Советская историография
Ничего нового о земских соборах нельзя найти в общих трудах по русской истории Н. А. Рожкова и М. Н. Покровского, выходивших после Октябрьской революции. Рожков присоединяется к взгляду на соборы, высказанному Б. Н. Чичериным. «Соборы XVII века, - пишет Рожков, - были типическими сословно-представительными учреждениями фактически с совещательными функциями, без ограничительных тенденций по отношению к царской власти»98. Покровский писал, что земские соборы выражали интересы «помещичьего землевладения и торгового капитала»99.
Ряд интересных соображений по поводу земских соборов высказал В. К. Никольский. Как бы подводя итоги изучения этого института в дореволюционной историографии, он подчеркнул его сложность и многообразие конкретных форм проявления. «Не легко проникнуть в сокровенный смысл древнерусского представительства. В своенравных складках московского политического мышления и быта робко и неумело путается растерянный взор современного ученого. Сквозь призму столетий многое представляется ему в преломленном виде, сдвинутым с своего истинного места. Земский собор так странен и капризен. Каждый собор имеет свое место. Все в нем изменчиво и непостоянно: и значение, и состав, и предметы занятий, и деятельность. Во избежание ошибок исследователю приходится гораздо чаще употреблять фигуру умолчания, чем сохранять спокойный повествовательный тон»100. Хотя все это изложено в нарочитой литературной манере, автор правильно схватил основные опасности в изучении проблемы. Нельзя подходить к земским соборам как явлению односложному (оно меняло свой характер и значение) и нельзя, утрачивая чувство историзма, применять к соборам мерки, пригодные для институтов другого времени и характера.
Никольский правильно подверг критике точку зрения о последовательно нисходящей линии развития земских соборов в XVII в. «Земский собор вовсе не катится по наклонной плоскости в пропасть небытия, его движения гораздо сложнее и запутаннее. Если графически изобразить его развитие, то придется начертить не прямую вертикаль, а волнообразную кривую. Последняя линия хорошо символизирует прерывистость соборного развития, чередование периодов подъема и упадка в соборной истории...»101 Эта характеристика реалистична и отражает общую направленность исторического процесса, насколько ее удалось уловить в результате изучения проблемы в дореволюционной историографии (конечно, в рамках теоретических и источниковедческих возможностей того времени).
Важным событием в создании марксистской историографии земских соборов было появление двух монографий: М. Н. Тихомирова - о восстании во Пскове в 1650 г.102 и П. П. Смирнова -о посадских людях и их классовой борьбе в XVI - первой половине XVII в.103 В обоих трудах история средневековых русских сословных органов рассмотрена в связи с развитием классовых противоречий и народными восстаниями.
М. Н. Тихомиров, нарисовав на основе свежих архивных документов яркую картину волнений во Пскове, показал, как правительство, перепуганное неповиновением псковичей, пыталось использовать земский собор, чтобы добиться при его посредстве мирного с ними соглашения104.
В капитальном исследовании П. П. Смирнова, построенном на богатейшей источниковедческой базе, поставлена задача «вскрыть процесс образования и развития русского средневекового города», превращения его в «государев город-посад» и «оформление его ремесленно-торгового населения в одно из привилегированных средневековых сословий». Это «явилось результатом длительной классовой борьбы горожан - посадских людей - как внутри каждого города... так и на широкой общеполитической арене, в столице страны, где им нередко приходилось объединяться с тем же сельским дворянством против боярского правительства первых Романовых»105. Смирнов прослеживает выступления горожан на протяжении свыше ста пятидесяти лет и показывает роль в этих выступлениях земских соборов, особенно собора 1648-1649 гг.106
На рубеже 40-х и 50-х годов вопрос о земских соборах включается в число тех проблем истории феодального государства и права, вокруг которых завязывается научная дискуссия. Ее общей направляющей линией была периодизация истории России эпохи феодализма. Для плодотворного обсуждения требовалось рассмотрение не только социально-экономических отношений, но и государственных форм, в том числе характера сословно-представительной монархии. Поэтому всплыла и старая тема: земские соборы и сословно-представительные учреждения Западной Европы, их близость и различие. Но решать ее надо было уже новыми методологическими средствами. Марксистское понимание государства как аппарата насилия над народом, осуществлявшегося в интересах господствующих сословий, было несовместимо с буржуазным представлением о сословно-представительной монархии как организации, стоящей над классами. Советские ученые отказались от допускавшейся в буржуазной историографии идеализации соборов как учреждений, в которых якобы осуществлялось единство власти и народа, как органа, будто бы выражавшего общенародные интересы. К раскрытию закономерностей развития сословно-представительной монархии историки-марксисты подошли на основе изучения взаимодействия базиса и надстройки.
На общей теоретической платформе во время дискуссии о периодизации феодализма определились две точки зрения. Одну из них обосновал С. В. Юшков. Он говорит о последовательной смене в России (как и в других европейских странах) в феодальный период трех государственных форм: 1) раннефеодальной монархии (характерной для времени с образования древнерусского Киевского государства и до возникновения государства централизованного); 2) сословно-представительной монархии; 3) монархии абсолютной107.
В этой схеме земские соборы как форма сословного представительства выступают в качестве атрибута феодального централизованного государства на его ранней стадии (XVI-XVII вв.), когда великокняжеская (царская) власть для выполнения акций внутренней и внешней политики вынуждена постоянно прибегать к поддержке представителей духовенства, боярства, дворянства, горожан.
Юшков считает, что в эпоху сословно-представительной монархии власть царя была ограничена боярской думой и земским собором. Если «созыв земского собора формально не был обязателен для царя», «в целом ряде случаев он был необходим». Земский собор «действовал не на основании каких-либо конституционных хартий», но предварительное обсуждение на нем ряда вопросов было необходимо для установления прочных связей между правительством и влиятельными группами населения - дворянством, посадскими людьми108.
Нельзя согласиться с безоговорочно отрицательной оценкой выступления Юшкова, данной С. О. Шмидтом, который упрекнул его за то, что он не ввел в научный оборот новых источников и не дал конкретного изучения вопроса109. Ведь задача Юшкова заключалась прежде всего в том, чтобы теоретически раскрыть (на материале русской истории) сущность сословно-представительной монархии как формы феодального государства на определенном этапе развития110.
Другую точку зрения на земские соборы изложил К. В. Базилевич. Исходя из предпосылки, что «общие закономерности проявляются в конкретной обстановке, которая накладывает свой отпечаток на те или иные явления», он пришел к выводу, что в России «принцип сословного представительства» «далеко не был таким полным, как в западных сословно-представительных учреждениях». Круг деятельности соборов был узок, собирались они, когда это было нужно царю, в систему государственного строя они не входили. Поэтому Базилевич считает, что нет оснований определять форму Русского государства XVI-XVII вв. как сословно-представительную монархию. По мнению автора, правильнее говорить о сословной монархии. Разница этих названий, «кажущаяся па первый взгляд незначительной, имеет в действительности принципиальное значение. Форма сословно-представительной монархии предполагает ограничение верховной власти в пользу господствующих сословий». «В России сословия не только не ограничивали царскую власть, но служили средством к усилению ее, к централизации государственной системы»111.
Научная дискуссия о периодизации, затронув вопрос о земских соборах, не стерла старых разногласий, восходящих еще к дореволюционной историографии, но сформулировала исходные теоретические положения, выявила спорные моменты, касающиеся этой проблемы, наконец, нацелила на конкретное изучение истории соборов112. В 50-60-х годах данная тема привлекает все большее внимание историков. Вышли новые публикации, относящиеся к соборам 1613113 и 1653 гг.114 Но особый интерес был проявлен к соборам XVI в.
Начало ряду новых изысканий в этой области положила статья М. Н. Тихомирова. Автор прежде всего сформулировал свое отношение к тем разногласиям по вопросу о земских соборах, которые выявились еще в дореволюционной литературе. Он подчеркнул, что ему ближе подход к теме В. Н. Латкина (русский собор - представительный орган европейского типа), чем В. О. Ключевского (русский собор - «политический недоросток»). По словам Тихомирова, работа Ключевского носила тенденциозный характер и отразила на себе «все особенности умеренного либерализма, точнее, соглашательства с царским правительством...». Отмечая, что «вопрос о земских соборах в условиях бесправной самодержавной России XIX в. - это не только вопрос исторический, но и политический», Тихомиров счел своевременной и актуальной задачей заново обратиться к изучению соборов как сословно-представительных учреждений115. Автор пересмотрел данные о всех известных соборах XVI в., показав условия и следствия их созыва. Он привел также материал источников, свидетельствующий, как он думает, еще о двух (до сих пор не отмеченных в литературе) соборах - 1550 г. (во Владимире) и 1580 г.116
Ряд исследований по истории сословного представительства в России XVI в. опубликовал С. О. Шмидт117. Руководствуясь соображениями, высказанными М. Н. Тихомировым («относительная слабость изученности источников XVI в. позволяет думать, что сведения о земских соборах того времени будут впоследствии существенно дополнены»)118, Шмидт занялся поисками таких сведений. В некоторых источниках он увидел показания о соборах 1547, 1552, 1555-1556, 1564-1565, 1571, 1575 гг. (хотя прямых данных об этом нет). Толкования Шмидта не всегда одинаково убедительны, но в ряде случаев достаточно весомы (например, его соображения о том, что на земском соборе был решен вопрос о введении опричнины).
Работы Шмидта отличаются источниковедческой тщательностью, конкретностью изложения и в то же время теоретической направленностью. Автор рассматривает соборы исторически; в развитии, в связи с реальной действительностью. Говоря о происхождении соборов, он указывает, что они были противопоставлены верховной властью массовым народным собраниям, созывавшимся по почину посадских людей. «Рожденные в пламени классовой борьбы», земские соборы противостояли народным вечевым традициям («сближаясь в то же время в какой-то мере с аристократическими вечевыми заседаниями»)119. «...Соборы XVI в. - это не представительные учреждения в обычном понимании, а скорее бюрократические». Соборы времени Грозного - «органы территориальной централизации, признак объединения земель под властью одного государя». Соборы были нужны «укрепляющемуся самодержавию как орудие сопротивления сохраняющейся еще феодальной раздробленности»120. Подобно тому, как в западноевропейских странах развитие парламентаризма происходило наряду с укреплением абсолютистских начал в государственном строе, так и в России в XVI в. первые сословные учреждения (земские соборы) оформляются тогда же, когда становятся заметными первые признаки абсолютизма121.
Различные точки зрения на проблему сословной монархии выражены в капитальных монографиях И. И. Смирнова, А. А. Зимина, Н. Е. Носова, Р. Г. Скрынникова, посвященных реформам Ивана Грозного. И. И. Смирнов, не употребляя термина «сословная монархия», переносит на XVI столетие формулу, которой В. И. Ленин пользовался для XVII в. в сопоставлении его с XVIII столетием: самодержавие с боярской думой и боярской аристократией122.
По мнению А. А. Зимина, Россия первой половины XVI в. представляла собой сословную монархию (великий князь делил свою власть с удельными и служилыми княжатами, боярской думой и церковью), а с 1549 г. (когда был созван так называемый собор примирения) превратилась в сословно-представительную монархию123. Специальное исследование Зимин посвятил вопросу о зарождении земских соборов, генетически связав их с церковными соборами124. В другом своем исследовании автор пришел к выводу, что земский собор 1566 г. внес ряд новых моментов в соборную практику. «...Заметно усилилась роль верхней прослойки дворянства - дворовых детей боярских, в чем нельзя не видеть одного из серьезных сдвигов в социально-политической жизни государства. Не менее интересно и участие представителей «третьего сословия» на земском соборе 1566 г.» Если первые соборы (1549, 1551 гг.) «созывались для заслушивания правительственных деклараций» и «санкционирования законодательных и «иных мероприятий», а «активной роли соборных представителей в выработке политической линии московского правительства еще не заметно», то на соборе 1566 г. его члены «выступили со своими суждениями по внешнеполитическому вопросу, в которых слышался голос их реальных социально-политических требований»125. Монография Н. Е. Носова о земской реформе Ивана Грозного открывается развернутым источниковедческим исследованием о земском соборе 1549 г. Автор, пересматривая различные версии, высказывавшиеся об этом событии, еще раз обосновывает его дату, отвергает предположения о некоторых других близких к нему по времени соборных совещаниях, наконец, обосновывает вывод, что по решению собора 1549 г. был составлен новый Судебник и положено начало введению на местах органов земского самоуправления126. Таким образом, по мнению Носова, в середине XVI в., в период Избранной рады, в России сложились устои сословно-представительной монархии. Но в дальнейшем в ее политической судьбе произошел резкий поворот: в годы опричнины в стране установился режим военно-феодальной диктатуры дворян-крепостников127.
Р. Г. Скрынников считает, что Русское государство XVI в. до земского собора 1566 г. было самодержавной монархией с аристократической боярской думой, а с этого времени пошло по пути превращения в сословно-представительную монархию128. До 1566 г. соборные совещания «представляли сравнительно немногочисленную верхушку господствующего класса в лице членов боярской думы и руководства церкви». Участниками собора 1566 г. были, «помимо бояр и церковников, многочисленные представители дворян, приказной бюрократии и купцов». Причину «расцвета соборной практики в мрачную пору опричнины» автор объясняет «первым серьезным кризисом опричной политики» и попытками монархии найти «непосредственную опору в более широких слоях господствующих классов, в среде дворянства и богатейшего купечества». Но «полоса компромисса» была кратковременной, на смену «пришел террор, надолго покончивший с соборной практикой»129.
Историко-правовому анализу проблемы сословной монархии в целом и земских соборов, в частности, посвящен ряд работ Г. Б. Гальперина130. Они построены в основном на литературе и в какой-то мере на источниках, воспринимаемых через литературу. Автор сделал полезное дело, уточнив некоторые юридические категории, но новых исследовательских положений не выдвинул.
В связи с изысканиями В. И. Корецкого в литературе о земских соборах был поднят специальный вопрос: существовал ли собор 1575 г.?131 Указание на него Корецкий усмотрел в разрядной записи с изложением указа Грозного от 30 сентября 1575 г. о вызове дворян, находившихся на береговой службе, в Москву «для собору». Корецкий связал это известие с сообщением Горсея о созыве «великого со всех провинций собрания в консистории св. Духа». На основе сопоставления двух указанных источников и других соображений автор сделал далеко идущие выводы о значении собора 1575 г. Выводы Корецкого вызвали возражения ряда исследователей, указывавших на шаткость его аргументации132. Указывалось, в частности, на то, что слово «собор» может означать просто «сбор». Обращалось внимание на неточность русского перевода текста Горсея (речь идет о собрании духовенства) и т. д.133
Но не только факт созыва собора в 1575 г. вызывал сомнения. Научный скепсис коснулся и доводов М. Н. Тихомирова и особенно С. О. Шмидта в обоснование того, что при Грозном имел место еще ряд соборов (кроме бесспорных 1549 и 1566 гг.). При этом вопрос был поставлен в общеправовом смысле: что такое «земский собор» и какие совещания могут быть подведены под это понятие, ибо даже в том случае, когда самый факт собора установлен, надо еще доказать, что он был «земским». Задача эта затруднена тем, что в памятниках XVI в. термин «земский собор» не встречен. Отмечая это, Н. И. Павленко пишет: «Однако неустойчивость и нечеткость терминологии у современников не освобождает историков от необходимости ее уточнить и оперировать научными понятиями, в которые вкладывается определенное содержание». «Без дефиниции земского собора, совещания соборной формы и т. п. спор о земских соборах XVII в. может стать беспредметным». Исходя из практики XVII в. и из формулировок М. Ф. Владимирского-Буданова и С. Ф. Платонова, Павленко относит к земским соборам лишь те государственные совещания, которые происходили «с участием боярской думы, освященного собора и представителей земли. Все прочие совещания не следует возводить в ранг земских соборов»134.
С. О. Шмидт в полемике с Павленко возражает против его попытки «конструировать как бы типический земский собор на основании фактов, относящихся к истории соборов XVI-XVII вв., созванных при различных и отнюдь не схожих обстоятельствах». «История земских соборов - это прежде всего история внутреннего развития этого учреждения, отнюдь не сразу конституированного». «Историю соборов можно изучать только в теснейшей связи с конкретно-историческими обстоятельствами. При этом желательно было бы в определенной мере отрешиться от представлений о заранее якобы известной модели земского собора, а также его дефиниции. Напротив, именно эту-то дефиницию (в том плане, что понимали современники под «земским собором» или вообще «собором») и следует искать...». Принятое в науке наименование «земский собор» «имеет характер скорее научного обобщения». Но употребление этого «общего термина, как бы покрывающего разновариантность конкретных собраний, допустимо»135.
Павленко и Шмидт правы каждый но своему. Нужно познание как конкретной эволюции учреждения, так и его типологии (во времени и пространстве). И методика изучения этой проблематики не может быть единообразной. Изучать явление необходимо в историческом развитии, но иногда знание его более зрелых форм помогает раскрытию форм зародышевых. Дефиниции также необходимы, только их роль на разных стадиях процесса исследования различна: вначале это предварительное рабочее орудие, помогающее разобраться в многовариантности исторической действительности, в итоге - социологическое обобщение, сведение в теоретическую модель обследованных вариантов. Павленко и Шмидт сделали полезное дело, осветив с разных сторон большую методологическую проблему, а полемичность обсуждения лишь подчеркнула ее важность.
Одной из последних работ, посвященных земским соборам, является кандидатская диссертация С. П. Мордовиной о земском соборе 1598 г. Полностью она еще не опубликована: в печати появились лишь отдельные статьи, основанные на материале диссертации136. Исследование Мордовиной источниковедческого характера. Следуя по пути, проложенному В. О. Ключевским, она выясняет состав соборного представительства путем сличения имен, содержащихся в Утвержденной грамоте об избрании Бориса и в боярских списках. Автор приходит к выводу, что «выборных представителей на земском соборе 1598 г. не было, и в этом смысле собор 1598 г. ничем не отличался от других соборов века»137. Однако то обстоятельство, что «служилые люди, по-видимому, не «выбирались» на собор 1598 г., не меняет представления о нем как о сословном учреждении, в работе которого принимали участие светские и духовные феодалы, а также верхушка третьего сословия»138.
Изучение поименно (там, где это возможно) списков участников соборных совещаний, воссоздание их социальных и служебных биографий - это методика, доказавшая свою плодотворность и завоевавшая видное место в системе исторического источниковедения применительно к земским соборам.
В 1968-1971 гг. на страницах журнала «История СССР» велась научная дискуссия об абсолютизме. Естественно, что она не могла пройти мимо проблемы сословно-представительной монархии как формы государства, предшествующей абсолютизму. Как в любой дискуссии, обнаружились слабые места в состоянии изучения вопроса и наметились очередные задачи развития науки в целях ликвидации имеющихся пробелов. В какой-то мере это коснулось и земских соборов.
Прозвучала точка зрения, выводившая государственность России за пределы закономерностей развития европейских стран и сближавшая ее с турецкой военно-феодальной деспотией. Тем самым ставилась под сомнение близость земских соборов и органов сословного представительства в Западной Европе139. «Австро-прусско-русский вариант» централизованного государства и абсолютизма был противопоставлен «англо-французскому»140. Эти спорные положения показывают, что характер земских соборов требует еще изучения в сравнительно-историческом плане.
Подвергся дискуссии вопрос о роли сословий на земских соборах: противоположность или близость интересов дворянства и «третьего сословия», их взаимоотношения друг с другом и с самодержавием и т. д.141 Поднимались проблемы: земские соборы как арена политической борьбы различных социальных слоев; как средство консолидации общественных сил вокруг общенациональных задач; как инструмент, используемый правительством для упрочения своих позиций142. Особое обоснование получила тема о значении земских соборов в укреплении национальной целостности и государственной независимости143.
Разнообразие тематики, касающейся земских соборов, которая была затронута во время дискуссии об абсолютизме, указывает и на актуальность проблемы средневековых русских сословно-представительных учреждений, и на ее еще недостаточную исследованность.
93 Замятин Г. А. К истории земского собора 1613 г. - «Труды Воронежского гос. университета», 1926, т. III. Педагогический факультет, с. 1-74.
94 Лихачев Н. П. Новые данные о земском соборе 1616 г. - «Русский исторический журнал», кн. 8. Пг., 1922, с. 60-87; Замятин Г. А. Два документа к истории земского собора 1616 г. - «Труды Воронежского гос. университета», 1925, т. I, с. 299-310.
95 Новосельский А. А. Земский собор 1639 г. - «Исторические записки», 1947, т. 24, с. 14-29.
96 Никольский В. К. Земский собор о вечном мире с Польшей 1683-1684 гг. - «Научные труды Индустриально-педагогического института им. К. Либкнехта. Серия социально-экономическая», 1928, вып. 2.
97 Пресняков А. Е. Московское царство. Пг., 1918, с. 116-117, 120.
98 Рожков Н. А. Русская история в сравнительно-историческом освещении (Основы социальной динамики). т. 4, изд. 3. Л , 1928, с. 267.
99 Покровский М. Н. Избранные произведения, кн. 3. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1967, с. 73 (первое изд. - 1920).
100 Никольский В. К. Указ. соч., с. 42.
101 Там же, с. 51.
102 Тихомиров М. Н. Псковское восстание 1650 г. - Тихомиров М. Н. Классовая борьба в России XVII в. М., 1969, с. 23-138 (первое изд. отдельной книгой - 1935).
103 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I-II. М.-Л., 1947-1948.
104 Впоследствии М. Н. Тихомиров опубликовал эти источники под заглавием «Документы земского собора 1650 г.» («Исторический архив», 1958, № 4, с. 141-156; № 5, с. 129-145; № 6, с. 139-154). Перепечатано с дополнениями под заглавием «Документы псковского восстания и земского собора 1650 г.» (Тихомиров М. Н. Классовая борьба в России XVII в., с. 234-332).
105 Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII в., т. I, с. 3.
106 Там же, т. II, с. 158-248.
107 Юшков С. В. К вопросу о сословно-представительной монархии в России. - «Советское государство и право», 1950, № 10, с. 39-51.
108 Юшков С. В. К вопросу о политических формах Русского феодального государства до XIX века. – «Вопросы истории», 1950, № 1, с. 88.
109 Шмидт С. О. Становление..., с. 126.
110 См. также: Давидович А. М. Русский абсолютизм. К вопросу о времени его возникновения и классовой сущности. - «Труды научной сессии Всесоюзного Института юридических наук 1-6 июля 1946 г.» М., 1948, с. 101-125.
111 Базилевич К. В. Опыт периодизации истории СССР феодального периода. - «Вопросы истории», 1949, № 11, с. 85-86.
112 Общая картина земских соборов дана в сжатой популярной форме в издании «Очерки истории СССР. Период феодализма. XVII век». М., 1955, с. 360-366.
113 Зимин А. А. Акты земского собора 1612-1613 гг. - «Записки Отдела рукописей ГБЛ», вып. 19. М., 1957, с. 185-193.
114 Козаченко А. И. К истории земского собора 1653 г. - «Исторический архив», 1957, № 4, с. 223-227; он же. Земский собор 1653 г. - «Вопросы истории», 1957, № 5, с. 151-158.
115 Тихомиров М. Н. Сословно-представительные учреждения (земские соборы) в России XVI века. - Тихомиров М. Н. Российское государство XV-XVII веков. М., 1973, с. 69 (первоначально напечатано в журнале «Вопросы истории», 1958, № 5).
116 Там же, с. 50, 60.
117 Шмидт С. О. Соборы середины XVI века. - «История СССР», 1960, № 4, с. 66-92; он же. К истории соборов XVI в. - «Исторические записки», 1965, т. 76, с. 122-151; он же. К истории земской реформы (Собор 1555/56 г.). - В кн.: Города феодальной России. М., 1966, с. 125-134; он же. Становление...; Smidt S. О. Les premiers Zemskie Sobory de l'Etat russe. - «Annali della Fondazione italiana per la storia amministrativa», vol. 2. Milano, 1965, p. 248-282; idem. Les premiers Zemskie Sobory de l'Etat russe a la lumiere des recherches sovietiques les plus recentes. - «Cahier du monde russe et sovietique», vol. VI, Cahier 4. Paris, 1965, p. 497-510; idem. Les contradictions sociales de la Russie feodale et les zemskie sobory des XVIе-XVIIе siecles. ) XIIIе congres international des sciences historiques. Moscow, 1970. Etudes presentees a la commission Internationale pour l'Histoire des assemblees d'etats, vol. LII. Varsovie, 1975, с 213-228.
118 Тихомиров М. Н. Сословно-представительные учреждения, с. 69.
119 Шмидт С. О. Становление..., с. 193.
120 Там же, с. 253.
121 Там же, с. 261.
122 Смирнов И. И. Очерки политической истории Русского государства 30-50-х годов XVI в. М.-Л., 1958, с. 262.
123 Зимин Л. А, Реформы Ивана Грозного. М., 1960, с. 325; см. также: он же. В. И. Ленин о «Московском царстве» и черты феодальной раздробленности в политическом строе России XVI в. - В кн.: Актуальные проблемы истории России эпохи феодализма. М., 1970, с. 288-293; он же. Россия на пороге нового времени. М., 1972, с. 397.
124 Зимин А. А. Зарождение земских соборов. - «Вопросы историографии и источниковедения», сб. IV. «Ученые записки Казанского гос. педагогического института», 1969, вып. 71, с. 16-17.
125 Зимин Л, А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, гл. IV, с. 156-211 (цитата со с. 210); он же. Земский собор 1566 г.- «Исторические записки», 1961, т. 71, с. 196-235
126 Носов Н. Е. Становление сословно-представительных учреждений в России. Л., 1969, с. 53.
127 Там же, с. 12.
128 Скрынников Р. Г. Начало опричнины. Л., 1966, с. 127; он же. Опричный террор. Л., 1969, с. 246.
129 Скрынников Р. Г. Опричный террор, с. 246-247.
130 Гальперин Г. Б. Форма правления Русского централизованного государства XV-XVI вв. Л., 1964; он же. Генезис и развитие сословной монархии в России (XV-XVI вв.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук. Л., 1968; он же. Форма правления единого Российского государства в русской политической мысли XV-XVI вв. (статья 1). - «Вестник Ленинградского гос. университета», 1969, № 23, Серия экономики, философии и права, вып. 4, с. 126-135; он же. Форма правления единого Российского государства в русской политической мысли XV-XVI вв. (статья 2). - Там же, 1971, № 11, Серия экономики, философии и права, вып. 2, с. 107-115; он же. Становление сословно-представительной монархии в России (из историографии вопроса). - Там же, 1973, № 11, Серия экономики, философии и права, вып. 2, с. 115-123.
131 Корецкий В. И. Земский собор 1575 г. и поставление Симеона Бекбулатовича «великим князем всеа Руси». - «Исторический архив», 1959, № 2, с. 148-156; он же. Земский собор 1575 г. и частичное возрождение опричнины, - «Вопросы истории», 1967, № 5, с. 32-50; Материалы по истории земского собора 1575 г. и о поставлении Симеона Бекбулатовича «великим князем всеа Русии». Подгот. В. И. Корецкий. - «Археографический ежегодник за 1969 год». М., 1971, с. 296-304.
132 Каштанов С. М. Финансовая проблема в период проведения Иваном Грозным политики «удела». - «Исторические записки», 1968, т. 82, с. 243-272; см.: он же. О внутренней политике Ивана Грозного в период «великого княжения» Симеона Бекбулатовича. - «Труды Московского гос. историко архивного института», 1961, т. 16, с. 427-462; он же. К вопросу об отмене тарханов в 1575/76 г. - «Исторические записки», 1965, т. 77, с. 209-235; Зимин Л. А. Иван Грозный и Симеон Бекбулатович в 1575 г. - «Из истории Татарии», сб. IV. «Ученые записки Казанского гос. педагогического института», 1970, вып. 80, с. 141-163; Скрынников Р. Г. «Княжение» Симеона Бекбулатовича и возрождение опричнины в 1575-1576 гг. - «Исторические записки», 1971, т. 87, с. 174-218; он же. Россия после опричнины. Л., 1975, с. 6-7.
133 Hulbert E. The Zemskii Sobor of 1575: A mistake in translation. - «Slavic Review», 1966, vol. XXV, N 2, p. 320-322.
134 Павленко Н. И. К истории земских соборов XVI в. - «Вопросы истории», 1968, № 5, с. 83, 84, 104-105.
135 Шмидт С. О. Становление..., с. 127, 129.
136 Мордовина С. П. Земский собор 1598 года. Источники. Характер представительства. Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1971; она же. Характер дворянского представительства на земском соборе 1598 г. - «Вопросы истории», 1971, № 2, с. 55-63; она же. К истории Утвержденной грамоты 1598 г. - «Археографический ежегодник за 1968 год». М., 1970, с. 127-141; она же. Указ об амнистии 1598 г. - «Советские архивы», 1970, № 4, с. 84-86.
137 Мордовина С. П. Земский собор 1598 года, с. 25.
138 Мордовина С. П. Характер дворянского представительства, с. 63.
139 Павлова-Сильванская М. П. К вопросу об особенностях абсолютизма в России. - «История СССР», 1968, № 4, с. 83.
140 Чистозвонов А. Н. Некоторые аспекты проблемы генезиса капитализма. - «Вопросы истории», 1968, № 5, с. 62.
141 Павленко Н. И. К вопросу о генезисе абсолютизма в России. - «История СССР», 1970, № 4, с. 71-73; Преображенский А. А. О некоторых спорных вопросах начального этапа генезиса абсолютизма в России. - Там же, 1971, № 2, с. 111, 113.
142 Федосов И. А. Социальная сущность и эволюция российского абсолютизма (XVIII - первая половина XIX в.). - «Вопросы истории», 1971, № 7, с. 54.
143 Сахаров А. И. Исторические факторы образования русского абсолютизма. - «История СССР», 1971, № 1, с. 110-126.
<< Назад Вперёд>>
