БЕКЛЕМИШЕВ Николай Николаевич (1857 — после 1926)
Показания БЕКЛЕМИШЕВА Н.Н. 03.03.26 г.
С КИРИЧЕНКО Борисом Викторовичем, он же — АСТРОМОВ, познакомился я после его возвращения с Туринской выставки, где был Русский отдел во главе с комиссаром ТИМИРЯЗЕВЫМ Василием Ивановичем (уже умерший), где работал и КИРИЧЕНКО. В то же время он слушал лекции в Болонском университете, где получил степень доктора философии и на его печатной диссертации я увидел, кажется, впервые его фамилию — АСТРОМОВ. Встретился я с ним, если не ошибаюсь, в Клубе общественных деятелей в г. Петрограде. Потом КИРИЧЕНКО был в Сербии во время войны «братом милосердия», прослушав подготовительные курсы. Перед самой революцией он поступил на краткие военные курсы при бывшем Пажеском корпусе, которые он окончил, кажется, после революции. Служил он в охране Госбанка, ездил в командировки по разным местам, между прочим, во Владивосток. В 1920 г., когда я вследствие перерыва лекций сильно нуждался, он меня приглашал раза два обедать к себе в дом, на Малую Московскую, д. 2.
КИРИЧЕНКО был женат на Александре Николаевне, урожденной ОСТЕН-ДРИЗЕН, и имел от нее ребенка, но она с ним разошлась и вышла замуж, за кого — не знаю. Как-то в разговоре КИРИЧЕНКО сказал, что у него есть сын от первой жены, с которой он тоже разошелся и она вышла замуж, но он ее навещал.
Последний раз я видел АСТРОМОВА в начале января месяца 1926 г., он ко мне заходил на квартиру, а у него я не был после развода.
В разговорах с АСТРОМОВЫМ еще до Мировой войны 1914 г. он говорил мне, что будучи в Италии, хотел сблизиться с масонами, но это показалось ему неподходящим, как плутовство, а позднее, приблизительно за год до войны, стал поговаривать, что хорошо бы принять посвящение в масоны. Я об этом говорил с инженером РУММЕЛЬ Ю.В. (ныне находящемся в Польше), служившим тогда в Русско-Итальянской палате и секретарем 4-го отдела Технического общества, про которого я знал, что он с масонством близок, но последствий это никак не имело, насколько знаю. Затем сначала намеками, а потом более определенно, АСТРОМОВ говорил о МЕБЕСЕ Г.О., что он — мартинист. Вместе с тем я случайно слышал от какой-то из знакомых дам, что МЕБЕС имеет сожительницу, с которой затем разошелся и взял другую. Говорила также, кажется, гражданка МУСИНА, что МЕБЕС занимается заклинаниями и после молебна, который отслужила ее прислуга в отсутствие МЕБЕСА (был на даче), он изгонял у себя «епископальный эгрегор». Возможно, это только сплетни, но все же это не располагало меня к сближению с МЕБЕСОМ, и, помнится, что в этом смысле я сказал АСТРОМОВУ.
Вскоре АСТРОМОВ стал говорить, что он все-таки желал бы быть масоном, и встретивши меня на Михайловской площади, повел показать масонскую ложу, если не ошибаюсь, на углу бывшей Итальянской улицы и Михайловской площади. Чья это была ложа — не знаю. Комната, в которой помещалась ложа, произвела на меня странное впечатление нагромождением разных предметов, подставок, канделябров и разной утвари. Она совсем не походила на те регулярные ложи, которые я видел во Франции и Англии. Показывал мне АСТРОМОВ каббалистические гороскопы, которые я плохо понимал, а также мистические рассуждения, к которым я не имел склонности, но интересовался, скорее, как курьезом.
Наконец, уже после революции, АСТРОМОВ давал понять, что он сам что-то значит в масонстве (относится к 1922-23 гг.) и, кажется, не секретарь ли ложи «Астреи». Показывал и фотографии снимков с патентов (в уменьшенном размере), но все это на меня не производило впечатления достоверности. В конце 1925 г. АСТРОМОВ уже говорил, что в Москве желали бы устроить ложу с ведома Политуправления, чтобы работать совместно на сближение с западными державами. Смутно припоминаю, что сначала он приписывал эту идею некоему БАРЧЕНКО, а потом стал говорить как бы от себя, и, кажется, ездил по этому вопросу в Москву.
Осведомлялся о моем мнении, но я отнесся совершенно отрицательно, во-первых, потому, что не был убежден в правильности масонства, а во-вторых, потому, что из литературы знаю, что самочинные ложи не признаются регулярным франк-масонством, а нужно заимствовать от какой-нибудь Великой ложи, выдающей патент.
Особых разговоров о политике у меня с АСТРОМОВЫМ не было, он мне всегда казался лояльным по отношению соввласти. Как человек — производил на меня впечатление образованного, начитанного, но у него была по ходу развития мысли какая-то навязчивая идея относительно масонства, и, может быть, это происходило от какой-то мозговой болезни, т.к. после сербской кампании он носил шапочку и был в госпитале для освидетельствования.
Показания мне прочитаны и [записаны]с моих слов верно.
Н.Н.Беклемишев
Допросил Алексеев
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 240-241]
Продолжение показаний БЕКЛЕМИШЕВА Н.Н. 03.03.26 г.
О БАРЧЕНКО, имя и отчества которого не знаю и лично не знаком, я услышал в первый раз еще до Мировой войны от умершего ныне Эспера Эсперовича УХТОМСКОГО или от его, умершего также, сына Дия Эсперовича УХТОМСКОГО, которые оба весьма интересовались буддизмом, что он, БАРЧЕНКО, также интересуется буддизмом и мистикой, что часто соединяется. Решительно не припомню, чтобы я с ним когда-нибудь встречался, но мне пришлось слышать лекцию в аудитории Морской Академии, кажется, в 1924 г. одного из сотрудников БАРЧЕНКО об экспедиции на Мурман, внутрь полуострова. Лектор, как припоминается, был гр-н КОНДИАЙН, который в своем изложении указывал на существование пирамиды на Севере и делал кое-какие намеки и сопоставления на Египет, в котором корни исторического масонства как строительного искусства. По окончании лекции, улучив минуту, я спросил лектора, не близок ли он к масонству, на что он мне совершенно определенно сказал, что он не масон, а мистикой интересуется. Это был совсем мимолетный разговор, но через некоторое время ко мне пришел молодой человек, которого я и раньше как-то встречал, но фамилию решительно сейчас забыл, и просил меня от имени БАРЧЕНКО заехать к нему в Новую Деревню, около буддийского храма, или назначить время, когда тот может приехать, чтобы поговорить о результатах Мурманской экспедиции. Я обещал приехать, но что-то меня задержало и не поехал. Позднее я слышал, что БАРЧЕНКО интересуется и масонством с той точки зрения, чтобы образовать «мост» для сношения совправительства с западными правительствами. Не могу утверждать, но, вероятно, я это слышал от АСТРОМОВА в связи с намеками на возможность устройства ложи в Москве под ведением или в кооперации с правительством.
Показания мне прочитаны и [записаны]с моих слов верно.
Н.Беклемишев
Допросил Алексеев
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 243 — 243об]
Показания КИСЕЛЕВА Б.Л. 16.03.26 г.
Дополнительно к предыдущим показания сообщаю следующее:
Я столкнулся с оккультизмом в то время, когда юношеские порывы к сознательности и умственным запросам направлялись при старом гнилом режиме по руслу или пинкертоновщины или нездорового мистического романтизма. Такие издатели макулатуры, как ТРОЯНОВСКИЙ, из личных выгод старались набивать юношеские умы выгодной для них оккультной дребеденью (характерно, что тот же ТРОЯНОВСКИЙ своим дочкам запрещал чтение его книг). Вдобавок через ТРОЯНОВСКОГО я познакомился с СЕМИГАНОВСКИМ, любителем легких авантюр, который систематически приучал меня к наркотикам, убивал мою волю и личность и своим оккультизмом сделал из меня романтика и идеалиста, оторванного от действительности.
Оторванный от здоровья, нормального материализма, с ослабшей волей, я как-то слабо реагировал на окружающее и на обновление массового сознания после Октябрьской революции на основах здорового материализма.
Через того же СЕМИГАНОВСКОГО я столкнулся с МЕБЕСОМ и с АСТРОМОВЫМ. МЕБЕСУ я был не интересен по своей пассивности и материальному положению, АСТРОМОВ же человек невзыскательный, стал меня воспитывать по-своему. Пользуясь моей пассивностью он, на основах требуемого послушания, заставил меня читать лекции перед аудиторией, им же собранной, в то же время эксплуатируя мой труд для переписки его тетрадок и прочая. Вначале он производил на меня впечатление искусственно созданным авторитетом среди окружающих его лиц (ГРЕДИНГЕР, СВЕРЧКОВ и прочие), но затем я попросту почувствовал себя одураченным, да и вдобавок втянутым в нелегальную масонскую организацию, ибо та полулегальность масонства, о которой намекал АСТРОМОВ, для меня стала очевидной выдумкой, когда я стал сознательнее относиться к основам Советской власти. Раскусив дутый авторитет АСТРОМОВА и его внутреннюю пустоту, понаслушившись о «деяниях» наших оккультистов, о которых я уже говорил ранее, я ушел от АСТРОМОВА больше года тому назад. Искать новых учителей я не хотел. Для меня довольно было этой грязи и пустоты, но порывать сразу с мистическими бреднями я, под влиянием еще неизжитого идеализма и больной искалеченной оккультизмом воли, не мог.
Под влиянием инерции и просьб небольшого числа лиц, оставшихся у меня от периода работы у АСТРОМОВА, но которые почти не знали последнего, я продолжал с ними собеседования на мистические темы. Так как возраст мой и общественное положение не являлись для них авторитетом, я не морочил их своими «оккультными» способностями, не облачался в плащ мага, не беседовал с духами, не валял дурака, то, естественно, одни скучные разговоры начали надоедать им и наша работа сама по себе затихала, затихала и прекратилась.
Чувствуя себя больным, предчувствуя необходимость переоценки своего миросозерцания, я отстранился от каких-либо выявлений. За последнее время поразмыслив уже здоровой головой, совершенно самостоятельно и объективно о своем прошлом и его стремлениях, я понял, каким беспочвенным и нездоровым идеалистом я был. Мне досадно и обидно, что за все это время я был орудием и пешкой в руках всех этих недобросовестных людей, разлагавших личность, расслаблявших волю и оторвавших от устройств действительности и от здорового честного труда своими туманными бреднями так называемого «оккультизма».
Писал собственноручно.
Б.Киселев
16.03.26 г.
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 250-251]
Показания АСТРОМОВА-КИРИЧЕНКО Б.В.17.03.26 г.
В дополнение к предыдущему показываю:
Возможные разногласия между моими показаниями и показаниями свидетелей (некоторых) по моему делу могли получиться по следующей причине: насколько я проверил свои показания, они даны мною правильно и большинство может быть документально подтверждено. Но, с другой стороны, и показания свидетелей тоже могут быть искренни, т.е. они показали то, что знали. Противоречие заключается в том, что они показывали то, что я в свое время нашел нужным тем или другим способом сообщить им. Сообщал я им не всегда верные сведения о себе для того, чтобы придать себе больше таинственности, что действует на психологию людей. Вообще, обычно ученики должны как можно меньше знать об учителе, тогда легче управлять учеником, т.к. все малоизвестное — привлекает. Например, я обычно всегда давал неправильные сведения о своем возрасте, прибавляя себе для авторитетности пять-десять лет, чтобы быть старше своих учеников, а также ничего им не сообщал, например, о своей семейной жизни, о которой они узнали лишь через два года, когда, после отъезда жены, я поселил в ее квартире одного из своих учеников, и многое другое, что сейчас не припомню.
За многие бессонные ночи моя мысль упорно и мучительно старалась понять причины переживаемого сейчас мною испытания, и только теперь я понял, что причина лежит в несоответствии моей личной частной жизни с теми правилами морали, что я учил других. Осознав свою вину и принимая все ее последствия на себя, я не хочу, чтобы возмездие за нее, помимо меня, коснулось кого-либо другого из принимавших участие в моем строительстве, потому что их участие не было активным, а сводилось лишь к тому, что они, доверяя мне, исполняли мои веления. Поэтому, е¬ли кто и должен пострадать, то только я один.
Кроме того, Кропоткин сказал, что «революция есть ускоренный период эволюции», значит между эволюционным, т.е. масонским, и революционным, т.е. коммунистическим путем нет противоречия, и наоборот, эти оба пути могут для меня, могут для общей пользы, т.е. для скорейшего достижения на земле чистого коммунизма, идти параллельно и взаимно друг друга дополнять.
Писал собственноручно.
Б.Астромов
17.03.26 г.
Во время обыска у масона КАЗАНСКОГО, тоже находящегося в ссылке как политнеблагонадежного, была обнаружена запрещенная политическая литература (например, платформы политических партий и брошюры кадетские, меньшевистские и эсеровские). Масонские тетради у него были просмотрены, но не изъяты. После его ареста я некоторые из своих масонских рукописей сдал на хранение или КИСЕЛЕВУ, или НАГОРНОВОЙ, точно не помню.
Никогда КИСЕЛЕВУ не говорил о том, что хочу связаться с заграничным масонством. Возможно, что он вывел подобное заключение из моих речей, когда я говорил о всеобщей солидарности всемирного масонства.
ВОПРОС: Сожительствовали ли Вы с кем-либо из Ваших знакомых, будучи формально женаты, в частности с МИХАЙЛОВОЙ Кирой Владимировной?
ОТВЕТ: Ни с кем не сожительствовал и, в частности, с МИХАЙЛОВОЙ. Бывал у ней потому, что она очень медиумична и прекрасно гадает по картам.
ВОПРОС: Хорошо ли Вы помните, что на именинах у СВЕРЧКОВОЙ в комнату первой вошла к Вам СВЕРЧКОВА, а не ЮРГЕВИЧ?
ОТВЕТ: Хорошо помню, т.к. после вместе с ЮРГЕВИЧ мы вышли в соседнюю комнату к остальным гостям. Историю об этом инциденте, написанную мною раньше, подтверждаю целиком.
ВОПРОС: Происходила ли борьба между Вами и ЮРГЕВИЧ при попытке насиловать ее; был ли поломан при этом браслет?
ОТВЕТ: Попытки насиловать не было, но когда я хотел ее первый раз поцеловать и притянул к себе, то я схватил ее сильнее обыкновенного за руку и в это время лопнул тоненький деревянный браслет. Поцелуям ЮРГЕВИЧ противилась и сопротивлялась.
ВОПРОС: СВЕРЧКОВА показывает, что когда Вы набросились на нее с поцелуями, то она отбилась от Вас фразой: «Разве масоны всегда так поступают с женами своих «братьев»?» Соответствует ли это действительности?
ОТВЕТ: Это не соответствует действительности, верным является мое показание.
ВОПРОС: Пользовались ли Вы авторитетом у своих учеников, у знакомых женщин и, в частности, у ЮРГЕВИЧ?
ОТВЕТ: Да, я пользовался авторитетом. Ко мне обращались за советами и даже по личным делам. В частности, ЮРГЕВИЧ, когда она не получала в течение нескольких месяцев писем от своего возлюбленного, то она советовалась со мной и я успокаивал ее, что все благополучно и обойдется. Эти советы действовали на нее успокаивающе и она благодарила меня за них, говоря, что СВЕРЧКОВА ее расстроила утверждением, что все кончено.
ВОПРОС: Где происходил акт противоестественного сношения с ЮРГЕВИЧ?
ОТВЕТ: На квартире у Юргевич. Никакого психического насилия при этом не было мною проявлено. Полагаю, что ЮРГЕВИЧ это не было противно и она к этому имела склонность, т.к. наши отношения оставались такими же хорошими, как и до этого факта.
ВОПРОС: Вы хорошо помните, что это происходило на квартире у ЮРГЕВИЧ?
ОТВЕТ: Первый раз акт противоестественного сношения с ЮРГЕВИЧ происходил на квартире у МИХАЙЛОВОЙ, когда она вышла на кухню по хозяйству, а последующие акты в количестве двух-трех происходили на квартире у ЮРГЕВИЧ.
Изложенное записано со слов моих правильно, в чем и подписываюсь.
Б.Астромов
17.03.26 г.
Допросил Уполномоченный 3-го отделения СОЧ Денисов
[АУФСБ РФ по ЛО, № 12517, л. 255 — 256об]
<< Назад Вперёд>>
