Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.)

После тяжелых кровавых уроков мартовской и других операций 1916 г. командование русской армии пришло к сознанию, что наступление без мощной артиллерийской поддержки приводит к неудачам и напрасной гибели людей.

Предполагая нанести решительный удар австро-германцам весной 1917 г., ставка главковерха предложила заблаговременно, еще осенью 1916 г., всем главкомам — каждому на своем фронте — разработать план операции прорыва укрепленной позиции и нанесения сокрушающего удара противнику. При разработке плана предлагалось руководствоваться минувшим опытом войны, зафиксированным в изданном ставкой «Наставлении для борьбы за укрепленные полосы», положив в основание расчетов плана массирование не только живой силы, но и техники — в первую очередь массирование тяжелой артиллерии и снарядов. План предлагалось разработать на базе данных разведки о силах и расположении неприятеля и изучения тактических свойств районов, избранных для нанесения удара, на основе тщательной подготовки и планомерного проведения операции. При составлении плана предлагалось также иметь в виду беспрерывное совершенствование неприятельских укрепленных позиций, представлявших уже к тому времени мощную преграду из бетона, железа и проволоки, надежда прорвать которую могла осуществиться только при сосредоточении достаточно сильной артиллерии, в полной мере обеспеченной снарядами.

К концу 1916 г. каждый главком, считая свой фронт важнейшим и свою операцию главнейшей, представил в штаб верховного главнокомандующего обширный материал с планом намечаемой операции, выдвигая при разработке его в первую очередь расчеты материальных артиллерийских средств.

Главком генерал Эверт полагал, что решающий удар следует нанести на его Западном фронте, так как, наступая севернее Полесья, возможно постепенно отвоевывать свою родную землю, занять Польшу и угрожать Восточной Пруссии (см. схему 20). Из возможных направлений главного удара виленское направление Эверт считал важнейшим и наиболее выгодным, так как оно угрожало тылу немецкого фронта в бывшем Северо-Западном крае России. «Развитие здесь успеха, — говорилось в докладе Эверта, — скорее и легче заставит противника очистить нашу территорию, даст нам возможность выдвинуться на линию Неман, Брест и приблизит нас к государственной границе Германии, к чему последняя всегда была особенно чутка». По мнению Эверта, виленское направление было выгодно и в тактическом отношении, так как участок от Сморгони до Немана позволял организовать наступление на широком фронте, имел укрытый тыл, а впереди него не было серьезных естественных преград.

Окончательным решением командования Западным фронтом было: а) главный удар наносить 10-й армией в общем направлении от Молодечно на Вильно, на участке Кунава, Лостоянце шириной около 27 км, причем первоначальной задачей было поставлено овладеть Солы, Жуйраны, Ошмяны, Граужишки; б) вспомогательный удар наносить 2-й армией на слонимском направлении; в) 3-й армии совместно со 2-й, по мере развития успеха 10-й армии, перейти в наступление в общем направлении на Слоним и Вильно.

В отношении расчета живых сил и материальных средств в плане Эверта подчеркивалось, что для прорыва укрепленной германской позиции и развития успеха необходима организация могущественного удара на широком фронте с соответствующими силами и средствами, в особенности артиллерийскими. «...Как бы многочисленны ни были войска, собранные для удара, — говорилось в плане — но ввиду особенного развития укрепленных позиций и богатства его технических средств штурм не обещает успеха и лишь приведет к большим потерям, если мы не сосредоточим достаточных артиллерийских сил и средств. Скорее можно ограничиться в числе дивизий, назначаемых для атаки, чем в количестве тяжелых орудий».

По расчетам, приведенным в плане, для виленского направления необходимо было иметь следующее количество орудий и боеприпасов:

Таким образом, на 1 км фронта предполагалось иметь 48 легких полевых пушек и до 25 гаубиц и тяжелых орудий, всего около 73 орудий.

Для второстепенного слонимского направления по плану Эверта требовалось относительно больше артиллерийских средств; по расчетам плана, плотность для этого направления выражалась до 88 орудий на 1 км. Эту странность можно объяснить боязнью Эверта перед контрманевром со стороны немцев. В своем плане он писал, между прочим, что «для успешности главного удара необходимо лишить противника возможности направить в атакованный участок поддержки из ближайших районов, к чему он обычно так широко прибегает».

Длительность операции намечалась в 14 дней.

Расчеты Эверта были совершенно не согласованы со средствами, имеющимися в распоряжении Упарта, и не сообразованы с оперативными замыслами ставки, согласно которым главный удар намечался не на Западном, а на Юго-Западном фронте, куда для образования сильнейшего мощного артиллерийского «кулака» направлялись четыре тяжелые артиллерийские бригады ТАОН, тогда как на Западный фронт дана была лишь одна 201-я бригада ТАОН, в составе всего 62 тяжелых орудий вместо 258, требовавшихся Эвертом (для всех его армий — 10-й, 2-й и 3-й) вдобавок к имевшимся у него на фронте (см. т. I, «Создание тяжелой артиллерии особого назначения»).

В феврале 1917 г. ставка подтвердила Эверту свое указание, данное в ноябре 1916 г., о том, что подготовительные к операции работы следует начать в пределах своих сил, рассчитывая пока лишь на усиление одной артиллерийской бригады ТАОН, так как нельзя было предполагать, что формируемые в тылу тяжелые батареи будут готовы и боеспособны к сроку. «Пока приходится считаться, — говорилось в предписании ставки, — с тем, что имеется, и сообразовать намеченные операции с имеющимися средствами, т. е. сократить размеры операции и намеченный участок прорыва, чтобы с небольшими средствами обеспечить себе верный тактический успех».

К началу операции (к июлю 1917 г.) на вооружении 10-й армии, назначенной для нанесения удара на виленском направлении, состояло следующее количество орудий:

Таким образом, в действительности 10-я армия имела лишь около 50% того количества орудий (1962), которое признавал необходимым иметь Эверт.

С начала 1917 г. 10-я армия занимала позиционный район: Геверишки, Крево, Саковичи, Кунава, Сморгонь (схема 21). Главный удар предполагалось нанести 1-м Сибирским, 2-м Кавказским и 38-м армейским корпусами на фронте Кунава, двор Геверишки протяжением около 19 км. Вспомогательный удар со стороны Сморгонь должен был наносить 20-й армейский корпус (потом сменивший 2-й Кавказский корпус).

Позиция противника перед фронтом 10-й армии была искусно применена к местности. Первая линия окопов располагалась преимущественно по холмам, которые вместе с лесными участками укрывали ближайший тыл противника. Изломанные начертания окопов позволяли держать подступы к ним под перекрестным огнем. Сильно развитые окопы в исходящих углах были приспособлены для фланкирования. Солидные фортификационные сооружения в районе высот западнее Кунава и Сутково, ряд сомкнутых укреплений на высотах между Новоспасским и Богушинским лесами, а также к югу от Богушинского леса в районе Крево, отдельные каменные постройки и два кладбища у Крево, приведенные в оборонительное состояние, — все это создало ряд сильных укрепленных пунктов, увеличивающих обороноспособность позиции.

Богушинский лес являлся серьезным узлом сопротивления протяжением с востока на запад до 5 и с севера на юг до 2 км. Сутковский и Новоспасский леса, подходившие к первой линии окопов, были оплетены проволокой.

За окопами, шагах в тридцати, были устроены тяжелые блиндажи с применением бетона и рельсов, разрушение которых 152-мм гранатами было маловероятно.

За первой линией окопов, почти на всем ее протяжении, построены были вторая и третья линии окопов, удаленные друг от друга на 100–300 шагов. Имелись поперечные окопы, которые вместе с приспособленными к обороне ходами сообщения представляли собой «отсеки».

Широко были использованы проволочные заграждения — перед первой линией окопов имелось 4–5 полос проволоки по 4–6 рядов кольев в каждой полосе. Проволочные заграждения построены были также перед второй и третьей линиями окопов и перед теми ходами сообщений, которые были приспособлены к обороне. Сомкнутые укрепления были окружены проволокой.

За первой укрепленной полосой имелась в 3–5 км вторая укрепленная полоса — от Гавеновичи через Олешонки, Базары, г. дв. Мигули, Асаны, Попелевичи, Чухны и далее.

Судя по сделанным фотоснимкам, позиции противника имели законченный вид: окопы с тяжелыми блиндажами, с несколькими полосами проволочных заграждений, многие построены на обратных скатах.

С наземных наблюдательных пунктов отчетливо была видна только первая линия, другие линии были видны лишь местами — всхолмленность и леса их укрывали. Наибольшая видимость была с наблюдательных пунктов Кревского участка, где просматривался и тыл противника до Попелевичского леса. К северу от Богушинского леса видны были некоторые участки между Богушинским и Новоспасским лесами, к западу от Мысса и между высотой к северу от Мысса и Олешонки.

Разведка неприятельских укреплений на фронте предположенного главного удара показала следующее.

Окопы глубиной от 2 до 3,5 м и более со стрелковой ступенькой. Передняя крутость обшита досками, хворостом, нередко проволочной сеткой. Особой маскировкой не отличаются. Небольшой бруствер высотой до 0,35 м, а иногда и без него. Деревянные бойницы в большинстве отсутствуют; вместо них овальные стальные щиты с закрытым верхом. Козырьков почти нет. В окопах перед фронтом 1-го Сибирского корпуса в передней отлогости бруствера — помещения для часовых и для склада ручных гранат. Через каждые 75–100 шагов — мелкие ходы сообщения, идущие вперед под проволоку. На дне окопов — деревянные решетки. Все окопы строго применены к местности, имеют изгибы и изломы для лучшего фланкирования подступов к ним. На прямых участках окопов встречались выдвинутые вперед бетонные блиндажи-капониры для той же цели фланкирования.

Блиндажи и убежища типа насыпных с бревенчатыми перекрытиями встречались редко, только на второстепенных и тыловых участках, но и при этом с перекрытиями из 6–8 рядов 20–25-см бревен, с воздушной прослойкой и с надлежащим количеством земли сверху. Убежища для жилья деревянные и бетонные, с двумя бетонированными выходами. Покрытие у входов — рельсы, на них поставлены на ребро бетонные брусья в несколько рядов, и сверху насыпана земля. Деревянные убежища имеют вид «лисьих нор» глубиной 6–12 м. Стены — из поставленных вертикально бревен. Бетонированные убежища — из железобетона со стенками толщиной в 1 м. Жилища в 2–4 этажа (3 подземных соединены люками). Стены обшиты досками и толем. Вентиляция через трубы, печи. Освещение электрическое.

Пулеметные гнезда и убежища — обычно в виде насыпного блиндажа, высотой около 1,75 м, шириной 2 м и длиной до 4 м. Против каждого пулеметного гнезда устроено убежище для солдат и пулеметов.

Наблюдательные пункты встречаются из железобетона, не менее прочного, чем в убежищах; крыша из железной плиты толщиной до 2,5 см, покрытая сверху бетоном; дверь и подъемная ставня железные.

Малокалиберные пушки располагаются в опорных пунктах (редутах) второй и третьей линий и в отдельных тыловых траншеях в бетонированных помещениях.

Бомбометы и минометы — на открытых площадках в первой линии окопов и опорных пунктов второй и третьей линий; иногда стоят совершенно открыто.

Ходы сообщения — зигзагообразные, кремальерные и прямые, глубиной 2 м ; одеты досками или жердями; некоторые приспособлены к обороне, имеют проволочные заграждения.

Проволочные заграждения с железными кольями, заделанными в бетонные основания или ввинченными в землю. Перед первой полосой заграждений — заборы из полос углового железа. В некоторых местах — заграждения из нескольких полос: первая — железные рогатки, вторая и третья — сеть колючей проволоки на деревянных кольях.

Низкие проволочные заграждения («спотыкачи») встречаются нередко у самых окопов.

В феврале 1917 г. командирам корпусов был сообщен доклад генкварта штаба 10-й армии относительно выполнения операции и предложено представить свои соображения не позже первой половины марта и исполнить все предварительные работы: наметить наблюдательные пункты (командные и артиллерийские), выбрать места для батарей, разработать планы связи, определить количество материалов и приступить к работам. Таким образом, фактическая разработка и подготовка операции начались с конца февраля, т. е. приблизительно за 4 месяца до ее осуществления.

2-й Кавказский и 38-й армейский корпуса продолжительное время занимали район намеченной операции и потому были в наиболее благоприятных условиях. Многие артиллерийские начальники были хорошо знакомы с местностью и позицией противника; большинство из них участвовало в подготовке неудачной мартовской операции 1916 г. в том же районе. 1-й Сибирский корпус занял свой участок на фронте удара лишь 16 марта 1917 г.

Окончательно свои соображения корпуса представили 20–31 марта.

Под влиянием событий Февральской революции к половине марта даже генералитету ставки стало ясно, что солдатские массы против войны и пехота добровольно не пойдет в наступление. Поэтому операция все время откладывалась — с конца апреля до начала июня, потом до середины июня и, наконец, до начала июля, когда Керенский лично взялся уговаривать войска наступать.

Отсрочки операции дали возможность артиллерийским начальникам лучше изучить позицию и расположение противника, в том числе его артиллерии.

Офицеры же пехотных частей были заняты стараниями удержать свои части в руках и не могли спокойно разрабатывать свои частные планы предстоящей операции. Замена пехотных полков, отказывавшихся занимать первую линию фронта, продолжалась до самого начала операции и даже до дня атаки. С большим трудом, путем убеждения, уговоров и обмана, удалось получить согласие наступать лишь от некоторых пехотных полков.

Планы действий артиллерии составлялись в корпусах и дивизиях постепенно, по мере выяснения и уточнения задач. Первоначально для артиллерии были поставлены весьма широкие и мало определенные задачи; по мере их уточнения изменялись количество и род артиллерии, требующейся для исполнения той или иной задачи, а планы для действий артиллерии все время исправлялись и дополнялись. Планы разрабатывались весьма тщательно и подробно — для каждой батареи и для каждого отдельного артиллерийского взвода включительно. Точные задачи для артиллерии — участки разрушения и места проделывания проходов в проволочных заграждениях — получены были от пехотных начальников незадолго до начала операции. В окончательном виде планы для действий артиллерии были выработаны в первых числах июля, когда были получены от полевого инспарта указания и сведения об ошибках применения ТАОН при июльском прорыве на Юго-Западном фронте.

Главный удар во время прорыва на Юго-Западном фронте наносила 7-я русская армия. По поводу действий артиллерии этой армии инспектор артиллерии Западного фронта генерал Шихлинский передал инспектору артиллерии 10-й армии следующую телеграмму начальника Упарта: «По полученной сводке 7-й армии подготовительная работа артиллерии совместно с пехотой не была налажена, не было должной связи между пехотой и артиллерией, не было подготовлено образование заградительного огня перед пехотой при переходе в атаку. Борьба с неприятельской артиллерией была плохо налажена; в распоряжении войсковых начальников при переходе в наступление не было артиллерии, почему получались большие задержки открытия огня артиллерией и атакующая пехота крайне слабо поддерживалась своей артиллерией, неся громадные потери от неприятельского огня. Полевой инспарт приказал просить вас обратить внимание на недопустимость подобного неправильного использования артиллерии в будущих боях».

При этом Шихлинский от себя сообщал, что при принятом в 10-й армии распределении артиллерии, организации противобатарейных групп и общей подготовке артиллерии к предстоящей работе указанные недочеты «немыслимы». Тем не менее он обратил внимание инспарта 10-й армии на необходимость: а) усилить связь батарей, дивизионов и артиллерийских групп с пехотой, до передовых ее частей включительно; б) подробно разработать и сообщить пехотным начальникам, до командиров рот включительно, порядок устройства и поддержания связи с началом движения пехоты вперед; все сделанное уже в этом направлении развить и укрепить в сознании всех чинов связи и начальствующих лиц; в) планы перемещения артиллерии вперед, разработанные уже в каждой дивизии, сообщить младшим пехотным начальникам с указанием районов, куда артиллерия перейдет.

Вместе с тем Шихлинский просил доложить командарму 10-й, что «за связь между пехотой и артиллерией не может быть ответчицей только последняя». Пехота сама обязана устанавливать и поддерживать прочную связь с обслуживающими ее частями артиллерии, связь должна быть двойная — от артиллерии к пехоте и обратно. Начальники дивизии, получившие в подчинение мощную артиллерию, должны принять все меры к взаимодействию пехоты с артиллерией. «Казалось бы, — сообщал Шихлинский, — пехоте необходимо искать всяческой связи со своей могущественной помощницей, которая не в силах одна ее поддерживать; только при обоюдной работе возможна прочная связь, которая даст пехоте мощную поддержку в бою и избавит артиллерию от не всегда заслуженных нареканий после боя».

Тогда же, в первых числах июля 1917 г., сообщены были от полевого инспарта, в развитие телеграммы начальника Упарта, более подробные сведения об ошибках, замеченных в применении ТАОН на Юго-Западном фронте во время июльского наступления, а именно:

а) Несмотря на отсутствие достойных для 11-дм. и 12-дм. (280-мм и 305-мм) гаубиц целей, эти орудия получали их много. Так, одна батарея стреляла по двум мостам в Бржезанах, по блиндажам, наблюдательным пунктам, пулеметным гнездам, по селению, где был штаб, по окопам, по району блиндажей (обстрел площади), одна из тяжелых батарей даже сопровождала атакующую пехоту.

Действие артиллерии было разбросано, цели не разрушались, а только обстреливались несколькими выстрелами. Все-таки благодаря большому числу целей получился значительный общий расход снарядов и дорого стоящей материальной части, половина которой вышла из строя. Кроме того, некоторые цели, например пулеметные гнезда, не были наблюдаемы стрелявшими, указывались по плану, а не на местности, после чего подготовлялась засечка на предполагаемое местонахождение цели и велась стрельба. Непосредственного наблюдения по цели установлено не было.

б) Батареи 120-мм пушек Обуховского завода были направлены против батарей и перекрестков дорог. Но стреляли они по батареям или совсем невидимым, или обнаруживавшим себя вспышками, без помощи летчиков, производя в некоторых случаях пристрелку по вспомогательной цели с переносом огня по плану на батарею, а то и просто по плану.

в) Батареи 6-дм. (152-мм) пушек в 200 пуд. были привлекаемы к разрушению окопов в дополнение к многочисленным гаубицам. При наличии только полных зарядов такая стрельба на небольшую дальность, сама по себе не рациональная вследствие отсутствия вертикальных целей и получающихся малых углов падения, привела к быстрому износу платформ Шухова и порче соединений платформ с компрессором (тормозом отката). Одна из батарей 152-мм в 200 пуд. получила задачу обстрела по карте невидимой деревни, находившейся к тому же в пределах дальности стрельбы других орудий.

г) В применении ТАОН надо отметить вообще отсутствие надлежащей постановки задач, равно как и выполнения официальных указаний об использовании различных орудий. Кроме того, видна чрезвычайная уступчивость старших артиллерийских начальников в отношении нецелесообразных требований и просьб, предъявляемых пехотными начальниками к артиллерии крупных калибров, благодаря чему последняя использовалась неправильно и неэкономно, д) Указанное вмешательство пехоты распространялось и на такие артиллерийские действия, которые являлись выполнением подробно разработанного плана. Это сводило некоторые намеченные планом действия на-нет и порождало импровизацию там, где она совершенно неуместна. Необходимо принять самые решительные меры к сбережению орудий ТАОН, немногочисленных, крайне дорогих, с большим трудом приобретаемых, пополнение которых невозможно, назначаемых для выполнения исключительно тех задач, которые другими орудиями выполнены быть не могут. В настоящее время около половины орудий ТАОН вышли из строя, а оставшиеся имеют незначительный запас снарядов.

В планах действий артиллерии 10-й армии были указаны последовательные работы и точные задачи батарей в различные периоды боевой операции, характер и задачи артиллерийского огня ночью, намечены батареи разрушения, которые должны были усилить противоартиллерийские группы, а также порядок выдвижения вперед сначала наблюдателей и связи с ними, а затем и батарей на поддержку продвинувшейся пехоты.

В подготовительный период вся тяжелая артиллерия подчинялась инспекторам артиллерии корпусов, которые руководили как распределением задач, так и размещением батарей. С началом артиллерийской подготовки атаки тяжелые батареи групп разрушения должны были перейти в подчинение начальников артиллерии соответствующих дивизий.

Пристрелка батарей разрушения велась исподволь, чтобы не обнаруживать себя, — обычно в то время, когда у противника не были подняты привязные аэростаты и когда над расположением русских не летали неприятельские самолеты. Для пристрелки целей, не видных с наземных наблюдательных пунктов, пользовались аэростатами, а иногда пристрелку корректировали летчики.

Выполнению пристрелки по неприятельским окопам часто препятствовали пехотные части (1-го Сибирского и 2-го Кавказского корпусов), чтобы не подвергаться ответному огню противника. Были даже случаи угрозы оружием.

Для получения пристрелочных данных для 12-дм. (305-мм) гаубиц на их позициях ставились 107-мм и 122-мм орудия, которые и вели пристрелку по целям, намеченным для 305-мм гаубиц.

Планы действий противоартиллерийских групп составлялись в корпусах отдельно от планов групп разрушения.

Изучение расположения артиллерии противника велось непрерывно. В каждом корпусе на обязанности одного избранного старшего артиллерийского начальника лежали собирание и систематизирование сведений о неприятельских батареях, откуда бы эти сведения ни были получены.

Работами по составлению планов руководили инаркоры, которые впоследствии были назначены начальниками противоартиллерийских групп.

Летчики фотографировали расположение противника в течение всей зимы и особенно усиленно в период подготовки операции. Все позиции неприятельской артиллерии, обнаруженные на снимках, а также непосредственно с наземных наблюдательных пунктов и с привязных аэростатов, засечками по блеску выстрелов, по звуку и другими способами, наносились на карты. Таким путем на фронте от Осиновка до Куты (см. схему 21) было обнаружено: в марте — 44 артиллерийские позиции противника, в апреле — 89, в мае — 121, в июне — 136. Но не все обнаруженные позиции были заняты неприятельскими батареями; определение действующих позиций велось путем постоянного наблюдения за стреляющими батареями. На том же фронте Осиновка, Куты было отмечено действующих батарей: в марте — 19 легких и 15 тяжелых, в мае — 22 легких и 34 тяжелых, в июне — 37 легких и 42 тяжелых. Число орудий в батареях трудно было определить, так как противник вел огонь одиночными выстрелами или взводами и очень редко батарейными очередями.

Пристрелка батарей противоартиллерийских групп производилась при помощи привязных аэростатов, так как с наземных наблюдательных пунктов неприятельские батареи не были видны. С конца апреля началось корректирование стрельбы летчиками, но дело это прочно не наладилось, так как не имелось особых авиаотрядов, подчиненных непосредственно артиллерийским начальникам» Принимались все меры, чтобы ослабить артиллерийский огонь противника, который не позволял русской пехоте закрепляться на занятых позициях. Одним из существенных средств ослабления огня неприятельской артиллерии являлась заблаговременная пристрелка артиллерийских позиций противника при совместной работе летчиков с артиллеристами. Там, где летчики работали дружно и согласованно с артиллеристами, было пристреляно с помощью летчиков за время с 24 апреля по 23 июня: во 2-м Кавказском корпусе 27 неприятельских артиллерийских позиций, в 1-м Сибирском корпусе — 17 и в 38-м армейском корпусе — 28. В конце июня работа расстроилась вследствие недостатка самолетов-истребителей для охраны корректирующих самолетов, отсутствия бензина и болезни двух более опытных летчиков.

Организация связи. Телефонная связь была организована и устанавливалась по заранее разработанным планам и схемам — под наблюдением офицеров связи от штабов корпусов. Батареи были связаны двойной двухпроводной связью со своими наблюдательными пунктами, начальниками групп и подгрупп. В опасных, сильно обстреливаемых местах устраивалась подземная связь или укладывались провода в неглубоких канавах. Спешно проложенные телефонные линии имели только поздно прибывшие на позицию батареи.

Все артиллерийские начальники были соединены телефонами между собой. Артиллерия была вполне надежно связана с пехотой. Во всех корпусах была организована подвижная связь для сопровождения артиллерийских наблюдателей, выдвигаемых вперед за пехотой. Телефонного провода было достаточно. Несмотря на многие трудности, проводка связи, производимая средствами батарей, была закончена ко дню операции.

Организация управления артиллерией. Вся артиллерия в зависимости от задач разделялась на группы, объединявшие батареи, получавшие задачи на одном определенном участке. В случае большого числа батарей в той или иной группе она делилась на подгруппы.

Легкая артиллерия назначалась для разрушения проволоки и для поддержки своей пехоты, частью для борьбы с артиллерией противника.

Тяжелая и мортирная (гаубичная) артиллерия делилась на группы разрушения и противоартиллерийские.

Артиллерия крупных калибров составляла отдельные группы.

Каждая группа легких батарей и группа тяжелых батарей разрушения, имевшие задачи на фронте одной дивизии первой линии, были подчинены одному артиллерийскому начальнику, подчиненному, в свою очередь, начальнику дивизии.

В каждом корпусе батареи крупных калибров составляли отдельную группу, подчиненную инспектору артиллерии корпуса.

Легкие и тяжелые батареи, назначенные для борьбы с неприятельской артиллерией и разделенные на подгруппы, в каждом корпусе были подчинены отдельному начальнику противоартиллерийской группы, подчиненному инаркору.

Эта система полностью проведена была во 2-м Кавказском и в 38-м корпусах; в 1-м Сибирском корпусе батареи крупных калибров были включены в состав артиллерии 2-й Сибирской стрелковой дивизии. В этой дивизии не было отдельного артиллерийского начальника, объединявшего работу легких и тяжелых батарей; его обязанности исполнял начальник тяжелой артиллерийской группы разрушения, что нельзя признать правильным, так как в руках одного начальника тяжелой группы было слишком много подчиненных частей.

В помощь инаркорам были назначены артиллерийские офицеры (полковники или подполковники).

Сформировать штабы начальников артиллерии ударных корпусов, как указывалось «Наставлением для борьбы за укрепленные полосы» (ч. II, § 14), не удалось.

Для сформирования штаба начальника артиллерии каждого ударного корпуса требовалось довольно много офицеров, а именно (см. приложение 1 к «Наставлению для борьбы за укрепленные полосы», ч. II, изд. 1917 г.): 1 или 2 помощника — офицеры артиллерии (полковники или подполковники), личные качества и знания которых имели большое значение, адъютант — из младших офицеров артиллерии, 1 офицер Генерального штаба для связи со штабом корпуса и для поручений, участковый комендант с 3–4 помощниками-офицерами, 3 офицера — один для службы наблюдения, один сапер и один топограф с чертежником. Всего для трех ударных корпусов 10-й армии 3–6 старших офицеров (полковников или подполковников) и 27–30 младших офицеров. Ввиду большого некомплекта в офицерском составе откомандировать столько офицеров от строевых и специальных частей армии для сформирования артиллерийских штабов было невозможно.

Нехватало также необходимых для сформирования артиллерийских штабов 3 телеграфных рот или кабельных отделений, 3–6 авиационных отрядов с истребителями, конных ординарцев (по два к каждому офицеру), рабочих, 3 команд опытных саперов (до 45 человек), 3 чертежников, нескольких писарей, 6–9 змейковых аэростатов, 3 звуковых наблюдательных станций, больших стереотруб, автомобилей, повозок и прочего имущества.

Распределение артиллерии. Артиллерия была распределена сообразно со свойствами местности и позиций противника: наличие особо прочных построек на участке атаки 38-го корпуса вызвало необходимость дать этому корпусу больше 305-мм гаубиц; 2-му Кавказскому (20-му)⁸²² корпусу пришлось придать больше дальнобойных орудий, так как ввиду отсутствия удобных артиллерийских позиций на северном участке батареи ставились только на южном участке и даже в районе соседних корпусов.

Для борьбы с неприятельской артиллерией на флангах удара к северу от Осиновки и в районе Ордаши, Куты увеличено было число батарей 107-мм и 120-мм во 2-м Кавказском и 38-м армейском корпусах.

По указаниям командующего 10-й армией, наибольшие усилия необходимо было сосредоточить в районе Сутковского и Новоспасского лесов (в каждом корпусе, направленном для действий в этом районе, три дивизии были назначены в первую линию и четвертая дивизия в резерв), что вызывало необходимость усиления артиллерии 1-го Сибирского и отчасти 2-го Кавказского корпусов.

Из-за недостатка артиллерии, имеющейся в распоряжении 10-й армии, не удалось образовать специальный мощный артиллерийский «кулак» (по идее ТАОН).

В результате на фронте главного удара артиллерия была распределена, как указано ниже, в табл. А, Б и В.

Размещение артиллерии. Местные условия района расноложения артиллерийских позиций были крайне разнообразны (см. схему 21). На правом фланге в районе Сморгонь, Сукневичи, Михневичи, Понизье, Сутково местность совершенно открытая, далее к югу — пересеченная, покрытая лесами, сильно вырубленными зимой 1916/17 г., несмотря на неоднократные запрещения.

В зависимости от условий местности размещение всей легкой артиллерии ближе к передовым линиям неприятельского расположения было невозможно. Удаление легкой артиллерии от передовых неприятельских окопов в процентном отношении было следующее:

Легкие (пушечные и гаубичные) батареи, выдвинутые вперед, устраивали над орудиями прочные навесы.

В зависимости от задач и начертаний укрепленных линий противника позиции для батарей намечались так, чтобы иметь возможность вести фланговый или косоприцельный огонь. Наибольшее число таких позиций было в 1-м Сибирском корпусе. Во 2-м Кавказском корпусе возможность вести косоприцельный или фланговый огонь парализовалась дальностью до противника.

Наблюдательные пункты выбирались весьма тщательно, чтобы они удовлетворяли по возможности всем предъявляемым к ним требованиям и в первую очередь давали хороший широкий кругозор не только фронтальный, но и в стороны на случай ведения флангового или косоприцельного огня.

Оборудование позиций шло крайне медленно, особенно до половины мая, из-за недостатка лесного материала и рабочих рук. Доставка материалов задерживалась, так как весной по скверным грунтовым дорогам возить на лошадях, да еще часто при полном отсутствии фуража, было невозможно, а постройка узкоколейной паровой железной дороги была закончена лишь накануне начала операции. За отсутствием бензина автомобильное движение сначала сократилось, а затем и вовсе приостановилось на 2–3 недели.

Работы по оборудованию позиций производились самими батареями и распоряжением корпусных инженеров и инженера армии. Рабочие команды и команды от пехоты прибывали на работы с опозданием или вовсе не являлись. Работали небрежно и обыкновенно, проработав 2–3 часа, самовольно уходили.

Крайняя медленность работы по оборудованию позиций характеризуется постепенностью увеличения вполне законченных оборудованием артиллерийских позиций, которая показала ниже в процентном отношении.

Оборудование остальных позиций — 38% 2-го Кавказского, 14% 1-го Сибирского, 10% 38-го корпуса — к началу июля еще не было закончено.

Для установки 305-мм гаубиц была построена железнодорожная ветка широкой колеи с тупиком около 3 км до батареи, расположенной к северо-западу от м. Лоск. Постройка этой ветки, начатая в конце февраля, была закончена в конце июня.

Воздухоплавательные и авиационные средства. Каждому ударному корпусу придано было по два привязных аэростата; один аэростат обслуживал 305-мм батареи.

Авиационные отряды приданы были штабам корпусов: 1-й Сибирский авиаотряд при 2-м Кавказском корпусе, Гренадерский авиаотряд при 1-м Сибирском корпусе и 34-й авиаотряд при 38-м корпусе. Из приданных авиаотрядов выделялись самолеты для корректирования стрельбы артиллерии. Самолеты эти работали по указаниям начальников противоартиллерийских групп и под руководством инспекторов артиллерии.

Противосамолетные средства. Для борьбы с неприятельскими самолетами корпусам приданы были специальные батареи для стрельбы по воздушному флоту (по большей части из приспособленных 76-мм пушек на неподвижных установках): 2-му Кавказскому корпусу приданы были 51-я, 52-я и 113-я штатные батареи для стрельбы по воздушному флоту и две нештатные такие же батареи, 1-му Сибирскому корпусу — одна 115-я штатная и две нештатные батареи и 38-му корпусу — 117-я, 118-я и 119-я штатные и две нештатные батареи.

Из числа указанных батарей для охраны артиллерийских складов от воздушного нападения назначено было три батареи: а) артиллерийского склада у ст. Пруды (батарея от 2-го Кавказского корпуса), б) у ст. Полочаны (от 38-го корпуса), в) артиллерийского склада местных парков и железнодорожного разъезда 646-й версты (от 38-го корпуса), г) артиллерийского склада и блок-поста 654-й версты железной дороги (от 38-го корпуса).

Остальные десять батарей для стрельбы по воздушному флоту располагались на фронте корпусов. Таким образом, 40 орудий оставалось для противовоздушной обороны на фронте трех корпусов и 12 орудий назначено было для охраны от воздушного нападения артиллерийских складов и железнодорожных станций в четырех разных пунктах.

Кроме того, перед началом операции прибыли еще 98-я и 101-я штатные батареи для стрельбы по воздушному флоту (8 орудий), которые были назначены для охраны от неприятельской авиации позиций артиллерии крупных калибров.

Обеспечение боеприпасами и организация боепитания. Сплошное разрушение всех неприятельских окопов требовало или увеличения числа орудий, что было невыполнимо, или отпуска достаточно большого количества снарядов, что вызывало необходимость увеличения числа дней артиллерийской подготовки, нецелесообразность чего очевидна.

Согласно ст. 71 «Наставления для борьбы за укрепленные полосы», ч. II, изд. 1917 г., следует, исчисляя расход снарядов, соразмерять задачу с имеющимися средствами и при исчислении расхода снарядов для разрушения окопов руководствоваться не общим протяжением линий окопов, а лишь суммой участков, назначенных к разрушению: в противном случае «приходят к неисполнимо большим требованиям на снаряды».

Примером чрезмерно преувеличенного требования на снаряды при наличном числе орудий в 38-м корпусе, не согласованного ни с задачей разрушения, ни с намеченным числом дней артиллерийской подготовки, ни со средствами, могут служить следующие данные:

Командованием Западного фронта намечено было для осуществления операции для всех имеющихся калибров следующее количество снарядов к отпуску, сверх возимого запаса, руководствуясь «Наставлением для борьбы за укрепленные полосы», приложение VII: 4-дневная норма расхода, назначенного «Наставлением» на орудие на день подготовки атаки и самой атаки, 2-дневная норма для развития успеха и 7-дневная норма на дальнейшие дни преследования противника.

По расчетам штаба 10-й армии в корпуса были переданы, сверх возимого запаса, снаряды 4-дневной нормы, в армейских складах и в местных парках была сосредоточена 2-дневная норма снарядов, а снаряды 7-дневной нормы намечалось подвозить по железным дорогам, пополняя ими расход снарядов в корпусах.

Ниже в таблице Г показано число снарядов, назначенных и полученных на операцию 10-й армии. К началу операции почти все снаряды были получены; недоставало только: около 1000 снарядов 122-мм гаубичных, около 5000 для 152-мм пушек в 200 пуд. и около 2000 снарядов для 107-мм пушек. Батареи ТАОН были снабжены вообще очень ограниченным количеством снарядов; например, для 305-мм гаубиц приходилось всего по 100 выстрелов на орудие.

Возимый запас (боевой комплект) боеприпасов находился полностью в передках и зарядных ящиках батарей и полевых парков; из числа отпущенных, сверх возимого запаса, половина 4-дневного запаса была при батареях в особых погребках, большей частью блиндированных, другая половина в корпусных складах — для 2-го Кавказского корпуса на ст. Пруды, для 1-го Сибирского — Угляны, для 38-го корпуса — в лесу севернее м. Лоск. Корпусные огнесклады 1-го Сибирского и 38-го корпусов не были использованы, так как к ним не проложили ни узкоколейных, ни ширококолейных железных дорог, ни даже грунтовых.

Поэтому в 1-м Сибирском корпусе устроили ряд небольших огнескладов вдоль магистрали узкоколейной железной дороги, а в 38-м корпусе был сохранен прежний склад возле блок-поста 654-й версты Полочанской ветки железной дороги, всем артиллерийским частям хорошо известный, хотя и находившийся вне района расположения корпуса.

Армейский запас снарядов находился в местных парках: 14-й мортирный местный парк на ст. Пруды, 98-й легкий местный парк на разъезде 646-й версты Полочанской железнодорожной ветки, а также в армейских складах боеприпасов, устроенных вблизи местных парков.

Питание снарядами производилось из корпусных складов распоряжением инаркоров; подача боеприпасов с тыла и из армейских запасов происходила распоряжением заведующего артиллерийской частью штаба армии.

В деле питания артиллерии боеприпасами обнаружены были самими исполнителями следующие недочеты: для равномерной работы нужно подавать одновременно снаряды разных калибров, а не легких вначале, потом тяжелых; снаряды к орудиям обр. 1877 г. оказывались нередко негодными, их приходилось возвращать для замены; необходим некоторый процент излишка зарядов к орудиям с раздельным заряжанием, так как заряды портятся, отсыревают и уничтожаются неприятельскими снарядами; нужен запас вытяжных трубок; заводская укупорка не предохраняет от сырости, с трудом вскрывается, а при спешной работе разбивается, железная обивка ранит руки и портит одежду.

Организация исправления и замены материальной части. Идея приближения к войскам запаса орудий и материальной части, возникшая на Западном русском фронте еще в начале 1916 г., была отклонена весной того же года. Но в период подготовки операции 10-й армии идея эта была осуществлена.

Заведующий артиллерийской частью 10-й армии (зач) устроил починочные артиллерийские мастерские у разъезда 646-й версты Полочанской железнодорожной ветки для исправления повреждений материальной части, не требующих арсенального ремонта, и при них образовал небольшой запас орудий разных калибров с материальной частью, причем на время операции запас этот был несколько увеличен.

В этом запасе сосредоточены были следующие орудия: 76-мм легких пушек — 71, легких 122-мм гаубиц — 24 и 114-мм гаубиц — 1, крепостных 152-мм гаубиц — 2 и полевых 152-мм гаубиц — 6, тяжелых 152-мм пушек в 120 пуд. — 13, полевых тяжелых 107-мм пушек скорострельных — 6 и прежнего образца 1877 г. — 4, всего 127 орудий. Кроме того, для исправления материальной части в Великой Село (в 4 км к югу от местечка Лебедеве) имелась 1-я починочная мастерская Комитета Западного фронта Всероссийского земского союза.

Приказ 10-й армии о наступлении

В местечке Молодечно 1 июля 1917 издан был приказ 10-й армии о наступлении, который сводился к следующему (см. схемы 20 и 21):

1. Части 10-й и 12-й армий противника занимают укрепленную позицию по линии оз. Нароч, д. Ново-Спасское, местечек Крево, Геверишки, Делятичи, Барановичи.

2. На армии Западного фронта возложена задача нанести противнику удар в общем направлении на Вильно.

10-й армии приказано нанести главный удар, атакуя противника на фронте Гавеновичи, Геверишки, имея первоначальной целью овладение линией Солы, Жуйраны, Ошмяны, Граужишки.

2-й и 3-й армиям приказано всеми средствами содействовать наступлению 10-й армии и по мере развития успеха перейти в наступление в общем направлении на Вильно и Слоним.

3. Во исполнение поставленной задачи командующий 10-й армией решил нанести противнику главный удар на участке Сутковского и Новоспасского лесов с дальнейшим развитием главного удара в направлении на лес, что между деревнями Глинная и Базары.

4. Ближайшей задачей командарм поставил выйти тремя ударными корпусами (2-му Кавказскому, 1-му Сибирскому и 38-му) на линию р. Оксна (см. схему 22), деревни Глинная, Асаны, западная опушка Богушднского леса, Попелевичи, Чухны.

Для дальнейшего наступления с целью овладения линией Солы, Жуйраны, Граужишки указания предполагалось дать дополнительно.

5. Корпусам — задачи:

а) Кавказскому — атаковать участок Гавеновичи, Новоспасское с целью овладеть массивом с Сутковским лесом и развития в дальнейшем действий для закрепления на линии р. Оксна до Глинная;

б) 1-му Сибирскому — атаковать участок от Новоспасское до северной окраины Крево с целью овладения Новоспасским и Богушинским лесами и группой лесов к западу от первого и к северу от второго и закрепления на линии Глинная, Асаны (включительно);

в) 38-му — атаковать участок Крево, Чухны (включительно) с целью захвата Кревского массива и леса к западу от него и закрепления на линии Асаны (исключительно), Попелевичи (включительно);

г) 3-му — оборонять участок от Геверишки включительно до высоты в 1 1/2 верстах юго-восточнее деревни Бор включительно, содействуя наступлению 38-го корпуса, сосредоточив артиллерийский огонь по батареям противника, группирующимся в районах деревень Вишневка, Ордаши, Куты, и имея корпусный резерв (три полка 73-й пехотной дивизии) на правом берегу р. Березины. В дальнейшем корпус должен был принять участие в общем наступлении на линию Солы, Ошмяны, Граужишки⁸²⁸.

6. Главной первоначальной целью действий 2-го Кавказского и 1-го Сибирского корпусов было поставлено овладение Сутковским и Новоспасским лесами, для чего все усилия и особенно артиллерийский огонь предлагалось направить так, чтобы обеспечить главный удар именно на этом участке.

Затем в приказе указывались: разграничительные линии между корпусами; расположение резервов — 81-я пехотная дивизия в районе деревень Сивица, Горбачи, Нелидки, Яковичи, 169-я пехотная дивизия в районе Копаное Болото, Косариха, Клин, Угляны, Редьки, сводный казачий корпус — для Сибирской казачьей дивизии район Заброзье, Куценята, Кражин, Августово, Дайнова, для бригады 2-й Туркестанской казачьей дивизии Красное Сомали, Тригузи и по одному полку той же дивизии в районе Шиково и Борковщина⁸²⁹.

«Время начала артиллерийской подготовки и час атаки — дополнительно», — так указывалось в приказе.

Приказ был составлен, как вообще составлялись боевые приказы русского командования того времени, по схеме, приложенной к «Уставу полевой службы», утвержденному 27 апреля 1912 г. (приложение XIV), и согласно ст. 556 того же устава. В приказе 10-й армии указывается общая задача, поставленная всему Западному русскому фронту, а для 10-й армии ставится не только общая цель ее действий, но эта цель довольно подробно и откровенно развивается указаниями, что армия будет наносить «главный удар» на фронте противника Гавеновичи, Геверишки, что во исполнение поставленной задачи командующий армией решил нанести противнику «главный удар на участке Сутковского и Новоспасского лесов с дальнейшим развитием главного удара в направлении на лес, что между деревнями Глинная и Базары», указываются ближайшие задачи корпусам, опять подтверждается, что все усилия 1-го Сибирского и 2-го Кавказского корпусов должны быть направлены к обеспечению «главного удара» именно на участок Сутковского и Новоспасского лесов.

Подобная формулировка боевого приказа 10-й армии крайне нецелесообразна. Задачу высшего соединения, в данном случае задачу всех армий русского Западного фронта, не следовало указывать, хотя бы и в общих выражениях, в приказе по армии: В этом приказе можно было указать общую цель действий только 10-й армии, отнюдь не развивая задачу в подробностях и не подчеркивая, что армия будет износить «главный удар» в направлении на Гавеновичи, Геверишки и что командующий армией решил нанести «главный удар» 1-м Сибирским и 2-м Кавказским корпусами на участок Новоспасского и Сутковского лесов. О задаче фронта и о направлении главного удара можно было ориентировать, отдельно от приказа, лишь строго ограниченное число лиц, непосредственно подчиненных командующему армией. Указание же этих важнейших данных весьма секретного характера в письменном приказе облегчало осведомление о них шпионов противника, не говоря уже о том, что и свои войска не проявят должной наступательной энергии, если они будут знать из приказа своего командования, что на них возлагается задача второстепенного характера, а не нанесение «главного удара».

В данном случае 38-й корпус, хотя и названный в приказе «ударным», знал из приказа, что поставленная ему цель захвата Кревского массива и леса к западу от него не является важнейшей и что целью, обеспечивающей успех «главного удара», является овладение Сутковским и Новоспасским лесами 2-м Кавказским и 1-м Сибирским корпусами.

Что же касается 3-го армейского корпуса, то приказом по 10-й армии на этот корпус возложена была пассивная задача — оборонять участок от дв. Геверишки до высоты в 1 1/2 верстах к юго-востоку от Бор, но в приказе сделана была оговорка: «содействуя наступлению 38-го корпуса, сосредоточив артиллерийский огонь по батареям противника», расположенным у Вишневка, Ордаши, Куты. Оговорка эта указывает на то, что 3-му корпусу ставилась рядом с пассивной и активная задача — содействовать наступлению 38-го корпуса — и что, по мнению командарма 10-й, эта активная задача могла быть выполнена сосредоточением артиллерийского огня по неприятельским батареям. Впоследствии задача артиллерии 3-го корпуса была расширена и уточнена. Командарм 10-й в развитие своего приказа 1 июля поставил артиллерии корпуса задачу: «разрушение неприятельских окопов на участке Луковая, дв. Геверишки, уничтожение фланговой обороны противника обстрелом северной опушки леса, что западнее ф. Геверишки, и борьба с артиллерией, расположенной в районе Куты, Конты»⁸³⁰.

Цель действий 3-го армейского корпуса, поставленная приказом командующего 10-й армией, крайне неясна и неудачно формулирована. Повидимому, командующий армией имел в виду поставить 3-му корпусу задачу связать войска противника на второстепенном направлении, приковать на себе их внимание и тем облегчить наступление и атаку соседнего 38-го ударного корпуса. Таким образом, 3-й корпус являлся «сковывающей группой в наступательном боевом порядке» и, следовательно, мог выполнить свою задачу, т. е. не позволить неприятелю сосредоточить усилия против ударного 38-го корпуса, только путем решительных частных атак противника на заданном, хотя и второстепенном направлении, а не путем обороны на занимаемой корпусом позиции, хотя бы и при самых активных действиях одной своей артиллерии. Артиллерийский огонь, не сопровождаемый наступлением пехоты, не может привести к решительным результатам; в равной мере не может служить для противника указателем направления атаки ударной группы.

Приказами по 10-й армии ставилась определенная задача только артиллерии 3-го корпуса; в приказе 1 июля подчеркивалось только, что огонь артиллерии 2-го Кавказского и 1-го Сибирского корпусов должен быть так направлен, чтобы обеспечить главный удар на участок Сутковского и Новоспасского лесов.

Артиллерия 10-й армии была распределена между дивизиями и корпусами; особой артиллерии, не вошедшей в состав боевых участков, образовано не было (см. выше — «Организация управления артиллерией»), а потому и о задаче такой артиллерии в приказе по армии не упоминалось (ст. 556 «Устава полевой службы» изд. 1912 г.).

В дополнение основного приказа (1 июля) командующий 10-й армией приказал командирам корпусов 1-го Сибирского, 2-го Кавказского и 38-го артиллерийскую подготовку закончить в двое суток с небольшой частью третьих, а пробивание проходов в проволочных заграждениях закончить к вечеру вторых суток.

Задачи артиллерии ударных корпусов

Согласно «Наставлению для борьбы за укрепленные полосы», которым руководствовались при разработке плана действий артиллерии 10-й армии, «ширина участка главного удара должна соответствовать силам артиллерии, сосредоточенной для подготовки» ⁸³¹. Следовательно, если ширина участка главного удара определена заранее, то необходимо было дать армии соразмерные артиллерийские средства. Между тем количество артиллерии 10-й армии совершенно не соответствовало ни значительному протяжению участка (около 20 км), намеченному для атаки, ни силе укреплений противника. Кроме того, начальники дивизий, учитывая создавшееся настроение пехоты, вообще не желавшей продолжать войну, требовали для обеспечения успеха операции «сплошное разрушение всех окопов» противника.

С поставленной задачей нельзя было справиться с наличными артиллерийскими средствами, но нельзя было рассчитывать и на получение достаточного количества артиллерии. Необходимо было выделить наиболее важные участки, которые следовало разрушить полностью, другие — которые следовало завалить, а также такие, которые возможно было лишь расстроить.

Командиры корпусов и инспекторы артиллерии корпусов — все требовали увеличения артиллерийских средств (в 1-м Сибирском корпусе «по крайней мере вдвое») или при наличных средствах требовали увеличения продолжительности артиллерийской подготовки — для 1-го Сибирского и 2-го Кавказского корпусов до 5 и для 38-го корпуса до 6–7 дней.

На совещании в штабе 10-й армии 13 июня командующий армией указал, что такого количества артиллерии, какое обещано придать армии, еще не было ни при одной операции, что на дальнейшее увеличение количества артиллерии нельзя рассчитывать и необходимо строго разграничить то, что требуется разрушить, от того, что следует расстроить, и в зависимости от этого назначить каждой батарее определенную задачу. На том же совещании командующий армией указал, что артиллерийскую подготовку нужно закончить в 2 1/2 дня.

В результате упорной, трудной работы, потребовавшейся для согласования предъявленных артиллерии требований с назначенными средствами и продолжительностью подготовки, указаны были следующие задачи в разработанных планах действий артиллерии.

В период артиллерийской подготовки. Легким батареям, подчиненным начальникам дивизий, прочищать проходы в проволочных заграждениях, обстреливать преимущественно химическими снарядами живые цели и наблюдательные пункты противника. Тяжелым батареям разрушать фланкирующие сооружения, окопы в районе пробиваемых проходов на протяжении примерно около 40 м, прочные постройки и блиндажи, гнезда пулеметов и траншейной артиллерии, а также заваливать остатки участков окопов, узлов, ходов сообщения и наблюдательных пунктов, обнаруженных в районе первой полосы укреплений противника.

В период атаки. Легким батареям сосредоточить огонь на окопах противника и затем, по мере продвижения пехоты, медленно сдвигать огонь вперед. Тяжелым батареям перенести огонь на намеченные участки в тыловом районе и во второй укрепленной полосе.

В период закрепления. Легкой артиллерии вести заградительный огонь. Тяжелой — частью разрушать неразрушенные укрепления, узлы сопротивления и опорные пункты, продолжать разрушение окопов второй полосы, частью же уплотнять заградительный огонь легких батарей.

Было обращено внимание на то, что в этот период существенное значение имеет выдвижение вперед наблюдателей, устройство новых передовых наблюдательных пунктов на занятых участках и организация прочной связи.

В планах артиллерии корпусов и дивизий всем батареям были намечены вполне определенные и немногочисленные задачи, комбинированные так, чтобы батареям не приходилось делать больших боковых переносов огня.

В эту операцию было проведено выделение в корпусах специальных артиллерийских групп для борьбы с артиллерией противника. В противоартиллерийские группы назначены были часть легких батарей и все тяжелые батареи типа 107-мм пушек; кроме того, во 2-м Кавказском и 38-м корпусах для борьбы с неприятельской артиллерией были назначены 152-мм батареи осадных пушек Шнейдера и 152-мм пушки в 200 пуд. Желательно было придать противоартиллерийским группам еще 152-мм гаубицы, но этого нельзя было сделать, так как 152-мм гаубиц нехватало для разрушения окопов. Впрочем, в планах действия артиллерии корпусов намечена была передача нескольких 152-мм гаубичных батарей в противоартиллерийские группы с началом пехотной атаки.

На противоартиллерийские группы возложены были также задачи обстрела тылов неприятеля: места штабов, расположения резервов, складов, тыловых наблюдательных пунктов и привязных аэростатов. Эти задачи требовалось выполнить в начале артиллерийской подготовки.

На стыках корпусов и дивизий установлена была взаимная артиллерийская поддержка. Относительно помощи артиллерии на правом фланге всего участка атаки было сообщено инаркорам соседней, что на этом фланге, ввиду малочисленности оставшейся артиллерии 20-го корпуса, может быть организована лишь борьба с неприятельской артиллерией в районах Светляны и Минки⁸³², Осиновка, причем в отношении последнего участка русские батареи стояли на предельной дистанции, а более близких позиций не было. На левом фланге вся тяжелая артиллерия 3-го корпуса (одна батарея 152-мм пушек в 120 пуд. и две батареи 122-мм гаубиц) и часть легких батарей привлечены были к содействию 38-му корпусу (об этом упоминалось выше). Тяжелые батареи 3-го корпуса получили задачу разрушения неприятельских окопов на участке Луковые, Геверишки и совместно с легкими батареями уничтожения фланговой обороны противника со стороны леса к западу от Неверишки; на легкие батареи, кроме того, возложена была борьба с неприятельской артиллерией в районе Куты, Конты.

План действий артиллерии 1-го Сибирского корпуса. Для ознакомления приводятся данные действий артиллерии на фронте 1-го Сибирского корпуса. Распределение и подчинение артиллерии указаны выше, в таблице В.

Расположение батарей и задачи артиллерии. На схеме 21 показано расположение всех батарей на фронте 1-го Сибирского корпуса. На схеме 22 показаны подробности расположения артиллерии на участке 51-й пехотной дивизии, с указанием мест огневых позиций батарей, наблюдательных и командных пунктов.

В объяснительной записке к схеме, составленной в штабе 1-го Сибирского корпуса, указаны задачи, которые должна была выполнять артиллерия корпуса во все периоды операции, а именно:

I период. 1. Полное разрушение первой линии неприятельских окопов (цели III — XI включительно, ХIII и XIV) — 60 орудий⁸³³.

2. Полное разрушение части укреплений по восточной и юго-восточной опушкам Новоспасского леса (цели XXVI, XXVII, XXVIII, XXIX), сомкнутого укрепления у отметки 124 (цель XXXI), части укрепления у «Еловой рощи» (цели XXX и XXXIII) — 18 орудий, из них 8 из решавших первую задачу.

3. Неполное разрушение (забивание) окопов первой линии у Новоспасское (цели I и II), опушки Новоспасского леса за Новоспасское (цель XXIII), ходов сообщения от Тынчинского выступа к Новоспасскому лесу, ходов сообщения от первой линии к «Еловой роще», сомкнутого укрепления юго-западнее «Еловой рощи» (XXXVII), окопов первой линии у Богуши (XII), сомкнутого укрепления восточнее Ермолино⁸³⁴ (XXXIV), сомкнутого укрепления к югу от южной опушки Богушинского леса (XXXVI) — 38 орудий (из них 16 решавших первую задачу).

4. Заградительный огонь во время атаки по линии: от входящего угла у Новоспасское (II), юго-восточный угол Новоспасского леса, вдоль Южной опушки этого леса до цели XXIX, на отметку 124, западнее сомкнутого укрепления (цель XXXVII), на угол опушки Богушинского леса восточнее Ермолино, вдоль опушки Богушинского леса на «Фердинандов Нос» (исключительно) — 58 тяжелых орудий (из числа решавших первую и третью задачи) и 48 легких орудий.

5. Обстрел (мелинитовыми гранатами и химическими снарядами) внутреннего пространства части Богушинского леса восточнее дв. Ермолино и юго-западной части Новоспасского леса — 16 тяжелых орудий (из числа решавших первую, вторую и третью задачи) и 12 легких орудий.

6. Обстрел южной опушки Богушинского леса и окопов у цели XIX — 8 орудий.

7. Борьба с неприятельской артиллерией — 32 орудия (из них 16 решавших первую задачу).

8. Проделывание проходов в заграждениях и обстрел живых целей — 64 легких орудия.

В отношении выполнения задач в плане действий артиллерии 1-го Сибирского корпуса были даны следующие указания.

Подготовка атаки первой полосы. Начало артиллерийской подготовки по сверенным часам в назначенный час.

Первое время — самая точная пристрелка, и поэтому скорость огня — около 3 минут выстрел.

В случае, если дым выстрелов будет мешать наблюдению отдельных батарей, очередь пристрелки устанавливается между батареями, командирами дивизионов — каждым в своем дивизионе — или начальниками артиллерийских групп для батарей разных дивизионов.

Порядок разрушения там, где одна батарея будет иметь цели в разных линиях, установить такой: вся задача разбивается на ряд отдельных частных задач — такая-то бойница, такой-то блиндаж и т. д.; по окончании решения частных задач в одной линии решается соответствующая частная задача в другой линии. Ввиду того что на всем фронте будет работать много батарей и время решения отдельных частных задач у всех выйдет разное, все линии первой половины будут обстреливаться одновременно; при этом противнику немыслимо будет подметить систему огня и тем уменьшить свои потери, а внимание артиллерийских командиров не будет рассредоточиваться одновременной стрельбой по разным линиям неприятельских окопов.

Для изучения произведенного разрушения, а также для осмотра материальной части и отдыха людям давать отдых по одному часу.

II период. 1. Разрушение сооружений на восточной и южной опушках Новоспасского леса — 32 орудия.

2. Продольное обстреливание западной опушки того же леса от юго-западного угла до дв. Голодово⁸³⁵ (включительно) — 16 орудий.

3. Разрушение линии окопов и сооружений от юго-западного угла Новоспасского леса через ф. Рогачев⁸³⁶ — и южнее — 24 орудия.

4. Разрушение укреплений у д. Мысса — 4 орудия.

5. Обстрел опушки Богушинского леса восточнее дв. Ермолино и Ермолинского укрепления — 12 тяжелых орудий.

6. Обстрел южной опушки Богушинского леса и разрушение квадратного укрепления (XXXVI) — 8 тяжелых и 6 легких орудий.

7. Борьба с артиллерией — 32 орудия (из них 12 из решавших первую, вторую и третью задачи).

8. Заградительный огонь по северной опушке Богушинского леса — 12 тяжелых и 24 легких орудия.

9. Заградительный огонь по южной опушке Богушинского леса — 12 тяжелых и 12 легких орудий.

10. Обстрел живых целей — 48 легких орудий.

III период. Переезд части дивизионной и корпусной артиллерии на новые позиции (по западной опушке Саковичского леса и западнее линии Саковичи, Сельце).

1. Разрушение укреплений у Михничи, ф. Михничи⁸³⁷, Мысса и у высоты с отметкой 134,7–60 орудий.

2. Обстрел линии окопов, от д. Мыкса к г. дв. Мигули — 4 орудия.

3. Обстрел района у Олешонки — 2 орудия.

4. Заградительный огонь по северной опушке Богушинского леса, восточнее и западнее г. дв. Ермолино — 16 тяжелых и 24 легких орудия.

Заградительный огонь по южной опушке того же Богушинского леса — 8 тяжелых и 12 легких орудий.

5. Обстрел и разрушение сооружений по Мигульской укрепленной линии от Забазарского леса — 48 орудий (все из решавших первую задачу).

6. Обстрел д. Асаны и г. дв. Асаны (штаб бригады) — 4 орудия.

7. Борьба с артиллерией — 28 орудий (из них 12 решавших первую задачу).

8. Обстрел живых целей — 54 легких орудия.

9. Обстрел средней части Богушинского леса — 24 тяжелых и 18 легких орудий.

Указания артиллерии 38-го корпуса. В развитие плана действий артиллерии отдавались частные распоряжения, приказы и указания всеми артиллерийскими начальниками — инаркорами, командирами артиллерийских бригад, начальниками артиллерийских групп, командирами дивизионов, батарей и артиллерийских парков.

Приводим для примера выписку из приказа от 7 июля 1917 г. № 7 по артиллерии 38-го корпуса, не входящей в состав дивизий (по корпусной артиллерии, оставшейся в непосредственном подчинении инаркору Мальковскому, состоявшей из двух групп: противоартиллерийской — полковника Боголюбова и крупных калибров — полковника Барановича — см. таблицу В).

«...По приказанию командира корпуса указания на время операции:

1) Начальники артиллерийских групп, пользуясь заранее выработанным планом действий артиллерии и сообразуясь с действительной обстановкой, накануне дня операции отдают подробный приказ по своей группе по форме Кирея.

2) Напоминаю, что пристрелять нужно каждое орудие в отдельности, для чего батарейный участок делится на орудийные. Пристрелка веером недопустима.

3) Во время подготовки вводить противника в обман: в точно указанное время батареи разрушения (тяжелые) переносят огонь на линию опорных пунктов, а легкие — дивизий — делают заградительный огонь по линии неприятельских окопов. Противник, принимая этот маневр за начало атаки, выйдет из убежищ и снова займет окопы. Через 15 минут все тяжелые и легкие батареи переносят свой огонь обратно для продолжения своих задач. Такие ложные переносы будут проделаны несколько раз.

4) Начало пристрелки, часы ложных переносов огня будут указаны мною. Распределение порядка пристрелки произведет начальник артиллерийской группы. Время пристрелки батарей, находящихся в стыке групп, требует соглашения последних. После окончания пристрелки, с началом подготовки, в первый час не следует назначать более 10–15 выстрелов на орудие; во второй, третий и т. д. часы не более 30–40 выстрелов на орудие.

5) Огонь вести исключительно орудийный с возможно равными промежутками между выстрелами. Батарейные очереди и залпы недопустимы.

6) С началом атаки все батареи, назначенные для заградительного огня (завесы), открывают огонь, причем те из них, которые стреляют по пересеченным или закрытым местам, стреляют частым огнем; те батареи, которым даны открытые участки, ведут по ним редкий огонь, будучи ежесекундно готовыми перейти к беглому огню в случае появления цепи и колонны противника.

7) Стрельба химическими снарядами, если производится в короткий период времени, ведется интенсивно.

8) Начальникам артиллерийских групп ежедневно не позже 24 часов сообщать суточный расход снарядов (каких и сколько), принять меры к своевременному пополнению с первого дня боя.

9) Начальникам групп соединиться со мною двойной связью.

10) Все артиллерийские начальники должны следить с напряженным вниманием за полем, чтобы быть в состоянии оказать помощь не только ближайшим соседям, но и более удаленным.

11) Содержание приказа передать всем офицерам.

12) В каждой батарее назначить по одному ответственному счетчику снарядов».

В тот же день инспектор артиллерии 38-го корпуса Мальковский издал приказ по артиллерии корпуса о мерах «противогазовой» борьбы.

Применение минометов. Инспектор артиллерии 10-й армии 5 июля сообщил, что к использованию минометов встречаются препятствия: недостаток времени, отсутствие лесного материала, инертность и даже отказ от работы со стороны солдат пехоты, некомплект офицеров артиллерии для командования минометами.

Заключение полевого инспектора артиллерии. Ознакомившись с планом действий артиллерии двух корпусов 10-й армии, полевой инспектор артиллерии сообщил 10 июля 1917 г. инспектору артиллерии Западного фронта, что он считает необходимым обратить внимание инаркоров на следующее:

1. Необходимо принять меры к тому, чтобы направить огонь орудий крупного калибра (203-мм и выше) действительно по достойным целям. Надо использовать остающееся время для того, чтобы разыскать цели, недоступные для поражения меньшими калибрами. В тех случаях, когда крупным калибрам назначаются важные «укрепленные узлы», эти цели надо обязательно уточнить, определив всеми имеющимися средствами разведки, какие отдельные сооружения в этих узлах или опорных пунктах должны быть разрушаемы. Таким образом, крупнокалиберным гаубицам должны быть указаны совершенно определенные цели в границах известных важных районов (например, такой-то блокгауз на северном скате «желтого бугра»).

В борьбе с батареями противника надо иметь в виду, что для подавления огня пристрелянных нами неприятельских батарей важен в общем случае не калибр наших орудий, а их скорострельность.

Между тем в одном из артиллерийских планов батарее 152-мм крепостных гаубиц назначено стрелять в период атаки по четырем неприятельским батареям.

Следует точно определить, как будут вести огонь батареи, стреляющие химическими снарядами, и ввиду малого опыта, имеющегося у нас в этой области, дать этим батареям определенные цифровые указания.

Особенное значение получает обстрел неприятельской батареи именно химическими снарядами, когда нет уверенности в том, что снаряды падают точно на самой батарее.

2. Крайне желательно использовать минометы в пределах их дальности для разрушения проволоки и по окопам, в чем они много помогут легкой и тяжелой артиллерии.

Минометы должны быть соединены в значительные группы под командой артиллерийских офицеров, которые подчиняются начальникам дивизионных артиллерийских групп разрушения. Так как на многих участках нет достаточного сближения нашей пехоты с противником, то нужно взять все минометы дивизий, стоящих далеко, и передать их туда, где действие их возможно.

Имея в виду, что установка минометов требует времени, надо минометы, еще остающиеся в удаленных от противника дивизиях, спешно притянуть к минометам, уже поставленным на позиции.

3. Чрезвычайно важно детально разработать последовательные положения завес заградительного (прикрывающего) огня при атаке. В особенности это важно сделать для того положения, которое пехота займет и на котором она будет закрепляться в ожидании артиллерийской подготовки укрепленных линий (полос), невидимых с прежних наблюдательных пунктов, а потому систематично до этого не разрушавшихся. В таком временно оборонительном положении надо не только прикрыть свои войска заградительной завесой артиллерийского огня, но и подготовить образование сильного сосредоточенного огня (для уплотнения этой завесы) на главных и наиболее опасных для нас направлениях вероятных контратак противника.

4. Следует подготовить план стрельб ночью, на которые у нас вообще не обращают должного внимания.

При составлении этого плана надо стремиться не дать противнику: а) исправлять разрушенные сооружения; б) производить всякого рода свободные передвижения в пределах досягаемости наших орудий; в) вообще не позволить противнику отдохнуть от артиллерийского огня ночью. Последние немецкие сообщения относительно ночных стрельб нашей артиллерии на Юго-Западном фронте констатируют чрезмерное ослабление и недостаточную интенсивность нашего огня.

5. Непрерывная и напряженная работа батарей во время операции прорыва делает весьма желательным придание хотя бы по 25 человек на батарею (в качестве рабочей силы — для помощи при подноске снарядов) всем тем тяжелым батареям, для которых предвидится особо интенсивная напряженная деятельность.

Приведенные указания полевого инспектора артиллерии были приняты во внимание. В планы артиллерийских действий 10-й армии были внесены соответствующие поправки, и указанные меры были осуществлены, насколько это позволило время, остающееся, до начала операции, и прочие возможности.

⁸²¹ Источником служили архивные дела ЦГВИА № 370, 450, 169–143, 174–754, 174–756, 174–758, 313–497, 143–072, 143, 316, 152–427, 214–354, 418–899, 144–418, 157–470, 161–102.

⁸²² При смене второго Кавказского корпуса 20-м армейским артиллерия первого была оставлена на своих местах, т. е. была придана на время операции 20-му армейскому корпусу. Поэтому в скобках и показано 20-му.

⁸²³ Все 8 гаубиц 280-мм лит. А и 2 гаубицы 234-мм лит. Т во 2-м Кавказском (20-м) корпусе не успели поставить на позиции, а потому в операции участвовало лишь 994 орудия, из них 788 орудий на участке главного удара. 2-го Кавказского, 1-го Сибирского и 38-го армейского корпусов.

⁸²⁴ Все 8 гаубиц 280-мм лит. А и 2 гаубицы 234-мм лит. Т во 2-м Кавказском (20-м) корпусе не успели поставить на позиции, а потому в операции участвовало лишь 994 орудия, из них 788 орудий на участке главного удара. 2-го Кавказского, 1-го Сибирского и 38-го армейского корпусов.

⁸²⁵ Все 8 гаубиц 280-мм лит. А и 2 гаубицы 234-мм лит. Т во 2-м Кавказском (20-м) корпусе не успели поставить на позиции, а потому в операции участвовало лишь 994 орудия, из них 788 орудий на участке главного удара. 2-го Кавказского, 1-го Сибирского и 38-го армейского корпусов.

⁸²⁶ Все 8 гаубиц 280-мм лит. А и 2 гаубицы 234-мм лит. Т во 2-м Кавказском (20-м) корпусе не успели поставить на позиции, а потому в операции участвовало лишь 994 орудия, из них 788 орудий на участке главного удара. 2-го Кавказского, 1-го Сибирского и 38-го армейского корпусов.

⁸²⁷ Все 8 гаубиц 280-мм лит. А и 2 гаубицы 234-мм лит. Т во 2-м Кавказском (20-м) корпусе не успели поставить на позиции, а потому в операции участвовало лишь 994 орудия, из них 788 орудий на участке главного удара. 2-го Кавказского, 1-го Сибирского и 38-го армейского корпусов.

⁸²⁸ Бор и Вишневка — вне района, показанного на схеме 21: Бор — к югу от Кривен, а Вишневка — на юго-запад от Ордаши.

⁸²⁹ Все пункты, указанные для Сибирской казачьей дивизии, а также Красное Сомали и Тригузи на схеме 21 не показаны, так как они восточнее обреза схемы.

⁸³⁰ Ввиду второстепенного назначения 3-го армейского корпуса действия артиллерии этого корпуса не рассматриваются в этом труде (а также не указаны некоторые пункты на схемах).

⁸³¹ «Наставление для борьбы за укрепленные полосы», ч. II, Действия артиллерии при прорыве укрепленной полосы, изд. 2-е, 1917 г., стр. 20.

⁸³² Светляны вне района, внесенного на схемах 21 и 22. Минки показаны на схеме 22.

⁸³³ На схемах 21 и 22 номера целей не показаны. На схеме 21 не показаны также некоторые пункты, названные в объяснительной записке.

⁸³⁴ Ермолино между Богуши и г. дв. Мигули.

⁸³⁵ Глодово южнее Мысса.

⁸³⁶ Ф. Рогачев у юго-западной опушки Новоспасского леса.

⁸³⁷ Михничи и ф. Михничи восточнее Базары, у юго-западной опушки Новоспасского леса.

<< Назад   Вперёд>>