Князь Василий Михайлович Долгоруков-Крымский

   Основной целью военных действий России в 1771 году было определено овладение Крымским полуостровом 2-й армией князя Долгорукова. 1-я армия Румянцева обеспечивала прикрытие Молдавии, Валахии и Бессарабии и крупных боевых действий не вела.

   Крымские походы Василия Голицына, Бурхарда Миниха и Петра Ласси показали, что успешное завоевание Крымского ханства зависит не только от численности войск, направленных на Крымский полуостров (и у Голицына и у Миниха было до сотни тысяч воинов). Выбор главного направления удара, организация баз снабжения армии – вот что должно было принести победу. Завоевание Крымского полуострова и осуществил со своей армией генерал-аншеф Василий Михайлович Долгоруков. Интересен сохранившийся рескрипт Екатерины II генералу Петру Панину от 2 апреля 1770 года, в котором российская императрица высказала «Нашу систему в рассуждении Крымскаго полуострова и всех, под властью тамошнего Хана состоящих, Татарских народов:

   Совсем нет Нашего намерения иметь сей полуостров и Татарский орды, к оному принадлежащая, в Нашем подданстве, а желательно только, чтобы они отторгнулись от подданства Турецкого и остались навсегда в независимости.

   Велико уже и знатно быть может приращение силам и могуществу Российскому из их от власти Турецкой отторжения, и в независимости и собственной свободности утверждения; ибо единым сим обстоятельством возможно, что Оттоманская Порта, в рассуждении беспосредственно самой России, ея границ и соседства, претворится в небытие моральное, по тому, что ей не кем и ни с которой стороны неудобно будет делать никаких важных предприятий на Российския границы, да и тем же самым положится навсегда новое и довольно важное препятствие переводить ей свои войска и чрез Дунай, имея тогда в правом боку независимых от нея Татар.

   Но чтоб распространить было возможно в самом деле сию политическую пользу при настоящей войне, то Мы решительную и приемлем резолюцию, когда Татара согласятся от Порты отторгнуться, не полагать оружия, хотя бы то излишнюю Нам кампанию стоить могло, пока Порта не признает торжественно, в своем с нами мирном договоре, независимою областью Крыма с принадлежащими к нему ордами, как по случаю войны и ея следствий от подданства Турецкого добровольно отложившихся, для своего собственного и своих земель спасения, обращая при том Мы Наш всегдашний вид и свободнаго мореплавания на Черном море, к их же в том ободрению и вспомоществованию.

   Препоручается вам, продолжая начатую с Татарами обсылку и негоциацию, склонять их не к Нашему подданству, но только независимости и отложению своему от Турецкой власти, обещая им торжественно наше ручательство, покров и оборону.

   Известно, сколь велика легкомысленность Татарская, преданность их к Магометанству, а к Христианам недоверие и некоторая врожденная непримиримость. Мы по тому и уповаем, что вы со всею возможною предосторожностью сие важное дело производить будете, применяясь к их нраву, и обращая и самой войны происшествия к их побуждению.»

   Перед самым началом похода 2-й армии в Крым Екатерина II писала князю Долгорукову, сменившему Петра Панина:

   «По представлениям вашим о негоциации с Татарами вообще, и особенно с Крымскими, признавая Мы оныя с удовольствием, происходящими от вашей к службе Нашей ревности, обльявляем вам чрез сие ближае и со всей точностию Наше Монаршее соизволение, каким образом та и другая производима быть Имеет, для свершения обеих с равномерным успехом.

   Соглашение с Крымцами по всем, по ныне учиненным, стараниям и попыткам, как единственно открыться может от операций и успехов Нашего оружия, вашему предводительству порученнаго, то и дальнейшее сей важной негоциации производство не инако, как собственному вашему же попечению, предоставляется, в несумненной надежде на ваше искусство, осторожность и тщание в приобретении всех выгодностей, предмет оной составляющих…

   Известный Якуб, чтоб был также в походе при вас, зависит от вас же; остается, чтоб вы, по его коварному нраву и подозрительному состоянию, допускали его к делам со всею возможною осторожностию и примечание за ним во всякое время продолжалось.

   На подарки, по встречающимися вам случаям, а особливо по ожидаемой с Крымцами негоциации, имеете вы взять из находящихся в Татарской Комиссии вещей, сколько заблагорассудите, а и Мурз сколько вам при себе и с ними Татар иметь и на каком содержании, для употребления их по оной же негоциации и по другим могущим случиться надобностям, собственно вам же распорядить поручается.

   В протчем Мы пребываем к. вам Нашею Императорскою милостию благосклонны.

   Дан в Царском селе 10 мая, 1771 года.

   Подлинный подписан собственною Ея Императоскаго Величества рукою тако:

   Екатерина.»



   Поход против Крымского ханства готовился почти год. На полуостров русские войска должны были войти через перекопский перешеек и со стороны Керченского пролива, через Сиваш. Целью похода русские военачальники определили разгром ханского войска и овладение всеми крепостями на крымском побережье. Для похода была сформирована специальная экспедиционная армия численностью 48000 человек, из состава которой в основной корпус под командованием самого Долгорукова вошло 24000 человек, в Сивашский отряд генерала Щербатова – 4000 человек. 22000 солдат прикрывали коммуникации и базы снабжения, организованные по всему пути армии.

   План Крымского похода составил вице-президент Военной коллегии и начальник Генерального штаба граф Захар Чернышев.

   Главный корпус Долгорукова должен был атаковать и занять Перекопскую линию, а Сивашский отряд генерала Щербатова по Арабатской стрелке подойти к Перекопу с тыла. После занятия Перекопа отряд Щербатова должен был войти в Керчь и Еникале, в корпус Долгорукова – идти на Кафу, выделив из своего состава отряд для занятия Козлова, Ахтиара и Балаклавы. Перебросить корпус Щербатова через Сиваш и прикрывать с моря армию Долгорукова должна была Азовская флотилия вице-адмирала А.Н. Сенявина – старого приятеля князя Василия Михайловича по осаде Кольберга, состоящая из 17-ти больших кораблей, имевших 57 десантных лодок. Этот документ сохранился:

   «План на предстоящую компанию для второй армии к занятию и покорению Крыма, с содействием Вооруженной флотилии. Принадлежит графу Захару Чернышеву.

   Назначаемая к сему предприятию армия состоит из 5 кавалерийских, 6 гусарских и 2 пикинерских полков конницы. Пехоты же в 11 полках в Московском легионе – 31 баталион, да егерей – 2 баталиона. Казацких войск донских 5000, Малороссийских 6000, Запорожского войска – 6000, артиллерии осадной, полевой и легкой – всего до 60 орудий. Итого 51583 человека.

   Главное сборное место назначается близ новой линии около Александровской крепости. Все войска к б числу мая в главное сборное место прибудут. Из главного сборного места всей армии выступить 11 числа мая и держась Днепра следовать до урочища Балки Валивалы, что против Кизикерменю, а от оного к Перекопской линии. Всего расстояния от помянутого сборного места до Перекопа 290 верст. К Перекопу армия прибудет 1 июля. Командующему армией князю Долгорукову делать покушения на Перекопскую крепость, и ежели оную тот час схватить возможности не будет, то оставить ее для блокирования отряду под командованием одного генерала, а самому же главнокомандующему с армией следовать к Карасу-Базару. Отдельному же корпусу перейти через Сиваш у Ениши способом флотилии и овладеть городом Арабатом. По овладении же Арабатом идти тому корпусу к Керчи и Ениколю и стараться сии оба места также взять. Армии следовать к Кафе.

   Корпусу, назначенному к овладению Перекопской крепостью, оставя в ней гарнизон, идти к Козлову, а заняв сие место и оставя в нем также гарнизон, следовать к Бахчисараю и до Балаклавы, которую равномерно взять.

   По овладению Арабатом, Керчью и Ениколем стараться командующему овладеть и Бельбеком.»

   Этот план был выполнен безукоризненно – все береговые крепости Крымского ханства были заняты в течение десяти дней, с 18 до 29 июня, что не позволило Турции высадить мощный десант для поддержки ханского войска на крымском побережье.

   Армия собралась в главном сборном месте на Днепровской линии на реке Маячке в конце мая. 27 мая Сивашский отряд генерала Щербатова двинулся к Геническу. Немного позднее на Перекоп пошла и вся армия князя Долгорукова. 12 июня армия подошла к перекопской крепости Ор, Сивашский отряд погрузился на корабли Азовской флотилии. За десять дней до этого 10 небольших русских кораблей без труда отбросили в Керченский пролив 14 линейных турецких судов. 22 июня А.Н. Сенявин докладывал графу 3. Чернышеву: «По сейчас я могу уверить ваше сиятельство, что милостью божиею на Азовском море владычествует флаг всероссийской императрицы, с чем и имею честь ваше сиятельство поздравить. Я же скажу, что прошел Азовское море вдоль от одного края до другого и теперь опять на половине.»

   В ночь с 13 на 14 июня разделенная на 7 колонн армия князя Долгорукова начала штурм всей Перекопской линии. Две колонны штурмовали центр, одна – левый фланг укреплений, а четыре – правый. На сильно укрепленных участках Перекопской линии производились только демонстрации, отвлекающие неприятеля от направления главного удара, который был нанесен на самом слабом участке укреплений. Через сутки Перекопская линия пала, а семитысячный гарнизон крепости Ор капитулировал. Еще через сутки на Арабатской стрелке высадился Сивашский отряд Щербинина, в ночь на 18 июня при поддержке эскадры Сенявина штурмом взявший крепость Арабат. Армия Долгорукова вошла на Крымский полуостров и в кровопролитном бою разбила стотысячное войско крымского хана Селим Гирея, сразу же после разгрома вместе с Абазех-Мухаммед-пашой бежавшего в Константинополь. Возглавивший ханское войско Ибрагим-паша попытался укрепиться в Карасубазаре, но не выдержал и отошел к Кафе, ожидая прибытие турецкого десанта. Князь Долгоруков отправил отряд Щербинина к Керчи и отряд генерала Брауна к Козлову-Евпатории, а сам двинулся навстречу Ибрагим-паше. 22 июня Козлов был взят. Сивашский отряд с помощью Азовской флотилии занял Керчь, Еникале, и почти сразу же Тамань, тут же заново укрепленные Сенявиным. Вход в Азовское море для турецкого флота был закрыт. Впрочем турецкие корабли, крейсируя в Керченском проливе у Кафы, постоянно уклонялись от боя и, после занятия русскими войсками на противоположном берегу пролива Таманской крепости, ушли в Константинополь.

   29 июня армия князя Долгорукова подошла к Кафе, перед которой турками и татарами были построены мощные оборонительные сооружения. Русские войска после сильного артиллерийского обстрела укреплений и крепости пошли на штурм и после ожесточенного боя овладели Кафой. Турецкий гарнизон крепости капитулировал. У Крымского ханства больше не было удобных для высадки десанта гаваней и десятитысячный турецкий десант Абазы-паши надавленный из Константинополя и опоздавшим буквально на сутки, не смог высадиться на полуострове и ушел назад. Армия Долгорукова заняла также Судак. С Балаклаву и Ахтиар в которых расположились русские гарнизоны. Только после этого после боя с девяностотысячной ханской армией был взят Бахчи-сарай столица Крымского ханства. Остатки татарской армии попытались разбить трехтысячный отряд генерала Брауна, шедший из Козлова на соединение с Долгоруковым, но русские опять разгромили шестидесятитысячную татарскую армию.

   В течение двух недель Долгоруковым были заняты все стратегические пункты Крымского полуострова Русские сражались в небольших подвижных каре, что было наиболее оптимально в гористой крымской местности, крепости не подвергались осаде, а брались штурмом. Стратегический и тактический талант князя Долгорукова, мужество и боевое мастерство русских солдат, отличный план завоевания Крыма графа Чернышева, помощь Азовской флотилии вице-адмирала Сенявина, правильно выбранное направление главного удара – все это привело к тому, что хана и турецких войск на Крымском полуострове больше не было.



   После занятия Крыма Догоруков издал следующий документ:

   Ея Императорского Величества Самодержицы Всероссийской, моей Всемилостивейшей Государыни, Генерал Аншеф и Кавалер, второю российскою армиею предводительствующий, Князь Василей Долгоруков по силе данного мне от Ея Императорского Величества Высочайшего повеления, объявляю.

   Вступление в Крым второй армии Ея Имперторского Величества, Самодержицы Всероссийской, всемилостивейше моему продводительству вверенной, в таком намерии предприемлется, чтоб, при благословении Божием, распространяя повсюду успехи справедливаго Ея императорского Величества оружия против вереломного неприятеля, и сеи полуостров силою и коварством его порабощенный, избавить от несвойственного ига, и для того исторгнуть из рук Турецких находящиеся там крепости. Природные крымские обитатели, которые, вопреки существенной отечества своего пользы, будут иногда помогать неприязненным турецким войскам соединением ли с ними и по их поборствованием и доставлением каких либо удобностей, или же хотя бы токмо единомысленными и согласными с неприятелем оказались, имеют равным образом праву войны подвержены быть, с употреблением и против их и принадлежащих им жилищ и всякого имущества огня и меча. Но как Эдисанская, Буджацкая. Эдишкульская и Джамбуйлукская орды, по натуральному человечества праву, отреклись уже от Турецкого подданства, утвердились между собою клятвою состоять и жить независимым ни от кого народом, под управлением своих собственных древних обычаев и законом, и с тем вступили со Всероссийскою империею в вечный союз и дружбу, а сим же самым приобрели и Ея Императорскаго Величества, моей Всемилостивейшей Государыни, сильное и надежное покровительство, к своей и потомства своего безопасности и благоденствию, то и Крымцы, кои, видя пример, от однородных и одноверных их собратий поданной, возвратятся также к природной своей вольности и навсегда похотят в соединении с ними остаться независимыми ни от какой посторонней Державы и власти, с своим собственным верховным начальством, будут подкреплены ж и защищены в таком, толь древнему народу свойственном, предприятии, и всякое им к тому пособие окажется.

   В следствие того я вообще Крымскаго полуострова жителей, какого бы они звания и состояния ни пыли, чрез сие увещеваю, неприятельских поступок против состоящей под моим предводительством Ея Императорского Величества армии удержаться, но к оной, как действующей в их пользу и для их избавления, и свои силы присовокупить, а между тем благонамеренным из них, и прямо к своему отечеству усердным, а по тому цену сего призыва уважающим, дозволяется без всякого опасения ко мне являться, с которыми и ближайшие изъяснения учинены быть могут, да и самыя постановления о их свободности и независимости равно как с выше помянутыми Татарскими-ордами действительно уже в том чрез предместника моего, Главнокомандовавшаго прошедшею компаниею, Генерала Графа Панина, соглашено, с чем они навсегда и избавились от подлого рабства, в каком от Порты Оттоманской содержаны были, но от котораго еще Крымский полуостров угнетается, достойный, однакоже, быть, по своему положению и избытку в средствах, областию почтительною и собственно собою правимою.

   Дано в главной квартире 1771 года.



   17 августа 1771 года князь Василий Михайлович Долгоруков стал четвертым по счету кавалером ордена святого Георгия I степени. До него этот высший российский военный орден получили 27 июля 1770 года фельдмаршал Румянцев-Задунайский, 22 сентября 1770 года граф Орлов-Чесменский и 5 октября 1770 года граф Петр Иванович Панин.

   Сохранились письма Екатерины II князю Василию Долгорукову за август и сентябрь 1771 года.

   «Князь Василий Михайлович! Увидя из последней здесь полученной вашей реляции, что вы уже с армией в походе к Перекопам, я сие не иному чему приписать могу, как великому и чистосердечному вашему к отечеству и ко мне усердию, за что не токмо весьма я вас благодарю и к тому присовокупляю все те похвалы, которые таковаго ревностного поступка достойны. Вы в сей войне не единожды доказали, что тут, где польза Империи того требует, ваше стремление единственно есть преодолевать все препятствия. Будьте уверены, что я отменным оком смотрю на все ваши подвиги, и что ваши заслуги и любовь вашу ко мне никогда не забуду; а с отличным благоволением пребываю к вам доброжелательною.

   Екатерина.



   Князь Василий Михайлович! К крайнему моему удовольствию получила я чрез двух ваших ко мне отправленных курьеров от 14 и 17 чисел июля приятные известия о занятии Перекопской линии, разогнании татар и принятии вами на договор татарской крепости Op-Капы. Все сие служит следствием не только неустрашимости войск наших; но и разумного, доброго и искусного вашего предводительства, за что премного вам благодарствую. Сии заслуги суть рода такого, кои за собою влекут неминуемо честь и славу, и все те отличия, кои им приличны, и лестны чувствительным душам. Вы можете уверенны быть, что сделав то, что ОТ вас долг к службе вашей и к отечеству требовал, и и не оставлю вам оказать мое благоволение при всяком случае. Сего утра еще получила я равномерно приятное известие от вас о взятии штурмом генерал-майором князем Щербатовым крепости Арабата. Прошу всем, при вас находящимся генералитету, верхним и нижним чинам и до последнего, сказать мое признание за столь многие и различные их службы и труды, чрез которые они привели всему свету страшного неприятеля в ужас и трепет, даже до того, что не шлет куда деваться и что зачать. Впрочем остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна.

   Екатерина.



   Князь Василий Михайлович! Вчерашний день порадована я была вашими вестниками, кои приехали друг за другом следующим образом: на рассвете, конной гвардии секунд-ротмейстер князь Иван Одоевский, со взятием Кафы; в полдень, гвардии подпоручик Щербинин, Керчи и Еникуля, а пред захождением солнца артиллерии поручик Семенов с ключами всех сих мест и с вашими письмами. Первым долгом я почла принесть Всевышнему за столь многия Его щедроты со всем народом, коленопреклонное благодарение в здешнем Петропавловском Соборе, что исполнено cero утpa с пушечной пальбой и за обеденным кушаньем пили мы здоровье ваше и всех храбрых, при вас находящихся воинов, виновников сегодняшней общей радости с пушечной пальбою же. Признаюсь, что хотя Кафа и велик город и порт имеет Морской; но Еникуль и Керчь открывают вход господину Синявину водой в тот порт, и для того оне много меня обрадовали. Благодарствую вам и за то, что вы уже подняли Российский флаг на Черном море, где давно не казался, а ныне веет на тех судах, кои противу нас неприятель употребить хотел и трудами вашими из рук его исторгнуты. Человек в свете распоряжает; но Бог один определяет, чему быть. Он благословил все ваши предприятия щастливыми успехами; вы же с вашей стороны ничего не пропустили и не проронили, что только могло споспешествовать самому делу. Усердие и искусство ваше увенчаны; вы достигли своего предмета, отечеству сделали пользу приобретением почти целаго Крымского полуострова в весьма короткое время, а себе приобрели славу. Вы знаете, что по штату там Военного Ордена Святого Победоносца Георгия, оной вам принадлежит и для того посылаю вам крест и звезду первого класса, которые имеете на себя возложить и носить по установлению. На починки же вашего экипажа приказала я в дом ваш отпустить 60000 рублей Сына вашего князь Василия поздравьте от меня полковником. Приметна мне стала из писем ваших ваша персональная ко мне любовь и привязанность и для того стала размышлять, чем бы я при нынешнем случае могла вам сделать с моей стороны приязнь? Портрета моего в Крыму нет но и вы найдете его в табакерке, кою при сем к вам посылаю. Прошу ее носить, ибо я ее к вам посылаю на память от добраго сердца. Всем, при вас находящимся, скажите мое удовольствие, и не оставлю от вас рекомендованных наградить, о чем уже от меня повеление дано. В прочем будте уверены, что все вами сделанное служит к отменному моему удовольствию, и я остаюсь, как и всегда, к вам доброжелательна.

   Екатерина.

   P.S. Курьеры ваши мною пожалованы: князь Одоевский армейским полковником, Щербинин гвардии порутчиком, Семенов артиллерийским капитаном, и как его неприятельская батарея привела в конфузию, по вашей реляции, то ему дан крест.



   Когда после скоропостижного побега Селим-Гирей-Хана, Крымские начальники избрать не умедлили и новаго Хана в лице Сагиб Гирея, а в Калги брата его, Шагин Гирея, и в Нурадины племянника их, Батырь Гирея, с представленным вам, со стороны оных Начальников, и ручательством за всех сих Султанов, которые, учиненною пред обществом присягою, вовсе отказались уже от Порты Оттоманской, то и остается нам такое избрание за благо принять, в показание Татарам, что, соглашаясь во всем на их желания, тем самым подаем им опыты безсумнительныя, сколь Мы склонны находимся доставить им совершенную во Кем независимость.

   Вследствие сего имеете вы от себя, но Нашим именем и повелением, сделать о том пристойные отзывы, как Хану, так и всему начальству, дозволяя ему действительно вступить в правление Крымскаго полуострова, со всеми, свойственными и прежними обыкновениями утвержденными, правами и преимуществами, после того, как он подпишет акт своего отрицания пред своим народом от Порты, со обязательством никогда и ни при каких обстоятельствах оной не подчиняться, но навсегда пребывать в дружбе и союзе в Нашею Империею, и препоручит вам, как сей акт, так и нарочных для отправления ко Двору Нашему, с формальным и непосредственным чрез особливую грамоту, в которую и содержание онаго акта внесено быть имеет, возвещением о своем на Ханство избрании и испрашиванием Нашего покровительства, и которая навсегда здесь и останется залогом его обязательства, но акт, с его посланниками, возвратится назад, для хранения в Крымский архив.

   Пока продолжается с Портою война, безспорно и всякому и из Крымских уроженцев может быть чувствительно понятно, что чем больше Нашими войсками занято в Крыму укрепленных мест, особливо по берегам, тем беспечнее и безопаснее они от покушений Турецких…

   Екатерина.



   9 сентября 1771 года. Князь Василий Михайлович! Мне занадобилось послать в Швецию с поздравлением нова го Короля с восшествием на престол, полковника, к чему я назначила вашего меньшаго сына. Я надеюсь, что вам непротивно будет, что он приехавши из Кафы поедет посмотреть Стокгольм. Чаю он сегодня отправится, и тогда поспеет к Королевской коронации. Дав вам знать о сем, остаюсь, как всегда, к вам доброжелательною.

   Екатерина.



   В конце июня 1771 года к князю Василию из Карасубазара приехал ширинский бек Измаил с подписанным 110-ю знатнейшими татарскими мурзами присяжным листом об утверждении вечной дружбы и неразрывного союза с Россией, В марте 1772 года новым крымским ханом стал сторонник крымско-российского сближения Сахиб Гирей, который был признан Екатериной II манифестом от 11 апреля. К нему был отправлен полномочный посол – «Генерал-Поручик, Лейб-Гвардии Нашей Мойор и Кавалер Евдоким Щербинин – для вящего взаимной дружбы утверждения и обезпечивания Татар от всякой опасности на все последущее время.» Турция, занятая войной на Дунае, не могла оказать существенную военную помощь ханству. Однако в мае 1772 года турки попробовали высадиться у Бельбека и Ялты, но были отбиты и отправились домой. Екатерина II писала князю Долгорукову 2 июня: «Мы имеем в Крыму войска, за всею потерею в бывшую там язву, еще довольное число. И так, чтоб быть в состоянии изгнать нас оттуда, надобно неприятелю прислать армию, по крайней мере, в пятидесяти тысячах, и та бы еще одна страшна ли была. Но где может он взять потребное число судов для перевоза такого числа и всего им нужнаго? Да хотя бы и удалось ему перевесть в тот полуостров некое число войска, что также не без труда будет, в рассуждении на то потребных судов: то могут ли, однако ж, стать противу Наших, там находящихся и всегда побеждать привыкших?»

   1 августа 1772 года Екатерина II государственной грамотой признала «Хана Крымского независимым владетелем, а область Татарскую в равном достоинстве с протчими подобными свободными и под собственным правительством состоящими областями», а 1 ноября 1772 года в Карасубазаре Сахиб Гирей с «уполномоченными от Татарского народа», князь Долгоруков и генерал-поручик Е. Щербинин подписали мирный и союзный трактат, ратифицированный 29 января 1773 года Екатериной II, по которому Крым Объявлялся независимым ханством под покровительством России, к которой переходили морские черноморские порты Керчь, Еникале и Кинбурн.



   «1773 года января 29.

   Мирный и союзный трактат между Российскою Империею и Ханством Крымским.

   Божиею поспешествующею милостию Мы, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, Московская, Киевская, Владимирская, Новогородская, Царица Казанская, Царица Астраханская, Царица Сибирская, Государыня Пскровская и Великая Княгиня Эстлянская, Лифляндская, Корельская, Тверская, Югорская, Пермская, Вятская, Болгарская и иных Государыня и Великая Княгиня Нова-города Низовския Земли, Черниговская, Рязанская, Ростовская, Ярославская, Белозерская, Удорская, Обдорская, Кондийская, и всея Северныя Страны Повелительница и Государыня Иверския Земли, Карталинских и Грузинских Царей и Кабардинский Земли, Черкасских и Горских Князей и иных Наследная Государыня и Обладательница.

   Да будет всем известно.

   Во имя Господа Бога, Создателя неба и земли, и всяких благ источника…

   Теперь все Крыму принадлежащие Татарские народы, получа древнюю свою вольность и независимость, составляют уже особливую область под собственным своим правительством, благополучие, которое, при Божием покровительстве, произошло единственно от великодушного Ея Императорскаго Величества пособия…

   1. Союз, дружба и доверенность да пребудут вечно между Всероссийскою Империею и Татарскою областию, без притеснения Вере, законов и вольности.

   2. Сей татарской вольной области верховное и нижнее начальство, то есть, все вообще законы и обряды в самовластном Крымском Хане быть имеют, избрание ж и постановление на предбудущие времена в Ханы зависит от общаго согласия сей области, в которое, как и во все выше сказанное в сем пункте, ни Российская Империя, ни Оттоманская Порта, и протчия посторонния, никто и ни один ни в чем вмешиваться да не имеют…

   5. Ея Императорское Величество за себя и за своих Всероссийского Престола преемников обещает Татарскую область сохранять и защищать во всех ея правах и начальных положениях.

   6. Пока настоящая война между Всероссийскою Империею и Портою Оттоманскую продолжается, резоны военные требуют, чтоб укрепленные Крымские места заняты были Российскими императорскими войсками, но при всем том возможное старание употребится, чтоб сие обстоятельство ни в малейшую не было тягость Крымским обывателям.

   7….содержаны да будут навсегда Российскою Империею крепости Яниколь и Керчь, на берегу пролива из Азовского в Черное море лежащие, с гаваньми и с околичною землею.

   8. Кроме крепостей Яниколя и Керчи, протчия вся Крымския, какого бы названия и имени ни были, крепости с пристаньми, гаваньми, жилищами, со всеми во оных жителями, доходами и соляными озерами, в ведомстве и распоряжении Светлейшего Хана и Крымского правительства быть имеют, в которых, по заключении с Портою мира, Российские войски пребывания иметь не будут…

   10. Подданные Ея императорского Величества, которые найтись могут в Крыме и у Татарских народов в плену и в неволе, да будут, в следствие союза и Дружбы, без всякого выкупа возвращены и впредь возвращаемы…

   12. Дозволяется взаимная торговля Российским Подданным в Крыму, а Крымским в Российским местах, со всею безопасностию и выгодностями, какия Другие дружественные народы имеют, но с платежем Только по купеческим установлением надлежащей пошлины.

   Учинено в городе Карасу 1772 года, ноября 1 дня.

   Мы сию Нашу Императорскую ратификацию Собственноручно подписав, печатию Нашей Империи утвердить повелели. Дано в Санктпетербурге, Нашей резиденции, лета от Рождества Христова 1773, месяца генваря 29 дня, а государствования Нашего перваго на Десять года.

   Подлинная ратификация подписана собственною

   Ея Императорскаго Величества рукою тако:

   Екатерина.

   Контрасигнировал: Вицеканцлер князь Александр Голицын.

   Утверждена Государственною большою печатью».



   Оставив гарнизоны в крымских городах и освободив более 10000 русских пленников, большая часть 2-й армии Василия Долгорукова в начале 1773 года ушла назад к Днепру. Однако, не надолго – напряженность в Крыму значительно возрасла и русские гарнизоны стали подвергаться частым нападениям. Российско-турецкие переговоры 1772 года, проведенные в августе в Фокшанах и в октябре-марте в Бухаресте, не дали результата – Турция не согласилась де-юре отдать Крымский полуостров и пустить русские корабли в Черное море. Перемирие кончилось 9 марта 1773 года, и военные действия начались вновь. За 4 дня до конца перемирия Екатерина II отправила князю Василию Долгорукову письмо:

   «5 марта 1773 года. Князь Василий Михайлович! К сожалению моему видя, что в Бухаресте конгресс успеха не имеет упорством вероломного нашего неприятеля, наконец рассуждено за благо предписать графу Румянцеву, чтобы он по истечении перемирия и окончании конгресса бесплодно, с вверенной ему армиею возобновил действие по той стороне Дуная; а как усердие и ревность ваша к службе мне известны, то надеюсь, что и вы ничего того не упустите учинить, что ко вреду неприятеля, служить может; наипаче же его не допустите до отнятия у вас Крымского полуострова, и до обеспокоивания наших границ. К чему вы на месте лучшие средства избирать имеете, и в воле вашей остаются учреждения, движения и местопребывания ваши. Я прошу Бога, да благословит ваши предприятия, и остаюсь, как и всегда, доброжелательною.

   Екатерина.



   Войска князя Василия Долгорукова вернулись на Крымский полуостров.

   Ситуация в Крыму была неопределенна и сложна. Турецкий султан, являясь верховным калифом, держал в своих руках религиозную власть и утверждал новых ханов, что оставляло возможность реального влияния на Крымское ханство. И хотя действия Румянцева и победы прибывшего в Дунайскую армию Александра Васильевича Суворова в 1773–1774 годах над турками у Туртукая, Гирсово и Козлуджи приближали окончательный разгром Оттоманской Порты, в Крыму турецкое влияние было еще очень сильным. 27 января 1774 года Екатерина II писала князю Долгорукову: «Предубеждения Веры и привычки всего сильнее, а Татара, кроме того, что внутреннее их к Туркам, однозаконцам, доброжелательство для Нашей стороны не может быть и никогда несумнительно, колико уже и по одному своему легкомыслию к злодействам поползновенны и удобьпреклоненны, нет нужды здесь изьяснять, как о деле весьма известном, потому осторожность и благорозумие требуют, чтоб не только неослабное за их поступками продолжалось бдение, но чтоб и такия взору и примечанию их оказательства представлялись иногда, по коим бы они удостоверены быть могли о возможности и избытке способен и к отмщению, за их неверность и противное поведение. Совершенно полагаемся Мы на ваше к Ним и к службе Нашей усердие, и искусство ваше и расторопность в делах воинских, пребывая в протчем Нашею Императорскою милостию к вам благосклонны.

   Екатерина.»



   В итоге крымские татары разделились на две группы – русской и турецкой ориентации, столкновения между которыми доходили до настоящих сражений! В начале 1774 года турецкая группировка поставила ханом тут же утвержденного турецким султаном-калифом Девлет Гирея, который попытался занять место своего низложенного брата Сахиб Гирея.

   Большую, а может быть и решающую роль в удержании Крыма сыграла русская эскадра адмирала А.Н. Сенявина, насчитывавшая к тому времени 6 фрегатов, 10 плоских кораблей и 15 транспортных и разведывательных судов прикрывало крымское побережье от турецкого десанта от Балаклавы до Феодосии. 29 мая 1773 года 8 турецких линейных кораблей были захвачены в устье реки Кубани. Остатки турецкого флота ушли, но 22 июня у Балаклавы появилась турецкая эскадра, доставившая 6-тысячный турецкий десант, высадка которого на полуостров обеспечивала турецкое преимущество в количестве солдат над четырехтысячным русским крымским корпусом. Однако высадиться туркам не дали – после ожесточенного шестичасового сражения турецкие суда ушли домой. 23 августа 1773 года 4 российских корабля отогнали от крымских берегов, сильно потрепав, 18 турецких судов. Вице-адмирал А.Н. Сенявин докладывал в Адмиралтейств-коллегию: «Турецкий флот не стерпя больше жестокого от наших огня и почувствовав, знатное повреждение, с обыкновенной своей робостью и беспорядком обратился в бег.» 5 сентября турецкие корабли были вновь отброшены от берегов Крыма. Алексей Наумович Сенявин был произведен в полные адмиралы.

   9 июня 1774 года в сражении в Керченском проливе турецкий флот из 5 линейных кораблей, 9 фрегатов и 26 галер и шебек в очередной раз был разбит и разогнан 2 российскими фрегатами. Через три недели 30 турецких вымпелов были отогнаны от крымского побережья 9 русскими кораблями. До основания Севастополя и создания российского черноморского флота оставалось еще 10 лет.



   Военные и финансовые ресурсы Турции в шестилетней войне были практически исчерпаны и 4 июля 1774 года к Петру Александровичу Румянцеву прибыли уполномоченные султана с предложением мира.

   15 июля 1774 года, в годовщину Прутского договора 1711 года, в небольшой болгарской деревне Кучюк-Кайнардже на правом берегу Дуная у города Силистрия Петром Александровичем Румянцевым и верховным визирем Муссун-заде Мегмет-пашой был подписан мирный договор России и Турции, по которому к России отходили земли от Буга и крепости Кинбурн при устье Днепра до Азова с Прикубаньем и Приазовьем, крепости Керчь и Еникале, запиравшие выход из Азовского в Черное море. Керченский пролив стал российским, что имело большое значение для южной торговли России. Крымское ханство было объявлено независимым от Турции. Русские торговые суда получили право проходить Босфор и Дарданелы наравне с английскими и французскими. Турция выплачивала России контрибуцию в четыре с половиною Миллиона рублей. Историческая задача выхода России в Черное море практически была решена.



   О остроте положения на Крымском полуострове многое говорит ответное письмо Екатерины II князю Долгорукову от 7 июля 1774 года:

   «Князь Василий Михайлович! Письмо ваше от 15 числа сего месяца, которым вы просили, чтоб ваше имение по вас оставить жене вашей, я сего же месяца 28 дня конфирмовав отослала в Сенат. Впрочем остаюсь как и всегда вам доброжелательною.

   Екатерина.



   P.S. Только я сердечно желаю, чтоб многие годы сие распоряжение осталось без действия, ибо по усердию вашему ко мне весьма вам желаю здравствовать и ласкаюсь в скором времени услышать о щастливом отражении Турок от берегов Крымских.»



   Пытаясь использовать последний шанс остаться на Крымском полуострове, практически во время подписания турецко-российского мирного договора Девлет

   Гирей высадился в июле 1774 года с турецким десантом в Алуште, однако туркам пройти в глубь Крыма не позволили. 23 июля 1774 года трехтысячный русский отряд разбил турецкий десант, укрепившийся в Алуште и у деревни Шумы. В этом бою получил ранение в глаз командир гренадерского батальона Михаил Илларионович Кутузов. Князь Василий Михайлович Долгорукий докладывал Екатерине II 28 июля и 3 августа 1774 года: «Вследствие донесения моего Вашему императорскому величеству от 18 числа настоящего месяца о предпринятом мною походе на отражение неприятеля, выгрузившего флот и поставившего лагерь свой при местечке Алуште, поспешил я туда, всемилостивейшая государыня, с всевозможною скоростию, присовокупя еще к себе пять баталионов пехоты от войск, расположенных на речке Булзыке. 22 числа прибыл я, всемилостивейшая государыня, к деревне Янисаль, в самую внутренность гор, откуда лежащая к морю страшною ущелиною дорога окружена горами и лесом, а в иных местах такими пропастьмы, что с трудом два только человека в ряд пройти и по крайней мере трехфунтовые орудия везены быть могут, одни же только войски Вашего императорского величества, на собственных своих раменах, открыли ныне там путь двенадцатифунтовым новой пропорции единорогам. 23 числа отрядил я, всемилостивейшая государыня, к поискам над неприятелем генерал-порутчика и кавалера графа Мусина-Пушкина с семью баталионами пехоты, в числе находящихся под ружьем двух тысяч осьми сот пятидесяти человек, сам же я остался с двумя баталионами пехоты и двумя конными полками прикрывать тыл его, чтоб не быть ему отрезану. Между тем турки, отделясь от главного своего при Алуште лагеря, по уверению пленных, тысячах в семи или осьми, заняли весьма твердую позицию в четырех верстах от моря, пред деревней Шумою, на весьма выгодном месте, с обеих сторон которого были крутые каменные стремнины укреплены ретраншементами. Как скоро войски Нашего императорского величества повели на оные свою атаку двумя каре, то встречены были жесточайшим из пушек и ружей огнем. Неприятель пользуясь удобностию места и превосходством сил, защищался из ретраншементов с такою упорностию, что более двух часов, когда оба каре, подаваясь вперед непроходимыми стезями, приобретали каждый шаг кровию, не умолкала с обеих сторон производимая из пушек и ружей наисильнейшая борьба. По приближении к обеим ретраншементам, генерал-порутчик граф Мусин-Пушкин, которого храбрость и ревностное к службе Вашего императорского величества усердие довольно Вашему императорскому величеству известны, приказал, приняв неприятеля в штыки, пробраться в ретраншемент, что и было исполнено с левой стороны, где самое сильнейшее было сопротивление Московского легиона гренадерским баталионам под собственным приводством храброго господина генерал-майора и кавалера Якобия, с другой же секунд-майором Шипиловым, подкрепляемым от полковника Либгольта столь удачно, что турки, возчуствовав поражение ударивших в них войск Вашего императорского величества, бросились стремглав к Алуште, оставя спои батареи и будучи гонимы к обширному лагерю своему, на берегу стоящему. В сем случае генерал-майор Якобий хотя командовал, всемилостивейшая Государыня, и второю бригадою, но по ближайшему оныя положению, будучи употреблен ко взятию ретраншемента, в жесточайшем огне поступал с отменном» неустрашимостию, получил контузию, застрелена под ним лошадь и близ него убиты собственные его ли» человека. Господин же генерал-майор Грушицкий, Приближаясь с баталионом гренадер, и произведением жестокой канонады делая великий вред неприятию, способствовал войскам, ретраншемент атакующим, скорее оного достигнуть, когда между тем и секунд-майор Преториус разбил и прогнал многочислие неприятеля из деревни Демерджи, из которые удобно было оным зайти в тыл графу Мусину-Пушкину. Числе побитого неприятеля наверное знать не можно, поелику и в пропастях и между каменьями повержены тела их, но на месте осталось более трех сот трупов; взятых же в плен: один байрактар и два рядовых турков, четыре пушки и несколько знамен. Из числа же всего войска Вашего императоского величества убитых: унтер-офицеров, капралов и разного звания рядовых тридцать два. Ранены: Московского легиона подполковник Голенищев-Кутузов, приведший гренадерский свой баталион, из новых и молодых людей состоящий, до такого совершенства, что в деле с неприятелем превосходил оный старых солдат. Сей штаб-офицер получил рану пулею, которая, ударивши между глазу и виска, вышла на пролет в том же месте на другой стороне лица… По возвращении от Янисаля к тяжелому обозу застал я почти оный окруженный многочисленными войсками Татарскими под предводительством Хана, которые пред самым прибытием моим отбиты были посланными от меня наперед четырьмя Бахмутского полку гусарскими и двумя Борисоглебского полку драгунскими эскадронами. Между тем же Татара, Всемилостивейшая Государыня, сильными своими скопищами приведши в замешательство посты, затруднили мне коммуникацию, по чему мне и надлежало, Всемилостивейшая Государыня, податься к Перекопу, где и кровопролитные струи потечь были бы должны. Но в то самое время, когда выступал я к бою, от графа Петра Александровича присланы ко мне два везирские Чегодаря, следующие один в Грузию, а другой к Паше Гаджи-Али-Бею, с объявлением о постановленном мире, с коими и Хан своих Мурз ко мне прислал. Между тем высадившийся при Алуште Сераскир-Паша, Гаджи-Али-Бей, и Капитан-Паша Мегмед, флотом Турецким командующий, по прибытии к ним отправленнаго от меня Везирского Чегодаря с повелениями о прекращении войны, прислали ко мне первейших по себе чиновников с поздравлениям о мире, уведомляя, что они в силу полученных фирманов, пресекли военные действия, и прося о равномерной с моей стороны поступи, в чем я сих Пашей и удостоверил. О Хане и Правительстве Крымском Вашему Императорскому Величеству осмеливаюсь доложить, что первейшая особа весьма слабого разума, не имея не только искусства в правлении, но ниже знает грамоте; по нем же управляющие суть самые враги Державе Вашего Императорского Величества, охотно возжелающие поработить себя Порте Оттоманской.»

   По мирному договору армия князя Долгорукова, как и остатки турецких войск должны были покинуть Крымский полуостров, оставив гарнизоны в Керчи и Еникале.

   В это же время к князю Долгорукову за помощью против восставших пугачевцев обратился Воронежский губернатор генерал-поручик Щетнев. Войска под командованием генерал-поручика Мусина-Пушкина были отправлены к Бахмуту, Полтаве и на Дон.

   Сохранилось письмо Екатерины II князю Долгорукову о выделении войск с Крымского полуострова для борьбы с Емельяном Пугачевым:

   «Царское село, 20 августа 1774 года. Усмотря из реляции вашей от 5 числа Августа, что вы генерал-поручика графа Пушкина отправили с пехотным полком, двумя карабинерными полками, с тремя эскадронами драгун и десятью гусарскими эскадронами, и что вы велели из оставшихся по линии рот, пятьсот человекам пехоты итти же с таким приказанием, чтоб шел Прямо на Воронеж; что весьма служит к моему удовольствию и за что весьма вас благодарю, и конечно сие служить будет к скорейшему истреблению бунта и к пресечению разорения и истребления. Сия твердая наша решимость весьма похвальна; я надеюсь, что и к крымским делам вы ее употребите у места и к стате. В прочем остаюсь к вам доброжелательною.

   Екатерина.



   19 августа 1774 года Екатерина II приказала князю Долгорукову уйти с Крымского полуострова только после отплытия турецкого десанта от Судака – «вы не прежде начало тому сделаете, как по оставлении Турками сего полуострова.» Турецкий флот имитировал отход от крымских берегов и 26 августа 1774 года в соответствии с приказом и мирным договором князь Долгоруков начал вывод войск. Он докладывал Екатерине II: «В силу полученного мною из Военной Вашего Императорского Величества Коллегии Указа о выводе войск из Крыма в определенные им, по Высочайшему Вашего Императорского Величества квартиры, приступил я к сему исполнению, и большая уже часть войск, выступя отсюда, имеет отдохновение на Днепре, а через четыре дни считаю я, Всемилостивейшая Государыня, выступать, кроме назначенного в Керче и Ениколе Белевского пехотнаго полку. Войски же Турецкия, как морские, так и сухопутныя, не отходят от берегов Крымских, чему Гаджи-паша, Капитан-Паша Мехмет-Гирей, в своих со мною переписках, полагают причиною неполучение о том фирманов от Порты; а сколько я мог сведать чрез конфидентов, приобретенных мною с их стороны, то заподлинно меня уверяют, что флот по выходе моем отправится в путь свой, а пехота, до двадцати пяти тысяч простирающаяся, непременно останется зимовать в Крымской области, и в ханское достоинство возведен будет Девлет-Гирей-Султан, что все и легко статься может, Всемилостивейшая Государыня, в рассуждении безумия здешнего народа.» В ногайские степи для поднятия мятежа попытался прорваться Емельян Пугачев, только что взявший Саратов, но был отброшен полками армии князя Долгорукова.

   15 сентября 1774 года Екатерина II писала Долгорукову: «Что же касается до состояния, в каком остаются Крымские дела, то мы видим, что Турецкие войска заняли уже, или занимают знатнейшие Крымские места. Мы находим уже за нужно, чтоб в таком случае имеющий быть вам преемник, в отвращение продолжающегося неудобства, отозвался к командующему в Крыме турецкими войсками Сераскеру по следующей здесь форме письма и представил ему непристойность его поведения.

   Форма письма к командующему в Крыме Турецкими войсками Сераскеру от имени генерала Аншефа Князя Долгорукова или его преемника.

   Российский императорский Двор с удивлением уведомился, что когда, по праву войны, в Крымском полуострове находившияся Ея Императорского Величества, самодержицы Всероссийской, моей Всемилостивейшей Государыни, войски оставляют сей полуостров и бывшия в занятии все места, по силе заключеннаго между обеими высокими Империями трактата, кроме двух выговоренных крепостей, предваряя в том и положенные оным сроки, с полною доверенностию на добрую веру священных обязательств, каковы суть артикулы мирнаго трактата, в то время, напротив того, ваши войска совсем в противность онаго же трактата, имянно третьяго из того пункта, по которому наиторжественным образом признаны Татара народом вольным и ни от кого не зависимым, с присвоением им полнаго и неограниченна го владения над Крымскими местами занимают, однако ж, наизнатнейший из того, распространяясь по всему Крыму, которой им равным образом оставить надлежало, как то уже с стороны Русских войск действительно и исполняется.

   Я при таких обстоятельствах должностию моею и почел представить Вам непристойность сего Вашего поведения, и что тем меньше что либо подобное ожидаемо быть могло, поелику обе высокия Империи, превратя, к благополучию обоюдных поданных продолжавшуюся войну в дружбу и доверенность, согласились со всею искренностью и истинным желанием в точности исполнять все положенныя договоры мира, по чему вы и пред собственным вашим Двором ответствовать можете в неприятных следствиях таких ваших самовластных распоряжений и предприимчивостей, кои в самом основании нарушая один из главнейших пунктов мирнаго трактата, суть наиудобнейшия к произведению между обеих сторон новой остуды и новых затруднительств, которые да отвратит Всевышний.

   Но по сим толико справедливым основаниям и остается мне ожидать от Вашего благоразумия, свойственнаго вашему званию, что Вы, соображаясь с истинными намерениями обеих высоких Империй, не оставите принять в достойное уважение мои необходимые изъяснении, и следовательно впредь уже воздержитесь от всего, что не может быть согласно с настоящим взаимных дел положением, сделав и всему прошедшему надлежащее и удовольствительное поправление.»

   Политическое положение Екатерины II было непростым, было не до скандала с Турцией, и окончательное решение проблемы Крымского полуострова пришлось отложить. Резидент-уполномоченный в Крыму докладывал в Петербург о разговорах местной знати: «Напрасно Оттоманская Порта поторопилась заключением мира: теперь то настало время Русских гораздо прижать и законы им предписывать, потому что некий из знаменитых Генералов (Пугачев – авт.) сделал бунт и своим немалочисленным войском, состоящим из Киргизов, Казанских татар, Дагистанцов и других Казаков, уже двумя знаменитыми городами овладел и следует к Москве; с другой стороны Шведы осадили две крепости, а с третьей между Министерством и Генералитетом великое несогласие: одни хотят, чтоб государствовала Императрица, а другие чтоб возвести на престол Наследника, чего ради Предводитель (князь Долгоруков – авт.) уже и отправил в Россию конные полки, а и сам с пехотою готовится выступить туда же и поспешать походом Резидент явил им, что все сии известия несправедливы; ибо названный знаменитым Генералом есть самый разбойник, простой Казак, называемый Емелька Пугачев, который, собрав себе из таких же бродяг и злодеев шайку немалую, разбивал и грабил в отдаленных местах, где мог, однако вся шайка его разбита и истреблена, а он пойман. Шведы с Россиею в дружбе и добром согласии; ибо и Посланник Швеции при Императорском Дворе пребывание свое имеет; в Министерстве с Генералитетом не может быть по тому пункту несогласии, в рассуждение что Императрица Российская есть Самодержавная Монархиня; а что кавалерия за Перекоп выступила, то всеконечно для подножнаго корму; ибо в околичности Перекопа ни травы, ни довольно пресной воды, для толикаго множества лошадей и людей, нет. О сем сообщении уведомлен Предводитель.»

   В начале 1775 года войска Второй армии князя Долгорукова располагались в Пирятине, Новых Водолагах, Бахмуте, Царичинке, Александровской крепости, Запорожских зимовниках, Белевской крепости. Отряд генерала Щербинина дислоцировался на Кубани. В Ениколе и Керчи находились Тамбовский и Белевский пехотные полки под командованием полковника Ступишина. Для занятия Кинбурна оставался отряд генерал-майора Кохиуса – Брянский и Елецкий пехотные полки и Донской кавалерийский полк, расположенные в Алешках и Шангирейском ретраншементе. Турки стояли у Кафы, игнорируя Кучук-Кайнарджийский мирный трактат и откладывая свой уход под разными надуманными предлогами. Турция хотела обмануть Россию и оставить себе Крымский полуостров и потеряла его навсегда!



   4 января 1775 года Екатерина II вызвала князя Василия Михайловича Долгорукова в Москву:

   «Князь Василий Михайлович! На сих днях отьезжаю я к Москве, где желаю иметь удовольствие вас видеть: и для того как теперь никаких весьма важных происшествий со стороны Крыма ожидать неможно, ибо в Цареграде все клонится более к ладу, нежели к раздору, то поручите команду князю Прозоровскому и приезжайте к Москве, где увидя вас, не оставлю вам изустно повторить, за все оказанное ваше в нынешнюю войну усердие, мою к вам доброжелательность.

   Екатерина.

   P.S. С новым годом вас поздравляю.»



   Сохранился ордер князя Долгорукова-Крымского о передачи командования Второй армиею генерал-поручику А.А. Прозоровскому от 18 января 1775 года: «Вчерашний день удостоился я получить высочайшее ея императорского величества собственноручное письмо, коим ея императорское величество всемилостивейше позволяет мне, поруча в точное командование все войска второй армии вашему сиятельству, отъехать в Москву. Вследствие чего я прилагая при сем о расположении их по местам на квартирах расписание вашему сиятельству рекомендую: О состоянии оных и по всем доходящим к вам донесениям из Крыму, от оставленного в Керче и Ениколе с двумя пехотными полами полковника Ступишина, чрез генерал-майора Кохиуса в Алешках, для занятия Кинбурна с двумя пехотными ж и одним Донским полками находящегося, також и от генерал-майора и кавалера Якобия, кои все остаются в команде вашего сиятельства, изволите обо всех происшествиях доносить к его сиятельству графу Петру Александровичу с нарочными; а в государственную военную коллегию по обыкновенной почте…»

   Весной 1775 года князь Василий Михайлович Долгоруков прибыл в Москву. 10 июля 1775 года, в день торжественного празднования годовщины Мирного российско-турецкого договора, Екатерина II наградила его алмазными знаками к ордену святого Андрея Первозванного и шпагой с алмазами. Василий! Михайлович стал Долгоруковым-Крымским и с этим титулом вошел в историю России.



   По выходе из Крыма армии Долгорукова, турецкие корабли вернулись в Керченский пролив и высадили десант, расположившийся в Каффе. Крымским ханом стал Девлет Гирей IV. Действия турок дали возможность русскому корпусу генерал-поручика А.А. Прозоровского в ноябре 1776 года войти в Крым и, не встречая сопротивления, укрепиться в Перекопе. Поводом послужил сбор оставленного с 1774 года в Крыму военного интендантского имущества. Одновременно с этим новый русский ставленник из семьи Гиреев – Шагин Гирей, ставший ханом Кубани, утвердился на Таманском полуострове. Девлет Гирей сосредоточил свои отряды у Карасубазара и на реке Индаль. Ему противостоял генерал-поручик Александр Суворов, 17 декабря 1776 года с полками своей Московской дивизии прибывший в Крым под начало Александра Александровича Прозоровского и 17 января 1777 года вступивший во временное командование днадцатитысячным русским корпусом. В начале марта 1777 года суворовские отряды майоров Георгия Богданова и Людвига Гервата подошли к Карасубазару и Индали. Узнав о подходе русских, татарские войска рассеялись. Девлет Гирей с небольшой свитой отошел к Бахчисараю, где опять начал собирать татар. Шагин Гирей высадился в Еникале, у современной Керчи, большая часть местной татарской знати перешла на его сторону, 20 марта Ряжский пехотный полк занял Каффу. Девлет Гирей с турецким десантом уплыл в Стамбул. Суворов доложил Прозоровскому о том, что находившиеся в Бахчисарае вражеские войска распущены. Шагин Гирей был избран крымским ханом. По его просьбе русские войска остались в Крыму, расположившись у Ак-Мечети.

   Учившийся в Салониках и Венеции, знающий несколько языков Шагин Гирей правил не считаясь с национальными татарскими обычаями, и скоро превратился для своего народа в изменника и вероотступника. Почти независимые от хана владения татарской знати он преобразовал в 6 наместничеств-каймакамств – Бахчисарайское, Ак-Мечетское, Карасубазарское, Гезлевское или Евпаторийское, Кафинское или Феодосийское и Перекопское. Каймаканства состояли из 44 кадылыков – округов, в которых насчитывалось 1474 деревни с 14323 дворами. Ханом были конфискованы вакуфы – земли крымского духовенства. При попытке Шагин Гирея создать армию европейского типа в ноябре 1777 года начался бунт. После высадки в Крыму в декабре 1777 года назначенного в Стамбуле ханом Селим Гирея III, восстание охватило весь Крымский полуостров. Началась гражданская война. Восставшие против Шагин Гирея татары были разбиты русскими войсками.

   29 ноября 1777 года фельдмаршал Петр Румянцев назначил Суворова командовать Кубанским корпусом. Суворов, 5 января 1778 года принявший кубанский корпус, за короткое время сделал полное топографическое описание Кубанского края и серьезно укрепил кубанскую кордонную линию, бывшую, по сути, границей России и Турции. 23 марта 1778 года. Суворов был назначен вместо Прозоровского командующим войсками Крыма и Кубани и 27 апреля прибыл в Бахчисарай. Он разделил Крым на четыре территориальных округа, протянул по побережью линию постов на расстоянии по 3–4 километра между ними. Русские гарнизоны размещались в крепостях и сорока укреплениях – рентраншементах, фельдшанцах, редутах, вооруженных 90 орудиями. Первый территориальный округ занимал земли: на севере Крымского полуострова – от Перекопа до Чонгара, на востоке – от Чонгара до Карасубазара, на юге – от Карасубазара до Черного моря, реки Булганак, на западе – от Булганака до Перекопа. Центр округа находился в Гезлеве. Второй территориальный округ занимал юго-западную часть Крыма: на востоке – от Карасубазара до Судака, на юге – по крымскому побережью от Судака до реки Булганак. Центр округа был в Бахчисарае. Третий округ находился в восточном Крыму и занимал территорию на востоке – от Геническа по Арабатской стрелке до Арабата, на юге – по побережью Черного моря. Центр округа находился в Салгирском ретраншементе. Четвертый территориальный округ занимал Керченский полуостров с центром в Еникале. За Перекопом была дислоцирована бригада генерал-майора Ивана Багратиона.

   16 мая 1778 года Александр Суворов обратился к своим войскам со специальным приказом, по которому русские должны были «соблюдать полную дружбу и утверждать обоюдное согласие между россиян и разных званиев обывателей». Суворову также удалось заставить уйти из Ахтиарской бухты остававшиеся там турецкие военные суда, начав строить укрепления на выходе из бухты и запретив туркам брать на берегу пресную воду из реки Бельбек. Турецкие корабли ушли в Синоп. Чтобы ослабить Крымское ханство Суворов по совету Григория Потемкина содействовал переселению христианского населения из Крыма на новые земли азовского побережья и устья Дона, что вызвало ярость Шагин Гирея и местной татарской знати. С мая по сентябрь 1778 года из Крыма в Приазовье и в Новороссию было переселена тридцать одна тысяча человек.



   Известна «Высочайшая грамота об устройстве Христиан, выведенных из Крыма», подписанная Екатериной II 21 мая 1779 года:

   «Божею поспешествующею милостью мы, Екатерина II, императрица и самодержица всероссийская, московская, киевская, владимирская, новгородская, царица казанская, царица астраханская, царица сибирская, государыня тверская и великая княгиня смоленская, княгиня эстлянская, и лифляндская, корельская, терская, югорская, пермская, вятская, болгарская и иных государыня, и великая княгиня Новагорода, низовския земли, черниговская, рязанская, ростовская, ярославская, белозерская, удорская, обдорская, кондийская и всея северные страны повелительница и государыня иверския земли, черкасских и горских князей, и иных наследная государяня и обладательница.

   …всему обществу, крымских христиан греческого закона, всякого звания всем вообще, и каждому особо наше императорское милостивое слово.

   …рассмотрев посланное к нам от вас из Бахчисарая от 16-го июля сего года общее и на доброй воле основанное прошение о избавлении всех вас от угрожаемого ига и бедствия принятием в вечное подданство Всероссийской империи, соизволяем мы не токмо принять всех вас под всемилостивший наш покров и яко любезных чад успокоив под оным, доставить жизнь толико благоденственную, колико желание смертных и беспрестанное наше о том попечение простираться могут.

   На подлинной подписано собственною ея

   императорского величества рукою тако:

   Екатерина.»



   В июле 1778 года у берегов Крыма в Феодосийской бухте с намерением высадить десант появился турецкий флот во главе с командующим турецким флотом Гассан-Газы-пашой, состоящий из ста семидесяти вымпелов. Турки прислали письмо с требованием запрета плавания русским кораблям вдоль крымского побережья, угрожая топить их в случае невыполнения ультиматума. Однако твердая позиция Суворова, заявившего в ответном письме, что он будет обеспечивать безопасность Крыма всеми доступными ему способами, не позволила туркам высадить десант. Турецкий флот ушел домой. Такая же попытка была повторена в сентябре 1778 года, но благодаря Суворову, укрепившему крымское побережье и приказавшему бригаде князя Багратиона войти в Крым и маневрировать с войсками по берегу соответственно движению турецких судов, турки не решились высадиться и ушли домой. Суворов докладывал своему командующему П.А. Румянцеву:

   «Сего 7-го турецкий флот, примерно до 170 больших и малых судов, облег крымские берега из-за Джавадинской пристани, заворотя балаклаву по разным местам, истинною силою в близости Кафы… Господина генерал-поручика князя Багратиона войск команды его с Козловским пехотным полком господин бригадир Петерсон, вперед его сиятельства прибывший в Крым, приблизился тогда к Кефе, а отряды 3-й бригады распространил на оба крыла под нужные заставы в сравнение турецким эволюциям. Его же сиятельству князю Багратиону сообщено было, чтобы он, выступя от Шангирея, перешед перекоп, расположился под Мамшиком на Черторлике в резерве.

   Дальних подозрений в татарах, но и в светлейшем хане, не примечено.

   Реченного 7-го, 8-го и 9-го числа турецкие разьездные корабли и иные суда непрестанно оказывались вдоль берега близ российских укреплений разноместно. Против того чинил господин бригадир маневры свои с потребнейшим благоразумием, тако ж и протчие ему подчиненные военачальники.

   10-го числа требовали у него турки сходить на берег для прогулки, – отказано под карантином; нескольким чиновным посидеть на керченской бирже-отказано; набрать на суда пресной воды – отказано; той воды несколько боченков с полною ласковостью отказано. Не дождавшись моего ответа, вдруг начали они стрелять во всем флоте сигналы и надувши паруса, отплыли в открытое море из виду вон; разные их суда с пунктов берега примечены уклоняющиеся к Константинополю. Вслед за их правым крылом отряженный господином контр-адмиралом и кавалером Клокачевым, флота капитан Михнев, с пятью кораблями прибыл в Кафинскую бухту…

   Посему впредь о происходящем не оставлю вашему сиятельству в покорности моей доносить.

   Генерал-порутчик Александр Суворов.».

   10 марта 1/79 года Россия и Турция подписали Анайлы-Кавакскую конвенцию. Россия должна была вывести свои войска с Крымского полуострова и, как и Турция, не вмешиваться во внутренние дела ханства. Турция признала Шагин Гирея крымским ханом и подтвердила независимость Крыма и право свободного прохода через Боспор и Дарданеллы для русских торговых судов. Российские войска, оставив шеститысячный гарнизон в Керчи и Еникале, в середине июня 1779 года ушли из Крыма и Кубани. Суворов рапортовал Румянцеву:

   «В сходство прежних моих вашему сиятельству донесений, Крымского корпуса войски сего числа последние через перекопскую линию перешли и следуют к Шангирейскому ретраншементу, а передовые полки уже через Днепр переправились и располагаются для смотру инспекторского при Кизикермене». Сам Суворов получил новое назначение в Астрахань.

   Не смирившись с потерями по Кучук-Кайнарджжийскому мирному договору, Оттоманская Порта стремилась вернуть в полной мере Крымское ханство и земли Северного Причерноморья. Очередное восстание крымских татар, спровоцированное Турцией осенью 1781 года во главе с братом Шагин Гирея – Батыр Гиреем и крымским муфтием, было подавлено, но после серии казней начался новый бунт, вынудивший Шагин Гирея бежать в русский гарнизон в Керчь. При поддержке Турции в Феодосии новым крымским ханом был провозглашен Махмут Гирей. Корпус русской армии генерал-поручика де Бальмена, сформированный в Никополе, взял Карасубазар, разбив войско нового хана, возглавленное его братом Ал им Гиреем, Махмут Гирея взяли в плен, Потемкин вновь назначил Суворова командующим войсками в Крыму и на Кубани. Шагин Гирей, восстановленый крымским ханом вернувшись в Бахчисарай, снова начал казни, вызывая очередной мятеж. Екатерина Великая своим повелением посоветовала ему добровольно отказаться от ханства и передать Крым России, на что Шагин Гирею пришлось согласиться, В феврале 1783 года Шагин Гирей отрекся от престола и манифестом Екатерины II от 8 апреля 1783 года Крым вошел в состав Российской империи.



   «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей Кубанской стороны под Российскую державу.

   Манифест Екатерины II от 8 апреля 1783 года.

   В прошедшую с Портой Оттоманскую войну, когда силы и победы оружия Нашего давали нам полное право оставить в пользу Нашу Крым, в руках наших бывший, Мы сим и другими пространными завоеваниями жертвовали тогда возобновлению доброго согласия и дружбы с Портою Оттоманскою, преобразив на тот конец народы татарские в область вольную и независимую, чтобы удалить навсегда случаи и способы к распрям и остуде, происходившим часто между Россиею и Портою в прежнем татар состоянии… Но ныне… по долгу предлежащего нам попечения о благе и величии Отечества, стараясь пользу и безопасность его утвердить, как равно полагая средством, навсегда отдаляющим неприятные причины, возмущающие вечный мир между империями Российскою и Оттоманскою заключенный, который мы навсегда сохранить искренне желаем, не меньше же и в замену и удовлетворение убытков Наших, решилися Мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Таман и всю Кубанскую сторону.»



   По приказу Г. А. Потемкина войска Суворова и Михаила Потемкина заняли Таманский полуостров и Кубань, а войска Де Бальмена из Кизикермена вошли в Крым. С моря русские войска прикрывали корабли командующего Азовской эскадрой вице-адмирала Клокачева.

   По распоряжению Екатерины II сразу же после присоединения Крыма, к полуострову был направлен фрегат «Осторожный» под командованием капитана II ранга Ивана Михайловича Берсенева для выбора гавани у юго-западного побережья. Осмотрев в апреле 1783 года бухту у поселка Ахтиар, расположенную Недалеко от развалин Херсонеса-Таврического. И.М. Берсенев рекомендовал ее в качестве базы для кораблей будущего Черноморского флота. Екатерина II своим указом от 10 февраля 1784 года повелела основать здесь «военный порт с адмиралтейством, верфью, крепостью и сделать его военным городом». В начале 1784 года был заложен порт-крепость, названный Екатериной II Севастополем – «Величественным городом».

   В мае 1783 года Екатерина II направила в Крым вернувшего из-за границы после лечения М.И. Кутузова, который с блеском решил все дипломатические и политические проблемы, касающиеся российского присутствия на Крымском полуострове.

   В июне 1783 года в Карасубазаре, на вершине горы Ак-Кая, князь Потемкин принял присягу на верность России крымской знати и представителен всех слоев крымского населения. Крымское ханство перестало существовать. Было организовано земское правительство Крыма, в которое вошли князь Ширинский Мехметша, Гаджи-Кызы-Ага, Кадиаскер Муследин Эфенди.

   Сохранился ордер Г.А. Потемкина командующему русскими войсками в Крыму генералу Де Бальмену от 4 июля 1783 года: «Воля ее императорского величества есть, чтобы все войска, пребывающие в Крымском полуострове, обращались с жителями дружелюбно, не чиня отнюдь обид, чему подавать пример имеют начальники и полковые командиры.»

   В августе 1783 года Де Бальмена сменил новый правитель Крыма генерал И.А. Игельстром, оказавшийся хорошим организатором. В декабре 1783 года он создал «Таврическое областное правление», в которое, вместе с земскими правителями вошла почти вся крымско-татарская знать. 14 июня 1784 года в Карасубазаре прошло первое заседание Таврического областного правления. Указом Екатерины II от 2 февраля 1784 года была учреждена Таврическая область под управлением назначенного и президентом военной Коллегии Г.А. Потемкина, состоящая из Крымского полуострова и Тамани. В Указе было сказано: «…полуостров Крым с землею, лежащей между Перекопа и границ Екатеринославского наместничества, учреждая областью, под именем Таврической, покуда умножение населения и разных нужных заведений подадут удобонсть устроить ее губернию, препоручаем оную в управление нашему генералу, Екатеринославскому и Таврическому генерал-губернатору князю Потемкину, которого подвигом и самое наше и всех. сих землях предположение исполнено, предоставляя ему разделить ту область на уезды, назначить города, приуготовить к открытию в течение нынешнего года, и о всех подробностях, к тому относящихся, донести нам и Сенату нашему.». 22 февраля 1784 года указом Екатерины II высшему сословию Крыма были предоставлены все права и льготы российского дворянства. Русскими и татарскими чиновниками по приказу Г.А. Потемкина были составлены списки 334 новых крымских дворян, сохранивших за собой земельную собственность.

   22 февраля 1784 года Севастополь, Феодосия и Херсон были объявлены открытыми городами, для всех народов, дружественных Российской империи. Иностранцы могли свободно приезжать и жить в этих городах, принимать российское гражданство.

   В апреле 1784 года Суворов сдал командование в Крыму и на Кубани генерал-поручику Леонтьеву и выехал в Москву. Сохранилось письмо Потемкина Суворову от 5 ноября 1784 года: «Всемилостивейше пожалаванную вам золотую медаль, из числа сделанных на присоединение к Российской империи полуострова Крымского, так как имевшему участие в том деле, сим имею честь препроводить к вашему превосходительству, пребывая впротчем с отличным почтением, вашего превосходительства, милостивый государь мой, покорным слугою, Князь Потемкин.».

   На Крымском полуострове не вводилось крепостное право, татары были объявлены казенными крестьянами. Отношения между крымской знатью и зависимым от них населением не были изменены. Земли и доходы, принадлежавшие крымскому хану перешли к русской казне. Все пленные – подданные России были освобождены. В конце 1783 года в Крыму имелось 1474 деревни, а население Крымского полуострова насчитывало около шестидесяти тысяч человек, основным занятием которого было разведение коров и овец.

   В конце 1783 года были отменены внутренние торговые пошлины и сразу увеличился торговый оборот внутри Крыма, стали расти города Карасубазар, Бахчисарай, в котором не дозволялось жить русским переселенцам, Феодосия, Гезлев, переименованный в Евпаторию, и Ак-Мечеть, получивший название Симферополь и ставший административным центром Крыма. Таврическая область была разделена на Симферопольский, Левкопольский, Перекопский, Евпаторийский, Днепровский, Мелитопольский и Фанагорийский уезды. Город Левкополь хотели основать у устья реки Салгир или переименовать Старый Крым, но это не вышло и в 1787 году уездным городом стала Феодосия и Левкопольский уезд стал Феодосийским.

   Весной 1784 года сменивший Игельстрома Василий Каховский начал раздачу новых казенных крымских земель. В Крыму расселились русские казенные крестьяне, отставные солдаты, выходцы из Турции и Польши. Г.А. Потемкин пригласил на полуостров иностранцев-специалистов по садоводству, шелководству, лесному хозяйству, виноградарству. Увеличилась добыча соли, за 1784 год ее было продано более 2 миллионов пудов. По указу Екатерины II от 13 августа 1785 года все крымские порты были освобождены от уплаты таможенных пошлин сроком на 5 лет, а таможенная стража была переведена на Перекоп. В Крыму была создана особая контора для руководства и развития «земледелия и домоводства Таврической области».

   Первое научное описание Крыма было произведено вице-губернатором Крыма К.И. Габлицем в 1785 году. «Физическое описание Таврической области по всем трем царствам природы» было издано Екатериной II и переведено на английский, французский и немецкий языки.

   В 1787 году российская императрица Екатерина II совершила путешествие на Крымский полуостров через Перекоп, посетив Карасубазар, Бахчисарай, Ласпи и Севастополь. На рейде Севастополя ее встретил российский Черноморский флот в составе трех линейных кораблей, двенадцати фрегатов, двадцати небольших кораблей, трех бомбардирских лодок и двух брандеров. После этого путешествия Потемкин получил от Екатерины II титул «Таврического».

   Началось экономическое и хозяйственное освоение Крымского полуострова. Население Крыма к концу XVIII века увеличилось до ста тысяч человек, в основном за счет русских и украинских переселенцев. В Бахчисарае проживало шесть тысяч человек, в Евпатории – три с половиной тысячи, в Карасубазаре – три тысячи, в Симферополе – полторы. Оборот русской черноморской торговли к концу века вырос в несколько тысяч раз и составил два миллиона рублей.



   Турция активно готовилась к новой войне, подталкиваемая Великобританией, не желающей иметь конкурента в торговом мореплавании в лице России, и Пруссией, жаждущей новых земельных захватов в расчлененной Польше и для этого желающей ослабления России. Произошло и столкновение русско-турецких интересов в Дунайских княжествах и Грузии. Оттоманская Порта постоянно оспаривала права России защищать интересы христианского населения Молдавии и Валахии перед Турцией, полученные в года, по которому Восточная Грузия перешла под российский протекторат, Россия обязалась гарантировать неприкосновенность Восточной Грузии, что не признала Турция, которая считала себя ее покровителем. Кончилось тем, что Султан в категорической форме потребовал от России вернуть Крым, на что получил решительный отказ.

   21 августа 1787 года турецкий флот атаковал российский у западных берегов Крыма, что послужило началом к новой войне, начавшейся поражением турецкого десанта от войск Суворова в Кинбурне и вытеснением татар за реку Кубань на Северном Кавказе. Действуя двумя армиями – Екатеринославской под командованием Григория Потемкина в Крыму и на Балканах, и Украинской, под командованием генерал-фельдмаршала П.А. Румянцева-Задунайского, Россия 6 декабря 1788 года овладела Очаковом, военно-морской базой на побережье Черного моря и Хотином, турецкой крепостью в Бессарабии. Суворов разгромил турок у Фокшан, Рымника, русские войска захватили крепости Гаджибей, Аккерман и Бендеры. Черноморский флот под командованием адмирала Ушакова уничтожал турецкий флот в собственных его базах, в Керченском проливе, у острова Тендра, что значительно помогло сухопутным войскам вместе с флотом взять Измаил, Тульчи, Браилов. От окончательного разгрома Турцию в очередной раз спасли серией дипломатических демаршей Англия и Пруссия.

   Оттоманская Порта опять просила Россию о мире и 31 июля в Галаце и 29 декабря 1789 года в Яссах ей пришлось подтвердить Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774 года, присоединение Крыма и Очакова к России. Русско-турецкая граница передвигалась с Буга на Днестр. С осени 1792 года по осень 1794 года командующим войсками юга России, расположенными в Екатеринославской губернии и Тавриде, вновь был А.В. Суворов, укрепивший и обновивший приграничные крепости. Россия окончательно укрепилась на Черном море.

   В справочнике «Списки населенных мест Российской империи – Таврическая губерния», изданным Центральным статистическим комитетом Министерства внутренних дел Российской империи в 1865 году, об этом периоде истории Крыма написано следующее:

   «…Турция, которая не могла примириться с присоединением полуострова, объявила войну (1787) и снова покушалась завладеть им, между татарами опять возникли возмущения, так что было велено отобрать у них оружие, лошадей угнать за Перекоп, а приморских крымцев переселить на время внутрь полуострова. Вместе с тем после присоединения, татары массами стали уезжать в Румелию и Анатолию, Число ушедших Сумароков, служивший судьей на полуострове в начале нашего века, считает до 300000 обоего пола, не мало татар погибло также во время волнений и от моровой язвы, бывшей в это время, так что полуостров лишился около трех четвертей своего населения, считая в том числе выселившихся греков и армян. В 1802 году татар в Крыму числилось всего около 140000 обоего пола. По Ясскому договору 1791 года, Порта окончательно признала Крым за нами и вместе с тем уступила крепость Очаков, напротив Кинбурна и полосу между Бугом и Днепром».