За жизнь корабля

3 апреля 1942 г. вся страна узнала о том, что Указом Президиума Верховного Совета СССР эскадренный миноносец Черноморского флота «Беспощадный» за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с фашистскими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество награжден орденом Красного Знамени. Так был отмечен беспримерный подвиг экипажа, сумевшего спасти свой корабль наперекор врагу и морской стихии.

«Беспощадный» николаевские корабелы построили в 1939 г. Это был один из эсминцев проектов 7 и 7у, построенных в качестве основных многоцелевых кораблей надводных сил советского ВМФ в годы предвоенных пятилеток.

Его артиллерийское вооружение состояло из четырех 130-мм орудий главного калибра дальностью стрельбы до 130 кабельтовых, двух 76,2-мм зенитных орудий, четырех 37-мм зенитных автоматов и четырех 12,7-мм пулеметов. Новые приборы и устройства позволяли централизованно управлять стрельбой по надводным и воздушным целям.

Корабль имел солидное торпедное вооружение: два трехтрубных аппарата предназначались для пуска торпед калибром 533 мм. На палубу можно было принять 56 якорных мин. Противолодочное вооружение включало в себя два бомбомета, 30 больших и 24 малых глубинных бомб. Для обнаружения вражеских подлодок на корабле стояла шумопеленгаторная станция.

Водоизмещение корабля при полном запасе топлива 536 т составляло 2380 т. Три главных паровых котла и два турбозубчатых агрегата общей мощностью 48000 л. с. обеспечивали скорость до 37 узлов. Дальность плавания экономическим ходом была 1700 миль, полным ходом — 770 миль.

Для обеспечения непотопляемости корпус корабля делился водонепроницаемыми переборками на 16 отсеков. Откачка воды из затопленных помещений производилась 20 водоотливными и осушительными водоструйными эжекторами общей производительностью 1090 т/ч.

Вода на 25 пожарных рожков, а также на водоструйные эжекторы подавалась от двух турбопожарных насосов и мотопомпы общей производительностью 140 т/ч. Кроме того, для тушения пожаров использовались пять пеногенераторов и система подачи пара в трюмы котельных отделений и в топливные цистерны (для тушения горящего мазута). Экипаж состоял из 248 человек.

С первых дней Великой Отечественной войны эсминец под командованием капитан-лейтенанта Г. П. Негоды выполнял многочисленные боевые задания по конвоированию транспортов, перевозивших войска и военные грузы, по постановке минных заграждений, обстрелу вражеских позиций на берегу.

22 сентября 1941 г. корабль по заявке войск, оборонявших Одессу, успешно обстрелял берег. Огнем орудий главного калибра была разрушена переправа через Дофиновский лиман и отрезан путь к отступлению войск оккупантов, прижатых к берегу.

Фашисты вызвали авиацию. Обстрел берега пришлось прервать, так как корабль атаковало более 20 пикировщиков. В этом неравном поединке командир и экипаж сделали все возможное, чтобы не дать врагу уничтожить корабль. Зенитные орудия, автоматы и пулеметы ни на секунду не прекращали огня. Рулевой под пулями и осколками точно и быстро выполнял команды командира. Боевые расчеты котельных и машинных отделений безукоризненно обеспечивали кораблю заданный ход. Повинуясь воле командира, он непрерывно менял скорость и направление движения, уклоняясь от падающих бомб. От близких разрывов масса воды обрушивалась на зенитные расчеты. Осколки изрешетили обшивку кожуха дымовой трубы. Множество пробоин было в переборках надстроек.

И все же одна бомба попала в полубак, а вторая разорвалась у самого носа. Эсминец подбросило вверх, сигнальщика взрывной волной сбросило с сигнального мостика на ходовой. В носовой части возник пожар — загорелся мазут, разлившийся из поврежденных топливных цистерн. Командир бросился к машинному телеграфу и перевел ручки на «полный вперед». Корабль двинулся вперед, бурун накрыл полубак, и пожар в помещениях прекратился.

Вскоре командир электромеханической боевой части воентехник 2 ранга Я. С. Козинец доложил, что взрывом повредило почти все помещения, расположенные в носовой части корабля: кубрики, кают-компанию, офицерские каюты. Водонепроницаемая переборка между вторым и третьим кубриками повреждена, а расположенную на ней водонепроницаемую дверь сорвало с задраек. Утешительного мало, необходима герметизация от киля до верхней палубы.

Моряки носовой аварийной партии, находящиеся в момент взрыва в третьем кубрике, без колебаний вступили в борьбу с водой. Одно аварийное звено начало задраивать сорванную дверь и подкреплять ее упорами. Другое звено приступило к заделке пробоин. В дополнение к стационарным водоотливным эжекторам для быстрейшего осушения затопленных отсеков краснофлотцы включили переносные эжекторы.

На помощь носовой аварийной партии пришли и моряки кормовой аварийной. Совместные усилия принесли желанные результаты. Командир электромеханической боевой части доложил на ходовой мостик, что носовая переборка подкреплена, а пожары ликвидированы. Корабль смог дать малый ход.

На переходе в Одессу, осушив затопленные отсеки и перекачав топливо в кормовые цистерны, удалось спрямить корабль и поставить его на ровный киль. Выравнивая крен и дифферент, пришлось откачать за борт 300 т мазута. Теперь оставшегося топлива едва хватит на переход до Севастополя.

В гавани корпус корабля внимательно осмотрели. Разрушения были значительными. Взрывами бомб почти начисто оторвало нос до первого орудия главного калибра, часть полубака висела только на листах наружной обшивки и на килевой коробке.

Корпус сильно деформировался в районах румпельного, кормового машинного и первого котельного отделений, где разошлись швы. Протечки воды удалось ликвидировать, но временная заделка не давала уверенности в том, что корпус выдержит воздействие даже не очень близких взрывов бомб или ударов волн.

Носовые погреба боезапаса, как и центральный артиллерийский пост, оказались затопленными. Гирокомпас вышел из строя, а следовательно, централизованно управлять стрельбой орудий главного калибра стало невозможно, да и снарядов на корабле оставалось мало. Нельзя было забывать и о том, что ведение огня главного калибра также могло вызвать протечки во временно заделанных пробоинах и швах корпуса.

На стоянке в Одессе экипаж не прекращал борьбы с водой. Моряки продолжали осушать затопленные отсеки, конопатить разошедшиеся швы, подкреплять палубы, переборки и горловины.

Оставаться в осажденной Одессе не было смысла. Маневрировать в гавани корабль не мог и неизбежно был бы поврежден при налетах вражеской авиации. Командующий Одесским оборонительным районом приказал буксировать поврежденный эсминец в Севастополь.

СП-14 начал буксировку эсминца со скоростью 4 узла кормой вперед, чтобы ослабить воздействие волн на носовую поврежденную часть корпуса.

У Тендровского маяка погода ухудшилась. Крен достиг 30°. Опять налетели вражеские самолеты. Командир приказал буксиру отойти в сторону. Самолеты пикировали на корабль и сбросили бомбы, взорвавшиеся перед самым носом. Наверное, гитлеровские пилоты брали поправку на движение, а эсминец стоял без хода. Самолеты улетели, и буксировка продолжалась.

Висящий на листах обшивки полубак раскачивался на волне и все более разрывал бортовую обшивку. Появилась опасность прорыва воды в первое котельное отделение. Как же освободить корпус от опасного груза? Об этом думали офицеры, горячо спорили старшины и краснофлотцы.

И выход был найден. Старшина 2-й статьи В. Сихкешвили предложил на пути горизонтальной трещины сделать вертикальную зарубку. Тогда трещина пойдет вниз и поврежденная часть оторвется.

Работать пришлось за бортом в беседке. Первым спустился сам Сихнешвили. Корабль раскачивался, волны налетали на старшину и грозили сорвать его с беседки. А он все рубил и рубил обшивку топором. Затем за борт спустили второго добровольца краснофлотца Никифорова. Он нанес несколько метких ударов. Вертикальная трещина стала расширяться. Когда нос корабля попал на гребень волны, то сила тяжести повисшей оконечности сделала свое дело. Экипаж почувствовал рывок, вслед за этим послышался сильный треск, килевой брус окончательно сломался, носовая часть оторвалась и утонула.

Моментально возник большой дифферент на корму. Волны с силой стали ударять о носовую водонепроницаемую переборку. Пришлось подкрепить ее подпорами и установить контроль за прогибом. К этому времени подошел эсминец «Сообразительный» и на буксире завел поврежденный корабль в Северную бухту.

10 октября корабль поставили в док. Моряки вместе с немногочисленными работниками завода сумели сделать из оставшихся на предприятии заготовок (деталей набора, скроенных листов обшивки) новую носовую оконечность. Работа шла под непрекращающимися воздушными налетами. Удалось заделать все пробоины в подводной части корпуса.

30 октября моряки почти вручную вывели корабль из дока. Эсминец дал ход и направился к Минной пристани, чтобы пополнить запасы и ночью выйти в море для перехода в порты Кавказского побережья.

Но выход задержался и во время одного из налетов 500-килограммовая бронебойная бомба прошила корабль насквозь в районе первого машинного отделения и, ударившись о грунт, взорвалась. Корабль подбросило вверх, а затем он стал крениться на правый борт.

Хлынувшая в пробоину вода затопила машинное отделение и смежные с ним отсеки. В днище образовалась протяженная вмятина. Между третьим и четвертым орудиями главного калибра появился гофр. Из-за вылетевших заклепок и многочисленных осколочных пробоин вода стала поступать в носовую часть.

Команда быстро завела на пробоину пластырь. Но он не держал, его заталкивало внутрь пробоины. Аварийная партия завела второй большой пластырь. Забортная вода плотно прижала его к пробоине. К борту эсминца подошли буксиры. Их мощные мотопомпы откачивали воду из затопленных отсеков. Постепенно уровень воды стал понижаться.

Все боевые корабли ушли из Севастополя. В главной базе остался только поврежденный «Беспощадный». Водолазы уточнили размер повреждений. Они обнаружили в днище несколько пробоин, которые заделать на плаву было невозможно. Третье котельное отделение оказалось выведенным из строя, были повреждены паропроводы свежего и отработавшего пара, еле держались переборки второго котельного и первого машинного отделений, в кормовой части ослабли заклепочные швы, и вода просачивалась в погреб и кормовой кубрик.

Было ясно: корабль необходимо опять ставить в док. Но все доки повреждены и выведены из строя при налетах авиации и артиллерийском обстреле. Что же делать? И опять выручила матросская смекалка.

Контр-адмирал Г. П. Негода вспоминал позже: «Матросы собрались в посту энергетики. Набились как сельди в бочке. Протискиваемся туда и мы с комиссаром... Первым попросил слово старшина команды трюмных машинистов главный старшина Н. А. Землянухин:

— Товарищ командир, мы, машинисты, вот тут поговорили и такая думка у нас зародилась. На складе завода много листовой пробки. Вот бы ее в отсеки насовать. Мелкие куски можно нанизать на проволоку и в таком виде загрузить в трюмы под паелы между магистралями. А листовую будем прямо накладывать в трюмы, а чтобы она не всплывала, закроем ее досками и укрепим подпорами»⁷.

Так и решили. Укладкой пробки в трюмах занимались старшина группы машинистов-турбинистов П. М. Вакуленко и сам Землянухин. Им помогала бригада краснофлотцев. Все они надели гидрокостюмы, так как работать пришлось в воде. Для плотной укладки пробки в затопленных помещениях использовали и легких водолазов. Землянухин сам показал им, как нужно укладывать пробку между магистралями в трюме, чтобы не оставалось ни малейшего просвета.

За ночь 15 железнодорожных вагонов пробки погрузили на корабль и уложили в трюмах. Пробка не только затрудняла поступление в отсеки забортной воды, но и создавала дополнительную положительную плавучесть. Фактически эсминец превратился в непотопляемый пробковый поплавок.

Для придания жесткости конструкциям кормы, где образовался гофр, под верхней палубой и в пятом кубрике установили специальное подкрепление. Оно состояло из пяти линий деревянных вертикальных брусьев-стоек, которые упирались одним концом в палубу, а другим в подволок кубрика, были расклинены между собой и скреплены металлическими скобами.

Теперь корабль был готов к переходу. Командующий флотом выделил в качестве буксировщика старый эсминец дореволюционной постройки «Шаумян». На «Беспощадном», куда погрузили дополнительный запас аварийного леса, газосварочный аппарат, баллоны с ацетиленом и кислородом, остались командир, комиссар, помощник командира, командиры боевых частей, старшины команд, аварийные партии и зенитные расчеты. Остальные получили приказ перейти на «Шаумян».

Ночью буксиры вывели поврежденный корабль из Килен-бухты. С него на «Шаумян» завели буксирный конец — корабельную якорь-цепь. Черев несколько часов после начала похода командиру доложили, что в носовую часть вновь поступает вода. К счастью, оказалось, что вода попала сверху, когда скатывали верхнюю палубу из пожарных шлангов.

На подходе к Кавказскому побережью погода резко ухудшилась, угрожающе усилилась качка, с правого борта открылась течь. Появились течи и в других местах. Моряки заделывали пробоины аварийными щитами, раскрепляли их подпорами, конопатили щели.

Большинство цистерн были пустыми, из-за этого корабль стал очень валким. А принять водяной балласт нельзя — запас плавучести и так недопустимо мал.

При штормовой погоде недалеко и до беды. Так и случилось. Во время смены курса эсминец повалился на правый борт. Волной сорвало парусину с воздушных труб двух бортовых топливных цистерн в районе второго машинного отделения. В трубы хлынула вода, крен еще больше увеличился, и корабль буквально лег на борт.

В этот критический момент моряки аварийной партии действовали уверенно и хладнокровно. По шуму потока воды они определили, какие именно цистерны заливает. При слабом свете аварийных фонарей матросы вскрыли горловины, через них проникли в цистерны и деревянными пробками-чопами изнутри заглушили воздушные трубы-гусаки. Затем воду спустили в донные нефтяные цистерны и откачали за борт мотопомпами. Корабль выровнялся, опасный крен был устранен.

Только к рассвету погода улучшилась, и буксировка продолжалась в более спокойных условиях. На Сухумском рейде корабли попали под ожесточенную бомбежку. Но новых повреждений «Беспощадный» не получил. Через неделю после выхода из Севастополя поврежденный эсминец встал у заводского причала в Поти.

Родина достойно отметила отличившихся моряков эсминца. Командир корабля и комиссар были награждены орденом Красного Знамени, 23 членам экипажа также вручили ордена и медали. В их числе возглавивший борьбу за живучесть корабля командир электромеханической боевой части Я. С. Козинец, моряки, подавшие идею превращения корабля в непотопляемый пробковый поплавок и воплотившие ее в жизнь, старшины П. М. Вакуленко и Н. А. Землянухин и многие другие.

В сентябре 1942 г. корабль после ремонта вновь вышел в боевой поход. Он перевозил войска, обстреливал вражеские позиции на берегу, в составе отряда огневого содействия десанту участвовал в Новороссийской десантной операции, в ходе которой появилась героическая «Малая земля».