Собор 1642 г. по вопросу об Азове
Дело о земском соборе 1642 г. сохранилось в ЦГАДА среди дел о сношениях России с Турцией1053. Как установил С. В. Рождественский, при публикации было опущено его начало, представляющее собой доклад государю об обстоятельствах созыва собора1054. Его содержание следующее. 28 октября 1641 г. в Москву из Азова прибыл донской атаман Наум Васильев и привез грамоту от казаков, в которой говорилось, что в результате осады Азова турецко-крымскими войсками, казаки «разорены до основания», у них нет боеприпасов и они не смогут сами удержать город, а потому просят прислать царского воеводу с войском. Атаману Науму Васильеву и его товарищам было велено оставаться в Москве, и они «беспрестанно» били челом царю с просьбой о принятии Азова в подданство и о его защите.
2 декабря по царскому указу на Дон были отправлены с государевой грамотой и жалованьем казакам дворянин Афанасий Желябужский и подьячий Орефа Башмаков. Они должны были осмотреть город Азов и прислать его «чертеж». В то же время царем было приказано «о том Азовском деле говорити боярам». При обсуждении вопроса в боярской думе было установлено, что в случае принятия Азова посылка войска (не менее 10 тыс. человек) туда обойдется в 221 тысячу рублей («что дати государева жалованья ратным людем и что положено за запас хлебной, и за порох, и за свинец, и за ручные самопалы»)1055.
Бояре ограничились составлением сметы и не высказались по вопросу о том, как реагировать на челобитья казаков об Азове, предложив передать этот вопрос на рассмотрение земского собора: «...выбрать изо властей духовного чину и изо всяких чинов людей лутчих и с ними поговорить о том же деле, что их мысль о Азове, - держать ли Азов и кем держать, охочих ли людей называть или послать ково государь укажет и не охочих, и на тот на весь подъем деньги как збирать со властей и со всяких чинов людей, а деньги надобны не малые»1056. Как видим, была намечена программа собора. Надо было решить: 1) следует ли стремиться удержать в составе России Азов; 2) где взять для этого людей и 3) деньги. Таково содержание доклада государю.
Далее в деле помещен царский указ от 3 января 1642 г. о созыве земского собора, на котором должны быть «люди всех чинов». Им следует сообщить «вести» о том, что идет «турской посол говорити об Азове», что нависла угроза турецкого похода на Русь, и предложить выбрать «изо всяких чинов из лучших, и из середних, и из молодчих людей, - добрых и умных людей, с кем о том деле говорить». Бросается в глаза, что согласно указу выборы должны быть не до собора, а на соборе.
Собор состоялся в Столовой избе. Обычно он датируется 3 января, хотя текст можно понять и так, что это дата указа о соборе, а не собора. Присутствовали «всяких чинов люди», предусмотренные указом. Заседание проводилось при государе Михаиле Федоровиче. От имени правительства выступил печатник и думный дьяк Федор Лихачев. Сначала он сообщил «вести» о замысле турецкого султана «послать войною на Московское государство, осадя Азов». Затем Лихачев изложил царский указ о производстве выборов (по нормам: «из больших статей» - от 20 до 7 человек, а «не изо многих людей» - от 5 до 2 человек): «а кого выберут, и тем людям принести имена...»1057.
Имена «выборных людей» были присланы из Разряда в Посольский приказ, и им в Столовой избе, где по государеву указу собрались также бояре, окольничие и думные люди, было прочтено письмо «об Азовском деле и о войне», в котором были собраны «вести» о предполагаемом турецком походе на Россию. Текст письма был роздан «разных всяких чинов выборным людям», а также послан Крутицкому митрополиту с предписанием собрать «освященный собор», и о том деле говоря и написав мысль свою на письме», объявить государю.
Надо сказать, что разобраться в этом тексте не легко. С. В. Рождественский так представляет себе процедуру формирования собора: имели место два заседания; на первом, происходившем в присутствии царя, было объявлено о том, какие вопросы будут обсуждаться, и предложено произвести выборы депутатов; на втором заседании, состоявшемся после выборов, царя я «освященного собора» не было, собрались члены боярской думы и выборные люди. На этом соборе было прочитано письмо, ставшее предметом обсуждения1058.
Против толкования С. В. Рождественского выдвинул ряд обоснованных возражений А. И. Заозерский. «Если выборы депутатов произведены после открытия собора, - пишет он, - то как определится юридически положение всех тех людей, которые присутствовали на первом заседании? Признавая заседание 3-го января соборным, нужно признать и всех его участников членами собора. Но в таком случае для членов собора создается в высшей степени странное положение: одни из них получают свои депутатские полномочия, остальные как бы теряют их - те и другие уже после того, как присутствовали на соборном заседании»1059. Заозерский излагает свое понимание текста соборного акта. По его мнению, на собор 1642 г. были приглашены разных чинов люди по их служебному положению. На соборном же заседании «выбирались не депутаты... из общества, а члены комиссии из наличного состава собора»1060.
Для правильного понимания процедуры открытия и проведения собора очень важно учитывать то обстоятельство, что список «выборных людей», имена которых должны были сообщить из Разряда в Посольский приказ, в Разряде был приготовлен уже к 3 января 1642 г., когда состоялся указ царя Михаила Федоровича о соборе. Список начинается словами: «150-го генваря в 3 день государь царь и великий князь Михайло Федорович всея Русии указал с собору быти выборным людем, а тем выборным людем говорити и мыслити о государеве и о земском деле ото всей земли. А о каком о государеве и о земском деле выборным людем говорити и мыслити, и тому... по государеву указу велено... выборным людем дати писмо Посолсково приказу диаком... А по государеву указу быти выборным людем...» И далее следует перечень стольников, дворян московских, голов стрелецких, жильцов, дворян и детей боярских из городов1061. В целом этот, очевидно черновой, перечень соответствует тому, который помещен в соборном акте. Некоторые расхождения объясняются, видимо, тем, что список уточнялся. О торговых людях и жителях черных сотен и слобод в документе сведений нет.
Таким образом, по крайней мере основной костяк «выборных» (представители класса феодалов) определился к открытию собора, и «люди всех чинов», на него приглашенные, присутствовали на нем как члены, а не как избиратели будущего его состава. А потому речь печатника и думного дьяка Федора Лихачева преследовала цель не организовать избрание «умных людей» из числа присутствовавших, а санкционировать в присутствии государя состав, уже зафиксированный «именным» списком. После выступления дьяка собравшимся было прочитано «письмо» об Азове и турецкой опасности. На этой части заседания (или на втором заседании) уже не присутствовали ни царь, ни крутицкий митрополит; были одни члены боярской думы. Во всяком случае нет, по-моему, оснований говорить о двух, разных по составу заседаниях: одного - для избирателей, другого - для «выборных».
Численный состав собора 1642 г. указан такой: 10 стольников, 22 дворянина московских, 4 стрелецких головы, 12 жильцов, 115 дворян и детей боярских из 42 городов, 3 гостя, 5 торговых людей гостинной сотни, 4 торговых человека суконной сотни, 20 посадских людей московских сотен и слобод1062.
У нас нет данных о том, как происходили выборы. Видно, что они не коснулись провинциального посадского населения. Некоторые ученые полагают, что и выборы на собор городовых дворян и детей боярских производились из тех, кто в то время находился в Москве1063 (а в Москве с середины 1641 г. собралось много служилых людей из разных городов)1064. В акте земского собора 1642 г. упоминаются в качестве его членов служилые люди, бывшие в момент созыва собора в столице: «...и володимирцы дворяне и дети боярские, которые на Москве, мысль свою написали...», «...сказали дворяне и дети боярские Нижняго Новагорода, и муромцы, и лушане, которые здесь на Москве...»1065. В отношении дворян и детей боярских других городов оговорки о их пребывании в Москве нет.
Наибольший интерес в деле о соборе 1642 г. представляют ответы его членов на вопросы, поставленные перед ними правительством. Ответы были групповые. Они поступили от церковных властей, стольников, московских дворян, стрелецких голов и сотников, дворян и детей боярских отдельных групп городов, гостей, людей гостинной и суконной сотен, тяглецов московских черных сотен и слобод. Были получены и персональные мнения двух московских дворян: Никиты Беклемишева и Тимофея Желябужского.
В именном перечне участников собора имеются такие заметки: «А с стольниками у того дела быти диаку Пятому Спиридонову»; «И у дворян московских, и у голов стрелецких, и у жильцов быти диаку Игнатью Лукину»; «дворяне и дети боярские из городов, быти у них диаку Василью Атарскому»1066. Очевидно, в их задачу входили опрос и получение «сказок» («мыслей на письме») от тех «чинов», которые были поручены их ведению. «Сказки» были собраны не в один день. Они поступали постепенно, с 3 по 17 января, если исходить из точно датированных документов (но на некоторых документах стоит только год, на некоторых указан месяц - январь, но без числа)1067. Из «сказок», поданных различными группами населения, присутствовавшими на соборе, была составлена выписка, доложенная царю и боярской думе1068.
Участники соборного совещания в своих «речах» не ограничились обсуждением выдвинутого правительством вопроса. Они, со своей стороны, предъявили правительству целый ряд претензий, рассказали о своих нуждах и требованиях, затронули серьезные проблемы социальной жизни и внутренней политики. Акт заседаний земского собора 1642 г. с изложением «речей» представителей разных сословных групп рисует яркую картину состояния русского общества в середине XVII в., обнажая присущие этому обществу социальные противоречия.
По поводу основного вопроса - о принятии Азова и войне с Турцией - ряд представителей отвечал уклончиво: «в том волен государь, как изволит», «в том волен государь и его государевы бояре». Но во многих «сказках» находим аргументы в пользу включения Азова в состав Русского государства. Н. Беклемишев и Т. Желябужский замечают, что «с тех мест, как Азов взят, татарской войны не бывало, а государевы украинные городы были от них безмятежно в покое и тишине немалое время». Дворяне и дети боярские разных городов предлагают «Азов у донских атаманов и казаков принять, и с турским и с крымским царем велеть разрывать...»1069. Другая группа дворян и детей боярских указывает, что Азов защитит Русское государство от Ногайской орды: «а Нагаи, государь, кочуют ныне на твоей, государеве, земле, от Азова недалече; а за кем будет Азов, тому они и будут и служить»1070. То же самое говорили гости и торговые люди, когда Азов принадлежал Турции: «турские, крымские и нагайские татарове ходили войною по вся годы безпрестани, и кровь крестьянскую проливали многую и в полон сводили крестьянского народа много же, а в том Азове тех полоненых людей продавали в свою и в иные во многия земли...»1071.
Много внимания на соборе уделялось вопросу об обеспечении Азова военной силой. Большинство предложений сводилось к тому, чтобы «государь велел быть в Азове тем же донским атаманам и казакам, а к ним бы в прибавку указал государь послать ратных людей из охочих вольных людей». Говорили, что искать «охочих людей» надо в «украинных городах», потому что «тех городов многие люди преж сего на Дону бывали и им та служба за обычай»1072. В подобных высказываниях служилых людей и их умолчании о себе П. П. Смирнов усматривает опасения членов собора, что появление на Дону поместной армии повлекло бы за собой «здесь, в сердце вольного Донского войска, борьбу против беглых крестьян» и в результате воевать бы пришлось «не только с турками и татарами, но и с казаками, причем крестьянская война могла превзойти по своему размаху и недавнее «смутное время», и будущие восстания С. Разина, и Булавинское движение»1073.
Отводя от себя возможность быть посланным в поход к Азову, группа дворян и детей боярских предложила отправить «для скорого Азовского укрепления» стрельцов и «старого сбора солдат»1074.
В ряде «сказок» проявилось стремление дворянства обезопасить свои крепостнические позиции. Н. Беклемишев и Т. Желябужский упомянули, что среди вербуемых в Азов «охочих людей» не должно быть крепостных и кабальных. Нижегородские и муромские дворяне и дети боярские просят при наборе ратных людей - стрельцов и солдат - не трогать их «крепостных и старинных людишек и крестьянишек»1075.
В предложениях, представленных на соборе, отразились серьезные противоречия между различными группами господствующего класса феодалов. Так, Н. Беклемишев и Т. Желябужский, предлагая поручить сбор «даточных людей» двум-трем выборным из «всяких чинов людей», настаивали, чтобы они производили этот сбор «с больших мест, с монастырей и с пожалованных людей, за которыми поместий и вотчин много...». И тут же, в этой «сказке», рисуется картина неравенства в распределении богатств между земельными собственниками и теми, у кого «за окладами много лишния земли», «бедным людям... не стянути»1076.
Особенно острым было выступление нижегородских и муромских дворян и детей боярских. Ведя речь о том, с кого можно было бы требовать ратных людей и денег на военное дело, они прежде всего указывают на бояр и ближних людей, «пожалованных... государским жалованьем против их чести» и государевой службы. Затем называются дьяки и подьячие, которые помимо государева жалованья разбогатели «многим богатеством и неправедным своим мздоимством», накупили вотчины и построили палаты каменные, «такие, что неудобь-сказаемыя». Далее говорится о церковных землевладельцах, о городовых дворянах, которые «писались по московскому списку» и «будучи в твоих государевых городех у... государевых дел, отяжелели и обогатели большим богатеством»1077, о дворцовых людях, которые нажили «великие пожитки», а полковые службы не служат.
Нижегородские и муромские дворяне и дети боярские выдвинули проект: взять со всех категорий землевладельцев росписи, сколько у кого крестьян, и если кто-либо своих крестьян утаит, то «тех утаенных крестьян отписывать на... государя безповоротно». Было также предложено: издать государево уложение с указанием, «с скольких крестьянинов служить... государева служба без... денежного жалованья», и если у кого-либо окажется крестьян «лишних», брать с него деньги в царскую казну1078.
Улучшению государственных финансов, по мысли авторов рассматриваемой «сказки», должны были служить такие мероприятия, как обращение к «казне» церковных иерархов, обложение гостей и торговых людей, призыв на службу тех, кто укрылся от нее по воеводствам и приказам, и т. д.1079
Это очень яркое выступление рядового провинциального дворянства против сильных людей, светских и духовных магнатов. Оно написано с подъемом и литературным талантом. «Мысль на письме» служит для беспоместных и мелкопоместных служилых людей орудием борьбы за свое положение, а земский собор является ареной социальных столкновений. В истории земских соборов до 1642 г. это, пожалуй, столь рельефно не проявлялось.
Очень близка и по идеям, и по настроению к только что разобранному «письму» «сказка» дворян и детей боярских 23 других городов (мещерян, коломничей, рязанцев и др.). Они предлагают взимать деньги и «всякие запасы» «со всяких чинов людей» не по писцовым книгам, а в зависимости от того, сколько у кого крестьянских дворов. Кто утаит крестьян, у тех следует их отнимать «и отдавать в раздачу безповоротно». Кто владеет более чем 50 крестьянами, подлежит денежному и натуральному обложению; у кого 50 крестьян «и тот будь готов на твою, государеву, службу без твоего, государева, жалованья». Заканчивается «письмо» жалобным воззванием: «А разорены мы, холопи твои, пуще турских и крымских бусурманов московскою волокитою и от неправд и от неправедных судов»1080.
Гости и люди гостинной и суконной сотен жаловались, что они «оскудели и обнищали до конца» от «государевых безпрестанных служеб и от пятинныя деньги». Особенно подчеркивали они притеснения воевод, которые мешали проезду торговых людей по городам, задерживая их и чиня им «насильства». Торговые люди вспоминали, что при прежних государях города ведали губные старосты, воевод в городах не было и посадские люди «судилися сами промеж себя»1081. Особый предмет жалоб торговых людей - конкуренция иноземных купцов.
Сотские, старосты и все тяглые люди черных сотен и слобод также рассказывали о своем «оскудении» и «обнищании» «от великих пожаров, и от пятинных денег, и от даточных людей, от подвод,... и от поворотных денег, и от городового землянаго дела, и от... государевых великих податей, и от многих целовальничь служеб...». В «сказке» говорится, что «от тое великия бедности» многие тяглые люди «из сотен и из слобод розбрелися розно и дворишка свои мечут»1082.
Источниковедческий анализ «речей» людей «разных чинов» может помочь уяснить многое и в социальных отношениях, и в социальной психологии. Принципы и методика этого анализа еще недостаточно разработаны. Не всегда можно сказать, в какой мере слезные жалобы порождены реальной действительностью, а скорбный тон является выражением подлинного отчаяния. Кое-что здесь от литературного шаблона и установившегося этикета. Но если устранить эти искусственные напластования, то за ними раскроется подлинная жизнь со столкновением противоречивых интересов и требований. Собор 1642 г. и ему подобные, в которых участвовали представители разных сословий и сословных групп, как в фокусе, отражают эти столкновении, в чем, в частности, и ценность документации таких соборов как исторического источника.
На земском соборе не был представлен производящий класс феодального общества - крестьянство. Поэтому картина расстановки классовых сил по «сказкам» соборных представителей является неполной. По крепостной крестьянин как главная фигура феодального общества незримо присутствует при том обмене «мнениями», который шел на соборе 1642 г., ибо все они исходили из факта признания крепостных отношений в Русском государстве.
В. И. Сергеевич попробовал обработать «мнения», высказанные на соборе 1642 г., статистически. Он прежде всего выделил четыре обсуждавшихся там вопроса: 1) о принятии Азова и войне с турками; 2) о средствах удержания Азова; 3) о способах ведения войны с турками; 4) о денежных средствах для войны. Затем он наметил несколько вариантов ответа на эти вопросы, разбил эти варианты по группам дававших их представителей и, исходя из числа членов собора в каждой группе, получил числовые показатели распределения голосов1083-1086. Методика Сергеевича, бесспорно, интересна, но приведенная им таблица все же грешит известной искусственностью. «Мнение» «чина» нельзя считать простым слагаемым мнений его реальных представителей. Кроме того, высказывания «чинов» сложны и по содержанию, и по структуре. Делить их механически по принципу «за» и «против», ни «за», ни «против» вряд ли оправдано. Надо учитывать и наличие «подтекста». Когда владимирские дворяне и дети боярские заявляют: «и мы готовы на его государеву службу, где государь укажет, кому в мочь» и при этом добавляют: «и бедность нашего города ведома ему государю и его государевым боярам», формально это отказ от выражения своего суждения, а по существу отрицательное отношение к предложению о войне1087.
В литературе высказаны разные суждения о значении земского собора 1642 г., его месте среди других соборов феодального Русского государства. Уничтожающую критику собора 1642 г. дал Б. Н. Чичерин. «В Азовском соборе, - говорит он, - последнем в царствование Михаила Федоровича, нельзя не видеть упадка соборного устройства. По своей чисто совещательной форме, по разрозненности поданных мнений он напоминает времена, предшествовавшие междуцарствию; по отсутствию всякой политической мысли, по наивно высказывающимся эгоистическим стремлениям сословий он не делает чести тогдашнему обществу. Грустно смотреть на этот последний памятник нашего древнего земства!»1088 Если откинуть эмоции и посмотреть на вещи трезво, то согласиться с Чичериным будет трудно. Это еще не последний памятник сословного представительства, и он не говорит об упадке сословно-представительных учреждений. Конечно, это не собрание времен гражданской войны начала XVII в., не демократическое учреждение, но в век расширяющегося крепостничества прогрессивное значение имела внутриклассовая борьба в лагере феодалов, прогрессивны были выступления плебса, да и в критике дворянами и торговыми людьми правительственного аппарата содержалось много здравого. Нельзя отказывать сословиям в наличии политической мысли, и вряд ли следует противопоставлять ей эгоистические стремления, хотя и присущие общественным классам, но не лишающие политического смысла их борьбу. Требования сословий были скорее концентрированы, чем разбросаны, и объединяли определенные сословные группировки.
В. Н. Латкин детально разобрал соображения Чичерина и доказал их несостоятельность. Но никак нельзя согласиться и с его собственным выводом: «Михаил Федорович был народным царем, управлявшим государством в интересах всех земских чинов, и идти в разрез с народными желаниями было не в его духе»1089. Собор 1642 г. был сословно-представительным органом, отражавшим классовую структуру Русского государства. Выражая в целом интересы господствующих сословий, собор послужил для дворянства и посадского населения местом и орудием оппозиции правительству по ряду вопросов.
П. П. Смирнов подчеркивает, что в деятельности собора 1642 г. приняли участие городовые дворяне и дети боярские, которые еще летом 1641 г. были созваны правительством на военный смотр в Москве и, воспользовавшись этим, стали добиваться от царской власти удовлетворения ряда своих требований (об отмене урочных лет для сыска беглых крестьян, о защите от «сильных людей» - бояр, о реформе суда и т. д.). Дело дошло в то время до прямого военного мятежа, в Москве «смешение стало великое», служилые люди «завели...рокош», «с большим шумом» ворвались во дворец и подали там челобитье «о всяких своих нужах и обидах». При этом «шла мирская молва» о том, что «боярам от земли быть побитыми»1090. На собор 1642 г. «была перенесена вся атмосфера» «летнего движения 1641 г.», и правительство «должно было выслушать на нем «суровый приговор над своей политикой» и со стороны дворян и детей боярских, и со стороны посадских людей»1091.
От акта 1642 г. не сохранилось конца. Поэтому трудно сказать, чем он завершился, был ли соборный приговор. Может быть, дело обстояло так же, как в 1639 г.: правительство ознакомилось с мнениями сословий и само приняло решение. Но собор 1642 г. сыграл свою роль и в дальнейших мероприятиях по защите границ Русского государства от турецкой агрессии, и в развитии сословного строя России.
1052 Новосельский А. Л. Борьба Московского государства с татарами, с. 310; см. также: Смирнов Н. А. Россия и Турция в XVI -XVII вв., т. II. М., 1946, с. 75-78; Воинские повести древней Руси. Под ред. В. П. Адриановой-Перетц. М.-Л., 1949, с. 43-111 (Повесть об Азовском взятии и Азовском сидении).
1053 ЦГАДА, ф. 89, оп. 1, 1642 г., д. 1, лл. 1-105. Опубликовано в СГГД, т. 3, с. 378-400, № ИЗ; Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 37-60, № XII (перепечатка из СГГД); ПРП, вып. V, с. 568-591 (перепечатка с сокращением из СГГД).
1054 Рождественский С. В. О земском соборе 1642 г. - В кн.: Сборник статей, посвященных В. И. Ламанскому, ч. 1. СПб., 1907, с. 94-103.
1055 ЦГАДА, ф. 89, оп. 1, 1642 г., д. 1, лл. 1-15; Рождественский С. В. Указ. соч., с. 95-96.
1056 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 37, № XII. Вводя указанные нормы, правительство, возможно, хотело, опираясь на боярство и столичное дворянство, обеспечить себя от слишком активного наступления со стороны провинциальных служилых людей.
1057 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 37, № XII.
1058 Рождественский С. В. Указ. соч., с. 96-99.
1059 Заозерский А. И. Указ. соч., с. 332.
1060 Там же, с. 334.
1061 ЦГАДА, ф. 210, Московский стол, д. 173, лл. 1-22.
1062 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 39-45, № XII.
1063 Рождественский С. В. Указ. соч., с. 101-102.
1064 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, с. 476.
1065 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 49, № XII.
1066 Там же, с. 39-40, № XII.
1067 Там же, с. 46, 47, 49, 50, 53, 56, № XII.
1068 Там же, с. 57, № XII.
1069 Там же, с. 49, 47, 50, № XII.
1070 Там же, с. 54, № XII.
1071 Там же, с. 55, № XII.
1072 Там же, с. 46, 47, № XII.
1073 Смирнов П. Я. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, с. 4805 сн. 2.
1074 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 50, 52, № XII.
1075 Там же, с. 48, 52, № XII.
1076 Там же, с. 48, № XII.
1077 Там же, с. 51-52, № XII.
1078 Там же, с. 52-53, № XII.
1079 Там же.
1080 Там же, с. 53-54, № XII.
1081 Там же, с. 55, № XII.
1082 Там же, с. 56-57, № XII.
1083-1086 Сергеевич В. И. Лекции и исследования по древней истории русского права, изд. 4, доп. и попр. СПб., 1910, с. 234-235.
1087 Акты, относящиеся к истории земских соборов, с. 49, № XII.
1088 Чичерин Б. II. О народном представительстве. М., 1866, с. 378.
1089 Латкин В. Н. Указ. соч., с. 201.
1090 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, с. 476; Новосельский А. А. Побеги крестьян и холопов и их сыск. - «Труды Института истории РАНИОН», вып. I. M., 1926, с. 328; Сношения России с Турцией. Сообщил А. Н. Зерцалов. - ЧОИДР, 1894, кн. 2, Смесь, с. 20, № 3.
1091 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, с. 480.
<< Назад Вперёд>>
