Артиллерия русской армии (1900–1917 гг.)

При атаке укреплённой полосы заблаговременность подготовки прорыва почти в полной мере обеспечивает планомерность действий артиллерии атакующего; напротив, при обороне инициатива противника, исключая возможность всё предусмотреть, создаёт необходимость для артиллерии обороны действовать большей частью в соответствии со сложившейся обстановкой.

Относительно действий артиллерии, при обороне укреплённой полосы в «Общих указаниях для борьбы за укреплённые полосы», 1916 г. имелись следующие положения общего характера.

Главные рода войск, в том числе артиллерия, должны располагаться на укреплённой позиции «с целью наивыгоднейшего фронтального, флангового и перекрёстного обстрела занятой местности, обеспечивая себя от неприятельских покушений укрытиями разного рода и искусственными препятствиями»...

Батареи, миномёты и бомбомёты располагаются в укреплённой полосе таким образом, чтобы возможно было, кроме обстрела построек и артиллерии противника, сосредоточить огонь на каждом участке впереди и внутри полосы для поддержки пехотной обороны, увеличивающейся в глубь её. В случае неудачи обороны оказываемая пехоте огневая поддержка артиллерии должна возрастать по мере продвижения противника в глубь обороны.

Артиллерия должна так располагаться при обороне, чтобы все подступы к оборонительной полосе и появляющиеся неприятельские цели обстреливались фронтальным, фланговым и перекрёстным огнём.

Пулемёты считались «за главное орудие для фланкирования», но тем не менее требовалось, чтобы батареи (главным образом лёгкие и горные) располагались «относительно близко к первой линии своих окопов», чтобы с таких именно ОП обеспечить фланкирование соседних участков.

«Указаниями» подчеркивались основные положения:

1. «Общее правило расположения артиллерии на позиции требует установления между отдельными артиллерийскими группами и батареями такой связи, чтобы в любое время можно было сосредоточить огонь по атакующему противнику независимо от принадлежности каждой отдельной группы батарей или отдельной батарей к определённому участку фронта.

2. Должно подготовить ведение сосредоточенного огня и обратить самое большое внимание на службу наблюдения».

Требовалось, чтобы артиллерия располагала наблюдательными пунктами как для обнаруживания вновь появляющихся целей, так и для корректирования стрельбы. Сеть НП должна быть такова, чтобы вся местность впереди на дальность артиллерийского выстрела была хорошо видна и размечена, т. е. чтобы каждому имеющему значение местному предмету было дано особое обозначение с указанием расстояния до того НП, с которого он видим. В штабах составлялась на основании полученных данных общая схема обстрела в масштабе 500 м (250 саж.) в 1 дм. (25 мм), которая рассылалась всем начальникам до ротного командира включительно.

Требовалось применять методически наблюдение при помощи самолётов и привязных аэростатов, стремясь к быстрому использованию полученных данных.

Командир корпуса или начальник дивизии указывал участки передовой позиции укреплённой полосы, на которые должны были назначаться дежурные артиллерийские офицеры-наблюдатели. На каждый полковой участок назначалось не менее одного дежурного артиллерийского офицера и двух фейерверкеров (командиров орудий).

Задача этих наблюдателей заключалась в обеспечении связи между пехотой и артиллерией и в исполнении обязанностей вспомогательного наблюдателя для артиллерии.

У офицера-наблюдателя имелось точное кроки позиционного района с указанием названий окопных участков, разграфлённая на квадраты карты в масштабе не мельче 500 м в 1 дм. (25 мм) с указанием наблюдений и телефонной сети и тетрадь наблюдений, по которой он принимал от своего предшественника и в которую должен был заносить все наблюдения и данные, касающиеся обороны.

Офицер-наблюдатель должен был представиться начальнику участка, на который он был назначен, и командирам рот того же участка. Во время дежурства он обязан был находиться всегда в таких местах, где ему удобнее и лучше всего выполнять возложенную на него задачу, причём место его должно быть известно командованию; в частности телефонисты должны быть всегда точно осведомлены о том, где находится дежурный офицер-наблюдатель.

Офицер-наблюдатель обязан непрерывно держать начальника артиллерии своего участка в курсе положения на фронте и немедленно сообщать по телефону или доносить о всех изменениях в обстановке; так например, о каждом случае стрельбы неприятельской артиллерии, даже об отдельных выстрелах, выясняя с возможной точностью, откуда производилась стрельба, степень её напряжения, вид огня из орудий и миномётов. Он передаёт своей артиллерии просьбы пехоты относительно обстрела тех или других целей и указывает цели, представляющие наибольшую опасность для пехоты: неприятельские пулемёты, миномёты, батареи, отдельные орудия, стоящие в передовых окопах. Он обязан выяснять направление стрельбы неприятельской артиллерии и расстояния, производя наблюдения и выслушивая звук выстрелов, и доносить своему начальнику о полученных результатах. Он должен сообщить ему же о всех действиях своей пехоты и о результатах её разведки. Он обязан наблюдать за стрельбой своих батарей и сообщать о её результатах; он принимает меры предосторожности, когда можно опасаться попадания своих снарядов в собственные окопы, предупреждая об этом свои батареи.

Офицер-наблюдатель должен хорошо знать все пункты на своём участке, с которых удобнее всего наблюдать за различными окопами противника, и в том случае, когда необходимо производить наблюдения одновременно с нескольких пунктов, он должен обратиться за содействием к пехоте.

При расположений артиллерии обороны на ОП требовалось точное распределение батарей по задачам.

Некоторую особо назначаемую часть лёгких орудий всякого типа (полевые и горные 76-мм пушки, 122-мм гаубицы) использовали для ближайшей обороны окопав (для отбития штурма); причём эти орудия укрывались в убежищах до минуты их действия и требовалось, чтобы действие их было преимущественно фланкирующим. В некоторых случаях такое фланкирование легче достижимо с тыловой позиции. Для отражения неприятельской атаки полевые 76-мм пушки признавались чрезвычайно действительными. Полевая артиллерия, назначаемая при обороне в передовые части, должна прежде всего подготовить себе позицию (ОП и НП), откуда она могла бы открыть огонь на действительную дальность — до 4 км  — против атакующего противника.

Необходимо принять меры для перемены позиций всех родов артиллерии обороны (запасные ОП и НП, устройство закрытий, улучшение дорог, организация питания боеприпасами и пр.).

При обороне укреплённой полосы необходимо прежде всего сообразоваться с тем, что наступающий в начале атаки откроет по району обороны интенсивный артиллерийский огонь. Поэтому для расположения артиллерии обороняющегося указываются такие места, где она была бы при стрельбе незаметна для неприятельской артиллерии, укрываясь местными предметами или благодаря хорошей маскировке и устройству ложных батарей; в крайних случаях надо прибегать периодически к перемене позиций, заранее оборудованных, с подготовленными данными для стрельбы.

Главное внимание артиллерии обороняющегося в начале наступления противника сосредоточивается против его живой силы на исходных плацдармах или на таких окопах, откуда скорее всего ожидается наступление неприятельской пехоты.

Артиллерия обороны должна бороться с неприятельской артиллерией и этим облегчить положение своей пехоты. При борьбе с артиллерией атакующего необходимо поражение её вести по участкам, сосредоточивая огонь на определённых батареях, причём для обеспечения успеха следует вести по ним огонь с фланга, производя с должной точностью наземные и воздушные наблюдения.

Для привлечения артиллерийского огня противники на себя с целью облегчения этим положения своей пехоты артиллерия обороняющегося должна прибегать к обманным приёмам — ослаблять свой огонь по неприятельской артиллерии, когда её снаряды начинают поражать наши ложные батареи; наоборот, усиливать свой огонь, когда снаряды противника ложатся вблизи наших батарей; но ещё не поражают прислуги (т. е. расчёты при орудиях).

Артиллерия обороны должна обрушиться действительным уничтожающим огнём на атакующую пехоту как раз при выходе ее из закрытий, чтобы ослабить её наступательный порыв. В дальнейшем наступающая пехота противника обстреливается сильным огнём лёгких и траншейных (окопных) орудий, миномётным, бомбомётным, пулемётным и ружейным огнём, а тяжёлая артиллерия продолжает обстреливать плацдармы и ходы сообщения, чтобы первая атакующая линия противника оставалась без поддержки сзади.

В участках оборонительной укреплённой полосы, на которые ведётся атака с сильной артиллерийской подготовкой, следует держать возможно меньше пехоты, чтобы противник тратил массу выпускаемых снарядов без ощутительного ущерба для живой силы обороняющегося.

Атаки неприятельской пехоты на передние линии укреплённой полосы обороны отражались успешно обыкновенно в тех случаях, когда в отражении участвовало много хорошо укрытых бомбомётов и пулемётов, обслуживаемых отважными бойцами.

Артиллерия обороны должна быть заблаговременно пристреляна к своим окопам и заграждениям, и эта пристрелка должна время от времени проверяться.

В случае прорыва передней части укреплённой полосы артиллерия обороны должна без всякого замедления открыть напряжённый огонь по ворвавшемуся противнику. Борьба за внутренний район укреплённой полосы, вследствие невозможности для атакующего использовать всю силу артиллерийского огня из опасения попасть в своих, обыкновенно успешно заканчивается для той стороны, у которой чувство взаимной поддержки проникло больше в сознание как начальников всех степеней, так и одиночных бойцов, и выражается в предпочтении флангового удара на противника фронтальному или по крайней мере в сочетании фронтального удара с фланговым.

В «Общих указаниях для борьбы за укреплённые полосы», в особенности в разделе части I «Оборона», как и в других уставах и наставлениях царской русской армии, немало общих мест и довольно неопределённых подходов к разрешению вопроса об управлении и подчинённости артиллерии, о её распределении и пр.

Утверждённая верховным главнокомандующим в 1917 г. ч. III «Наставления для борьбы за укреплённые полосы», трактующая о действии артиллерии при обороне укреплённой полосы, является по существу повторением ч. II «Общих указаний» 1916 г., но изложенной в более пространной и довольно неясной редакции, изобилующей общими местами, наряду иногда с мелочными подробностями, заимствованными отчасти из французских наставлений, или из разных инструкций и наставлений, изданных на фронтах действующей русской армии (брошюра Кирея и другие).

Основные мысли ч. III «Наставления» 1917 г. (§ 1 и 2) заслуживают полного внимания, в особенности в отношении разработки общего плана обороны.

«Задача предварительной методической разработки плана обороны заключается в том, чтобы свести к минимуму импровизацию в критический момент обороны и привести действия обороняющихся к заранее обдуманным, по возможности автоматическим действиям».

Артиллеристы обороны должны быть вполне ознакомленными с сущностью плана обороны и всегда быть готовыми к необходимому проявлению инициативы в развитие этого плана. Они должны действовать со всей энергией, чутко отзываясь на все потребности пехоты, чтобы своевременно и самоотверженно приходить ей на помощь.

«Оборона должна быть активна»,  — указывалось «Наставлением», и действия всех родов войск должны быть проникнуты активностью.

Не только на атаку противника, но уже на его артиллерийскую подготовку и стягивание сил артиллерия обороны должна отвечать возможно сильным огнём, направленным против его пехоты, артиллерии и против других собранных им для удара средств.

«Наставление» требовало, чтобы «огневая активность артиллерии» как представительницы оружия дальнего и широкого действия всё время, «от начала и до конца, одухотворяла оборону», мешая во всём противнику достигнуть превосходства, необходимого ему для производства удачной атаки.

Общевойсковым начальникам предлагалось, однако, помнить, что «нельзя переложить всю работу обороны на артиллерию», как ни велико может быть её содействие, и что поэтому, независимо от артиллерийских средств, необходимо «широко использовать пулемётный и ружейный огонь, так же как миномёты и бомбомёты». «Наставление» указывало, что нельзя требовать артиллерийского огня по тем целям, с которыми легко может и должна справиться своим огнём пехота.

В ч. III указываются следующие задачи артиллерии при обороне укреплённой полосы: а) в период подготовительный — бороться всё время с неприятельской артиллерией, препятствовать усилению позиции противника и обстреливать его тылы; б) в период артиллерийской подготовки — наносить «встречный удар» по неприятельскому плацдарму, обстреливать пути подхода резервов противника и подвоза боеприпасов, бороться с батареями атаки; в) во время атаки — бороться с атакующей пехотой главным образом заградительным огнём.

В отношении подчиненности и группировки артиллерии даются такие неопределённые указания теоретического характера:

а) «Артиллерия, приданная какому-либо войсковому соединению, должна быть подчинена одному обобщающему её действия артиллерийскому начальнику» (§11).

б) Каждое войсковое соединение получает всю артиллерию, которая, решая совокупность основных возложенных на неё задач, работает для этого войскового соединения в его целом...» «Армейская артиллерия во время боевых действий отдаётся в тот или другой корпус для оказания совершенно определённого содействия войскам корпуса в их боевых действиях» (§ 12).

в) «Указанная в § 12 группировка не должна лишать артиллерию возможности принять участие в объединённой деятельности артиллерии обороны...» (§ 14).

г) «Парализовать действия противника не небольшими участковыми средствами, а огнём мощных, объединённых арт. групп. Чтобы избежать потери времени, при обороне предоставляется право каждому артиллерийскому и общевойсковому начальнику в экстренных случаях и согласно установленному плану вводить в дело артиллерию непосредственно высшего соединения» (§ 15) и т. д.

Указания «Наставления» о составлении плана действий артиллерии, о расположении батарей и наблюдательных пунктов отличались также неопределённостью.

«Противостоять планомерным и тщательно подготовленным действиям атакующего можно лишь таковыми же действиями обороняющегося», говорилось в «Наставлении», (ч. III, § 7). Поэтому признавались необходимыми: разработка детального плана действий артиллерии обороны в развитие задач, указанных артиллерии общим планом обороны; осуществление этого плана в соответствии с изменяющейся обстановкой; самое широкое использование артиллерийских средств обороняющегося, допуская лишь строго необходимое их дробление, имея всегда в виду объединённую, планомерную боевую работу сильной организованной артиллерии обороны, необходимую для захвата возможно шире по фронту и в глубину района сосредоточения боевых средств неприятеля. Планом следовало также предусмотреть: подготовку к переходу на последовательные тыловые полосы и к обороне их, имея в виду создать сильное, развитое, в глубину сопротивление; возможность создания новых артиллерийских групп обороны и усиления существующих разными родами орудий.

«Наставление» подчёркивало, что «недостаточная разработка вопросов обороны или расчёт на благоприятные случайности заранее предрешают неуспех и тяжкие потери». А потому требовалось, чтобы в плане действий артиллерии обороны всё было «продумано, подготовлено и проконтролировано». Требования эти были неисполнимы и противоречили общим указаниям того же «Наставления», согласно которым инициатива атакующего «создаёт необходимость действий по внезапно сложившейся обстановке» (ч. III, § 1). В действительности, как показал опыт войны, в составленных планах оборонительных действий артиллерии было в большинстве случаев многое продумано и частью подготовлено, но не бывало проконтролировано.

Общий план обороны войскового соединения составлялся, как и план прорыва укреплённой полосы, при обязательном участии начальника артиллерии того же соединения и начальников артиллерийских групп (участков). Общий план должен был включать: а) порядок обороны каждого участка («отсека») оборонительной полосы и участие артиллерии в этой обороне; б) способ действий артиллерии в отношении подготовки и поддержки контратаки, в случае если тот или иной «отсек» позиции будет занят противником; в) порядок перехода к обороне второй или третьей линий окопов или тыловой полосы.

План действий артиллерии создавался одновременно и в развитие общего плана обороны. Артиллерийским планом предусматривалось в первую очередь осуществление «обязательного минимума содействия, даваемого артиллерией пехоте, — прикрыть важнейшие участки заградительным огнём». Затем предусматривалось постепенное развитие более широкой «планомерной активной артиллерийской деятельности», направленной против позиционного района противника.

План действий артиллерии составляется в каждом дивизионе, группе, дивизионной и корпусной артиллерии. В плане должно быть указано для каждой батареи (отдельного взвода): что она должна делать при отбитии атаки, направленной из того участка противника, по которому главным образом работает артиллерийская группа, включающая эту батарею; что она делает при отбитии атак, направленных из соседних и дальних участков, а также в случае занятия противником одного или нескольких «отсеков» первой полосы обороны.

Планом обороны ближайшей укреплённой тыловой полосы должны быть намечены позиции батарей, наблюдательные пункты и «нормальные секторы действия батарей», исследованы и подготовлены дороги.

Имеющиеся артиллерийские средства распределяются по плану в зависимости от решения двух главных задач, «возлагаемых на артиллерию до того момента, как атакующая пехота бросится в атаку: а) борьбы с артиллерией и б) встречного артиллерийского удара по плацдарму, наполненному пехотой противника». При обороне артиллерии бывает обыкновенно недостаточно, а потому для решения указанных последовательных задач приходится нередко привлекать одни и те же части.

«Наставление» подчёркивало, что в течение подготовительного периода обороны «особое внимание обращается на борьбу с артиллерией, подавление которой в корне подрывает возможность успехов атакующего и сохраняет не только обороняемую позицию, но и свою пехоту».

«Чем больших результатов можно ожидать от борьбы с артиллерией, тем больше на неё переносится центр тяжести»,  — указывалось «Наставлением» (ч. III, § 27). Предлагалось обращать «особое внимание на встречный удар по плацдарму» только в том случае, если при сложившихся условиях работы воздухоплавания и артиллерии обороны достижение перевеса над артиллерией атаки оказывалось невозможным.

Разработку плана оборонительных действий артиллерии требовалось производить «обязательно на основании постоянно освежаемых, и дополняемых личных разведок и работ на местности начальников всех степеней», которые должны были давать указания своим помощником при совместных объездах и обходах позиционного района обороны.

В «Наставлении» не было прямых указаний на необходимость эшелонного расположения артиллерии обороны; имелись лишь намёки на необходимость эшелонирования. В ч. III «Наставления» имеются указания (§ 101 и 103) на то, что «основой обороны является фланговый огонь для прострела подступов к нашим позициям: одно орудие, стреляющее вдоль окопа, сильнее, чем четыре орудия, действующие фронтально», а также на то, что «батареи, выдвинутые сильно вперёд на участках, соседних с атакованными (обычно это будут лёгкие и горные батареи), дают непрерывный фланговый огонь и могут продолжать обстрел противника даже тогда, когда он глубоко проник в наше расположение». Дальше указывается, что «главной задачей выдвигаемых вперёд батарей является оборона соседнего участка в том случае, когда район расположения батарей противником не атакуется». При этом делается довольно неопределённая дополнительная оговорка, что в случае атаки того участка, на котором расположены выдвинутые вперёд батареи они, «выполнив возложенную на них краткую задачу фронтальной обороны, будут сняты, а главная масса огня должна быть получена с соседних участков и батарей, расположенных в глубине».

Изложенные указания «Наставления» являются довольно туманным намёком на необходимость эшелонного расположения батарей обороны и больше на необходимость эшелонирования вперёд, чем в глубину.

В отношении расположения артиллерии обороны в «Наставлении» имелись ещё указания (ч. III, § 104, 105) на то, что задачи борьбы с неприятельской артиллерией и обстрел тыла противника возлагаются главным образом на артиллерию, выдвинутую вперёд. Но так как выдвинутых вперёд батарей будет недостаточно «для выполнения такой важной и широкой задачи, как борьба с неприятельскими батареями», то придётся их усиливать, «временно выдвигая вперёд батареи, которые по выполнении определённых, назначенных им задач возвращаются на свои нормальные позиции». Затем имелась непонятная оговорка, что такое временное выдвижение батарей «производится лишь до начала артиллерийской подготовки противника и одновременно небольшим числом батарей». Указывалось между прочим, что «иногда, в особенности в горах, гаубицы найдут позиции ближе к противнику, нежели лёгкие и тяжёлые пушки». Довольно странное указание: гаубицы обладают вообще меньшей дальнобойностью, чем пушки, а потому не «иногда, в особенности в горах», а почти всегда и на всякой местности гаубицы должны располагаться ближе к противнику, чем пушки.

Указания § 104 и 105 «Наставления» служат также намёком на необходимость не только эшелонного расположения артиллерии обороны, но и на необходимость её маневрирования в смысле перемены позиций в период оборонительного боя.

Относительно расположения наблюдательных пунктов при обороне даны в ч. III «Наставления» те же указания, как и в ч. II, трактующей о действиях артиллерии при прорыве укреплённой полосы. В ч. III подчёркивались следующие общие положения: «разрушать и поражать, не видя цели, нельзя»; вся сеть наблюдательных пунктов должна быть расположена так, чтобы по возможности «не оставалось ненаблюдаемых участков фронта и тыла противника»; наблюдательный пункт располагают там, откуда хорошо видно; нельзя требовать непременного расположения наблюдательных пунктов в передовых окопах; нельзя располагать наблюдательные пункты на заметных вершинах и скучивать их; необходимо иметь запасные наблюдательные пункты; наблюдательные пункты должны иметь обеспеченную от огня противника телефонную связь, должны быть тщательно маскированы, прочно построены, иметь маскированные ходы сообщения; на основных наблюдательных пунктах должно иметь схему целей, табель стрельбы и журнал наблюдений. «Панорам требовать нельзя», категорически указывало «Наставление» (ч. III, § 111).

Организацию питания боеприпасами из тыла, устройство складов, подачу боеприпасов артиллерийскими парками, автомобилями, поездами и пр. — всё это требовалось разработать и подготовить заранее. Количество боеприпасов, выложенных на батареях, должно было обеспечить работу артиллерии при отбитии атаки, причём на батареях, питание которых во время боя было невозможно, разрешалось выкладывать запас снарядов, обеспечивающих дневную потребность, приблизительный размер которой указан в табл. 7.

«Наставление» отмечало (ч. III, § 114), что выкладывать на батареях большие запасы снарядов вообще крайне нежелательно, так как хранение в погребках, устроенных наскоро в земле, вредно отражается на балистических качествах пороха.

В табл. 7 не вошли химические снаряды. Количество последних рассчитывалось в зависимости от числа батарей противника, необходимость подавления огня которых предвиделась, а также в зависимости от того, насколько вероятно в данном частном случае успешное применение химических снарядов для создания отравленных районов в расположении неприятельской артиллерии и на путях подхода резервов атакующего.

В августе 1917 г. полевой инспектор артиллерии, по приказанию верховного главнокомандующего, сообщил для исполнения следующее распоряжение, дополняющее и разъясняющее ч. III «Наставления» в отношении обороны тылового района укреплённой полосы:

«Учитывая возможность прорыва противником нашего фронта надлежит принять все меры к тому, чтобы в вероятных местах удара организовать сильное артиллерийское содействие общему сопротивлению, активность которого выяснится в нанесении прорвавшимся неприятельским силам удара из глубины нашего расположения. Планы действий для таких ударов должны быть подготовлены. Для артиллерии тех резервных войсковых соединений, которые должны быть двинуты на активные участки, следует подготовить планы развёртывания в различных вероятных направлениях, в которых желательно нанести удар прорвавшемуся противнику. Должны быть разведаны районы позиций и наблюдательных пунктов. Весьма желательно подготовить средствами армий основную самую схематическую сеть связи, приспособив для этого имеющиеся уже магистральные линии или вместе с тем немного их дополнив. В дальнейшем при подходе войск в определённый район такая сеть связи может быть быстро развита к тем центральным пунктам, от которых, согласно вариантам плана, пойдут уже телефонные линии войсковых артиллерийских частей».

Ввиду неясности и неопределённости довольно многих указаний ч. III «Наставления» русской артиллерии при обороне укреплённой полосы приходилось руководствоваться не столько официальным «Наставлением», сколько правилами и сноровками, выработанными на местах самими войсками на практике в период продолжительного «позиционного сидения», по большей части зафиксированными в распоряжениях фронтового и армейского командования или в полуофициальных изданиях, подобных брошюре Кирея, наставлению Замбржицкого, утверждённому Гурко, и другим.

Что же касается общих указаний второй части брошюры Кирея «Артиллерии обороны», то они сводятся к следующему:

а) При обороне главная задача артиллерии — «не впустить противника в наши окопы, а в случае неудачи — задержать дальнейшее распространение его в нашем тылу и помочь пехоте выбить его обратно».

Для разрешения этой задачи необходимо уметь устроить огневую завесу (заградительный огонь), т. е. «сосредоточить на любом участке нейтральной зоны в кратчайший срок огонь наибольшего числа орудий, хотя бы многие из них входили в состав других полков, дивизий, корпусов и даже армий».

Под нейтральной зоной разумеется открытая полоса между расположением своих войск и войск противника, в которой нет окопов и других укрытий, но могут быть разрушенные проволочные заграждения, затрудняющие продвижение атакующего.

б) При обороне батареи должны так стоять, чтобы они могли обстреливать окопы и ближайший тыл противника, нейтральную полосу, свои окопы и свой тыл. «Обстрел же глубины расположения противника — задача второстепенная». Поэтому позиции значительной части батарей (не менее половины) должны быть в 3 км и более позади своих окопов, чтобы иметь возможность стрелять по ним и по тыловому району своих позиций, если противник в него ворвётся. Позиции остальных батарей должны быть ближе 3 км от своих окопов, чтобы стрелять по нейтральной зоне, по артиллерии и тылу противника, а также и по своим окопам.

Словом, Кирей рекомендует при обороне эшелонировать позиции артиллерии в глубину, чтобы избежать переезда батареи на тыловые запасные позиции при отходе своей пехоты на вторую линию обороны и неизбежного при переезде нежелательного перерыва в артиллерийской стрельбе.

Только «отдельные взводы или орудия, особенно 42-лин. (107-мм), горные и 3-дм. (76-мм) 1910 г. ⁶⁶⁹ пушки полезно», по мнению Кирея, «ставить непосредственно за окопами для обстрела удалённых целей и как противоштурмовые орудия».

в) «Возможность фланкирования расположения противника и подступов к нашей проволоке должна служить отправной данной при выборе артиллерийской позиции».

При этом Кирей отмечает, что многие с этим не считаются и не позволяют батареям становиться вне тыловых разграничительных линий своей общевойсковой части, не желая, с одной стороны, «залезать в чужой район и создавать недоразумения», с другой стороны, из опасения за целость своих батарей, за которые они отвечают, тогда как их батареи стоят в районе другой части; многие считают также, что чужая батарея, ставшая в районе их части, должна им подчиняться и выполнять их задачи.

Устанавливаемые Киреем основы использования артиллерии при обороне укреплённых позиций в значительной степени расходятся с идеями обороны, проводившимися в жизнь в мирное время при подготовке командного состава в офицерской артиллерийской школе и отчасти закреплёнными «Наставлением для действия полевой артиллерии в бою» 1912 г. Хотя тогда имелась в виду оборона в маневренную войну, а не в позиционную, как у Кирея, тем не менее проводимые им основы, за исключением бесспорного положения о необходимости фланкирования, до известной степени верны лишь для пассивной обороны.

Главной задачей артиллерии при обороне Кирей считает сосредоточенный огонь по атакующей пехоте в нейтральной зоне, чтобы не впустить её в окопы обороняющегося, а затем в тыловом районе обороняющегося, чтобы выбить оттуда противника обратно. О борьбе с неприятельской артиллерией Кирей упоминает лишь вскользь и вообще считает, что при обороне «обстрел глубины расположения противника — задача второстепенная», а в специальной гл. XIV «Борьба с артиллерией противника» он весьма неясно говорит, что борьбу эту «можно» вести, согласно указаниям о борьбе с неприятельской артиллерией при атаке, «но, конечно, принимая во внимание имеющиеся средства и учитывая разницу между кратковременностью атаки и продолжительностью обороны». И затем в той же главе Кирей продолжает: а) «При всех артиллерийских и авиационных средствах, которые будут в корпусе, стоящем на пассивном участке, борьба с батареями противника не может окончиться подавлением их огня. Вероятно придётся ограничиться обстрелом плохо укрытых или сильно вредящих нам неприятельских батарей», б) «Вообще же на борьбу с батареями при этих условиях надо смотреть, как на практику нашей артиллерии, лётчиков, звуковых станций и т. п. Только путём многочисленных упражнений в боевой обстановке можно получить опытных наблюдателей и слить воедино батарею и аэроплан... На аэроплан и на аэростат надо смотреть, как на вышку, находящуюся в распоряжении артиллерийского командира»...

Все эти рассуждения Кирея относятся лишь к случаю расположения одного из корпусов на пассивном участке и притом недостаточно обеспеченном средствами воздушной разведки и наблюдения.

Кирей не останавливает внимания на том, что на активном участке борьба с неприятельской артиллерией хотя и не должна быть самостоятельным отдельным актом боя, не должна быть «артиллерийской дуэлью», как говорили раньше, но неизбежна и необходима как одна из основных задач артиллерии — подавления огневых средств противника. Артиллерия может и должна избавить свою пехоту от поражения огнем неприятельской артиллерии, должна упреждать и срывать артиллерийскую подготовку атаки противника. Нельзя отрицать чрезвычайно больших трудностей, какие представляет борьба с артиллерией, расположенной на хорошо укрытых огневых позициях, но не следует останавливаться перед этими трудностями и ничего не предпринимать для преодоления их. Труднее всего обнаружить расположение батарей на закрытых позициях и наблюдать результаты огня, направленного против укрытых батарей. Однако не только практика довоенного времени, но и опыт войны показал, что при искусной организации артиллерийской разведки и умелом наблюдении (особенно с флангов) оказывалось возможным обнаружить расположение неприятельских батарей даже с наземных наблюдательных пунктов. Большую помощь при этом могут оказать воздушная разведка и наблюдение с самолётов и змейковых аэростатов, но при обязательном условии, что те и другие защищены от нападения неприятеля с воздуха своей истребительной авиацией. Наконец, обнаружить расположение неприятельских батарей можно путём применения звукометрии и других средств современной техники. Обстрел же района расположения артиллерии противника химическими снарядами может нейтрализовать огонь последней и привести её к молчанию.

По свидетельству многих участников мировой войны из начальствующего и командного состава русских артиллеристов, нередко удавалось обнаружить неприятельские батареи с наземных наблюдательных пунктов, находимых опытными разведчиками. Ниже (см. пятую часть «Стрельба артиллерии») приводится пример борьбы с артиллерией противника 2-го отдельного тяжёлого артиллерийского дивизиона при обороне русского 17-го корпуса в районе Тарнополя в период боёв 16–20 июля 1917 г. Во время этих боёв артиллерии приходилось пользоваться главным образом наземными наблюдательными пунктами; некоторые неприятельские батареи, хорошо укрытые, непосредственно с наземных наблюдательных пунктов не наблюдались, но с тех же пунктов многие из них были обнаружены по вспышкам, дымкам или пыли от выстрелов. Описанные действия 2-го отдельного тяжёлого артиллерийского дивизиона подтверждают обязательность и возможность ведения контрбатарейной борьбы, несмотря на всю её трудность, для успешности ведения которой необходимы дальнобойные орудия, достаточно снабжённые боеприпасами и прочими техническими средствами, и господство в воздухе, обеспечивающее наблюдение и корректирование стрельбы. Три батареи названного артиллерийского дивизиона вели в течение нескольких дней довольно успешную борьбу с несколькими неприятельскими батареями, несмотря на многие неблагоприятные условия и на чрезвычайно слабое наблюдение с воздуха.

Утверждённые в 1912 г. «Устав полевой службы» и «Наставление для действия полевой артиллерии в бою» требовали от артиллерии обороны в условиях маневренной борьбы: а) пользуясь выгодами укрытого расположения, стремиться, «сколь возможно, погасить артиллерийский огонь противника»; б) когда выяснится направление главной атаки неприятеля, сосредоточивать огонь по наступающим в этом направлений, оставляя необходимое число батарей или орудий для действия по неприятельской артиллерии, обстреливающей участок главной атаки; в) иметь в виду, что для артиллерии обороны до начала наступления неприятельской пехоты «первыми целями будут преимущественно батареи» противника и что задачей батарей обороны в этот период боя является необходимость «расстроить артиллерию противника, отвлечь её огонь и не дать возможности поддерживать наступление пехоты»; г) с началом наступления пехоты противника продолжать действовать и по его батареям, чтобы пехота обороны не подвергалась их огню и могла спокойно своим ружейным и пулемётным огнём остановить наступление неприятеля; д) считать своей обязанностью «отвлечение огня батарей атакующего от своей пехоты».

«Правильное в этот период боя распределение огня между артиллерией и пехотой противника есть важнейшая обязанность артиллерийских начальников обороняющегося», подчёркивалось «Наставлением» 1912 г. (§ 164).

Условия обороны в позиционной войне значительно отличаются от условий обороны в войне маневренной, тем не менее и в этих условиях нельзя вовсе игнорировать артиллерию атаки и позволять ей безнаказанно громить обороняющеюся. Оставляя даже в стороне действия артиллерии атаки, артиллерия обороны сможет успешно исполнить свою «главную задачу», которую Кирей ведет в сосредоточенном огне по атакующей пехоте, вошедшей в «нейтральную зону», лишь при соблюдении некоторых условий. Одним из таких условий является достаточная ширина «нейтральной зоны». Если же, как показал опыт позиционной войны, эта «нейтральная зона» не широка (400–600 м, а иногда лишь десятки шагов), то артиллерийская стрельба обороняющегося через головы защитников окопов по неприятельской пехоте, вошедшей в узкую нейтральную зону, будет опасна для своей пехоты и потребует предварительного ухода её на тыловые линии обороны. Так это и установилось на Западе по примеру германцев (см. выше — отход германцев на позицию «Зигфрид» в апреле 1917 г. в сражении на р. Эн). На Западе создалась так называемая эластическая оборона, т. е. первая линия обороны обращалась как бы в сторожевой пояс (предполье), слабо занятый живой силой, но хорошо оборудованный пулемётами. Такое предполье имело целью обманывать противника и скрывать расположение главных линий сопротивления, к которым своевременно отходили защитники предполья и откуда сохранившиеся силы обороняющегося производили контрудар. На русском фронте этот приём не применялся.

Решить задачу обстрела нейтральной зоны можно также ружейным и пулемётным огнём и огнём траншейных орудий — штурмовых пушек, бомбомётов, миномётов, которых Кирей вовсе не учитывает. Наконец, огонь по нейтральной зоне могут вести и поставленные с этой целью непосредственно за окопами 76-мм горные и короткие пушки обр. 1913 г. (о них Кирей пишет, но ставит им совсем иную задачу — обстрел удалённых целей).

Бóльшую часть артиллерий обороны Кирей рекомендует располагать в 3 км и более позади своих окопов, чтобы иметь возможность стрелять по своим окопам и по тыловому району своих позиций, если противник в него ворвался.

Опять и это верно лишь в том случае, если пехота обороняющегося не замедлит очистить свои окопы и отойти на тыловые позиции; иначе она поведёт наседающего противника на своих плечах, и артиллерия не сможет стрелять по атакующему во избежание поражения своих.

Нельзя согласиться с Киреем, что для обстрела удалённых делен полезно ставить непосредственно за окопом 107-мм пушки. Не следует рисковать потерей этих ценных орудий, которые настолько тяжелы, что их трудно будет своевременно отвести в тыл, и они станут добычей противника в случае успеха его атаки. Пушки эти по своей дальнобойности могут обстреливать удалённые цели, располагаясь в 1–1,5 км позади своей пехоты, где, кстати, будет много легче выбрать для них укрытую позицию, чем при расположении непосредственно за окопами пехоты.

В гл. III⁶⁷⁰ о распределении артиллерии при обороне и об организации управления Кирей рекомендует для удобства управления и жизненной связи с пехотой всю артиллерию, не исключая тяжёлой, разбивать на группы по числу пехотных полков, стоящих на позиции.

«Тяжёлая артиллерия», по его мнению, «особенно гаубичная и мортирная, нужна на участке почти каждого полка»; поэтому, как общее правило, она должна быть разбита побатарейно, а в исключительных случаях — повзводно и даже поорудийно и подчинена соответствующим командирам артиллерийских групп. Оставлять тяжёлые батареи в подчинении своих командиров дивизионов и создавать тяжёлую «дивизионную» и «корпусную» артиллерию Кирей находит нежелательным вследствие бедности в средствах, растянутости фронтов и в связи с этим большого удаления от окопов дивизионных и корпусных артиллерийских начальников.

В гл. III указывается, что приданной к пехотной дивизии «всей артиллерией распоряжается командир арт. бригады, подчинённый непосредственно начальнику дивизии»; что при разбивке артиллерии на группы по числу полков «лучше нарушить штатную артиллерийскую организацию» и допустить «перемешивание батарей», чем «оторваться от пехоты»; что начальник артиллерийской группы «подчинён только командиру арт. бригады, поэтому при распределении начальников групп по полкам надо принимать во внимание личные отношения между ними и командирами полков», во избежание вредных недоразумений, возникающих в большинстве случаев на почве личных отношений; что «ответственный участок каждой группы будет совпадать с полковым участком обороны», поэтому необходима полная согласованность в действиях; начальник артиллерийской группы выполняет «пожелания» командира полка, с которыми он к нему обращается, но «если пожелания командира полка невыполнимы или идут (вразрез с указаниями командира бригады, то решение вопроса принадлежит начальнику дивизии».

С указаниями, приведёнными в гл. III, нельзя согласиться.

Нарушение штатной организации никогда не проходит безнаказанно. Сам Кирей признаёт в той же главе, что «при вышеуказанном порядке подчинённости на каждом боевом участке будет два равноправных ответственных начальника» и что «пока дивизия стоит на месте или двигается в порядке, двоевластие особого вреда не принесёт, но если начнётся неожиданный, вынужденный, спешный отход в непредвиденном направлении, то отсутствие единоначалия может повести к нежелательным последствиям».

«Двоевластие» в военном деле совершенно недопустимо и всегда, во всех случаях, приведёт к вредным последствиям. В равной мере также недопустимо ставить распределение артиллерийских групп по полкам в зависимости от личных отношений между начальниками этих групп и командирами полков. Каждый военный работник обязан исполнять возложенные на него обязанности добросовестно по долгу перед своей родиной и её правительством, не преследуя личных целей и независимо от тех или иных взаимоотношений.

Нельзя признать вполне целесообразным рекомендуемый Киреем порядок подчинённости артиллерии, как несколько нарушающий установленную организацию.

Кирей имеет в виду достижение сосредоточенного огня обороны путём подчинения всей артиллерии, приданной дивизии, (командиру артиллерийской бригады. Действительно, в обороне дивизии на нормальном фронте управление артиллерией, как правило, должно быть централизованным, т. е. находиться в руках старших артиллерийских начальников, но дивизионная артиллерия образует при этом группы поддержки пехоты, обычно по числу полковых участков обороны. Оставаясь в непосредственном подчинении артиллерийским начальникам, эти группы будут выполнять и огневые требования командиров пехоты, поддерживая с ними тесную связь.

Такое централизованное управление артиллерией, поддерживающей пехоту, т. е. выполняющей её требования, является вполне законным и необходимым для обеспечения взаимодействия с пехотой и в то же время для использования всех выгод сосредоточенного массированного огня артиллерии. Но нет необходимости в распределении артиллерии «строго по полковым участкам», как это находит нужным Кирей. Если по его мнению это необходимо, чтобы артиллерии «не оторваться от пехоты» и чтобы её «пожелания» артиллерия исполняла, то правильнее было бы часть артиллерии, назначенную для непосредственной поддержки пехотного полка, подчинить командиру этого полка, изъяв её из подчинения командиру артиллерийской бригады, а еще правильнее иметь в составе пехотного полка свою организационно с ним связанную полковую артиллерию. Тогда начальник артиллерийской группы, непосредственно подчинённой командиру пехотного полка, будет исполнять не «пожелания», а приказания своего полкового командира, как это и должно быть в военном деле. Если же артиллерийская группа, вошедшая в полковой пехотный участок, останется в подчинении командира артиллерийской бригады, то могут быть случаи, когда она, занятая решением задачи в интересах всего войскового соединения (сосредоточение огня по приказанию старшего артиллерийского начальника по наступающему противнику, для подавления огня его артиллерии, для образования, завесы заградительного огня и т. п.), не сможет выполнить отдельных требований пехоты.

Предлагаемое Киреем распределение по группам в полковые участки даже тяжёлой артиллерии, не создавая из неё дивизионной или корпусной артиллерии, не оправдывается его мотивами: бедность артиллерийских средств вовсе не вызывает необходимости их распыления, а наоборот; удалённость от окопов старших начальников не имела серьёзного значения при существовавших даже в то время средствах связи, да, наконец, их можно приблизить к важнейшему району позиции, имеющему решающую роль, и вовсе необязательно им находиться, как в большинстве случаев бывало, в центре дуги, образуемой общей средней линией окопов, занимаемых частями подчиненного им войскового соединения.

В остальных главах второй части брошюры Кирея заключаются в общем правильные детальные указания: а) о составлении артиллерийского плана обороны, согласно которому каждая артиллерийская группа должна иметь «свой ответственный участок, но для обстрела ближнего и дальнего тыла противника и борьбы с его артиллерией все батареи получат добавочные задачи», т. е. этим опять подчёркивается второстепенность борьбы с неприятельской артиллерией; б) о наблюдательных пунктах и позициях, об их маскировке, о полях обстрела, о службе наблюдения и службе на батарее, о связи, о пристрелке; в главе о пристрелке имеется вполне целесообразное указание, что «кроме своего ответственного участка, командир батареи пристреливает нейтральную зону во всех участках, справа и слева, по которым позволяют стрелять наименьшие прицелы и предельные дальности орудий, хотя бы эти участки были на фронте другой дивизии или корпуса»; в) о проверке готовности и слаженности артиллерии при обороне, о проверке занятий с комсоставом (умение стрелять проверялось пристрелкой одного орудия на большую дальность и при смещении стреляющего до 2 км и более; самое большое смещение давалось командирам батарей, вооружённых орудиями крупных калибров, и в особенности дальнобойных); г) о действиях артиллерии обороны во время сближения противника, его артиллерийской подготовки и атаки, во время контратаки (подчёркивается необходимость проявления инициативы не только командиров групп и батарей, но даже и командиров отдельных взводов) и при отходе на тыловую позицию; д) об организации завесы заградительного артиллерийского огня; е) о взаимопомощи соседних дивизий (имеется правильное указание, что, «помогая соседу, нельзя ограничиться поворотом туда одной фланговой батареи; надо использовать дальнобойность полностью»).

В конце второй части даётся примерный план артиллерийской обороны и в приложениях — указания о стрельбе по воздушному флоту, о борьбе артиллерии с газами и с танками (хотя танков на русском фронте не было), о необходимых для артиллерии схемах, планах и таблицах.

Только в одной гл. XV своей брошюры, трактующей о действиях артиллерии обороны в период неприятельской артиллерийской подготовки, Кирей упоминает о стрельбе химическими снарядами. Он говорит о необходимости «заблаговременно установить путём агентуры, опроса перебежчиков, наблюдений и фотографий будущие места скопления ударной пехоты» противника и обстрела «этих мест бомбами (гранатами) и химическими снарядами», чтобы создать контрподготовку, которая если и не разгонит противника, то причинит ему материальный и моральный вред».

В гл. XVI своей брошюры Кирей лишь вскользь упоминает о химических снарядах, но не останавливается на том, что обстрел химическими снарядами являлся наиболее действительным средством заставить замолчать неприятельскую артиллерию. Правда, в то время химических снарядов в русской артиллерии было немного, но Кирей не мог не знать о той огромной роли, какую играли химические снаряды в борьбе с артиллерией, так как они чрезвычайно успешно применялись во время Брусиловского прорыва, активным участником которого был Кирей, и в артиллерии той же 9-й армии, при штабе которой он тогда работал.

В целях развития Брусиловского прорыва левофланговая 9-я армия Юго-Западного фронта наступала в конце июня 1916 г. на Станиславов, Галич. Австро-германцы неоднократно переходили в контратаки по всему фронту; русские отбивали контратаки и продолжали наступление. После одной такой контратаки австрийцев в районе д. Тысмянице русский 41-й армейский корпус (9-й армии), в составе 3-й Заамурской и 74-й пехотной дивизий с их артиллерией, с одной батареей 122-мм гаубиц и одной батареей 107-мм полевых тяжёлых пушек, расположился на ночлег, окопавшись на боевых позициях. В 2–3 км в тылу окопов 74-й пехотной дивизии был лес, по западной (ближайшей к противнику) опушке которого пролегала дорога. Ночью проезжавшие по этой дороге обозы подняли такой шум, что австрийская артиллерия открыла по ним и по площади леса сильный огонь, обнаружив себя блеском выстрелов. Русская артиллерия на огонь австрийцев не отвечала, чтобы блеском выстрелов не выдать места своих огневых позиций, а по засечкам блеска выстрелов противника нанесла на карту места расположения его батарей. С утра на другой день все 12 батарей (72 полевые 76-мм пушки) 74-й и 3-й Заамурской артиллерийских бригад внезапно обрушились на артиллерию австрийцев и отчасти на окопы их пехоты, ведя стрельбу почти исключительно химическими снарядами. К огню полевых лёгких батарей присоединили свой огонь тяжёлая 107-мм и лёгкая 122-мм гаубичная батареи.

В результате неожиданного обстрела химическими снарядами у австрийцев возникла паника. Их полевая лёгкая артиллерия успела сняться с позиции и ускакать в тыл, тяжёлые орудия были брошены и захвачены русскими, большая часть пехоты австрийцев сдалась в плен.

Русский 41-й армейский корпус продолжал наступление беспрепятственно и без боя взял г. Станиславов.

Кирей в своей брошюре уделяет внимание борьбе артиллерии с танками, хотя их на русском фронте не было и он их до того времени не видел. Напротив, в брошюре его нигде не упоминается о миномётах и бомбомётах, которые были тогда у русских (бомбомёты были в достаточном количестве); в брошюре не уделяется почти никакого внимания ни траншейной, ни штурмовой артиллерии, игравшей немалую роль в позиционной борьбе. В брошюре Кирея вовсе не говорится о новых методах стрельбы артиллерии без пристрелки, как об одном из средств, обеспечивающих внезапность поражения артиллерийским огнём; недостаточно заострено внимание на корректировании стрельбы при помощи наблюдения с самолётов, имеющего большое значение для борьбы с артиллерией, и пр.

В этом отношении брошюра Кирея, несмотря на многие положительные её качества, являлась несколько отсталой от достижений артиллерийской техники даже того времени, т. е. 1916–1917 гг.

Из сопоставления приведённых выше выдержек из брошюры подполковника Кирея и официальных «Общих указаний» и «Наставления для борьбы за укреплённые полюсы», изданных штабом главковерха в 1916 и 1917 гг., можно вывести заключение, что многие вопросы боевого применения артиллерии решались по существу в официальных руководствах иначе, чем в брошюре Кирея. В особенности большое различие замечается в решении вопроса о контрбатарейной борьбе, причём решение этого вопроса руководящими органами ставки главковерха следует признать более целесообразным.

Во второй артиллерийской части «Общих указаний» 1916 г. подчёркивается, что «борьба с артиллерией противника имеет громадное значение».

Нельзя заранее предназначать батареи для борьбы с неприятельской артиллерией, если место её расположения и силы её неизвестны, а потому в официальных руководствах не было определённого требования относительно обязательного выделения специальных контрбатарейных групп. Но отсюда никак нельзя сделать вывод, что раз место и силы неприятельской артиллерии неизвестны, то не следует эту артиллерию найти и с нею бороться, а приходится, как говорят, «сложить оружие» и предоставить ей безнаказанно разрушать и поражать нас. Не требуя обязательной организации контрбатарейных групп, «Общие указания» ч. II предлагали только применять для выполнения борьбы с артиллерией противника 76-мм, 107-мм, 120-мм и 152-мм пушки.

В отношении централизации управления артиллерией «Общими указаниями» предлагалось объединять в руках старшего артиллерийского начальника только тяжёлую, гаубичную и часть лёгкой артиллерии, изъятую из дивизий; вся же лёгкая артиллерия, выполняющая задачи непосредственного содействия пехоте, должна была оставаться в подчинении пехотных начальников тех боевых участков, в состав которых эта артиллерия была включена, т. е. в этом отношении указания официальных руководств были гораздо более определёнными, чем у Кирея.

Между прочим, на русских фронтах мировой войны ещё до объявления к руководству «Общих указаний» 1916 г., изданных ставкой, применялись для борьбы с артиллерией контрбатарейные группы, управление которыми объединялось в руках старшего артиллерийского начальника, т. е. в данном случае шли даже впереди «Указаний». Так например, на русском Западном фронте предписанием главнокомандующего фронтом 8 мая 1916 г. предложено было образовать сильную артиллерийскую группу для подавления огня неприятельской артиллерии, направленного против русского 24-го корпуса, атаковавшего Кревскую позицию. В состав группы были назначены дивизион 152-мм пушек 12-й тяжелой артиллерийской бригады и дивизион 152-мм гаубиц, имевшихся при 24-м корпусе. В целях объединения артиллерийского огня созданная артиллерийская группа была подчинена инспектору артиллерии Западного фронта генералу Шихлинскому, известному выдающемуся артиллеристу старой русской армии, бывшему руководителю офицерской артиллерийской школы. Судя по донесению генерала Шихлинского полевому генерал-инспектору артиллерии, поставленная артиллерийской группе задача была выполнена вполне успешно.⁶⁷¹

Интересно познакомиться с методами использования немцами артиллерии во время единственной удачной для них операции прорыва укреплённого русского фронта, осуществлённой ими в сентябре 1917 г. по заранее продуманному и разработанному до мелочей плану, с целью овладения г. Ригой. Выше упоминалось, что прорывы австро-германцами русских Юго-Западного и Западного фронтов были лишь контрударами и производились не по заблаговременно разработанному плану.

Немцам предстояло под Ригой прорвать сильно укреплённые позиции русских, в особенности на левом берегу р. Западной Двины, занимаемые уже в течение почти двух лет и постепенно совершенствуемые согласно последним достижениям военно-инженерной техники.

Главная масса русских войск (три корпуса) была сосредоточен в районе Риги, на рижской предмостной укреплённой позиции. Один корпус охранял побережье Рижского залива, один корпус оборонял участок около 100 км по правому берегу р. Западной Двины.

Немцы решили форсировать р. Двину возле Риги на фронте 4,5 км сосредоточенным кулаком из восьми пехотных к двух кавалерийских дивизий, после артиллерийской подготовки огнём 157 батарей и 21 роты миномётов, сверх дивизионной артиллерии. С чрезвычайной скрытностью артиллерия заняла позиции за несколько дней до переправы, а миномёты — накануне операции.

Германская артиллерия была разделена на две группы: дивизионную, предназначенную для поддержки пехоты, и контрбатарейную — 36 батарей, объединённых в руках одного особого начальника. Управление всеми миномётами также было объединено в руках одного лица.

За 5 час. до начала переправы немецкой пехоты через реку артиллерия открыла непрерывный огонь химическими снарядами для нейтрализации русских батарей. Стрельба по русским батареям продолжалась 2 часа. Затем начались разрушение позиций, обстрел подступов и наиболее чувствительных пунктов, стрельба по привязным аэростатам и уничтожение проволочных заграждений особо назначенными батареями дивизионной артиллерии и почти всей массой остальной артиллерии. В то же время непрерывно продолжался интенсивный обстрел русских батарей химическими снарядами. Некоторые селения обстреливались зажигательными снарядами.

За 2 1/2 часа до начала переправы через р. Двину немцы начали обстрел первых двух линий русских окопов из миномётов.

За несколько минут до начала переправы германской артиллерией открыт был ураганный огонь. Непосредственно вслед за сильнейшей артиллерийской подготовкой, произведённой по плану, немцы переправились через Двину и сравнительно легко сбили малобоеспособную русскую пехотную дивизию, оборонявшую участок в районе переправы.

Во время самой переправы немецкие батареи вели заградительный огонь и обстреливали русские батареи химическими снарядами, а некоторые батареи тяжёлых гаубиц стреляли дымовыми снарядами, чтобы образовать дымовую завесу.

Русская артиллерия, ввиду непрекращающегося сильного обстрела химическими снарядами, оказалась не в состоянии ни достаточно интенсивно отвечать на огонь неприятельской артиллерии, ни обстреливать наступающую пехоту противника.

Этот пример ещё раз подтверждает, что обстрел химическими снарядами являлся лучшим средством нейтрализации огня артиллерии.

Немцы, развивая свой прорыв и охватывая левый фланг русских, заставили их поспешно отходить и 3 сентября заняли Ригу. Русские 6 сентября 1917 г. остановились на Венденских позициях.

⁶⁶⁹ Штурмовые пушки Путиловского завода.

⁶⁷⁰ В подлинной редакции Кирея (см. его «Артиллерия обороны», изд. «Армейского вестника», 1917 г., стр. 9–34).

⁶⁷¹ ЦГВИА, 444, л. 151.

<< Назад   Вперёд>>