов российского крестьянства до отмены крепостного права подтверждает тезис о том, что качественные характеристики субъекта права той или иной эпохи определяются историко-культурными особенностями права как нормативной системы на каждом этапе ее развития. При этом очевидно, что позитивистский подход к праву не позволяет сформировать комплексное представление о субъекте добуржуазного права, выявить его отличительные особенности по сравнению с субъектом современного права. Субъект права как фундаментальная юридическая категория развивается вместе с правом под влиянием процессов, происходящих в обществе, изменяющих личность человека и его представления о себе. Поиск современным правоведением новой концепции субъекта права открывает широкие методологические возможности для историко-правовых исследований в этом направлении, позволяя преодолевать односторонние трактовки правового бытия личности в различные исторические эпохи.
<< Назад Вперёд>>
