За жизнь корабля

Навсегда в памяти советских людей останется подвиг балтийских подводников, которые в суровый 1942 г.

дерзко прорывались сквозь фашистские противолодочные позиции в Финском заливе. Трудно себе представить более сложные условия для такого прорыва, чем узкий залив, изобилующий банками, мелями, островами, малыми глубинами, позволяющими повсеместно ставить мины и легко создавать почти непреодолимые противолодочные позиции.

Все эти трудности наши подводники преодолевали дважды за каждый боевой поход — при следовании на запад в Балтийское море и при возвращении в родную базу.

Основную, самую многочисленную серию советских средних подводных лодок, построенных в предвоенные годы, составляли лодки типа Щ. Лодка этого типа была полуторакорпусной: легкий корпус не охватывал ее полностью, а прикрывал лишь две трети длины прочного корпуса. По бортам имелись були, в которых размещались главные балластные цистерны. Прочный корпус шестью водонепроницаемыми переборками делился на семь отсеков, рабочая глубина погружения равнялась 90 м, надводное водоизмещение 585 т, подводное — 700 т. Лодка имела сильное торпедное вооружение, состоящее из четырех носовых и двух кормовых торпедных аппаратов. Кроме того, в ней размещались еще четыре запасные торпеды. Артиллерийское вооружение включало в себя два 45-мм орудия и пулемет.

Энергетическая установка состояла из двух дизелей для надводного хода мощностью по 800 л. с., двух гребных электродвигателей для подводного хода мощностью по 400 л. с. и двух электродвигателей экономического хода мощностью по 20 л. с. Дизели обеспечивали надводную скорость до 14 узлов, а электродвигатели — подводную (в течение часа) до 8,5 узла.

Лодки типа Щ обладали хорошими мореходными качествами. Надводная дальность плавания составляла 5200 миль, а подводная экономическим ходом — 100 миль. Проектная автономность была 20 суток, но подводники еще в довоенное время, перекрывая технические возможности, довели ее до 60 суток и более. Экипаж на этих лодках состоял из 37–40 моряков.

В начале октября 1942 г. подводная лодка Краснознаменного Балтийского флота Щ-310 «Белуха» под командованием капитан-лейтенанта Д. К. Ярошевича возвращалась из боевого похода, проведенного у берегов фашистской Германии, где был потоплен фашистский сухогрузный транспорт «Франц-Рудольф».

9 октября лодка шла на глубине 40 м у острова Гогланд. Вскоре после смены вахты в 12.00 раздался сильный взрыв за бортом в носовой части.

В отсеках погас свет. Раздались частые звонки «Аварийная тревога!». Послышался свист воды. Лодка стала проваливаться носом, и через некоторое время экипаж почувствовал сильный толчок — корабль лег на грунт на глубине около 60 м. Зажглось аварийное освещение.

В центральном посту отключилась следящая система гирокомпаса, а его ротор все набирал и набирал обороты. Под влиянием центробежных сил он мог бы сорваться с цапф, превратиться во все сокрушающий снаряд и устроить в центральном посту настоящий разгром. Хорошо, что штурман лодки старший лейтенант Г. М. Егоров (ныне Герой Советского Союза, адмирал флота не растерялся и сумел быстро привести гирокомпас в порядок.

Борьба за живучесть велась всюду. Наиболее сложное положение создалось в первом отсеке, который заполнялся водой через трещины в прочном корпусе.

Аварийная группа во главе с помощником командира успела по тревоге проскочить туда до того, как все переборочные люки были наглухо задраены. Осмотревшись, моряки решительно вступили в борьбу с водой. Они накладывали аварийные пластыри на места течи, подкрепляли их распорами, конопатили разошедшиеся швы.

Во втором отсеке, где находились стеллажи запасных торпед и аккумуляторная батарея, также возникли серьезные повреждения. Правда, забортная вода проникала внутрь прочного корпуса только по ослабшим заклепкам. Но зато появилась опасность смешивания этой воды с вытекшим из аккумуляторов электролитом и выделения хлора. Не исключалось короткое замыкание между элементами батареи, а в результате взрыв и пожар. Электрики, разъединив межэлементные соединения, предотвратили беду.

По докладам об обстановке командир лодки понял, что, вероятнее всего, неисправности связаны со взрывом мины у носовой части лодки. В районе центрального поста получила повреждение главная балластная магистраль, соединявшая все отсеки с главным осушительным насосом. И использовать его для откачки воды за борт стало невозможно.

Через трещину в главной осушительной магистрали в центральный пост начала поступать вода. Затопило помещения агрегатов и радиорубку. Вода подходила к палубному настилу. Трюмные машинисты, надев маски изолирующих приборов, пытались под водой заделать трещину, установив на ней бугель с прокладкой.

К счастью, в кормовых отсеках поступление воды было незначительным. Дизели, электродвигатели, горизонтальные и вертикальный рули после взрыва остались в строю.

Командир приказал дать в первый отсек подпор воздуха. Течь из трещин и разошедшихся швов уменьшилась. Вскоре поступил доклад, что здесь моряки вышли победителями и добились полного прекращения водотечности. К этому же времени закончили ремонт осушительной магистрали и трюмные, заработал главный осушительный насос, и уровень воды в аварийных отсеках стал понижаться.

К 16.00 удалось окончательно осушить отсеки и ввести в строй часть освещения. После откачки воды из уравнительной цистерны дали малый ход. Но лодка, будучи раздифферентованной, не слушалась рулей. Она валилась то на нос, то на корму. Подводники еле удерживались на ногах. По палубе каталось все, что не было закреплено или что было сорвано взрывом со штатных мест.

Примерно через два часа на глубине 40 м дифферент на корму установился около 8°. Но внезапно лодка уперлась в какое-то препятствие, возможно, в затонувшее судно. Командир застопорил ход. В лодке уже чувствовался недостаток кислорода. К тому же во время борьбы с водой резко повысилось давление, многие подводники ощущали острую боль в висках, у других голову сдавило будто стальным обручем. Только теперь они заметили, что многие при взрыве получили ранения.

Командир посоветовался со штурманом и командиром электромеханической боевой части. Оба они предлагали всплыть и идти до своей базы на острове Лавенсари в надводном положении.

Дышать становилось все труднее. Взвесив все за и против, командир решил всплывать. Начали продувать среднюю цистерну главного балласта, осушили уравнительную цистерну, но лодка не двигалась. Что-то прочно держало ее на грунте.

Оставалось последнее средство — пустить воздух в кормовую цистерну. Командир приказал командиру электромеханической боевой части старшему технику-лейтенанту М. С. Кувшинову дать пузырь в кормовую. Корма стала подниматься. А из первого отсека докладывали: «За бортом скрежет!». Дифферент на нос возрастал. Стоять было почти невозможно, чтобы удержаться на месте, подводникам пришлось крепко держаться за переборки, штурвалы, клапаны. Каждый думал об одном: «Удастся ли всплыть или лодка навсегда останется на грунте?»

Но вот кормой вверх лодка устремилась к поверхности. К огромной радости моряков при всплытии дифферент выровнялся. И, наконец, в центральном посту все услышали радостный голос трюмного: «Глубина ноль!»

Вскоре внутрь хлынула свежая струя воздуха. На море был штиль. С небольшим креном на правый борт и незначительным дифферентом на нос лодка двинулась к родным берегам. Штурман точно вывел ее в точку встречи с нашими дозорными кораблями. После возвращения в базу почти все моряки экипажа Щ-310 были удостоены государственных наград. Командир и штурман получили орден Красного Знамени.

Уже в базе точно установили повреждения корпуса, оказавшиеся весьма значительными. В носовой надстройке нашли куски фашистской мины и часть антенны, которой и коснулась лодка. Герой Советского Союза адмирал флота Георгий Михайлович Егоров вспоминал позже: «От носовой оконечности до центрального поста прочный корпус буквально провалился между шпангоутами, которые торчали наружу, как ребра у худой лошади.

Создали комиссию по оценке технического состояния корабля. Она определила, что наибольшие повреждения получил прочный корпус в районе от носовой дифферентной цистерны до второго отсека. Явных пробоин не было, но зато взрывом погнуло шпангоуты, вследствие чего образовались значительные щели по заклепочным швам, через которые поступала забортная вода. Комиссия установила, что повреждения причинены антенной миной, которая взорвалась над лодкой на расстоянии 12...14 м от корпуса.

Флагманский инженер-механик бригады подводных лодок Иван Петрович Шеленин прямо сказал: «Как вам удалось справиться с повреждением и добраться до базы — ума не приложу!..»⁸.

Но, конечно, и флагмех, и все остальные понимали, что прорыв сквозь минные поля и благополучное возвращение Щ-310 в родную базу не чудо, не случайность, а следствие беспримерного мужества, самоотверженности и стойкости подводников, их отличной выучки.

Все это явилось результатом многочасовых занятий и тренировок, в ходе которых подводники овладевали приемами борьбы за живучесть, досконально изучали устройство лодки, механизмов и систем, правила их эксплуатации в простых и сложных условиях, при повреждениях от взрывов вражеских мин и глубинных бомб. Спасение поврежденной подлодки стало поистине патриотическим подвигом всего экипажа.

На этом боевые походы Щ-310 не окончились. После ремонта, уже в 1944 г., лодка вновь вышла на просторы Балтики топить гитлеровские суда. Экипаж существенно обновился, многие офицеры были назначены с повышением на новые должности. Теперь ею командовал молодой энергичный командир капитан 3 ранга С. Н. Богорад.

В районе Виндавы командир, воспользовавшись плохой видимостью, атаковал из надводного положения большой, тяжело нагруженный войсками и боевой техникой транспорт и потопил его. Вскоре был потоплен вооруженный буксир, а затем опять крупный транспорт.

Вышедшие из аванпорта Виндавы вражеские эсминцы атаковали лодку и повредили ее. Маневрируя, командир оторвался от преследования. Подводники тщательно осмотрели механизмы и устройства. Выяснилось, что от разрывов глубинных бомб оборвались болты муфты, соединяющей коленчатый вал дизеля и вал гребного электродвигателя.

Запасных болтов на лодке не оказалось. Инженер-механик и его подчиненные напряженно искали выход из создавшейся аварийной ситуации. Не давала покоя мысль: «Неужели придется уйти с позиции, не выпустив по врагу всех торпед?» Моряки понимали, что этого допустить нельзя.

На вопрос командира, используются ли необходимые болты для другого лодочного оборудования, один из моряков вспомнил, что такими же болтами крепится орудийная тумба к корпусу, они же применены в стойке ручного управления рулем. На поверхности бушевал шторм. Но он не помешал подводникам в короткий срок демонтировать несколько болтов и установить их в соединительной муфте.

Вскоре появился еще один вражеский конвой. И еще один транспорт, нагруженный артиллерией и танками, пошел на дно. Лодка благополучно возвратилась в базу.

В последующих боевых походах Щ-310 продолжала топить вражеские суда. За блестящие победы подлодка Щ-310 получила орден Красного Знамени. Правительство наградило всех моряков экипажа, а вскоре командиру капитану 3 ранга С. Н. Богораду было присвоено звание Героя Советского Союза.