Заседание Временного правительства, на котором после споров по украинскому вопросу кадетские министры заявили о своем выходе из правительства, закончилось поздно ночью со 2 на 3 июля. Поэтому в утренних газетах, вышедших 3 июля, не было никаких сообщений об этом кризисе. Это давало нам возможность с утра 3 июля обсудить в сравнительно спокойной атмосфере создавшееся положение и наметить план действий в предвидении возможных волнений.
С раннего утра 3 июля в квартире, занимаемой Скобелевым и мною, собралась руководящая группа советской демократии. Скобелева на этом совещании не было. Он был на Северном фронте, куда его вызвали армейские организации этого фронта для содействия их работе по приведению солдатских масс в готовность для предстоящих на этом фронте военных операций. Присутствовали на этом совещании Чхеидзе, Чернов, Пешехонов, Гоц, Дан, Авксентьев, Анисимов, Либер, Гвоздев, Вайнштейн, Ермолаев и еще несколько других представителей руководящих партий Советов. Я сделал собравшимся сообщение о том, что произошло на заседании правительства в ночь с 2 на 3 июля, и изложил план действий, которые, по моему мнению, диктовались создавшимся положением.
Последовавший за этим оживленный обмен мнений показал, что в оценке происходящего кризиса и путей к его разрешению среди присутствующих расхождений не было.
Сам по себе уход кадетских министров в знак протеста против заключенного с украинцами соглашения нас не тревожил. Необходимость положить конец украинскому кризису путем удовлетворения еще до созыва Учредительного собрания выдвинутых Радой минимальных национальных требований украинского народа признавалась не только советской демократией, но и большинством буржуазных и либеральных кругов. Мы знали, что общественное мнение страны в своем огромном большинстве отвергнет попытку ЦК кадетской партии сорвать это соглашение и навязать коалиционному правительству непримиримую политику правого крыла к.-д. партии.
После ухода четырех кадетских министров (Степанов был, собственно, товарищем министра, но он занимал пост управляющего министерством торговли и промышленности) создалось такое положение, что мы, министры-социалисты, оказались в правительстве в большинстве – шесть против пяти. Если бы мы воспользовались этим положением, чтобы ввести на место ушедших к.-д. министров представителей социалистических партий, это привело бы, конечно, к уходу в отставку оставшихся несоциалистических министров и к разрушению в стране общедемократического фронта.
В эту сторону стремилось толкнуть советскую демократию правое крыло кадетской партии, заявлявшее, что участие в правительстве кадетской партии является таким существенным условием сохранения коалиции, что уход из правительства кадетских представителей автоматически кладет конец коалиции.
Мы всегда отвергали эту точку зрения и в согласии с огромным большинством советской демократии заявляли, что существенным условием сохранения коалиции является не присутствие в правительстве представителей той или другой партии, а наличие общедемократической программы, принятой социалистической и. несоциалистической демократией и лояльно проводимой в жизнь представителями этих течений в правительстве.
Теперь, когда давно подготовлявшийся уход кадетов совершился, все мы считали, что наилучший выход из кризиса состоит не в отказе от коалиции, а в переустройстве этой последней, при котором правительство смогло бы без внутренней борьбы в своих рядах осуществлять с максимальной скоростью демократические реформы в области сельского хозяйства и промышленности для удовлетворения настоятельных потребностей и требований огромного большинства организованного крестьянства и рабочих. Пополнение правительства должно было произойти путем привлечения, по соглашению с оставшимися несоциалистическими министрами, таких представителей буржуазной демократии, которые не противились бы проведению в жизнь радикальных демократических реформ, обещанных в декларации коалиционного правительства.
Такой образ действий естественно вытекал из духа постановлений только что закончившегося Всероссийского съезда Советов. Но было ясно, что уход из коалиции самой многочисленной буржуазной партии даст возможность большевикам и левооппозиционным группам поставить в порядок дня пересмотр решения Всероссийского съезда Советов о коалиции. В наэлектризованной атмосфере столицы, только что пережившей июньские события, новая попытка организации массовых выступлений значительной части столичных солдат и рабочих с целью навязать органам революционной демократии требование отказа от коалиции и образования советской власти была более чем вероятна.
Какой ответ советское большинство должно было дать на такие выступления?
В предвидении возможного создания такого кризиса, при котором решения, принятые на Всероссийском съезде Советов, могли потребовать изменений или дополнений, съезд не ограничился избранием ЦИК в составе членов, находящихся постоянно в Петрограде. Вместе с 200 членами ЦИК, работавшими в столице, съезд избрал в этот центральный орган 100 представителей провинциальных Советов и фронтовых организаций, которые должны были вернуться на места для продолжения там своей работы, но которые периодически должны были съезжаться в Петроград для поддержания тесного контакта провинциальных Советов и армейских организаций с центральным органом советской демократии. В случае же особенно важных обстоятельств эти представители местных организаций должны были срочно быть вызваны в Петроград для участия в решениях пленарного заседания ЦИК.
Именно такое положение создалось теперь в результате правительственного кризиса. Поэтому мы решили предложить Центральным Исполнительным Комитетам Советов Р., С. и Кр. Депутатов послать немедленно приглашение провинциальным и армейским представителям, с тем чтобы пленарное собрание центральных советских органов состоялось в ближайший срок, т. е. через две недели. А в ожидании этого съезда, который примет решение об окончательном составе нового министерства, признать оставшееся после ухода кадетских министров правительство полномочным в управлении страной, с тем чтобы оно, не теряя времени, приступило к проведению в жизнь провозглашенных в декларации коалиционного правительства радикальных демократических реформ, осуществление которых тормозилось ушедшими министрами.
Этот план действий нашел единодушную поддержку среди собравшихся. При этом все присутствующие считали, что основной и самой неотложной задачей оставшихся в правительстве министров является срочное проведение в жизнь выработанных министерством земледелия и Главным земельным комитетом переходных мероприятий в сельском хозяйстве для удовлетворения настоятельных требований организованного крестьянства. Я сообщил собранию, что большинство оставшихся несоциалистических министров – Терещенко, Некрасов, Вл. Львов и, вероятно, также Годнев – поддержат срочное проведение в жизнь этих мероприятий и что единственная оппозиция этому возможна только со стороны председателя правительства кн. Львова. Но я выразил надежду, что кн. Львов (быть может) уступит единодушному желанию оставшихся социалистических и несоциалистических министров, и в этом случае мы сохраним в правительстве такого представителя несоциалистической демократии, поддержка которого оказалась столь ценной для нас во всех остальных вопросах, поставленных на очередь революцией. Если же кн. Львов, а вместе с ним, быть может, государственный контролер Годнев покинут из-за этого вопроса правительство, то тогда единственным приемлемым для обеих частей коалиции кандидатом в председатели правительства явится Керенский.
Принятый нами план надо было прежде всего представить на одобрение соединенному заседанию обоих бюро Центральных Исполнительных Комитетов Советов Р., С. и Кр. Депутатов, которое мы решили созвать в Таврическом дворце к 2 часам дня.
Перед этим нам, министрам-социалистам, надо было повидаться с оставшимися в правительстве несоциалистическими министрами, чтобы условиться и с ними о ближайших действиях оставшихся членов Временного правительства.
Заседание Временного правительства должно была состояться только вечером, а до этого на квартире Терещенко имело место частное совещание членов правительства, сводившееся к обмену сообщениями о настроениях, создавшихся в окружающей их среде, и о планах будущей работы.
Мы приехали на это собрание около 12 часов и застали там кн. Львова, Терещенко, Некрасова, Годнева и Вл. Львова. Из того, что говорилось на этом собрании, мне особенно запомнились сообщения Некрасова и кн. Львова.
Некрасов, который вошел в министерство с официальным мандатом представителя к.-д. партии, теперь, когда партия отозвала своих представителей, должен был последовать за другими кадетскими министрами. Но в знак протеста против отозвания к.-д. министров он заявил, что выйдет из кадетской партии и вернется в правительство не как деятель к.-д. партии, а за своей личной ответственностью. Он сообщил нам, что кадетский ЦК, в своем большинстве солидаризовавшийся с политикой, которую на страницах «Речи» отстаивал Милюков, не только утвердил выход в отставку своих представителей в правительстве, но и принял декларацию, существо которой сводилось к тому, что до тех пор, пока правительство будет решать важнейшие вопросы не по соглашению с кадетской партией, а большинством голосов, кадетская партия останется в оппозиции и предпочтет, чтобы ответственность за управление страной взяло на себя однородно-социалистическое правительство.
Таким образом, кадетский ЦК ставил ультиматум советской демократии: или признать за его представителями право вето по отношению к решениям правительства, не согласным с политикой ЦК к.-д. партии, или же произвести эксперимент, которого требовали большевики, – передать всю власть Советам.
Это решение, по сообщению Некрасова, было проведено лидерами правого крыла к.-д. партии Милюковым и Кокошкиным вопреки возражениям меньшинства, к которому примкнули такие видные к.-д. деятели, как Винавер, Набоков и Аджемов. Эти последние указывали, что разрыв коалиции и бойкот Временного правительства со стороны к.-д. партии будет лить воду на мельницу максималистов в советской среде и не найдет поддержки в общественном мнении несоциалистической демократии. Такой же взгляд высказывали и вышедшие в отставку к.-д. министры. Из их числа только Степанов, по словам Некрасова, заявил на заседании к.-д. ЦК о своем полном согласии с Милюковым и Кокошкиным. А Шингарев, Шаховской и Мануилов только под давлением большинства ЦК потребовали от правительства отвергнуть выработанное делегацией соглашение с Украинской Радой. Сами же они считали более целесообразным вместо ухода представить правительству для занесения в протокол свое мотивированное особое мнение по украинскому вопросу.
Некрасов сообщил, что и среди московских кадетов, которым решение к.-д. ЦК было сообщено по телефону, этот шаг вызвал большое смятение. Оттуда получено сообщение, что несколько московских к.-д., в том числе Астров и Кишкин, выехали в Петроград, чтобы настоять на пересмотре принятого ЦК решения.
Некрасов считал, что Милюков и Кокошкин имели за собой достаточно прочное большинство, чтобы не допустить пересмотра. Но он надеялся, что вслед за ним покинут к.-д. партию и другие левые кадеты и что отделившаяся группа совместно с партией «прогрессистов», возглавляемой Ефремовым, образует ядро крупной радикально-демократической партии, вокруг которой станут собираться демократические несоциалистические течения, готовые сотрудничать с большинством советской демократии для проведения в жизнь неотложных демократических реформ.
Терещенко, со своей стороны, выражал полное согласие с линией поведения, намеченной Некрасовым.
Совершенно иной подход к задачам ближайшей политики правительства обнаружил кн. Львов. Он ясно дал нам почувствовать, что с его стороны наши планы приступить к проведению в жизнь радикальной демократической платформы встретят гораздо большее сопротивление, чем мы того ожидали. Весь тон заявления кн. Львова показывал, что он чрезвычайно встревожен создавшимся положением и серьезно думает об уходе в отставку. Было ли это результатом того, что с уходом кадетских министров он почувствовал себя совершенно изолированным в вопросе, который его всегда интересовал больше всех других, т. е. в вопросе об аграрных переходных мероприятиях, или же того, что как раз в это время в Москве собрался съезд землевладельцев, приславших в Петроград к правительству делегацию, которая виделась накануне с кн. Львовым и изложила ему жалобы землевладельцев на создавшееся в сельском хозяйстве положение, но, во всяком случае, с большей решительностью, чем когда бы то ни было, кн. Львов заявил нам, что он считает для себя невозможным оставаться в правительстве, если будет принято решение провести в жизнь запрещение земельных сделок и целый ряд других законопроектов, внесенных министерством земледелия.
«Вы теперь в большинстве, – сказал он, – вы можете придать правительству партийный социалистический характер и осуществить меры, которые, по моему мнению, приведут к окончательному разрушению сельского хозяйства. В этом случае мне, конечно, в этом правительстве не должно быть места».
Чернов в этой беседе с кн. Львовым не участвовал, так как сейчас же по прибытии на квартиру Терещенко он получил сообщение, что делегация землевладельцев, которой он назначил накануне свидание, дожидается его в министерстве земледелия, и он поехал для объяснения с ней.
Пешехонов и я приложили все усилия, чтобы убедить Львова отказаться от непримиримой позиции по отношению к требованиям, выдвинутым всем организованным крестьянством. Мы напоминали ему, что законопроекты, внесенные министерством земледелия, выработаны в тесном сотрудничестве с Главным земельным комитетом, созданным самим Львовым и Шингаревым еще до образования коалиционного правительства.
Главный земельный комитет, говорили мы, так же как и министерство земледелия, настаивает на проведении в жизнь этих законопроектов, ибо они дают местным земельным комитетам возможность легально бороться против земельной спекуляции и против обесценения земельного фонда путем хищнической эксплуатации частновладельческих лесов и угодий накануне созыва Учредительного собрания. Вместе с тем эти законопроекты направлены к изменению нестерпимого для крестьян положения, созданного старой властью, при котором главная тяжесть войны падает на плечи неимущих крестьянских семей, не получающих никакой компенсации за то, что мобилизация отняла у них наиболее трудоспособных членов, тогда как помещичьим хозяйствам, наряду с другими льготами, предоставлена почти вся рабочая сила военнопленных. Все сведения, получаемые от местных земельных комитетов, свидетельствуют, что без осуществления этих переходных демократических реформ, выражающих единодушное стремление организованного крестьянства, власть не сможет найти прочную базу для борьбы с анархией в деревне.
С другой стороны, мы старались рассеять высказанное кн. Львовым опасение, что мы воспользуемся уходом к.-д. министров, чтобы закрепить наше большинство в министерстве и придать правительству партийно-социалистический характер. Мы сказали Львову, что имели совещание с представителями руководящих партий в ЦИК Советов, среди которых господствует желание сохранить сотрудничество с несоциалистическими демократическими течениями на базе тех общедемократических принципов, которые легли в основу коалиции, и пополнить состав правительства, по соглашению с оставшимися несоциалистическими министрами, такими представителями несоветской демократии, которые выразят готовность проводить в жизнь эту программу. Поэтому первой задачей оставшихся в правительстве министров является достижение соглашения о срочном проведении в жизнь переходных демократических мероприятий, способных дать удовлетворение широким массам города и деревни, являющимся опорой демократического строя.
На это кн. Львов ответил, что он и сам считает, что первым делом надо согласиться по вопросу о конкретных мероприятиях, стоящих на очереди; он имеет в виду представить по этому вопросу свои соображения в письменной форме и просит остальных членов правительства сделать то же самое. «Тогда определится, – сказал Львов, – смогу ли я оставаться на посту, который занимаю теперь».
После этого частного совещания членов правительства Пешехонов и я, к которым присоединился освободившийся к тому времени Чернов, поехали в Таврический дворец для участия в заседании объединенных бюро Центральных Исполнительных Комитетов Советов Р., С. и Кр. Депутатов. В кулуарах Таврического дворца царило большое возбуждение. Кроме членов бюро здесь было довольно значительное число рядовых членов Петроградского Совета и Совета Крестьянских Депутатов. Было также много журналистов, принесших известие о выходе кадетских министров из правительства и о постановлении ЦК кадетской партии, указавшего, что естественным следствием этого кризиса было бы создание однородного правительства из представителей советской демократии. Эти сообщения вызвали большое волнение среди присутствующих. Многие сторонники политики большинства советской демократии, рабочие и крестьяне, возмущенные поведением кадетских министров, говорили, что лучше, действительно, поставить крест на политике коалиции и создать чисто советское правительство. С этим предложением они обращались к нам и выражали надежду, что соединенное заседание бюро примет решение в этом смысле. Мы торопились на заседание бюро и потому избегали споров. Мы только указывали, что было бы нелогично после того, как представители цензовых элементов, не входящие в кадетскую партию, поддержали в правительстве именно то решение украинского вопроса, которое согласовывалось с постановлением Всероссийского съезда Советов, и отделились в этом вопросе от кадетских министров, вынуждать их последовать примеру кадетов и уйти из правительства.
На заседании бюро я изложил тот план действий, который был принят руководящей группой Советов на утреннем заседании: оставить временно у власти правительство в том составе, в каком оно оказалось после ухода кадетов, и созвать пленарное собрание членов Центрального Исполнительного Комитета Советов для принятия окончательного решения по вопросам, связанным с правительственным кризисом. Среди членов большинства ЦИК Советов Р., С. и Кр. Депутатов этот план действий встретил полное одобрение. Возражения против этого плана были высказаны только членами левой оппозиции, меньшевиками-интернационалистами и левыми эсерами, которые считали излишним созывать пленарное собрание и требовали, чтобы ЦИК сейчас же поставил и решил вопрос об образовании Советского правительства.
Большевиков на этом заседании не было, так как в это время происходила общегородская конференция петроградских большевистских организаций, на которой присутствовали все лидеры большевистской партии.
Вскоре после открытия соединенного заседания бюро Исп. К-тов начали приходить представители городского отдела Петроградского Совета и несколько раз прерывали обсуждение вопроса о правительственном кризисе срочными сообщениями, поступавшими по телефону от разных казарм и заводов. Эти сообщения гласили, что неизвестные люди, солдаты и рабочие, подсылаемые какой-то неведомой организацией, стали появляться в казармах и на заводах, требуя от солдат и рабочих немедленно выходить на улицу для присоединения к солдатско-рабочим демонстрациям, которые якобы уже начались. В этих сообщениях ни слова не говорилось о правительственном кризисе, который еще не был известен в городе. Целью демонстрации, на которую призывали агитаторы, являлся протест против расформирования полков и «насилий» над солдатами на фронте.
Собрание прервало обсуждение вопроса о кризисе, чтобы принять меры против подготовки выступления. В этот момент появилась на заседании группа членов большевистского ЦК, от имени которых попросил слова Сталин. Он сообщил собранию, что на заседании большевистской общегородской конференции появились делегаты пулеметного полка с требованием призвать солдат и рабочих столицы к выходу на улицу для протеста против расформирования на фронте целого ряда полков.
Сталин заявил, что большевистская конференция в согласии с ЦК большевистской партии ответила этим делегатам, что большевистская партия против выступления, и разослала своих агитаторов в полки и на заводы, с тем чтобы удержать солдат и рабочих от выхода на улицу. Сделав это заявление в самой категорической форме, Сталин обратился к председателю с просьбой внести в протокол это его заявление и вместе со своими товарищами покинул заседание.
Помню, сейчас же после ухода большевиков Чхеидзе сказал мне с усмешкой: «Теперь положение довольно ясно». Я его спросил, в каком смысле он считает положение ясным. «В том смысле, – ответил Чхеидзе, – что мирным людям незачем заносить в протокол заявлений об их мирных намерениях. Очень похоже, что нам придется иметь дело с так называемым стихийным выступлением, к которому большевики примкнут, заявив, что нельзя оставлять массы без руководства».
Соединенное собрание двух бюро Исп. К-тов приняло обращение к рабочим и солдатам столицы воздержаться от всяких выступлений и немедленно направило агитаторов с этим обращением в казармы и на заводы. Вот текст этого обращения, опубликованного в «Известиях» 4 июля:
«Ко всем рабочим и солдатам города Петрограда.
Товарищи солдаты и рабочие!
Неизвестные лица вопреки ясно выраженной воле всех без исключения политических партий зовут вас выйти с оружием на улицу. Этим способом вам предлагают протестовать против расформирования полков, запятнавших себя на фронте преступным нарушением своего долга перед революцией.
Мы, уполномоченные представители революционной демократии всей России, заявляем вам:
Расформирование полков на фронте произведено по требованию армейских и фронтовых организаций и согласно приказу избранного нами военного министра тов. А. Ф. Керенского.
Выступление в защиту расформированных полков есть выступление против наших братьев, проливающих свою кровь на фронте.
Напоминаем товарищам солдатам: ни одна воинская часть не имеет права выходить с оружием без призыва главнокомандующего, действующего в полном согласии с нами.
Всех, кто нарушает постановление в тревожные дни, переживаемые Россией, мы объявим изменниками и врагами революции.
К исполнению настоящего постановления будут приняты все меры, находящиеся в нашем распоряжении.
Бюро ВЦИК Совета Раб. и Солд. Депутатов. Бюро ВИК Советов Крест. Деп.»
На этом заседании присутствовали неожиданно приехавшие с фронта два представителя армейского комитета 5-й армии.
В то время военные организации 5-й армии приводили армию в готовность для наступления и, как всегда в таких случаях, применяли к некоторым разложившимся полкам репрессии, вплоть до расформирования. Приехавшие делегаты, Пораделов и Королев, сообщили, что подготовка идет успешно, случаев расформирования очень мало, так как волнующиеся полки при появлении членов армейского комитета изъявляют желание выполнять приказы и ограничиваются жалобами на то, что правительство, требующее от них выполнения воинского долга, не принимает никаких мер против военных частей, окопавшихся в тылу, особенно в Петрограде, и отказывающихся посылать маршевые роты на фронт. Очень хорошее влияние на разложившиеся полки оказало присутствие в Двинске министра-социалиста Скобелева, заверившего солдат, что Временное правительство не остановится перед применением самых суровых мер против тех частей Петроградского гарнизона, которые отказываются идти на фронт.
Вместе с тем представители 5-й армии просили центральные органы советской демократии издать специальное обращение к фронтовым частям с указанием, что распространяющиеся на фронте большевистские газеты «Правда» и «Солдатская правда», ведущие кампанию против наступления, не только не выражают взглядов большинства советской демократии, но идут вразрез с постановлениями этой демократии. По их словам, такое дезавуирование большевистской пропаганды оказало бы самое благотворное влияние на темные массы, плохо разбирающиеся во взаимоотношениях большевиков и центральных органов революционной демократии. Мы, конечно, исполнили эту просьбу, и соединенное заседание бюро Исп. К-тов тут же приняло обращение к солдатам на фронте, в котором говорилось:
«Наступление началось. Наши братья льют свою кровь за общее дело. Теперь должны умолкнуть всякие раздоры…
Между тем есть газеты, которые своими статьями и воззваниями насаждают смущение в сердцах тех, кто готов спешить на помощь нашей геройской армии…
Знайте, товарищи, что эти газеты, как бы они ни назывались – „Правда“ ли, „Солдатская правда“, идут вразрез с ясно выраженной волей рабочих, крестьян и солдат, собиравшихся на Всероссийский съезд.
Слушайтесь только призывов Всероссийских Советов. Выполняйте все боевые приказания военного начальства» (Известия. 1917. 4 июля).
Приезд в Петроград представителей армейского комитета для получения такой резолюции не был обычным явлением. Такого рода просьбы армейские комитеты передавали обычно по телеграфу или по прямому проводу. На этот раз комитет 5-й армии прислал двух своих представителей ввиду того, что до него дошли слухи о том, что 1-й пулеметный полк, получивший приказ отправить 4 июля на фронт маршевые роты, готовится оказать вооруженное сопротивление правительству. В разговорах с нами делегаты 5-й армии сообщали, что Виленкин и другие члены армейского комитета считают полезным пребывание в этот момент представителей 5-й армии в Петрограде, так как их присутствие повлияет отрезвляющим образом на людей, готовых оказать сопротивление военным приказам.
Присутствие делегатов 5-й армии в Таврическом дворце в этот тревожный момент было всеми замечено, и сейчас же после заседания бюро Гриневич, Камков и некоторые другие члены левой оппозиции обратились к нам с вопросом, не мы ли вызвали этих делегатов, чтобы установить контакт с фронтовыми частями на случай большевистского выступления в Петрограде. На такие вопросы мы отвечали, что мы их не вызывали, но что их присутствие в Петрограде в такой момент считаем очень полезным.
Вплоть до вечера 3 июля в Таврический дворец не переставали поступать тревожные вести о нарастающем в городе волнении под влиянием распространяющихся слухов о кризисе в правительстве. Наконец, около семи часов вечера появились первые вооруженные группы на улицах Петрограда. Первой выступившей воинской частью, как и следовало ожидать, был пулеметный полк.
<< Назад Вперёд>>
