ВАСИЛЬЕВ Михаил Порфирьевич (1868 — после 1926)
Показания ВАСИЛЬЕВА М.П. 11.02.26 г.
Впервые познакомился с АСТРОМОВЫМ в 1915 г., когда был командирован по России для сосредоточения золотого фонда банков в Нижнем Новгороде. В числе сотрудников, подчиненных мне, находился и АСТРОМОВ, к служебным обязанностям относившийся добросовестно.
В 1918 г. я переехал к нему на квартиру на пл. Лассаля, которую он поделил так, что АСТРОМОВ оставил за собой три комнаты; одну из них — из гостиной — стал подготавливать для студии, как объяснил на мой вопрос. Приходили какие-то люди, раскрашивали потолки... Эта комната вообще держалась на замке, и что там фактически было — мне неизвестно. Истинный вид ее мне стал известен только при обыске.
Еще могу отметить его позерство.
В начале знакомства я знал его как КИРИЧЕНКО, под этой фамилией он проходил и как служащий. Впоследствии он стал называться АСТРОМОВЫМ. Слышал также, что он имеет псевдоним «ВАТСОН» по кино.
В связи с заметками в газетах зашел разговор об оккультизме и гороскопах, к которым я отнесся отрицательно.
Насколько я замечал, отношения его с женой были естественными. Слышал об одном случае размолвки (непродолжительной) за время двухлетнего сожительства.
О том, что АСТРОМОВ имел и вторую квартиру, мне неизвестно. Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь.
М.Васильев
11.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 106 - 106 об]
Показания АСТРОМОВА-КИРИЧЕНКО Б.В. 11.02.26 г.
ВОПРОС: Крали ли Вы у кого-либо из знакомых или присваивали ли себе чужие вещи?
ОТВЕТ: Ни у кого ничего никогда не крал и чужих вещей не присваивал. В краже меня обвиняет, очевидно, приемная мать моей жены НАГОРНОВА-ИВАНОВА Ольга Евграфовна. Был следующий случай. В 1923 г., когда Г.О.М. запретил ей окончательно бывать у себя (с Г.О.М. она жила до 1912-13 г.) благодаря ее интригантскому и взбалмошному характеру, она, разозлившись на Г.О.М., предложила мне кому-нибудь продать подаренный ей Г.О.М. мартинистский знак 4-й тайной степени в виде пятиконечной звезды и состоящий из семи металлов. Тогда я ей сказал, что зачем ей продавать другим, когда я сам его у нее куплю. Мне она ответила: «Нет, Вам я его подарю». Когда же у нас началось с ней несогласие, я ей возместил этот знак вещами, стоимость коих значительно превосходит указанную его сумму в пятьдесят рублей. Правдивость вышеизложенного могут подтвердить письма моей жены. Никаких других вещей я у НАГОРНОВОЙ не брал и споров о вещах с ней не заводил, зная ее характер.
ВОПРОС: Брали ли у НАГОРНОВОЙ дверной ковер и где он?
ОТВЕТ: Такой ковер брал. Сейчас он находится у меня на Московской, оцениваю его в пятьдесять рублей. Этот ковер я за что-то у нее выменял, за что — в настоящее время не помню. Если она на этом настаивает, то я могу ей ковер вернуть.
ВОПРОС: Брали ли у тещи, НАГОРНОВОЙ, лампу из кальяна на продажу и возвратили ли ей деньги или лампу?
ОТВЕТ: Лампу брал, продать ее не удалось, она находится у меня на Московской, и, насколько помню, это было в 1923 г., я возместил стоимость этой лампы, заключающейся в двух-трех рублях.
ВОПРОС: Брали ли еще какие-либо вещи у тещи на продажу или каким-либо иным путем?
ОТВЕТ. Брал многие вещи, мелочи, но не помню теперь какие, не помню в обмен за что. Знаю, что у нас взаимной задолженности не имеется.
ВОПРОС: Брали ли Вы у тещи серебряные вещи на продажу?
ОТВЕТ: На продажу у нее серебряных вещей не брал.
ВОПРОС: Где находится серебряный графин жены?
ОТВЕТ: Этот графин без пробки был подарен на серебряную свадьбу с ведома НАГОРНОВОЙ масону ДРИЗЕНУ Борису Павловичу. Другой такой же графин остался в квартире на Михайловской, занимаемой ГРЕДИНГЕРАМИ. Возможно, НАГОРНОВА имеет ввиду этот графин.
ВОПРОС: Какое недоразумение происходило у вас из-за мебели со второй женой, ДРИЗЕН Александрой Николаевной?
ОТВЕТ: Когда жена от меня переехала, она взяла всю свою обстановку из восьми комнат, оставив мне лишь самые необходимые вещи взамен моего кожаного кабинета красного дерева, который мы вместе с ней продали и прожили. Уже несколько лет как недоразумение с этой женой из-за обстановки ликвидировано, что она может подтвердить.
ВОПРОС: Какие меры принимались Вами к невозвращению этой мебели?
ОТВЕТ: Принимались меры, но не как угрозы в отношении жены, а как прием для проверки храбрости и послушания посвящаемых в товарищескую степень братьев. Эта степень требует непоколебимого мужества. Дело происходило примерно так: готовились два посвящения в товарищескую степень: ГРЕДИНГЕРА В.Ф. и ВАСИЛЬЕВА С.Д. Кажется, обоим для испытания было предложено явиться к жене, с которой шли споры из-за этой мебели, в качестве представителей ЧК и предложить ей дальше не преследовать меня. Они согласились. Тогда им было назначено место, где они должны были встретиться (на Фонтанке у Обуховской больницы), куда я заявился и сказал им: «Испытание на храбрость вами выполнено». И тут же объяснил им цель этого испытания.
ВОПРОС: Возвратили ли Вы вещи жене по миновении в них надобности или по какому-либо иному побуждению?
ОТВЕТ: Ссор со второй женой было много, но вещи ей возвратил сам по миновении надобности.
ВОПРОС: Где находится голубое эмалевое ожерелье жены третьей?
ОТВЕТ: Такого ожерелья не помню и не знаю. Если речь идет об ожерелье из индийских камней, вроде малахита, то его жена увезла с собою.
ВОПРОС: Украли ли Вы у СВЕРЧКОВА шляпу-котелок и как это произошло?
ОТВЕТ: Шляпу у СВЕРЧКОВА не брал. Сам имею два котелка, кажется, оба находятся на Московской. Думаю, что голова СВЕРЧКОВА меньше моей, сам котелка не ношу и думаю, что здесь какое-то недоразумение. Мои отношения со СВЕРЧКОВЫМ были настолько просты, что мне не надо было «красть» у него, а мог просто попросить дать мне, если бы в этом была необходимость.
ВОПРОС: Украли ли Вы что-либо у СОКОЛОВСКОЙ Тиры Оттовны и как это произошло?
ОТВЕТ: Имел место следующий случай. На спектакле была воспроизведена сцена посвящения (масонского), в каковой фигурировал подлинный, XVIII столетия меч «мастера стула». После спектакля мною была отвинчена рукоятка меча и унесена с собою с целью попугать их и дать им урок более бережного отношения с историческими предметами. Рукоятку я показывал СВЕРЧКОВУ, который мне советовал ее «реквизнуть», НАГОРНОВОЙ и кому еще — не помню. СВЕРЧКОВ ее срисовал, чтобы остался знак по ее возвращении владельцу. Спустя некоторое время ко мне за рукояткой приехала сестра СОКОЛОВСКОЙ и я ей заявил, что рукоятку возвращу, если мне будет дано письменное обязательство, что этот меч не будет фигурировать на подмостках, а будет находиться в витрине под стеклом. Такое обязательство было дано, и меч был возвращен1.
ВОПРОС: У кого еще Вы брали вещи на продажу?
ОТВЕТ: Ни у кого вещей на продажу не брал, продавал только свои вещи и то через посредников, в частности, через ШИЛЛЕРА Бориса Константиновича, проживающего на Моховой улице.
ВОПРОС: Какие меры запугивания Вы употребляли в отношении непокорных или уходивших от Вас масонов?
ОТВЕТ: Никаких физических мер запугивания их мною не предпринималось. Помню один случай, когда на масона СВЕРЧКОВА было наложено взыскание за недисциплинированность, а он, обидевшись, подал заявление об уходе. Тогда мною ему было написано письмо, где указывалось, что из-под наказания не уходят, что нужно его сначала выполнить, а потом уходить. В письме была ссылка на принесенную им при посвящении присягу с вытекающими из нарушений ее нравственными последствиями. После этого СВЕРЧКОВ явился ко мне со слезами раскаяния и извинениями. Уходящих учеников у меня больше не было, и никаких мер запугивания и угроз в отношении других масонов мною не предпринималось.
ВОПРОС: Кому за границу Вы посылали сведения о русском масонстве?
ОТВЕТ: Собирался послать выдержки из своей лекции о масонстве для напечатания в итальянских журналах и об этом писал ГОРРИНИ, но этой статьи не собрался перевести на итальянский язык и послать. Предполагал везти с собой.
ВОПРОС: Имеете ли Вы родственников за границей помимо жены, и где?
ОТВЕТ: Имею только одного брата, Михаила Викторовича, в Мукдене. Письмо получил от него одно летом 1924 г. и на него не отвечал. Был один дядя, двоюродный, в Италии, католик, настоятель католической церкви в Риме. Умер в 1910 г.
ВОПРОС: Почему Вы искали знакомств с консульствами?
ОТВЕТ: Знакомств с консульствами я не искал, но когда собирался уезжать за границу, то хлопотал о визах для себя и своей жены. Бывал в латвийском, итальянском, германском и в Москве был в австрийском консульстве уже с готовым паспортом моей жены. Знаком по Итальянскому Обществу с итальянским консулом, секретарем итальянского консульства, а из германского консульства знаю служащего БЛЮМЕНФЕЛЬДА по Коллегии защитников. В каждом из этих консульств я был не более двух-трех раз по надобностям виз.
ВОПРОС: Кто Вам дал визу из Италии?
ОТВЕТ: О визе я начал хлопотать в 1923 г. через находившееся тогда в Ленинграде коммерческое представительство, где познакомился с нынешним секретарем итальянского консульства. Визу я получил непосредственно из итальянского Министерства иностранных дел по представлению коммерческого агентства.
ВОПРОС: В каких взаимоотношениях Вы находитесь с парижской конторой по розыску наследников?
ВОПРОС: Ни в каких. Но знаю о ней следующее: ДРИЗЕН мне рассказывал, что гр. ХАЗИН, наживший в свое время крупный капитал на розыске наследников, ныне, переехав в Париж, открыл там такое же бюро, и, полагаю, имеет большую агентуру в СССР.
ДРИЗЕН является его рядовым агентом, т.к. я знаю, что он сам ездил куда-то за Москву, кажется в Рязань, за какими-то документами по поручению ХАЗИНА. Я лично с ХАЗИНЫМ виделся несколько раз: при хлопотах о получении паспорта в бюро виз и на квартире у ДРИЗЕНА. ХАЗИН мне однажды дал адрес парижского адвоката, некоего БЕНТОВСКОГО. Полагаю, что это его поверенный. ДРИЗЕН материально нуждается, т.к. распродает вещи. Полагаю, что заработок его по работе у ХАЗИНА ничтожен.
Относительно переезда семьи ХАЗИНА мне известно следующее. Когда я вернулся из Москвы весной или осенью, не помню, то мне член Коллегии защитников ЛЕВИТ и ДРИЗЕН говорили, что семья ХАЗИНА ловко пробралась за границу. В то время как жена с дочерью и гувернанткой проехали официально, сыновья перебежали нелегально. Переправу сыновей, как мне говорили, устроил дядя их, брат матери, ЭПШТЕЙН. ДРИЗЕН знает ХАЗИНА очень давно, т.к. вел его юридические дела еще до войны, и за одно из таких удачных больших дел ДРИЗЕН получил, как процент, пожизненную квартиру в доме ХАЗИНА, где живет и в настоящее время.
Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь.
Б.Астромов
11.02.26 г.
Дополнительно к предыдущему показываю: Помимо упомянутых оккультных групп существовал «Эзотерический орден» восточного послушания под руководством СЕМИГАНОВСКОГО Антония Николаевича. Он родился в Париже в 1887 г. от матери-итальянки ДИАЛЬТИ, почему эту фамилию он и присоединил после революции к своей. Кончил университет в Санкт-Петербурге, в 1916-17 гг. читал лекции по оккультизму в обществе «Сфинкс», председателем коего был ЛОБОДА Георгий Осипович. С Г.О.МЕБЕСОМ он познакомился в 1916 г. (кажется) у оккультиста ГРЕВЦОВА. Скоро СЕМИГАНОВСКОМУ была дана 4-я степень мартинизма, соответствующая 30-й масонской, которая дает право посвящать в младшие степени, и ему было поручено управлять мартинистической ложей «Зодиака». Эта ложа находилась на квартире СЕМИГАНОВСКОГО на площади Мариинского театра. В этой ложе находились также ЛАРИОНОВ Сергей Дмитриевич и КИСЕЛЕВ Борис Львович, также (кажется) и художник МОЛЧАНОВ Николай Петрович. В своих практических работах по оккультизму (так называемая экстериоризация, астральный выход) СЕМИГАНОВСКИЙ стал прибегать к морфию, к которому скоро пристрастился. К нему же он приучил своего ученика КИСЕЛЕВА Б.Л.
Благодаря морфию у СЕМИГАНОВСКОГО развилась болтливость и мания величия. Для подтверждения ходивших об этом слухов к СЕМИГАНОВСКОМУ была подослана мартинистка ДЕМЧЕНКО Екатерина Григорьевна, которой СЕМИГАНОВСКИЙ действительно выболтал о своей тайной степени посвящения и о своих планах образовать самостоятельный орден, т.к. он «не хочет подчиняться женщине», т.е. НЕСТЕРОВОЙ Марии Альфредовне. За это он был лишен своих степеней и исключен в 1919-20 гг. из Ордена мартинистов.
СЕМИГАНОВСКИЙ не успокоился и основал собственный христианский «Эзотерический орден». Его помощниками были ЛАРИОНОВ С.Д., КИСЕЛЕВ Б.Л. и СМИРНОВ Николай Петрович, которым он для авторитетности сразу дал 3-ю степень мартинизма чисто формально, не дав им посвятительных тетрадей и не подготовив их теоретически к этой степени. Зимой 1922 г. член ложи «Три северные звезды» КАЗАНСКИЙ Петр Васильевич доложил мне, как своему «мастеру стула», что на Бассейной 8 в квартире некоего ОРДОВСКОГО (бухгалтера по профессии) читаются лекции по оккультизму, причем лекторы говорили, что у них имеется несколько групп, большая библиотека по оккультизму, и что всю организацию возглавляет видный оккультист, имя которого они пока отказывались назвать. Заинтересованный этим я, вместе с КАЗАНСКИМ, стал посещать эти лекции под видом якобы интересующегося оккультизмом. Сразу же я узнал в лекторах исключенных из Ордена мартинистов ЛАРИОНОВА и КИСЕЛЕВА, которые, как младшие, меня конечно не знали. Лекции представляли собою элементарный курс по оккультизму и сравнительную историю религий (Халдея, Египет, Иудея, Индия и т.д.). Скоро ЛАРИОНОВ и КИСЕЛЕВ заявили, что они должны слушателей глубже ввести в организацию, а потому должны их представить магистру, которым оказался СЕМИГАНОВСКИЙ. Здесь мне пришлось снять с себя маску, т.к. СЕМИГАНОВСКИЙ меня знал. Мое появление было им встречено с удовольствием, и узнав, что я ушел из Ордена мартинистов, СЕМИГАНОВСКИЙ сразу предложил мне звание Наместника Ордена. Мне пришлось согласиться хотя бы для того, чтобы постараться ликвидировать незаконную и самодельную организацию.
Занимались они, главным образом, пением под фисгармонию псалмов и служением мистерий, очень похожих на литургию, в течение одного-двух часов, причем СЕМИГАНОВСКИЙ уже тогда облачался в где-то добытую епископскую митру и облачение. Собирались у ЛАРИОНОВА на 3-й роте, зимой, и у него же на ст. Сиверская — летом. Кроме перечисленных, там было с десяток каких-то старичков и старух, кто персонально — не знаю.
Случай раскассировать Орден скоро представился. ЛАРИОНОВ, который был «Великим канцлером», давно собирался «съесть» СЕМИГАНОВСКОГО, но некем было его заменить. Сам же он, очевидно, не решался на самостоятельную деятельность. Мой приезд в этом отношении был ему на руку, тем более, что я совершенно не был в курсе их «орденских дел», и, следовательно, сделав меня Магистром, а себя — Наместником, ЛАРИОНОВ получал полную свободу действий. Он подговорил КИСЕЛЕВА, слабовольного как морфиниста, и тот подал заявление в капитул, прося суда над Магистром.
Обвинения были серьезные: 1) злоупотребление СЕМИГАНОВСКОГО морфием (и заражение этим пороком некоторых из учеников), и связанные с этим его бездеятельность и слабоволие; 2) недопустимая интимность с младшими членами вплоть до занимания у них денег; 3) несерьезное отношение к своим обязанностям посвятителя, выразившееся в чисто формальном раздавании степеней, а в общем — в отсутствии инициативы и полном забвении орденских дел.
Но ЛАРИОНОВ просчитался. Вместо того, чтобы исключить СЕМИГАНОВСКОГО, я воспользовался своими правами верховного судьи и, взяв предварительно с них подписку, что они заранее признают всякое решение, закрыл «Эзотерический орден» и прилегающую, как подготовительную ступень к нему — «Эзотерическую церковь», кружок подготавливавшихся. Происходило это весной 1923 г. ЛАРИОНОВ и КИСЕЛЕВ затаили недоброжелательство против меня, но им пришлось подчиниться.
СЕМИГАНОВСКИЙ вскоре после этого уехал в Сибирь, где был сделан епископом обновленческой церкви. Что он там делал — мне совершенно неизвестно. Когда, спустя год, СЕМИГАНОВСКИЙ вернулся в Москву, съедаемый честолюбием ЛАРИОНОВ отправился к нему, они помирились и снова открыли свою «лавочку», под каким названием — не знаю точно, кажется, под названием «Эзотерическая церковь».
В общем, по моему мнению, СЕМИГАНОВСКИЙ, симпатичный по личным качествам человек, представляющий ранее некоторую ценность как знающий оккультист, теперь благодаря морфию превратился в немощное физически и морально существо с полной почти потерею воли, но с наличием громадной мании величия.
Его ближайшие помощники: ЛАРИОНОВ Сергей Дмитриевич, рождения 1893-95 г., был студентом-медиком 3-го курса, учился в консерватории, был артистом у САБУРОВА, наконец, в одно время с СЕМИГАНОВСКИМ сделался священником. В Ордене мартинистов он был в младшей степени associatus'a. За устройство своего мистического брака ЛАРИОНОВ был на год исключен из Ордена. В 1920 г. он появился снова у НЕСТЕРОВОЙ, предлагая сорганизованную им якобы группу. Эту группу поручено было «посмотреть» КОМАРОВУ и тот дал отрицательный отзыв, и ее вхождение (группы) не состоялось. После этого, по слухам, ЛАРИОНОВ принял католичество и был в сношениях с католическим епископом ЦЕПЛЯКОМ. В чем выражалась деятельность ЛАРИОНОВА после возвращения СЕМИГАНОВСКОГО в Москву — не знаю.
КИСЕЛЕВ Борис Львович, одних почти лет с ЛАРИОНОВЫМ, был студентом Политехникума. В Ордене мартинистов был в младшей степени. Находился под руководством БОГДАНОВА Василия Васильевича. Сначала подавал надежды, но потом под влиянием СЕМИГАНОВСКОГО пристрастился к морфию и стал обнаруживать признаки клептомании, за что был удален из Ордена. При образовании СЕМИГАНОВСКИМ своего «Эзотерического ордена» был привлечен последним в качестве «ректора оккультных курсов». Перед самым закрытием Ордена у него снова стали проявляться болезненные признаки клептомании. Думаю, что угроза ЛАРИОНОВА рассказать об этом другим и заставила КИСЕЛЕВА согласиться на предложение ЛАРИОНОВА подать свою жалобу на СЕМИГАНОВСКОГО, т.к. по натуре своей КИСЕЛЕВ не злой человек и не интриган. После закрытия «Эзотерического ордена» с КИСЕЛЕВА мною было взято торжественное обещание бросить морфий, и ему, как знающему теорию элементарного оккультизма, было поручено вместе со СВЕРЧКОВЫМ и ГРЕДИНГЕРОМ формирование группы, где должны были читаться эти лекции. Занятия велись на квартире у ГРЕДИНГЕРА, но после истории ГРЕДИНГЕРА с его «мистическим браком» эта группа была закрыта и ее члены распущены. КИСЕЛЕВ принимал участие в качестве секретаря в суде над ГРЕДИНГЕРОМ. Вскоре после этого с КИСЕЛЕВЫМ случилась новая вспышка клептомании и он должен был уйти из Автономного русского масонства.
СМИРНОВ Николай Петрович был священником, 35 лет, и ничего из себя интересного не представляет. СЕМИГАНОВСКОМУ и ЛАРИОНОВУ он, очевидно, нужен был для рекламы, т.к. редко можно встретить простого попика, который бы занимался столь «богомерзким» делом, как оккультизм.
О других руководителях оккультных групп в Ленинграде дополняю:
КЛОЧКОВ Григорий Владимирович — знаю, что он был литератором, пописывал в газетах, теперь — профессор в каком-то военном учебном заведении. В 1918-19 гг. жил в Ялте, где, как говорят, успешно лечил магнетизмом (пассами). Говорят, что некоторые, приходившие на костылях, уходили от него совершенно здоровыми. Его оккультный кружок с антихристианской тенденцией, что заставило некоторых членов его перекочевать к ЛОБОДЕ. Его жена ПАЦНЕР, благодаря связи с ним, должна была покинуть кружок НЕСТЕРОВОЙ, где ей поставили условие: или КЛОЧКОВ, или мы. Работает ли КЛОЧКОВ регулярно — не знаю. Характер у него малоуживчивый, не признающий над собой чужого авторитета; есть склонность к эротизму, чем страдают многие оккультисты, но не злоупотребляющие наркотиками.
ЛОБОДА Георгий Осипович, бывший председатель общества «Сфинкс», где бывали СЕМИГАНОВСКИЙ и БАРЧЕНКО А.В. Серьезное вначале общество, оно впоследствии выродилось в столоверчение и в ужины с вином за отдельными столиками. В 1917 г. ЛОБОДА составил компилятивный сборник «Сфинкс», который, если бы не был так проникнут «лампадным маслом», мог бы служить руководством для начинающих оккультистов. Занятия ЛОБОДЫ оккультизмом носили ярко выраженный эротический характер, за что он и поплатился: в него стреляли, пуля, попав в рот и выбив несколько зубов, вышла наружу и рана быстро зажила, не оставив повреждений, кроме следов пороха на лице. В 1923-24 гг. он принимал участие в Комиссии по изучению психических явлений при Институте мозга. Жена его — популярная в Сенновском районе гадалка.
Вышеизложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь.
Б.Астромов
11.02.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 113 — 117об]
ПИСЬМО Б.В.АСТРОМОВА-КИРИЧЕНКО НА ИМЯ И.В.СТАЛИНА
Тов. СТАЛИН,
обращаюсь к Вам, как к одному из руководителей Советской политики и Секретарю Центрального Ком[итета] ВКП(б).
10 января с.г. я сложил с себя звание Генерального секретаря и члена генеральной ложи «Астреи» Автономного Русского масонства, развязал себе руки, возвратив свободу действия и лишив возможности в будущем кому-ниб[удь] обвинить меня в некорректном отношении к Автономному русскому масонству. Моя же политическая ориентация никого из масонов не касается и дело моей совести.
Так[им] обр[азом], могу совершенно независимо разговаривать с Вами.
В поданном в авг[усте] м[есяце] прошл[ого] года вместе с управляющим мастером московской ложи «Гармония» ПОЛИСАДОВЫМ докладе наблюдающему органу СССР о возможности совместной деятельности Авт[ономного] рус[ского] мас[онства] и коммунизма была вскользь брошена фраза: «красное масонство свободно могло бы существовать рядом с буржуазным — ведь существует же Профинтерн и Крестинтерн рядом с рабочими и крестьянскими союзами, примыкающими к Амстердамскому соглашению».
Теперь я хочу указать на красное масонство не только как на объединение коммунистически мыслящих, но как на форму и маскировку, которую мог бы принять Коминтерн. Ни для кого не секрет, что Коминтерн (негласное московское правительство и штаб мировой революции, как его называют на Западе) является главным камнем преткновения для заключения соглашений с Англией, Францией и Америкой, а, следовательно, задерживается экономическое возрождение СССР.
Между тем, если бы Коминтерн был перелицован по образцу масонства, т.е. принял бы его внешние формы (конечно, упростив и видоизменив многое), ни Лига Наций, ни кто другой, ничего не осмелились бы возразить против его существования, как масонской организации. Особенно Франция и Америка, где имеются целые ложи с социалистическим большинством и где правительство большею частью состоит тоже из масонов (напр., президент Тафт, не бывший раньше масоном, сейчас же по избрании был посвящен в масоны).
Принятие Коминтерном масонской личины — совсем несложно и коснется лишь внешности. Каждая национальная секция его могла бы образовать отдельную ложу — мастерскую, а представители их (президиум) сформировали бы генеральную ложу.
Я удивляюсь, как Рабоче-крестьянскому Правительству раньше не пришло в голову воспользоваться этой старо-рабочей профессиональной организацией, захваченной буржуазией! Конечно, реформировав ее и очистив ее, согласно духу и заветам ленинизма (ведь позаимствовали же рабочие организации идею скаутизма и завели у себя отряды пионеров). Тем более, что Соввласть уже взяла масонские символы: пятикон[ечную] звезду, молоток и серп.
Наконец, сама пропаганда ленинизма, благодаря масонской конспирации и дисциплине, могла бы вестись успешнее, особенно в странах Востока, где так склонны ко всему таинственному.
Все, что я здесь пишу, только отдельные мысли, не обработанные и не детализированные.
Мне хотелось бы этими строками лишь дать толчок, пробудить Вашу творческую созидательную мысль.
А может быть, это Вас заинтересует? Тогда я готов служить своими знаниями и опытом в этой области в качестве советчика-консультанта или как Вы найдете удобным.
б[ывший] Генеральный Секретарь Генеральной ложи «Астрея» Д-р Б.Астромов
11.02.26 г.
Мой адрес: [Ленинград, ДПЗ, V Отдел ]
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 145, подписанная машинописная копия]
1
Точность показаний Б.В.Астромова подтверждает сохранившаяся переписка (см. Приложение 4).
<< Назад Вперёд>>
