Восточно-Прусская операция
Подробно об этом я рассказываю потому, что все наши домики в силу хуторной системы, которая существовала по всей Литве, находились друг от друга на значительном расстоянии - 300-400 метров и это создавало немало трудностей. Пока обойдешь бывало все домики, полдня пройдет, но это компенсировалось постоянным общением с личным составом, чего так нам не хватало в боевой обстановке. Как правило, весь личный состав разбивался на две группы: штабная оперативная группа из 6-7 оперативных работников во главе с начальником особого отдела и второй эшелон, в состав которого входили следователи, комендант, взвод охраны, арестованные и оперсостав, обслуживающий тыловые подразделения. Эту группу возглавлял мой заместитель майор Суховилин Владимир Алексеевич.
Пока находились на «стационарном» положении, воины отдыхали, наслаждались передышкой, приводили в порядок свое боевое снаряжение и обмундирование, с жадностью читали газеты, журналы, книги, писали письма родным, перечитывали в который раз ранее полученные от жен и матерей, от любимых, с нетерпением ждавших их возвращения.
Да, это были минуты глубоких размышлений о смысле жизни, об оценках совершенных поступков. Несомненно, война ожесточает людей, лишает их счастья, обычных человеческих отношений и чувств, и все-таки ей не все подвластно. Странным казалось, что люди, не успев отдохнуть от невероятного напряжения, уже строили планы на будущее. В этом, видимо, состоит жизненная сила наших людей.
Мне в этот период было не до отдыха, так как на мою долю выпала честь выступать в самых различных ролях - то в роли защитника, то в роли прокурора, а порою в той и другой одновременно.
Приход Красной Армии в Литву после 3-летней немецкой оккупации вызвал у большинства населения чувство огромной радости. Какая-то часть очень сильно опасалась мести и преследования за сотрудничество с немцами. О будущей жизни у большинства литовцев не было никакого представления, ведь с приходом немцев в Литву вернулись все или почти все капиталисты и помещики, получив вновь свои фабрики, заводы, поместья, земли. Буржуазные порядки были полностью восстановлены, а теперь все это рухнуло, и что будет дальше - неизвестно. К тому же гитлеровская пропаганда непрерывно распространяла всякого рода версии о «зверствах» советских войск, утверждая, что как только Красная Армия займет тот или иной город, все население соберут на площади, отделят тех, кто был партизаном, боролся против немцев, а всех остальных расстреляют. Многие интеллигенты и служащие, напуганные этим, убежали вместе с гитлеровцами или скрывались.
Органы Советской власти еще не были восстановлены и поэтому бесчисленное количество всевозможных вопросов, которые возникали у населения, приходилось разрешать военным властям. А так как молва о подполковнике, знавшем литовский язык, распространилась молниеносно, работы мне было по горло. Порою приходилось разрешать не только правовые, но и конфликтные дела. С одной стороны, это мне очень мешало заниматься своими делами, но с другой, во многом помогало. В общении с людьми я получал такие сведения, которые не всегда добудешь оперативным путем. Например, выявлял многих немецких пособников, бандитов, антисоветски настроенных лиц, бандпособников, и др.
Нередко у моего домика с раннего утра выстраивалась очередь на прием, и я старался не только выслушать каждого, но и оказать возможную помощь нуждавшимся, что возвышало авторитет Красной Армии в глазах народа и развеивало провокационные версии немецкой пропаганды. Много было интересных, а порою и забавных случаев, когда в результате знания литовского языка было посрамлено недоверие к солдатам и офицерам Советской армии со стороны отдельных местных жителей Литвы.
Один из таких примеров имел место в период размещения взвода охраны в одном из отведенных домов. В доме проживали муж с женою, пожилые люди лет шестидесяти. Дом состоял из двух изб, а между ними сени. Мы попросили хозяина одну избу освободить полностью и все, что они считали для себя нужным, забрать из нее. Все это они сделали с помощью солдат очень быстро. В избе остался один большой сундук. И вот хозяева разговаривают между собой. Хозяин: «Этот сундук, я думаю, можно оставить здесь. Может быть, не возьмут ничего». Хозяйка: «Ты что, старый, с ума спятил. Эти русские жулики, все разворуют. Надо все из него забрать, а сундук пусть здесь остается».
Я находился в этот момент рядом и все отлично слышал. В очень спокойном тоне на литовском языке я им сказал: «Вы напрасно беспокоитесь, наши солдаты ничего вашего не возьмут. Они честные люди». Это произвело на них сильнейшее впечатление. Они стали извиняться передо мной за допущенное недоверие к нашим солдатам, просили меня простить их. Хозяин, будучи крайне взволнован, заявил, что это все старуха наговорила, а он готов во всем нам помогать и т.д. Мне с трудом удалось их успокоить и на этом исчерпать инцидент.
Другой пример. Однажды, проезжая на машине мимо хутора, мы заметили большой сад и обилие яблок. Я как большой любитель яблок попросил Ивана Петровича Стрельцова, моего постоянного адъютанта, зайти к хозяину и попросить продать нам немного яблок. Стрельцов отправился к дому, а мы остались на дороге, выйдя из машины. Через несколько минут возвращается мой посланец и говорит: «Ничего не получается. По-русски он не понимает, показываю на яблоки, а он машет рукой, и закрыл дверь». «Пойдем тогда вместе», - говорю я. Приходим к дому, постучали в дверь. Выходит хозяин, зло смотрит на нас и молчит. Я поприветствовал его по-литовски, но он, видимо подумал, что это весь мой словарный запас и недоверчиво ответил на приветствие. Но, когда я заговорил более обстоятельно, хозяин был «сражен». Он схватил мою руку и начал трясти в приветствии, приговаривая: «Откуда Вас Бог послал?», «Кто вы такой, откуда?» и т.п. Мы тут же были приглашены в дом, представлены хозяйке и их детям (2 сына и дочь лет 14-16). Была подана команда готовить ужин, так как солнце уже клонилось к западу. Все мои попытки отказаться от ужина не привели к успеху. Пришлось согласиться. Ужин был отличный.
Когда мы ужинали, хозяин насыпал нам полную машину яблок и взял с меня слово, что мы к нему непременно еще приедем. Из разговоров я понял, что они радуются приходу наших войск, но о будущем не имеют никакого представления, голова забита различными домыслами и слухами. С военными говорить не могут, так как не знают русского языка, никаких представителей литовских властей не было, газет также нет. Живут в полном неведении, поэтому ждут неприятностей отовсюду. И действительно их понять можно было. С Казисом Жемайтисом, так звали моего нового знакомого, мне в последствии довелось встречаться много раз. Несмотря на то, что его хозяйство было выше среднего, к Советской власти он был настроен весьма положительно и оказывал нам активную помощь. Полагаю, что наше знакомство оказало на него положительное влияние.
В Литовской ССР за время передышки наших войск жизнь постепенно налаживалась, формировались местные партийные, советские и административные органы. Упорядочивалась экономическая жизнь в городах, восстанавливались промышленные предприятия. Однако отдыху скоро пришел конец.
<< Назад Вперёд>>
