2.2 Органы местного самоуправления удельных крестьян
Идея организации и нормативного регулирования крестьянского общественного самоуправления впервые была реализована Екатериной II, утвердившей для управления казенными крестьянами «Инструкцию сотскому со товарищи» и «Установление сельского порядка в казенных Екатеринославского наместничества селениях, директору домоводства подведомственных», где определялись обязанности крестьянских выборных и регламентировались наиболее важные стороны крестьянской жизни56.
Павел I продолжил этот опыт, поместив в заключительную часть Учреждения об императорской фамилии 1797 г. собственную концепцию сельского внутреннего управления в удельных имениях. В 1798 г. она была распространена и на казенный сектор аграрной экономики, благодаря указу «О разделении казенных селений на волости и о порядке внутреннего их управления»57, который в значительной степени являлся цитатой из последнего раздела Учреждения 1797 г. Сопоставление этих нормативных правовых актов позволяет сделать вывод о единстве подходов императора Павла I к определению принципов и форм местного управления у казенных и удельных крестьян. Главным (и лишь формальным, как было отмечено выше) отличием являлась та административная «надстройка», которая была возведена над крестьянским самоуправлением в виде чиновной администрации (казенной или удельной). Степень влияния чиновников коронных ведомств на жизнь крестьянского сообщества в сравнительном аспекте пока мало изучена. Полагаем, что объем и эффективность административной власти в различных секторах аграрной экономики империи зависели от комплекса факторов, но внутренняя организация ведомства, его кадровый состав, наличие рациональной стратегии управления и проч. (субъективный фактор в управлении) играли весьма существенную роль в негласном «соревновании» коронных ведомств58.
В отличие от вышестоящих органов удельного управления — департамента уделов и региональных подразделений — состав сельских удельных приказов всегда формировался на выборной основе. Учреждение 1797 г. определило статус данного уровня удельного управления как «прибавление к... должностям департамента и экспедиций удельных»59. В период с ноября по декабрь 1797 г. во всех удельных имениях, выделенных из состава казенных земель, было создано 156 сельских удельных приказов60. В ведение каждого из них поступило по несколько десятков удельных сел и деревень, в которых числилось по ревизии 3-3,5 тыс. р. д. В центральных селениях на территории, подведомственной приказу, размещались управления приказов в составе приказного головы, казенного и приказного старост, писаря. В тех случаях, когда группы удельных селений находились друг от друга на значительном расстоянии и число ревизских душ в них было меньше 3 тыс., создавались отделения приказов под управлением двух старшин61.
Наиболее весомую роль в удельной деревне играл голова удельного приказа, как «первый местный начальник крестьян» и приказные заседатели (старшины), иначе именовавшиеся приказным и казенным старостами62. Их компетенция впервые была установлена Учреждением 1797 г. Голова приказа объявлял крестьянам все распоряжения удельного начальства, следил за их исполнением, нес ответственность за благоустройство, соблюдение общественного порядка и нравственности («благочиние»), регулировал очередность в назначении крестьян для исполнения ими натуральных повинностей. Аналогичные функции в пределах отдельных селений исполняли сельские старосты. В обязанности казенного и приказного старост входил сбор с крестьян податей и прочих установленных сумм, их хранение и передача казначеям экспедиций. Кроме того, они вместе с головой приказа следили за сохранностью удельного имущества, исполняли судебные функции (по мелким административным и гражданским делам удельных крестьян), карательно-воспитательные (в отношении ленивых и нерадивых хозяев), попечительские (по организации коллективной социальной помощи вдовам и сиротам из удельных крестьян)63.
Приказный голова состоял в непосредственном подчинении удельной экспедиции, но, являясь выборным лицом, был подотчетен и сельскому сходу приказа. Учреждение 1797 г. устанавливало принцип относительной самостоятельности местного крестьянского самоуправления в системе удельного управления, запрещая, как подчеркивалось в предыдущем параграфе, удельным экспедициям вмешиваться «во всякое разбирательство внутреннего сельского дела». Однако на практике, как указывалось в одном из предписаний министра уделов 1798 г., чиновники вмешивались даже «в самое учреждение крестьянской одежды»64. В 1808 г. обязанность приказов в своих действиях следовать наставлениям удельных контор и беспрекословно исполнять все их распоряжения была закреплена законодательно65.
Поначалу крестьяне на сходах самостоятельно переизбирали приказных старшин за злоупотребления или по собственному их желанию. Но уже в 1803 г. Департамент уделов запретил проводить перевыборы без ведения экспедиций66. Положение 1808 г. установило процедуру избрания приказных старшин, в которой важная роль отводилась удельной администрации. Удельные чиновники отбирали 10 кандидатур из крестьян, наиболее благопристойного поведения, и путем баллотировки (избирательными шарами) сход представителей всех селений приказа избирал из утвержденных кандидатов голову приказа, приказного и казенного заседателей (так с 1808 г. стали называться должности приказных старшин). Избранный голова утверждался в должности департаментом уделов, а заседатели — управляющим удельной конторой. Утвержденные в должности приказные выборные приводились к присяге67. С 1827 г. было запрещено избирать на любые выборные должности крестьян, имевших недоимку по налогам, или подвергавшихся наказаниям по суду или в административном порядке68.
Все должностные лица приказного управления избирались крестьянами из своей среды сроком на 3 года. Только с 1808 г. полномочия головы приказа стали бессрочными. В отдельных селениях и деревнях на один год избирались сельские (деревенские) старосты, состоявшие в подчинении приказа, а также ктитор (церковный староста). Староста назначал на каждые 10 крестьянских дворов по очереди из всех домохозяев селения одного десятского, исполнявшего безвозмездно в течение 1 месяца простейшие полицейские обязанности (как правило, доставление сведений в приказное селение, оповещение крестьян по указанию администрации о каких-либо событиях и проч.)69. В 1808 г. в состав сельских выборных лиц была введена должность добросовестного для разбора возникавших между удельными крестьянами мелких гражданских споров с целью достижения примирения сторон. Эти крестьянские судьи избирались ежегодно по двое в каждом селении и работали на общественных началах, но с 1827 г. им было также установлено жалованье за счет крестьянских средств и неограниченный срок полномочий70.
Во второй четверти XIX в. по мере усиления государственного регулирования социально-экономических отношений в удельной деревне круг сельских должностных лиц постоянно расширялся, а их обязанности и юридическая ответственность подвергались все более детальной регламентации. Например, были введены должности лесных сторожей, смотрителей общественной запашки и их помощников, сборщиков податей, ночных и дневных сторожей и проч.71 Закон рассматривал эту деятельность крестьян как служебную и, в отличие от государственной службы удельных чиновников по определению от правительства, именовал ее «службой крестьян по общественным выборам»72. Нормативному правовому регулированию были подвергнуты все основные элементы крестьянского самоуправления: избрание на общественные должности; проведение мирских сходов и оформление коллективного волеизъявления; статус выбранных крестьянами «сельских начальников», включая их полномочия, ответственность, подчиненность, денежное вознаграждение, льготы, поощрения и т. д.
Крестьянским выборным по закону 1797 г. полагалось годовое жалованье в размере 20 рублей (голове приказа), 15 рублей (старосте и писарям), 10 рублей (старосте селения). Впоследствии размер жалования несколько раз повышался, но источник выплат всегда оставался одинаковым: не казенные или удельные доходы, а средства, специально собиравшиеся на эти цели с крестьян каждого приказа и составлявших одну из разновидностей так называемых «общественных сборов»73.
Закон предусматривал защиту чести крестьянских выборных: за непослушание голове, старшинам приказа и старостам или оскорбление их словом устанавливался штраф в размере 1,5 руб. В случае оскорбления сельских выборных действием размер штрафа повышался втрое и, кроме того, виновный крестьянин подвергался тюремному заключению или общественным работам (срок наказания не устанавливался, но, как правило, не превышал двух-трех месяцев). Статус головы приказа и приказных старшин предусматривал широкий круг льгот в основном, по налогообложению и исполнению крестьянских повинностей74.
Закон устанавливал не только льготы и поощрения, но и юридическую ответственность сельских начальников, а также пределы их власти в отношении крестьян. Ежегодно приказные старшины должны были отчитываться перед избравшим их обществом о расходе мирских сборов и исполнении раскладки сборов и податей на очередной год. Решения общества (мирской приговор) утверждались удельной конторой. Сельским старшинам строго запрещалось использовать крестьян на работах в своем хозяйстве, самовольно без решения сельского хода (мирского приговора) наказывать крестьян75. Во второй четверти XIX в. юридическая ответственность сельских и приказных выборных повышается. За нетрезвую жизнь, дурное поведение, несоответствие занимаемой должности старшины и другие избранные должностные лица смещались с должности управляющим удельной конторой, а голова -департаментом уделов. Растрата ими денежных средств, также как и взятка, карались отдачей в рекруты, ссылкой в крепостные рабочие команды или на поселение с возмещением ущерба из имущества виновного. Если личных средств не доставало, то к коллективной ответственности привлекалось крестьянское общество, избравшее правонарушителя на высокую должность. Особенно строгая ответственность наступала «за упущения по должности», связанные с причинением вреда интересам удельного ведомства: за эти преступления голова и заседатели приказа предавались уголовному суду76. В 1852 г. департамент уделов уточнил виды наказаний, налагаемых на сельских выборных лиц управляющим удельной конторой самостоятельно, без предварительного разрешения центрального аппарата: штраф в размере месячного оклада; штраф в размере годового сбора с души данного общества с учетом всех общественных сумм; административный арест в помещении приказа продолжительностью до 7 дней любого лица, кроме головы. Если этих мер было недостаточно, то после трехкратного наложения штрафа в течение года виновный крестьянин при очередном проступке отстранялся от должности, а его персональное дело поступало на рассмотрение департамента уделов в административном порядке77.
Важную роль в сельском удельном управлении играли крестьянские сходы, издавна выступавшие представительными органами крестьянского самоуправления. Их рассмотрению подлежали: выборы крестьян на общественные должности; назначение общественных сборов с крестьян; отчетность старшин приказа о расходе денежных средств; определение рекрутских очередей; назначение к отдаче в рекруты крестьян «дурного поведения»; внутренняя раскладка податей в селениях; определение мер к взысканию недоимок с неисправных плательщиков; назначение меры займа хлеба нуждающимся из запасных хлебных магазинов, а также «вообще все предметы, требующие общественного соглашения»78.
Учреждение 1797 г. ввело подворный принцип представительства каждого селения на сходе или «сколько приказано будет», а также санкции за неявку (штраф 50 коп.), «бесчинство и шум» на сходе (штраф 2 руб.)79. Для сходов всех селений приказа норма представительства была более высокой (от каждых 100 ревизских душ — по два домохозяина). Крестьяне неохотно посещали сходы, особенно общие (приказные). Так, в ходе ревизии Вятского удельного имения в 1803 г. было установлено, что на сходы, где обычно решались наиболее важные вопросы крестьянской хозяйственной жизни, собирается очень мало крестьян, «иные селения присылают от себя несоразмерно малое число поверенных, иные же совсем не посылают,... наряжают на сход всякого без разбора, т. е. и хозяина дома, и бобыля, и умного, и непонятного, и престарелого, и несовершенных лет»80. Поскольку в этих обстоятельствах решения сходов теряли свое общественное значение, департамент уделов разработал правила проведения сходов. Положение 1808 г. запрещало участие в сходе крестьян, подвергавшихся наказаниям или записанных в штрафную книгу как замеченные в «дурных поступках»81. В 1826 г. запрет впервые распространили на крестьян нескольких приказов Псковской удельной конторы, имевших «по нерадению и беспорядочной жизни» значительные долги (недоимки) по уплате государственных податей и удельного оброка. За самовольное появление на сходе им грозил штраф в размере 2 руб., а за сопротивление при удалении с собрания «зачинщиков и возмутителей» было предписано виновных «препровождать в нижний земский суд для исследования и суждения в уездном суде уголовным порядком»82. Циркулярным предписанием департамента уделов от 26 января 1827 г. эти правила были распространены на все удельные приказы83. С учетом постоянного роста числа крестьян-«недоимщиков» это означало исключение из процесса принятия решений значительной части крестьян и ограничение их правоспособности в сфере крестьянского самоуправления.
Тогда же департамент уделов уточнил ряд процедурных вопросов, касавшихся проведения сходов. Стихийные сходы крестьян (как всего приказа, так и отдельных селений), собиравшиеся без объявления о них головой приказа или сельским старостой, не запрещались прямо, но считались «недействительными». Правомочным считался только тот сход, на котором присутствовало не менее двух третей законно избранных делегатов. Делегатам предписывалось по знаку колокола или повестке немедленно являться на место схода, «соблюдать там тишину и в точности исполнять приказанное». Неявка на сход, а также «бесчинство и шум» во время ее проведения наказывались штрафом в размере 15 коп. сер. и 60 коп. сер. соответственно. Штрафы налагались удельной конторой после уведомления о происшествии. Аналогичное наказание грозило крестьянам, которые самовольно являлись на общий сход и оставались там даже после двукратного требования головы удалиться. В этом случае закон предписывал всему составу схода во главе с приказными старшинами переместиться для продолжения собрания в другое место, а по его окончании донести о происшествии удельной конторе. Наиболее активных зачинщиков контора отсылала в земский суд «для исследования и суждения по законам». Введение этих норм свидетельствует о сокращении к середине XIX в. судебной функции крестьянского схода, который ранее имел право самостоятельно принимать решения о наказании «нарушителей общественного порядка», и передаче ее удельным чиновникам84. Легитимность решений крестьянских сходов была также обусловлена соблюдением процедур голосования, проводившегося при помощи шаров белого и черного цвета, подведения его итогов (решение считалось принятым, если за него проголосовало больше половины участников схода), а также правил оформления решения схода (мирского приговора)85.
Мирские приговоры — составленные и подписанные самими крестьянами документы, в которых выражалась коллективная воля сельского схода, издавна служили источником права в жизни крестьянской общины. Предметы мирских приговоров были чрезвычайно разнообразны, их могли принимать на общих и частных сходах как по вышеперечисленным вопросам, так и при заключении сельским обществом коллективных сделок или вступлении обществом в обязательства (например, по исполнению земских или общественных повинностей или работ, выдаче доверенности (поручительства) и т. п.). Без приговоров не могли быть реализованы многие нормы обычного и писаного права, регулирующие правоотношения в крестьянской среде. В коронном аграрном секторе мирские приговоры служили обязательной основой принятия многих управленческих решений органами государственного управления, по этой причине во второй четверти XIX в. этот институт «крестьянского права» стал подвергаться все более строгой формализации в нормативных правовых актах.
В 1827 г. в связи с проводимой реорганизацией сельского удельного управления были выработаны более строгие правила составления мирских приговоров. Их решено было составлять только в том случае, если по обсуждавшемуся предмету будет выражена воля большинства явившихся на законный сход. В приговор стали записывать имена крестьян, имевших «особое мнение», а также не явившихся на сход, несмотря на то, что были «призваны». Неявка на сход и несогласие с записанным в приговоре мнением большинства не освобождали крестьянское общество от обязанности исполнять принятое решение. Исключение составляли только те случаи, когда мирским приговором оформлялось поручительство члену общины при заключении им (ими) договора подряда или займа; в этих случаях имущественную ответственность несли только крестьяне, подписавшие мирской приговор86. Ведомственные нормативные правовые акты содержали исчерпывающий, хотя и не систематизированный, перечень вопросов, по которым составление мирского приговора было обязательным для придания решению схода юридической силы87.
В этом проявлялась правовая обособленность крестьянства («свободных сельских обывателей»), которую «консервировала» коронная администрация. Для приобретения мирским приговором законной силы требовалось совершить определенные действия: грамотно записать его и подписать, произвести регистрацию в книге приказа, засвидетельствовать печатью и подписью головы приказа, утвердить в удельной конторе или в особо значимых случаях — в департаменте уделов. Последний оставлял за собой право отменять те приговоры, которые признавал «несправедливыми».
Таким образом, во второй четверти XIX в. право крестьян на участие в процессе коллективного волеизъявления по многим важным для них вопросам жизни и быта подверглось существенному нормативно-правовому регулированию со стороны удельного ведомства. Этот процесс был обусловлен утверждением принципа «законности» в государственном (коронном) управлении. Однако в условиях юридического неравенства и правовой обособленности крестьянства это способствовало не только упорядочению важных общественных отношений в крестьянской среде, но и усилению административного нажима на крестьян.
Одним из средств, обеспечивающих достижение целей удельного ведомства, стало своеобразное правовое просвещение крестьян. Департамент уделов, исходивший из потребности установления единых правил сельского удельного управления, требовал, чтобы приказы и сельские старосты руководствовались в своей деятельности законами и административными актами, а крестьяне установленные правила «затвердили, и никто бы в случае упущения неведением не мог отговориться»88. Все удельные приказы получили полный текст Учреждения об императорской фамилии, а позднее по высочайшему указу Павла I, данного из департамента уделов 14 февраля 1799 г., на места были разосланы 255 экземпляров отпечатанного типографским способом «Наставления сельским приказам», а также 3540 экземпляров VIII (заключительного) раздела Учреждения 1797 г. под названием «Порядок сельского внутреннего правления» для распространения в каждом удельном селении89. Таким образом, основные правовые нормы, регулирующие общественную жизнь и хозяйственные обязанности удельных крестьян, были доступны для них в каждом сельском приказе и удельном селении, где они вывешивались на видных местах и зачитывались на сходах и даже во время литургии в церквях, расположенных в удельных селениях90.
«Наставление» закрепляло принцип коллективной ответственности крестьянской общины за раскладку и исправное внесение податей, исполнение рекрутской, почтовой, ремонтной (дороги и мосты) и прочих повинностей, за растрату приказом собранных денежных сумм (институт круговой поруки); уточняло полномочия приказных старшин и сельских выборных, устанавливало юридическую ответственность за «упущения и всякое лихоимство» (с неопределенной санкцией: «с виновными поступлено будет по всей строгости законов»); вводило принцип представительства крестьянского общества каждого селения на общих сходах всего приказа (норма представительства определялась местными условиями); утверждало форму коллективного волеизъявления общины — мирской приговор, который становился правовым основанием для действий приказных выборных (по вопросам раскладки податей, сбору дополнительных денежных сумм с крестьян на общественные нужды, распределению части «выкупных» денег, получаемых общиной за переход ее членов в купечество и мещанство или выходе в замужество за горожан). В «Наставлении» подчеркивалось, что «ни экспедиция, ни приказ на крестьян никаких налогов сами собою класть не могут, под строжайшим за сие ответом и взысканием»91.
После введения в действие Положения департамента уделов 1808 г., управляющий Вятской удельной конторой А. И. Жмакин предложил повторить опыт популярного изложения основных прав и обязанностей удельных крестьян. В 1811 г. он подготовил и представил в департамент уделов рукопись «Руководства к познанию прав и обязанностей для удельных поселян», которую решено было напечатать и распространить среди крестьян. За основу были взяты нормы Положения департамента уделов и министерской инструкции управляющим удельными конторами от 31 августа 1808 г., касавшиеся удельных крестьян. Удельный чиновник постарался изложить материал понятным крестьянам языком в виде вопросов и ответов. Весьма показательно, как этот документ определял предмет ведения удельной администрации — так называемые «дела хозяйственные», а именно: «взимание податей, отдачу рекрут, сбор хлеба, раздел земель, снабжение лесом, прекращение ссор между удельными крестьянами, отдачу в оброк [в аренду] оброчных статей, выпуск в купечество, выдачу в постороннее ведомство вдов и девок, переселения, снабжение паспортами, наконец, наблюдение за всеми мирскими издержками, повинностями и действиями приказных старшин, равно и поведением вообще крестьян»92. В проекте особо подчеркивалось, что по этим предметам установлена исключительная подведомственность и подсудность крестьян удельной администрации, а не другим учреждениям в губернии. «Руководство» выдвигало на первый план принцип уравнительного распределения земли между крестьянами и обязанность каждого из них «беспрекословно заплатить в положенное время все, с него следующее, ибо за сие пользуется он землею и всеми правами, поселянам от государя императора дарованными»93.
В отношении крестьянских «выборных», автор памяток прямо указывал, что «голова выбирается по назначению управляющего единожды навсегда из 10 кандидатов, выбранных управляющим», тот же принцип действовал и при выборах заседателей. Обязанностью крестьян под угрозой штрафа было «голову и старшин почитать, оказывать им послушание и обходиться вежливо». Устанавливалась и ответственность старшин «за неправый суд, притеснение, а кольми паче за злоупотребление», правом управляющего в этом случае было отдать виновных под суд или самостоятельно наказать, «смотря по вине»94. Таким образом, основной мотив «правового просвещения» удельных крестьян коронными чиновниками определялся необходимостью упрочения административной власти удельного ведомства над ними и полного подчинения ей растущего корпуса сельских должностных лиц. «Руководство» с некоторыми исправлениями по решению департамента уделов было напечатано в типографии и разослано по всем удельным приказам и селениям, его текст вывешивался в каждой приказной избе и каждом доме сельского старосты под стеклом, а для неграмотных крестьян зачитывался на сходах. Так ведомство продолжало проводить правовое просвещение крестьян, добиваясь усвоения ими не столько прав, сколько обязанностей, и предупреждая о грозившей за неисполнение предписаний юридической ответственности.
56См.: ПСЗ-I. Т. XXII. № 16603. Известно также, что в планах Екатерины II по созданию системы сословного права в Российской империи было издание Сельской грамоты, аналогичной по значению утвержденным 21 апреля 1785 г. «жалованным грамотам» для дворянского и городского сословий. — См.: Проект императрицы Екатерины II об устройстве свободных сельских обывателей/ Сообщение В. И. Вешнякова. //Сб. РИО. - СПб., 1877. - С. 447-498.
57ПСЗ-1. Т. XXIV. № 18082.
58Влияние административной модели управления удельной деревней па иные секторы российской аграрной экономики можно выявить и в более поздний период. Так, в 1825-1827 гг. при проведении регионального эксперимента в Санкт-Петербургской и Псковской губерниях, а во второй половине 1830-х гг. — в целом по России опыт организации управления удельными крестьянами так или иначе был учтен при проведении реформы управления государственными имуществами и крестьянами. — См.: нашу работу Об организационно-правовых источниках реформы управления государственными имуществами и крестьянами Российской империи во второй четверти XIX века // Государственное строительство и право. Выпуск 3 (9), 2004 / Под общ. ред. Г. В. Мальцева. - М., 2004. - С. 104-116.
59ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17906. Ст. 175.
60История уделов за столетие их существования... — Т. 3. — С. 153.
61Должность писаря вскоре утратила выборный характер, подбор и назначение на эту должность перешли в компетенцию удельной экспедиции (с 180S г. - конторы). - ПСЗ-1. Т. XXIV. № 18710; Т. XXX. № 23020. Ст. 82.
62Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 75, 76, 77.
63ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17906. Ст. 182, 189-194, 196, 197, 199-207.
64РГИА. Ф. 515. Оп. 5. Д. 830.
65Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 66.
66ПСЗ-1. Т. XVII. № 627.
67ПСЗ-1. Т. XXX. № 23020. Ст. 30-94.
68Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 239.
69ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17906. Ст. 178, 179.
70ПСЗ-II. Т. II. № 1052.
71См.: Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 87 и др.
72Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 257-288. Общие правила организации «службы по общественным выборам» для различных сословий были систематизированы в Уставах о службе в Т. III СЗРИ.
73ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17906. Ст. 186; Т. XVII. № 20559; Т. XXX. № 23020; Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 74, 259.
74Так, например, голове во его время пребывания в должности «от общества» полагался кафтан; он лично освобождался от телесных наказаний, платежа казенных податей, удельного оброка и исполнения всех общественных повинностей; его семья (жена, дети) также освобождались от всех общественных нарядов и работ, но неотделенные взрослые дети лично включались в раскладку казенных и удельных податей. С 1840 г. на период службы голова и его неотделенные сыновья исключались из общей рекрутской очереди. Примерно тот же, хотя и несколько более узкий, круг льгот имели приказные заседатели, добросовестные и (с 1834 г.) лесные сторожа из крестьян. — Свод уд. пост. Ч. I Ст. 263-265, 267.
75Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 278, 279.
76Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 281-287.
77См.: История уделов за столетие их существования... - Т. 2. - С. 458.
78Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 95.
79ПСЗ-1. Т. XXIV. № 17906. Ст. 195.
80История уделов за столетие их существования... - Т. 2. - С. 459.
81Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 97.
82Цит. по: История уделов за столетие их существования... - Т. 2. - С. 452, примеч. 30.
83Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 99.
84Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 98, 101, 104.
85Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 101-103.
86Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 103.
87Свод уд. пост. Ч. I. Ст. 70, 102, 271, 272, 278; Ч. П. Ст. 2, 10, 15, 16 и др.
88РГИА. Ф. 515. OIL 5. Д. 804. Л. 1в об.
89Там же. Л. 32.
90Там же. Лл. 10, 41.
91Там же.
92РГИА. Ф. 515. Оп. 7. Д. 737. Лл. 1-11.
93Там же.
94Там же.
<< Назад Вперёд>>
