Торговые отношения через Иртышскую линию в XIX в.
В рассматриваемое время в Семипалатинске поселения ташкентцев, принявших русское подданство, насчитывали уже 98 домов2. Большинство их занималось торговлей. В Семипалатинске вели торговлю тобольские, тарские, семипалатинские и верхотурские купцы и мещане. В ней участвовали также сибирские бухарцы. Из Семипалатинска караваны отправлялись в Ташкент, Коканд, Бухару, Чугучак, Кульджу, Аксу и Кашгар. Караваны же из этих мест прибывали в Семипалатинск. Общий объем привоза товаров составлял в 1803 г» 50 055 руб. 94 коп., в 1804 г. — 80 366 руб. 16 коп., в 1805 г. — 72 806 руб. 31 коп. Соответственно было вывезено товаров на 69 606 руб. 66 коп., на 73 981 руб. 96 коп., на 94 243 руб. 48 коп.3 Таким образом, за указанный период значительно увеличился объем как привезенных в Семипалатинск товаров, так и вывезенных из него.
Взаимно выгодная торговля на Иртышской линии глубоко заинтересовала и правителей Кокандского ханства. В 1812 г. Умархан отправил своего посла через Сибирь в Петербург в целях развития торговых отношений через Иртышскую линию. Это предложение кокандского хана было с удовлетворением принято императором Александром I. На основании указа правительства действительный статский советник и кавалер М. Веригин в своем специальном письме обязывал семипалатинскую администрацию «к точному исполнению Высокомонаршей воли, учинить зависящее от ея распоряжение, внушив притом подчинённым своим, дабы они обходились с новым сим купечеством колико возможно ласковее и снисходительнее, употребляя все средства к приобретению их доверенности, буде же напротив того (паче всякого чаяния) правительство усмотрит, что от неосторожных или оскорбительных поступков таможенных чиновников или служителей, народ сей очевидным образом станет отклоняться от наших с ними связей, в таком случае все служащие в таможне без исключения подвергнутся отрешению от мест и преданы будут служению по всей строгости законов»4. Кроме того, М. Веригин потребовал от администрации Семипалатинска, чтобы ему были посланы точные сведения о привозимых и вывозимых товарах5.
В начале XIX в. из Ташкента, Коканда и Бухары доставлялись бязь белая и синяя, саранджи, дабы, выбойки, занавески, халаты шелковые, полушелковые и бумажные, хлопчатая бумага пряденая и непряденая, шелк-сырец и крашеный, урюк, кишмиш, изюм, крупные вишни, орехи, фисташки и курительный табак. Отсюда следует, что по-прежнему основное место в числе среднеазиатских товаров занимали различные сорта тканей и изделия из них. Однако увеличился и ассортимент фруктов.
С перечисленными товарами в 1811 г. прибыли купцы из Ташкента с 23 караванами на лошадях и верблюдах, в Ташкент вернулось 40 караванов на 193 лошадях; из Коканда прибыло 10 караванов на 20 лошадях и 7 верблюдах, отправилось же туда 7 караванов на 7 лошадях и верблюдах. Следует указать, что ташкентские и бухарские купцы прибывали с большими караванами из Казахской степи и Восточного Туркестана. Взамен своих товаров они вывозили кожи красные и черные (до 30 тыс. шт.), изделия из железа и чугуна (на 100 тыс. руб.). Кроме того, в Среднюю Азию и Казахстан в значительном количестве отправлялись сукна, полуситец, нанки, выбойки, бархат, шелковые штофы, бумажные платки, шелковые и бумажные кушаки, плисы, мишурные парчи, серебро, голландские червонцы, сундуки, марджан, стеклянные корольки, медные пуговицы, самовары, жестяная посуда, лаковые подносы, бобры, выдры, квасцы, нашатырь и др.6
Ассортимент русских товаров был весьма разнообразен. Характерно, что в числе русских товаров стали появляться хлопчатобумажные и шелковые ткани фабричного производства. Торговлю в Семипалатинске нельзя представить без казахских товаров. В течение года сюда привозились: до 200 тыс. мерлушек, до 10 тыс. коров и быков, до 100 тыс. баранов, от 10 до 20 тыс. шкур лисиц, до 5 тыс. — корсаков, до 2 тыс. — волков, пуху нечищенного от 50 до 100 п., а также много лошадей и верблюдов для караванов7.
Торговый оборот в Семипалатинске приобрел значительные размеры8:
Как свидетельствуют приведенные данные, ввоз товаров в основном превышал их вывоз. Если в 1805 г. таможенная цена привезенных товаров составляла 92 806 руб., а вывезенных — 94 248 руб., то в 1828 г. она возросла соответственно до 316 092 руб. и 152 625 руб.
Во внутренней и внешней торговле важную роль играли ташкентские купцы9. В частности, в 1824 г. ташкентцы (65 человек) произвели торговых сделок по ввозу товаров на 152 621 руб., по вывозу — на 218 724 руб. Среди них были крупные купцы, оперировавшие большими суммами денег. В частности, товарооборот П. Едигерова составлял 49 794 руб., М. Курбанова - 44 568 руб., А. Салиева — 14 292 руб., Ф. Дадажанова - 18 778 руб. В 1825 г. в числе крупных купцов Ф. Курбанбаева (18 951 руб.), К. Абдулганиева (20 141 руб.), М. Муминова (1127 руб.) и др.
В целом ташкентские купцы в 1824 г. привезли товаров на 152 621 руб. и вывезли — на 218 729 руб., в 1825 г. соответственно на 160 150 руб. и на 46 456 руб. (данные 1825 г. — за восемь месяцев).
Учитывая роль бухарцев и ташкентцев в развитии торговли, правительство в 1825 г. предоставило тем из них, кто не был подданным России, право торговать в сибирских губерниях, подобно сибирским бухарцам10. Следует отметить, что бухарцы и ташкентцы, жившие на территории Западной Сибири, торговали восточными товарами без оплаты гильдейских пошлин на границе и в городах, а с тех, кто занимался земледелием, взимали подымную подать11.
Исключительное положение бухарских и ташкентских купцов ущемляло интересы русского купечества и вызывало недовольство в их среде. С предложением ликвидировать особые права бухарцев и ташкентцев выступили даже отдельные представители администрации. Так, коммерческий советник С. Попов отмечал, что местное купечество первой и второй гильдий было не в состоянии развернуть свою деятельность из-за оплаты ими различных повинностей, тогда как бухарцы и ташкентцы, проживая в Семипалатинске (некоторые более 40 лет),
обзавелись многими домами и вели торговые сделки на Сибирской линии и на ярмарках наравне с купцами первых двух гильдий, не платя налогов и не неся никаких повинностей, т. е. не неся ни государственных, ни земских, ни городских служб. Вместе с тем он подчеркивал,
что в Ташкенте, Коканде и Бухаре с русских купцов взимались пошлины «от десяти одну часть, а с мусульманских купцов — от 40 одну часть». Кроме того, С. Попов в своей записке приводил и другие примеры притеснения русских купцов12. Однако положение бухарцев и ташкентцев оставалось неизменным. Они умело пользовались предоставленными им льготами, широко развернув торговую деятельность на Иртышской линии, в том числе и в Семипалатинске, где составляли подавляющее большинство (табл. 5). Так, в 1825 г. их было 94 человека из общего числа купцов ИЗ, в 1827 г. — 72 человека из 80, в 1829 г. — 57 человек из 71, в 1831 г.— 48 человек из 75 и в 1833 г. — 61 человек из 116. В общей сложности, в 1825—1827, 1829, 1831 и 1836 гг. в торговле в Семипалатинске участвовало 468
купцов, из них 332 были бухарцы и ташкентцы.
Таблица 5. Торговый оборот между Россией и Средней Азией через Иртышскую линию.
(ЦГА КазССР, ф. 478, оп. 2, д. 196, л. 206—208.)
** К среднеазиатским, как правило, причислялись и казахские купцы. Например, в 1831 г. в числе среднеазиатских купцов их было 7 человек.
Приведем некоторые данные о привозе в Семипалатинск в 1822—1825 гг. отдельных товаров из Средней Азии. Так, за этот промежуток времени было привезено: 3259 занавесей, 325 алачи, 59 594 бязи крашеной и белой, 36 867 выбоек, зенденей — 457 кусков, чалдаров — 11 кусков, кисеи — 6 кусков, саранжи — 9, кушаков — 4, халатов—15, выбоек индийских — 4, бумаги хлопчатой пряденой на 626 руб., урюка — на 72 руб., изюма и кишмиша — на 18 руб., риса — на 372 руб.13
Таким образом, основную массу товаров составляли ткани различных сортов. Немалая сумма приходилась на бумагу хлопчатую пряденую и рис. В 1838 г. Департамент внешней торговли Министерства финансов распорядился дать сведения об ассортименте тканей, величине кусков, продажных ценах на них на месте привоза. Эти данные представляют для нас значительный интерес14:
Таким образом, среднеазиатские ткани привозились в 8 наименованиях, т. е. в Сибири по-прежнему ощущалась потребность в этих товарах. Шелковые же ткани — кутни или парча доставлялись в единичном наименовании.
Ташкентские и бухарские купцы доставляли в Семипалатинск и индийские товары — шали и платки. Как отмечалось выше, они привозили также в незначительном количестве индийские выбойки. В 1804 г. было привезено индийских шалей и платков на 41 040 руб., в 1814 г.— на 1200 руб., в 1816 г. — на 9 379 руб., в 1817 г. — на 38 985 руб., в 1826 г. шалей — на 2857 руб., кроме того, чулок и перчаток 7 пар — на 17 руб.15 Индийские товары доставлялись бухарскими и ташкентскими купцами иногда прямо в Петербург.
В 1812 г. в Семипалатинске приезжие бухарцы Карабай Масум, Рафик, ташкентец Садик Беделев с двумя работниками, а также тарский бухарец Раджаббоки Авазов обратились к властям с просьбой отпустить их в Санкт-Петербург для продажи кашмирских шалей16. В связи с этим завязалась переписка между представителями местных и верховных властей. Следует отметить, что еще в 1763 г. среднеазиатским купцам запрещалось торговать во внутренних городах России, за исключением Нижегородской и Ирбитской ярмарок. Они должны были вести меновую торговлю в пограничных местностях. Это положение было вновь подтверждено манифестом о купечестве от 1 января 1807 г. Оно мотивировалось тем, чтобы бухарцы и ташкентцы не имели представления о настоящих ценах на свои товары во внутренних районах России17. До того времени бухарские купцы, бывая в России, «поставили весь перевес торговли на свою сторону, не доставляя при этом казне никакой пользы, а делали совершенный подрыв торгу тамошнего края...»18 Запрещение бухарцам торговать во внутренних городах России дало возможность пресечь вывоз заповедных товаров и положить конец беспошлинной торговле. Кроме того, засекречивание истинных цен на среднеазиатские товары имело важное значение для интересов русского купечества.
Бухарское купечество всячески старалось добиться отмены упомянутого указа и неоднократно обращалось к властям с просьбами разрешить въезд во внутренние районы страны и торговлю на деньги, а не в обмен. Однако Коммерц-коллегия постоянно отклоняла подобные просьбы. Бухарцам разрешалось ездить во внутренние города только без товаров для взыскания долгов или произведения расчетов с российскими купцами19.
Видя бесполезность своих действий, бухарское купечество обратилось за содействием к бухарскому хану Мир Масумхану, который в 1799 г. направил своего посла в Россию с грамотой о позволении «подданным его бухарским купцам ездить свободно по всем городам России для торга с товарами»20. Однако просьба хана также не была удовлетворена. В 1800 г. хану было сообщено, что бухарцы должны вести меновую торговлю в пограничных районах страны, где имеются таможни21. Лишь в отдельных случаях, когда приезжие бухарцы и ташкентцы привозили драгоценные камни и изделия из них, представители высшей государственной власти разрешали им въезд во внутренние районы России, в частности в Петербург. В виде исключения в Петербург допускались бухарские и ташкентские купцы с кашмирскими шаляіми, но с условием, чтобы они не вывозили никаких монет, а на вырученные от продажи своих товаров деньги приобретали бы русские товары22.
В 1817 г. кокандец Садык Едигаров обратился к властям с просьбой о разрешении ему ввозить свои товары во внутренние города России и продавать их там в розницу. «Будучи я, — писал он, — природный подданный Кукондского владения имел напред сего жительство в городе Куканде, где наслышавшись довольно о странолюбивых и милосердных законах России, принял намерение производить в оной торговлю; в рассуждении чего назад тому лет двадцать, оставя отчизну свою, переехал на Сибирскую линию в крепость Семипалатную, где с семейством моим и поселился...»23. Он подчеркивал также, что в течение длительного времени занимался вывозом русских товаров в, Коканд, Бухару, Восточный Туркестан, в Индию, в частности, в Кашмир. Оттуда же на Сибирскую линию он доставлял различные сорта тканей24. Однако просьба Садыка Едигарова была отклонена правительством, со ссылкой на то, что хотя он и живет в Семипалатинске, однако подданства России не принял и считается иностранным купцом. Право же торговли во внутренних городах страны предоставлялось только купцам, принявшим подданство России и числившихся в гильдии.
Бухарские и ташкентские купцы продолжали вести торговлю на Сибирской линии, в частности в Семипалатинске. Они привозили сюда серебро в ямбах (монетах) и слитках. Например, объем привоза его в 1825 г, составил 17 пудов стоимостью 5085 руб., в 1826 г.— 153 пуда — 39 042 руб., в 1827 г.—155 пудов— 178 182 руб., в 1828 г. —206 пудов —236 521 руб., в 1831 г. — 223 пуда — 250 509 руб., в 1833 г. — 236 пудов — 273 723 руб., в 1834 г. — 149 пудов — 141 825 руб., в 1836 г.— 106 пудов— 121 885 руб. В дальнейшем объем привоза серебра уменьшается. Если в 1837 г. он составлял 92 пуда, то в 1847—1849 гг. снизился до 8 и 6 пудов25.
В рассматриваемое время ташкентские купцы привозили и различные сорта китайских тканей, причем в значительном количестве. Они вели торговлю по всей Сибирской линии по выданным им «паспортам» с уплатой пошлины 20 руб., их «служители» (приказчики) платили за паспорта пошлину 8 руб.26
В рассматриваемый период ташкентцы способствовали широкому развитию торговых отношений крепостей Сибирской линии со Средней Азией, Индией и т. д. В частности, Ибрагим Амиров вел большую торговлю и с Восточным Туркестаном. Ему в заслугу ставилось то, что он вывозил туда «немалое количество металлических и суконных изделий и доставлением русским мастерам образцов, потребных этому народу, увеличил торговлю при Семипалатинской таможне...»27 За это ташкентский купец в 1841 г. был награжден серебряной медалью «За усердие» на Анненской ленте «для ношения на шее»28.
Объем среднеазиатских товаров, доставленных в Семипалатинск в течение 1829—1840 гг., выглядит следующим образом: в 1829 г. было ввезено товаров на 9005 руб., в 1830 г.— на 9550 руб., в 1831 г. — на 11 767 руб., в 1832 г.— на 17 551 руб., в 1833 г. — на 8227 руб., в 1834 г. — на 11 766 руб., в 1835 г. — на 17 696 руб., в 1836 г.— на 23 395 руб., в 1837 г. — на 24 622 руб., в 1838 г. — на 29 241 руб., в 1839 г. — на 22 789 руб., в 1840 .г. — на 26 873 руб.29 Отсюда следует, что торговый оборот по среднеазиатским товарам в Семипалатинске в основном колебался от 9 тыс. до более 20 тыс. руб. в год. В это время по-прежнему ташкентское и бухарское купечество занимало ведущее место в торговле. Например, в 1849 г. из 120 торгующих купцов 96 были ташкентцами и бухарцами, остальные 24 были российскими купцами, к ним же относились и семипалатинские30.
В рассматриваемые годы усилилась междоусобная борьба между правителями узбекских ханств, на караванных путях сообщений купцов подстерегали опасности. Тем не менее в 1841 —1850 гг. торговля заметно расширилась. Это было связано с усилением влияния России на территории Казахстана. Русские товары заняли прочные позиции не только в городских центрах, но и в отдаленных местностях Средней Азии и Казахстана: они стали необходимы в повседневной жизни края. В свою очередь потребность в среднеазиатских товарах в России также сохраняла свою силу. В результате в течение 1841 —1849 гг. наблюдался рост количества ввозимых в Семипалатинск среднеазиатских товаров. Так, в 1841 г. их было привезено на 29 817 руб., в 1842 г.— на 32 560 руб., в 1843 г. — на 33 729 руб., в 1844 г. — на 39 207 руб., в 1845 г. — на 33 811 руб., в 1846 г. — на 26 609 руб., в 1847 г.— на 31 149 руб., в 1848 г. — на 43 395 руб., в 1849 г. — на 31 595 руб.31
Русское правительство предоставляло отдельные льготы бухарским и ташкентским купцам, учитывая их ведущую роль в торговых связях со Средней Азией и Восточным Туркестаном. В частности, в 1847 г. им было разрешено торговать без торговых свидетельств и жить на Сибирской линии без документов32.
В первой половине XIX в. основными предметами среднеазиатской торговли по-прежнему были различные сорта тканей (выбойки, бязь белая и крашеная). В 1825 г. их было привезено на 6199 руб. в 1830 г. — на 4544 руб., в 1835 г. — на 16 036 руб., в 1840 г. — на 17 838 руб., в 1845 г. — на 29 749 руб., в 1850 г. — на 20 699 руб.33
Определенная часть товаров шла на удовлетворение потребностей местных жителей и алтайских горнозаводских поселений, а остальные товары отправлялись в разные города страны (табл. 6).
Таким образом, значительное количество товаров вывозилось российскими купцами на Ирбитскую ярмарку и в Казань, а затем в Тюмень, Тару и Нижний Новгород. Бухарские и ташкентские купцы большей частью торговали в Ирбите и Казани.
Из Семипалатинска русские товары вывозились главным образом бухарскими и ташкентскими купцами и лишь отчасти — российскими. По неполным данным, в 1823 г. тарские бухарцы с товарами отправились в Коканд34. 2 ноября того же года приказчики «семипалатинского 1-ой гильдии купца И. Самсонова мещане Вятской губернии Малмыжский, А. Аптыкеев и семипалатинский капитан Васильев» с четырьмя работниками были отпущены в Коканд для торговли. Этому каравану был дан от имени царя охранный лист, по «которому по тракту, где он проходит, будет почтеннейше султаны, бии и старшины по верноподданнической к Его Императорского величества должности имеют чинить свободный пропуск без задержания, в случае чинимых ему кем-либо обид и притеснений делать всевозможное защищение»35.
Таблица 6. Вывоз среднеазиатских товаров из Семипалатинска в 1825—1850 гг.
Караванные пути проходили через Казахские степи, т. е. территорию российских подданных. Сибирская администрация, выдавая караванам охранные листы от имени правительства, стремилась обеспечить безопасное прохождение их до пункта назначения.
Среди русских купцов были представители, заключавшие со Средней Азией и Восточным Туркестаном торговые сделки на крупные суммы. Однако бывали случаи, когда их караваны подвергались нападению со стороны кочевников. В результате русские купцы терпели большие убытки. Например, в 1823 г. купец Степан Попов лишился товаров на сумму 800 тыс. руб. в результате ограбления каравана на пути в Бухару и Кульджу36. Из-за опасности грабежа русское купечество большей частью предпочитало отправлять свои товары в Среднюю Азию через приказчиков. В рассматриваемые годы наименее опасным был путь, ведущий в Ташкент. В 1829 г. татарские купцы 3-й гильдии Т. Смагилов, Г. Зубарев и купец 2-й гильдии Б. Шафеев «по охранным листам благополучно ездили в Ташкент и Коканд». Успешно там расторговавшись, они вернулись в Семипалатинск. Небезынтересно, что в Коканде, по их свидетельству, в то время находились купцы из Бухары, Афганистана и Индии37.
Невзирая на многочисленные трудности, в течение 1836—1849 гг. в Среднюю Азию было вывезено русских товаров на значительные суммы38.
Следует отметить, что ассортимент русских товаров, привозимых в Семипалатинск, был весьма разнообразным. Здесь были шерстяные изделия: сукно, драдедомы, халаты суконные, армячины уральские, платки драдедомовские, терна, шапки татарские суконные; бумажные: вельвереты, полубархат, полуситцы, миткали, нанки, демикатан, тик, платки, китайки московские, кумачи, опояски, покрывала, кисеи, халаты полубумажные, холсты толстые; кожи юфтовые: вировсковская, подошвенная, козлиная, баранья, шевро деланные; кожевенные изделия: ичиги с башмаками, сапоги; медные, железные и чугунные изделия, подносы, иностранные золотые монеты; мягкая рухлядь: котики, выдры, горностаи и лисицы.
Россия, в течение веков получавшая хлопчатобумажные ткани из Средней Азии, стала экспортировать их в соседние страны. Это было связано со все большим развитием текстильной промышленности Русского государства. Когда именно начался вывоз русских хлопчатобумажных тканей из Сибири в Среднюю Азию и Казахстан, трудно установить из-за отсутствия данных. По всей вероятности, они вошли в ассортимент экспортируемых товаров в конце XVIII — начале XIX в. Началась конкуренция между тканями фабричного и кустарного производства как на рынках Средней Азии, так и в России.
Во второй четверти XIX столетия спрос на русские ткани в Средней Азии, Казахстане и Восточном Туркестане заметно увеличился. В 1847 г. в Коканд было вывезено 6752 аршина вельверета (1934 руб.), 21 730 аршин полуситца (3042 руб.), 1940 аршин миткаля (271 руб.), 29 488 аршин нанки (3763 руб.), 40 аршин демикатана (8 руб.), 441 аршин коленкора (88 руб.), 120 аршин тика (24 руб.), 1566 платков (313 руб.), 450 аршин китайки московской (250 руб.), 80 аршин кумача (56 руб.), 194 покрывала (369 руб.), 1100 шт. кож юфтовых (2200 руб.), 10 шт. кож виросковских (20 руб.), 25 пар ичигов с башмаками (25 руб.), 5 пудов 20 фунтов медных изделий (110 руб.), 40 пудов железных изделий (92 руб.), 800 шт. подносов (560 руб.), 11 котиков (110 руб.), 400 выдр (40 руб.), 11 пудов 20 фунтов свечей сальных (34 руб.), 35 пудов сахара (525 руб.)39.
Экспорт русских хлопчатобумажных тканей способствовал значительному увеличению объема торгового оборота российского купечества. Об этом свидетельствуют следующие данные40:
Таким образом, капиталы российских купцов по торговым сделкам значительно превышали капиталы среднеазиатских купцов. Это говорит о том, что русское купечество во второй четверти XIX в. значительно расширило свою торговую деятельность на Сибирской линии, что было продиктовано усилением спроса на русские товары и упрочением позиций царизма на территории Казахстана.
В XIX в. в торговых отношениях Средней Азии с Россией через Сибирскую линию важную роль играл Петропавловск. Впоследствии он превратился в крупнейший торговый центр Сибири, уступая лишь Кяхте. По некоторым данным, в 1806 г. в Петропавловск прибыли бухарские купцы с товарами41. Затем в 1816 г. из Бухары сюда прибыл караван из 114 верблюдов, отправленный калужским купцом 1-й гильдии Свешниковым через приказчика, казанского татарина Илялеса42.
В рассматриваемые годы торговые отношения со Средней Азией приняли значительные размеры, о чем свидетельствует регулярное прибытие большого количества купеческих караванов. Например, в сентябре 1822 г. караванбаши С. Шапаназаров привел из Коканда караван из 500 верблюдов43, в том же году было зафиксировано прибытие каравана из 250 верблюдов из Троицка44. В декабре 1826 г. из Коканда и Кашгара прибыли караваны из 600 верблюдов, нагруженных различными товарами45.
Следует указать, что ассортимент среднеазиатских товаров, привозимых в Петропавловск, был подобен семипалатинскому. В основном он был представлен хлопчатобумажньши тканями, фруктами и т. д. В Петропавловск в 1826 г. было привезено: 4178 выбоек больших, 27 334 выбойки меньшей, 1560 бухарских мерлушек, 295 927 казахских мерлушек, 9611 лисиц караганок46. В источнике точно не указан объем тканей и продажные цены на товары, но если учесть, что с них было взято 59 970 руб.47 пошлины, можно судить об их весьма солидной стоимости.
В 1827 г. было доставлено значительно больше среднеазиатских товаров, чем в предыдущем: выбоек — 216 045, мерлушек бухарских — 185 498, мерлушек казахских — 195 92748. По качеству бухарская мерлушка (каракульская шкурка) оценивалась выше, чем казахская. Так, с первой взималась пошлина по 8 коп. за 1 шт., а со второй — по 1 коп.49 Как свидетельствуют источники, с хлопчатой бумаги и козьего пуха пошлина не взималась, что было сделано в целях увеличения привоза их в Петропавловск. В результате хлопчатой бумаги было привезено: в 1821 г. — 252 пуда, в 1822 г.— 271, в 1823 г. —617, в 1824 г. — 662, в 1825 г. — 2275, в 1826 г.— 2394 и в 1827 г. — 12 пудов50.
Следует указать, что отдельные таможенники допускали злоупотребления в целях личной наживы. В частности, они при взимании пошлин «бумагу пряденую показывают хлопчатой, бухарскую мерлушку — киргизской мерлушкой, в бумажных изделиях и мягкой рухляди скрывали качество их»51. Так, по словам пакгаузного надзирателя таможни Льва Зимайлова, в 1826 г. в Петропавловск было привезено 60 тыс. бухарских мерлушек, но потом выяснилось, что в таможне были зафиксированы только казахские мерлушки, т. е. бухарские мерлушки фиксировались как казахские. Это обстоятельство по указу Департамента внешней торговли было секретно расследовано, в результате чего были обнаружены злоупотребления отдельных руководителей таможни. Однако следователь доложил Департаменту, что более тщательное расследование данного вопроса с привлечением купцов «было бы сопряжено с некоторым промедлением, столь вредным для торговли, где время бывает весьма дорого и часто решает благосостояние купца. Для азиатов, не привыкших к стеснениям сего рода, гораздо вреднее такое исследование. Правительство старается ласкать их дабы привлечь к торговле, следовательно, всякая противная мера едва ли может быть сообразною и уместною»52.
Таким образом, можно считать, что данные таможенных книг из-за злоупотреблений должностных лиц не всегда полностью отражают картину истинного объема привозимых и вывозимых товаров.
К сожалению, мы располагаем достаточными материалами о торговле в Петропавловске только на период 1830—40-х годов (табл. 7). По отдельным данным, сюда, как и в другие города, в основном привозились хлопчатобумажные и шелковые ткани различных сортов.
Таблица 7.
Привоз среднеазиатских товаров в Петропавловск в 1838 г.
(ЦГА КазССР, ф. 806, оп. 1, д. 216, л. 9.)
Следует отметить, что ткани, привезенные из Бухары, были более качественными. Об этом свидетельствует их более высокая цена по сравнению с тканями ташкентского производства. Так, саранжи ташкентские продавались по цене от 1 руб. до 1 руб. 50 коп., а бухарские — 2 руб. 50 коп. — 3 руб., подшаи ташкентские стоили от 4 до 6 руб., а бухарские — 6 руб. 50 коп.— 9 руб. Подобное расхождение можно наблюдать и на примере хлопчатобумажных тканей. В общей сложности в Петропавловск привозилось восемь наименований хлопчатобумажных и шелковых тканей, а из готовой одежды — лишь халаты.
Ташкентские и бухарские купцы играли значительную роль в торговле в Петропавловске. Особенно много было купцов из Ташкента и других местностей Кокандского ханства. Торговля через Петропавловск в этот период была настолько важной, что кокандский хан своим специальным ярлыком (грамотой) от 1821 г. назначил крупного и влиятельного купца Кенжатая Байд- жанова, проживавшего в Петропавловске, аксакалом (старшиной) над всеми торговавшими там подданными Коканда. Эти полномочия Кенжатая Байджанова были признаны и губернатором Западной Сибири Кинцевичем53.
Назначение специального старшины со стороны Коканда было обусловлено образованием в Петропавловске довольно значительного поселения ташкентцев. Многие из них жили здесь постоянно и ездили по торговым делам в Ташкент, Коканд, Казахские степи, Кашгар, Чугучак, Кульджу, Тибет и Индию. Достаточно сказать, что из 288 купцов, торговавших в 1840 г. в Петропавловске, только 60 было российских, в 1841 г. из 359 купцов 57 человек представляли российских купцов, а 302 — ташкентских и бухарских54. Российское купечество по количеству намного уступало среднеазиатскому. Однако среди российских были купцы, располагавшие очень крупными капиталами в сравнении с ташкентцами и бухарцами. Так, по данным 1842 г. российские крупцы И. Космарев, С. Глазков и Р. Давлеткелдиев обладали капиталами, превышающими 40 тыс. руб., а И. Баязитов, Н. Пичугин, А. Гречанин, Ф. Зенков и X. Забиров —более 20—30 тыс. руб. Большинство же ташкентских и бухарских купцов располагало капиталами до десяти тысяч рублей или немногим более. В общей сложности в 1842 г. объем товаров российских и среднеазиатских купцов составлял по привозу — 723 432 руб. и по вывозу — 688 288 руб.55
В дальнейшем капиталы российских купцов продолжали увеличиваться. Например, по данным таможни, в 1848 г. петропавловский купец С. Глазков осуществил торговые сделки по привозным товарам на 49 372 руб. и по вывозным — на 55 473 руб., И. Баязитов соответствен но на 47 508 и 27 092 руб., Р. Давлеткелдиев — на 46 274 и 33 774 руб. и т. д.56 Среди бухарских купцов У. Караходжа вел торговые сделки по привозным товарам на 73 609 руб. и по вывозным — на 9720 руб., ташкентец Ниязбаи Саманбабаев соответственно на 28 079 и 24 321 и т. д.57
Таким образом, в Петропавловске образовалась довольно значительная прослойка купцов, занимавших ведущее положение как во внутренней, так и во внешней торговле.
Особенно интенсивными были торговые отношения между Петропавловском и Ташкентом. Так, в 1849 г. прибыл караван из Ташкента на 5 614 верблюдах и 143 подводах, из Казахстана — на 565 верблюдах и 329 подводах, из Чугучака — на 32 верблюдах и одной подводе. Из Петропавловска в Ташкент отправился караван на 2 474 верблюдах и 224 подводах, в Чугучак — на 49 верблюдах. Объем привезенных товаров в Петропавловск за этот год в денежном выражении составил 955 632 руб. и вывезенных из него — 793 396 руб.58
К середине XIX в. Петропавловск превратился в крупный торговый центр, где можно было встретить людей различных национальностей. «Город Петропавловск, — писал один из журналов, — заселен русскими, татарами, бухарцами и ташкентцами; во время торговых дней на меновом дворе здесь представляется смесь разнообразнейших азиатских костюмов. На Петропавловск караваны направлялись преимущественно из Ташкента, потом из Бухары, Кульджи и Чугучака, и приходят обыкновенно осенью и весною»59.
Развитие торговли через Петропавловск и другие пункты Сибирской линии привело к значительному укреплению связей между узбекскими ханствами и Россией. Русское купечество стало все чаще посещать города Средней Азии. Так, в 1846 г. в Ташкент было «отправлено с приказчиком Иваном Крестьянинозым русского товара на сумму 54 952 руб.»60 Однако, как свидетельствует сообщение от 1841 г. о беседе с купцами И. Большаковым, И. Глазковым, Ф. Денисовым, В. Пакулевым, М. Зенковым, В. Зельковым, А. Космаревым и др., в Коканде с них взималась пошлина с 15—20 червондев — один, а с местных купцов — с 40 червонцев — один. Пошлина взималась местной золотой монетой. Определенная часть русских товаров вывозилась и в Бухару, где с русских купцов взималось с 10 червонцев — один, а с татар, российских подданных, с 20 — один. В Ташкенте после оплаты пошлины купцам давалась «квитанция, лоскуток бумаги с приложением печати сборщика пошлины». После этого купцы имели право свободно продавать или покупать товары в Ташкенте и Коканде в гостиных дворах (караван-сараях).
Привезенные российскими купцами русские товары всегда имели сбыт в Ташкенте и Коканде. Не было случая, чтобы они возвращались на родину с непроданными товарами. В 1848 г. русские купцы сообщали: «в Кукане и Ташкенте нас ласкают и уважают»61. Вместе с тем русские купцы были обеспокоены тем обстоятельством, что иранские купцы через Мешхед и Кабул привозили в в Ташкент и Бухару много английских товаров, которые покупались на русские золотые монеты, привезенные среднеазиатскими купцами из России. Иранским купцам,—писали они,—«нужно золото русское, а не товары, они одной рукой его от нас возьмут, а другой отдадут за английские товары»62.
В Петропавловске в 1848 г. ташкентские купцы стремились по возможности больше приобрести золотых монет, в поисках их они ездили даже в Омск и другие пункты Сибирской линии63.
Таким образом, в Среднюю Азию в значительном количестве привозились английские товары, однако традиционная и взаимовыгодная торговля между Средней Азией и Сибирью шла своим ходом. Так, к середине XIX в. ассортимент русских товаров, вывозившихся в Среднюю Азию, состоял более чем из 150 наименований. Среди них важное место занимали различные сорта тканей, кожи, металлические изделия и др64. По данным 1849 г., русские ткани составляли около 30 наименований (табл. 8).
Таблица 8. Русские товары, отправленные в Ташкент в 1849 г.
(ЦГА КазССР, ф. 806, оп. 1, д. 222.)
Как свидетельствуют данные табл. 8, больше всего из русских товаров вывозились полуситец — более 2 млн. аршин и канифас — около 1 млн. аршин. Немалую долю составляли миткаль, сукна, плис и полубархат. Русские ткани фабричного производства пробивали себе широкую дорогу в различных районах Средней Азии. Кроме того, привозились халаты (346 шт.), платки (256 744 шт. на 21 996 руб.), нитки, одеяла (40 шт. на 78 руб.). По-прежнему вывозились изделия из железа (4926 пудов на 5728 руб.), чугуна (2094 пуда на 2050 руб.), меди (124 пуда на 6578 руб.), олова (128 пудов на 765 руб.), подносы (2634 шт. на 1146 руб.). В значительном количестве вывозились кожи: лощеные (105 шт. на 308 руб.), юфтовые (25 654 шт. на 61699 руб.), опойковые и выросковые (12 276 пудов на 10 628 руб.), ичиги с галошами и сапогами (1792 пар на 1 170 руб.); краски: кашениль (433 пуда на 24 234 руб.),
белила (32 пуда на 47 руб.). Кроме того, в Ташкент было привезено бисера (10 пудов на 100 руб.), бумаги писчей (126 стр. на 199 руб.), воска (422 пуда на 1377 руб.), гребней роговых (25 610 шт. на 362 руб.), зеркал (5 222 шт. на 106 руб.), а также разного рода
мягкой рухляди и других товаров. В числе вывезенных из Петропавловска товаров значатся русские золотые монеты (5 959 полуимпериалов — на 30 688 руб.) и серебряные монеты (2 306 шт. на 2 306 руб.).
Общий объем товаров, вывезенных в Ташкент, составлял 434 388 руб. Это почти половина стоимости всех товаров (995 205 рублей), вывезенных в Среднюю Азию, Казахстан и Восточный Туркестан в целом. И хотя в источнике указывается вывоз товаров в Ташкент, но, несомненно, часть их отправлялась в Коканд и другие местности ханства.
Торговля со Средней Азией шла также через Омск, Усть-Каменогорск, заставы и форпосты Сибирской линии. Попытки установить непосредственные торговые отношения с городами Средней Азии через Омск возобновились с 20-х годов XIX в. По донесению омского областного управления губернатору Западной Сибири, тарские бухарцы «с давних времен производя торговлю с жителями Кокании, доныне отправляли товары через города Омск и Семипалатинск»65. Так, в 1827 г. тарский бухарец Нияз Айтыкин снарядил караван с товарами на 44 499 руб. и через Омскую заставу отправился в Коканд66. Тарские бухарцы избрали новый путь, сокращавший расстояние от Омска до Коканда и обратно до 1500 верст (вместо 2100 верст)67. Сокращение пути следования экономило не только средства, но и время, что имело важное значение для дальнейшего развертывания торговли со Средней Азией. Открытие нового пути сразу привлекло внимание сибирской администрации, которая полностью одобрила инициативу Нияза Айтыкина и ходатайствовала о награждении его медалью за эту заслугу.
Новый караванный путь был обстоятельно описан в путевом журнале Нияза Айтыкина. В этом же журнале содержатся и отдельные отрывочные данные о Ташкенте и Коканде. По прибытии каравана в Ташкент за товары была взята пошлина с 40 руб. по 1 руб. с условием, что по возвращении его из Коканда с отвозных товаров пошлина уже не взималась. Нияз Айтыкин, распродав часть товаров в Ташкенте, отправился в Коканд, где «торговля производима была весьма выгодно, а особенно на кожи и ситцы..., свойственные для их употребления»68. За время пребывания тарских бухарцев в Коканде «притеснений никаких для каравана не было»69. Здесь русские товары продавались на золотые и серебряные монеты, на которые в свою очередь были куплены кокандские товары. Успешно завершив торговлю, Нияз Айтыкин вместе со своим братом Карамышом в сопровождении 13 других тарских бухарцев и казахов 1 октября 1827 г. отправился в обратный путь70.
В декабре 1827 г. караван Нияза Айтыкина через Ташкент тем же путем с 47 верблюдами, нагруженными, товарами, благополучно прибыл в Омск71.
Мы не располагаем данными о прохождении в дальнейшем караванов по указанному пути, а также о торговле в Омске в целом. По отдельным данным, в 1840 и 1841 гг. в Омске вели торговые сделки купцы из Петропавловска, Тобольска, Тюмени, Тары — всего 8 человек. Кроме того, там занимались торговлей 5 тобольских бухарцев, 6 тарских, 11 приезжих ташкентцев и 8 бухарцев — всего 19 человек. Столько же было и российских купцов72. В 1841 —1842 гг. число российских купцов увеличилось до 22 человек (из них 10 тарских и тобольских бухарцев), а приезжих бухарцев и ташкентцев — до 18 человек73.
В 1840 г. торговый оборот российских купцов составлял по привозу 49 769 руб. и вывозу — 45 066 руб., у ташкентцев и бухарцев соответственно 19 795 и 2 978 руб74. Отсюда видно, что по объему торговли российским купцам принадлежало первое место. В 1848 г. из Ташкента в Омск было привезено товаров на сумму 3 296 руб., а вывезено на 4 849 руб75. В 1849 г. торговый оборот российских и среднеазиатских купцов в общей сложности равнялся: по привозу товаров — 36 469 руб., по вывозу — 15 715 руб76. Все это говорит о слабом развитии торговли в Омске. Сюда из Ташкента привозились бязи, выбойки, халаты, саранжи, опояски, одеяла. Определенная часть тканей вывозилась в казахские степи. Так, в Омск в 1848 г. было отправлено 2 802 бязей разных сортов, 219 выбоек, 50 халатов и др. Взамен этих товаров в Ташкент вывозились золотые монеты, русские ткани, медные, оловянные и кожевенные изделия. В частности, в 1848 г. в Среднюю Азию вывезено 26 800 аршин полуситца, 500 — плиса, 50 — кисеи, 200 — миткали, 300 платков и др.77
Вопреки желанию Сибирской администрации торговля в Омске не получила своего развития, чему препятствовал Семипалатинск и другие наиболее крупные торговые центры Сибирской линии. Бухарцы и ташкентцы вели торговлю в Усть-Каменогорске, Бухтарминске, Пресногорской, Коряковской заставах и других местах. В 1831 г. они привезли в Усть-Каменогорск выбойки и бязи на сумму 48 тыс. руб.78 В 1826 г. ташкентцами и бухарцами были "доставлены товары в Бухтарминск на 49 710 руб.79
Итак, к середине XIX в. торговые отношения между Средней Азией и Россией через Сибирскую линию охватывали довольно обширную территорию. В общей сложности в 1848 г. объем торговых сделок с указанными местностями на Сибирской линии выглядел следующим образом80:
Как видно, Петропавловск и Семипалатинск среди прочих пунктов Сибирской линии считались крупнейшими центрами торговли.
В 1851 — 1860 гг. торговля Средней Азии на Сибирской линии получила небывалое развитие. В это время в Петропавловск, Семипалатинск и другие населенные пункты Сибирской линии привозились из Средней Азии выбойки, бязи, зендени, саранжи, занавески, шелковые и полушелковые ткани и др. Привозились также одеяла, опояски, халаты, краска ляпис-лазурь. Значительно возрос объем хлопчатой бумаги пряденой и непряденой. В числе среднеазиатских товаров значились мерлушки, цитварное семя, корни іморены, сухие фрукты (урюк, и кишмиш), орехи, рис и др. В 1851 г. в Петропавловск из Ташкента прибыл купеческий караван с указанными товарами на 4 032 верблюдах и 117 подводах, в 1852 г.— на 2 352 верблюдах и 673 подводах. В этом же году прибыл караван и из Бухары на 28 верблюдах и одной подводе, в 1851 г. из Коканда в Семипалатинск прибыл караван на 41 верблюде и 40 подводах, а в 1852 г. — на 67 верблюдах и 135 подводах81.
В ассортименте среднеазиатских товаров весомое место занимали хлопчатобумажные ткани и мерлушки82. Так, в 1851 г. было привезено тканей на 243 312 руб., в 1852 г. — на 211 984 руб., в 1853 г. — на 285 418 руб., в 1854 г. — на 207 420 руб., в 1855 г. — на 190 986 руб., в 1856 г.— на 407 055 руб., в 1857 г.—на 255 835 руб., в 1858 г. — на 300 984 руб., в 1859 г. — на 364 610 руб., в 1860 г. — на 283 190 руб. Подавляющее большинство этих тканей привозилось в Петропавловск. Как видно, объем привезенных тканей колеблется между 200 и 300 тыс. руб., лишь в 1856 г. он превысил 400 тыс. руб. По всей вероятности увеличению привоза тканей препятствовал все более увеличивавшийся приток на Сибирскую линию русских тканей. Об объеме привозимых в числе среднеазиатских товаров мерлушек можно судить по следующим данным83: в 1851 г. на 222 763 руб., в 1852 г.— 89 904 руб., в 1853 г.— 88 743 руб., в 1854 г. — 87 851 руб., в 1855 г. — 94 677 руб., в 1856 г. — 152 165 руб., 1857 г. — 183 961 руб., в 1858 г. — 208 232 руб., в 1859 г. — 363 166 руб., в 1860 г. — 433 379 руб.
Таким образом, за исключением отдельных лет объем привозных мерлушек регулярно возрастал. Они доставлялись из Бухарского ханства на все таможни и заставы Сибирской линии, особенно много их привозили в Петропавловск. Значительная часть бухарского каракуля через Сибирскую линию вывозилась на Ирбитскую и Нижегородскую ярмарки, откуда распространялась в разные места России. Каракульские шкурки шли на офицерскую одежду и седла на Сибирской линии. Вполне вероятно, что они употреблялись и для гражданской одежды. Широкий сбыт каракуля в Сибири, несомненно, сыграл важную роль в развитии каракулеводства в Бухарском ханстве.
По сравнению с предыдущим периодом значительно возрос привоз и хлопчатой бумаги84:
Из приведенных данных явствует, что объем хлопкового волокна возрос с 14 639 руб. в 1851 г. до 51 550 руб. в 1860 г., а объем пряжи лишь в отдельные годы составлял более 22 тыс. руб. В целом прирост их был незначительным. Это объясняется тем, что в Сибири не было текстильной промышленности и волокно и пряжа шли, главным образом, на удовлетворение нужд местного населения. Определенная часть их вывозилась в Казань для производства кумачи85. Из Средней Азии привозились ташкентские ковры, верблюжья армячина и войлоки, которые составляли в 1851 г. 35 239 руб., в 1855 г. —49 152 руб., в 1859 г. — 72 592 руб. и в 1860 г. — 54 598 руб86. Ташкентские ковры вывозились и за пределы Сибири87.
Немало доставлялось на Сибирскую линию сушеных фруктов. В частности, в 1851 г. — на 42 789 руб., в 1852 г. — на 37 407 руб., в 1855 г. — на 84 792 руб., в 1857 г. — на 75 663 руб., в 1859 г. — на 83 808 руб. и в 1860 г. — на 51 494 руб. Общий объем товаров, привезенных из Ташкента на Сибирскую линию, составлял в 1857 г. 641 414 руб., а в 1858 г.— 628 178 руб.88
Кроме указанных товаров бухарские и ташкентские купцы привозили из Средней Азии и Восточного Туркестана золото шлиховое — 3 пуда 16 фунтов 26 золотников, серебро в ямбах и кусках — 4 пуда 7 фунтов 19 золотников, серебра бликового — 8 пудов 22 фунта 25 золотников, а также свинец — 3478 пудов 31 фунт89.
Таким образом, в ассортименте среднеазиатских товаров не произошло существенных изменений, но значительно увеличился привоз хлопкового волокна и пряжи, сушеных фруктов.
В целом в рассматриваемые годы объем среднеазиатской торговли на Сибирской линии принял довольно большие размеры. Вместе с тем весьма возрос объем русских товаров, вывозившихся в Ташкент, Коканд, Бухару и другие районы Средней Азии и Казахстана. Так, в 1851 г. были вывезены следующие русские товары90:
| Полуситец, аршин | 4 010 100 |
| Манка саржа, русинеч, холстинка, ластик и канифас, аршин | 2 842 488 |
| Нитки, аршин | 508 496. |
| Плис и полубархат, аршин | 344 816 |
| Сукно и драдедом, аршин | 112 262 |
| Коленкор, аршин | 39470 |
| Дабы, бязи разные, саранжи, выбойки, занавески, халаты и одеяла бумажные, шт. | 153 515 |
| Платки бумажные и китайка московская, шт. | 498 248 |
| Медные изделия, пуд. | 1 374 |
| Железные изделия, пуд. | 9 813 |
| Чугунные изделия, пуд. | 8 528 |
| Краски разные, пуд | 334 |
| Золото, серебро в монетах и кредитных билетах, руб. | 136 442 |
Определенная часть указанных товаров вывозилась и в Восточный Туркестан. Приведенные цифры показывают, что в ассортименте русских товаров ведущее место занимали ткани различных сортов, особенно полуситец — более 4 млн. аршин, а также нанка, саржа, холстинка, ластик и канифас. В Средней Азии и Казахстане широким спросом пользовались бумажные платки, китайки московского производства, число которых достигало около 3 млн. шт. Значительно возрос вывоз железных, чугунных и медных изделий. В течение 1851 — 1860 гг. стоимость вывоза русских тканей через Сибирскую линию выражалась, руб.91:
Следовательно, русские ткани вывозились в основном через Петропавловск и Семипалатинск. За десятилетие объем вывоза русских тканей увеличился более чем в 2 раза. Возрос также и вывоз через линию русской кожи, руб.92:
Приведенные данные свидетельствуют, что объем привоза кожи держался примерно на одном уровне. Мы располагаем также сведениями об объеме вывезенных русских шерстяных изделий (сукно и др.), сахара и металлических изделий, руб.93:
Отсюда следует, что по сравнению с предыдущими годами эти изделия в 1851 —1860 гг. доставлялись в значительном количестве. Одним словом, к 60-м годам XIX в. Сибирская линия стала одним из центров связей России со Средней Азией, Казахстаном и Восточным
Туркестаном, Итоговые цифры о стоимости всех видов товаров, проходивших через линию за указанный период, выглядят следующим образом, руб.94:
Как видно из приведенных данных, привоз товаров значительно превышал их вывоз. Следует указать, что ассортимент русских товаров состоял исключительно из промышленной продукции, тогда как в Россию все более ввозились хлопок и пряжа, причем не только через Сибирскую линию, но и через другие пограничные пункты.
Так все более возрастало значение Средней Азии как рынка сбыта и источника сырья для промышленности царской России. Для достижения этой цели царское правительство действовало не только путем поощрения торговли, но. и с позиции силы.
Кокандское ханство, чтобы укрепить пограничные районы и расширить сферу своего влияния на территории Казахстана, сосредоточивало свои силы в Ташкенте, Чимкенте, Аулие-Ате, Токмаке, Пишпеке, Мерке, Туркестане и др. Оно стремилось противостоять продвижению царских войск в глубь Средней Азии. Однако царское правительство продолжало расширять свои владения за счет Кокандского ханства и в 1847 г. заняло низовья Сырдарьи, где было создано Раимское укрепление, а в начале 50-х годов XIX в. — почти весь Заилийский край, где в 1854 г. было создано укрепление Верный (ныне Алма-Ата). Однако Крымская война задер-
жала дальнейшее продвижение царских войск в глубь Средней Азии.
После окончания войны захват узбекских ханств все чаще обсуждался в среде правительственных и торговопромышленных кругов России, в русской прессе. По словам Н. А. Халфина, «широкая кампания русской прессы за необходимость включения Средней Азии в состав
Российской империи вызвала благожелательный отклик в правительственных кругах, особенно у тех представителей государственного аппарата, которые были связаны с русской буржуазией»95.
Таблица 9. Привоз товаров из Средней Азии на Сибирскую линию
(Омский областной архив, ф. 3, оп. 1, Д. 7172, л. 9.)
В 1864 г. царскими войсками были заняты АулиеАтй, Туркестан, Чимкент, а в следующем году — Ташкент. В годы военных действий торговля между Средней Азией и Сибирью не прекращалась (табл. 9).
Из приведенных данных табл. 9 следует, что по-прежнему в ассортименте среднеазиатских товаров ведущее положение занимали хлопчатобумажные ткани, в несколько меньшем количестве были представлены бумага хлопчатая пряденая, цитварное семя, шелковые ткани, сухофрукты — урюк и кишмиш и т. д.
По данным «Тобольских губернских ведомостей» за 1863 г.96, на Сибирскую линию из Ташкента привозились ткани: бязь белая и синяя, выбойки, выбойчатые занавески — набивная ткань с особым узором цветов большого размера: посередине круг с желтыми разводами по красному полю; выбойчатые одеяла — те же занавески, но стеганые, на выбойчатой подкладке, халаты большей частью из сусли или алачи — материи, имеющей бумажный уток, а также халаты из шелковых тканей; шап — бекасам, адрас. Иногда по заказу на Сибирскую линию (в частности, в Семипалатинск) привозился для халатов бакорас. В числе ташкентских товаров значатся ковры, которые были не столько красивыми, сколько прочными. Кроме того, привозились шаровары из бараньей кожи и саурь.(кожи рода шагрени, при выделке она приобретала яркий бирюзовый цвет, была толста, крепка и прочна. Каждая штука саура была длиной 3/4, шириной 1/2 аршина). Из сушеных фруктов в Сибирь привозились красный, белый и черный кишмиш, черная слива, урюк, персики, сушеная дыня, орехи и сладость кандалах:, кроме того, рис, горошчатый перец, из красок: марена, ляпис-лазурь, индиго, испарак, бызгунч, цитварное семя, а также бирюза и жемчуг в незначительном количестве.
Таблица 10. Объём вывоза русских товаров в Среднюю Азию в 1861-1865 гг.
(Омский областной государственный архив, ф. 3, д . 5433, л. 7, Д. 7172, л. 9,)
Часть перечисленных выше товаров продавалась в Семипалатинске, а остальное вывозилось на Тюменскую и Ирбитскую ярмарки, в Казань и Москву. Нет сомнения, что в то время под ташкентскими товарами подразумевались и товары, доставленные из Коканда и других городов ханства. Упомянутые товары привозились и в Петропавловск. Отсюда узбекский хлопок
переправлялся на Макарьевскую ярмарку, в Екатеринбург, Пермь, Ирбит, Тюмень и другие места. В числе среднеазиатских товаров имелся чай, который считался транзитным товаром, поскольку привозился в Ташкент из Индии или Китая.
Взамен среднеазиатских товаров с Сибирской линии вывозились железные, медные изделия: листовая медь и медная проволока, бритвы, ножницы, столяршые и плотницкие инструменты, перочинные ножи, таганы, котлы, капканы, швейные иглы, золотые и серебряные изделия и монеты. В немалом количестве с линии вывозились различные сорта русских тканей: бумажные ткани — ситцы, коленкоры, холстинка, миткаль, нанка, кумач, кисея, плис, платки; шелковые ткани — преимущественно ярких и пестрых цветов — разные материи, атласы, полуатласы, бархат бумажный; шерстяные ткани — сукна алого, голубого, зеленого,, оливкового цве-
тов, черное — почти не вывозилось. Из кожевенных товаров вывозились кожи красная, черная, почвенная, юфть и козловые. Кроме того, в Среднюю Азию доставлялись сахар, мед, воск, сундуки разной величины, обитые железом, белой жестью, шкатулки, погребцы, разный стеклянный товар, зеркала, писчая бумага, очки, часы, чайники, чашки, белила, маржаны, корольки и многое другое (табл. 10).
Данные табл. 10 свидетельствуют, что в период 1861 —1864 гг. стоимость всех русских товаров превысила 1 млн. руб., т. е. их количество было в 2—6 раз больше числа привезенных среднеазиатских товаров на линию, стоимость которых в 1865 г. составила около
700 тыс. руб. Это было обусловлено военными действиями. Тем не менее в целом русская торговля развертывалась в Средней Азии все шире, что явилось результатом
присоединения Ташкента и других районов ханства к России.
В год присоединения Ташкент уже считался крупным торгово-ремесленным городом, где действовали 16 караван-сараев и 4 548 лавок. Среди них наиболее крупным считался караван-сарай Саидазимбая, где останавливались купцы из Троицка, Петропавловска и
Индии. Иностранные купцы размещались и в каравансараях Нурмухаммада, Беклар беги и др.
По данным дневника А. К. Гейнса, в 1866 г. торговые связи между Ташкентом и Сибирью значительно расширились. Ежегодно в среднем из Ташкента в Петропавловск отправлялось до 10 тыс. верблюдов, в их числе 1 тыс. верблюдов с фруктами и рисом, около 2 тыс. верблюдов, груженых хлопком, от 1 тыс. до 15 тыс. — с цитварным семенем, до 5 тыс. — с выбойками, матой, бараньими шкурами, пряжей и др.97 Обычно в Петропавловске распродавались все среднеазиатские товары, однако если там не оказывалось покупателей на те или иные товары, то они вывозились в Москву, на Нижегородскую ярмарку, в Пермь, Екатеринбург и другие места98, Из Ташкента ежегодно отправлялось около 500 верблюдов с разными товарами и в Семипалатинск99.
Из Петропавловска и Семипалатинска многочисленные караваны с различными русскими товарами возвращались в Ташкент. Об ассортименте и объеме среднеазиатских товаров в первые годы после присоединения Ташкента к России можно судить по данным табл. 11.
Таблица 11.
Привоз среднеазиатских товаров на Сибирскую линию после присоединения Ташкента к России
(Омский областной архив, ф. 3, оп. 1, д. 8514, л. 7.)
Цифры, приведенные в табл. 11, свидетельствуют, что в 1866—1867 гг. хлопок-сырец занимал первое место среди среднеазиатских товаров, тогда как количество хлопчатобумажных тканей значительно снизилось. По словам начальника Сибирской таможни, причиной этого было повышение цен на ткани в Средней Азии вследствие войны.
Возрастал и объем русских товаров, привозимых в Среднюю Азию. Например, в 1866—1867 гг. он составлял соответственно 1827 265 руб. и 2 707 149 руб.(табл. 12).
Как свидетельствуют данные табл. 12, по-прежнему хлопчатобумажные ткани и кожи составляли большую часть русских товаров, значительное место занимали и шерстяные ткани. Следует указать, что русские товары реализовывались и в Казахстане.
Таблица 12.
Привоз русских товаров в Среднюю Азию в первые годы после присоединения Ташкента к России
(Омский областной архив, ф. 3, оя. 1, д. 8514, л. 8.)
Царская администрация осуществляла важные мероприятия, направленные на развитие торговли и все большее распространение русских товаров в Средней Азии.
Основное положение в докладе, составленном в канцелярии туркестанского генерал-губернатора, гласило: «Проникнувшись важностью такого дела, как развитие русской торговли в Средней Азии, администрации областей (Сыр-Дарьинской и Семиреченской. — Я. X.)
должны содействовать купцам, одобрять и отмечать наиболее энергичных представителей русского купечества, быстро и без всяких проволочек исполнять все, в чем купечество может нуждаться от властей, — одним словом, добросовестно и от души содействовать развитию нашей торговли»100. В докладе особо подчеркивалось, что целью торговой политики русского правительства в Средней Азии является максимальное развитие торговых оборотов купечества Российской империи, «чтобы русские товары проникали на азиатский материк как можно южнее и восточнее»101.
В обеспечении развития торговли важное значение имел договор между туркестанским генерал-губернаторством и Кокандским ханством, составленный в 1868 г. По этому договору купцам обеих сторон гарантировалась свободная и безопасная деятельность, в Коканде разрешалось пребывание российских торговых агентов. Были определены и размеры пошлины, взимавшейся с товаров в объеме 2,5% их стоимости102. В том же году царское правительство заключило мирный договор, по которому русским подданным предоставлялось право свободной торговли и учреждения торговых агенств в ханстве, проезда через его территорию в другие государства, а также гарантировалась безопасность личности и имущества103.
Одним из важных мероприятий администрации явилось открытие в конце 1870—начале 1871 г. ярмарки в Ташкенте. На осеннюю ярмарку, состоявшуюся в 1872 г. (с 3 октября по 1 ноября) прибыли купцы из Оренбурга, Троицка, Семипалатинска, Петропавловска, Акмолинска, Коканда, Бухары, Самарканда, Семиреченска, Ходжента и других районов Средней Азии и Казахстана. Объем товаров составил по привозу — 1 849 741 руб. и по вывозу — 1 538 583 руб.104 На осеннюю ярмарку 1873 г. было привезено товаров на суміму 1 316 280 руб. и вывезено — на 1 050 861 руб105.
Ташкент превратился не только в политико-административный, но и в крупный торговый центр Средней Азии и Казахстана. Так, в течение 1871—1874 гг. сюда из России было ввезено товаров на 22 488 242 руб., из Кокандского ханства — на 7 865 507 руб., из городов Сырдарьинской области — на 6 579 604 руб., из Семиреченской области, Бухары и Самарканда — на 2 529 037 руб.; вывезено из Ташкента в указанные местности соответственно на 7 761 231 руб., 6 106 066 руб., 5 715 342 руб., 3 098 253 руб.106 Из Коканда привозились хлопок, шелковые и хлопчатобумажные ткани, из Бухары и Самарканда — хлопчатая пряжа, бязь, шелковые и полушелковые ткани, ковры и др. Из Сырдарьинской области — зерно, скот, хлопок и т. д. Из Ташкента же в указанные местности вывозились русские ткани, сукна, кожа, сахар и многие другие товары. Ассортимент и объем товаров, доставленных через Оренбург, Троицк и Сибирь, рассмотрены в табл. 13.
Таблица 13. Ассортимент и объем русских товаров, ввозимых в Ташкент в 1869—1874 гг., руб.
(ДГА УзССР, ф. И-36, оп. 1, д. 963, л. 1 об. В этой таблице объем русских товаров несколько превышает ранее приведенные данное, в которых, по-видимому, не были учтены некоторые товары.)
Больше половины русских товаров составляли хлопчатобумажные ткани. В довольно значительном объеме привозились кожевенные и металлические изделия, чай, сахар, напитки и проч. Чай являлся транзитным товаром для России. Традиционными предметами торговли между Средней Азией и Россией были кожа и сукна.
Таблица 14. Вывоз товаров из Ташкента в Россию в 1865-1875 гг., руб.
(ЦГА УзССР, ф. И-36, оп. 1, д. 963, л. 2.)
Довольно значительно возрос и вывоз среднеазиатских товаров в Россию через Ташкент (табл. 14). Таким образом, приведенные в табл. 14 данные свидетельствуют о возрастании торгового оборота Ташкента с Россией, который ежегодно составлял 8—9 млн. руб. Налицо был факт превращения Средней Азии в сырьевую базу России.
1 ЦГА КазССР, ф. 478, оп. 1, д. 168, л. 520.
2 ЦГИАЛ СССР, ф. 1264, оп. 1, д. 54, л. 104—104 об.
3 ЦГА КазССР, ф. 478, св. 20, д. 196, л. 204.
4 Там же, д. 36, л. 60—61.
5 Там же.
6 ЦГИАЛ СССР, ф. 1264, оп. 1, д. 54, л. 106—107.
7 Там же, л. 108—109 об.
8 ЦГА КазССР, ф. 478, св. 20, д. 196, л. 206.
9 Там же, св. 4, д. 36, л. 107—108, 109—109 об.
10 Там же», ф. 806, оп. 1, д. 7, л. 183.
149 Памятная книжка Тобольской губернии. Тобольск. 1909.
с. 80.
11 ЦГА КазССР, ф. 806, оп. 1, д. 7, л. 33—42 об.
12 Там же, оп. 2, д. 105, л. 10—15.
13 Там же, ф. 806, оп. 1, д. 84, л. 7.
14 Там же, ф. 478, оп. 1, св. 20, д. 196, л. 210.
15 Архив внешней политики России, ф. 3, д. 2, л. 8, 24.
16 Там же, л. 24.
17 Там же, л. 9.
18 Там же, л. 9 об.
19 Там же, л. 10.
20 Там же, л. 10 об.
21 Там же, л. 29 об.
22 Там же, л. 8-^-12.
23 Там же
24 ЦГА КазССР, ф. 478, св. 20, д. 196, л. 209.
25 Аполлова Н. Г. Указ. работа, с. 345.
26 ЦГА КазССР, ф. 806, оп. 1, д. 134, л. 19—19 об.
27 Там же.
28 Там же, ф. 478, св. 20, д. 196, л. 211.
29 Там же, ф. 806, оп. 1, д. 222, л. 99—110.
30 Там же, ф. 478, св. 20, д. 196, л. 211 об.
31 Памятная книжка Западной Сибири, с. 115—116.
32 Материалы для статистики Туркестанского края, с. 65—66.
33 Омский областной архив, ф. 3, оп. 1, л. 215, л. 79 об.
34 ЦГА КазССР, ф. 338, оп. 1, д. 585, св. 92, л. 11.
35 Тобольские губернские ведомости, 1857, № 28.
36 ЦГА КазССР, ф. 338, оп. 1, д. 497,, св. 80, л. 2.
37 Там же, ф. 478, св. 20, д. 196, л. 211—212.
38 Там же, оп. 2, д. 8, л. 14—20.
39 Материалы для статистики Туркестанского края, с. 67.
40 Оренбургский областной архив, ф. 6, оп. 10, д. 209, л. 1 об.
41 ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 18539, л. 52.
42 Омский областной архив, ф. 3, оп. 1, д. 80, л. 51.
43 ЦГИАЛ СССР, ф. 1264, оп. 1, д. 559, ч. 1, л. 111 об.
44 Там же.
45 Там же, ф. 1375, оп. I, д. 41, л. 181 об.
46 Там же.
47 Там же, л. 182.
48 Там же, ф. 1376, оп. 1, д. 41, л. 182—182 об.
49 Там же.
50 Там же, л. 74 об.
51 ЦГИАЛ СССР, ф. 1376, оп. 1, д. 41, л. 71 об.
52 Там же, ф. 338, оп. 1, д. 885, л. 1—2.
53 Там же, ф. 806, оп. 1, д. 139, л. 10.
54 Там же, л. 229—234.
55 Там же, ф. 478, оп. 2, д. 8, л. 145—150.
56 Там же.
57 Там же, ф. 806, оп. 1, д. 222. л. 48—60.
58 Журнал МВД, отд. 3, СПб., 1855, июль, с. 11.
59 ЦГА КазССР, ф. 379, оп. 1, д. 11, св. 1, л. 13 об.
60 ЦГИАЛ СССР, ф. 560, оп. 4, д. 1326, л. 2—3.
61 Там же.
62 Там же.
63 ЦГА КазССР, ф. 806, оп. 1, д. 222.
64 Омский областной архив, ф. 3, д. 425, л. 133.
65 ЦГА КазССР, ф. 338, оп. 1, д. 407, св. 70, л. 86 об.
66 Омский областной архив, ф. 3, д. 425, л. 133 об.
67 Там же, л. 144.
68 Там же, л. 143 об.
69 Там же, л. 145.
70 В путевом журнале Нияза Айтыкина имеются ценные сведения о занятиях узбеков того времени: «Жители городов Коканда и Ташкента и прочих селений занимаются торговлею и следующими рукоделиями, а именно: шелковыми, полушелковыми, ткут бумажные и шелковые материи. Печатают выбойки и занавески; красят зендени и дабы. Из них есть земледельцы, занимающиеся садоводством, в особенности кишмишем, изюмом, черносливом, урюком,
орехами, фисташками..., сеянием во многом количестве хлопчатой бумаги. Другие же содержат в особо заведенных зданиях червей, дающих шелк».
71 ЦГА КазССР. ф. 806, оп. 1, д. 139, л. 31.
72 Там же, д. 133, л. 11.
73 Там же, д. 139, л. 11—16.
74 Там же, ф. 478, д. 168, св. 14, л. 87, 98.
75 Там же, ф. 806, оп. 1, д. 22, л. 79.
76 Там же, ф. 478, оп. 2, д. 8, л. 89.
77 Там же, ф. 338, оп. 1, д. 123, св. 17, л. 15 об.
78 Там же, ф. 341, д. 14, св. 3, л. 1—19.
79 Омский областной архив, ф. 3, оп. 2, д. 2543, л. 41.
80 ЦГИАЛ СССР, ф. 1265, оп. 1, д. 61, л. 1—2, д. 32, л. 3—4.
81 Записки РГО, 1861,, кн. 3—4, с. 172.
82 Там же, с. 169.
83 Там же.
84 Там же.
85 Там же.
86 Там же, с. 174.
87 Северная пчела, 1859, л. 72.
88 ЦГИАЛ СССР, ф. 1265, оп. 1, д. 32, л. 5.
89 Там же, д. 61, л. 4—5.
91 Записки РГО, СПб., 1861, кн. 3—4, с. 176.
92 Там же
93 Там же, c. 178
94 Там же, 166.
95 Xалфин Н. А. Присоединение Средней Азии к России, с. 88
96 Тобольские губернские ведомости, 1863 г., № 24.
97 Собрание научных трудов А. К. Гейнса. Т. 2, СПб., 1898, с. 504.236
98 Там же, с. 505.
99 Там же, с. 513.
100 Халфин Н. А. Указ. работа, с. 321.
101 Там же, с. 232.
102 Там же, с. 233.
103 Там же, с. 238—239.
104 ЦГА УзССР, ф. И-36, оп. 1, д. 963, л. 70—73.
105 Там же, л. 75, об.— 76.
106 Там же, л. 3.
<< Назад Вперёд>>
