1. Противник Ломоносова Немец Федор Иванович
Миллеров в истории русской археологии и филологии было несколько. Этот — первый. Он происходит не от английских Миллеров, а от немецких Мюллеров, фамилия которых просто на ранних этапах передавалась на русском так же (происхождение то же, от слова 'мельник'). Историк России С. М. Соловьев (1854) и историограф Академии наук ак. Пекарский (1870-1873) так и пишут его фамилию с исправлением: Мюллер. Исправление не привилось. Этот первый Миллер, Герард Фридрих (в России Федор Иванович), был еще чистым немцем, не обрусевшим, как его нынешние потомки и однофамильцы. Но он стал крупным ученым именно в России (он не был приглашенным специалистом), и именно русским ученым (не просто немцем на русской службе). Дело в том, что он прибыл в Россию не маститым ученым, а безвестным юношей по собственому почину, в поисках работы. И остался на всю жизнь.
Заслуги его перед русской наукой колоссальны (Busching 1785; Биографии 1821; Пекарский 1870: 332-334; Соловьев 1854; Каменский 1996; Бахрушин 1999; Дворниченко 2006; Тишкин и Крымская 2006; Тихонов 2006; и др.). Но при жизни они не признавались, а после смерти, особенно в XX в., имя его чернилось и усиленно предавалось забвению: «посредственный немецкий ученый», «немецкий фальсификатор русской истории» (ссылки см. в Миллер 1999: 9). Долгие годы его вспоминали только как «норманиста», чужака и пигмея, дерзнувшего спорить с великим Ломоносовым (об этом см. Белковец 1988а; 19886). Соловьев не случайно подчеркивал немецкое звучание его фамилии: с трудов Соловьева идет традиция видеть в истории российской исторической науки борьбу двух тенденций в ней: с одной стороны, истинно русской, патриотической, представленной Ломоносовым, Щербатовым, Болтиным и прочими природными русскими, а с другой — чуждой, немецкой, представленной академиками-немцами на русской службе Байером, Миллером (Мюллером), Шлёцером и др. Традиция эта была раздута до предела в годы сталинской борьбы с космополитизмом. На самом деле в XVIII в. такого четкого распределения не было, и академики группировались по-разному, вне зависимости от этнического происхождения, а Ломоносов, который старался представить борьбу именно так, на самом деле сотрудничал со многими немцами, да и академики-немцы враждовали между собой. Мессершмидта притеснял немец же Блюментрот. Миллера преследовал не только Ломоносов, но и противник Ломоносова секретарь Академии немец Шумахер.
А главное, современная наука признает: Михаил Ломоносов, выдающийся естествоиспытатель, был предвзятым и потому никудышным историком, стремился подладить историю к политике и карьерным соображениям, и в их споре был, несмотря на частные ошибки, несомненно, кругом прав Миллер.
<< Назад Вперёд>>
