М. Я. Волков. Ремесло и промыслы посадских людей города Гороховца (XVII — первая четверть XVIII в.)
Гороховец расположен на берегу р. Клязьмы недалеко от ее впадения в Оку и в рассматриваемый период был связан водными путями как с торгово-промышленными центрами Владимиро-Суздальской области (Владимир, Вязники и др.), так и с городами, расположенными на Оке и Волге. В городе преобладало посадское население. В 1623 г. из учтенных 237 дворов города посадских было 229, в 1646 г. из учтенных 383 дворов — 366, в них 650 человек и в 1678 г. из учтенных 246 дворов — 231, в них 801 человек посадских и их дворовых людей (крепостных и кабальных). В 1722— 1723 гг. в посадских дворах проживали 668 человек, из них посадских - 605 и крепостных — 63 человека2.
Причины сокращения численности посадских людей между 1678 и 1722—1723 гг. неясны. Известно лишь, что отчасти оно было вызвано наборами рекрутов и уходом из города некоторых посадских людей. Так, даже после переписи 1722—1723 гг. члены ратуши числили «в бегах» 21 посадскую семью (в них 28 человек мужского пола). В то же время в городе годами жили «пришлые» люди.
Часть их (16 семей) была зачислена в посад в конце 1723 г.3.
Сведения переписных книг о занятиях посадских людей неполны. В дозорной книге 1623 г. отмечены занятия жителей 128 дворов (59% общего их количества), в переписной книге 1646 г. - жителей 65 дворов (17,8%) и двух бездворных бобылей, в переписной книге 1678 г,—всего 10 дворов (4,3%) - Полнее данные книги 1722—1723 гг., составленной из сказок посадских людей. В ней указаны занятия членов 249 семей из учтенных 264 (примерно 94,4 %)4. Все же, опираясь на совокупность сведений указанных книг, можно констатировать, что для посадских людей Гороховца в XVII — начале XVIII в. основными были занятия в промышленности и торговле. Показательно в этом отношении отсутствие в переписных книгах и иных использованных источниках известий о земледельческих занятиях (исключая огородничество на приусадебных и оброчных городских участках).
Учитывая также, что в дозорной книге 1623 г. названы преимущественно ремесленные и промысловые занятия, можно установить, что уже в это время за счет труда в промышленности кормились свыше 50% посадских людей города. Доля торговцев была меньшей. В 1722—1723 гг., по данным источника, кормились от «купечества» 30 семей из 249, главы которых сообщили о своих занятиях (т. е. 12%), соединяли торговлю с промыслами 5 семей (2%), занимались ремеслом и промыслом работники 104 семей (около 42%), кормились «работою своею», в основном в промышленности, члены 107 семей (43%). Кроме того, главы двух семей служили в городской ратуше (один — подьячим, второй — «копеистом») и еще одной —в крепостной конторе («писцом»)5. Следовательно, в первой четверти XVIII в. с промышленностью были связаны около 80% посадских семей.
В XVII — начале XVIII в. укрепились торговые связи Гороховца с городами и торгово-промышленными слободами и селами Владимиро-Суздальского района, с городами Среднего и Нижнего Поволжья и возникли прочные связи с рынками Ярославля, Вологды и Архангельска, а в 1721 г.— Петербурга6. Гороховецкие купцы появлялись с товарами и в городах иных районов, в том числе в Сибири. Эти связи сказались на развитии большинства отраслей промышленности города, в том числе и тех, в которых в XVII — первой четверти XVIII в. безраздельно господствующим оставалось
Таблица 1
Численность и профессиональный состав мелких производителей в отраслях первой группы
Источники: Акты, с. 567-579; ЦГАДА, ф. 1209, кн. 15398, Л. 7—36; ф. 350, оп. З кн. 6284, л. 196—244 об., 289—289 об. Цифрами показано количество семей производителей, а в скобках — количество специалистов в этих семьях. мелкое производство. Последнее можно разделить на две группы. В первую войдут отрасли, в которых между 1623 и 1722—1723 гг. имело место увеличение численности ремесленников и мелких товаропроизводителей (см. табл. 1).
Как отмечено выше, данные переписи 1722—1723 гг. о занятиях посадских людей полнее сведений переписи 1628 г., хотя о занятиях в сфере промышленности — не намного. Поэтому допустимо лишь констатировать увеличение между 1623 и 1722—1723 гг. количества производителей-пищевиков, в основном благодаря калачникам7. В тот же период изменился и их профессиональный состав. Развитие мукомольного и солодовенного производств в Гороховецком уезде, в частности на купеческих винокуренных заводах, привело к исчезновению профессии мельника и сокращению количества солодовников8. Но появились новые профессии — масленика, впервые упомянутого в 1646 г., и квасника, причем один из квасников, учтенных в 1722—1723 гг., был также и уксусником.
Гороховецкие пищевики, за исключением мельников, были мелкими товаропроизводителями. Они владели лавками, лавочными местами и полками, а некоторые из них торговали с лотков. Братья же Сапожниковы в 1722—1723 гг. сочетали калачный промысел с «купечеством», т. е. с торговлей иными, непищевыми товарами9. Но как и прежде, продукция пищевиков, по сути, пе вывозилась за пределы местного рынка10. Поэтому можно считать, что увеличение их численности и углубление разделения труда в пищевом производстве были следствием роста местного спроса на их продукцию. Этот спрос возрос вследствие притока в город «пришлых» людей, искавших здесь заработка.
Из специалистов керамического производства в 1623 г. были упомянуты лишь горшечники, в 1646 г.— кувшинники и кирпичники, а с 1722—1723 гг.— горшечник и 12 кирпичников. Последние также клали и ремонтировали печи, а в первой четверти XVIII в. изготовляли, видимо, и керамическую посуду. Выделение профессии кирпичника и столь заметный рост численности этих специалистов связаны со строительством в городе церквей, купеческих жилых и производственных построек из кирпича и с развитием винокуренной промышленности в Гороховце и его окрестностях. Быстрое прогорание печей, в которые были вмазаны браговарные котлы и винокуренные кубы, требовало их ежегодного ремонта и сравнительно быстрой замены новыми печами.
Несомненно, увеличилась также численность специалистов кузнечно-слесарного производства. Но в тот же период исчезли профессии бердника, струнника и судоплата11. Как и прежде, кузнецы города производили различные изделия, которые пользовались спросом на местном рынке (топоры, заслоны и задвижки, дверные и оконные петли, тележные «поддоски» и втулки и т. д.). Однако спрос на их продукцию, обусловивший увеличение их численности, возрос потому, что они изготовляли скобы, которые использовались при постройке речных судов. Эта их продукция при посредстве купцов находила сбыт во многих волжских городах. Известно, например, что гороховецкий купец В. И. Латпев, помимо иных товаров, продал в 1725 г. в Астрахани 20 000 струговых скоб за 20 руб.12. В 1724 г. из Гороховца за пределы местного рынка было отпущено 69 900 штук и 60 кулей судовых скоб на 233,7 руб., в 1725 г,— 66 600 скоб на 26,6 руб. и в 1726 г.— 108 300 скоб на 37,9 руб.13. Много скоб закупали крестьяне Гороховецкого уезда, строившие речные суда.
Развитие котельного производства определялось развитием винокуренной промышленности, первоначально — в Гороховце и его окрестностях, затем в Среднем Поволжье. Котельники города занимались ремонтом котлов и кубов и изготовляли новые «суды» для продажи, но чаще — но заказам винопромышленников и из их сырья (меди, железа)14. В первой четверти XVIII в. не все котельники были обеспечены работой в Гороховце. В связи с этим некоторые из них уходили на время в другие районы и работали по найму в мастерских купцов-промышленников. Так, при переписи в 1722 г. были учтены в качестве работников крестьянина-купца А. А. Кожина в селе Порецком Алатырского уезда гороховляне-котельники II. Б. и Д. Б. Судоплатовы, которые, сказано в источнике, «работают котельное»15.
Относительно устойчивой была численность обувщиков и рукавичников. Спрос же на их продукцию, прежде всего местный, несомненно, увеличился. Об этом свидетельствуют отсутствие привоза кожаной обуви и рукавиц в Гороховец и углубление разделения труда в обувном производстве. Если в первой половине XVII в. изготовлением обуви занимались только сапожники, то в 1722— 1723 гг. восемь сапожников и башмачник.
Представление об изменении численности и профессионального состава мелких производителей города в отраслях второй группы между 1623 и 1722—1723 гг. дают данные табл. 2. Они указывают, во-первых, на то, что численность ремесленников и мелких товаропроизводителей сократилась более чем вдвое. Если по сведениям дозорной книги 1623 г., их было 77, то по сведениям переписной книги 1722-1723 гг., которые полнее,—только 38 (в 27 семьях). Во-вторых, они показывают, что в тот же период исчезли 12 профессий: веретенника, решетника, ситника, шерстобита, сыромятника, скорняка, воскобойника, свечника, седельника, жернокова, извозчика и перевозчика, а новых профессий появилось всего две — войлочника и столяра16.
Таблица 2
Численность и профессиональный состав мелких производителей отраслей второй группы
* Катание профессии в дозорной книге 1625 г.
Источники: Акты, с. 567-579; ЦГАЦА, ф. 1209, кн. 15398, л. 7-36; ф. 350, он. 3, кн.6284, л. 196 -244 об., 289—289 об. Цифрами показано количество семей, а в скобках — количество специалистов в этих семьях.
Эти перемены были обусловлены развитием промышленности и центральных областях России, в том числе — крестьянских промыслов. Ремесленники и мелкие товаропроизводители этих областей изготовляли ту же продукцию, что и мелкие производители Гороховца, и она находила сбыт на тех же рынках. В этих условиях развивалась специализация в промышленности и большим спросом стали пользоваться крашенины и набойки из Ярославля, села Павлова и других центров, иконы из Кипешмы, Холуя и села Палех, сита и решета из села Дупилова Суздальского уезда и т. д. Напротив, в других центрах производство этих товаров сокращалось или даже прекращалось вовсе.
Вследствие этого снизился спрос на гороховецкие крашенины, войлоки и готовое платье и прекратился вывоз за пределы местного рынка изготовленной упряжи, воска, свеч, икон, изделий серебряников и скорняков. Так, крашенины из Гороховца в 1724 г. было вывезено 2933 аршина на 70 руб., в 1725 г,— 1011 аршин на 30,3 руб. и в 1726 г.— 350 аршин на 12 руб., т. е. в среднем за год—1431 аршин. В те же годы из села Павлова Нижегородского уезда в среднем за год ее отпустили свыше 6,1 тыс, аршин. Стоимость вывоза рубах и «порток» в 1724—1726 гг. была равна всего 12—14 руб. в год17. Этим и объясняется сокращение численности иконников, Крашенинников, портных мастеров, серебряников и исчезновение профессий воскобойника, свечника, седельника и некоторых иных.
Отказ горожан от занятий гужевым извозом связан с появлением в Гороховце, преимущественно в зимние месяцы, десятков, а в конце XVII — первой четверти XVIII в. сотен крестьян Гороховецкого и соседних уездов с подводами, которые были готовы за приемлемую для купцов плату везти их товары в любое место, в том числе в Сибирь. Известно, что в 1726 г. в Гороховце были наняты 615 крестьянских подвод, из них гороховецкие купцы наняли 58518.
Плотники Гороховца, как и других городов, расположенных на берегах судоходных рек, помимо жилых и нежилых построек, строили речные суда. Поэтому сокращение их численности было связано как с появлением в городе артелей плотников из крестьян-отходников19, так и с развитием судостроения в Раменской волости Гороховецкого уезда. С конца XVII в. крестьяне этой волости строили суда на продажу и по заказам судопромышленников, в том числе гороховецких. Так, в 1699/1700 г. крестьяне деревни Ильины горы, братья Герасим и Василий Оверины, взяли подряд на постройку двух паузков для торгового человека гостиной сотни К. П. Калмыкова. Последний обязался уплатить за паузки 31 руб. В январе 1726 г. крестьяне той же деревни О. И. Кустов (он же — Лосев) и Обросим Федоров обязались построить <(К нынешней полой вешней воде» для Л. И. Ширяева «новоманерный» струг длиной в 16 сажен за 50 руб. и для Б. И. Симонова струг длиной, в 8 сажен за 15 руб. В том же году Кустов обязался изготовить за 26 руб. для В. И. Летнева 120 брусов различной длины и 800 досок «обшивных» для стругов20. Известно также, что в Гороховце в 1724 г. были проданы 20 стругов, изготовленных в городе и уезде, за 571,5 руб., в 1725 г.—23 струга за 1497 руб. и в 1726 г,—2 0 стругов за 761 руб.21. Большая их часть была построена, видимо, в Раменской волости.
И последнее — о сокращении численности рыболовов. Привоз рыбы дорогих сортов из Нижнего Поволжья (белорыбицы, осетра, стерляди и др.), видимо, не оказал заметного влияния на развитие рыболовства в Гороховце, так как в городе и уезде ее потребляли немного. Падение спроса на продукцию гороховецких рыболовов и сокращение их численности были обусловлены скорее всего развитием рыболовства в соседних районах и ростом привоза на продажу в Гороховец рыбы дешевых сортов — лещей, щук и др. В 1724— 1726 гг. такой рыбы из города отпускали всего на 4—12 руб. в год, а поступало ее в продажу из соседних районов на 100,5—175 руб. в год22.
В условиях, когда предложение превышало спрос и снижались цены на продукцию, положение самостоятельных мелких производителей сохранили в основном те специалисты отраслей второй группы, которые смогли увеличить размеры производства и, следовательно, сохранить прежние доходы при более низких ценах на их продукцию. Ремесленники и мелкие товаропроизводители, которые не смогли приспособиться к новым условиям, прекратили выпуск прежней продукции (или, как извозчики, отошли от прежних занятий). Некоторые из них приобрели новую специальность и начали изготовлять в своих мастерских продукцию, имевшую больший спрос. Но большинство их пополнило группу посадских людей города, кормившихся продажей своей рабочей силы.
Рассмотрим теперь сведения о развитии отраслей промышленности города, в которых возникли купеческие предприятия. К числу таковых относятся винокуренное и кожевенное производства, а также речной транспорт.
Развитие винокурения в России в XVII — начале XVIII в. определялось во многом тем, что право производства хмельных напитков (вино, пиво, мед) и продажи их населению принадлежало до 1652 г. казне и небольшому числу феодалов, а с 1652 г,— только казне. Для производства напитков собственники кабаков имели при них поварни (винокурни). Тяглые люди, включая посадских, получали право производить вино в тех случаях, когда обязывались поставлять его казне. Использование этого права привело к возникновению предприятий, принадлежавших купцам-подрядчикам.
Казенная винокурня, которая полностью обеспечивала местный спрос на вино, была и в Гороховце. Она находилась на берегу Клязьмы, близ впадавшего в нее Большого ручья. В течение года в ней «высиживали» до 2,3—2,5 тыс. ведер вина23. За организацию его производства и сбыт отвечали кабацкий голова (с 1699 г, — бурмистр) и ларечный, которые выбирались из состоятельных посадских людей города, а производили вино винокур и несколько работников.
В первой половине XVII в. посадские люди Гороховца были связаны также с казенными кабаками и поварнями других городов и сел. При этом состоятельные посадские люди откупали кабаки, а разорившиеся мелкие производители работали в кабаках «сидельцами» и в поварнях (винокурнях) винокурами, ярыжками и «чюмаками»24. Опыт организации казенного винокурения в Гороховце, содержания на откупе кабаков с поварнями и появление в городе работников винокуренного производства подготовили условия для организации купцами подрядного винокурения. Их обращению к винокурению способствовали также близость таких крупных центров потребления подрядного вина, как Москва и Ярославль, наличие удобного пути для его вывоза в города Среднего и Нижнего Поволжья и высокая норма прибыли в подрядном винокурении.
Первыми винопромышленниками города стали самые богатые его купцы братья Семен и Михаил Никифоровы Ершовы. Свои винокуренные заводы они построили, по-видимому, до 1678 г. На это косвенно указывает то, что при переписи 1678 г. в одном из их дворов переписчики учли 13 семей «работных людей», в них 32 человека мужского пола25. В 90-х годах XVII в. по два завода имели также И. Л. Ширяев (он купил их у Ершовых) и его брат 1’. Л. Ширяев. По в первые годы XVIII в. Г. А. Ширяев продал свои заводы, один — Ф. Г. Карманову, второй — Ф. М. Опарину26.
В 1715—1725 гг. в Гороховце и его окрестностях купцам города принадлежали 14—16 винокуренных заводов, в том числе два— И. Л. Ширяеву. Один из них, Камешниковская винокурня К. Л. Ершова, находился в городе на посадской земле, 6—8 заводов — на берегу Клязьмы, в 2—5 верстах от города, и еще 6—7 — на берегу р. Люлех, в 7—10 верстах от города27. Некоторые изменения числа заводов, имевшие место в эти годы, вызваны разорением Ф. И. Обухова, И. С. Кожевникова, семьи М. В. Молевина и обращением к винокурению В. Л. и М. Л. Балуевых, И. II. Жукова, В. М. Канунникова (он приобрел завод Кожевникова) и, на короткий срок, И. И. Холкина. Обухов разорился из-за нападения на его завод в ночь на 14 февраля 1715 г. грабителей (беглые рекруты и крестьяне Нижегородского уезда). Они вывезли медные кубы, трубы к ним, железные мельничные снасти, некоторые иные вещи и увели семь лошадей, среди них — две чужие, принятые на откорм. В исковой челобитной Обухов оценил стоимость похищенного (не считая стоимости чужих лошадей) в 443 руб.28.
Каждый из купеческих заводов состоял из мельницы, солодовенного «завода» (солодовня плюс овин), винокуренной поварни и построек подсобного назначения (жилья для работников, конюшни, амбаров и др.). Правда, солодовенный «завод» упомянут лишь на предприятии К. А. Ершова29. Но можно полагать, что солодовня для «рощения» зерна и овин, где просушивали это зерно, имелись на всех купеческих заводах. На это указывает, в частности, то, что винонромышленники закупали для своих заводов лишь рожь и овес и не приобретали ржаного солода30. Организация таких предприятий, т. е. постройка мельницы, солодовни, овина, поварни, подсобных зданий и, главное, оснащение мельницы и поварни оборудованием, требовала вложения крупного по тем временам капитала. Об этом свидетельствует и упомянутая исковая челобитная Ф. И. Обухова.
В конце XVII в. винопромышленники Гороховца подряжались «ставить» вино преимущественно в города Среднего Поволжья. В 90-х годах XVII в. И. А. Ширяев считался самым крупным поставщиком вина в этот район31. В первой четверти XVIII в. вино поставлялось в Москву, Ярославль, Вологду, Нижний Новгород и в другие города, а также в крупные села. По сообщению самих винопромышленников, до 1715 г. они производили на 13 заводах от 48 до 59 тыс. ведер вина в год. В 1715 г. владельцы 10 заводов обязались поставить в Москву 48 тыс. ведер (по 13 алт. ведро). В этом же году «сидели» вино, но для других мест И. А. Ширяев (два завода) и А. Чистяков. В 1718 г. винопромышленники были вынуждены по указу нижегородской губернской канцелярии отдать 30 тыс. ведер вина на нижегородский кружечный двор (по 15 алт. ведро) и по своим договорам поставили в Ярославль 26 347 ведер (по 20 алт. ведро) и несколько тысяч ведер — на нижегородские уездные «особые кабаки»32. В 1724—1726 гг., судя по закупкам хлеба, они «высиживали» примерно но 33—35 тыс. ведер вина в год, т. е. заметно меньше, чем до 1718 г.
Таблица З
Мощности купеческих заводов и размеры производства в них вина
* Количество кубов и размер продукции двух заводов.
Источники: ЦГАДА, ф. 248, кн. 131, л. 111—120 об.; ф. 282, кн. 1034, л. 56 —58 об., 61 — 63, 214—215, 233 об,—236 об.; ГАЯО, Коллекция рукописных книг, № 365 (666), л. 8—9 об.
Сведения о мощности этих заводов и размерах производства на каждом из них вина представлены в табл. 3. Они показывают, что на 8 заводах из 13 винокурение вели в 16—24 куба (на заводе К. Л. Ершова иногда в 8—12 кубов) и производили за год от трех до пяти тыс. ведер вина. Учитывая, что в 1718 г. в Ярославль винопромышленники Гороховца поставили менее половины изготовленного в этом году вина (вторую его часть отдали на кружечные дворы Нижнего Новгорода и Нижегородского уезда), допустимо считать, что на заводах Балуевых, Жукова и И. И. Холкина также производили за год до четырех-пяти тысяч ведер вина. Остальные пять заводов (два из них И. А. Ширяева) были крупнее. В «дешевую пору» изготовление ведра вина, по сообщению винопромышленников, обходилось в 6 алт. 1 ден.33. Взяв этот показатель, получили, что на 8—11 заводах стоимость производства была равна 555—925 руб., а на остальных — 740—1295 руб. Обычно же она была несколько выше. Следовательно, производство вина на заводах гороховецких купцов было крупным как по размерам продукции, так и но ее стоимости.
При заключении договора о подряде винопромышленники получали от казны аванс в размере от 75% стоимости подряда до 50% («половинные» деньги)334. В конце XVII — первые годы XVIII в. казна оплачивала иногда при заключении договоров и всю стоимость подряда. За счет аванса, а также своего капитала или «долговых» денег подрядчики закупали сырье (рожь, овес, хмель) и дрова, оплачивали труд работников, ремонт построек и оборудования, перевозку вина в пункты, определенные договором о подряде. После приема вина они получали от казны оставшуюся часть денег за подряд.
Хлеб для винокурения собственники заводов покупали в основном в Гороховце и Гороховецком уезде (в 1725—1726 гг., по данным таможни,—13,1—13,5 тыс. четвертей в год). В отдельные годы изрядную долю хлеба они приобретали на соседних рынках (например, в селе Павлове Нижегородского уезда)35.
На заводах винопромышленников работали в основном местные жители — посадские люди города и крестьяне ближних к заводам сел и деревень. В большинстве случаев их нанимали без «записи». Так, не найдено ни одной записи о найме винокуров, поскольку винокурами на этих заводах работали посадские люди города и крестьяне дворцового села Красного. В 1722—1723 гг. в Гороховце были учтены 15 человек (в восьми семьях), которые кормились «по винокуренным заводам в винокурах»36. В селе Красном обученные работники, в том числе винокуры, появились в 60 — начале 70-х годов XVII в., когда там действовал винокуренный завод царя Алексея Михайловича37. В конце XVII—первой половине XVIII в. работа на винокуренных заводах стала промыслом многих крестьян Красносельской волости. Известно, например, что в 1749 г. в этой волости только винокуров имелось 44 человека, в том числе в селе Красном — 24. Из них 17 человек в момент учета не работали и находились дома, 9 — работали на местных заводах винокурами и 18 — на заводах других районов38.
Поэтому в крепостных книгах Гороховца 1726—1729 гг. содержатся лишь девять записей о найме работников на винокуренные заводы. По этим договорам были наняты 54 человека. Среди них 32 крестьянина Красносельской и один — Раменской волостей Гороховецкого уезда, 20 крестьян Ярополческой волости Владимирского уезда и помещичий крестьянин Нижегородского уезда39.
В шести записях отражен наем работников «на поварни» заводов Л. П. Холкина и Д. Г. Ширяева. В мае 1726 г. Холкин нанял восемь человек «в винокуренные работники», в апреле 1727 г.— четырех человек «к кубам в работу, держать... 4 места», в апреле 1728 г.— восемь человек «к кубам, держать 4 места», в 1729 г., в мае — восемь человек, видимо к кубам, и в июне — еще восемь человек «в черные работники». Д. Г. Ширяев в мае того же 1729 г. нанял 16 человек «ко всякой работе». Все эти работники обязывались работать в течение года, получая но 80 коп. в месяц40. Еще в трех записях отражен наем двух мельников. В марте 1727 г. А. И. Холкин нанял на год на мельницу своего завода помещичьего крестьянина деревни Середней Гороховецкого уезда Якова Прокофьева и спустя год нанял его снова на тот же срок. За работу мельник «рядил» 10 руб. в год. На мельницу завода Канунниковых в апреле 1728 г. был нанят помещичий крестьянин Нижегородского уезда Т. Р. Мальгарешин. За работу наниматели обязались уплатить ему 15 руб. за год41.
Хотя приведенные сведения не позволяют определить общую численность работников даже на предприятиях А. И. Холкина и Д. I1. Ширяева, все же они дают основание считать, что винокуренные заводы гороховецких купцов заметно превосходили мастерские ремесленников и мелких товаропроизводителей не только по размерам и стоимости производства, но и по количеству работников, запятых в нем. Нее работники этих заводов были наемными. Следствием эксплуатации их труда было создание прибавочной стоимости и в результате ее присвоение капитала.
В кожевенном производстве Гороховца в XVII в. была занята небольшая по численности группа ремесленников и мелких товаропроизводителей. В 1623—1646 гг. в нее входили не менее четырех-пяти кожевников и сыромятник42. Они обслуживали местный спрос. Развитие в Гороховецком и соседних уездах производства сыромятных кож, упряжи из них и рост привоза в город юфтей (сорт кожи) и выделанных кож иных сортов привели к исчезновению профессии сыромятника и к разорению мелких производителей-кожевников. Правда, при записи в посад в 1723 г. кожевенное ремесло объявили за собой четыре человека (из 3-х семей)43. По они, во всяком случае до записи в посад, были не самостоятельными мелкими производителями, а работниками купеческих кожевенных заводов Гороховца. На это указывает, в частности, то, что один из них, пономарский сын Тимофей Тарасов, не имел своего двора и до 1723 г. кормился «работою своею». Андрей Степанов и его племянник до 1723 г. числились крестьянами митрополичьей деревни Козловой Ростовского уезда, крестьяне которой нередко приходили в Гороховец и нанимались работать на кожевенные заводы44.
Однако с начала XVIII в. Гороховец стал одним из крупных центров кожевенной промышленности России, что было следствием появления в нем трех купеческих кожевенных заводов. Один из них принадлежал Г. А. Ширяеву (после его смерти — его сыну Петру) и был построен между 1703—1704 гг., когда этот купец продал свои винокуренные заводы, и 1707 г., когда он поставил крупную партию юфти в Архангельск. От 1713 г. сохранилась запись о найме работников на его предприятие45. Заводы И. А. Ширяева и И. И. Холкина упомянуты только в 1725 г., но они были созданы до 1710 г., так как уже в этом году эти купцы поставили крупные партии юфти в Архангельск46. После смерти И. А. Ширяева его завод унаследовали сыновья Алексей и Петр, а завод Холкина был ликвидирован самим владельцем, видимо, в конце 1726 г.
Организуя производство юфти, названные купцы учитывали наличие оптового спроса на нее в Архангельске и с 1721 г.— в Петербурге, опыт организации кожевенного производства купцами Ярославля и Костромы и использовали рынок рабочей силы этих городов. 14 марта 1713 г. Г. А. Ширяев нанял в Костроме группу строгальщиков, которые обязались «зделать... красного ево юфотного товару, что у него Григорья того товару будет». В 1725 — 1728 гг. на заводах П. Г. Ширяева и И. А. Ширяева работали заводчики-ярославцы (т. е. мастера), а также нанятые в Ярославле строгальщики и даже дуботолки47. Но обученные работники кожевенного производства из посадских людей и «пришлых», живших в городе, имелись и в Гороховце. Сведений о затратах капитала на постройку и оборудование заводов не найдено. Известно лишь, что одной из построек завода Г. А. Ширяева была кирпичная палата и что в 1727 г. его сын только за кладку стен второй палаты из хозяйского материала уплатил работникам 50 руб.48.
Сравнительно с мастерскими мелких производителей-кожевников различных городов, которые были оборудованы одним — тремя «дубными» чанами и в которых за год выделывали от 20—40 до 300 кож, купеческие заводы Гороховца были крупными предприятиями. В 1725—1728 гг. на заводах И. А. Ширяева и П. Г. Ширяева дубление кож велось в 15—20 чанах, Холкина — в 10 чанах49. В каждый чан закладывали до 200 кож и за два передела дубили у Ширяевых по 35—40 «дел» (партий в 190-200 кож), т. е. до 7000—8000 кож в год50. До 1720-х годов, как показывают данные об отпуске юфти из Гороховца купцами-кожевниками, Ширяевы производили и больше юфтей. Так, в 1710 г. эти купцы продали в Архангельске 2830 тюков юфти (вес ее — 3642 пуда) не меньше чем за 10,9 тыс. руб. Г. А. Ширяеву принадлежали не менее 10,5 тыс. кож (1754 тюка), И. А. Ширяеву — около 3,5 тыс. кож (573 тюка) и Холкину — более 3 тыс. кож (503 тюка). В Архангельск в 1716 г. они поставили 11173 пуда юфти, т. е. около 50 тыс. кож. Позже, в 1726—1727 гг., И. А. Ширяев с сыновьями и П. Г. Ширяев отпускали в Петербург 2376—2400 тюков юфти. Из юфти, отпущенной ими в декабре 1726 г., А. И. и П. И. Ширяевым принадлежали 7584 кожи и П. Г. Ширяеву — 6932 кожи51.
Краску заводчики приобретали в Архангельске и Петербурге, а иные припасы — обычно в Гороховце у крестьян Гороховецкого и соседних уездов. В частности, в 1726 г. они закупили у крестьян «дегтю, корья и других припасов к юфотному делу» примерно на 620 руб. В Гороховце и его уезде заводчики скупали и сырые кожи. Но большую их часть они приобретали на соседних и удаленных рынках, чаще всего в Казани и Казанском уезде. За сотню яловичных кож они платили от 40 до 60 руб., а за сотню небольших кож («выроски», «опойки») — по 15—16 руб.52
На их заводах операции, связанные с дублением кож, выполняла группа работников, состоявшая из заводчиков, дуботолков, тонталей, строгалей и ломовых работников (см. табл. 4). По договору заводчик отвечал за псе стадии работы, от золения и вымочки кои? до их окраски и смазки дегтем, и ему подчинялись дуботолки, топтали, строгали и ломовые работники. Сам он осуществлял «сыпание» дубильного порошка, обеспечивая необходимую концентрацию дубильного раствора, и готовил краску. Дуботолки готовили дубильный порошок, но договору они обязывались «дуб толчи намелко, и сушить его насухо, и не поджигать, и печи садить полные... и тот дуб подсевать грохотом». Топтали очищали шкуры от волосяного покрова и жира («мездры») путем вымочки, золения и квашения («мячильная и мязрильная работы») и разминали кожи, обязываясь «на реке товар топтать и полоскать, также в дубы и из дубов топтать же». После того, как сырые кожи прошли золение, вымочку, квашение и дубление в первом растворе, строгали очищали их строгалем от остатков жира и волосяного покрова. Ломовые же работники выполняли всякую «ломовую работу, опричь битья дубу и опричь воски из мячины в анбар». Они носили воду и заливали ее в чаны, загружали чаны кожами и освобождали их от кож, обеспечивали печи дровами53.
Таблица 4
Численность и профессиональный состав работников кожевенных заводов Гороховца в 1725—1728 гг.
Источники: ЦГАДА, ф. 615, кн. 2690, л. 34 об.—36, 44, 45 об., 50; кн. 2691, л. 28, 39, 64, 77, 78 об.—79, 91—91 об.; кн. 2692, л. 27 об., 28 об., 30 об., 32, 45; кн. 2693, л. 24 , 27 , 29 об.; кн. 13463, л. 359 об.—360.
Вторую группу составляли строгальщики. Получив от заводчика сухие и выдубленные кожи, они отделывали их «строгальным и гладильным мастерством».
Столь четкое разграничение обязанностей перечисленных работников позволяет уточнить сведения об их численности, приведенные в табл. 4. В 1725—1728 гг., когда на заводах П. Г. Ширяева и Ц. Л. Ширяева с сыновьями дубление кож велось в 15—20 чанах и за два передела изготовлялось 35—40 «дел» выдубленных кож, в производстве на каждом из этих предприятий были заняты один-два заводчика, шесть дуботолков, три-четыре топталя, один-два строгаля, четыре ломовых работника и 18—20 строгальщиков, всего по 34—37 работников. На заводе Холкина в сезон 1725—1720 гг. имелись, видимо, 20—22 работника.
Работники первой группы получали оплату от «дела». Так, в сезон 1725—1720 гг. Ширяевы обязались платить своим заводчикам по 1,95 и 2 руб. от «дела», а в сезоны 1726—1728 гг,—по 2,25 руб., т. е. за изготовление всеми работниками первой группы 15 «дел» заводчик получал от 29 до 34 руб. Заводчики Холкина «рядили» со «всякого дела» по 1,5 руб., а с 10 «дел» —15 руб. Дуботолки, нанятые осенью 1725 г., рядили по 1,5—1,75 руб. от «дела» на всех, нанятые осенью 1726 г.,— всего но 80—90 коп. от «дела», нанятые же осенью 1727 г.— по 2 руб. Причины столь заметных колебаний их ставок неясны. Топтали получали от «дела» по 50—54 коп., строгали — по 30—38 коп. и ломовые работники — по 70—80 коп. Работники второй группы, т. е. строгальщики, обязывались отделать партию кож в 100 юфтей (т. е. в 200 коя?) на человека, получая за каждую юфть (пару кож) по 4 коп.54. Следовательно, купеческие кожевенные заводы Гороховца первой четверти XVIII в. были капиталистическими предприятиями с мануфактурной формой организации производства.
Купеческие предприятия в речном транспорте возникли возможно раньше, чем в винокуренной и кожевенной отраслях промышленности. На эту возможность указывают сведения о поездках купцов города на речных судах в Астрахань и в иные города Ничжнего и Среднего Поволжья и о появлении в Гороховце посадских людей, которые кормились в волжских ярыжках55. Но определенные указания на это явление найдены лишь в источниках первой четверти XVIII в.
При переписи 1722—1723 гг. большинство посадских людей, связанных с речным транспортом, объявило, что они кормятся «работою своею». Но социальный состав их был неоднородным. Большую часть составляли посадские люди, занятые на речных судах в качестве работников-кормщиков, водоливов и бурлаков56. Эти работники речного транспорта принадлежали либо к нетяглым («неплательщики»), либо к малотяглым членам посадской общины (платили налоги с оклада по 3 алт. 2 ден. до 8 алт. 2 деп.)57.
Вторую группу составляли посадские люди, которые являлись владельцами или совладельцами небольших речных судов и использовали их в основном для перевозки чужих («кладчиковых») товаров. Судовой промысел они сочетали с торговлей, загружая свои суда ходовыми товарами. Поэтому в 1722—1723 гг. некоторые из них (И. Ф. Корвяков, В. И. Чистяков) объявили за собой «купечество», но большинство указало, что они кормятся «работою своею» (Д. В. Бутаков, Я. И. Свешников, братья Н. Г. и П. Г. Свешниковы, В. В. Холкин и др.58). Помимо хозяев, на их судах были и наемные работники. Так, Я. И. Свешников имел две лодки и в 1722 г. перевозил на них товары вместе с пятью наемными работниками. Совладельцы судна Бутаков и Корвяков в 1726 и 1727 гг. нанимали на него для «низового хода» по четыре работника, а владелец небольшого струга Чистяков в мае 1727 г. нанял кормщика, водолива и восемь бурлаков, которые обязались нагрузить его струг «хозяйским и кладчиковым товаром» и «сплыть до Астрахани». За работу они рядили 18 руб. (все по 60 алт.)59. Однако доход этих посадских людей от судового промысла и торговли был небольшим. На это указывает то, что налоги они платили с оклада от 5 алт. 2 ден. до 13 алт. 4 ден.60, поэтому их следует считать самостоятельными мелкими производителями, сочетавшими судовой промысел с торговлей.
Третью группу составляли собственники речных судов, принадлежавшие к верхушке посада (налоги они платили с оклада от одного до 8 руб.). В 1722—1723 гг. в нее входили не менее девяти семей. Занятия двух семей (И. А. Ширяева с сыновьями, II. Г. Ширяева), кроме торговли, отмечены выше. Главы еще пяти семей (В. И. Летнев, М. И. Летнев, В. И. Плотников, Б. И. Симонов, И. И. Холкин) объявили за собой «купечество», а Ф. В. Климов и Г. П. Харузин сообщили, что они кормятся «работою своею»61. Из этих судопромышленников пять человек имели по одному стругу, в том числе Симонов — небольшой струг. Климов, Симонов и Харузин использовали свое судно для перевозки как собственных, так и чужих товаров. Например, Симонов в мае 1726 г. нанял в Гороховце кормщика, водолива и десять работников, обязавшись уплатить им 23,8 руб. (кормщику — 4 руб., остальным — но 1,8 руб.). Работникам надлежало нагрузить струг «хозяйской и кладчиковой кладью» и «сплыть до Астрахани». Братья Летневы загружали свои струги преимущественно собственным товаром, и нанимали они для работы до Астрахани по 20—22 человека, расходуя на оплату их труда за рейс от 30 до 49 руб.62.
В. И. Плотников, И. И. Холкин, И. А. Ширяев с сыновьями и П. Г. Ширяев (а до 1722 г. — его отец, Г. А. Ширяев) имели по одному-три струга, и в 1720-х годах — но четыре-одиннадцать барок. Использование этих судов определялось их торговыми операциями, так как все они были купцами и торговали в городах Среднего и Нижнего Поволжья, Архангельске, а с 1721 .— в Петербурге. Барки они приобретали ежегодно в Ярославле, Пучежской и Рыбной слободах для доставки товаров в район Петербурга Вышневолоцким путем63. Эти судопромышленники нанимали десятки работников и расходовали на оплату их труда сотни рублей в год. Так, А. И. Ширяев в мае 1720 г. нанял в Казани группу работников, которые «рядили» 110 руб. и обязались идти на его судне реками Камой и Вяткой до села Бурца, здесь нагрузить судно хлебом и идти обратно до Нижнего Новгорода. В 1722 г. в Нижнем Новгороде на стругах А. И. и 11. И. Ширяевых были учтены 28 работников. В 1727 г. в Рыбной слободе Плотников в прибавку к имевшимся на его четырех барках работникам нанял четырех коноводов с 30 лошадьми, «рядивших» за работу 60 руб., а 11. Г. Ширяев также в прибавку к работникам шести барок нанял шесть кормщиков и восемь коноводов с 38 лошадьми, обязавшись уплатить им 96,3 руб. В том же году Холкин для работы на стругу и 11 барках нанял в Гороховце и Рыбной слободе 85 работников, в том числе десять кормщиков и восемь коноводов с 59 лошадьми. За доставку его судов в пункты назначения Холкин обязался уплатить этим работникам 380 руб. 55 кон.64.
Еще одним промыслом посадских людей Гороховца стала работа по найму. Уже в дозорной книге 1623 г. названы «Васька Иванов сын работник» и «Ларька Иванов сын дорогобуженин, ярыжной»65. К середине XVII в. группа продавцов рабочей силы, состоявшая из тяглых и нетяглых посадских людей, стала заметной но численности. Поэтому в переписных книгах 1646 и 1678 гг. перечню посадских дворов предшествует следующее определение: «В Гороховце ж на посаде тяглых посадских торговых и ремесленных и работных людей дворы»66. В переписной книге 1646 г. отмечены три семьи, в которых имелись наемные работники (по одному у двух торговцев и кузнеца Ф. И. Кувалдина) и семь семей, члены которых кормились работой вне Гороховца (двое — в «сидельцах» и шесть человек — ярыжными и «чюмаками»). «Наймит» кузнеца Кувалдина был «пришлым». По происхождению он был посадским человеком Переяславля-Рязанского67. В 1722—1723 гг. работу своим занятием назвали главы 107 семей из учтенных 2046768. По, как отмечено выше, среди них были также мелкие производители, занятые в речном транспорте (10—12 семей), и два судопромышленника (Ф. В. Климов и Г. Н. Харузин). Исключив эти семьи, получим, что в это время продажей своей рабочей силы кормились члены не менее чем 93—95 семей (в них свыше 120 работников), т. е. работники представляли более трети семей посада. Следовательно, между 1023—1(346 и 1722—1723 гг. имело место заметное увеличение числа посадских людей города, промыслом которых стала работа но найму.
Меньшую их часть составляли работники, занятые в торговле. По источникам 1720-х годов их выявлено десять человек, из которых девять были приказчиками местных купцов, а М. В. Харузин работал в Казани у купца Б. Л. Пушникова69. Конечно, наемных работников из посадских людей города, занятых в торговле, было больше, но не намного. Последнее объясняется тем, что гороховецкие купцы в качестве приказчиков использовали своих крепостных и наемных работников из «пришлых» людей. В 1722—1723 гг. у них были учтены, с малолетними, 03 человека крепостных (в том числе у П. Л. Ширяева—14, П. Г. Ширяева — 13) и 47 «работных людей по записям и но нашпортам», пришедших из различных городов и уездов (в том числе у И. А. Ширяева—17, П. Г. Ширяева — 7, И. И. Холкипа — 0)70.
Вторая и большая часть работников из посадских людей Гороховца была занята в промышленности и речном транспорте. Летом большинство их работало на речных судах кормщиками, водоливами и, преимущественно, бурлаками, а зимой — на винокуренных и кожевенных заводах. Как уже сказано, на местные заводы их нанимали без «записей», т. е. без регистрации договоров о найме в крепостной конторе. Поэтому сведений о количестве работников из посадских людей Гороховца, занятых на местных винокуренных и кожевенных заводах, не найдено. Но известно, что часть их находила работу у иногородних предпринимателей. Так, в 1722 г. в Нижнем Новгороде на кожевенном заводе Я. И. Пушникова были заняты три гороховлянина, в сезон 1722/1723 г. на винокуренных заводах Среднего Поволжья работали шесть гороховлян, в том числе двое винокурами и двое котельниками. Из 17 посадских людей города, учтенных на речных судах в Нижнем Новгороде в 1722 г., лишь трое работали на судне Н. И. Ширяева, а 14 были работниками иногородних судопромышленников71.
Таким образом, изложенные данные о ремесле и промыслах Гороховца показывают, что в XVII —первой четверти XVIII в. и в средних но численности посадского населения городах Европейской России происходили изменения: внутри старой экономической структуры зарождались новые капиталистические отношения. Этот процесс приводил к подрыву средневековой специализации ремесла и разорению части ремесленников и мелких производителей. В Гороховце количество ремесленных и промысловых специальностей сократилось примерно с 40—42 во второй четверти XVII в. до 25 в начале 1720-х годов. Сокращение численности мелких производителей наблюдалось в тех отраслях, продукция которых не находила значительного сбыта за пределами местного рынка (производство одежды, деревообделочное, скорняжное и др.). Появлялись группы посадских людей, кормившихся продажей своей рабочей силы. Зарождение капиталистических отношений в Гороховце было связано с появлением купеческих предприятий в винокуренной, кожевенной промышленности и на речном транспорте. По сравнению с заведениями ремесленников и мелких товаропроизводителей купеческие предприятия были крупными по размерам, стоимости производства и по количеству занятых в нем работников, среди которых были только наемные. Возникновение этих предприятий способствовало также увеличению численности ремесленников и мелких товаропроизводителей в керамическом, кузнечно-слесарном и, опосредованно, в пищевом производстве.
Важным следствием развития промышленности и торговли в Гороховце в XVII —первой четверти XVIII в. было формирование в нем двух социальных групп, которых не было в средневековом городе. Одна из них — группа капиталистов-купцов, собственников как товарно-торгового, так и промышленного капитала. В первой четверти XVIII в. в нее входили 20—23 наиболее зажиточные посадские семьи. Вторая — группа продавцов рабочей силы. В первой четверти XVIII в. в нее входили более трети посадских семей города и, видимо, не менее значительное число работников из «пришлых» людей.
1 Список с дозорной книги 1623 г. используется по публикации: Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском государстве/Собрал и редактировал С. Веселовский. М., 1913, т. 1, с. 567—581. (Далее: Акты).
2 См.: Акты, с. 567—569; ЦГАДА, ф. 1209 (Поместный приказ), кн. 15398, л. 36—38; кн. 15410, л. 18 об.—19; ф. 350 (Ландратские книги и ревизские сказки), оп. 3, кн. 6284, л. 196—244 об., 289—289 об. Непосадскими, были дворы пушкарей, церковнослужителей и подьячих.
3 ЦГАДА, ф. 350, оп. 3, кн. 6284, л. 215 об,—217 об., 245 об.—246, 286— 289 об.
4 Акты, с. 567—579; ЦГАДА, ф. 1209, кн. 15348, л. 7—36, кн. 15410, л. 3 об — 18 об.; ф. 350, оп. 3, кн. 6284, л. 196—244 об., 289—289 об.
5 Акты, с. 567—579; ЦГАДА, ф. 350, оп. 3, кн. 6284, л. 196—244 об., 289— 289 об. Некоторые уточнения данных переписной книги 1722—1723 гг. см. ниже.
6 См.: Козинцева Р. И. Внешнеторговый оборот Архангелогородской ярмарки и ее роль в развитии всероссийского рынка.— В кн.: Исследования по истории феодально-крепостнической России. М.; Л., 1964, с. 116—163; Юхт А. И. Торговые связи Астрахани в 20-х годах XVIII в.— В кн.: Историческая география России. XII — начало XX в. М., 1975, с. 177—192.
7 К производителям-пищевикам отнесены и мясники, которые «обряжали» скот и торговали мясом.
8 О винокурении см. ниже.
9 ЦГАДА. ф. 350, оп. 8, кн. 6284, л. 219.
10 Нерегулярно вывозили лишь «семянное» масло. Так, в 1725 г. его отпускали 104,5 пуда на 57,2 руб., но в 1724 и 1726 гг. вывоза масла пе было.— ЦГАДА. ф. 248, (Сенат), кн. 225, л. 1454 об,— 1455.
11 Струнник — ремесленник, изготовлявший «струны шерстобойные», судоплат занимался ремонтом «судов», т. е. котлов и кубов.
12 ЦГАДА, ф. 1361 (Астраханская портовая и внутренняя таможня), кн. 2, л. 7 об.—8.
13 Там же, ф. 248, кн. 225, л. 1463 об.— 1464. В небольших размерах вывозили также «поддоски», втулки, тараны, топоры и удила.— Там же, л. 1464 об.— 1465.
14 В 1724 г. из Гороховца было вывезено 100 небольших железных котлов на 25 руб.— Там же, л. 1464 об.—1465.
15 ЦГАДА, ф. 350, он. 3, кн. 5600, л. 277 об.
16 Кроме того, после 1646 г. не упоминаются профессии коновала (в 1646 г. конский маете])), лавочного сторожа, пастуха, повара, пролубщика, «веселого» и скомороха, названные в переписных книгах 1623 и 1646 гг.
17 ЦГАДА, ф. 248, кн. 225, л. 1463 об.— 1465; Волков М. Я. Промышленность села Павлова в начале XVIII в.— Ист. зап., 1977, т. 99, с. 360.
18 ЦГАДА, ф. 615 (Крепостные книги), кн. 2691.
19 Например, группа из четырех крестьян вотчины Троице-Сергиева монастыря обязалась покрыть вновь Благовещенскую церковь тесом и скалами.— Там же, кн. 2692, л. 3.
20 Там же. ф. 615, кн. 2691, л. 9, 10, 69 об.; Бакланова II. А. Торгово-промышленная деятельность Калмыковых во второй половине XVII в. М., 1959, с. 116—117. Несколько позже, в 1733 г., крестьяне этой волости строили речные суда в Шацком и других уездах, причем «из своего лесу и своими работники» (ЦГАДА, ф. 615, кн. 730. л. 125 об., 132 об,—133). Следовательно, они оплачивали право использовать чей-то лес и привлекали «сторонних» работников,
21 ЦГАДА, ф. 248. кн. 225, л. 1451 об,— 1452.
22 Там же, л. 1449 об,— 1450, 1453 об,— 1455, 1462 об,— 1463, 1466 об,— 1467.
23 ЦГАДЛ, ф. 1209, кн. 15398, л. 5; кн. 15410, л. 2 об.; ф. 248, кн. 816, л. 137 об,— 138 об.
24 Там же. ф. 1209, кн. 15398, л. 12 об., 13 об.— 14, 21 об.; Акты, с. 579.
25 ЦГАДА. ф. 1209, кн. 15410, л. 3 об.; ф. 273 (Камер-коллегия), д. 30067, л. 74. После 1678 г. братья Ершовы были зачислены в гостиную сотню.
26 Там же, ф. 273, д. 30067, л. 74—76 об. Г. А. Ширяев и И. А. Ширяев, а также И. И. Холкин в 1713 г. были зачислены в гостиную сотню.
27 Там же, ф. 248, кп. 131, л. 111-120 об.: ф. 273, д. 30067, л. 74-76 об-ф. 350, оп. 3, кн. 6284, л. 199—200 об., 218 об,—224 и др. К. А. Ершов — «человек» братьев Ершовых, получивший свободу после их смерти. За ним закрепилась фамилия бывших хозяев.
28 ЦГАДА, ф. 409 (Нижегородская губернская канцелярия), оп. 3 д 28
29 Там же, ф. 615, кн. 2692, л. 47—47 об.
30 Там же, ф. 248, кн. 225, л. 1448 об,— 1449, 1453 об,— 1454.
31 Бакланова Н. А. Указ, соч., с. 105—106.
32 ЦГЛДА, ф. 248, кп. 131, л. 111 —120 об., 134—134 об.; ГАЯО, Коллекция рукописных книг. № 365 (666), л. 8—9 об., 53 об.— 55. «Особые» кабаки — кружечные дворы крупных сел Нижегородского уезда.
33 Производство одного ведра вина «в самую дорогую пору» обходилось 10 алт. 2 ден., «в среднюю» — 7 алт. 4 ден. и «в дешевую пору» — 6 алт. 1 ден,— ЦГАДА, ф. 248, кн. 131, л. 111—120 об., 134—134 об.
34 ГАЯО, Коллекция рукописных книг, № 363 (666), л. 8—9 об.
35 ЦГАДЛ, ф. 248. кн. 225, л. 1448 об., 1453 об.; ф. 859 (Таможни), д. 1450, л. 32. 32 об.—33 об.
36 Там же, ф. 350, он. 3, кн. 6284. л. 201—201 об., 225—226.
37 Заозерский А. Н. Царская вотчина XVII в. М., 1937, с. 217—219.
38 ГАПО, ф. 11 (Управитель делами дворцовой Яронолческой волости), on. 1, кн. 11, л. 749—752.
39 ЦГАДА, ф. 615, ни. 2691—2694
40 Там же, кн. 2691, л. 56; кн. 2692, л. 28; ки. 2693. л. 30 об.; кн. 2694, л. 7 об., 8 об., 9.
41 Там же, кн. 2692, л. 20 об.; кн. 2693, л. 28 об., 31.
42 См. табл. 2.
43 ЦГЛДА, ф. 350, оп. 3, кн. 6284, л. 289—289 об.
44 Там же, л. 216 об., 289—289 об.; ф. 615, кн. 2690. л. 44.
45 Там же, ф. 273, д. 30067, л. 75—76; ф. 615, кн. 4750, л. 21; кн. 4751а, л. 157 об.
46 Там же, ф. 615, л. 35—36, 44, 45 об., 49 об.—50; Архив ЛОИИ СССР, ф. 10(Архангелогородская канцелярия), оп. 3, д. 145, л. 281 об., 335, 662 об 717 об., 864, 865 об.. 1344 об.. 1436 об.
47 ЦГАДА, ф. 615, кн. 2690, л. 50; кп. 2691, л. 77; кн. 2692, л. 45; кн. 4751а, л. 157 об.; кн. 13463, л. 359 об,—360.
48 Там же, кн. 2692, л. 18 об.
49 Там же. кн. 2690—2693.
50 Золение, вымочка, квашение и дубление кон? продолжались 106—109 дней, после чего их отделывали «строгальным и гладильным мастерством». Поэтому за год изготовляли обычно две партии, или, иначе, два передела кож.
51 Архив ЛОИИ СССР, ф. 10. он. 3, д. 145, л. 195, 281 об., 335, 483 об.. 662 об., 717 об., 864 об.. 865 об., 969 об.. 971, 1344 об., 1436 об.; ЦГАДА, ф. 276 (Коммерц-коллегия), оп. 1, д. 80, л. 53 об.; ф. 615, кн. 2691, л. 94, 97; Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1962, кн. 8, с. 479—480. В тюке насчитывалось обычно 6 кож, но встречались тюки в 4, 8 и 10 кож.
52 См.: ЦГАДА. ф. 248. кп. 225. л. 1450 об.- 1452. 1456 об,- 1457, 1459 об,— 1460; (Ь. 615, кн. 3530—3533 (Крепостные книги Казани 1720—1723 гг.).
53 ЦГАДА, ф. 615, кп. 2691, л. 77, 78 об., 79, 91—91 об. Иногда эти обязанности не перечислялись, так как были известны и нанимателю, и работникам. В таких договорах отмечено, что работники обязуются «работа работать как в людех водится».— Так же, кн. 2690, л. 35.
54 ЦГЛДА, ф. 615. кн. 2690, л. 34 об,— 36, 44 об., 50; кн. 2691, л. 28, 39, 64. 77. 78 об,— 79, 91—91 об.; кн. 2692, л. 27 об., 28 об., 30 об., 32, 45; кн. 2693, л. 24, 27, 29 об.; кн. 13463, л. 359 об,— 360.
55 Там же, ф. 1209, кн. 15398, л. 25.
56 Там же, ф. 350. он. 3, кн. 2094, л. 445—464 об., 519—534 об.; кн. 2095, л. 59-63 об.. 161—165 об., 359 об,— 365; кн. 2096, л. 464—466; ф. 615, кн. 2691, л. 53, 63; кн. 2692, л. 25 об.
57 Там же, ф. 350, он. 3, ни. 6284, л. 155 об,— 167, 196—244 об.
58 Там же, л. 196—244 об.; ф. 615, кн. 2692. л. 33; ф. 829, д. 1450, л. 21—21 об.
59 Там же, ф. 350, оп. 3. кн. 2694, л. 288—289; кн. 2691, л. 63; кн. 2692, л. 33, 37 об.
60 Там же, ф. 350. оп. 3. кн. 6284, л. 155 об,— 157.
61 Там же. л. 156. 157 об., 158 об,— 159, 161, 162, 196 об., 198 об., 207, 209 об. 218 об., 219—220, 220 об,—221, 222.
62 ЦГАДА, ф. 616». кн. 2691, л. 53. 57, 58 об.; кн. 2692, л. 36 об., 38. В Астрахани в 1725 г. Симонов продал своих товаров на 120,1 руб. а В. И. Летнов — на 769,2 руб.— Там же, ф. 1361, ни. 2, л. 7 об.— 8, 16.
63 В Ярославле в 172А—1726 гг. барки, в зависимости от их грузоподъемности. покупали по цене от 1,5—7 до 28—33 руб. за судно, а в Рыбной слободе в 1727 г. получали но заказу, уплачивая судостроителям от 15 до 22 руб. за судно.— Там же, ф. 218, кн. 225, л. 1791; ф. 615, кн. 1961, л. 18 об.— 19: кн. 9222, л. 10, 12 об,— 13, 21, 16 об.
64 ЦГАДА, ф. 350, он. 3, кн. 2091, л. 117—118 об.; кн. 2096, л. 161—166; ф. 615, кн. 2692, л. 21 об., 25 об., 29; кн. 3591, л. 27; кн. 9222, л. 57 об., 59 об., 113 об,— 111, 168—168 об.
65 Акты. с. 577.
66 ЦГАДА, ф. 1209, кн. 15398, л. 7; кн. 15410, л. 3 об. (подчеркнуто мною.— V. В.).
67 Там же. кн. 15398, л. 9, 12 об., 13 об — 14, 16 об., 18—18 об., 21 об., 23, 24—24 об., 25.
68 Там же, ф. 350, оп. 3, кн. 6284, л. 196—244 об.
69 Там же, л. 196-244 об.; кн. 5072, л. 5; ф. 615, кн. 3530, л. 69 об., 88; кп. 3532, л. 19, 20 об., 39 об., 68 об,— 69 об.; кн. 3533, л. 35 об.— 36, 39 об., 274 об., 282 об., 289.
70 Там же, ф. 350, оп. 3, кп. 6284, л. 196—244 об., 287—288.
71 Там же, кн. 2094, л. 445—404 об., 519—534 об.; кн. 2095, л. 59—63 об., 161 — 165 об., 359 об,—365; кн. 2096, л. 464—466; кн. 2160, л. 21—21 об.: кн. 5072, л. 13; кн. 5600, л. 277 об — 278, 301 об, 304.
<< Назад Вперёд>>
