История русского народного хозяйства

В приведенных выше данных относительно развития товарного хозяйства в XVI—XVII вв. встречается ряд городов в качестве мест закупки и сбыта сельскохозяйственных продуктов и промышленных изделий. Существование значительного количества торговых городов подтверждается и другими данными, причем многие из них играли существенную роль не только во внутренней, но и во внешней торговле. Центром последней являлся Архангельск. "История Архангельска, — справедливо замечает Б. Г. Курц, — есть не что иное, как история русской внешней торговли с Западной Европой со времени Иоанна Грозного до преобладания петроградской торговли". Значение его было столь велико, что, как указывает тот же автор в другом месте, во время Архангельской ярмарки торговая жизнь самой Москвы ослабевала, вследствие выезда купцов в Архангельск¹⁸⁴⁹.

Не только частные купцы, но и сам царь отправлял в Архангельск, по словам англичанина Коллинса, огромное количество мехов, мыла, пеньки, льна, которые там обменивались на шелковые ткани, меха, бархаты, парчи, атласы, сукна и другие товары¹⁸⁵⁰.

Шведский комиссар Родес в своем донесении о русской торговле производит подсчет расходов по перевозке товаров из-за границы в Москву или из Москвы за границу на Архангельск и сопоставляет их с расходами по перевозке через Балтийское море на Новгород, Ниен, Нарву, Ревель. Оказывается, что в последнем случае, вследствие уплаты пошлин в Лифляндии и при проходе судов через Зунд, издержки выше, чем при провозе на Архангельск. Но помимо этого купцы придавали, по словам Родеса, значение еще и другому моменту, говорившему в пользу Архангельска, тому, что не приходилось "проезжать земель какого-нибудь другого государя, хотя бы они должны были из-за этого плыть кругом 50 или гораздо больше миль"¹⁸⁵¹. При проезде же по Балтийскому морю приходилось провозить товары через владения Швеции, которой принадлежала до Петра Ингерманландия. Автор другого шведского сочинения, относящегося к тому же времени, сообщает, что действительно с появлением архангельской торговли балтийская торговля пала, тогда как до этого времени в балтийские порты приходило 200—300 судов. Шведы пытались бороться с этим, но безрезультатно¹⁸⁵².

Кильбургер рассказывает, что "к половине июля все купцы уезжают из Москвы на Архангельскую ярмарку и находятся в дороге на почтовых лошадях 14 дней... В июле приходят корабли и тогда ярмарка продолжается до сентября месяца, так что корабли идут опять отсюда иногда только в октябре, из чего можно заключить, что купцы из Сибири и Перми привозят сюда свой товар к этому времени"¹⁸⁵³.

Из Архангельска прямой путь вел в Москву — центр торговли всего Московского государства. В Москве, — говорит Костомаров, — жили знатные и богатые, следовательно, большая часть товаров сбывалась в столице. "Но в Москве, — продолжает он, — жили и богатейшие оптовые торговцы — гости и гостиные люди и потому значительнейшая часть вывозных товаров собиралась здесь для следования к Архангельскому порту". Кроме того, "иностранные торговцы — греки, персы, армяне, шведы, поляки, англичане посещали столицу"¹⁸⁵⁴. Все они старались добиться разрешения приезжать в Москву и устраивать там свои подворья.

В то же время Москва являлась и центральным пунктом товарообмена внутри страны. Хлеб, рыба, соль, продукты скотоводства, предназначенные для внутреннего рынка, направлялись в первую очередь в Москву. Как мы видели, даже монастыри, лежавшие на далеком севере, так же, как и расположенные по Волге, везли в Москву на продажу свои продукты и так же закупали нужные им предметы для церковных потребностей, как и для своего хозяйственного обихода. Из Москвы шло шесть торговых путей — вологодский, новгородский, поволжский, сибирский, смоленский и украинский; они направлялись, следовательно, во все стороны из центра — Москвы.

В Москве было три гостиных двора, ряд рынков, два раза в неделю происходили базары, продажа товаров совершалась в многочисленных рядах, состоявших из большого количества лавок, амбаров, ларей и други торговых помещений¹⁸⁵⁵. Здесь мы находим хлебные амбары, куда свозилось зерно из разных местностей. Так, например, Троице-Сергиев монастырь держал в Москве свои хлебные запасы¹⁸⁵⁶. Англичанин Чанслер рассказывает, что хлеб туда свозился в большом количестве; по утрам можно встретить 700—800 саней, нагруженных хлебом, частью же рыбой, направляющихся к столице. Он же указывает на то, что жители севера здесь запасались хлебом, отвозя последний на расстояние тысячи верст; ибо из-за сильного холода там хлеб не растет¹⁸⁵⁷.

Из Архангельска путь в Москву шел по Двине до Устюга Великого, а оттуда реками Сухоной и Вологдою до г. Вологды, от которого уже начиналось сухопутье. Так как единственный путь с севера в Москву шел на Холмогоры и они были узлом всех или почти всех торговых путей северной окраины, то их торговое значение не могло не быть велико. Оно было таковым еще до появления англичан и голландцев в устье Двины, ибо туда сходились как товары, которыми промышлял русский север, так и те, в которых нуждались северные области, в особенности хлеб. Но и возникновение Архангельска не лишило Холмогоры их прежнего положения, ибо установление торговых сношений с Западом на Белом море не могло не вызвать сильного оживления торговли в крае и усиления торговых сношений тем путем, на котором лежал город. Архангельск же вообще стягивал к себе население лишь на летнее время, на время торга с иностранцами¹⁸⁵⁸.

"Холмогоры, — сообщает англичанин Томас Рандольф в 1568—1569 гг., — большой город, весь построенный из дерева, не обнесенный стеной... Население по манерам грубое, одевается крайне просто... Жители, находя выгодным торговлю с англичанами, очень внимательны к ним, но они много предаются пьянству и другим отвратительным порокам. В этом городе англичане имеют собственную землю, пожалованную царем, и много хороших домов с конторами для собственного удобства"¹⁸⁵⁹. О роли Холмогор в торговле свидетельствует царская грамота Двинским таможенным целовальникам 1588 г., в которой говорится: "Кто приедет к Колмогораму на Двину, с Вологды, с Устюга, из Каргополя", или "пойдут мимо Колмогоры к Вологде", или "двинянин поедет... из Колмогор с солью и с рыбой к Устюгу или к Вологде". Упоминается о находящихся там торговых людях "немец английских, барабанских, шпанских и иных немец". Там же узнаем о тех товарах, торг которыми производился в Холмогорах. Здесь и хлеб, крупа, конопля, и соль, рыба, икра, масло, сало, и металлы (медь, олово, свинец) и "мягкий товар" (соболи, куницы, песцы, бобры, белка, зайцы, лисицы), и, наконец, заморские товары — камки, бархаты, атлас, шелк, сукна, платье, хлопок, перец и др.¹⁸⁶⁰ В начале XVII в. Важские крестьяне везут в Холмогоры свой хлеб, сермяжные сукна, овчины и масло для обмена их на соль¹⁸⁶¹; последняя доставлялась сюда северными монастырями — Валаамским, Корнильевым-Комельским и др.¹⁸⁶²

Об Устюге Великом Герберштейн сообщает лишь, что название его происходит от того, что он был прежде расположен в устье р. Юга и что в этой области соболей немного, но зато имеется много других мехов, в особенности черных лисиц¹⁸⁶³. И Дженкинсон рассказывает (в 1557 г.) только, что по дороге из Холмогор в Вологду он проезжал через старинный город Устюг¹⁸⁶⁴. Напротив, в отчете Бурха и Фелтдриля 1630 г. Устюг назван древним и знаменитым торговым городом, "где в сентябре и октябре бойко торгуют мехами, так как русские купцы из Сибири и Перми привозят сюда свой товар к этому времени"¹⁸⁶⁵.

Устюг находился в узле двух важнейших торговых путей: одного — шедшего из центра страны в ее единственный порт, а другого — направлявшегося в Сибирское царство, в Пермскую землю, в Кайгород, Соликамск и Чердынь. Он связывал Печору с рынками среднего Поволжья и с Архангельском¹⁸⁶⁶. На значение для Устюга нового торгового пути к Архангельску указывает местный летописец, говоря, что когда англичане и голландцы начали производить торговлю с Россией, то некоторые из них, живя в Устюге, селились на горе близ Иоанно-Предтеченского монастыря, почему это место и получило название "Немчинова ручья".¹⁸⁶⁷ С другой стороны, в Сотной книге 1630 г. упоминаются купцы-устюжане, которые торгуют "отъезжими товары в Сибирь", "ходят на низ судами и отпускают в сибирские города па промыслы"¹⁸⁶⁸.

Там находим много богатых торговых людей (например, Босые, Ревякины, Грутцыны, Усовы)¹⁸⁶⁹, но в то же время в записях встречается и немало бедного люда, о котором говорится: "ходит по миру", "бродит меж двор". В Сотной книге 1630 г. указано, что, по сравнению с Приправочными книгами 1620 г., государевы доходы с Устюга сократились с 466 до 435 руб., потому что "посадцкие многие люди охудали и одолжали, а иные от податей разбрелись розно, а иных лутчих посадцких людей по государеву указу велено взяти к Москве на житье"¹⁸⁷⁰. Напротив, в последующие полвека Устюг, по-видимому, "пополнился" населением, ибо, согласно переписггой книге 1677—1678 гг., в нем находим 1039 дворов и в них 3563 человека¹⁸⁷¹. Устюг был как складочным местом для товаров, идущих в Сибирь и из Сибири, и центром местной торговли мехами, так и важным хлебным рынком. Для приобретения пушного товара сюда приезжали купцы из Вологды и Москвы, а также Вятки, Ярославля, Холмогор. А с другой стороны, здесь закупался хлеб для всего севера. Соловецкий, Сийский монастыри, Кольский, Печенский, Корнилиев-Комельский — все они являлись здесь закупщиками хлеба. В Устюге приобретался хлеб для Сибири, а также производилась закупка его иностранцами — англичанами, шотландцами, датчанами, шведами¹⁸⁷². И уездные крестьяне торговали не только в городе в рядах, но и отъезжали тоже в Сибирь и к Архангельскому городу на весьма крупные по тому времени суммы¹⁸⁷³.

На пути из Устюга в Вологду лежали Сольвычегодск и Тотьма, где важным промыслом и важным объектом торговли являлась соль; соль и рыбу везли сюда северные монастыри. "А в прошлых, государь, годех, — писал таможенный голова Тотьмы в 1622 г., — из Галича и з галицких пригородов на Тотму и в тотемский уезд... с хлебом приезжали и на Тотме соль покупали, тем твоя государева таможенная пошлина и збиралась, а иных, государь, торгов на Тотме никаких нет, город не великой". Соль эта обменивалась на хлеб, привозимый в Тотьму из Галича, а в Сольвычегодск из Вятки¹⁸⁷⁴.

Конечным пунктом речного пути из Архангельска в Москву являлась Вологда, которая была "по своему положению неизбежной станцией для всякого товара, шедшего с Поволжья на север и с севера в центр государства, и притом такою станциею, где товар должен был перегружаться с телег и саней на суда или обратно и иногда выжидать полой воды или земного пути".

Уже англичанин Рандольф в 1568 г. сообщает о Вологде, что "в городе большая торговля и здесь живет много богатых купцов", а в отчете Бурха и Фелтдриля она названа "одним из самых замечательных торговых центров России". Голландец Клен к (в 1675 г.) рассказывает о том, что "в юроде находятся большие прекрасные дворцы, как немецких, так и русских купцов", в городе имеется, помимо "большого рынка, на котором продаются всевозможные товары... и прекрасный рыбный рынок". Де Бруин характеризует Вологду как "место, через которое проходят все товары, идущие из Архангельска", а по словам Исаака Массы, англичане построили там свой дом, обширный, как замок¹⁸⁷⁵.

Англичане придавали большое значение Вологде. Они устроили здесь свои дворы и закупали товары, как лен, который произрастал в этой области, так и другие, привозимые сюда русскими товары, в особенности хлеб, для вывоза за границу. Там имелись дворы и голландцев, и существовала целая иностранная "фрязиновая" заречная слобода. Писцовая книга 1627 г. Насчитывает 11 дворов "немецких" торговых людей¹⁸⁷⁶. Ио Вологда была не только складочным пунктом, где скоплялись вывозимые за границу товары до вскрытия рек и куда свозились иностранные товары для отправки их во внутренние области; в приведенных выше грамотах северным монастырям наряду с Холмогорами, Устюгом, Тотьмой всегда названа и Вологда в качестве места сбыта соли и рыбы и закупки хлеба и различных идущих из центра товаров¹⁸⁷⁷.

В Смутное время Вологда сильно пострадала от набега поляков, много людей было убито, еще больше "сошло безвестно", встречалось большое количество захудалых дворов. В 1627 г. в Вологде имелось 1110 жилых дворов и 159 пустых, однако значительная часть населения состояла из бедноты, "не пригодившейся в тягло", и из нищих. Но позже город оправился: переписная книга 1678 г. насчитывает уже 1420 дворов, из них 975 (прежде всего 518) на посаде — число крупное по тому времени¹⁸⁷⁸.

Как видно из приведенных данных о важнейших торговых центрах севера, они обязаны были своим ростом не только возникновению "корабельной пристани", т.е. Архангельску, и торговой дороге от него в Москву, по которой совершались сношения с Западом, но и образованию более широкого внутреннего рынка. Они являлись посредниками между северными областями, вывозившими соль, рыбу, пушнину, и центром, снабжавшим их хлебом и иными товарами, как продуктами сырья, так и промышленными изделиями; они же торговали и с Сибирью, являясь центрами обмена сибирской пушнины на привозимый из южнее лежащих областей хлеб.

Из Вологды путь в Москву шел на Ярославль, Ростов и Переяславль (и знаменитый Троице-Сергиев монастырь). Этот путь описывает Герберштейн в середине XVI в., этим путем ездило и посольство фан Кленка в конце XVII в.¹⁸⁷⁹ Из названных трех городов, однако, последние два торгового значения не имели.

Правда, и Флетчер, и Рейтенфельс называют и Переяславль в числе важнейших русских городов, а шведы по Кардисскому миру выговорили себе право содержать там подворье¹⁸⁸⁰. Из Дозорной книги Ростова 1619 г. видно, что он сильно пострадал и обнищал в Смутное время, и едва ли ему удалось оправиться впоследствии¹⁸⁸¹. Не менее пострадал во время Смуты Переяславль-Залесский, возрождение же его в последующие десятилетия было остановлено моровой язвой 1654 г. Хотя к утверждению, что она вызвала сокращение населения на 80%, нельзя не отнестись весьма скептически, но все же есть основание предполагать, что оно сильно уменьшилось: в 1677 г. Насчитывалось не более 1341 человека, фан Кленк в 1675 г. называет Переяславль "захолустным городом, в котором мало приятного"¹⁸⁸².

В противоположность этим городам Ярославль имел важное торговое значение. "Если Вологда была конечным узлом северных путей, шедших в центр государства, узлом, в котором они соединялись в один общий путь, то Ярославль был перекрестком, в котором пересекались пути, соединявшие восток и запад, север и юг Московского государства". Из Ярославля дороги шли к северу как в Вологду, так и на Белоозерск и в Новгородский край, на восток в Галич, на юго-восток в Нижний Новгород, наконец, в Москву и далее на юг; таким скрещением путей могла похвалиться только Москва. Город принимал деятельное участие как в торге с иноземцами, так и во внутреннем товарообороте, в особенности в торговом движении Поволжья.

О Ярославле говорили: "Строением церковным весьма украшен и посадами велик". В нем насчитывался по описи 1678 г. в городе и в слободах 2861 двор, а в них людей "с боем" (вооруженных) 3720 человек¹⁸⁸³. Город имел существенное торговое значение. Это "очень большой город", — говорит Чанслер, — "здесь находятся кожи, сало, хлеб в очень большом количестве". Англичане имели свои дворы в Ярославле¹⁸⁸⁴.

Шведский резидент Родес считал нужным устроить и здесь шведский двор, указывая на то, что Ярославль "один из важнейших торговых городов, который имеет после Москвы наибольший привоз как сушей, так и водой, вверх по Волге"¹⁸⁸⁵.

На Волге выделялись далее Кострома, где англичане рано уже завели свое подворье и куда везли продукты из Галича, и еще более Нижний Новгород и Казань. Нижний Новгород, о котором Рейтенфельс пишет: "Город столь же богатый, сколь и заселенный", обязан был своим торговым значением счастливому положению посередине продольного волжского пути при слиянии "двух судоходных рек" Волги и Оки. Сюда привозятся и произведения севера, и товары европейские, и азиатские из Астрахани, и сибирские из Казани, и русские, предназначенные для отправки на Восток. Летом прибывали в большом количестве досчаники сверху и снизу по Волге и Оке, зимой длинные ряды обозов тащились во все стороны¹⁸⁸⁶.

Большое значение имела здесь торговля рыбой, хлебом. В 1636 г. из Астрахани вышли в Нижний в одном осеннем караване 7 стругов астраханской рыбы, в них было 39 тыс. рыб и соли астраханской и пермской 807 тыс. пудов, в 1635 г. в осеннем и вешнем караване в 15 стругах 100 тыс. рыб и 1 млн. пудов соли. В Нижний Новгород приказчики Строгановых везли в большом количестве соль из Перми¹⁸⁸⁷. Здесь находились, по-видимому, главные склады соли у Строгановых, как это видно из грамоты 1615 г., где упоминается о количестве проданной их приказчиками соли в различных городах. Одним приказчиком Кайбышом Карамышевым было продано соли на 10 765 руб., другим на 5 260 руб., и здесь было доправлено на них пошлин на 13 810 руб. В 50-х годах XVII в. ими продавалось здесь по 100 тыс. и более пудов соли¹⁸⁸⁸. Но Нижний Новгород был и крупным центром хлебной торговли, где находились житницы боярина Морозова, куда крестьяне летним путем в деловую пору и зимним путем по последнему пути хлеб возили. Вообще сюда везли хлеб жители не только ближайших к нему уездов, но даже более отдаленных, как алатырского и Темликовского. В "большие торги" ставилось по 1000—1500 возов с хлебом и другими товарами — мясом, маслом, льном, кожами, сукнами, холстом, пушниной¹⁸⁸⁹. Хотя и Нижний Новгород несколько пострадал во время Смуты, что выразилось в значительном количестве "худых дворов", насчитывающихся в писцовой книге 1621 г. и не могло не отразиться и на его торговых оборотах, все же таможенные пошлины даже в 1612 г. давали 6,5 тыс. руб., три года спустя уже превышали 12 тыс., а в 1620—1621 гг. достигали 17—19 тыс., тогда как например, в Вологде таможенная пошлина со включением квасного, сусляного и других сборов доставляла всего 4 тыс. руб.¹⁸⁹⁰ Писцовая книга насчитывает 48 "лутчих людей" (в 30 дворах), которые торгуют "болшими сводными товары и па низ и вверх ходят судами", а количество лавок и торговых помещений доходило до 600, из них четвертую часть составляли хлебные амбары и лавки, раньше их было, по-видимому, однако, значительно больше, ибо во время пожара выгорело 725 лавок и амбаров¹⁸⁹¹.

С Нижним Новгородом соперничала Казань в отношении Астраханской торговли, а в то же время она являлась складочным и передаточным пунктом для торговли с Сибирью и Северо-Востоком. "Которые торговые люди приезжают в Казань, — читаем в грамоте Илантовскому монастырю 1585 г., — из всех верховских городов с товары, и из Асторохани с солью и с рыбою со всякими товары и монастырские суда с товары и с солью, и вятчене и пермичи, а приставают под Илантовским монастырем" — обязаны платить пошлину последнему за то, что они клади свои кладут на монастырской земле¹⁸⁹². Насколько широко распространялся товарообмен Казани в разные стороны, можно усмотреть из таможенной росписи 1615 г., где показаны приезжие торговые люди и количество привезенных ими товаров. Их 70 человек, и ценность их товаров превышает 10 тыс. руб. Первое место среди них занимают ярославцы (24 торговца с товарами на 4200 руб.), затем идут костромичи, вятичи и "москвитины". Кроме того, упоминаются торговые люди из Мурома, Нижнего Новгорода, Астрахани, Ростова, Твери, Галича. Встречаются и татары, армяне, чуваши, черемисы¹⁸⁹³.

Как видно из приведенной грамоты 1585 г., важное значение имела торговля в Казани солью и рыбой, об этом свидетельствует и предоставленное жалованной грамотой 1616 г. Свияжскому Богородицкому монастырю право закупленную в Астрахани соль вывозить либо в Нижний Новгород, либо в Казань или Свияжск, как и упоминание о низовых караванах, "идущих из Казани на Ярославль и далее на Москву с рыбою и икрою"¹⁸⁹⁴. Но в Казань шли и другие товары, привозимые с севера, в особенности произведения Запада, которые здесь обменивались на продукты Востока. Бухарским купцам дана в 1686 г. жалованная грамота на торговлю с Казанью¹⁸⁹⁵.

Если многие из восточных торговых людей доходили до Казани и других верховых городов, то все же главным пунктом, где русские встречались с ними, была Астрахань¹⁸⁹⁶. Здесь сосредоточивалась торговля Руси с Востоком и сюда приезжали, — как видно из Новоторгового Устава 1667 г., кизильбаши, индейцы, бухарцы, армяне, кумыки, черкасы¹⁸⁹⁷.

Торговля русских с Астраханью производилась еще до завоевания ее Грозным и, по словам голландца Массы, при покорении ее она была большим и многолюдным торговым городом¹⁸⁹⁸. Позже ее торговля, по-видимому, сократилась; Дженкинсон в 1557 г. утверждал, что она производится "в таких малых и ничтожных размерах", что не стоит и упоминать о ней, хотя и указывал на то, что сюда съезжаются купцы из разных местностей¹⁸⁹⁹. К концу XVI в. положение изменилось, и Мажерет говорил, что Астрахань "производит очень деятельную торговлю"¹⁹⁰⁰, а Кленк (в 1675 г.) сообщает, что в "Астрахани большое судоходство и торговля" и "сюда приезжают торговать не только ногайские, крымские, калмыцкие и бухарские татары, но и персы, и армяне, и даже индийцы на своих судах, которые очень велики, и торгуют шелком"¹⁹⁰¹. Описывая свое путешествие по Волге, барон Майерберг заключает его словами: "После 3000 верст течения Волга соединяет принесенные ею воды вечным союзом с неизменным ее господином, Каспийским морем, да еще наделив его приданым. Потому что для отправки армянам, мидянам, парфам, персам и индусам она привозит вверенные ей русскими драгоценные меха собольи, куньи, горностаевые и рысьи. А берет за то у них разные ткани льняные, хлопчатобумажные и шелковые, золотые и серебряные парчи, ковры, сырой шелк, окрашенный в разные цвета, рубины, бирюзу и жемчуг, ревень, закаленные в Бактрианском Низапуре (в Персии) клинки и на обратных судах отвозит все это по бегущим ей навстречу рекам Оке и Москве, даже в самую столицу Московской России"¹⁹⁰².

Среди городов Московского района, как и расположенных к югу от Москвы, мы не найдем сколько-нибудь значительных торговых центров, подобных рассмотренным выше северным и приволжским городам. Торговое значение таких городов, как Тверь или Углич, было невелико, большую роль играли Коломна и Серпухов, являвшиеся посредниками между Москвой и верховьями Оки, через них лежал водный путь из Москвы в Оку и Волгу¹⁹⁰³.

Согласно писцовой книге Коломны 1577 г., здесь находим на посаде "во всехрядех 379 лавок, да 4 прилавки, да онбар, да место полковое, да 95 скамей", но в то же время пустых 33 лавки, 139 мест лавочных и 38 мест полковых¹⁹⁰⁴. В Серпухове насчитывалось по Сотной книге 1552 г. на посаде "лавок и онбаров и с полулавками 250 лавок с третью да 21 место лавочное, опрочь тех трех мест лавочных пустых, про которые места городцкие люди сказали: того они не ведают, чьи были". А в описи Серпухова 1646 г. упоминается 39 человек, занимавшихся отпускной торговлей, причем товары (хлеб, рыба) преимущественно возили к Москве. Одни муку "в отвоз возили", другие торговали "ссыпным хлебом и в отвоз с мукой ездили", третьи ездили "с судном в украйные городы по хлеб" или "торговали отъезжим большим торгом всяким товары"¹⁹⁰⁵.

Из Заоцких украиных городов можно назвать Рязань (Переяславль Рязанский), через которую шел хлеб к столице с Оки и Волги, и Тулу, мимо которой шла дорога от Москвы в Киев и в Курск и проходил так называемый Муравский шлях, направлявшийся на юг до рек Быстрой Сосны, Оскола и Северного Донца.

В Рязани по писцовой книге 1626 г. "внутре города и за городом за Рязанскими вороты" имелось 70 лавок, 4 места лавочных "живущих", 147 амбаров, 27 мест амбарных и полковых "живущих", 129 полков, итого 377 торговых помещений "живущих" у но всего 9 мест амбарных и полковых пустых, причем по сравнению с более старыми приправочными книгами доход казны повысился в полтора раза, с 64 до 98 руб.¹⁹⁰⁶ В Туле насчитывалось, по писцовой книге 1587 г., 262 тяглых лавки и клети, 32 амбара и 118 скамей и 17 мест лавочных и скамейных; пустых указано всего 2 лавки и 1 скамья¹⁹⁰⁷.

Наконец, торговое значение имела Калуга, которая лежала на Окской торговой дороге; она вела и торговлю с Литвой, отправляя туда соль¹⁹⁰⁸.

Видные торговые центры имелись среди городов "от Немецкой Украины" и от "Литовской Украины". Под первой разумелась Новгородско-Псковская область, где выделялись, наряду с Новгородом и Псковом, также Старая Русса, Тихвинский Посад и Торжок. Старая Русса была известна своим солеварением¹⁹⁰⁹; по Флетчеру, она уплачивала наиболее крупную сумму таможенных пошлин — 18 тыс. руб., т.е. больше, чем Москва, с которой поступало (как и с 11скова) 12 тыс.¹⁹¹⁰ Тихвинский посад и Торжок являлись крупными ярмарками¹⁹¹¹. Новгородская торговля в XVI в. изменила свой характер. Упадок Ганзы, насильственное переселение наиболее состоятельного и принимавшего участие в торговле населения в лице новгородских бояр, как и значительной части купцов¹⁹¹², позже и появление нового торгового пути на Запад не могло не отразиться на положении Новгорода. Тем не менее, и теперь еще и англичане, и голландцы устраивали свои дворы в Новгороде и производили закупку товаров в его области. Из Новгорода пути шли и на Северную Двину, и на Волгу, и на Тверь, и, наконец, на Нарву и Ревель.

Рядки или торгово-промышленные поселки в Новгородской области, которых насчитывается 42 и где торговали "мелкими товарами", но и "всяким мягким товаром" (пушниной), были расположены на главных торговых путях из Западной Европы и из средней России в Новгород. Большое значение имел торговый путь, пролегавший через Обонежскую пятину (река Свирь и Онежское озеро) на Северную Двину. В Обонежской пятине новгородцы запасались мехами, которые даже получили название "ноугородское" ("держат товар всякой мягкой ноугородской тутошнии люди"), меновая торговля с туземцами происходила на Онежском озере, где было расположено 6 рынков со свыше 100 торговыми помещениями. Это озеро было центром торгового движения и с Северной Двины, и с Ладожского озера. Особенно оживилось оно после открытия торговли Белым морем; северный путь проходил через Ладожское озеро и Обонежье, и число торговых и мастеровых людей в населении рядков по Ладожскому озеру стало увеличиваться, тогда как прежде преобладало рыболовческое население. Не меньшее значение имел путь по реке Мете до Вышнего Волочка и далее, соединявший Новгород с восточной и средней Россией и устанавливавший торговые сношения между этими русскими областями и Западом, прибрежьями Балтийского и Северного морей. На этом пути по реке Мете находилось 13 рядков с 537 торговыми местами, причем на каждый двор приходилось почти 2,5 торговых помещения, на каждые 20 верст пути по Мете имелся рынок с 42—48 торговыми местами, так что эта река являлась как бы сплошным обширным рынком. Это свидетельствует об оживленности торгового движения между Новгородом и другими областями страны. Впрочем, к концу XVI в. обнаруживается упадок этих рядков¹⁹¹³.

Как мы видели выше, в торговле Ганзы с Новгородом уже раньше успели выдвинуться и занять первое место лифляндские города Ревель, Рига и Дерпт, причем и новгородцы проявляли активную деятельность в товарообмене с ними, ездили и сами в эти города. Теперь торговля с лифляндскими городами окончательно занимает место торговли с заморскими торговыми центрами, и в ней заключается сила Новгорода. Разного рода насилия, чинимые в этой торговле с обеих сторон, однородные с теми, которые прежде имели место, не могли все же помешать ее дальнейшему развитию. Но, конечно, это был уже не тот Новгород, каким его знали прежде. При сравнении данных, относящихся к середине XVI в., с писцовой книгой 1583 г. обнаруживается сильное сокращение торгово-промышленного населения города (на 80% и более), и если и можно предполагать, что впоследствии Новгород снова оправился (на это указывает, например, тот факт, что во время пожара 1605 г. выгорело 70 лавок, притом только в рядах и на одной лишь торговой стороне), то все же он уже не являлся более главным торговым центром страны¹⁹¹⁴.

Гораздо меньше изменилось, по-видимому, положение Пскова. К концу XVI в. сюда перешла торговля из Нарвы, после перехода Нарвы к шведам русские товары находят себе выход в Балтийское море через Псков. Мы встречаем здесь (в 1630—1632 гг.) торговых людей "Любской земли", Ростуга (Ростока)"городка", "галанских немчин", "рижских немчин'’, "колыванскх немчин", "юрьевских немчин", следовательно, как торговцев из лифляндских городов, так и нидерландских и любекских¹⁹¹⁵, а равно шведов¹⁹¹⁶.

"Любской немчин" Пантелейко Иванов "в привозе явил 1000 ефимков" да "бочурку меди в шкилях" и закупал он во Пскове соль, лен, сало, лосины и кожи и хотел ехать со своими товарами в "Свейскую землю"¹⁹¹⁷. В 1604 г. приехал на гостиный немецкий двор "Фрянцовской земли торговой человек немчин Бартрам Декаус", направлявшийся в Москву, "не пригодитце (ли) будет тот товар государю". Вез он с собой "солонку невелику, с покрышечкою золоту, а в ней вделаны жемчюжки и камешки яхонтики, и достокапцы, и изумрудцы, и лалики, и бюризь" и еще много других серебряных и золотых вещей с жемчугом, изумрудами, сапфирами и другими камнями¹⁹¹⁸. Из Пскова вывозилась тайно соль и другие заповедные товары. Псковские "торговые посадцкие и жилетцкие и уездные всякие люди ", "для своей корысти" за рубеж возили и тайно проносили их "меж лесов проселочными дорогами стежками"¹⁹¹⁹.

По писцовой книге конца XVI в., в Пскове насчитывалось свыше 1 200 лавок, клетей, амбаров и прочих торговых помещений, число огромное — вдвое больше, например, чем в Нижнем Новгороде, хотя в Пскове и было много пустующих лавок¹⁹²⁰. Напротив, в начале XVII в. население Пскова сокращается; в то время, как при завоевании его число дворов только в застенье доходило до 6 500, по сообщению воевод 1630 г., в нем "торговых посадцких теглыхлюдей, и их дед, и братьи, и племянников, и детей, и захребетников, и всяких жилецких людей 1057 чел"¹⁹²¹. Если даже прибавим женщин и малолетних, то все же получится уменьшение населения. По Росиисному списку 1633 г., посадских людей оказывается всего 997 человек, но столько же (1000 человек) стрельцов, а сверх того дворян и детей боярских, пушкарей, казаков и прочего населения свыше 500 человек. Впрочем, как мы уже указывали выше, и ратные люди занимались много торгами и именно для Пскова мы находим ряд подтверждений в смысле сбыта ими товаров даже иностранцам для вывоза¹⁹²².

Во всяком случае, и в XVII в. как в Новгороде, так и в Пскове имели свои подворья голландцы, шведы и датчане, и когда они отправлялись зимой сушей, то ездили на Новгород и на Псков.

'Гак едет, например, в 1643 г. "для своего торгового промысла" иноземец Григорий Раке со своим человеком Петрушкой¹⁹²³. В том же году "галанские земли торговой человек Онанья Родионов указывает на то, что "отпустил он от Лрхангельсково города многие русские товары на кораблях, и те-де корабли на море воровские люди разбили и товары ево поимали, и он-де, для прямово ведома и сыску товару своего еде в Голанскую землю горами" и просит из Москвы его "отпустить на Великий Новгород и на Псков", на что ему действительно выдана проезжая грамота¹⁹²⁴.

Городами от "Литовской Украины" именовались города, расположенные в верховьях рек Великой, Ловати, Западной Двины и Днепра, за которые в XVI в. шел спор между Москвой и Литвой. Среди них по своему торговому значению выделялся Смоленск, через который шли сухопутьем товары из Литвы в Москву и где был особый "гостин литовский двор"¹⁹²⁵. К сожалению, документы эпохи обороны Смоленска в Смутное время дают возможность лишь определить более или менее размеры посадского населения, которое, судя по данным о распределении посадских людей по башням, о находящемся у каждого оружии, как и о снабжении неимущих хлебом, было значительно, но о количестве торгового элемента сведений нет — указаны лишь различные ремесла, к которым они принадлежали¹⁹²⁶. По-видимому, стратегическая роль Смоленска выдвигалась на первый план. Напротив, в Вязьме торговля и в XVII в. имела значительные размеры. Вязьма не только была передаточным пунктом между Литвой и Россией, но через нее шел путь и на Оку, и на верхнюю Волгу, в Тверь и в Калугу Из таможенных записей 1653 и 1655 гг. видно, что с Вязьмой или через Вязьму вели торговлю купцы 44 городов.

В гостином дворе насчитывалось 237, позже (но писцовым книгам 1646 г.) 269 лавок, по тем же данным таможни торговля производилась, главным образом, скотом, солью, медом, кожами, льном и пенькой, рыбой, хмелем, лесом¹⁹²⁷. Другим порубежным с Литвой городом являлся Торонец, который вследствие своего географического положения приобрел значение в торговле в качестве посредника между Литвой и внутренними областями Московского государства. Сюда приезжали московские купцы для приобретения из первых рук у литовцев привозимых ими товаров, ибо последним запрещалось ездить далее порубежных городов. Приезд литовцев и поляков из Белого, Велижа, Витебска, Могилева имел для Торопца огромное значение: "Если б не пускать в Торопец для торгового промысла литовских евреев и Литвы разных вер, то государевой таможенной казны и трети не собрать", — говорили торговые люди в 1653 г. Вместе с тем торопчане ездили как за рубеж — в Литву и Польшу ("волочились с торжишком в литовскую землю") и в Ригу, так и во всевозможные русские города. В Торопец приезжали купцы из Вельского уезда с хлебом, из Осташкова привозили мыло, железные изделия и т.п., из Борисоглебской слободы сукно. Происходил торговый обмен с Новгородом и Старой Руссой; в оба эти города вывозили лес для соляных варниц¹⁹²⁸.

Значительную роль играли города, лежавшие по Сибирскому пути или около него, — уже упомянутая Соль Вычегодская, далее Яренск, Чердынь, Соликамск, где важными промыслами являлись соляные и где совершалась оживленная торговля пушным товаром. Путь из Москвы был до самого Соликамска водный, везли товары волоком до Верхотурья, где находилась таможня и где брались проезжие грамоты для путешествия в Сибирь. В Верхотурском уезде была слобода Ирбит, в которой с середины XVII в. происходила ярмарка и приобретались бухарские и китайские товары для вывоза в Россию. Из Верхотурья плыли мимо Тюмени в Тобольск, важнейший торговый город Сибирского края в XVII в., центр сибирской меховой торговли, куда приезжали также бухарцы и калмыки. По торговцы и промышленники в поисках пушного зверя пускались и дальше внутрь Сибири по Енисею и Лене, в особенности их привлекали слухи о богатстве "великой" реки Лены. Посадских людей находим в сибирских городах весьма мало, даже в таких, как Томск или Якутск; большинство из этих городов служило лишь крепостью и временной стоянкой пришлых людей. Но все же во многих из них устроены были гостиные дворы, амбары и лавки и производились значительные обороты. Установились торговые отношения с калмыками и бухарцами и через посредство последних и с Китаем, к концу XVII в. стали ходить караваны и в самый Китай¹⁹²⁹.

О крупном значении Енисейска в торговле того времени можно усмотреть из ценовых росписей товаров русских, китайских и бухарских 1649 и 1684 гг., продававшимся в Енисейске и оцененных в тамошней Таможенной избе для взимания пошлин. Здесь мы находим не только хлебные запасы, мясо, жир, воск и мед, многообразные виды мехов, медь, железо и всякие изделия из них (ножницы, косы, серпы, замки, сковороды, гвозди, иглы, крюки и т.д.), которые предназначались для обмена с туземцами, но и китайские, персидские, бухарские и иные восточные товары, в особенности шелк и ткани разного рода (китайку, камку, атлас и бархат, тафту и выбойку бухарскую, выбойку кзилбашскую) и жемчуг. Но там продавались и "сукна всякие немецкие и литовские" и русские, книги богослужебные, кожи и изделия из них, слюда, мыло, посуда и многое другое¹⁹³⁰.

Кильбургер рассказывает, что между русскими и китайцами в Тобольске установился товарообмен, который с каждым годом растет. Туда китайские купцы привозят всякого рода пестрые татарские и китайские шелковые материи или штофы, плис разных цветов и крепкую выбойку, которая "называется русскими китайской". " Они также привозят драгоценные камни, как-то:рубины, топазы и один вид, называемый "лалами", который цветом несколько бледнее рубинов, также простой фарфор, мускус, бобровую струю, ревень, чай, бадьян; и многие другие товары, попадающиеся в государстве Хиве и в Великой Татарии. Они особенно начинают теперь также возить в Сибирь шелк, который несравненно нежнее персидского"¹⁹³¹.

Роль указанных городов в русской торговле XVII в. подтверждается и данными относительно пятинного сбора 1642 г., который взимался с торгово-промышленного населения и распределение поступлений которого по отдельным городам дает представление о торгово-промышленном, главным образом торговом, значении последних. На первом месте, конечно, стоит Москва, которая дала почти третью часть всех поступлений и которая развивалась на счет остальной России. Затем идут наиболее крупные центры по средней Волге (10 городов в среднем по 6110 руб. пятинного сбора), среди них наиболее мощные Ярославль (17 тыс.) и еще более Казань (26 тыс.). Наряду с ними Нижний Новгород, Кострома, Свияжск, Балахна — их питала Волга, как и торговля с Востоком. Вторую по своему значению группу составляли упомянутые нами выше северные города — Великий Устюг, Тотьма, Вологда, Архангельск (в среднем 4200 руб.), сюда же относятся Вага и Белоозеро и дальше сибирские города Соль-Вычегодск, Яренск, Чердынск, Соликамск, торговавшие хлебом, солью, рыбой, в особенности же сибирской пушниной. Из прочих значительную роль играют Новгород с его пригородами (8865 руб.), Исков (3430 руб.), Шацк с его уездом (4301 руб.), Хлынов или Вятка (3130 руб.), Калуга (4315 руб.). Все остальные местности обнаруживают слабое торгово-промышленное развитие. Такова вся Волга, кроме указанного выше среднего течения. Ио нижнему течению находим 3 города с окладом в 1100 руб. в среднем (только Астрахань 4668 руб.), по верхней Волге 6 городов, на которые приходится в среднем еще меньше — 700 руб., только Углич уплатил 2905 руб. Вятские и Пермские города дают в среднем всего 617 руб., больше понизовые (1800 руб.), в которые входят кроме упомянутого Шацка Арзамас, Темников, Алатырь. Невелика роль и западных и южных городов: Торжок и Т верь дают минимальные оклады (836 руб. и 963 руб.), больше Вязьма и Брянск (1060 руб. и 1882 руб.) и постепенно растущие Тула (1732 р.) и Воронеж (1300 руб.), наибольшее же значение имела упомянутая выше Калуга, лежавшая на окской торговой дороге, но вообще оклады находившихся здесь 11 городов составляли в среднем всего 1050 руб.¹⁹³²

---

¹⁸⁴⁹Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 420. Его же. Донесения Родеса и архангельско-балтийский вопрос в половине XVII в. // ЖМНП. III. 1912. С. 93.
¹⁸⁵⁰Русский Вестник. IX. 1841. С. 568.
¹⁸⁵¹Курц. Состояние России в 1650—1655 гг. по донесениям Родеса. С, 175 сл., 187.
¹⁸⁵²Форстен. Сношения Швеции и России во второй половине XV11 в. // ЖМ Н П. 11.1898. С. 238.
¹⁸⁵³Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 163—164. Огородников. Очерк истории города Архангельска // Морской сборник. X. 1889. С, 128. Marperger. Moskovitischer Kauffman. 1723. S. 162 ff.
¹⁸⁵⁴Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 94. Ср.: Забелин. Большой боярин в своем вотчинном. Довнар-Запольский. Промышленность и торговля Москвы в XVI и XVII вв.
¹⁸⁵⁵О рядах, рынках, количестве лавок и других вопросах, касающихся торговли г. Москвы, см. ниже, с. 471 сл., 484 сл.
¹⁸⁵⁶Голубинский. Преподобный Сергий Радонежский и созданная им Тройская Лавра.
¹⁸⁵⁷Hacluyt’s Collection of the early voyages etc. Известия англичан о России второй половины XVI в. Изд. Середонина.
¹⁸⁵⁸Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 11.
¹⁸⁵⁹Известия англичан о России второй половины XVI в. Изд. Середонина. С. 92.
¹⁸⁶⁰ААЭ. Т. I. № 338.
¹⁸⁶¹ААЭ. Т. III. № 112 (Грам. 1620 г.). Веселовский. Семь сборов запросных и пятинных денег. № 22 (Грам. 1615 г.).
¹⁸⁶²ААЭ. Т. I. № 300. СГКЭ. Т. I. № 541-а.
¹⁸⁶³Герберштейн. Записки о Московии. С. 121 сл.
¹⁸⁶⁴Известия англичан о России второй половины XVI в. Изд. Середонина. С. 30.
¹⁸⁶⁵Отчет Бурха и фан Фелтдриля о посольстве их в Россию в 1630 и 1631 гг. Под ред. Кордта. С. 23.
¹⁸⁶⁶Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 12. Бахрушин. Исторический очерк заселения Сибири. С. 20. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 9.
¹⁸⁶⁷Мерцалов. Вологодская старина. С. 97.
¹⁸⁶⁸Сотная книга 1630 г. по Устюгу Великому // Материалы для истории города XVII— XVIII вв. С. 2, 10, 19.
¹⁸⁶⁹Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском Государстве. Собрал и редактировал С. Б. Веселовский. Т. II. Вып. I. С. 481 и др.
¹⁸⁷⁰Сотная книга 1630 г. по Устюгу Великому. С. 19 сл., 38.
¹⁸⁷¹Переписная книга по Устюгу Великому 1677—1678 гг. // Материалы для истории города XVII—XVIII вв. С. 164.
¹⁸⁷²ААЭ. Т. III. № 110. ДАИ. Т. VI. № 131.1. СГКЭ. Т. I. № 541-а. Еп. Макарий. Исторические сведения об Антониево-Сийском монастыре. Грам. № 1—4, 7, 9—11, 19—21. Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 102. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 15. Загоскин. Русские водные пути и судовое дело в допетровской Руси. 1909. С. 258.
¹⁸⁷³Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском Государстве. Собрал и редактировал С. Б. Веселовский. Т. II. Вып. 1.№ 182. С. 442 и др.
¹⁸⁷⁴Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. 103—104.
¹⁸⁷⁵Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 26. Известия англичан о России второй половины XVI в. Изд. Середонина. С. 93. Отчет Бурха и фон Фелтдриля о посольстве их в Россию в 1630 и 1631 гг. Под ред. Кордта. С. 24.Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. 357. Сказания Массы и Геркмана о смутном времени в России. 1874. С. 256. Загоскин. Русские водные пути и судовое дело в допетровской Руси. С. 258.
¹⁸⁷⁶Сказания Массы и Геркмана о смутном времени в России. С. 254 сл. Отчет Бурха и фан Фелтдриля о посольстве их в Россию в 1630 и 1631 гг. Под ред. Кордта. С. LXXX.
¹⁸⁷⁷См. выше, с. 455—456.
¹⁸⁷⁸Акты писцового дела. Материалы для истории кадастра и прямого обложения в Московском Государстве. Собрал и редактировал С. Б. Веселовский. 'Г. I. № 56. Мерцалов. Вологодская старина. С. 35, 38 сл. ДАИ. Т. VIII. № 134. Платонов. Очерки по истории сму гы в Московском государстве. С. 27. Соловьев. История России. Т. XIII. С. 933 сл.
¹⁸⁷⁹Герберштейн. Записки о Московии. С. 119 сл. Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. 368.
¹⁸⁸⁰Флетчер. О государстве русском. С. 16. Рейтенфельс. Сказания светл. герцогу Тос канскому Козьме VII о Московии 1580 г. Полное Собрание Законов. Т. 1. № 391 (ст. 11), 395 (ст. 4).
¹⁸⁸¹Дозорные книги по Ростову. 1619 г. // Материалы для истории города XVII—XVIII вв. С. 1 сл., 5 сл., 19 сл. Переписная книга Ростова Великого второй половины XVII в. Д.А.И.Т. IX. № 106. С. 223.
¹⁸⁸²Переяславль-Залесский. Никитский монастырь. Материалы для его истории. XVII и XVIII в. 1888. С. 1 сл., 8 сл. Смирнов М. Переяславль-Залесский. 1911. С. 119 сл.,
122 сл. Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. 370.
¹⁸⁸³ДAИ. Т. IX. № 106. С. 223.
¹⁸⁸⁴Известия англичан о России второй половины XVI в. Изд. Середонина. С. 2.
¹⁸⁸⁵Kурц. Состояние России в 1650—1655 гг. по донесениям Родеса. С. 202—203.
¹⁸⁸⁶Рейтенфельс. Сказания светл. герцогу Тосканскому Козьме VII о Московии. 1580 г. С. 204. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 114. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 35. Загоскин. Русские водные пути и судовое дело в допетровской Руси. С. 283. Богородицкий. Очерк торговли Нижнего-Новгорода за XVI и XVII в. // Известия Киевского Университета. 1914. № 7. Коломинский. Торговля солью на Руси в 16 и 17 вв. // Там же. 1912. № 12. Любомиров. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611-1613 гг. 1917. С. 8.
¹⁸⁸⁷Писцовая и переписная книги по Нижнему Новгороду // Действия Нижегородской Губернской Ученой Архивной Комиссии. Сборн. VIII. С. 319. Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 101. Ср.: Грам. 1616 г. ААЭ. Т. III. № 86.
¹⁸⁸⁸ААЭ. Т. III. № 68. Введенский. Торговый дом XVI—XVII вв. 1924. С. 128 сл.
¹⁸⁸⁹Забелин. Большой боярин в своем вотчинном хозяйстве. С. 29. Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 101.
¹⁸⁹⁰исцовая и переписная книги XVII в. по Нижнему Новгороду. Ст. 187. Приходо-расходные книги Московских приказов. С. 120, 129. Писцовая и переписная книги по Нижнему Новгороду //Действ. Нижег. Губ. Учен. Арх. Ком. Сборн. VIII. С. 318.
¹⁸⁹¹Писцовая и переписная книги XVII в. по Нижнему Новгороду. Ст. 189. Богородицкий. Очерк торговли Нижнего-Новгорода за XVI и XVII в. С. 42. Любомиров. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611 — 1613 гг. С. 8.
¹⁸⁹²ААЭ. Т. I. № 328.
¹⁸⁹³Веселовский. Семь сборов запросных и пятинных денег. Прил. №№ 42, 43.
¹⁸⁹⁴ААЭ. Т. III. № 86. ДАИ. Т. III. № 119. Загоскин. Русские водные пути и судовое дело в допетровской Руси. С. 283 сл.
¹⁸⁹⁵Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 101. Полное Собрание Законов. Т. II. № 1209.
¹⁸⁹⁶Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 344. Загоскин. Русские водные пути и судовое дело в допетровской Руси. С. 281 сл. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 12.
¹⁸⁹⁷Полное Собрание Законов. Т. I. № 408 (ст. 15 сл.).
¹⁸⁹⁸Сказания Массы и Геркмана о смутном времени в России. С. 18.
¹⁸⁹⁹Известия англичан о России второй половины XVI в. Изд. Середонина. С. 40.
¹⁹⁰⁰Устрялов. Сказания современников о Дмитрии Самозванце. I. 1859. С. 250.
¹⁹⁰¹Посольство Кунрада фан Кленка к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу. С. 451.
¹⁹⁰²Путешествие в Московию бар. Майерберга, описанное самим бар. Майербергом. С. 54.
¹⁹⁰³Углич // Материалы для историй города XVII—XVIII вв. 1887. Дозорная книга Твери 1616 г. Изд. Сторожевым. Выпись из Тверских писцовых книг Потапа Нарбекова и подьячего Богдана Фадеева. 1626 г. Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 39 сл.
¹⁹⁰⁴Писцовые книги Московского Государства. Ч. I. С. 318.
¹⁹⁰⁵Сотная книга Фуникова. 1552. Симеон. История г. Серпухова. С. 201. Прил. II, I, с. 334.
¹⁹⁰⁶Писцовая книга по Рязани 1626 г. // Материалы для истории города XVII—XVIII вв. С. 21.
¹⁹⁰⁷Писцовые книги Московского Государства. Ч. И. С. 1077—1078.
¹⁹⁰⁸Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 73—78. Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 105.
¹⁹⁰⁹См. выше, с. 388.
¹⁹¹⁰Флетчер. О государстве русском. С. 45.
¹⁹¹¹См. ниже, с. 472—473.
¹⁹¹²В 1478—1489 гг. были необднократно выведены "большие бояре новгородские", причем Великий князь велел "казны их и села все отписати на себя". Точно так же Никоновская летопись иод 1487 г. сообщает, что "князь великий перевел из Новгорода во Владимирь лучших гостей новгородских 50 семей" (ПСРЛ. Т. XII. С. 182, 185, 213, 215-216, 219).
¹⁹¹³Ильинский. Городское население Новгородской области в XVI в. VI. С. 245 сл., 262 сл., 268, 270 сл., 276 сл. См. также выше, с. 190.
¹⁹¹⁴Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. Изд. Майковым. Опись торговой стороны в писцовых книгах по Новгороду Великому. Изд. Грековым // Летопись занятий Археографической Комиссии. Вып. XXIV. 1912. Гневушев. Экономическое положение Великого Новгорода во второй половине XVI в. С. 8—15, 20 сл., 24 сл. Сборник Новгородского Общества любителей древностей. Т. VI. 1912. Форстен. Балтийский вопрос в XVI—XVII вв. (1544—1648 гг.). Т. I. Борьба из-за Ливонии. 1893. Любомиров. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611 — 1613 гт. С. 17
¹⁹¹⁵Сборник МАМЮ. Т. VI. № 5. Ц.
¹⁹¹⁶ААЭ. Т. III. №200.
¹⁹¹⁷Сборник МАМЮ. Т. VI. № 5. II. VII.
¹⁹¹⁸Там же. № 2.
¹⁹¹⁹ЛИ. Т. III. № 128. ААЭ. Т. III. № 195.
¹⁹²⁰Писцовые книги по Пскову 1585—1587 гг. // Сборник МАМЮ. Т. V. Чечулин. Города Московского государства в XVI в. С. 130.
¹⁹²¹Харузин. Псков и его пригороды перед второй польской войной при царе Михаиле. С. 398.
¹⁹²²Сборник Московского Архива Министерства Юстиции. Т. VI. № 9. С. 52.
¹⁹²³Архив П. С. Строева. Т. II. № 518. Ср.: ААЭ. Т. III. № 318.
¹⁹²⁴Архив П. С. Строева. Т. II. № 521.
¹⁹²⁵Платонов. Очерки по истории смуты в Московском государстве. С. 67. Любомиров. Очерк истории Нижегородского ополчения 1611 — 1613 гг. С. 15.
¹⁹²⁶амятники обороны Смоленска 1609—1611 гг. Изд. под ред Готье. 1912. № 232 (роспись смоленского гарнизона по башням), 234 ("Список посадцских людей Воскресенской сотни, которым ббыти для осадного времени с самопалы и с копьи, и с бердыши, и с топорки, и со всякими ратными бои"), 248 ( список посадских людей, не имеющих хлеба), 250 ("имегт посадцким бедным людем голодным").
¹⁹²⁷Виноградов. Исторический очерк г. Вязьмы. С. 80—87, 90. Прил.
¹⁹²⁸Побойнин. Торопецкая старина. С. 285 сл., 291 сл., 309 сл., 347 сл.
¹⁹²⁹Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 104. Костомаров. Очерк торговли Московского государства XVI—XVII вв. С. 126 сл. Бахрушин. Исторический очерк заселения Сибири. С. 18 сл., 66 сл.
¹⁹³⁰Из актов Московского Архива Министерства Юстиции // Чтения ОИДР. II. 1900. С. 63 сл., 98 сл.
¹⁹³¹Курц. Сочинение Кильбургера о русской торговле в царствование Алексея Михайловича. С. 152—153.
¹⁹³²Сташевский. Пятина. 142 г. V. С. 99 сл.

<< Назад   Вперёд>>