1. Судьба норманизма
Первый этап. Археологов того поколения, которое представлял и в известной мере возглавлял Туре Арне (Агпе 1914; 1917; 1952; 1956), вообще мало занимал вопрос объективности их исследований. Считалось, что эрудиция, широкий охват материалов и профессиональная честность ученого являются достаточной гарантией объективности.
В споре скандинавских норманистов с нескандинавскими антинорманистами предположение о необъективности подхода, о националистических стимулах как основе взглядов прилагалось многими скандинавскими учеными — от Томсена до Арне — только к антинорманистам. Еще в 1947 г. Арне писал, что советские археологи хотят «национализировать историю». На это академик Б. Д. Греков (1947: 12) отвечал, что следует избегать «национализации истории», «с какой бы стороны она ни исходила, шведской или русской».
Действительно, уже само отсутствие антинорманистов в Скандинавии при наличии обеих точек зрения вне ее могло бы заставить задуматься. [Точнее было бы говорить о практическом отсутствии антинорманистов во всей западной науке и наличи их только у нас.] Материал сложен, фрагментарен, имеет ряд лакун и допускает разные реконструкции и толкования. В такой ситуации появление разных точек зрения и борьба их естественны, а сугубое единомыслие подозрительно. Становится очевидным, что эрудиция, личная профессиональная честность и т. п. не являются гарантией объективности. «Для северных исследователей, — признал в 1958 г. Мортен Стенбергер, — понятие "Русь" никогда не было проблемой. Напротив, подчас данные Несторовой хроники принимались почти дословно, как исторически верные. Большей частью проявлялось также желание отстоять идею, что люди Севера в эпоху викингов были основателями русского государства...» А далее Стенбергер отмечает новые веяния: «...и северные исследователи стали критически относиться к безудержному санкционированию сообщений русской хроники» (Stenberger 1958: 340).
Второй этап. Хольгер Арбман (Arbman 1955; 1961) представлял и по крайней мере в Швеции возглавлял то поколение скандинавских археологов, которое условием объективности стало считать критическую проработку всех источников — благоприятных и неблагоприятных для традиционной концепции, — непременный уважительный учет противоположной точки зрения. Эти археологи стремятся к спокойной солидности, сторонятся крайностей и осторожно избегают слишком категоричных утверждений, равно как и резкой и прямой полемики. Известно, что Арбман старался не только максимально использовать труды советских ученых, но и принять те их положения, которые не разрушают основ традиционной для шведских археологов концепции о роли норманнов в Восточной Европе. Он признает местное производство на Востоке ряда вещей скандинавского типа, славянскую форму шлемов, нескандинавский облик одежды и т. п.
При всем том противники норманизма не сочли эти уступки достаточными; в Швеции, Дании, Норвегии не появились антинорманисты, а постоянная осторожность и условность выводов стала навевать новой генерации археологов сомнения: можно ли что-нибудь вообще утверждать твердо и уверенно?
Третий этап. Эта проблема встала во весь рост в последние полтора-два десятилетия. К этому времени в мире потерпели крушение основные археологические теории недавнего прошлого: сошли со сцены миграционизм, диффузионизм, циклизм, пала «теория стадиальности». Норманизм в археологии в методологическом плане всегда являлся ответвлением миграционизма, его частным вариантом. Одни и те же идеи объяснения новшеств в культуре питали обе концепции, один и тот же подход к трактовке культурных контактов, переселений и т. п., одни и те же приемы археологического исследования. Повсеместная автохтонность, или отрицание роли миграций, стала нормой археологических интерпретаций в США, Англии, ФРГ и Скандинавии. Крушение миграционизма выбило методологическую основу из-под археологического норманизма. Не случайно крупных исследований в плане норманизма в Скандинавии после книги Арбмана нет (Шаскольский 1965), а правомерность норманизма подвергается глубокому сомнению (Varangian problems 1970 — статьи К. Р. Шмидта, 0. Клиндта-Йенсена, Г. X. Сёренсена и др.). Мертвы не только Арне и Арбман. Мертв археологический норманизм.
Постепенно археологов Запада начало охватывать увлечение идеями релятивизма. Неверие в детерминированность исторических событий и явлений культуры, отрицание законов истории, преувеличение индивидуальности факта и «свободы воли» первобытного человека привели в археологии к дискредитации социально-исторических реконструкций, к гиперскептицизму перерастающему в агностицизм.
Такова та обстановка, в которой для скандинавских археологов проблема объективности исследований стала главной.
<< Назад Вперёд>>
