Огромной сетью шпионов и разведчиков, орудовавших под маской содержателей трактиров, публичных домов, опиекурилен, под маской парикмахеров, фотографов, кучеров и пр. во всех городах и населенных пунктах Дальнего Востока, Приамурского края, Манчжурии и т. д., которые имели или могли иметь во время войны стратегическое значение, руководили резиденты — наиболее квалифицированные агенты японской разведки.
Как правило, резидентами были люди, хорошо знакомые с военным делом. В больших городах: Харбине, Владивостоке, Мукдене, Цицикаре, Чаньтуфу, Телине, Ляояне, Хайчене, Пеньяне, Сеуле и др., работало по нескольку резидентов, каждый из которых руководил шпионской сетью одного участка города. Иногда в одном и том же месте проживало несколько резидентов на случай замены одного другим.
В странах Дальнего Востока резидентам японской разведки вменялось в обязанность изучение разговорного языка местного населения.
В России японские шпионы стремились совершенствоваться в усвоении русского языка, изучение которого было широко поставлено в Японии.
Агентам-резидентам ставилась задача широко изучить порученный им район или участок, начиная от топографических и климатических условий местности, производственных и стратегических объектов и кончая изучением быта местных жителей. Особая работа велась этими агентами среди наиболее влиятельных чиновников, купцов и подрядчиков.
Наименее устойчивые из этих элементов, слабости которых были изучены японскими шпионами, завербовывались резидентами для разведывательной работы. Эти люди, являясь царскими подданными и проживая в России, неплохо знали ее и были очень ценными кадрами для японского шпионажа.
Японский шпионаж далеко не ограничивался районами Дальнего Востока и Сибири. Немало японских шпионов проникло и в другие районы России. Японский генеральный штаб протянул свои щупальцы и в центр страны, на которую он готовил нападение.
Для инструктирования японских резидентов и шпионов, осевших в России, из Японии под видом туристов, ученых, журналистов, военных, крупных коммерсантов и т. п. частенько наезжали матерые разведчики и шпионы.
Приведем пример. Незадолго до войны с Россией по Сибири и Дальнему Востоку совершал турне японский военный врач X. К. Прибыв в тот или другой город, этот «доктор», имея разрешение от царского генерального штаба на допуск его в военные госпитали, живо интересовался и санитарными условиями казарм, в которых жили русские солдаты, кубической вместимостью этих помещений, количеством воздуха, приходящегося на человека. Когда же ему отказывали в просьбе показать казармы, он любезно настаивал на своем, ссылаясь на то, что у него уже имеется печатная дислокация частей, полученная им в русском генеральном штабе. Возможно, это было и не совсем так, но достать дислокацию частей царской армии в то время не составляло большого труда, так как эти дислокации продавались в книжных магазинах...
По вечерам в гостинице, где остановился «доктор» X. К., собирались японские подданные. И кого тут только не было! И содержатели публичных домов, и служащие пивоваренных и водочных заводов, швейцары гостиниц и т. д. Приходили повидать своего соотечественника и японцы «парикмахеры» и, конечно, вовсе не для исполнения парикмахерских обязанностей, ибо после их ухода жидкая растительность на лице «доктора» X. К. оставалась нетронутой. Все они подолгу засиживались у гостеприимного хозяина.
Поздней ночью расходились многочисленные посетители «доктора», знакомые ему, как он говорил, еще по Японии. После их ухода он долго еще не ложился спать, записывая в книжке «дорожные впечатления».
Часто инструктаж своих шпионов проводили непосредственно сами японские военные атташе, находившиеся в России или в соседних с ней странах.
Одной из таких инструктивных поездок была поездка по России и Сибири в 1893 г. капитана японского генерального штаба Фукусима, японского военного атташе в одном из европейских государств. Русские власти, видя в нем сотрудника дипломатического корпуса, оказывали этому крупнейшему японскому разведчику исключительную любезность. Его встречали в Томске, Иркутске и других городах как... дорогого гостя. Царские власти предоставляли ему лошадей (Сибирская железная дорога тогда еще не была достроена), и Фукусима проехал верхом всю Сибирь. Эта поездка и добытые Фукусима шпионские сведения доставили ему широкую известность, его повысили по службе и в чинах.
Во время русско-японской войны Фукусима возглавлял соответствующий отдел японской армии...
Резиденты японской разведки систематически посылали подробные донесения своим начальникам в Японию. В Токио эти сведения проверялись и дополнялись сообщениями военных атташе, донесениями чиновников японских посольств, консульств и др. В результате обработки всех этих материалов японцам было известно, сколько сможет поставить та или иная русская губерния, уезд или волость солдат или продовольствия во время войны, не говоря уже о том, что японцы имели подробные данные о сформированных воинских частях.
Заявление генерала Фукусима, что перед войной японцы знали царскую Россию в военно-мобилизационном отношении лучше, чем сами русские, имело некоторое основание.
Кадры руководителей японского шпионажа поставлялись также националистскими организациями японского империализма: «Черным драконом», «Черным океаном» и др., которые ставили своей задачей захват Манчжурии, русского Приморья, Приамурья и т. д., что целиком совпадало с захватническими планами японской военщины и ее детища — японской разведки.
Школу шпионажа в «Черном драконе» прошли такие известные деятели японской дипломатии, как Арита, бывший министр иностранных дел в кабинете Хирота; бывший посол в Германии Мусякодзя и бывший посол в Москве Ота. Коки Хирота9 начал свою дипломатическую работу с того, что был рядовым шпионом до и во время русско-японской войны 1904–1905 гг.
Общество «Черною дракона» (по-японски «Кокурюкай») привлекло для шпионской работы против царской России известного провокатора Азефа, попа Гапона (тоже. провокатора, организатора массового расстрела петербургских рабочих 9 января 1905 г.). Умерший в 1932 году фашистский диктатор Польши маршал Юзеф Пилсудский был также японским шпионом. Об этом не стесняясь пишет в одном из японских журналов тот же Хирота в своих воспоминаниях, связанных с тридцатилетием русско-японской войны.
«В следующем году, — пишет Хирота, — началась русско-японская война... В войсках, находившихся на действительной военной службе в Манчжурии, было много поляков. В это время поляки находились под властью русского государства. Однако они не хотели ради России воевать против Японии. Они добровольно сдавались нашим войскам. Эти пленные... направлялись в город Матсуяма (на острове Сикоку, Япония. — А. В.), в лагерь для военнопленных. Маршал Пилсудский, позднейший президент независимой Польши, был тоже одним из военнопленных. Среди военнопленных поляков было немало людей, знавших английский язык10. Поэтому, получив от графа Ямадза (начальника информационного разведывательного отдела министерства иностранных дел в Японии. — А. В.) соответствующее задание, я срочно выехал в Матсуяма.
Эти пленные поляки впоследствии подсылались нами дня получения сведений о состоянии царской армии. И так как с самого начала войны поляков, враждебных России, было много, то эта информация шла успешно.
...О вооружении, о съестных припасах, обо всем без исключения, вплоть до настроений солдат, эти военнопленные поляки доводили до нашего сведения. Я эти сведения сообщал Ямадза. Из главной канцелярии эти информации поступали дальше. Они передавались начальнику армейского информационного отдела, которым заведывал генерал-майор Фукусима»11, — пишет Хирота.
Да и сам Пилсудский не видел в своей шпионской работе ничего зазорного. Он только заранее, «авансом» (в 1930 г.), уточнил высказывания г-на Хирота. В своей книге «Исторические поправки», написанной в ответ на книгу одного из лидеров ППС, Дашинского, Пилсудский сообщает, что он ездил в Японию по собственному желанию на деньги японского правительства для организации разведывательной работы, направленной против русской армии. Действительно, как говорят: «Не в лоб, а по лбу».
Справедливость требует добавить, что Пилсудский занимался шпионажем не только в пользу Японии. Он немало постарался в качестве организатора группы шпионов-»пилсудчиков», работавших на Австро-Венгрию.
Воспоминания Коки Хирота были напечатаны несколько раз. Видимо, спрос рождает предложение. В первый раз эти воспоминания были напечатаны в японском буржуазном журнале «Хинодэ» и издающемся в Шанхае американском журнале «Чайна Уикли Ревью» в 1934 г. В 1935 г. они вновь были напечатаны в японском журнале «Гендай».
Кроме многочисленных националистических организаций типа «Черный дракон», по заданиям японского генерального штаба шпионажем занимались и министерства Японии. В частности, как уже указывалось выше, перед русско-японской войной и во время самой войны большую активность развил разведывательный (или, как он скромно именуется, «информационный») отдел министерства иностранных дел Японии, которым руководил тогда граф Ямадза.
Наряду с этой шпионской работой вне Японии проводилась (и проводится) тщательная слежка и шпионаж за иностранцами, особенно за русскими, внутри самой Японии.
Все области жизни японцев — в орбите внимания тайной полиции. Но особенно «внимательна» тайная японская полиция к иностранцам. Уже в момент приезда их в Японию японская тайная полиция получает от пароходной или железнодорожной компании сведения о приехавших иностранцах, которые в дальнейшем при переезде из города в город, часто незаметно для «опекаемого», заботливо передаются из рук в руки полицейскими агентами.
И неудивительно, что каждое слово и каждый поступок иностранцев становятся немедленно известными.
Вот что писал об этом один из англичан, представитель государства, с которым Япония была связана договором12.
«В Токио и Иокогама жизнь многих европейских резидентов и туристов была сделана несносной. В частную переписку было допущено такое вмешательство, что, даже сделав полное снисхождение к требованиям войны, все же никак нельзя было его оправдать. Письма к частным лицам безжалостно вскрывались и неуклюже запечатывались снова, как бы для того, чтобы вызвать впечатление, что они повреждены в пути. В многочисленных случаях сообщения не достигали своего адресата. Многие из слуг посольств, гостиниц и частных домов, где останавливались иностранцы, были подкуплены правительством. В то же время было известно, что гиды, приглашенные для туристов, и переводчики, прикрепленные к иностранным военным морским офицерам и военным корреспондентам, увеличивали свои доходы, будучи шпионами.Часто их заставали приложившими уши к замочным скважинам, сплошь и рядом их обнаруживали взламывающими замки и открывающими ящики и чемоданы. Поэтому европейцы никогда не ведут беседу, которая может быть истолкована японцами как недружелюбная, в присутствии своих слуг и без того, чтобы не осмотреть коридор по соседству со своими комнатами. Все документы, которые, по личным соображениям, европейцы хотят хранить тайно, они носят при себе в карманах. Кроме организованной секретной службы, состоящей из слуг, города кишат полицейскими агентами».
Так писал представитель Англии — «дружественной» в то время Японии.
Насколько усиленно готовилась Япония к войне с царской Россией, говорит следующий факт. Япония, имея золотой запас, значительно меньший, чем царская Россия, тратила на разведку и шпионаж перед войной в сотни раз больше, чем тратила на то же дело царская Россия.
9 Коки Хирота, один из виднейших деятелей современной Японии, был министром иностранных дел в правительстве Коноэ и премьер-министром в 1936–1937 гг. Дипломатическую деятельность начал в 1906 г., шпионскую, как видно из его воспоминаний, раньше.
10 Хирота владел английским языком, имевшим в Японии большое распространение, и мог объясняться с этими пленными.
11 «Я уже в то время (с твердостью вспоминает Хирота — А. В.). будучи студентом императорского университета, благодаря заботливости графа Ямадза получал из министерства иностранных дел вознаграждение настолько значительное, что внесение платы за учение в университете меня не затрудняло».
12 Империалистическая Япония, мечтающая о создании мировой японской империи, отнюдь не имеет для осуществления этих захватнических планов соответствующей финансово-экономической базы. Поэтому все «большие войны» или «карательные экспедиции», как иногда называют их японские самураи, велись и ведутся имя в «трогательном» союзе с какой-нибудь более мощной державой. Так, перед японо-китайской войной 1894–1895 гг. Япония заключила соответствующее соглашение с Францией, а перед русско-японской войной японцы заключили в 1902 г. договор с Англией. По этому договору Англия должна была встать во время войны на сторону Японии, если бы на стороне России выступила какая-нибудь держава. Более того, Теодор Рузвельт, бывший тогда президентом США, тоже обещал свою поддержку. Но этого благоприятного сотрудничества Англии и Америки со слабой в финансово-экономическом отношении Японией было все же недостаточно, и японское правительство, пытаясь усилить свою «мощь», вело с большим размахом и шпионскую работу.
<< Назад
Вперёд>>
