Формирование фабрично-заводского пролетариата
Классики марксизма указывали, что в эпоху промышленной революции гигантское развитие капиталистического производства увековечило существование пролетариата, «увеличило его численно и сделало его особым классом» в капиталистическом обществе159. В России, как и в других капиталистических странах, пролетариат как класс сложился в результате промышленной революции. Но его становление было сложным процессом, развертывавшимся на протяжении длительного времени, когда формировалась структура, определялось положение и роль нового класса в общественной жизни. Главным фактором являлось образование фабрично-заводского пролетариата — ядра рабочего класса, сконцентрированного на крупных предприятиях в ведущих промышленных центрах страны. Развитие и объединение пролетариата в класс шло в непрерывной борьбе против капитала. Именно этот кардинальный фактор способствовал организованности и сплоченности рабочего класса, повышению классового самосознания, росту социальной активности и изменению общественного статуса, что проявилось в его ведущей роли в освободительном движении с конца XIX в.
На ранних стадиях промышленной революции характерной чертой складывания нового общественного класса являлась неравномерность этого процесса, обусловленная неравномерностью самого промышленного переворота как в отраслевом, так и территориальном отношении. Наряду с всеохватывающим ростом механизации в ведущих отраслях городской промышленности в других, подчас смежных с ними, длительное время сохранялись еще низшие формы капиталистической организации производства — мануфактура, домашняя система работы, мелкое ремесло, для которых были характерны отсталые социальные типы рабочих и большая распространенность «переходной» социальной категории полурабочих-полукрестьян, еще не полностью порвавших с землей.
В первые пореформенные десятилетия костяк квалифицированной рабочей силы на капиталистических фабриках составляли кадры постоянных мануфактурных рабочих, занятых в промышленном производстве еще в феодально-крепостническую эпоху. «Крупная машинная индустрия не могла бы так быстро развиться в пореформенный период, — указывал В. И. Ленин, — если бы позади нее не стояла продолжительная эпоха подготовки рабочих мануфактурой»160. Реформа 1861 г., освободив от крепостной зависимости значительные кадры мануфактурных рабочих, принципиально изменила их социальное положение. Рабочие стали лично свободными; получили возможность передвижения, право продажи своих рабочих рук, но теперь они попали под власть капитала, поддерживаемого военно-полицейским режимом царской России. По условиям грабительской реформы бывшие мастеровые и рабочие либо совсем не получали земельных наделов, либо получили их в таком размере, который не обеспечивал прожиточного минимума. К этой категории работников относились бывшие крепостные рабочие вотчинных фабрик, посессионных предприятий, мастеровые казенных горных заводов, общая численность которых превышала 1 млн человек. Царская реформа преследовала задачу закрепить рабочих за горнозаводскими предприятиями. Согласно Положению от 8 марта 1861 г. о горнозаводском населении казенных горных заводов, мастеровые наделялись нищенскими клочками приусадебной и покосной земли только на мужскую душу, члены рабочих семей были лишены права на этот надел. Пахотных земель по условиям реформы не полагалось. Начальник Луганского казенного завода откровенно писал в докладной записке, что «цель правительства, определившего дать им (казенным рабочим. — Авт.) по одной лишь десятине на душу, заключалась в том, чтобы таковым ограниченным наделом удержать их при том роде промышленности, каким они занимались до сего времени, и не подать им повода к переходу в сельское сословие»161. За усадебную «оседлость» мастеровые обязаны были платить непомерно высокие оброчные платежи либо отрабатывать «свою недоимку в заводских или рудничных работах». Это положение стало юридической основой для сохранения отработочной кабалы на горнозаводском Урале, в Приокском горном округе, в Олонецком крае и прочих районах, где рабочее население после реформы «увидело перед собой только два выхода: или голодная смерть, или заводские работы»162.
Потомственные мануфактурные рабочие, экспроприированные в результате реформы, составляли квалифицированные рабочие кадры в большинстве промышленных районов страны. На многочисленных текстильных фабриках Центрально-Промышленного района около 50 % всех промышленных рабочих в первые пореформенные десятилетия принадлежали к местному пролетаризированному населению. Основная масса «пришлых» фабричных рабочих, как правило, комплектовалась из рабочего населения районов распространения мануфактурных предприятий. Так, в 60-е годы Коломенский машиностроительный завод и Ковровские железнодорожные мастерские пополняли квалифицированную рабочую силу мастеровыми вотчинных в прошлом железоделательных заводов Приокского горного района.
Основным источником формирующегося рабочего класса в первые пореформенные десятилетия стали многомиллионные массы разоренного крестьянства. В результате реформы 1861 г. на капиталистический рынок труда была брошена огромная масса обезземеленной крестьянской бедноты, создавшей армию наемного труда для помещичьих и кулацких хозяйств в земледелии, для фабрично-заводской и горной промышленности, строительства, транспорта и т. д. «Русский капитализм не мог бы никогда развиться до современной высоты, не мог бы просуществовать и года, — указывал В. И. Ленин, — если бы экспроприация мелких производителей не создавала многомиллионной массы наемных рабочих, готовых, по первому призыву, удовлетворить максимальный спрос предпринимателей в земледелии, в лесном и строительном деле, в торговле, в обрабатывающей, горной, транспортной промышленности и т. д.»163.
В результате мучительного процесса «раскрестьянивания» деревенской бедноты в пореформенную эпоху непрерывно создавалась та избыточная рабочая сила, из которой пополнялся и формировался пролетариат. В эти годы появляется массовая категория крестьян-отходников, сочетавших работу в промышленности с личным хозяйством в деревне, или «класс наемных рабочих с наделом»164. О росте крестьянского отходничества свидетельствовало ежегодно возраставшее число выданных в волостных правлениях паспортов и краткосрочных отпускных билетов, которое за 1861 — 1880 гг. возросло в 4 раза, достигнув 5 млн165.
Важным источником формирования и пополнения фабрично-заводского пролетариата были разорившиеся ремесленники и кустари, занятые в домашней промышленности. В. И. Ленин, характеризуя домашних рабочих, писал, что они «составляют едва ли не самую крупную часть нашей "резервной армии" капитализма»166. В ходе тяжелых промышленных кризисов середины 70-х и начала 80-х годов мелкое кустарное производство, широко распространенное в сельских местностях Центра, не выдерживая конкуренции с фабрикой, приходило в упадок. Разорившиеся ремесленники и кустари шли на предприятия. Особенно много рабочих из бывших кустарей было на фабриках и заводах Москвы. Так, на металлическом заводе Гужона более половины заводских рабочих состояло из разорившихся кустарей проволочно-гвоздильных промыслов Нижегородской, Тульской, Рязанской губерний Центральной России. Многие фабрики в эти годы строились в сельских местностях с развитыми кустарными промыслами. Примером может служить Ярцевская бумагопрядильная фабрика, выстроенная в 1872 г. московским капиталистом Хлудовым в Духовщинском у. Смоленской губ., где местные разоренные крестьяне-кустари составили более 75 % рабочей силы.
В пореформенную эпоху важным источником пополнения рядов промышленного пролетариата стали семьи рабочих. Особенно быстро увеличивалась доля потомственных рабочих на крупнейших предприятиях столичных индустриальных центров. «При наших петербургских фабриках, — сообщалось в докладе Русского технического общества в 1874 г., — выросло и пошло по дороге отцов не одно поколение фабричных рабочих»167. Так, большинство кадровых квалифицированных рабочих Путиловского и Обуховского заводов являлись потомками мастеровых местных и тульских казенных механических, оружейных и литейных заводов. В начале 80-х годов на ситценабивной фабрике «Эмиль Циндель» в Москве потомственные рабочие составляли до 55 %, а всего среди текстильщиков-мужчин на московских фабриках таких пролетариев насчитывалось до 43 %168.
Развитие машинного производства вело к складыванию постоянных рабочих кадров. На крупных фабриках рабочий год удлинялся до максимума, требуя предельной занятости рабочих. В первый пореформенный период этот процесс особенно был характерен для формирования петербургского пролетариата. Известно, что промышленность Петербурга не знала категории рабочих на дому и светелочников, что было характерно для Московской и Владимирской губерний. В то же время в составе петербургских рабочих «пришлые» составляли более 90 % от всего числа, большинство их было максимально занято в фабрично-заводском производстве. Земские статистики отмечали, что питерские рабочие-металлисты родом из центральных губерний не возвращались на родину нередко до пяти лет, с многими из них в столице проживали и их семьи.
К середине 80-х годов подавляющая часть фабрично-заводских рабочих Московской губ. также порвала свои хозяйственные связи с землей. В. И. Ленин на основе материалов земской статистики начала 80-х годов сделал важный вывод, что «именно механическое производство отрывает рабочих от земли»169. Он отмечал, что на ручных суконных предприятиях Московской губ. уходило на полевые работы в деревню около 63 % ткачей, а на предприятиях с механическим производством не более 3,3 %. Чем больше развивалась крупная машинная индустрия, тем быстрее шел отрыв рабочего от земледелия, превращение в постоянно связанного с промышленностью пролетария170.
Однако в ряде крупных отраслей промышленности в этот период продолжал еще преобладать ручной и сезонный труд, что наблюдалось особенно в пищевой, кожевенной, силикатной, угольной и прочих производствах. Так, в угольной промышленности Донбасса создание постоянных кадров шахтеров происходило еще более замедленными темпами. Здесь сказывались тяжелые условия труда, слабая механизация основных производственных процессов. Даже в середине 80-х годов на шахтах западной части Донбасса удельный вес сезонных шахтеров достигал 70 % всего состава, в летний период большинство копей за неимением рабочей силы закрывались171.
Важнейшим фактором становления промышленного пролетариата России в передовой класс явилась высокая концентрация особенно в ведущих отраслях производства. Уже в первые пореформенные десятилетия концентрация промышленного пролетариата непрерывно возрастала.
Подсчеты В. И. Ленина показывают огромную организующую роль крупных фабрично-заводских предприятий в формировании рабочего класса и в утверждении машинной индустрии страны (табл. 43).
Данные табл. 43 показывают, что за 1866—1879 гг. число рабочих на крупных предприятиях (по 71 производству) Европейской России возросло на 68,5 %, а на крупнейших фабриках (с численностью 1 тыс. и более рабочих) — почти на 150 %.
Таблица 43. Концентрация фабрично-заводского пролетариата в 1866-1879 гг.*
По подсчетам В. И. Ленина, в 1879 г. крупные фабрики (100 рабочих) Европейской России составляли всего 4,4 % всех промышленных предприятий, но они концентрировали до 67 % всех фабрично-заводских рабочих, вырабатывающих до 55 % всей суммы производства. При этом на долю крупнейших фабрик (свыше 1 тыс. рабочих) приходилось до 40 % фабрично-заводского пролетариата обрабатывающей промышленности172.
Высокая концентрация крупнопромышленного пролетариата являлась важнейшей особенностью формирования российского рабочего класса. По этому показателю Россия шла впереди капиталистических стран Западной Европы.
Для 70-х годов XIX в. стали характерны стремительные темпы формирования городского фабрично-заводского пролетариата — ядра рабочего класса России. В 1879 г. в европейской части страны насчитывалось до 40 крупных промышленных городов, на фабрично-заводских предприятиях которых было занято свыше 35 % всех индустриальных рабочих страны. Но особенно большие отряды российского крупнопромышленного пролетариата были сконцентрированы в главных индустриальных центрах страны — Петербурге и Москве, где трудилось более 1/3 всех фабрично-заводских рабочих России.
Петербургу принадлежала роль лидера в становлении крупной машинной индустрии страны. Только за 1867—1879 гг. численность фабрично-заводского пролетариата столицы возросла вдвое, достигнув более 81 тыс. человек, что составляло до 12 % всего числа промышленных рабочих России. В начале 80-х годов в промышленном комплексе Петербурга на первое место вышли металлообрабатывающие предприятия и заводы транспортного машиностроения, на долю которых приходилось свыше 50 % общей мощности паровой энергетики промышленности столицы и 35 % фабрично-заводских рабочих173. Но особенно выделялся Петербург концентрацией крупнопромышленного пролетариата. В 1879 г. на 19 крупнейших предприятиях, насчитывающих 1 тыс. и более рабочих, было сосредоточено свыше 41 % всех фабрично-заводских рабочих столицы174.
Уже в первую пореформенную эпоху в капиталистическом производстве стал интенсивно применяться дешевый труд женщин, малолетних детей и подростков. В конце 70-х — начале 80-х годов в промышленности Петербурга и Москвы женщины составляли 15—17 % всей рабочей силы. При этом наиболее широко женщины были заняты на текстильных, резиновых, спичечных и табачных фабриках. Только на крупнейшей Российско-американской резиновой мануфактуре в Петербурге в 1881 г. работницы составили 45,5 % всех рабочих175.
В крупном текстильном центре Подмосковья Орехове-Зуеве применение женской рабочей силы на морозовских хлопчатобумажных фабриках стало особенно возрастать с 70-х годов в связи с широкой механизацией ткацкого производства. На фабриках Никольской мануфактуры товарищества «Саввы Морозова сын и Ко» в 1878 г. было занято свыше 3 тыс. ткачих, составлявших до 37 % рабочей силы предприятий. Здесь целый ряд профессий становится сугубо женским, доминируя в крутильном, сновальном, мотальном, ватерном цехах бумагопрядильни. В ткацком производстве число ткачих в 2 раза превышало число рабочих-мужчин, а на ручных станах — даже втрое. В кризисные годы фабрикант увольнял в первую очередь рабочих-мужчин.
Широкое вовлечение в фабричное производство женщин-пролетарок при капитализме имело большое прогрессивное значение. В. И. Ленин указывал, что «крупная машинная индустрия толкает вперед их развитие, повышает их самостоятельность, т. е. создает такие условия жизни, которые стоят несравненно выше патриархальной неподвижности докапиталистических отношений»176.
В первые пореформенные десятилетия российские капиталисты особенно беспощадно эксплуатировали труд несовершеннолетних, малолетних детей и подростков. К. Маркс указывал в «Капитале», что детский труд «был первым словом капиталистического применения машин!»177. В начале 70-х годов несовершеннолетние составляли 15—20 % общего числа рабочих в типографиях, спичечных и писчебумажных фабриках, винокуренных заводах; до 22—29 % — на хлопчатобумажных и льняных фабриках; до 40 % — в стеклянном производстве178. В эти годы труд малолетних рабочих значительное распространение получил в крупном фабричном производстве. Так, на Кренгольмской мануфактуре до 30 % рабочей силы составляли несовершеннолетние рабочие, в основном из числа воспитанников Петербургского воспитательного дома, с которым фабриканты через правительственные инстанции заключили специальный контракт. На хлопчатобумажной фабрике Товарищества Тверской мануфактуры Морозовых в 1878 г. из 4,6 тыс. рабочих несовершеннолетние (до 17 лет) составляли 43 % состава рабочей силы179. Только в 1882 г. под давлением рабочего движения царское правительство вынуждено было издать закон, ограничивающий использование в фабрично-заводском производстве малолетних детей до 12 лет, но тем не менее фабрикантам удавалось его обходить.
Важным показателем формирования рабочего класса России являлся значительный рост численности его основных отрядов, где ведущее место принадлежало крупнопромышленному пролетариату. К нему В. И. Ленин относил рабочих фабрично-заводской обрабатывающей, горной промышленности, парового транспорта. За 1860—1880 гг. прирост крупнопромышленного пролетариата составил почти 74 %, достигнув 1,25 млн рабочих. Из этого количества почти 58 % составляли фабрично-заводские — 720 тыс. человек. Из них более половины были текстильщики — до 365 тыс., или более 1/3 пролетариата крупной капиталистической промышленности России. Рост численности горных и горнозаводских рабочих за 1860—1880 гг. был порядка 65 %. В 1880 г. их насчитывалось приблизительно 283 тыс. человек, из них на Урале — 152 тыс. С развитием парового транспорта в этот период сложился значительный отряд железнодорожных рабочих, численность которого достигала к 1880 г. 200 тыс. человек. Всего крупнопромышленный пролетариат в 1880 г. составлял 17 % численности рабочего класса России (табл. 44).
Эти данные свидетельствуют, что в первые пореформенные десятилетия в промышленном производстве значительное место принадлежало рабочим мелкой, кустарно-ремесленной и домашне-капиталистической промышленности, численность которых за 1860—1880 гг. увеличилась с 800 тыс. до 1,5 млн человек, или почти в 1,9 раза. Рост этой категории рабочих свидетельствовал о незавершенности промышленной революции в стране. За рассматриваемый период почти в 2 раза возросло число чернорабочих, поденщиков, большинство которых не имело постоянной работы. В. И. Ленин к этой категории пролетариата причислял рабочих, занятых в лесной промышленности, землекопов, грузчиков, возчиков и лиц наемного труда, выполнявших всякого рода «черные» работы в индустриальных центрах180. Значительные массы чернорабочих и поденщиков были заняты в промышленном производстве и на транспорте. На крупных промышленных предприятиях Центра эта категория составляла нередко до 25— 30 % состава рабочей силы. Например, на предприятиях товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко» в 1881 г. этот контингент рабочих составлял почти 34 % наемной рабочей силы, занимаясь лесозаготовками, торфоразработками, земляными работами, ремонтно-строительными работами, производством кирпича, перевозкой и пр.181
В первые пореформенные десятилетия наибольший рост был в среде сельскохозяйственного пролетариата, число которого возросло с 700 тыс. до 2,7 млн человек, или почти в 3,8 раза, в состав которого входила деревенская беднота «с наделом». Многочисленная армия сельскохозяйственного пролетариата составляла почти 37 % общей численности рабочего класса России.
Таблица 44. Рост численности и структура рабочего класса России за 1860-1880 гг., млн*
В первый пореформенный период особенно выросла армия строительных рабочих. В годы железнодорожной строительной «горячки» ряды строителей железных дорог достигали 1 млн человек. Рабочее население отдельных районов России специализировалось на определенных видах железнодорожно-строительных работ. Так, в губерниях Центрального промышленного и Северо-Западного районов в годы железнодорожного подъема сложились постоянные кадры рабочих-строителей — каменотесов, котельщиков, клепальщиков, кузнецов, землекопов и пр. В. И. Ленин указывал, что «строительные рабочие представляют из себя образующийся промышленный пролетариат»182. Но главным фактором в процессе становления рабочего класса России в первые пореформенные десятилетия явилось создание достаточно мощного отряда индустриального пролетариата, ядра класса, его ведущей силы, который становится в авангарде освободительной борьбы. В. И. Ленин указывал, что «если эксплуататоры прежней эпохи — помещики — грабили и теснили крепостных крестьян, раздробленных, распыленных, темных, — то эксплуататоры нового времени, капиталисты, увидали перед собой, среди угнетенных масс, передовой отряд этих масс, городских, фабрично-заводских, промышленных рабочих. Их объединила фабрика, их просветила городская жизнь, их закалила общая стачечная борьба и революционные выступления»183.
С развитием промышленной революции в России стачки становятся основной формой классовой борьбы промышленного пролетариата, которая являлась необходимым и закономерным условием развития капиталистического способа производства. Стачка (забастовка) — это специфически пролетарское средство борьбы — проявлялась в прекращении работы с целью заставить капиталистов пойти на уступки, в то время как «волнения» означали массовые протесты без оставления работы. Поэтому рабочая стачка являлась наиболее острым и действенным оружием борьбы пролетариата против буржуазии.
Но в первые десятилетия после реформы 1861 г. рабочее движение в России делало еще первые шаги. По темпам и формам борьбы, содержанию и организации рабочее движение отличалось переходным характером, какой был свойственен промышленному пролетариату в процессе его становления. В 60-е годы рабочие волнения значительно преобладали над стачками, но в 70-е стачек стало в 2,7 раза больше, чем волнений, хотя количество участников в обеих формах рабочего движения было примерно одинаковым. В последних исследованиях по истории рабочего класса России учтено за 1870—1880 гг. 229 стачек с 96,9 тыс. стачечников и 85 волнений с 95,3 тыс. участников184. Стачечная борьба неуклонно возрастала. В 70-х годах главными центрами стачечного движения становятся Петербург и Центральный промышленный район, где произошло наибольшее число выступлений. Основную массу рабочего движения составляли текстильщики передовой хлопчатобумажной промышленности.
Характеризуя рабочее движение первых пореформенных десятилетий, В. И. Ленин писал, что «по мере того, как более и более развивались крупные заводы и фабрики, особенно ткацкие... возмущение рабочих против произвола и притеснений становилось все сильнее»185. На петербургских фабриках впервые зародились наступательные стачки. Как указывала академик А. М. Панкратова, «первой стачкой», которой принято датировать начало нового этапа в рабочем движении, была стачка на Невской бумагопрядильной фабрике в Петербурге в мае 1870 г.»186 Невские прядильщики потребовали от фабричной администрации увеличения заработной платы, в ответ на отказ остановили производство, заставив капиталистов пойти на уступки. Царские власти решили проучить зачинщиков, отдав их под суд за «законом воспрещенную стачку». Однако результат оказался иным. Достоянием гласности стал дикий произвол на фабрике, и под влиянием общественного мнения суд присяжных отказался вынести карающий приговор. Буржуазная печать заговорила о появлении рабочего класса. «Рабочие стачки — явление еще новое в России, — писала газета «Русские ведомости», — и в таком размере, как стачка невских рабочих, можно сказать, небывалое»187. Царские репрессии не остановили рабочее движение. Только в 1872 г. произошло в стране 19 выступлений, из них крупнейшей стала августовская стачка текстильщиков на Кренгольмской мануфактуре, где приняли участие более 6 тыс. рабочих. Против стачечников были брошены царские войска, но текстильщики проявили высокую организованность и упорство в борьбе против угнетателей, превратив эту стачку в выдающееся событие тогдашней российской действительности.
В ходе стачечной борьбы российского пролетариата выявилась авангардная роль петербургских металлистов, которые выступали чаще, проявляя стойкость и упорство в борьбе. Так, на Путиловском заводе в 70-е годы забастовки и волнения произошли 11 раз, на Невском механическом — 7188. Всего за 1870—1879 гг. на долю петербургских металлистов приходится половина всех выступлений столичных рабочих. В конце 70-х годов в забастовочное движение вступили железнодорожники, где главную силу составляли рабочие железнодорожных мастерских и депо. Наиболее крупные стачки были в 1878 г. в мастерских Московско-Брестской железной дороги в Москве, а также в одесских, киевских и воронежских железнодорожных мастерских в 1879 г.
Однако по численности выступлений особенно в годы второй революционной ситуации 1878—1882 гг. в количественном отношении преобладали стачки текстильщиков, ибо эта отрасль доминировала в фабрично-заводском производстве. По подсчетам В. С. Антонова, за 1878 — 1882 гг. в текстильной промышленности произошло 53 стачки, в металлической — 17, в остальных — 30 189. Но в то же время металлисты выступали застрельщиками рабочего движения в стране, выдвигая из своей среды выдающихся деятелей, таких, как слесарь В. П. Обнорский, токарь П. Н. Петерсон и др.
В авангарде стачечного движения шел городской, фабрично-заводской пролетариат ведущих промышленных центров страны. «Чем сильнее развиваются крупные фабрики и заводы, — подчеркивал В. И. Ленин, — тем чаще, сильнее и упорнее становятся рабочие стачки»190. Именно на крупных предприятиях фабричной индустрии Петербурга в этот период был наибольший процент наступательных стачек, которые стали действенным средством воспитания широких пролетарских масс в духе классовой солидарности.
Быстрый рост классового самосознания в ходе стачечной борьбы в крупных промышленных центрах закономерно привел к созданию первых самостоятельных пролетарских организаций, таких, как «Южнороссийский союз рабочих» в 1875 г. в Одессе и более представительный «Северный союз русских рабочих» в 1878—1880 гг. в Петербурге. Преодолевая господствующее в освободительном движении мелкобуржуазное народническое учение, передовые рабочие впервые выдвинули требование политической борьбы с царизмом. «Северный союз русских рабочих», возглавляемый великими деятелями рабочей демократии191 В. П. Обнорским и С. Н. Халтуриным, сыграл большую роль в сплочении сил столичного пролетариата, активно руководил стачечной борьбой на фабриках и заводах Петербурга. Он имел важное значение в классовом воспитании пролетариата, в создании первых кадров рабочих-революционеров и руководителей стачечной борьбы рабочего класса России.
Но рабочее движение 70-х годов еще не захватило широкие рабочие массы, носило разрозненный, локальный и слабоорганизованный характер. Этому немало способствовала известная социально-экономическая незрелость капиталистической действительности, связанная с незавершенностью промышленной революции, относительной слабостью рабочего класса, преобладанием мелких производителей, что усиливало господство утопических взглядов мелкобуржуазного народничества. Подчеркивая закономерность этого процесса, Ф. Энгельс писал Г. В. Плеханову: «В такой стране, как ваша, где современная крупная промышленность привита к первобытной крестьянской общине и одновременно представлены все промежуточные стадии цивилизации... не приходится удивляться возникновению самых невероятных и причудливых сочетаний идей»192.
Наиболее живучие в первый пореформенный период пережитки крепостничества усиливали кризисные явления и диспропорцию в развитии народного хозяйства, замедляя и обостряя утверждение крупной машинной индустрии. В этих условиях пролетарская борьба приобрела особое значение в освободительном движении, утвердившись как закономерная форма двигателя общественного прогресса страны.
159Там же. Т. 21. С. 349.
160Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 429.
161Рабочий класс России от зарождения до начала XX в. М., 1983. С. 184—185.
162Искра. 1903. 1 авг. // Искра. Л., 1929. Вып. 7. С. 8.
163Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 584.
164Там же. С. 170.
165Рабочий класс России... С. 186.
166Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 446.
167Труды Комиссии по техническому образованию при Русском техническом обществе. СПб., 1874. Прил. С. 15.
168История рабочего класса России, 1861-1900. М., 1972. С. 55-56.
169Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 538.
170См.: Там же. С. 538-539.
171Сборник статистических сведений по Екатеринославской губернии. Екатеринослав, 1886. Т. 2: Бахмутский уезд. С. 274; Т. 3: Славяносербский уезд. С. 391.
172См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 510-512.
173Соловьева А. М. Этапы промышленной революции и формирование рабочего класса в пореформенной России // Царизм и развитие капитализма в пореформенной России. М., 1984. С. 30—31.
174Корольчук Э. А. Об особенностях эксплуатации и стачечной борьбы петербургского пролетариата // Ист. зап. 1972. Т. 89. С. 138—140.
175Рашин А. Г. Формирование рабочего класса России: Ист.-экон. очерки. М., 1958. С. 221.
176Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 548.
177Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 406.
178Гессен Ю. И. Труд детей и подростков фабрично-заводской промышленности России. М.; Л., 1927. Т. 1. С. 51.
179Рашин А. Г. Формирование промышленного пролетариата в России. М., 1940. С. 204.
180См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 582.
181Лаверычев В. Я., Соловьева А. М. Указ. соч. С. 34.
182Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 3. С. 533.
183Там же. Т. 37. С. 169.
184Рабочий класс России. . . С. 296.
185Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 22.
186Рабочее движение в России в XIX в. М., 1950. Т. 2, ч. 1. С. 46.
187Рус. ведомости. 1870. 31 мая.
188Рабочий класс России. . . С. 261.
189Россия в революционной ситуации. . . С. 200.
190Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 2. С. 92.
191См.: Там же. Т. 22. С. 72.
192Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 39. С. 344.
<< Назад Вперёд>>
