XV. Прорыв вице-адм. Бенке в Моон-Зунд 16 октября
«Атаковать всеми силами русские военно-морские силы в Моон-Зунде и Рижском заливе».
Новая задача потребовала и новых мероприятий. Нужно было переменить курс на Моон-Зунд, оборудование же рейда и гавани Аренсбурга для высадки 2-го эшелона транспортного флота поручить как дополнительную задачу части отряда.
Адм. Бенке возложил выполнение этой задачи на крейсер «Аугсбург», шедший в хвосте отряда, придав ему тендер «Блиц», 19-ю полуфлотилию миноносцев, 3-ю полуфлотилию искателей, 4-й дивизион тральщиков и несколько сторожевых катеров; кроме того, к ним должен был присоединиться целиком караван пароходов со снабженческими грузами. Будучи задержан минами, упомянутый отряд прибыл на Аренсбургский рейд только 17 октября.
В 14.30 эскадра Бенке взяла курс на NO, двигаясь в следующем походном порядке:
| 2-я флотилия искателей мин
(З-я и 8-я полуфлотилии) 2 прерывателя заграждений |
охранялись 16-й и 20-й полуфлотилиями миноносцев |
| «Кениг»,«Кронпринц» | линкоры З-й эскадры |
| «Кольберг» | крейсеры командующего разведывтелъныыии силами восточной части Балтийского моря |
| З-й дивизион тральщиков «Индианола» (матка тральщиков) |
Адм. Бенке стремился возможно быстрее достичь Моон-Зунда. Он выбрал курс, который, согласно русским морским картам и наблюдениям самолетов и подводных лодок, казался наиболее безопасным в отношении мин.
Около 16.30 одна из трех английских подводных лодок, патрулировавших в Рижском заливе, выпустила 2 торпеды в «Кёниг», но обе они не попали в цель.
Возникали новые опасности; обстановка сильно осложнялась. Отряд был вынужден идти сравнительно медленным ходом в связи с производившимися впереди тральными работами. Двигаясь по узкому фарватеру, он был лишен возможности уклоняться от нападений подводных лодок противника; кроме того, охранение его было недостаточно: по существу, он охранялся лишь сопровождавшими его миноносцами. Вдобавок, для того чтобы обеспечить связь с Аренсбургом, а оттуда глубже в тыл, приходилось обозначать фарватер бакенами. Становиться в таких условиях на якорь и продолжать плавание только после того, как стемнеет, бесполезно, так как обозначенный фарватер служил лучшим указателем направления для нападений неприятельских подводных лодок и для постановки мин.
Чего опасались, то скоро и произошло. Через полчаса «Индианола» получила пробоину от торпеды, выпущенной все той же английской подводной лодкой. Ее пришлось отбуксировать в Аренсбург.
Несмотря на столь серьезную угрозу со стороны подводных лодок противника, плавание продолжалось, и в 20.30 отряд стал на якорь в пункте, лежащем на пересечении меридиана, проходящего через восточную оконечность о. Моон, и параллели, проходящей несколько севернее Аренсбурга.
Адм. Бенке, благодаря своему стремительному движению, добился в этот день того, что ему хотелось: он вечером 16 октября стоял перед Моон-Зундом и мог с утра 17 октября приступить к организации прорыва в пролив.
Приказ императора, датированный 19 сентября, требовал от флота только закрытия Моон-Зунда. Но отданный в полдень приказ командующего Особым отрядом предъявлял значительно более широкие требования: этим приказом ставилась задача атаковать морские силы противника, находившиеся в Моон-Зунде.
Выполнение этого приказа было связано с большими трудностями и требовало от адмирала принятия весьма серьезного и ответственного решения.
Как уже упоминалось, во время морского боя 14 октября на Кассарском плесе на эскадренном миноносце «Гром» была найдена русская морская карта, снабженная важными данными о минных заграждениях и с нанесенными курсами. Почему эта карта не была немедленно представлена адмиралу, разбирать здесь не будем. Адмиралу были переданы по радио важные данные о вновь поставленном противником и до сих пор еще неизвестном минном поле.
Таким образом, оказалось, что имеется два минных поля, расположенных одно за другим. Заграждения занимали большую площадь, особенно по ширине, и запирали с запада на восток глубокий средний фарватер Моон-Зунда. Одним из этих минных полей было уже давно известное заграждение (I), другим — вновь поставленное заграждение (И), расположенное немного южнее.
При прорыве в Моон-Зунд адм. Бенке хотел избегнуть носовой атаки и ходить курсами Ost и W, чтобы, развернувшись бортом, использовать огонь большего числа орудий. Но при таком боевом порядке уже нельзя было оставаться позади заграждения II, так как оттуда артиллерия не могла обстрелять северную часть Куйвастского рейда. При крейсировании же эскадры курсами Ost и W между заграждениями I и II это было возможно. Находясь здесь, артиллерия могла добросить снаряды до Вой и о. Вердер, а кроме того, являлась возможность обстреливать Моон-Зунд до о. Шильдау. Но прежде всего нужно было проникнуть в этот район, обойдя с востока или запада заграждение II. Обход с востока был сильно затруднен находившимися там банками Ларина и Афанасьева.
Обход с запада был стеснен минным полем, поставленным германской подводной лодкой. Хотя русские и протралили через него проход, но местоположение последнего нам было неизвестно. В результате созданное нами минное поле причиняло большой вред нам же самим, а не противнику. Кроме того, наблюдалось плавание русских судов вдоль берега как в восточном, так и в западном направлении.
При передаче по радио местонахождения минного заграждения (II) произошло искажение, а именно: десятые доли минут были переданы как секунды (например, 23°26'9, вместо 23°26,9 т. о. 23°26'54). Кроме того, не было придано должного значения уже замеченной ранее разнице нанесения меридианов на русские и германские морские карты. Эта разница достигала 1,2 мили, почему заграждение оказывалось слишком далеко к востоку. Правда, из-за указанной выше путаницы в минутах эта ошибка была до некоторой степени сама собой выправлена.
В результате адм. Бенке получил ложное представление об обстановке. Считая, что заграждение II расположено восточнее, чем это было в действительности (на схеме показано ІІа), он ошибочно думал, что восточный проход между заграждением На и банкой Ларина имеет слишком не значительную ширину, всего лишь 0,4 морской мили, почему и нельзя пройти его, не задевая дна.
Адмиралу казалось, что на западе условия для обхода заграждения ІІа более благоприятны. По его расчетам, ширина прохода на западе достигала 1,4 морской мили. Он предполагал пройти через проход северным курсом, а затем лечь между заграждениями I и На на восточный курс и завязать огневой бой. Во время последующего плавания предполагалось обойти заграждение I с востока, после чего ходить севернее заграждения I курсами Ost и W.
Таким образом, в навигационном отношении обход заграждения с запада казался легче, чем с востока; кроме того, западный проход был глубже.
Крейсеры должны были войти курсом NW в Малый Зунд, имея целью прикрыть высадку сухопутных войск и принять участие в бою линейных кораблей с неприятельской батареей Вой.
После продолжительного обсуждения адм. Бенке остановился на только что приведенном плане действий и донес в 22.20 командующему Особым отрядом: «Атака рассветом; где сухопутные войска?» — и потребовал высылки артиллерийских самолетов.
Вскоре он получил следующее извещение из Особого отряда:
«Сегодня Моон-Зунде 2 Славы, несколько крейсеров и канонерок, 10 эсминцев и много мелких судов».
17 октября
Новое затруднение возникло после получения в 4.50 сообщения по радио об обнаружении еще одного минного или сетевого заграждения, которое, имея длину до 10 миль, пересекало примерно с севера на юг оба заграждения I и II (на схеме не показано). Внимание адм. Бенке, естественно, привлекло направление этого нового заграждения. Он искал объяснения в том, что русские, по-видимому, хотели воспрепятствовать германским судам ходить курсами W и Ost и тем самым помешать ведению бортового огня. Проверить тогда приведенное сообщение не удалось.
Адм. Бенке считал, что это заграждение, расположенное по направлению с севера на юг, не может быть широким и его легко прорвать. Имея в виду все перечисленные выше затруднения, адмирал остался при своем прежнем решении — он хотел избегнуть банки Ларина. Однако он сознавал необходимость быть наготове ко всякого рода случайностям, почеіѵ^у и отдал распоряжение 3-й полуфлотилии искателей мин протралить также проход южнее заграждения ІІа, в направлении на банку Ларина, чтобы, если понадобится, прорваться в северНом направлении оттуда. Ввиду того, что теперь пришлось уже тралить проходы для линейных кораблей в двух направлениях, крейсеры оказались без искателей мин и тральщиков. Крейсерам был отдан приказ:
«Держаться под огнем противника возможно дольше или до получения приказа о возвращении».
В 6 ч. 10 м. эскадра двинулась, предшествуемая соединениями искателей мин и тральщиков. Около 7 час. последние уже наткнулись на мины, которые, судя по карте, находились западнее заграждения ІІа. Фактически же это был юго-западный конец заграждения И.
Одновременно в северо-восточном направлении были обнаружены два неприятельских эсминца, шедшие большим ходом вдоль восточного берега курсом на север. Следовательно, там. фарватер был свободен от мин. Эсминцы были обстреляны огнем тяжелой судовой артиллерии.
Вскоре в Моон-Зунде были обнаружены линейные корабли «Слава» и «Гражданин» и броненосный крейсер «Баян». Оба линкора открыли огонь по соединениям искателей мин. Спустя некоторое время открыла огонь батарея Вой.
8-я полуфлотилия искателей мин, шедшая курсом NNW, вперед не продвигалась. Она очутилась в тяжелом положении и попала под огонь русских боевых кораблей и батареи Вой. Ей удалось отойти, прикрывшись дымовой завесой. 3-й дивизион тральщиков, производивший тральные работы позади (южнее) 8-й полуфлотилии искателей мин, тоже попал под обстрел и был вынужден прекратить работы. Русские перенесли огонь еще южнее на миноносцы и крейсеры, которым, в свою очередь, пришлось отойти, чтобы не изображать собой мишени.
Таким образом, попытка прорваться между заграждениями На (II) и минами, поставленными германскими подводными лодками, не удалась, от нее пришлось совершенно отказаться.
Оставался только единственный выход: идти вслед за 3-й полуфлотилией искателей мин восточным курсом южнее заграждения На и попытаться пройти мимо самой банки Ларина в северном направлении.
Русские линейные корабли перенесли свой огонь на 3-ю эскадру и очень быстро к ней пристрелялись. Они держались очень умело на границе дальности огня нашей тяжелой судовой артиллерии (20,4 км). Положение эскадры было крайне неудачным: она не могла ни приблизиться к противнику, ни, стоя на месте, уклониться от его огня. В журнале военных действий имеется следующая запись:
«Чтобы не дать русским одержать легкий успех, повернули направо на западный курс с целью выйти за предельную дальность неприятельского огня, пока 3-я полуфлотилия искателей мин не протралила участка достаточной длины».
Немного позже 9 час. 3-я полуфлотилия миноносцев двинулась северным курсом мимо банки Ларина. Однако с прорывом эскадры адмирал решил выждать до тех пор, пока искатели мин не продвинутся на достаточное расстояние вперед.
Командующему разведывательными силами восточной части Балтийского моря (адм. Гопман) был поднят сигнал:
«Я намерен прорваться на восток. Держитесь западной стороны».
Но не прошло и нескольких минут, как флотилия тральщиков вновь крепко засела в минном поле (юго-восточный угол заграждения II). 3-й дивизион тральщиков был использован для работ на том же направлении, чтобы пробиться во что бы то ни стало хотя бы на одном участке. Крейсерам снова пришлось выжидать.
Через полчаса искатели мин опять вышли на чистую воду. Несмотря на прицельный огонь русской тяжелой судовой артиллерии, искатели мин успешно продвигались вперед; этому помогло то обстоятельство, что русскими были оставлены бакены.
Обстрел противником соединений тральщиков требовал вступления в бой линейных кораблей. Но нужно заметить, что выдвижение их в тот момент было бы Преждевременным и весьма рискованным. Флотилии тральщиков находились впереди на расстоянии всего лишь 11 морских миль, что являлось далеко не достаточным для того, чтобы использовать для своего удара преимущество в скорости над русскими.
Русские линейные корабли могли бы медленно отойти в северном направлении и, находясь вне досягаемости нашего огня, все же продолжать обстреливать эскадру, в то время как та не была бы в состоянии обстреливать противника.
Таким образом, все зависело от того, как долго командир флотилии, кап.-лейт. Дофлейн, находившийся при 3-й полуфлотилии (кап.-лейт. фон дер Марвиц), сможет продержаться со своими катерами под огнем противника.
Несмотря на сильный обстрел артиллерией линейных кораблей и батарей Вой и на о. Вердер, катерам удалось протралить еще участок протяжением в 5 морских миль до северо-восточного угла старого минного поля (I).
Как раз в этот момент прилетел вызванный артиллерийский самолет и весьма неудачно сел перед самым линейным кораблем, задерживая тем самым переход на быстрый ход, Но затем все решилось в несколько минут. «Слава» и «Гражданин», ходившие в Моон-Зунде с севера на юг и обратно, в этот момент шли как раз в южном направлении. Расстояние между обеими эскадрами очень быстро сократилось до 16 500 м. Пришлось все-таки предпринимать атаку, имея противника по носу.
В 10.13 «Кёниг» открыл огонь по «Славе». В нее очень скоро попало три снаряда, а за ними последовали новые. «Слава» получила крен.
Через несколько минут «Кронпринц» открыл огонь по «Гражданину», в который попало два снаряда. Затем с «Кронпринца» было установлено, что один снаряд попал в «Баяна».
Заметив наступление германского флота, русские начали отходить в северном направлении, однако было уже поздно. На этот раз русские корабли очутились под обстрелом, который продолжался до того момента, когда в 10 ч. 22 м. была вновь пробита минная тревога и пришлось перейти на тихий ход. Оба германских корабля в 10.30 остановились у нового минного заграждения на северо-восточном углу прежнего минного поля (I) и продолжали вести только бортовой огонь.
Огневой бой продолжался всего лишь с 10.13 до 10.40.
Адм. Бенке счёл нецелесбобразным лечь севернее минного заграждений I на западный курс. Он стремился возможно скорее прорваться на север, что ему, однако, не удалось. Несмотря на то что батареи Вой и на о. Вердер в результате непродолжительного огневого боя были приведены к молчанию и на них были замечены пожары и взрывы, все попытки продвинуться в северном направлении потерпели неудачу. Минная опасность в условиях отхода противника была чрезвычайно велика, к: тому же небольшая глубина затрудняла отыскивание и вылавливание мин. Кроме того, неоднократно били тревогу ввиду появления неприятельских подводных лодок. Угроза атаки подводных лодок вызвала на эскадре новое беспокойство; корабли не могли стать на якорь.
Около 14 час. были обнаружены сетевое и боновое заграждения, расположенные в 1 км южнее о. Вердер, поперек глубокого фарватера в проливе; это заграждение находилось у острова Патерностер. Был установлен восточный конец заграждения. Но проходов обнаружено не было. Проход между заграждением и берегом был возможен только для судов с мелкой осадкой, но не для линейных кораблей. 3-й дивизион тральщиков, которому было приказано произвести более точную рекогносцировку, выполнить ее не смог, так как волнение после полудня усилилось.
Недостаточная дальнобойность судовой артиллерии и ее небольшие калибры не позволили крейсерам принять участие в этот день в бою. Адм. Бенке задержал их, чтобы не подвергать их огню с батареи Вой.
Вскоре после того, как обнаружилось, что прорыв между заграждением II и минами, поставленными подводными лодками, слишком труден, адм. Гопман двинул 8-ю флотилию искателей мин & северо-западном направлении, курсом на Кюбосарский маяк. Ему хотелось возможно скорее протянуть руку помощи сухопутным войскам. Тральщикам было приказано, держась у самой границы наименьших глубин, т. е. там, где еще можно было обнаружить мины, втягиваться в северном направлении в Малый Зунд, держась по возможности поближе к берегу, где, по всей вероятности, мин не было.
Крейсеры смогли двинуться примерно через час, т. е. в 11.30.
Около 14 час. крейсеры подошли настолько близко к батарее Вой, что смогли открыть по ней огонь. Батарея не отвечала.
Пройдя между минами, поставленными германскими подводными лодками и Кюбосаром, крейсеры вошли в Малый Зунд и в 14.30 стали на якорь. Сопровождавшие их миноносцы прошли еще дальше, в Моон-Зунд, чтобы иметь возможность оказать поддержку сухопутным войскам. По наблюдениям летчиков, батарея Вой была брошена, но не разрушена. Десантный отряд в составе 80 чел. под командой лейтенанта флота Кельма первым высадился на о. Моон и занял брошенную русскими батарею. На следующий день батарея была передана 255-му рез. пех. полку, прибывшему на рассвете из Оррисар на о. Моон и направлявшемуся к восточному берегу острова. Орудия на батарее оказались взорванными русскими.
вместе с первыми частями были высажены моряки, было приказано срочно включить средствами сухопутных частей связи в телефонную сеть на островах. Они получали распоряжения через десантные морские радиостанции и по телефону. Вслед за тем эти маяки должны были бьггь
оборудованы в качестве морских постов связи.
Адм. Бенке вполне сознавал необходимость возобновить преследование русской эскадры всеми имевшимися в его распоряжении средствами и по меньшей мере дойти до Куйваст, чтобы окончательно прервать для русских сообщение между о. Моон и материком и обратно. Но все попытки продвинуться вперед потерпели неудачу из-за заграждений и трудных условий плавания.
Обнаруженные днем 17 октября, т. е. в самый день морского боя, боновые и сетевые заграждения вначале вызвали остановку флота. Усиливавшееся волнение делало дальнейшую работу искателей мин и тральщиков невозможной.
Ввиду абсолютно невыясненной обстановки адм. Бенке вынужден был отказаться от предположенного им на следующий день (18 октября) удара. Пока что в Моон-Зунд должны были проникнуть только крейсеры с задачей — оказать поддержку сухопутным войскам, но для этого требовался фарватер глубиной 7 м; его-то и нужно было прежде всего очистить.
В 10.06 адм. Бенке двинулся в прорыв в северном направлении.
18 октября
В этот день только одной 3-й полуфлотилии искателей мин удалось под прикрытием двух миноносцев продвинуться вперед в Моон-Зунде. К северу от о. Шильдау продолжал гореть остов «Славы».
Во время своего продвижения миноносцы помешали переправе русских команд на небольших судах с о. Моон на материк, а также постановке русскими эсминцами новых мин в проливе. Но после появления более крупных русских сил, шедших полным ходом курсом на юг и открывших огонь из орудий средних калибров, нашим миноносцам и катерам пришлось уйти обратно, прикрывшись дымовой завесой.
Севернее бокового заграждения мины обнаружены не были.
Попытка адм. Бенке пройти первоначально хотя бы только с одним крейсером («Страсбург») вслед за 8-й полуфлотилией тральщиков в восточной части пролива потерпела неудачу. Что касается крейсера «Кольберг», то он был еще раньше оставлен в западной части пролива для поддержки сухопутных войск.
Про соединения тральщиков нужно сказать, что они совершенно выбились из сил, причем много судов вышло из строя. Им пришлось устраивать проход через боновое заграждение, тралить фарватер и оборудовать безопасные от неприятельских мин якорные стоянки.
Все перечисленные работы велись в сильную волну, причем тралы, цепляясь за дно, постоянно портились.
В этот день наскочил на мину, поставленную германской же подводной лодкой, миноносец «Т 26». Местонахождение этого заграждения было известно, но оно почему-то не было нанесено на карты.
Но в конце концов удалось найти в боковом заграждении довольно широкий проход, предназначенный для больших кораблей. Проход был закрыт. Утром 19 октября он был открыт на ширину в 20 м катером 2-й флотилии искателей мин (кап.-лейт. Дофлейн); глубина в этом месте достигала 14 м.
19 октября
После полудня адм. Хопман смог наконец со своими двумя крейсерами и 20-й полуфлотилией миноносцев пройти до о. Шильдау и тем самым доказать, что пролив между о. Моон и материком находится в руках германских военно-морских сил. Боевых столкновений в этот день больше не было.
20 октября
Днем на Куйвастском рейде бросил якорь линейный корабль «Кёниг»; ввиду тумана его провела через заграждения 8-я полуфлотилия тральщиков.
<< Назад Вперёд>>
